С ума сошёл, Тонкс?

Настоящее время 05.05.1971 Тренировка идёт из рук вон плохо. Перед глазами у Теда ещё стоят неожиданные сцены, которые подкидывает ему подсознание. Он не может вспомнить эти моменты. У него нет таких воспоминаний. И он понимает, что события были задолго до вечеринки прошедших выходных. А это означает, что он забыл нечто большее, чем просто последнюю попойку. Виной этому не медовуха с цветами мандрагоры и не любовное зелье — хотя до конца ничего нельзя исключать. А существует ли зелье, обратное любовному? Возможно, есть что-то такое, что заставляет тебя забыть о человеке? Обливейт? Обратимый Обливейт? И почему в его голове хаотично появляются какие-то не связанные отрывки? Квоффл то и дело выпадает у него из рук, а если не выпадает, то летит сильно мимо ворот. Мяч избегает колец, как будто бы они обручальные. Тонкс пару раз не замечает несущегося ему навстречу загонщика их команды, с которыми они отрабатывают силовые приёмы, потому что взгляд Теда прикован к той самой трибуне. Но чем дольше он на неё смотрит, тем больше она кажется ему чужой. Он же никогда не садится в этот сектор — эта часть трибун считается самой скучной и тихой, на ней едва ли можно встретить кого-то из знакомых, да и днём солнце всегда светит в глаза. Тонкс это знал. Но всё равно был там. Прошлой осенью. На матче между Слизерином и Когтевраном. Он не знает, насколько важны эти воспоминания. Его разбирает злоба от того, что кто-то посмел отобрать их у него. Даже если бы это был пустяк, простой поход в Хогсмид или пересоленный суп в Большом зале, он всё равно хотел бы его сохранить. Это часть его самого. Как он может быть собой, не помня чего-то о себе? От этой мысли к лицу приливает жар. Пятнадцать метров над землей: тренировка по квиддичу не самое подходящее время для панической атаки. Через полчаса игроки пуффендуйской команды спешат в раздевалки, побыстрее переодеться и убежать на завтрак. Тед обычно всегда был в числе первых. Но сегодня ему не хочется слезать с метлы. А ещё очень хочется переговорить с Биллом с глазу на глаз. Поэтому он жестом просит друга немного задержаться и подольше отработать с ним сегодняшние приёмы. Только это не помогает ему начать лучше концентрироваться или не раздражаться. Тонкс злится из-за своей беспомощности. За последние два дня жизнь преподнесла ему столько неприятных сюрпризов, что этого хватит на весь год вперёд. Только эта надежда является призрачной. Всё только начиналось, а юноша беззаботно думал забить на эту проблему. Осознание, что всё-таки он не может закрывать глаза на происходящее, резкой головной болью начинает пульсировать в затылке. Тед вспоминает, что с утра не принял целебное зелье мадам Помфри. Спустя полчаса, не сговаривавшись, Тонкс и Бэйрон опускаются на землю, и молча идут в подтрибунное помещение, у злосчастного косяка двери которого Тед предусмотрительно нагибается. Но досада всё сильнее начинает выворачивать лёгкие, как после удара под дых. Он больше не может обманывать себя, что его провалы в памяти его не беспокоят, что подобные неожиданные флешбэки его не волнуют и что эта непонятная проблема не вызывает у него желания докопаться до истины. Когда юноши заходят в раздевалку, Тонксу на глаза бросается забытая на скамейке кем-то из игроков Когтеврана тренировочная кофта. Теду требуется сделать несколько глубоких вдохов в попытках успокоить пульс. Билл и так нервно косится на друга всё утро, но и сейчас ничего не говорит, видимо, решает, что Тонкс такой странный из-за раннего подъёма. Удивительно, но Бэйрон последние дни даже не лез к нему с расспросами о произошедшем, хотя Тед видит, что тот всё чаще начинает уходить с Меган в библиотеку или в кабинет Зельеварения. Из чего можно было сделать вывод, что друзья ищут для него решение проблемы. Или они считают, что Тонкс совсем спятил и больше не хотят с ним общаться. Конечно же, последнее — бред. Но Теду кажется, что всё вокруг уже стало бредом. — Билли! С кем я сидел на матче Слизерин — Когтевран? — Тед впервые за день заговаривает с другом, почти срываясь на крик. — Эм… Ну со мной и Меган