Здесь и сейчас

Черт! Черт-черт-черт! — «Снова опаздываешь? Могла бы хотя бы предупредить!» Ару сонно щурится, пытаясь выхватить из размытого поля зрения настольные часы. И чуть не падает с кровати, когда понимает, сколько времени. Четверть седьмого. — Ах, я проспала… — стонет она, хватаясь за лицо и ладонью трёт глаза, смутно осознавая, что это уже третий раз за неделю. — «Телефон тебе зачем нужен? Будильник не ставишь, на звонки не отвечаешь. Для чего он вообще у тебя?» — Я поставила будильник! Сразу четыре! Чтобы не проспать! — вопит она, вставая с кровати и срывая с себя домашние одежды. Дома никого. Младшая сестра снова куда-то пропала, мать, скорее всего, на работе. — «Что, ночка выдалась хорошая? Почему ты так крепко спишь?» — Ночка выдалась просто чудесной, — закатывает глаза Ару, отвечая на звонок. — Сначала отрабатывала смену до шести утра, потом чуть не прикончила таксиста за то, что он опоздал, а потом — вуаля — обнялась со своей кроватью. Великолепно, правда? — «Я думала, после смены ты собиралась выпить с другимп. Они же вчера задерживались. Почему не осталась?» — Да я и так каждый день по чуть-чуть выпиваю. Хватит с меня головокружения на работе. — «Ты всё ещё болтаешь?» — А кто вопросы задавал? — раздражённо говорит Ару, толкая дверь душевой. Но расслабиться ей явно не дадут. — «Если не появишься на месте через двадцать минут, я тебе налажу штраф.» — Эй, подожди, как я успею за двадцать минут? Мне ещё душ принять, одеться… — «Я прощаю тебя уже десятый раз за месяц. Двадцать минут или штраф. Причём такой, что ты будешь работать смену бесплатно.» — Даже на такси денег не дашь, дорогуша? — язвит она, глядя в зеркало. — «Уже осталось восемнадцать минут.» И короткие гудки. — Ты не можешь так поступить со мной! — возмущается Ару, выключая воду, даже не намочив волосы. Душ отменяется. Штраф пятнадцать тысяч? Как их отдать, если завтра уже надо возвращать долг? Ару пулей вылетает из ванной, на бегу набирая такси. Лезет в шкаф, выхватывает первые попавшиеся штаны и серую футболку. Поправляет задравшийся подол, запихивает телефон в карман и выбегает, даже не удосужившись собрать волосы. У подъезда в тени скамейки сидит бабушка с первого этажа, кутаясь в свою вязаную шаль. Как им только не душно? В футболке и то жарко, хочется сорвать её к чёрту. Солнце печёт, как никогда. В такую погоду мечтаешь только об одном — когда уже начнётся сезон дождей? У Ару за лето кожа загорела до насыщенного шоколадного оттенка. Почти как у тех афроамериканок(у кого кожа посветлее), кого она видела в фильмах. И пусть разница небольшая, жаловаться грех. Она всегда хотела быть чуточку темнее. С самого детства это притягивало к ней взгляды, а вместе с ними — уверенность. Такси подъезжает вовремя. — Нужно успеть за восемь минут, — бросает она, захлопывая дверь машины. — Оплачу чуть больше.

