Единственный выбор

Сэшэй пришла немногим позже того, как ушли Люцифер и Гавриил. Она была мрачнее тучи, поджимая губы и не пересекаясь взглядом с Михаилом. Архангел тоже источал далеко не спокойствие. Оба, погруженные в свои мысли, некоторое время даже не говорили. Сэшэй стояла в ожидании приказаний напротив архистратига, держа в напряжении крылья и заведя руки за спину. Михаил смотрел на нее, словно застыв в раздумьях. Развалившись в кресле, он барабанил пальцами по столу и сверлил Сэшэй немигающим взором. За окном пели птицы и бурлила жизнь. Ветер поднимал в воздух опавшие листья и нес их к горам. Солнце то заходило за редкие облака, то появлялось, озаряя все, до чего могло дотянуться. Ангелы летали туда-сюда, исполняя приказы командиров. Михаил и Сэшэй до сих пор не произнесли ни слова. Архангел думал, что с ней делать. Все вокруг него говорили держать ее под контролем, не давать ей свободу и пресекать ее бунтарство. Однако, никто из них не сказал, как это сделать. Она подчинялась, она практически с ним не спорила, она не шутила над ним и вела себя вполне себе по-ангельски. Но почему вокруг нее всегда столько шума? Еще и ее сила, которая гораздо выше, чем у ее ровесников… Сэшэй досталась ему явно не из добрых побуждений Отца. Она ударила архангела — это нарушение, которое требовало немедленного наказания. Но Гавриил сам ворвался к ней и поцеловал беспардонно и бесцеремонно, как он любил делать раньше. То же было с Эфиль, и то же теперь произошло с Сэшэй. Только вот у нее хватило смелости отстоять себя, которой не было у Эфиль. Можно ли Сэш винить в этом? Михаил вдруг встал с кресла и пошел к двери. Пройдя мимо Сэшэй, он бросил «пойдем» и вышел, не оборачиваясь. Ангел проследовала за ним без единого слова. В этот раз архангел решил выбрать местом для тренировки голую равнину, до которой они летели очень долго. Здесь было сухо и практически безветренно. На горизонте виднелись леса. Ноги спотыкались о глубокие трещины в выжженной земле. Не было ничего и никого. Они опустились на теплую пыль. Сэшэй с любопытством осматривала казавшуюся бескрайней пустыню, а Михаил наблюдал за ней. — Не была здесь? — Не довелось. Так далеко я не заходила. Даже не знала, что такие места существуют в Раю, — усмехнулась она. — Когда-то это было красивое место, — в задумчивости произнес архангел. — И что с ним случилось? Костер развели и не уследили? — Я сжег его дотла, чтобы выманить Тьму, — Михаил был серьезен и откровенен. — Иногда, чтобы победить, приходится прибегать к радикальным мерам, — просто сказала Сэш, пожав плечами, и Михаил с ней согласился. — А почему Бог не восстановил его? — Земля пропиталась Тьмой. Ее невозможно восстановить. Она отравлена. Архангел присел на корточки и провел рукой по сухому грунту. Сэшэй опустилась следом за ним и сделала то же самое. Она хмыкнула и кивнула, отряхивая ладони друг о друга. — Действительно. Все мертво. Идеальное место, чтобы научить меня пользоваться благодатью? — предположила Сэш, поднимаясь за Михаилом. — Да. Здесь ты никому не причинишь вреда. Хоть развороши эту пустыню до основания — это не будет иметь значения. — Я что-то булыжников не вижу. У тебя пропал к ним интерес? Михаил усмехнулся и поднял руку. Из земли вырвались три камня и зависли в воздухе, потом плавно опустились на ровную поверхность. Архангел подошел к Сэшэй и подвел ее к камням. В этот раз он снова решил считать ее пульс и постараться вывести ее на пик возможностей, пока это было безопасно. Архистратиг встал со спины ангела, с усилием опустив ее напряженные крылья. Кончиками пальцев он плавно провел по ее мертвенно холодной руке от плеча до запястья, окольцевал его ладонью и поднял над землей. Михаил ощутил ее невольные мурашки и едва слышный, но долгий вдох-выдох. Тыльной стороной другой ладони архангел медленно провел по ледяной шее Сэш и несильно сжал ее, устроив два пальца прямо над веной и чувствуя каждое биение сердца. Ангел не шелохнулась. — Тебе холодно? — спросил над ухом Михаил. — Нет. — Тогда почему я словно держу в руках лед? — Он снова уловил мурашки на ее руке. — Спроси что попроще, — раздраженно буркнула ангел. — Я такая сколько себя помню. — Очень странно. Но ладно. Помнишь, что нужно было сделать в прошлый раз? — Поднять булыжники, — ответила Сэшэй. — А тебе обязательно вот так считать мое сердцебиение? — Что-то не устраивает в моих методах — жалуйся вышестоящему руководству, — ответил Михаил тем же тоном, что и она, и добавил: — Ой, это же я. Вот и думай, обязательно или нет. — Ты быстро учишься. — Ангел издала нервный смешок. — Еще чуть-чуть, и ты сам начнешь шутить над остальными. — Отставить разговоры, — шепнул ей Михаил. — Выполняй. И постарайся в этот раз хотя бы один поднять. Сэшэй сглотнула, подавив в себе подступившую злость. Архангел осязал, как по ее горлу вниз падал