If we could turn back time

Гарри идет с нервным трепетом к статуе горгульи, которая откроет ему вход в кабинет директора. Дамблдор сказал ему, что хочет давать Гарри частные уроки. И Гарри ухватился за эту возможность. Не желая ничего, кроме как положить конец тому, что уже кажется бесконечной войной. Когда Дамблдор приехал за ним летом, он понял, что с директором что-то не так. Он чувствовал это костями. Конечно, он также видел почерневшую руку, но это было что-то большее, и он знал это наверняка. Дамблдор скрывал от него вещи с того момента, как умерли его родители. Гарри не глупый, но он все еще немного уважает этого человека. Он дал ему дом вдали от Дурслей, даже если ему придется возвращаться каждое чертово лето. Но Гарри все больше и больше говорил с Гермионой о чем-то, что просто не складывалось. Почему Дамблдор не использовал свои силы Верховного Магвампа или Главного Чародея Визенгамота, чтобы освободить невинного человека из Азкабана? Конечно, с его влиянием он мог бы помочь Сириусу, когда тот узнал о его невиновности? Почему он позволил двум тринадцатилетним детям спасти человека с помощью гиппогрифа? Или почему Гарри нужно было возвращаться к Дурслям каждое лето? Для каких-то кровных чар? Если Гарри и Гермиона были правы, кровные чары были незаконны. Почему лидер света использовал темную магию? И почему Гарри все еще нужно было возвращаться после четвертого курса? Волондеморт использовал кровь Гарри, чтобы воскреснуть. У него буквально та же кровь в организме. Но когда Гарри сказал Дамблдору именно это, он отмахнулся от своих опасений. И почему он ни разу не попытался навестить Гарри, когда тот был у своих магловских родственников, родственников, которые не хотели его видеть, запирали его в шкафу и морили голодом много раз? Почему Дамблдор не вытащил его из Турнира Трех Волшебников? Как его официальный магический опекун, Дамблдор имел такую возможность. К сожалению, Гарри понял это только на пятом курсе. Итак, Гарри сомневается в этом человеке, но не хочет расставаться со всем уважением. Должна же быть причина для всего этого, не так ли? Может быть, он узнает, почему все это произошло, после «уроков», которые Дамблдор хочет ему дать. «Шоколадные лягушки», — говорит он, и статуя отскакивает в сторону. Гарри быстро поднимается и стучит в закрытую дверь. «Войдите!» — раздается голос Дамблдора, и дверь открывается, даже не дотронувшись до нее. «Вы хотели меня видеть, сэр?» – спрашивает Гарри, пока его взгляд мечется по комнате. В последний раз, когда он был здесь, он полностью разрушил комнату из-за этого проклятого пророчества и потому что Сириус только что умер. Его эмоции не были под контролем. Что-то, над чем он работал, Снейп, возможно, преподавал Гарри Окклюменцию, но Гарри теперь знает, что он сделал все неправильно, только пытаясь навредить Гарри в процессе. Это заставляет Гарри еще больше не любить своего профессора зельеварения. И он ненавидит то, что летучая мышь подземелья теперь стала его учителем по его любимому предмету. «Да, мой мальчик, пожалуйста, садись. Лимонная долька?» — говорит Дамблдор, но Гарри замечает, что улыбка и блеск в его глазах натянуты. Гарри садится, но отказывается от лимонной дольки. Ему действительно не нравится, как они его заставляют себя чувствовать. Он всегда чувствует небольшой толчок в уме после того, как съедает их. Дамблдор молчит мгновение, глядя на Гарри. Гарри изо всех сил старается не ёрзать под взглядом директора. Наконец, Дамблдор вздыхает, и это звучит так, будто он скорбит. Настолько печален этот вздох. Дамблдор наклоняется вперед в своем кресле и ставит локти на стол, складывая руки вместе. Через мгновение он прикладывает руки ко