Единственный выбор

Люцифер увидел, что Михаил вернулся домой с Сэшэй. Светоносный был в комнате и занимался обыденными рабочими делами. Но одна вещь все не давала ему покоя, из-за которой он мог и отложить в сторону обязанности. Гавриил все еще не выходил из комнаты, и любые разговоры с ним приводили в никуда. Младший брат должен поговорить с Сэшэй. Архангел решил подождать ангела в коридоре. Она вышла даже быстрее, чем ожидал Люцифер, и он сразу же подошел к Сэшэй. — Нужно поговорить. — Люцифер? Привет, — по виду ангел совершенно не ожидала его увидеть и на мгновение даже испугалась. — Что случилось? — Поговори с Гавриилом. Эти все влюбленности совсем его подкосили. Он перестал меня слушать. — А меня послушает? — Шанс есть. Я не могу просто смотреть и ждать, когда он придет в себя. Поговори с ним, — выпалил архангел и добавил, скривившись: — Пожалуйста. — Хорошо. Могу даже сейчас. Она согласилась слишком легко. Возможно, это что-то значило. Но не время рассуждать о такой ерунде. Пора спасать младшего брата. Без лишних слов Люцифер взял Сэшэй за запястье и повел за собой в конец коридора. — Мне нужно о чем-то знать перед разговором? — поинтересовалась ангел на ходу. — Можешь с ним не церемониться. Он достаточно поныл, чтобы с ним не сюсюкаться. — Я и не умею сюсюкаться. — Вот и отлично. Они остановились у такой же, как и остальные, белой двери, на которой было написано «Гавриил». Люцифер развернул к себе Сэшэй и с напутствием сказал ей в глаза: — Гавриил ранимый и всегда таким был. Но он сильный. Поэтому не стесняйся в выражениях. Это пойдет ему на пользу. Сэшэй кивнула, и Светоносный постучал в дверь.

