Приворожённые долго не живут ...

И на чём же остановились?

На эмоции недовольства.

Что на хмуром лице девичьем

Возникло с полуслова.

— Okay then. — коротко ответила украинка литовцу, а затем совершенно недовольная ситуацией обратилась к Нэмо и выдала: — Try hard… Weirdo, enjoy yourselves! Сильвестр и Нэмо поспешно переглянулись друг с другом, потому что не поняли, с какого это вообще перепуга вообще за непонятные высказывания со стороны Шемаевой, а затем вместе уставились на неё. — See you soon. — ровным голосом попрощалась Джерри с обоими, развернулась к ним спиной, и, пытаясь идти с ровной осанкой, точно как королева ушла с их глаз долой. Ей уже было всё тяжелее сдерживать себя, а уж тем более — сразу же получая в ответ в свою спину взгляд, наполненный искренним непониманием от Сильвестра и Нэмо, что стреляли в неё взглядом, который был полон смущения. При этом Яна пыталась одновременно не сгореть со стыда от того, что она возможно сгоряча наговаривает на них. Когда Шемаева уже отошла от парочки близких друзей подальше — именно тогда в её голове прояснилось и она окончательно поняла, что дело пахнет керосином. Украинская артистка интуитивно знала, что здесь что-то не так. Едва Джерри попыталась понять, во что же ввязались бедные Нэмо, как в сию же минуту будто помутнение нашло на её разум и она не поверила своим же мыслям. Из-за этого Яна не только запуталась ещё больше, но ещё и не могла осознать, что именно Мэттлер хотели сделать с Сильвестром, за которого она теперь начала беспокоиться. Шемаева отчаянно пыталась убедить себя, что всё хорошо, однако собственные мысли возвращали её к этой ситуации.

Повествование от лица Джерри Хэйл

Це просто якийсь жах. Як так можна було вчинити взагалі? Я ж із Сильвестром зараз у таких обставинах, що не повинна лаятися, адже ми з ним, в принципі, друзі, правильно? А отже, друзі в жодному разі не повинні засуджувати один одного за те, кому і чому вони вірять… Та і взагалі, я не мати для Сильвестра, щоб казати йому, що він має робити, а що ні. Це його особистий вибір з приводу того, кому вірити. І я, як його друг поважаю цей вибір, як і те, що він спокійно проводить час з Немо… Хоча, який друг? Яка може бути дружба, якщо він аж так до мене ставиться? «Та ну ні, трясця, невже я закохана… Хоча ні, це якийсь нонсенс… Можливо, я знову себе накрутила? Ну скільки можна тримати в собі почуття?..» — отака, хай йому грець, дилема відбувається в моїй голові, через яку я сама в шоці. Я стаю така не схожа на себе, хоча такого раніше не було… І що взагалі може статися, якщо Немо з ним просто дружать? Напевно, дарма я їх так відкрито образила і своїм дурним, бляха муха, язиком отаке ляпнула. В стилі Альони, ага. Вона би точно так сказала. Треба буде вибачитися завтра… На вигляд Немо, та і насправді такі милі і щирі люди, а я не подумала, а потім звинуватила їх… Все, приїхали, я через це відчуваю провину… Сподіваюся, що вони мені пробачать, а інакше я просто спокійно не зможу спати.

Конец повествования от лица Джерри Хэйл

После таких мыслей Джерри хотелось заплакать. Она ощущала, как щёки краснеют, волнующееся сердце, которое не обманешь начало заполнять собой предчувствие опасности, а её опустошённую, без всяких мыслей голову снова нагнетал туман непонимания и заблуждения. Уже ближе к вечеру, а точнее, к восьми часам Белт с головой наговорился с Нэмо, и, не понимая, что вообще на него нашло сыпать их странными комплиментами вроде «Какие вкусные кудри» вернулся в свой номер, а затем зашёл в комнату, закрыл двери на ключ и оставил его в замочной скважине. Литовец неторопливо подошёл к своей большой кровати, застыл на месте и без эмоций уставился в стену. Его кудрявая голова уже была занята неожиданно всплывающими одна за другой мыслями. Мыслями о предстоящем выступлении Нэмо завтра и о том, какие же они внимательные по отношению к нему… И тут, как говорится, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал, ведь Сильвестр настолько невовремя почуствовал конкретное недомогание от своих же мыслей. На литовца это самое колдовство от Бамби, точнее влияние от любимого напитка, которым его угостили Нэмо оказало такой эффект, будто он пил алкоголь литрами, но его не брало. К прибольшому сожалению и своему же счастью Сильвестр в этот вечер не выпил ни грамма алкоголя, хотя обстоятельств для этого было предостаточно. Разумеется, для артиста, который дошёл до уровня Евровидения, уж совсем откровенно говоря, бухать не положено и совершенно недопустимо. Да и вообще, этот парень жил по принципу «Я за здоровый образ жизни.» Само собой, этот принцип с лёгкостью разрушился в считанные минуты. Это, кстати говоря, первые явные признаки того, что приворот лёг на сознание жертвы сполна. Голова литовского артиста раскалывалась от боли, в мозгах уже был ветер, а эти мысли, что будоражили его совсем недавно, будто подхватило этим самым ветром так, словно это песок в пустыне и они распылились на мелкие частицы. В голове стало пусто. Сильвестр хотел пойти в ванную и хотя-бы принять душ, но тело не слушалось и веки закрывались сами, способность координации в пространстве потерялась, поэтому как только артист сделал шаг вперёл — сразу же пошатнулся. Его ноги еле держали тело и знатно подкашивались, отчего сам Белт чуть не упал и чуть не грохнулся на пол, однако вовремя чудом удержался на своих двух от того, чтобы не проехаться лицом по ламинату. Литовец просто не мог ничего с собой сделать и потребность во сне уже поглощала его разум, поэтому артист, который подвергся усталости без сил лёг спать одетым прямо на постель и закрыл глаза, а затем его просто вырубило. Этой ночью ему начал снится кошмар.

Во сне время всегда течёт иначе, в том числе для Сильвестра и Нэмо, когда они оба заснули и оказались в одном месте. Наступила сплошная темнота, где затем друг другу были видны лишь они сами.