лбу, как в молитве. Это длится всего пару секунд, но когда он убирает руки, он выглядит разбитым. «Гарри, боюсь, я допустил пару ошибок, которые нельзя простить». Гарри ошеломлен этим откровением. Он скрещивает руки, чувствуя себя неловко из-за признания этого человека. «Сэр?» Дамблдор поднимает руку, прося тишины и не прерывания. Гарри немного раздражен этим жестом, но кивает головой в знак согласия. «Гарри, боюсь, я не оправдал твоих ожиданий, утаив правду. И... и у меня есть причины наконец рассказать тебе об этом, иначе победа над Волондемортом останется несбыточной мечтой.» Гарри напрягся. Что имел в виду Дамблдор? Возможно ли было вообще остановить Волондеморта? Или что-то уже мешает планам, которые Дамблдор хотел, чтобы Гарри выполнил? Разве в пророчестве не говорилось о Гарри? Что Гарри был тем, кто победит его? Вот причина этих уроков, по крайней мере, так думал Гарри. Дамблдор снова заговорил, вырывая Гарри из своей головы. «Ты уже знаешь, что Волондеморт не всегда был Волондемортом. Он был просто мальчиком с большими мечтами.» Дамблдор на мгновение кажется потерянным в своих мыслях, и Гарри действительно хочет узнать больше о том, почему Дамблдор так себя ведет. «Том Риддл. Я знаю, сэр». Дамблдор слегка улыбнулся Гарри, прежде чем снова стать серьезным. «В самом деле, мой мальчик...» – Гарри поморщился от этого имени, как всегда, он так и не смог свыкнуться с тем фактом, что до восьми лет его называли только мальчиком или уродом. «Том Риддл, когда он был моложе, он был очаровательным молодым человеком, тем, кто мог бы стать министром, не вспотев, у него была свита, когда он еще учился в школе, люди, которые впивались в его губы, слушая каждое его слово. Но вы, вероятно, уже знали это из дневника, который вы уничтожили на втором курсе.» Дамблдор бросает на него один из тех взглядов, взгляд, который заставляет Гарри съеживаться и отворачиваться с румянцем на щеках. Том Риддл в дневнике был очарователен, и Гарри верил всему, что он говорил. Он даже сомневался в Хагриде из-за этого. Да, Гарри знал, каким манипулятором может быть Том, и Гарри знал, что Том был действительно красивым парнем, когда он еще учился в школе. То, как он превратился в свою змею, остается для Гарри загадкой. «Я знаю, сэр. Но, сэр, почему вы мне это рассказываете?» — спросил Гарри, искренне сбитый с толку. «Потому что, мой мальчик...» – Гарри снова поморщился, но Дамблдор решил проигнорировать это. «Чтобы спасти волшебный мир в будущем, мы должны заглянуть в прошлое нашего врага. А Том, Волондеморт, наш враг. Боюсь, я поступил с ним неправильно, когда он был моложе.» Гарри недоверчиво смотрит на Дамблдора, и Дамблдор машет Гарри рукой, чтобы тот задумчиво приблизился. Когда они погружаются в воспоминания, Гарри видит маленького мальчика с аккуратно причесанными каштановыми волосами и очень умными голубыми глазами, которые с опаской наблюдают за молодым Дамблдором. Он одет в грязную и грубую одежду, и Гарри чувствует укол сочувствия к мальчику. Мальчик враждебен и поначалу думает, что Дамблдор пришел увезти его в психиатрическую больницу. Когда Дамблдор поджег шкаф, Гарри вздрагивает и, ладно, воровать неправильно, но что, черт возьми? Мальчику одиннадцать, у него ничего нет и нет имени, и Дамблдор поджег его? А потом лицо Дамблдора, когда Том говорит ему, что он разговаривает со змеями, заставляет кровь Гарри закипать. Так ли Дамблдор думал о нем, когда узнал, что Гарри был говорящим на языке змей? Он относился к Гарри по-другому только потому, что нуждался в нем из-за пророчества? Наверное, думает Гарри с усмешкой. Что могло бы случиться, если бы Дамблдор отнесся к Волонде-нет, Тому, иначе с первого момента? Вместо