***

— Что мне надеть завтра? Кофту или блузку? А как собрать волосы? Или лучше с распущенными пойти? АМИНА, БРОСЬ СВОЙ ТЕЛЕФОН И ПОМОГИ МНЕ РАЗОБРАТЬСЯ! — терпение Жании лопается, и она переходит на громкое нытьё. Амина поднимает взгляд от телефона, удивлённо качая головой, но всё же успокаивает её: — Дай мне пять минут, и я тебе с удовольствием помогу! Соседка обиженно садится на кровать, скрещивает руки на груди и тяжело вздыхает. На первый взгляд, Жания показалась Амине спокойной, даже немного равнодушной. Но за несколько дней стало ясно: её соседка — та ещё модница. Чтобы выйти в ближайший магазин, расположенный через пару домов, она красится минимум полчаса. Вьющиеся волосы вызывают у неё раздражение. Впрочем, студенческие годы явно обещают быть насыщенными. С Жанией точно не соскучишься. Амина переписывается с Алишером, которому тоже хотелось ее проверять перед снов. Спрашивает, все ли у нее в порядке и хватит ли денег. Она в ответ печатает: “Да, папа до первой стипендии скинул немного денег, так что должно хватить. Ты не волнуйся и иди спать, завтра у тебя пары. Уже последний курс, не пропускай учебу.” Алишер, наконец, соглашается и пожелая ей удачи на завтра, выходит из сети. — Да уж, не помешало бы удачи, — тихо добавляет она, убирая телефон. С Жанией они решили завтра поехать в университет на такси. В такую жару никто из них не готов тащиться в автобусе, битком набитом пассажирами. В Таразе стоит адская жара. Даже короткий путь до магазина отнимает все силы. Нет ни намёка на дождь, даже лёгкого ветра. Воздух давит с каждой минутой всё сильнее. Когда они вышли за продуктами, Амина сильно вспотела и вытирала пот рукавом тонкой рубашки. Жания смеялась, привыкшая к погоде Юга. Подшучивает над ней, мол, да ты бы в Шымкенте совсем сгорела. К чёрту Шымкент, она туда летом ни ногой. Амина не любит холод, но жара ей тоже не по душе. Жара хуже чем другая любая погода. Соседки пока не торопятся гулять по городу. Жания плохо ориентируется в местности — однажды она чуть не свернула не туда, когда они впервые вместе ходили в магазин за закусками. Амине тоже не хочется никуда выходить: будь то день или вечер, жара не отпускает. В общежитии становится всё оживлённее. Со позавчерашнего дня во дворе студенты собираются в круги, общаются, смеются, шутят. Только их третья соседка пока не присоединилась. По словам коменданта, Арай живёт в ближайшей деревне. Вероятно, завтра она сразу пойдёт на занятия и переедет в общежитие только вечером. Амина тем временем убирает телефон и встаёт с кровати. — Так что ты решила? — Надену кофту с теми штанами, — Жания указывает на аккуратно сложенные вещи. — Но что делать с волосами? Может, выпрямить? — Нет, твои кудри классно смотрятся, — отвечает Амина, открывая свой шкаф и перебирая вещи. Задумчиво осматривает рубашки и кофты, потом останавливается на простом, но стильном топе. — Давай и мне поможешь выбрать лук? — говорит она улыбаясь, оборачиваясь к соседке. Жания поднимает бровь и усмехается: — А Алишер в этом не хочет помочь? — Смеёшься? Он максимум скажет: “Ты и так прекрасно выглядишь”. — Хм, хороший парень, — шутит соседка, подходя к шкафу. — Ладно, давай подберем тебе лук.

