Непослушный

— А я говорил тебе не ходить без шарфа! — ворчит Юнхо, открывая только что купленное лекарство и после наливая кипяток в заварной чайник. Идёт в комнату, помогая выпить микстуру и закрывает шторы. За окном вечер, потемнело давно уж. — Раньше же нормально всё было, — раздался кашель и вместе с тем шурашание одеял заполнили их с Юнхо комнату. Хонджун опять не послушался, а потому сейчас отвечает за свои шалости таким образом: лёжа в кровати с больным горлом и переодически поднимающейся температурой. — Это всё резко начавшийся ветер. Младший кидает на него скептический взгляд и уходит обратно на кухню, проверяя чайник. Киму сейчас как никогда нужен был чай с имбирём и шиповником, тепло, а ещё поцелуи Юнхо - это в первую очередь. Чон наливает напиток в любимую кружку Хонджуна, кажется, на ней изображены белки, или бурундуки... — Тебе сахар добавить? — идёт обратно в комнату, шумно шаркая пушистыми парными тапочками. Их он купил спонтанно, вернее старший заставил, пригрозя тем, что Юнхо не зайдёт домой вовсе. Вот так вот. Хонджун отрицательно мотает головой, шмыгая заложенным носом, — не хочу. — Тогда мёд. — парень исчезает за дверью и возращается уже с чашкой чая в одной руке, а в другой с баночкой мёда. — А вафли...? — отзывается юноша, выглядывая из под одеяла. Юнхо хихикает, мимолётно прикасаясь губами ко лбу Хонджуна - ни то температуру проверил, ни то поцеловал, но спешит как можно быстрее исполнить этот маленький каприз своей пары. Хонджун сам по себе парень капризный, но болеющий Хонджун - это двойное "удовольствие". Пока пил чай, успел обжечься, бурча себе под нос что больше вообще близко не подойдёт к этому напитку. После ему стало холодно, а когда Юнхо накрыл его пледом поверх одеяла, то резко стало жарко. Лез обниматься, а потом отпихивал от себя тело парня, говоря, что тот тяжёлый, на что Чон лишь смеялся. Под конец этого балагана у Хонджуна снова поднялась температура, от чего младшему стало не до шуток и ему пришлось сбивать её. Укутав получше Кима, чтобы тот пропотел, юноша выключил основной свет, оставив только гирлянду и прикроватный светильник, в тёплом свете которого утонула комната. Достав из тумбочки салфетки и принеся стакан воды, Юнхо, стараясь не шуметь, чтобы ненароком не разбудить сопящего Хонджуна, положил всё на тумбочку, чтоб при надобности не бегать по квартире. Прилёг рядом, поправил упавшие на глаза Кима пряди, зачесав их за ушко. Снова целует: в лоб, нос и щёчку, что была краснее обычного. Хонджун поёрзал, сладко причмокивая, стал ластиться ближе, нравилось ощущать родное тепло. А кто Юнхо такой, чтоб ему отказывать? Он прижимает кокон к себе, чувствует сбивчивое, и тяжёлое из-за заложенного носа дыхание старшего. Вздыхает и понимает, что отныне будет контролировать от и до то, как парень одевается перед выходом на улицу. — Ты слишком громко думаешь. — бурчит Хонджун, утыкаясь носом в шею и прижимая руки к груди. Так ему удобнее. — А ну быстро спать. — командует Юнхо и гладит любимого по волосам.