того, чтобы увидеть опасность, он мог бы помочь и направить его. Может быть, все это можно было бы предотвратить. Гарри вспомнил воспоминание, которое Том показал ему на втором курсе, и да, Том использовал его, чтобы манипулировать Гарри, но теперь Гарри мог видеть, что сцены с Дамблдором не были ложью. Мужчина действительно вел себя по-другому рядом с Томом. В следующий момент Гарри выпадает из памяти, и он молча кипит, он не может поверить, что действительно чувствует сострадание к монстру, который убил его родителя, но это так. В памяти он еще не был монстром, а был просто мальчиком. И Гарри жалеет мальчика, который превратился в монстра. «Почему-что-как ты мог так поступить с одиннадцатилетним мальчиком? Я думал, что ты поступил со мной хуже всего, оставив меня с людьми, ненавидящими магию в течение одиннадцати лет, но обращающейся с простым мальчиком как с монстром с момента вашей встречи, в то время как мальчик был явно один всю свою жизнь. Он вырос посреди войны в приюте, где все считали его дьяволом.» Гарри кипел от злости. Он провел руками по своим непослушным волосам и принялся мерить шагами кабинет Дамблдора. Сам мужчина снова сидел за своим столом, изучая свою почерневшую руку. Гарри чувствовал, как его магия дико хлестала вокруг него, но, к счастью, он ничего не разрушил сейчас. Ему нужно было успокоиться, и да, было ясно, что Том не был хорошим мальчиком даже в молодости, но все же Гарри не думал, что у него вообще был шанс. Он знает, насколько странной была его собственная магия, как на это отреагировали Дурсли. Он сглатывает желчь, когда думает о том, как люди должны были реагировать, если бы это были тридцатые годы в разгар войны. О, Годрик , они, вероятно, пытались изгнать Тома. «Гарри, ты почти вырос таким же образом, как ты и сказал, ты вырос с магией, ненавидя магглов, Том делал то же самое, то, как ты закончил, и то, как закончил он, очень...» «Даже не смей.» Гарри резко отвечает, прежде чем сделать глубокий вдох. О, он знает, как он мог бы быть. Гарри знает, что у него были темные мысли, и он знает, что он не совсем «светлый» волшебник с открытки. Ему просто повезло с Роном и Гермионой. Он не хочет думать, как бы он закончил без них. «Не придумывай оправданий, я видел, как ты обращался с ним, и я знаю, как ты обращался со мной. Это большая разница». Дамблдор кивает, признавая поражение. Он знает, что был неправ. Вот с чего все началось, не так ли? «И это еще не все», — тихо говорит Дамблдор. «Почему бы тебе просто не рассказать мне? Зачем ходить вокруг да около. Что случилось, что Волондеморт смог вернуться из Смерти, и как мы можем его остановить?» — спрашивает Гарри, совершенно раздраженный человеком перед ним. «Ты должен понять, Гарри, что это очень темная магия. Я не хочу осквернять твою душу.» Гарри шипит, чувствуя, как его ярость снова поднимает свою уродливую голову. В воздухе чувствовался вкус его магии, и Гарри почти представил, как щупальца дико кружатся вокруг него. Глаза Дамблдора расширились. «Я называю это ерундой. Самое темное проклятие было брошено на меня, когда я был младенцем, я почти совершеннолетний, и вы должны просто сказать мне, черт возьми, то, что мне нужно знать. И я имею в виду действительно то, что мне нужно знать, а не то, что вы хотите , чтобы я знал. Я думаю, пришло время доверять мне, доверять своему оружию, потому что это все, что я есть, верно? Солдат в этой войне, оружие, чтобы покончить с Темным Лордом, просто средство для достижения цели. Спаситель волшебного мира, мальчик, который выжил, избранный и вся эта прочая ерунда!» Его магия выходит из-под контроля, пока он говорит, и Гарри видит, как Дамблдор съеживается, и чувствует себя немного