***

Гавриил уже несколько дней сидел, запершись в комнате, и думал о собственной жизни. А точнее о том, что же он делал не так. Все девушки, которых любил он, даже и не думали попробовать полюбить его. Архангел всегда был романтиком. Ему нравилось любить. Он любил Отца, любил братьев, ангелов тоже любил. А к женщинам испытывал особые чувства, которые не были сравнимы ни с какими другими. Но почему же ни одна из них не чувствовала ничего в ответ? Эти мысли не давали ему покоя. Они и раньше всплывали в его голове, но Сэшэй стала последней каплей. Она — тот камень, который заставил плотину прорваться. Что же не так? В тот день Гавриил все так же лежал на кровати в комнате и непрерывно думал, как раздался стук. Архангел поднял голову и пугливо посмотрел на дверь. — Кто там? — Люцифер. Открой. Поговорить нужно. Гавриил вздохнул, перевернувшись на кровати, и щелкнул пальцами, открывая дверь. Светоносный аккуратно вошел в комнату, заводя за собой Сэшэй. Младший архангел тут же изменился в лице и поднялся, переводя взгляд то на брата, то на ангела. — Что происходит? — Гавриил, мне не нравится, что ты закрылся. Я позвал Сэш поговорить с тобой. — А я просил тебя? — со злостью произнес Гавриил. — Я твой брат и беспокоюсь о тебе, хочешь ты того или нет. Сэшэй стояла молча за спиной Люцифера и осматривалась. Смешанные чувства овладели Гавриилом. С одной стороны, он хотел увидеть ее и поговорить, но с другой — обида, смешанная с самобичеванием, не позволяла ему воспринимать ангела спокойно. — Я оставлю вас. Люцифер вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Гавриил отвернулся от Сэшэй и сел за стол, сделав вид, что увлечен чтением свитка. — И что ты хочешь сказать мне? — Люцифер сказал, что ты обижен на меня. — Так и сказал? — усмехнулся архангел, не подняв взгляда. — Да даже если и так, то тебе какое дело? — В общем и целом, никакого. Сэшэй пододвинула стул и села напротив Гавриила, пристально смотря на него. Они молчали некоторое время. Архангел начинал закипать внутри с каждым мгновением непробиваемой тишины. Он поднял на Сэшэй взгляд в ожидании, что она скажет еще что-нибудь, но ангел сидела спокойно и даже расслаблено. — И что дальше? — Я жду, пока ты будешь готов меня выслушать. — Ну, я готов. — Гавриил откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки. — Весь во внимании. — Я буду говорить честно и открыто. Я не из тех ангелов, которые будут подбирать слова, чтобы не задеть командира. — Сэшэй выдохнула, чтобы собраться с мыслями и сказала: — Определимся для начала с тем, что ты сам виноват в том, что получил по лицу. Я ненавижу, когда кто угодно так бесцеремонно врывается ко мне в комнату, а уж тем более целует меня. Ты эгоист, каких еще поискать нужно. И после этого ведешь себя как жалкое подобие ангела, закрывшись тут. Кто ты после этого, Гавриил, скажи мне: архангел или трусливый таракан? Сэшэй подняла брови, с выжиданием смотря на него. Гавриил чувствовал, как раздувались его ноздри и заходили жевалки. Он не моргал, вперив взгляд в ангела. — Ты как со мной разговариваешь? — наконец ответил архангел. — Какой я тебе таракан? — Видимо, самый настоящий, — пожав плечами произнесла Сэшэй, закидывая ногу на ногу. — Я открыл тебе сердце, признался в чувствах, и после этого ты называешь меня трусливым тараканом? У тебя совести совсем нет? — Это у тебя нет совести, раз ты считаешь, что твоя мнимая любовь мне нужна. И я честна в этом, а ты не хочешь понять. — И что же я должен понять? Что ты бессердечная тварь? Ангел покачала головой, поджав губы, и усмехнулась. Гавриил чувствовал, что для нее его гнев был веселым представлением одного идиота, а не серьезным разговором. И это архангела злило еще сильнее. — Будь на моем месте какая-нибудь другая, более коварная девчонка, она бы воспользовалась твоими чувствами, как было уже ни раз. Или ты забыл? Сколько камней в тебя не кидай — все в голову, верно? Эфиль, например. Я слышала, она тебя совсем не любила, но была с тобой. И по иерархии продвинулась. А потом и вовсе от тебя сбежала на Землю. А еще кто там был? Уже и не помню. И где они все? Цветут и пахнут на высоких должностях. Ведь архангел Гавриил такой добрый, такой щедрый. Его можно попросить о чем угодно, и он это сделает во имя любви. Как это мило. Сэшэй улыбнулась. И в этой улыбке было столько яда, что можно было захлебнуться. Гавриил сидел и молча слушал ее, впитывая каждое слово. Ангел продолжала. — Я не пытаюсь тебя пристыдить, Гавриил. Лишь хочу раскрыть глаза, что тебя используют, нагло и безобразно. А ты боишься отказать, ведь хочешь почувствовать хоть толику любви, пусть даже иллюзорной. Ищешь свое место, себя. — А ты никем не пользуешься, хочешь сказать? Ты такая вся из себя невинная. И ты никогда не пользовалась Михаилом, чтобы освободить преступника. Никогда не пользовалась мной, чтобы подшутить надо мной же и моими братьями. Или я что-то путаю? — У нас с Михаилом был спор, и мы оба проиграли. Ты же тогда сам ко мне пришел и стал диктовать свои условия. Я мстительный ангел, пора бы это понять. Но я никогда не притворялась, что люблю кого-то, чтобы получить выгоду. Я достаточно уважаю и тебя, и себя, чтобы этого не делать. — Сэшэй, ты вообще знаешь, что такое любовь? — напрямую спросил ее архангел. Ангел не ответила, и Гавриил продолжил: — Любовь — это прекрасное чувство. И оно создано не для того, чтобы получать от кого-то только выгоду. Я видел, что мною пользовались, и охотно помогал, потому что хотел видеть своих женщин счастливыми, видеть, как они улыбались и визжали от восторга. И для меня это было великолепно. Но ты же, ты все извратила. От тебя только и слышно, что сделки да выгоды. Не все в мире так работает. Хотя кому я это говорю? Ангелу, который в своей жизни и не любил никогда. — Это правда. Я не знаю, что такое любовь. Но я знаю, что такое отдавать, не требуя ничего взамен. Поэтому я согласилась прийти сюда и напомнить тебе, что ты архангел, сильный и великий. Ты не тот, кто запирается от обиды в комнате. Ты тот, кто смеется в лицо проблемам. Гнев отпустил Гавриила. Архангел с грустью улыбнулся. Этот маленький ангел никогда и никого не любила, а он полез к ней с чувствами. В голове Сэшэй даже места не было любви с ее мыслями, шагами и планами. И она была права насчет него. — Скажи, ты и друзей своих не любишь? — Я их защищаю. Они не выживут без меня в этой системе, как и мой гарнизон в целом. Мне не нужно их любить, чтобы это делать. — Значит, у тебя еще все впереди. Ты такая проницательная, что порой забывается, что тебе и ста пятидесяти лет еще нет. Тон их разговора сменился с мрачного и местами жестокого на дружелюбный. Обида Гавриила отступила, и он был готов выйти в новый день, не чувствуя себя раздавленным. Впервые за долгое время действительно почувствовал себя мудрым архангелом, а не просто наивным младшим братом. Он вышел из-за стола и подошел к Сэшэй, жестом попросив ее встать. Она послушалась. Гавриил крепко обнял ее по-дружески и прошептал: — И ты снова помогла мне. Спасибо. — Они отстранились друг от друга, и архангел уже громче продолжил: — В любви ты полный ноль, но задатки командира в тебе потрясающие. Если захочешь им стать, то, уверен, Михаил тебе в этом поможет. А если и он откажет, то всегда есть старый, добрый и наивный я. — Хорошо. Буду иметь в виду. Сэшэй сдержанно улыбнулась и кивнула, направившись к выходу. — Если Михаил не заполучит эту девчонку, то я сильно засомневаюсь в его лидерских способностях, — сказал Гавриил, когда ангел закрыла за собой дверь.