Литовец во сне был одет в белый пиджак с чёрным галстуком, а кожу уже пробирал мороз от подозрительного шума. Он, прислушиваясь, слышал знакомые тяжёлые шаги, что исходили от тонких ног Нэмо, которые приближались всё ближе и почему-то уже стонали не своим голосом от того, что увидели до боли знакомый модельный силуэт. Вот фантазия наяву. Сильвестр не мог контролировать своё смущение от того, что швейцарцы с какого-то перепуга стонали от того, что видят его и не смог ничего сказать на счёт данной картины, что уже вырисовывалась в виде звуков, раздаваясь в ушах, а на его щеках уже были явно выраженные возникшие красные следы от румянца. Белт был в конкретном шоке от того, что он полностью осознавал своё присутствие во сне, а Мэттлер были все полностью в белом свете, даже их серые глаза светились как будто бы лунным сиянием и… Страстью? — Нэмо? — робко назвал наконец их литовский артист по имени. И тут он в мгновение ока ощутил такие реалистичные тёплые руки швейцарцев на себе. — Если не придёшь ко мне — то мне придётся задушить тебя в своих объятиях, да и не только… — раздался гипнотизирующий шёпот из уст Нэмо прям над ухом Сильвестра. По коже Белта прошла дрожь от этого голоса, а страх заполонил сознание. — Зачем тебе я? Что ты тут делаете? — ошарашенно спрашивал он. — Пришли за тобой и за твоей душой! — уже убирая руки вынесли вердикт Мэттлер, а затем посмотрели на литовца взглядом, наполненным возбуждения и звонко рассмеялись. Не успел Сильвестр открыть рот, чтобы выразить своё негодование, как Нэмо мгновенно вцепились в его тонкие губы своими и начали кусать их до крови, на что он сам, на удивление, как под гипнозом, начал отвечать взаимностью и закрыл глаза от ощущения сильного напряжения, вызванного таким поступком. Затем они опустились на шею Белте и сначала лизали эту шею языком как котята, которые лакают молоко из миски, отчего литовцу стало щекотно и он тихо засмеялся. В следующий миг Мэттлер прокусили гладкую нежную кожу Сильвестра своими идеально отбеленными, острыми, как у вампира зубами. Услышав недовольный писк они уже впивались своими губами в то место, на котором уже во всю хлестала кровь. Самих Нэмо будоражило то, как они со всей силы начали оставлять на этом чувствительном месте глубокие засосы, как бы заживляя эту открытую рану. Это было настолько жёстко со стороны Нэмо, что Сильвестру стало страшно и он закричал, даже не давая им перейти ещё дальше и зайти за черту, а всё происходящее во сне растворилось и показался белый проблеск солнечного луча. Короткое кошмарное видение исчезло. Белте открыл глаза в темноте и сразу же проснулся в своей же комнате от собственного крика в холодном поту, поднялся на кровати и опустил взгляд на свою шею, на которой красовалось красное пятно, а затем коснулся руки, понимая, что его тело горячее. Внутри самого участника конкурса был самый настоящий пожар, а мозги буквально взрывались от того, что он вообще только что испытал. Затем, искренне надеясь на то, что его крик, как у психа никто не слышал Сильвестр начал отчаянно пытаться отдышаться, в то время как внутри него кипели разные ощущения и чувства, что смешались воедино. Но уже наяву, а не во сне у Белта преобладали на самом деле довольно сильные негативные чувства и ощущения каких-то необъяснимых ничем страха, тревоги и гнева. Страха по поводу того, что если он не послушается Нэмо- то они его задушат в своих удивительно тёплых, словно летний вечер и нежных, одновременно сильных руках… Тревоги и нагнетающего, словно Дамоклов меч нависающего над головой вопроса по поводу того, снится ли Нэмо тот же сон что и ему сейчас… И спонтанного гнева, который был направлен на всю эту ситуацию, паралельно сопровождающегося вопросами, что сыпались на закипающий мозг литовца один за другим. «Да с какого перепуга меня взволновало это?! Что это всё значит?! Откуда это?!» — Белту хотелось бы знать ответ на эти вопросы, но чёткого ответа в этот момент всё равно не было. Негативные эмоции захлёстывали собой тело Сильвестра, который сам испытывал напряжение и поглощали собой его ум. Разум был наглухо затуманен и уже был точно как у пьяницы, очарованного алкоголем. Именно так Белт себя чувствовал и был, сам не понимая, почему слишком сильно очарован Нэмо Мэттлер. Можно сказать, погружён с головой... Литовца начало знобить и бросало то в жар, то в холод, а его тело знатно задрожало от того, что по всем клеткам будто прошёлся электрический ток. Причём это выглядело так, что даже могла бы быть, образно говоря, радиация, смертельная доза которой опасна для жизни людей… Сильвестр безумно не хотел сейчас идти в таком настолько ужасном состоянии к Нэмо и просто подумал, что устроит им допрос с пристратиями завтра. Утро вечера мудренее. На самом деле ему уже хотелось просто лечь спать снова и не думать ни о чём. Рассудок снова покинул литовца, и его голова сама непроизвольно опустилась на холодную подушку, а кудри расыпались по ней. Белте снова закрыл глаза и наконец заснул с чувством необъяснимой тревоги внутри себя и пониманием того, что Нэмо засели в мыслях так, что срывает крышу. Конечно Сильвестр чуствовал явную тревогу, ведь он сейчас совершенно не понимал и не знал, что это вообще за мракобесие сейчас начало твориться с ним и Мэттлер… Однако его опьянённый и покрытый вуалью из ниоткуда возникших чувств к швейцарцам ум на автомате твердил, что нужно отдать должное Нэмо и дать им шанс. Да и тем более — они оба не догадывались, что будет происходить с ними дальше… А вот про них, ирландских колдунов можно сказать совсем наоборот. Они сделали всё так, как хотели сами, однако очень сильно заблуждались на счёт того, что последствий от содеянного не будет…

Нас запомнят…

Нас наполнит… Карма (снова)

Карма, кто мы?

Рэй думали, что это всё сойдёт им с рук, но бумеранг и карма наполнили смыслом всё происходящее далее и сработали против них сполна. Всё обернулось так, что им пришлось даже ночью, во время состояния отдыха не раз задуматься об этом… А точнее, их заставили Высшие силы, которые всё видят. Как говорится, вернёмся к нашим баранам, а если серьёзно, то к больной теме для каждого. Кошмары — это то самое явление, от которого сразу бросает в дрожь, а по коже проходит ледяной ветер, пахнущий запахом снега… Но, как известно, зима уже прошла, а на дворе была тихая, всё же бесспокойная майская ночь. Ночной кошмар в этот раз побеспокоил и Бамби, причём не просто так. Хотя Робинсон провели ритуал по всем установленным правилам и у магических сил, которые помогали им в этом деле, казалось бы, претензий не должно быть вообще… Но при этом всём своём очень сильном желании свести друзей те, кто овладел магией забыли о самом главном. Откуп они, конечно же, не сделали. Понятное дело, что это было явное нарушение правил с их стороны. Как уже давно известно всем ведьмам и колдунам, любая работа с магическими силами требует соответствующую плату. Естественно, эта истина простая: бесплатный сыр только в мышеловке. Но Бамби отнеслись к этому несерьёзно… Они посчитали, что выходить посреди ночи на улицу, куда-то в Богом забытое место, на тёмный перекрёсток, чтобы отдать дань в виде горсти монет, или ещё хуже — пойти на кладбище было бы очень странно с их стороны. Поэтому сновидение в эту же ночь побеспокоило сознание Рэй. По закону подлости, как раз в тот момент, когда они, обессиленые, уже легли спать и крепко, казалось бы, мирно спали, как тут…

Застрягну в землі…

Сначала, во сне им приснилась полная, как обычно говорят, картина маслом, за которой они, как те, кто прошёл через процесс ритуала уже сами наблюдали, оказавшись на грани между реальностью и фантазией, стояли на месте, причём так, будто застряли в земле

Залиш мене тут

І далі лети, лети…

Разумеется, они еле смогли открыть глаза, но когда открыли — в ушах сразу же раздался знакомый голос, похожий на кого-то значимого, который звучал близко и говорил «Оставь меня здесь»

Бо в мене більш немає крил…

Зломив…

Они хоть и наблюдали со стороны, в мгновение ока оглядываясь по сторонам поняли, что оказались в странном зале, заполненом зеркалами… Но страх в облике холодного ветра, образно говоря, сломал им крылья.