оправданным, увидев немного страха в глазах мужчины. «Гарри-» «Скажи мне!» Он ревет, и Дамблдор вздыхает, и его плечи опускаются. Это явный признак того, что он сдается. И Гарри немного расслабляется. Удивленный Дамблдор наконец сдается ему. «Том Риддл создал нечто, называемое крестражем. Одна из самых отвратительных вещей в этом мире. Она привязывает часть твоей души к объекту. Это означает, что если ты умрешь, часть твоей души все еще останется на этом плане, ты будешь...» «Бессмертным», — заканчивает Гарри, прищурившись, и Дамблдор кивает. «Чтобы создать крестраж, нужно убить, потому что это мерзкое деяние само по себе, оно разрывает твою душу, с правильным ритуалом ты можешь вырвать эту часть души и объединить ее с объектом. Волондеморт делал это много раз. До него никто не слышал, чтобы это делали больше одного раза.» Дамблдор вздрагивает, и Гарри снова сглатывает желчь. Он знал, что Волондеморт убил множество людей, так что это не то, что его удивляет, но то, что кто-то разорвал его душу на множество частей, — это то, чего Гарри не может понять. «Сколько?» Гарри спрашивает через некоторое время. Он сидит, откинувшись на спинку стула, потирая рукой рот. «Я думаю, он создал семь. Но я не уверен. Два были уничтожены, а еще один находится в этой комнате. Гарри, каждый крестраж должен быть уничтожен. Это необходимо для всеобщего блага», — с трепетом говорит Дамблдор, внимательно наблюдая за Гарри. Гарри напрягся, когда Дамблдор сказал, что в этой комнате находится один крестраж, и прищурил глаза. «Дневник был одним из них?» — спрашивает он, потому что ему нужно знать. Дамблдор согласно кивает. «Второе — это кольцо. На кольце было много защит. Вот почему моя рука в таком состоянии. Боюсь, что я не переживу его проклятия». Гарри втягивает воздух сквозь зубы. «Сэр. Могу ли я что-нибудь для вас сделать?» «Нет, мой мальчик, Северус уже варит зелье, так что проклятие останется в моей руке». Гарри кивает, прежде чем встать и осмотреть кольцо. Он чувствует влечение к нему и берет его, не думая о последствиях. Он не думает, что проклятие все еще активно. Иначе Дамблдор остановил бы его. Его магия гудит вокруг кольца, и Гарри смотрит на камень в кольце, он не кажется чем-то особенным, но, кажется, он посылает Гарри какое-то облегчение, когда он его поднимает. Камень черный и на нем выгравирован странный символ. Гарри хмурится, но кольцо не отпускает. «Вы сказали, что в этой комнате есть еще один», — бормочет Гарри, все еще глядя на кольцо. Дамблдор сначала не отвечает, и Гарри снова смотрит на мужчину. Мужчина пристально смотрит на Гарри, почти с жадным выражением лица. «Сэр?» Дамблдор вздрагивает и кивает. Кажется, он на мгновение задумывается, прежде чем посмотреть на шрам Гарри. Гарри бледнеет и делает несколько шагов назад. Он знает, что его лицо побледнело. «Сэр, пожалуйста, скажите мне, что вы неправы», — шепчет Гарри, ужаснувшись последствиям. «К сожалению, мой мальчик, я не такой. Твой шрам-» «Значит, мне нужно умереть?» — шёпотом спрашивает Гарри. Боже, он не может иметь хороших вещей, не так ли? «Да, и Волондеморту нужен тот, кто убьет тебя». Его магию невозможно контролировать, она вырывается наружу и небольшим торнадо проносится по офису. Гарри не знает об этом, но его глаза светятся, его зеленые глаза светятся, как проклятие, которое пыталось убить его много лет назад. «Гарри, это ради всеобщего блага». Это заставило Гарри разозлиться. «Нет, черт возьми. Я собираюсь остановить Волондеморта, но если вы думаете, что я буду стоять и ждать, пока он меня убьет, вы ошибаетесь!» Наконец, он видит, к чему вел Дамблдор. Он вырастил Гарри, как ягненка на заклание. «Но, мой мальчик, пожалуйста, постарайся