тебя не было… — Бэйрон с задумчивым видом опускается на пустую скамейку. — Возможно, с Алисой или Сьюзан. Или с кем ты тогда встречался. — Это точно была не Алиса, не Сьюзан! — вот теперь Тед точно кричит. Тонкс уже прокрутил в голове эти варианты. Алиса бы не стала задавать подобных вопросов про квиддич, а у Сьюзан были идеально прямые чёрные волосы. — Окееей, ладно, но… — Бэйрон не успевает закончить предложение. Тед с яростью набрасывается на ни в чём не повинный шкафчик. — Твою мать! ТВОЮ МАТЬ! — он колотит руками и ногами по жестяным дверцам и сбрасывает оставшиеся вещи с полок. Ему отчаянно хочется почесать обо что-то — или об кого-то — кулаки. Но единственный человек, кому он хотел бы надавать по роже, был он сам. — Да что такое? Совсем с ума сошёл, Тонкс?! — Билли подскакивает со своего места и бросается к другу в попытках остановить его. Бэйрон знает Теда, такое поведение для него совсем нетипично: он в жизни ни с кем не дрался и не был способен ударить кого-то даже в порыве игры — высмеять или обругать — да, но вот ударить — точно нет. Руки Тонкса остаются заломанными в объятиях, в которые схватил его Билл. Всё его тело пронизывает мелкая дрожь. — Почему я это тоже не помню?! — голос Теда также дрожит. Со внутренней стороны дверцы шкафчика спадает зеркало, разбиваясь на сотни осколков от столкновения с мраморным полом. Стекло. Повсюду стекло. Это грёбанное стекло.

***

Воспоминания, 7 курс 11.01.1971 — Эй, осторожнее, Тонкс! — пискнула Меган после того, как маленькое настольное зеркальце с неприятным позвякиванием упало на пол. Осколки рассыпались по деревянным половицам, словно серебряные слёзы. — Мерлин, прости, — Тед поднял палочку, чтобы привычным заклинанием починить поломку и устранить беспорядок. — Нет, нет, нет, мистер Тонкс! — остановил его громкий властный голос профессора Хейвуда. — Вы забыли правила? Сегодня же день без магии, что значит совсем без магии. Вы вообще могли бы благополучно оставить свою палочку в комнате. — Да, профессор, — неохотно ответил пуффендуец. — Метлу и совок Вы можете найти в углу класса, — со злорадной улыбкой добавил учитель по ЗОТИ. Мистер Хейвуд был обладателем редкого имени Езекия, и не было никаких сомнений, что в детстве его часто за это дразнили. И поскольку он закончил школу не больше десяти лет назад, воспоминания о тех чудесных годах почти наверняка ещё ярко жили в его памяти. Казалось, что, придя преподавателем в Хогвартс, Хейвуд планировал отыграться на своих подопечных, по-другому нельзя было объяснить нелюбовь молодого профессора к ученикам, особенно сильно он придирался к представителям мужского пола. Девочки же поделились на два лагеря: первые были по уши влюблены в нового молодого учителя — Хейвуд обладал той комбинацией холодной красоты и раздутого самомнения, которую девчонки часто находят привлекательной, — вторые же были шокированы его садистским отношением, и уж точно никакой сидящий с иголочки костюм не мог перевесить его уродливые человеческие качества. И в тот момент гнусность профессора Хейвуда нашла очередное своё подтверждение, совсем как во время того случая с эссе. Тонкс еле сдерживал себя, чтобы не закатить глаза на слова преподавателя — свойственное юношескому возрасту дрянное поведение так и норовило вырваться наружу — и направился к дальнему углу кабинета за инвентарём для уборки. Его голову занимал вопрос, когда вообще в последний раз кто-либо убирался в этой комнате без применения магии? Или Тед войдёт в историю и станет первым? Вторая учебная неделя в новом году началась с импровизированного «дня без магии». Идея пришла в голову преподавателю по Маггловедению, чудаковатому старичку с тоненькими усиками, и многие профессора, включая директора, решили её поддержать. Мотивация заключалась в том, чтобы юные волшебники смогли лучше понять жизнь магглов и почувствовать на себе, каково это выполнять бытовые вещи без использования привычных заклинаний. Некоторые студенты нашли идею занимательной и даже веселой, особенно утром, пока ещё никто не пролил кипяток на брюки и у какого-то первокурсника из Грифинидора не