Кожен день швидше за минулий…

Он навевал на мысли растерянных Робинсон то, что они своими глазами должны были увидеть последствия от совершенного. Так или иначе, они должны осознать, что натворили, а старые воспоминания, когда каждый день становился быстрее прошлого уже были не важны…

Але на ходу неможливо зійти…

Та й куди?

Самим ирландцам невозможно было сойти с дистанции и сдвинуться с места, потому что им не было куда деваться… Во мгновение ока перед глазами предстали они. Точнее, их силуэты, которые горели страстью, танцуя и держась за руки, при этом находясь совсем близко рядом друг с другом…

І коли палаєш так сильно…

Их преданные друзья, Сильвестр и Нэмо, в чьём взаимодействии Бамби видели искру, которая горела так сильно были рядом друг с другом именно такими, какими сами Робинсон хотели видеть… Улыбающимися…

Пізно помітиш, що…

Ти вже зropiв…

Однако в один момент Рэй поздно заметили, что взгляды друзей вместе с улыбками одновременно потухли, как свечи. Эти взгляды уже были чёрные, как ночной мрак, напрочь сожжены огнём и совершенно разбиты… Точно как стекло зеркал, которые были расставлены вокруг их обладателей… Но там уже не было видно их отражений.

Навік…

Застряг би в землі…

В следующий момент сами Робинсон увидели, как силуэты друзей уже точно угасли и зажмурились, пребывая в замешательстве, пока их ноги вновь словно застряли в земле… Но Рэй тут же пошатнулись от того, что стоять на ногах с каждой секундой становилось всё невыносимее, а затем сразу же упали спиной назад, испытывая то самое ощущение, когда земля буквально уходит из-под ног… Колдуны в следующие пару мгновений при падении испытали опыт того, что позволили себе пролететь сквозь пространство, даже не обращая внимания на то, что у них нет крыльев… Представители Ирландии кое-как встали, когда снова оказались в тёмном, незнакомом им пространстве. Они не смогли пошевелиться от паники и пагубного ощущения испуга, которое не просто накрывало их с головой, а давило на грудную клетку… Во сне перед Бамби предстало какое-то мистическое существо, которое было в ужасном, демоническом облике с огромными чёрными крыльями летучей мыши за спиной и рогами, которое напоминало им их самих. Оно было чёрным и совершенно сливалось с темнотой, но в мгновении его лицо озарила коварная, ослепительно белая ухмылка, напоминающая их собственную. Это оказался призрак их совести, их души. Сама совесть, которая почему-то именно сегодня ночью ожила внутри них вместе с этим ухмыляющимся потусторонним существом твердила, повторяя лишь одну фразу, а именно слова: «Вы пожалеете» Эти слова громким эхом повторялись и снаружи, и в голове Бамби, которые испугались не на шутку и закричали, а затем проснулись в холодном поту, тут же вздыхая. Первая мысль, которая проскочила в голове была «Да ну нет, всё, спим дальше…» Робинсон после пережитого стресса жутко клонило в сонливость, поэтому они мгновенно опустили голову на подушку, снова закрыли глаза и заснули.

***

Наступил следующий день, тот самый день, когда у Нэмо и многих других участников должна быть репетиция перед вторым полуфиналом, а затем, уже вечером — второй полуфинал. Утро опустилось на шведский городок. Солнечные лучи пробивались сквозь ещё полностью закрытое шторами окно номера, где спали напрочь уставшие Бамби, которые смогли заснуть после нежданного гостя в виде побеспокоившего их кошмара. Ритуал забрал у Робинсон много энергии, поэтому не удивительно, что они бы и дальше спали, образно говоря, до обеда… Однако их планам помешал звук будильника, который настолько внезапно и громко раздался на всю комнату. Бамби пролепетали что-то на подобии «Зачем я заводили этот будильник?» и нехотя протёрли заспанные глаза, а после открыли и сразу же почувствовали, как включился внутренний советчик со словами: «Узнайте мнение других об этом, но не раскрывайте себя…», а угрызений совести наоборот, ещё не было… И не должно быть, по крайней мере, пока потусторонние силы имеют над ними самими власть. Бамби встали и прошли к кровати, после чего взяли телефон в руки, непроизвольно думая о том, кому именно нужно написать, чтобы посмотрели на их ситуацию со стороны и посудили, с точки зрения постороннего человека. Сама интуиция подсказывала Робинсон, что им точно стоит написать представительнице Словении, той самой похожей на ведьму девушке под настоящим именем Сара Цирман. Именно она, Рэйвен, которую они выгнали сами ранее оказалась той, кому неосознанно хотелось влезть туда, где ей бы уже, как той самой любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Иными словами, словенка понимала, что быть возле этого места точно не надо изначально из-за запаха и окончательно сдалась. Она не смогла себе позволить помешать сбыться совершенно не благим намерениям ирландцев, хотя очень хотела это сделать. Рэй, задумываясь о том, что сами подали свои намерения под призмой желания свести своих друзей уже успели открыть беседу с Рэйвен и написать ей: «Привет. Рэйвен, ты извини, конечно, я были неправы, когда тебя выгнали… Но это срочно… Это полный пиздец.» В ответ она только просмотрела сообщения и сама им что-то печатала, после чего Робинсон прилетело в ответ на это: «Да я уже в курсе. Посмотрела я вот эту вот всю твою ситуацию… Ну это треш, если в общих чертах сказать.» «Она что, экстрасенс? Ну, похоже, что да. » — от мгновенного признания этого факта в своих мыслях Бамби стало не по себе. Разумеется, Рэйвен втайне от всех остальных гадала на Таро, о чём знали только Бамби, когда она однажды обмолвилась им об этом сама. Но это означало лишь одно: она на самом деле может видеть их ситуацию и эмоции насквозь. Всё же, не зря все про неё говорят «Похожа на ведьму» Представители Ирландии нахмурились, а затем, уже видя, что их собеседница печатает просто продолжали молча ожидать, что она ответит и тут же заметили за собой, как волнуется и всё чаще бьётся в груди их сердце. И вдруг, как гром среди ясного неба, Бамби поняли прежде всего для себя, что сами чувствуют себя будто под влиянием своего же ритуала, который совершили над другими… Однако то, что испытывают они сами значительно отличалось, а точнее, они питали искреннюю симпатию к Рэйвен. Эти двое были похожи между собой и вели себя, в основном, как подруги, однако вечер вчерашнего дня всё сам расставил на свои места. Сара снова ответила: «Я всё понимаю и вообще не буду говорить твоим друзьям, что это ты такое учудили. Но при одном условии…» — Какие ещё условия могут быть? — прошипели они, глядя на это сообщение. Вот это «при одном условии» напрягало Бамби. Зная её, того самого человека, который пообещал поцеловать свою танцовщицу, если они пройдут в финал — это может быть что угодно, вплоть до того, что, кстати говоря, и такое может быть, надо будет орать прямо в окно: «Я дебилы!» Но, не обращая внимание на всё остальное и учитывая свои внутренние ощущения, которые только и говорили им самим о том, что точно стоило бы прийти к ней ирландские колдуны ответили: «Что бы там ни было — я согласны» Ответа от Рэйвен долго ждать не пришлось, а текст сообщения гласил: «Хорошо, жду тебя в номере.» Бамби принялись собираться и, уже нервничая, задумались о том, стоит ли признаваться своей подруге в том, что это они сделали и в своих чувствах к ней заодно. Перенесёмся же к другим участникам этой мистической истории. То, что этим утром творилось тем временем у пострадавшего друга Бамби, Сильвестра было ничуть не лучше. Литовскому артисту не хотелось вставать и не хотелось никуда идти сегодня, причём ровно также, как школьникам в Германии не хочется рано вставать в шесть утра и идти по холоду за знаниями в тёмный зимний день… Сильвестр кое-как проснулся, можно даже сказать, сполз с кровати, ещё сонный. Он был в настолько поникшем и вялом состоянии, будто вообще не спал после кошмара, а делал что-то другое, например разгружал вагоны с углём.