увидеть причину...» «НЕТ! Я заслуживаю жизни! Как и любой другой, а ты говоришь мне просто лечь и умереть. Ну и хрен с тобой! Ты не имеешь права просить меня об этом!» Гарри рычит. Он видит, как Дамблдор смотрит на него со страхом, и видит, как Дамблдор тянется за палочкой, но Гарри больше не будет играть и манипулировать им. «Мне нужно, чтобы ты успокоился, Гарри», — пытается Дамблдор, но Гарри больше не собирается его слушать. Магия Гарри все еще безумно кружится в кабинете, и Гарри рычит на Дамблдора. «Успокойся? Успокойся? Как, черт возьми, я могу успокоиться, если я только что узнал, что мне нужно умереть? А!? Ты бы принял это безропотно?» — требует он от старика, но Дамблдор не отвечает. Затем Дамблдор сделал то, о чем будет жалеть всю оставшуюся жизнь: он направил палочку на Гарри и выстрелил в него парализующим заклинанием. Магия Гарри образовала мощный щит, и по одному взмаху руки Гарри палочка Дамблдора вылетает из его руки прямо в руку Гарри. Гарри и Дамблдор оба ахнули, и магия Гарри успокоилась. Множество предметов, летавших через комнату, рухнули на пол, и некоторые из старых директоров, которые сбежали со своих портретов, ввалились обратно, слишком любопытные к происходящему. «Ты поднял палочку на студента?!» «Дамблдор, как ты мог!» «Гарри, ты в порядке?» Вопросы исходили от всех портретов, и Гарри был поражен, когда увидел, кто спросил его, в порядке ли он. Финеас Найджелус Блэк, Гарри знал, что он был одним из предков Сириуса. Он вспомнил, как он отреагировал, когда Сириус умер. Гарри медленно кивнул Финеасу, и мужчина, казалось, почувствовал облегчение, прежде чем обратить яростный взгляд на Дамблдора. «Как ты смеешь поднимать свою палочку на наследника Благородного и Древнейшего Дома Блэков!» — рычит он на директора, который тупо смотрел на руку Гарри с палочкой в ней. Дамблдор игнорирует разъяренных бывших директоров и подходит к Гарри, который быстро отступает на пару шагов. «Гарри-Гарри, пожалуйста, верни мне мою палочку», — умоляет его директор. Из портретов доносятся крики возмущения, и Гарри точно знает одно: он никогда не отдавал эту палочку Дамблдору. Что-то щелкнуло, когда Гарри держал палочку, она принадлежала ему, и Гарри точно это знал. Внезапно он чувствует, как что-то садится ему на плечи, и дико оглядывается вокруг, прежде чем видит, что это его мантия-невидимка. Кольцо, которое он все еще держал в руке, внезапно появилось на его безымянном пальце, и Гарри делает глубокий вдох. Как будто он только что впервые в жизни вынырнул за воздухом. «Он ничего подобного не сделает», — раздался в кабинете голос, заставив Дамблдора и Гарри подпрыгнуть. Рядом с Гарри появляется большая фигура и с презрением смотрит на директора, прежде чем с мягким выражением лица посмотреть на Гарри и встать на колени перед ним. Глаза Гарри расширяются. Мужчина выглядит как Сириус за мгновение до того, как превратиться в более старую версию Гарри — подождите, нет, глаза были не те, они были карими, а не зелеными. Чем дольше Гарри смотрит на мужчину, тем больше тот меняется внешне. И Гарри просто знает в глубине души, что это человек истинной силы. Какого рода — он не знает. «Кто-кто ты?» — с любопытством спрашивает Гарри. «Я тот, у кого много имен. Я тот, кого все боятся, все, кроме одного». Гарри не может сдержать небольшой прилив чувств и прикусывает нижнюю губу. «Это не ответ на мой вопрос.» Гарри усмехнулся, приподняв бровь. Гарри слышал, как Дамблдор ахнул и заскулил, но Гарри решил проигнорировать это. Стоящий на коленях мужчина, похоже, удивлен Гарри и склоняет голову, прежде чем ответить. «Некоторые называют меня Мрачным Жнецом, но самое распространенное и простое имя — Смерть, Хозяин.»