ком, а сердце немного ускорило темп. В последнее время она стала очень нервной. Где же хваленое самообладание? Ангел сосредоточилась на камнях. Пульс постепенно приходил в норму. Она не чувствовала своей силы — вот что понял архангел, вновь смотря на то, как у нее ничего не получалось. Ни один из камней даже не задрожал. В руке Сэшэй не было силы, и только Михаил не давал ей опуститься. — Ты ударила архангела. Знаешь, что за это тебе может быть? — Он сам виноват, — сквозь зубы процедила ангел, и архистратиг почувствовал от нее прилив злости. — Знаешь или нет? — настаивал Михаил. — Знаю. Раз—два—три—четыре. Сердце снова ускорялось. Как много сил она тратила на то, чтобы не сорваться. — Вот я и думаю, что тебе за это сделать, — Михаил был спокоен и сосредоточен. Он наблюдал за камнями и землей вокруг, но пока ничего не менялось. — Помоги мне. — И как же? Если ты решил наказать — наказывай. Так ли важно для тебя, кто виноват? — Гавриил — мой брат, и мне важны его чувства. Ты обещала вырвать ему сердце. Должен ли я волноваться за это? Вопрос риторический. — Тогда зачем спрашиваешь? — Ты — моя ответственность. Целиком и полностью. Я обязан знать, что происходит с тобой, и принимать меры, если мне что-то не нравится. Что произошло утром? — Утром? — Раз-два-три-четыре. Злость Сэш переходила в гнев, земля задрожала. — Твой братец ворвался без предупреждения в мою комнату, стал признаваться мне в любви и целовать. Он ворвался на мою территорию. Мою! Мало ему было прошлого раза, когда он решил воспользоваться мною и разыграть вас. Моя комната превратилась в проходной двор после того, как ты стал моим учителем. Гавриил, Люцифер, ты теперь подслушиваешь. Уверенные, что вам все сходит с рук! Гавриил получил, что заслужил! Сама Сэшэй затряслась мелкой дрожью. Ангел сжала руку в кулак, и валуны с грохотом взорвались, разнося пыль повсюду. Воздушная волна долетела до них, окутывая густым облаком. Трещины в грунте становились все больше и с треском расходились в разные стороны. Михаил надавил сильнее на ее горло и, не выпуская из ладони запястья, прижал ее к себе. — Освободи свою силу. Давай. Архангел почувствовал жар от ее нагревшегося тела. Сэшэй закричала, и сильная ударная волна вырвалась из нее и распространилась далеко вокруг. Земля сложилась, словно сжатая ткань, выпуская вверх острые каменные колья. Под ними образовался глубокий кратер, над которым парил Михаил, держа в руках обмякшего ангела. Он опустился на дно, задумчиво оглядывая погром. Благодать Сэшэй оказалась сильнее, чем он предполагал. Она разворошила землю вокруг них на огромное расстояние. Михаила обрадовало лишь то, что ангел была намного его слабее. О чем думал Отец, когда создавал ее? Михаил положил Сэшэй на землю и сел рядом, весь в пыли. Ожидая, пока ангел очнется, он погрузился в мысли. Гордая, хитра, непредсказуемая — она, на первый взгляд, и правда была опасна для окружающих. Но все ее шутки на деле — лишь ответная реакция на поступки других. С этой стороны она логична и понятна и все-таки несносна. Ведь кто знает, что ей может не понравиться в следующий раз, кому Сэш отомстит и как. — Зря они тебя недооценивают, — прохрипела ученица, открывая глаза. — Манипулировать ты умеешь. — А ты жутко мстительная, — парировал Михаил, наблюдая за тем, как Сэшэй поднималась на локтях и сплевывала пыль. — Только заметил? — вскинула бровь ангел и через мгновение добавила: — Твой метод обучения весьма специфичен. — Обычные методы на тебя не действуют. Твоя благодать сильна, и ты должна ее почувствовать. — О, я почувствовала! Еще как! Спасибо за наглядную демонстрацию, — с резким сарказмом сказала она. — Ты невыносима. — Что, думаешь, тебе с ангелом, который перед тобой на цыпочках ходит, больше понравилось бы занятия вести? — Определенно. Ангел должен уважать своего командира, — ответил ей Михаил, поворачиваясь к ней всем корпусом. — А ты без меня со своим характером не смогла бы ничему научиться в своем гарнизоне. — Спорим? — вдруг предложила Сэшэй с азартной ухмылкой и протянула ему руку. — Спорим о чем? — Например, завтра ты возьмешь из моего гарнизона какого-нибудь ангела и проведешь с ним урок, а я вместо него буду у Захарии. — Предлагаешь тебя с такой необузданной силой выпустить в гарнизон? — уточнил архангел, нахмурившись. — Да брось, они даже и близко еще не приступили к благодати. — И на что спорим? — Кто признается, что ему не понравилось на уроке, первым, тот выполняет желание другого. Михаил хмыкнул и задумался, смотря на протянутую руку. Он чувствовал подвох в этом простом условии, но не мог его объяснить. Желание — это заманчивый приз и опасный одновременно. Хоть архангел и был уверен, что не проиграет, однако и Сэшэй будет настроена на победу. Ее желанием может быть все, что угодно. И все-таки соблазн пересилил Михаила, и он сжал ее руку.