Koja li je tajna?

«В чём секрет?» — спросите вы… Но секрет этот, на самом-то деле даже не был секретом… У Белта просто была усталость после этого яркого, похожего на осознанное ночного сновидения, от которого возникла паника. Он тут же свесил ноги с кровати и, ощущая, как в голове словно старое радио гудит какой-то непонятный шум пошёл умываться, чтобы, не дай Бог, не попасться Нэмо на глаза в не совсем нормальном виде. Литовский артист кое-как открыл кран, а оттуда текла холодная вода, которую он пробовал на теплоту и надеялся, что она в это же мгновение будет тёплая, но нет, чуда не случилось… В сию же секунду оставив эту бессмысленную затею Сильвестр закрыл кран и посмотрел в стекло зеркальной поверхности с полнейшим равнодушием. Из зеркала на него самого уже глядел совершенно другой Белт. Собственное отражение показывало все прелести его нынешнего состояния.

Na koži i kosi se jasno vidi sve

Его состояние было как будто после драки. В зеркальной поверхности отражался иной портрет литовца с с бледным, словно мел, образно говоря, побитым, несвежим лицом. По коже и волосам всё было видно.

Recimo, tamni kolutovi oko očiju

Его кудрявые волосы были как будто кем-то растрёпанные, а на чувствительной коже под глазами были очень заметные синяки. Сильвестр мгновенно скривил губы от собственного отражения, чувствуя явное отвращение ко всему, что видел.

Nije dobra, nije lepa…

Весьма неутешительная картина в зеркале уже не давала покоя представителю Литвы и вызывала учащённое сердцебиение от неожиданно возникшего волнения, которое, как и то, что отражалось в зеркале не сулило ему ничего хорошего.

A umetnica mora biti zdrava…

Естественно он, как артист, должен быть здоровым и контролировать своё состояние, а главная истина была: «Нужно быть здоровым»

Biti zdrava…Biti zdrava… Biti zdrava…

«Оставаться здоровым…» — эти слова повторялись в голове молодого человека и давали чувство дежавю, когда голоса, что их произносили становились всё громче, аж до того момента, пока резко не замолчали.

Biti-biti-biti-biti zdrava…

Biti zdrava, biti zdrava…

«Оставаться здоровым…» — и всё как по накатанной, снова… Сердце, которое билось как барабан тут же пронзило короткой, но очень ощутимой болью, словно острыми шипами розы от этого осознания. Точно также, как ощущение, которое наступило вслед за этой болью, когда жар вместе с румянцем подступал к бледным как смерть щекам литовца.

Moram, moram, moram…

Одновременно внутри Сильвестра тотчас вспыхнуло чувство какого-то необъяснимого ничем желания пойти к Нэмо… Это чувство, что кому-то что-то должен — оно невыносимо… Просто потому что надо. Просто потому, что должен. Этого настолько хотел уже затуманенный мыслями о них мозг, обладатель которого ещё не осознавал, что это магия, а списывал всё на переживания, вызванные от того, что это Нэмо заставляют чувствовать такие сильные эмоции. Вот оно. Приворот начал действовать ещё сильнее. Снова подтверждение признаков того, что это действительно магия Но увы, Сильвестр пока этого не поймёт, ведь его совесть совершенно усыпили, а сам он не может контролировать свой пульс вместе с сердцем, над которым взяли власть и контроль нечистые силы…

Srce kuca, srce samo kuca…

Сердце певца было словно птица внутри золотой клетки и уже билось само по себе, причём ещё чаще, точно как биты его собственной песни. Волнение всё ещё не покидало Белта, а наоборот, как назло, становилось ещё ярче, словно вспышки софитов на сцене. Такое ощущение возникало от того, что предстоит перестать быть зажатым и прятаться от потока внезапных чувств, а затем всё-таки сделать первый шаг в неизвестность… Проще говоря, пойти на этот откровенный, насколько хватит смелости разговор с Мэттлер. Не медля больше ни минуты Белте снова открыл кран и, наконец умываясь холодной водой, вздрогнул от того, насколько она заставила прийти в чувство и вроде как протрезвел, хотя он даже не был пьян…

Ne vidiš me, to je magija…

Разве что от того, насколько чужие и неизвестные ранее чувства, в которых, опять и опять придётся повторять, вообще не может видеть магию сразу же заполнили собой абсолютно каждую клеточку его тела… Затем, уже точно смотря на мир прямо, затуманенным и серьёзным взглядом, с горем пополам выходя из ванной комнаты представитель Литвы поспешил одеваться. Однако, зная его, перед тем, как всё же начнёт, не будет никуда особо не спешить, а долго размышлять о том, что надеть и какой одеколон выбрать… Оставим Сильвестра наконец наедине со своими мыслями и перенесёмся к тому, что происходило в это время с самими Нэмо, которые тоже подверглись побочному эффекту от действия ритуала. Представители Швейцарии спали в расслабленом состоянии, а затем проснулись бодрыми, как ни в чём ни бывало. После пробуждения уже с самого утра Мэттлер принялись работать над своим внешним видом, ведь помнили о том, что сегодня важный для них день, от которого в какой-то мере зависит их творческая деятельность. Но они внезапно почувствовали себя как-то не очень. Понятное дело, им стало дискомфортно от холодного ветерка, вызывающего дрожь, которая прошлась по коже и откашлялись. Их резко начало, как говорится, немного колбасить. Точно так, как было во время их репетиций на так называемой крутящейся тарелке… — Доброе, блять… Утро… — слова, которые хотели сказать самим себе им отнюдь не давалось сказать, наоборот… Финита ля комедия, они встали комом в горле.