***

До университета будущие студенты добрались быстро, и успели одним глазком осмотреть. Город — комфортный, тут не споришь. Да, жарко, но уютно. Никаких скоплений, не серые стены, зеленый город, которому даже наступление осени не помешает. Всё на своём месте, как в швейцарских часах. Дорога ровная, на удивление быстрая, всего за пять минут на такси они уже оказались у университета. По пути проезжали мимо небольших кафе с яркими вывесками, чистых автобусных остановок с расписаниями, аллеи с лавочками, где сидят пенсионеры и мамы с детьми. Компактный и без суеты. Улица Желтоксан пересекается с Толе Би — главный проспект города. Жания все твердила по дороге, что все самые интересные места: центральная мечеть, парк президента и фресно, областной суд, даже огромный торговый центр находится в этой улице. — Ужас, мы все поместимся тут? — Жания морщится, глядя на огромную толпу перед университетом. Студенты копошатся перед входом как муравьи возле муравейника. Кто-то стоит, кто-то сидит прямо на ступеньках, и кажется, что очередь до дверей движется со скоростью сонной улитки. — Толпа как на концерте, только без музыки и удовольствия, — бросает Амина, закатывая глаза. Волнующе, однако, но голос её не предает. Возможно и соседка тоже волнуется. В первый день всегда странно. “Тараз инновациялық гуманитарлық университеті” Здание, конечно, не маленькое, но Амина ждала большего, учитывая размеры общежитии. Хотя, красивое здание, тут не споришь. Сегодня не такой уж важный день, если бы не документы, они уже бы развернулись и пошли обратно. Но сегодня знакомство с куратором и группой, и обсуждения важных моментов. — Слушай, а может, стоило в Дулати пойти? — Амина кивает в сторону огромного здания через дорогу. Университет, стоящий прямо напротив через дорогу, имени Мухаммеда Хайдара Дулати. Лишь одним своим видом внушает доверие. Выглядит надежно и красиво, да и огромно по сравнению с ТИГУ. Величественный фасад, огромные окна, аж завидно теперь студентам, которые туда поступили. — Пф, да хоть три раза он классный, — Жания хмыкает. — Администрация там — просто беда, поверь мне на слово. Ещё и общага старая, полы там скрипят так, будто кто-то играет на сломанной скрипке. — Откуда ты знаешь? — Двоюродная сестра тут учится. И живет в общежитии, как так из деревни. — Ладно, общага это святое. А то четыре года жить в развалюхе я точно не готова, — Амина тихо смеётся, но продолжает коситься на Дулати. Её зацепил его масштаб, но спорить с соседкой желания нет. Та уже стоит на носочках, пытаясь разглядеть хоть какое-то движение в этой студенческой каше. Через пару минут они, всё же, пробиваются внутрь. ТИГУ изнутри выглядит намного больше, чем снаружи. Пройдя через хаос на входе, девушки оказываются в просторном холле. Светлые стены и мягкое освещение, бежевые тона хорошо сочетаются с белыми плитками на полу. — А ведь выглядит неплохо, да? — Амина наклоняется ближе к соседке, чтобы перекричать общий гул. — Ну да, не хлев, как я думала. Рядом с лестницей, ведущей наверх, стоит стойка с электронным расписанием. Студенты тыкают пальцами в экран, пытаясь найти нужный кабинет, хотя над каждым коридором есть указатели. — Куда теперь? — Жания достаёт телефон, чтобы ещё раз проверить сообщение куратора. — Аудитория 214, — отвечает Амина, и они двигаются в сторону лестницы. Идти приходится медленно. Повсюду студенты: кто-то стоит у зеркал, поправляя волосы, кто-то болтает в коридорах, а кто-то уже притащил кофе и облокотился о подоконник. На втором этаже интерьер оказывается ещё более современным: белоснежные стены, широкие коридоры, и везде развешаны плакаты с мотивационными фразами. — “Будущее начинается здесь”, — читает Жания и фыркает. — Да, особенно для тех, кто не проспал пары. Прям в Таразе начинается будущее? — Может быть, а почему нет? — Амина тихо хихикает, глядя на соседку. Её настроение уже начинает подниматься, несмотря на толпу и духоту. Они заходят в аудиторию 214 и замирают. Аккуратные парты, мягкие стулья, большая интерактивная доска и даже цветы на подоконнике. Пока пусто, студенты видимо опаздывают. Или это они запутались? Жания только и тянется к телефону, чтобы ещё раз проверить, как они замечают куратора, стоящую в конце кабинета. Высокая женщина в строгом чёрном костюме, который сидит на ней как с иголочки. Она смотрит в окно, но, услышав скрип двери, поворачивается и приветствует девушек. — Здравствуйте, как ваши дела девушки? Они кивают и быстро представляются. Амина чувствует лёгкую неловкость, пока куратор внимательно их разглядывает. — Отлично. Садитесь, подождём остальных. Через пару минут в аудиторию начинают подтягиваться остальные студенты. Когда все занимают места, куратор поднимается. — Здравствуйте, ребята. Меня зовут Мусабекова Гульназ Айымбетовна. Я ваш куратор. В течение студенческой жизни я буду вашей опорой. Если у вас возникнут вопросы, проблемы или предложения, вы всегда можете ко мне обратиться. Амина ловит себя на мысли, что куратор ей нравится. Она говорит без излишнего официоза, не пытается быть «строгим учителем». — Для начала пройдёмся по важным моментам. Университет работает с восьми утра до шести вечера, доступ в кабинеты только по пропускам. Если вы опаздываете, сообщайте заранее. Жания, сидящая рядом, лениво крутит в руках ручку. — Слушай, а у неё голос такой приятный, можно вместо подкаста слушать. — Да уж, как ASMR, — шепчет Амина в ответ, стараясь не рассмеяться. Куратор тем временем продолжает рассказывать о правилах университета, факультетах и возможностях стажировок. Студенты переглядываются и начинают слушать дальше, пытаясь запомнить хоть что-то из этого информационного потока. Когда куратор заканчивает, студенты начинают расходиться. Амина с Жанией выходят из аудитории первыми. — Ну, впечатляет, — говорит Амина, ещё раз окидывая взглядом коридоры. — Даже не думала, что тут будет так… ну, стильно. — Ага, — кивает Жания, потом усмехается. — Всё, теперь ты официально студентка ТИГУ. Как ощущения? — Пахнет взрослением. Они обе смеются. Да, взросление. Долгое путешествие, этап, который теперь не закончится до конца жизни. Люди приходят в жизнь младенцами, затем становятся чуть старше, и так же быстро проходит юность. Только тогда начинается жизнь. Настоящая жизнь, а не та, которую ты провел за спиной родителей. Мир становится менее романтичным, цвета теряют оттенки, сказки перестают работать, все мифы забудутся. И только взрослея ты сможешь стать творцом своей жизни. — Ну что, сегодня после ужина на вечерние прогулки будем ходить? Или ещё рано? — Давай сначала кучу этих документов добьём. — Потом с удовольствием? — С удовольствием.