застрял шар-напоминалка во рту. Конечно же, почти все представители чистокровных семей пытались саботировать подобную инициативу, кажется, Лестрейндж предпочёл вообще не появляться на занятиях, а Кэрроу предусмотрительно сидел сразу возле кабинета директора. Но и многих магглорождённых волшебников подобная затея не сильно впечатлила: им-то нечему было учиться. Билли нашёл это личным оскорблением, что в стенах школы магии у него отняли эту самую магию. — Какого чёрта я должен снова заправлять свою постель? Мать и так на каникулах мне все мозги делала! — ныл с утра Бэйрон. — Потише, а то Дамблдор придёт проверять, выложил ли ты из полотенец лебедей, — Тонкс сохранял оптимистичный настрой, особенно потому что вечером он готовил нечто особенное. Идея розыгрыша пришла к нему внезапно, как только на выходных ученикам объявили о планируемом «дне без магии». Теду это давало большой простор для творчества, ведь у всех находящихся в Хогвартсе будут связаны руки при устранении небольших неприятностей и их последствий. Наконец-то можно было провернуть обычные маггловские приколы и наслаждаться беспомощностью привыкших решать свои проблемы исключительно взмахом волшебной палочки студентов. Но пока решать проблему без помощи магии приходилось Тонксу, который ловко орудовал небольшой метёлкой, старательно собирая все разлетевшиеся осколки и попутно пыль с пола кабинета ЗОТИ. — Наконец-то грязнокровки заняты своим делом, — послышался язвительный комментарий с соседнего ряда. Говорил кто-то со стороны Слизерина, причём говорил так, что его было слышно всем находящимся рядом, но никогда преподавателю. — С этой метлой у тебя получается управляться лучше, чем с той, на которой нужно летать. Раздалось несколько смешков, которые были похожи на лай дворовых собак. По одному этому факту можно было понять, что шуточки отпускал не представитель благородной семьи. Слизеринец слизеринцу рознь, и не все из змеюк были аристократами. Но Теду было сложно сказать, кто из представителей серебристо-зелёного факультета был хуже. Хотя нет, он мог сказать. Конечно же, первое место в рейтинге мудаков занимал Лестрейндж. Интересно, ему везде хотелось быть первым? Но в тот день его роль принял Акимбо или Бишоппер — Тонкс всегда путал их между собой. Они были похожи, как двое из ларца, всегда ходили вместе, так ещё и оба играли в квиддич на позиции охотников. Билли тоже как-то раз перепутал слизеринцев, и после того, как в игре он сбил одного из них, по окончании матча влез в драку со вторым. Но Бэйрон нисколько не огорчился, узнав, как обстояло всё на самом деле, и даже обрадовался тому, что сумел всыпать обоим змеёнышам сразу. Остальные ученики должны были быть ему благодарны, потому что после этого ближайшие две недели они могли различать Акимбо и Бишоппера по фингалам, которые красовались у них под разными глазами. Тонкс никак не отреагировал на комментарий про метлу. Он был одним из лучших по полётам. Было бы куда справедливее пошутить про его «таланты» в Зельеварении или в Рунах. Хотя Тед и сам справлялся с тем, чтобы выставлять себя клоуном во время этих занятий: у него запросто взрывался котёл с противоядием от ожогов или загадочные палочки на рунах складывались ни во что иное, как матерные слова. Главный секрет Тонкса заключался в том, что ему было абсолютно наплевать на то, выглядит ли в этот момент он смешно, странно или вовсе по-идиотски. Потрясающий коктейль пофигизма и наглости выливался в его безразличие ко мнению окружающих. Казалось, Теду можно было в этом позавидовать: он вёл себя так, как хотел, делал то, что ему нравилось, и наслаждался этой жизнью и чудесными школьными годами. А они, в большинстве своём, действительно были чудесными. За исключением всего этого дерьма, что периодически приходилось выслушивать о чистоте своей крови. Как будто бы наличие собственных домовых эльфов, которые следили за бытом в мэнорах аристократов, означало то, что помимо столетних ваз они полировали и хозяйскую кровь тоже. То ли Акимбо, то ли Бишоппер собирался отпустить следующую колкость, как с другой стороны раздался резкий звук.