Les mots me manquent

Pourtant j'aimerais crier…

Muette saltimbanque à la gorge nouée…

У совсем недавно проснувшихся Нэмо возникло ощущение, что не хватает слов, а их сердцу уже хотелось кричать. Кричать от того, что сон с участием Сильвестра, который приснился им сегодня ночью буквально вынуждал почувствовать нечто необычное, тягучее и невероятно горячее, одновременно сковывающее… Они осознавали, что сами сейчас будто немой акробат, который не может говорить.

Et ça monte, ça monte, ça monte

Jusqu'à c'que mon petit cœur disjoncte!

Точно как тогда, когда они сами поднимаются вверх, на высоту и обречены либо на падение, либо на успех. Мэттлер помнили, что они, всё же, должны идти до конца, пока их маленькое, хрупкое и невероятно чуткое сердце, которое было ослеплено магией окончательно не разорвётся.

Et ça fait bim, bam, boum

Ça fait pshht et ça fait vroum

Ça fait bim, bam, boum

Dans ma tête y'a tout qui tourne…

И несмотря на явление, похожее на шипящий белый шум в голове после вчерашних разговоров с Сильвестром, которые вертятся в голове и этого сна они попросту махнули на это рукой.

Ça fait shht et puis blabla!

Ça fait comme ci, comme ça!

Ça fait bim, bam…

Ah ah ah!

Dans mon cœur, je comprends pas…

Представители Швейцарии нервно хихикнули и предпочли всё же продолжить свою утреннюю рутину, чтобы не зацикливаться на том, что все их мысли про вчерашнюю болтовню идут туда- сюда и всё равно, как говорится, хоть ты тресни, возвращаются к Белте, а само сердце не понимает, почему… Ну а наши ирландские колдуны, точнее, Бамби уже шагали по коридору и шли совершенно в другом направлении. Они нервно оглядывались по сторонам, как будто искали кого-то, ждали, как с моря погоды… А если серьёзно, небинарная персона искала Рэйвен, с которой ранее по переписке договорились обсудить возникшую ситуацию, но уже вживую. Поставим — ка этот момент на паузу и вновь перенесёмся к пострадавшему от выходки ирландцев представителю Литвы. В то же время Белте уже шёл по коридору, ища номер Нэмо, то и дело, поправляя рубашку. Вёл он себя, мягко говоря, не очень, так как шёл сначала медленно, шатаясь. Сильвестрас выглядел так неважно, как будто всё-таки напился вчерашним вечером. Хватаясь за виски, он вздыхал и испытывал ступор от того, почему так разболелась голова. Как вдруг литовский артист повернул за угол и увидел перед собой отдаляющийся знакомый силуэт. Увидев знакомую фигуру Сильвестр ускорил шаг и последовал за ней. Джерри Хэйл шагала в быстром темпе и не слышала ничего, что происходило вокруг неё, наглухо забывая обо всём, терялась в своих мыслях о необходимости извиниться.

Я безмежний океан…

Украинка была вне себя от наступления печали на свою ранимую душу. Она в этот момент была закрыта от мира и чувствовала себя так, как будто упала на дно необъятного и безграничного океана и являлась его частью.

Ніж всі вдови на світі сумніший…

Мало того, что Яна была грустнее, чем ранее, даже больше, чем все вдовы на свете, так она ещё и была с красным от смущения лицом.

І сльозами своїми лягаю

На груди скель…

Певице было настолько стыдно за этот поступок, что ей хотелось где-то пропасть где-то среди скал и лечь на них, будто на грудную клетку того, кто нравился…

Я кохаю моряка…

Він прекрасний, як сонце світлий…

Однако ей не было смысла в данный момент думать о том, что осознала, как любит прекрасного, светлого как солнце Белте и всей душой стремилась извиниться перед Мэттлер. Именно поэтому Яна со всех ног спешила в номер Нэмо, устремив взгляд в пол, а точнее, себе под ноги и шёпотом бормотала под нос: — Боже, допоможи… Благаю… Хоч би вони на репетицію не пішли… Певица не замечала никого вокруг неё и даже боковое зрение включить не додумалась. И тут, так резко, прямо в ушах раздался звук от столкновения… Бабах! Кто-то, кто шёл со скоростью света и грохотом спонтанно повалил её с ног. Яна, которая была уже на полу подняла напуганный взгляд своих голубых глаз наверх, не видя, кто в моменте падает прямо перед ней, а затем, протянув руки вперёд вцепилась в чьи-то до боли знакомые плечи и увидела над собой… «Угадайте, кого?» — сказал бы ум ранее. Но какой смысл угадывать, если в ближайшее время точно не предвиделось никакой интриги? Девушка увидела Сильвестра, который здесь и сейчас, грубо говоря, совершенно не следил за своим телом, а точнее, оно само не слушалось своего хозяина после сегодняшнего кошмара, из-за чего парень навернулся на неё и упал. Благо, что представительница Украины сообразила, вцепилась в плечи литовца и придержала его над собой, таким образом избежала того, чтобы не оказаться раздавленной в лепёшку окончательно. Он теперь чуть ли не нависал над ней, стоя на коленях сверху, однако его тонкие губы были поджаты, а на лице не было признаков адекватного человека. Держа ладони на его плечах украинская артистка отвела взгляд и вновь посмотрела с беспокойством в эти, как будто зеркало, стеклянные и пустые, ровно такие же как у фарфоровой куклы голубые глаза. В них уже не было той самой радости, которая играла во всю вчера, когда они так невинно обсуждали песню Teresa & Maria и разговаривали про символизм.

Немая сцена…

И его взгляд вместо тысячи слов.