***

Штраф всё равно выписывали. Такси то и дело попадал на красный, словно специально доводя её до кипячения. Одиннадцать минут вместо восьми. Ну шикарно. Водитель молча принял оплату, и даже не пытался оправдаться. Хотя мог бы свернуть на боковые улицы, объехать светофоры. Молодой ведь, а, должен же знать дорогу. Но нет, кому это надо. Всю смену её преследовала чёрная полоса. Клиенты попадались один хуже другого. Какие там чаевые? Здесь бы просто оплату дождаться без скандалов. Мужик с серьгой в ухе ушел, хлопнув дверью, не оставив ни копейки. Правда с ним расправлялись у входа, охраны сразу же затевали драку и забирали его с собой в очень-очень заветное местечко. Ару тяжело вздыхает, оглядывается по сторонам. Шесть утра, а она стоит как дура на обочине в ожидании такси. Деньги нужно вернуть уже сегодня. А заработала? Ноль. Ни-Ху-Я. Она шипит это себе под нос, закатывая глаза. Райм её точно прибьёт. Ару ему ещё вчера обещала вернуть долг. А сегодня придётся снова тянуть резину. Ну ничего, найдёт подходящий момент, потом как-нибудь выкрутится. У неё всегда так. На горизонте тормозит машина. Знакомая машина. И не такси. — Подбросить? — устало, но всё равно с какой-то фирменной улыбкой предлагает водитель. Ару ухмыляется. Макар, хоть и хороший водитель, но он во первых не трезв, а во вторых полусонный. Вон руки на руле дрожат. Пускай он лучше разобьется сам, чем заберет и её с собой в загробный мир. Она конечно скучает по папе, но спешить туда не собирается. Ни в коем случае. Всему свое время. Смеясь своим мыслям, она лишь отмахивается. — Ага, чтобы вместе на кладбище ехать? Ты хоть себя в зеркало видел? Макар хмыкает, но не настаивает. Ару делает вид, что уже уходит, но потом оборачивается с хитрым взглядом. — Ладно, я за руль. — Что, серьёзно? — смеётся друг. — Тачку жалко? — Не, жалко меня, — отвечает он, но выходит из машины, пересаживаясь на пассажирское место. — На, забирай. Только будь ласкова с моей ласточкой. Ару расплывается в ухмылке, хлопая дверью. Бэха, конечно, не заслуживает такие слова. Так бмв никогда не оскорбляли. — Ласточка, говоришь? Это у пацанов четырнадцатые ласточками зовутся. А твоя, братец, просто старая “пятёрка”. Макар, конечно, не любит, когда его машину так обзывают. Но с ней спорить бесполезно. Ару заводит мотор, и машина рычит громко, готовая проглотить весь город. Небось даже асфальт под ней дрожит. — Сначала домой меня отвези, — просит Макар, дуя губы, как ребёнок. — Не, я к себе. А дальше сам разберёшься. У меня сил нет. — Ты вообще человек или кто? — Я тот человек, которого никто не просил тебя выручать. Так что свободен, салага, — говорит она, переключая передачу. Макар смотрит на неё обиженно, но ничего не говорит. Не зря же этот чел попал под горячую руку, не? — Слушай, одолжи пятнашку, — вдруг заявляет Ару, невинно хлопая глазами. — У меня нет пятнашки, — отрезает тот сразу же, будто заранее готовился к такому вопросу. — Совсем-совсем нет? — Может найдется, если ты уточнишь причину. — Я этому мудиле из пятого должна денег, — тон Ару теперь отдается более твердым и серьезным. — Райымбеку? — Тот самый, ага. — Снова? — раздраженно спрашивает Макар. Ару молчит. Потому что, да, снова. Макар вздыхает, открывает бардачок, вынимает портмоне и отсчитывает ровно двадцать тысяч. Он ее знает. Прекрасно знает. Если ей не даст сейчас, она раздобыла бы другим способом. — Вот, забирай. Девушка хитро улыбается, складывая купюры и суя в карман. Друг выручит, зачем же они нужны, если не в трудностях. — Я верну. Ну когда-нибудь. — Угу, можешь не спешить. Главное, чтобы не в следующей жизни, — смеется Макар. Машина поворачивается на её улицу. Ару притормаживает возле своего дома, и в последний момент, перед тем как выйти, поворачивается к нему: — Ты всё-таки хороший, знаешь? — Не начинай, — отмахивается он, но в глазах мелькает улыбка. — Не суйся в пятый, поняла? — Он должен был сам приехать. — Даже если он сам приедет. Не суйся в пятый. Ару хлопает дверью и идёт к себе. Деньги есть, такси отменено, а что будет дальше — это уже дело завтрашнего дня. И да, соваться в пятый она не собирается.