Сердце Джерри отбивало дикие такты, билось так, словно барабан печали и как будто прокричало «Что с тобой?!», хотя ей самой не хватало смелости озвучить этот вопрос вслух. От переживаний и в грудной клетке её сразу больно кольнуло, словно поранило каким-то острым осколком. Шемаева безшумно приоткрыла губы от того, что у неё кольнуло в груди и уже вновь хотела спросить, что случилось, но продолжала пребывать в молчании. В уме уже в который раз началось сопротивление и страх. Вопрос от совести «Що люди скажуть?»привёл девушку в чувство и она промолчала, чтобы не дай Бог не нарваться на скандал. Конечно, этого ей ещё не хватало. А Белте без капли какого -либо проявления эмоций протянул свои руки, положил их на ладони девушки и тут же скинул их со своих плеч, а затем аккуратно встал с колен, и, всё ещё немного шатаясь, протянул ей руку, чтобы помочь встать. Она буквально вцепилась своей влажной ладонью в холодную от нервов руку Сильвестра и встала с пола. Сразу же, когда почуствовала опору под ногами Шемаева наконец отпустила ладонь Белте. Они оба уже просто стояли на месте, находясь рядом, прямо друг возле друга. В сию секунду повисло неловкое молчание, которое ужасно нагнетало их обоих, в особенности Яну, которая не понимала, что случилось с Сильвестром. Белте в свою очередь посмотрел на неё коротким, словно стеклянным взглядом, а затем начал нервно чесать затылок, пытаясь таким образом вспомнить, кто стоит перед ним. — Remind me… — с ноткой тревоги попросил Сильвестр, но тут же опомнился. — What's your name? — при этом вопросе уже демонстрировал холод и бровью не повёл, как будто находясь в вакууме. Яна была в шоке от этого вопроса. Подумать только, вчера вечером они с ним общались очень даже по-дружески и нормально, а сегодня он даже её имя вспомнить не может… «Стоп. Что? Он действительно не понимает и не помнит, или притворяется? Ну и странный, блять.» — моментально пронеслось в её уме. — Are you serious? — ошарашенно спросила она, но, даже не дождавшись ответа на это продолжила, смотря грустным взглядом: — So am I, Jerry Heil… Exactly, Yana. — So, Yana…— уже будто коротко назвал он её по имени и кивнул головой, давая понять, что тотчас вспомнил, однако не договорил, оставляя за собой след загадочности. Шемаева содрогнулась от звучания собственного имени, сказанного знакомым голосом, который приобрёл совсем другой окрас. Тон больше не был таким же как вчера, дружелюбным и тёплым, а совершенно иным. Его обладатель как будто говорил на автомате. Она окинула Сильвестра непонимающим взглядом, затем непроизвольно потянула руки к своим волосам, чтобы поправить их и уже приготовилась слушать нотации, была вся во внимании. Но литовец ни в какую не собирался читать морали, так как просто не хотел тратить своё драгоценное время и просто спросил, наклоняя голову вправо: — Have you seen Nemo? — No, not yet. — ответила Яна и договорила далее: — I also search for them… — And why? — в голосе Сильвестра появилась нотка ревности к швейцарцам, которые почему-то вскружили ему голову этой ночью во сне. — I want to apologize… — проговорила Шемаева на одном дыхании, а затем посмотрела на Белте так, будто хотела извиниться за то, что именно его чем-то обидела, но никак не Нэмо Но литовец молчал дальше и покосился на неё, как будто действительно не понял, что случилось и вздрогнул от этого взгляда, который словно молит о прощении. Он сам ещё не осознавал, но заточенная душа — сполна… Всё было так, будто вообще потерял способность как-то понимать её. Первая стадия агонии? Или же просто банальное недоразумение? — Allright .— наконец одобрительно высказался Сильвестр, а затем кивнул и улыбнулся краем губ, но для неё эта улыбка была настолько незаметной. Совсем ненадолго оставаясь в игноре Белт снова скорчил серьёзное сосредоточенное лицо и взял Шемаеву за руку, отчего она вздрогнула. — Let's go together then. — произнёс он затем. «Какая жалость.» — непременно пришло ей в голову от услышанного и вызывающего отторжение прикосновения ледяных пальцев. Джерри этого не показывала, но ей стало неприятно, обидно и больно от того, как он поступал сейчас. Тем более, ей было отнюдь не до того, чтобы как-то поддерживать эту нелепую идею и неожиданную инициативу со стороны Белте. Конечно же, она считала нелепой в том плане, что хотел держаться за руки так, как будто они пара, хотя сама была очень даже не против… Но только не сейчас и не тогда, когда его руки вообще не тёплые.

Но у меня зима в сердце…

На душе вьюга…

Горячие чувства, которые с недавних времён жили в её сердце уже становились зимой в сердце, а на душе — вьюгой. Прежде всего, чувство чего-то большего, чем просто дружеской симпатии уже непроизвольно замерзало и покрывалось корочкой льда, как зимнее окно, покрытое узорами талантливого художника Мороза. Украинка холодно и демонстративно одёрнула руку, после чего отвернулась, на что литовец нахмурился, а в его стеклянном взгляде читалась не сказанная вслух фраза: «Вот это да, ты обиделась, ничего себе.» Само собой, Джерри, как любой другой нормальный человек всегда обижалась и на самом деле очень беспокоилась, когда с её близкими людьми что-то не так. Но в этот раз причина её бесспокойства стояла прямо перед ней и рядом с ней. Певица была далеко не глупой и, очевидно, заметила, что с одним из её друзей, симпатию к которому она тщательно от всех скрывала начало происходить что-то, что никак не было свойственно самому Сильвестрасу раньше. Итак, условно говоря, пара из артистов, что представляли Литву и Украину наконец сдвинулась с места. Сильвестр и Яна всё же едва держались за руки и шли к номеру Нэмо молча, при этом каждый из них витал в своих мыслях. Джерри не могла объяснить свою внутреннюю реакцию на этот поистине нелепый случай, а именно на то, что Сильвестрас на неё упал, а затем вновь пребывала в рассеянных мыслях. Она думала о том, что она же его просила не пить это нечто, каким бы привлекательным на вид оно ни было, ну а он поступил в точности наоборот, как говорится, просто горный козёл упрямый. Шемаевой стало невыносимо горько от того, что Белте не послушал её, свою же подругу, а вместо этого не пойми каким образом выбрал повиноваться Нэмо… «О Боже» — только эти слова приходили ей на ум. Насколько ни было бы досадно это признавать, однако теперь нервная система представительницы Украины знатно расшаталась, что ей самой было не очень приятно осознавать. Её сердце уже бешенно заколотилось и будто было не на своём месте от того, что начало твориться с литовцем. Соответственно, у Шемаевой уже напрашивался вопрос: «Что это вообще за безобразие такое?!» Безусловно, она обязательно это выяснит, но позже, как только извинится перед Нэмо, а затем попытается больше не зацикливаться на этом и забыть, как страшный сон, который снится особо впечатлительным людям от тревоги… Однако теперь происходило ничто иное, как страшный сон наяву, когда люди меняются до неузнаваемости из-за ощутимого магического воздействия на них… Как бы Яне не хотелось этого признавать, но ни она сама, ни Сильвестр в ближайшее время этого точно не поймут, ведь туман незнания, кто это сделал опустился на здравый смысл, затмевая собой память о вчерашнем дне… Тем временем выражение лица Сильвестра прояснилось и он уже с ниоткуда возникшим трепетом и обжигающим теплом в области груди думал о предстоящем разговоре с Нэмо. Он думал о том, как он неожиданно заявится к ним в номер без приглашения и поговорит на очень важную тему, обсудит с ними кое-какие вопросы, которые не обсуждаются по телефону… Да и вообще, раз на то пошло, то, с другой стороны, могло быть и так, что он просто докажет своему уму, что Нэмо ему понравились в интимном плане… Или же нет? Настолько непривычно было ощущать, что магия, которую наложили Бамби, а в их случае, что-то сверху, точно как болотная тина напрочь путало и мысли, и мозги. Сильвестр не хотел забегать наперёд и поэтому подумал, что хотел бы узнать, взаимно ли у него с Нэмо или нет, но скоро они невольно заговорят с ним об этом сами. И абсолютно неважно, хотят они того, или уже нет… Эти двое не заметили, как стремительно пролетело время, что было проведённое в обоюдных раздумьях и тут они остановились, так как уже пришли к номеру Нэмо. — Who goes first? — вырвала Сильвестра из мыслей Яна, потрогав его ладонью. — You. — совершенно спокойно проговорил он и пропустил Шемаеву вперёд, на что она кивнула и улыбнулась. Литовец сам встал возле стены и отвернул свою кудрявую голову в противоположную сторону, настолько, насколько вообще было возможно, ощущая, как бьётся сердце. Джерри постучала в двери номера Мэттлер и сиюминутно услышала за дверью приближающиеся громкие шаги. Двери открылись и на пороге в дверном проёме появились они, как всегда доброжелательные и легко идущие на контакт Нэмо. Вид у представителей Швейцарии был бодрый, даже несмотря на хаотичные сегодняшние мысли. Они настолько были довольны собой, что аж улыбались представительнице Украины глазами. Тёмные каштановые кудрявые волосы Нэмо уже были аккуратно причёсанные и уложенные, на их фарфоровое лицо и веки уже нанесён сияющий макияж, который был так талантливо и аккуратно сделанный ими самими, а над губами были ещё застывшие капли от утреннего кофе… — Good morning, Jerry! — бодро пожелали доброго утра представительнице Украины Нэмо. — Good morning, Nemo. — голос Джерри звучал донельзя серьёзно, после чего она отступила от дверей. Затем Мэттлер вышли из номера и осторожно высунули голову вперёд, а затем уже заметили стоящего у стены Сильвестра. Литовец стоял возле стены и пристально смотрел на швейцарцев, да ещё и так, как будто прожигал взглядом, а Яна наоборот ощутила это на себе. Это был тот самый момент, когда ощущалась болезненная и очень сильная ревность, которая ничем хорошим для здоровых отношений не является. — I don't expected to see you! Come in! — с этими словами Нэмо пропустили украинскую даму вперёд и дождавшись пока она пройдёт, зашли сами и даже не обернулись на стоящего у стены лучшего друга, скорее захопывая дверь за собой. Швейцарцы попросту не хотели в такое прекрасное утро видеть недовольное лицо литовца, своего друга… Ну а может, под влиянием магического эффекта, и не просто друга, но в любом случае человека, который пребывал в таком непонятном, но до боли знакомом им самим состоянии. Лицо Сильвестра залило смущением, так как его сначала взбесило, а затем умилило то, что Нэмо настолько хороши собой и по-настоящему очаровательные, невинно выглядящие и такие искренние в общении, но при этом настолько хрупкие… Точно как пострадавшая от его выходки нервная система Джерри Хэйл, которая набралась смелости и пошла с ними на личное рандеву, чтобы объясниться. Тем временем уже в номере Нэмо атмосфера была слегка напряжена перед тем, как начала происходить важная беседа, а точнее, разговор по душам. Украинская певица уже сидела на плетёном стуле, придвинутом к большому кухонному столом и беглым взглядом рассматривала маленькую кухню. Мэттлер хлопотали и суетились, рылись в шкафчиках, а точнее, искали чай, а затем готовили его себе и гостье, прямо как настоящие хозяева своего собственного дома и личного очага. Хотя обычно Нэмо предпочитали выпить кофе, растягивая удовольствие, однако две чашки с утра для них, откровенно говоря, уже сильно жирно. Как правило, этот напиток вреден для вокалистов, поэтому они это прекрасно понимали и, по крайней мере, старались не пить его литрами. Представители Швейцарии были теми ещё любителями вкусного кофе, однако они не хотели бы, откровенно говоря, переборщить с этим дорогим удовольствием. Действительно качественный продукт в наше время трудно отыскать, а дешёвый им и даром не нужен был. Даже не смотря на то, что кофе был их любимым напитком Мэтллер всё равно держались подальше от ударной дозы кофеина, потому что вдобавок ко всему перечисленному кофе сильно бьёт по мозгам. А кому оно вообще надо, чтобы его били по мозгам, да ещё и так сильно, чтобы раскрошить оставшиеся здоровые нервы в хлам? Верно, никому. Джерри было очень неловко сидеть здесь и так непросто молча с интересом смотреть на то, как Нэмо бегают и суетятся, точно как белка в колесе. Девушке казалось, что Мэттлер не сиделось на одном месте, но на самом деле они уже просто накрывали на стол. Миг — и на столе уже стояло две чашки чая и две порции любимого десерта швейцарских артистов, а если быть точнее — это был шоколадный мус, который они купили ещё вчера. Хорошо, что его срок годности, к счастью, ещё не истёк. Разумеется, все люди на белом свете любят вкусно поесть, таковыми были и сами Мэттлер. Мало того, что Нэмо любители кофе — так они ещё и падкие на сладости. Они хотели разделить этот вкус с ней… Но знатно обломались. Яне не хотелось сейчас на самом деле совсем ни кусочка еды, поскольку эти сильные душевные переживания настолько притупили и приглушили голод, который на самом деле преследовал её уже так долго, что даже представить страшно. Более того, ей не хотелось как-то мило вести себя, как она поступает обычно, отнюдь не хотелось как всегда любезно беседовать с швейцарцами и сидеть при этом с натянутой улыбкой, пребывая в растерянности от возникшей душевной боли. Да и не получилось бы, ведь боль не скроешь никак. На самом деле в этом и заключалась слабость Яны. Как бы она ни старалась, но притворство — это не про неё. На тонких ресницах девушки внезапно засверкали слёзы, на что Нэмо тотчас обратили внимание и встревожились. — Are you okay? — прозвучал уточняющий вопрос с их уст. Яна не услышала их вопроса и уже под собственным внутренним давлением, вызванного этой всей ситуацией заплакала, тем самым высвобождая свои негативные переживания, а они ещё раз спросили, переглянувшись с ней несколько раз: — What happened? Но взгляд певицы был опущен и устремлён в пол, так как она всхлипывала и даже бровью не повела. Они поняли, что стало плохо, подошли к ней и аккуратно приобняли за плечо. — Don't pay attention to me. — демонстративно отворачивая стул пробормотала Яна, продолжая плакать. — I don't understand…In what sense do not pay attention to me? — с негодованием спросили Нэмо и уже с ещё большим нетерпением ожидали ответа. — I don't need problems right now. — с ощущением неловкости ответила украинская артистка. — I willing help to release this problems. — голос швейцарцев звучал чуть тише, но уже более убедительно. —Nemo, I want to apologize… — тихо обратилась к ним Шемаева и развернулась, после чего наконец посмотрела на Мэттлер наконец своим грустным взглядом, который был наполненный слезами. Получив вопросительный взгляд в ответ она замолчала, больше не пытаясь хоть что-то сказать, так как нормально не получалось и просто рыдала.

Zick-zack, zick-zack, du wirst alt

Deine Zeit läuft langsam ab!

Маленькие настенные часы тихо тикали: тик-так, тик-так… Драгоценное время, которое условно было отведённое ей самим же разумом на разговор со швейцарцами медленно истекало. Тиканье часов звучало ровно так, как стучало её волнующееся, полное боли из-за Сильвестра сердце, который тем временем всё ещё продолжал стоять около стены и ожидать, ощущая, как терпение стремительно утекает. Нэмо это слышали и даже почуствовали этот ритм учащённого сердцебиения, как будто это их сердце стучит в груди, поэтому им сразу же стало неспокойно на душе и они сели на стул прямо перед ней. — What would you like to apologize for? — поинтересовались Нэмо у Яны, проявляя терпение, а затем положили свои большие ладони на её горячие от слёз щёки. Разумеется, что любой адекватный человек, который держит себя в руках на их месте не стал бы распускать руки по отношению к конкурентке… Но Нэмо было на это, откровенно говоря, наплевать, ведь Яна была их подругой. Да и в целом по отношению к людям небинарная персона обладала невероятной выдержкой и сильной эмпатией. Мэттлер были потрясены до глубины души тем, что она просто сидит перед ними и без всякого стыда, но в напряжении плачет сейчас, однако в мыслях уже задавали себе кучу вопросов. «Да что, блять, с ней случилось? Почему это начало происходить? Я виноваты? Или это из-за кого-то другого?» — они не понимали, из-за чего их коллега по сцене так долго разговаривает с ними, да ещё и хочет извиниться. Самое главное, что огорчило швейцарцев — это возможность наблюдать, насколько сейчас сильно расстроена представительница Украины.

Я забуваю поруч з тобою,

Що я зі сталі, дівча зі сталі…

Джерри напрочь забыла рядом с Нэмо, что она настолько сильная, что её сравнивают чуть ли не со сталью. Серебряные вставки на её сценическом наряде давали зрителям понять, что артистка не постоянно может быть девушкой из стали, которая не показывает свои эмоции.

Мені не вистачає подиву, я ридаю…

Украинской артистке не хватало удивления, чтобы понять, насколько Нэмо на самом деле чуткие и терпеливые люди. Да и понимать ничего особо в момент печали, которая тяготила девичье сердце самой Джерри не хотелось, поэтому она просто рыдала. — I apologize for my behavior yesterday… And I'm so sorry, that I called you weirdo… — дрожащим голосом отвечала Шемаева и искренне просила прощения, а её влажные от слёз щёки ещё раз вспыхнули красным от стыда румянцем. Яна продолжала плакать, а Нэмо продолжали аккуратно, без особой силы держать её за нежную кожу щёк, смотря прямо в душу тёплым взглядом своих серых глаз, что напоминают серебряное море и были полные сочувствия. Эта сцена, во время которой обоим не нужно было лишних слов продлилась недолго, всего лишь минуту. Затем кораллово-багровые губы представителей Швейцарии всё же сложились в букву «О» и они сложили брови домиком, а затем улыбнулись краешком губ и протянули, хихикая и убирая ладони с щёк украинской артистки: — Do not take it to heart. Это высказывание едва ли успокоило Яну, однако её глаза уже были на мокром месте и она тут же была добровольно захвачена в мягкие, дружелюбные объятия Нэмо Мэттлер. Швейцарцам было уже глубоко плевать на всё, на будущую репетицию в том числе, но в первую очередь, всё же, на то, что они уже слишком долго разговаривают с украинкой. — I knowing, that you doesn't wanted to hurt me. Don't hate yourself for that.— совершенно искренне поддержали её они и гладили своей ладонью по спине, держа в своих объятиях. Яна сидела молча и не могла сказать ничего, так как её правда поражало, насколько Нэмо терпеливые к ней и людям. Вот так обычно и бывает, когда любящие люди умеют искренне поддерживать… И уже не нужно было лишних слов, чтобы выдержать паузу и продолжить разговор. — You know, I have been really hurted by people, that mispronounced my pronouns. — вспомнили Мэттлер и аккуратно отпустили Шемаеву из своих объятий. — And that is not at all. — в её взгляде и тоне голоса прослеживалась чёткая необходимость сказать эту самую шокирующую новость. Нэмо уже насторожились и были в режиме ожидания того, какую ещё информацию сейчас выдаст им Яна. — Silvester behavior is crazy. — начала честно рассказывать она, чуствуя, как тело мгновенно бросило в дрожь. Снова переживания заполняли собой её внутренний мир. Небинарная персона тут же положила свою ладонь на плечо девушке и смотрела прямо в глаза, будто проговаривая взглядом «Ты можешь мне высказаться, всё хорошо.» Почуствовав надёжность с их стороны она пыталась держать себя в руках, чтобы снова не удариться в истерику и, глубоко дыша, продолжила: — He is look like totally obsessed with you and wanted to meet you together with me… После этих слов радостная улыбка на губах Нэмо исчезла и сменилась серьёзным выражением лица, а в глазах уже чётко читалась озадаченность. Это ощущение невозможно перепутать ни с чем. Непонимание из-за поведения близкого друга, а с недавних пор — того, к кому их самих привязала магия, но не поймут… Мэттлер уже во всю напряглись, а затем медленно убрали ладонь с плеча Шемаевой и отошли от неё, чтобы ни в коем случае не ударить, после чего громко высказались: — I don't expected, really! And I having released yesterday! На этих словах двери в номер открылись сами с грохотом, а представители Швейцарии и участница из Украины обернулись. На пороге номера, точнее, в дверном проёме уже явился -не запылился литовец, у которого где-то там, в мыслях творился бардак от увиденного. Сильвестр сделал шаг вперёд и молча смотрел на этих двоих, точнее на то, как Яна, которая была возмущена его поведением уже успела тихо попрощаться с Нэмо и совсем беззвучно направилась на выход. Она — та самая девушка, симпатию к которой напрочь заморозила ирландская магия. Точно как Снежная Королева, которая заставила Кая писать из тонких льдинок слово «Бесконечность» в надежде на то, что он её полюбит. «Не губи свою душу…» — раздавался еле слышный голос изнутри, отчего сам Сильвестр коротко обернулся и с нахмуренным, тотчас раскрасневшимся от волнения лицом смотрел вдаль, точнее, на Джерри, которая прям перед носом захлопнула двери, ушла, пока не видел и промелькнула перед его глазами. Теперь в самом сердце уходящей из номера Мэттлер Яны после разговора с самими Нэмо тотчас оживало ощущение надежды и усиливалось предчувствие того, что всё не просто так и ещё не скоро вернётся на круги своя. Единственное, на что могла надеяться сама Шемаева — то, что они, как её друзья, так или иначе объяснят Белте, какую глупость он совершил и разъяснят, как директор непутёвому школьнику, что так поступать нельзя… Или же нет? Быть может... Хоть и любовь ненастоящая, но она всё ещё есть и очень слепа... Всё началось, а время не обернуть назад. Стоит действовать, иначе попросту станет скучно. Но оба уже думали о том, что им скучно точно не будет.

Будет ли мучить колдунов

Их собственная совесть?

И обретут ли все остальные

То, чего хотят многие?