Придворный маг Его Величества

      Холода успели разыграться вовсю, прежде чем Хозяин сменил гнев на милость и позволил Натаниэлю вновь появляться на публике. Если нападение на Эвермор происходило ещё при первых заморозках, то теперь, вернувшись в общество, Натаниэль уже был куда ближе к подснежным цветам, нежели к минувшему первому снегу. Рико не бросил его в темницу, но велел не показываться на глаза, чтобы не провоцировать лишний раз на очередную встречу с Натаном.              Натаниэль соврал бы, если бы сказал, что был против долгожданной возможности избавиться от ядовитого общества придворных и провести побольше времени наедине с теорией магии.              Эндрю с ним больше не связывался.              Рико был в ярости, когда узнал, что все мятежники оказались живы и отпущены на свободу. Пусть с ними и не церемонились особо, грубо сгрузив тела в единую кучу за крепостной стеной Эвермора, Рико было этого мало — он требовал жертв, и взял свой долг крови во время очередного нападения на одну из повстанческих организаций, которая годами скрывалась в подполье столицы.              Десятки пленных, взятых под стражу, помогли дознавателям под руководством Натана выведать для Рико ключевые моменты, которые чаще всего разнились в показаниях шпионов, и определить, что во всех из них чаще всего лидером фигурировал неизвестный им до этого момента Дэвид Ваймак.              — Солдат королевской армии в отставке, от службы отстранён из-за боевого ранения. Сейчас промышляет рядовой торговлей и контрабандой драгоценных металлов, — коротко зачитал Кевин строчку из досье, добытого Жаном с помощью тайного совета, и небрежно кинул листок на стол. — И для чего военный вдруг решил пойти против своего короля?              Жан выразительно взглянул на Кевина, но тот демонстративно проигнорировал его, не желая говорить на эту тему вслух. Все они понимали, что при Тэцуджи всё было совершенно иначе — он был жестоким и беспощадным, но любое из его решений возможно было оправдать внешней или внутренней политикой. Служба прежнему королю — отнюдь не то же самое, что служба его сыну.              — Должно быть, ранение было в голову, — отстранённо произнёс Натаниэль, который до этого момента никак не участвовал в разговоре, сидя за своим краем стола и играясь с небольшим мороком лисицы, которая то и дело размывалась от каждого резкого движения. Всё время домашнего ареста он потратил на изучение магии иллюзий, и она поддавалась ему не совсем охотно, но всё ещё лучше целительства.              — Это объяснило бы его дерзость, — хмыкнул Кевин и пояснил Натаниэлю, который всё ещё выпадал из последних новостей из-за своего временного заточения в одиночестве. — Недавно мятежники устроили бунт на центральной площади в знак протеста повышению налогов. Примерно сразу после того, как Рико распустил аристократов по домам.              — Налоги повысил не он? — догадался Натаниэль.              — Лордам нужно было зализать свои раны, так что он позволил им сделать это, — недовольно поправил Жан, не одобряя подобного решения. Натаниэль привычно ожидал, что Кевин снова его приструнит, но тот не стал делать замечания в этот раз. Возможно, за время отсутствия придворного мага в обществе Кевин уже успел привыкнуть к тому, что некоторые высказывания Жана не отличались сдержанностью. — В целом ничего не изменилось, так что ты не слишком многое успел пропустить.              — В отличие от нас, — кивнул Кевин на иллюзию, которая, словно живая марионетка, подпрыгивала за пальцами Натаниэля каждый раз, когда он поднимал их выше. — Это… собака?              — Лиса, — поправил Натаниэль, принимая тот факт, что до чёткости образа ему было пока что далеко. Теперь, когда ему нужно было возвращаться к своим прежним делам, время его практики ещё больше сократилось.              Не разучиться бы тем новым умениям, которые уже успел приобрести.              — Лучше бы целительству научился, — подначил Жан.              — А ты больше не бейся об углы, оно и не пригодится.              Они мирно спорили ещё какое-то время, пока страж не постучался в библиотеку, чтобы сообщить о том, что Его Величество требует к себе в кабинет своего советника. Жан неохотно поднялся с софы и, пригрозив пальцем наскочившей на него лисе, оставил их с Кевином наедине.              Натаниэль вернулся к книге, углубившись обратно в чтение в безмолвной тишине, Кевин в свою очередь разбирался с очередными документами, оставляя росчерки подписей на необходимых листах. Он был немного старше Рико, но не имел права на трон, хотя с малых лет воспитывался как старший ребёнок королевы, пропавшей без вести почти сразу после смерти своего супруга. Кейли никогда не скрывала того, что её первенец был рождён вне брака, и была действительно мудрой женщиной, потому что именно эта линия её поведения не позволяла злым языкам судачить о Кевине у него за спиной. Она имела достаточное влияние в королевстве, поэтому её внезапное исчезновение стало серьёзным ударом по каждому, кто хоть немного знал её. Кто-то говорил, что королева не выдержала горя после того, как осталась вдовой, кто-то шептался о том, что от неё избавились намеренно.              Сам Натаниэль по-прежнему был убеждён, что это было дело рук Рико.              — Что? — заметил Кевин взгляд Натаниэля, и тот коротко качнул головой, поняв, что слишком погряз в своих мыслях.              — Вы говорили с Жаном о военном совете, когда шли сюда, — произнёс он.              — Мы говорили о нём в коридоре, а подслушивать чужие разговоры неэтично, — хмыкнул Кевин больше из вредности, но скрывать ничего явно не собирался. — Рико впервые собирает всех военачальников для обсуждения предстоящей стратегии.              — Впервые? — Натаниэль был уверен, что видел сборы в Эверморе и раньше. Северное королевство было самым крупным из всех, что принадлежали их материку, а потому территория делилась на девять графств, каждое из которых имело под своим началом часть армии.              — Всех сразу — впервые. Обычно они приезжали поодиночке, в крайнем случае по двое-трое, если стратегии касались смежных территорий.              — Что изменилось сейчас?              Натаниэль чувствовал, что что-то изменилось. Знал это так чётко, что заподозрил бы появление дара предвидения, если бы не был уверен заранее, что звёзды никогда не складывались для него в картины будущего, оставаясь лишь безликой россыпью искр на тёмном небе.              Кевин медленно повёл плечом в неопределённом жесте и поднял взгляд от бумаг. В его глазах сквозило острое напряжение, когда он встретился с Натаниэлем.              — Я думаю, что грядёт война.              Страх, которого следовало ожидать, не шевельнулся внутри от этих слов. Натаниэль был готов, все они были готовы к этому ещё с того момента, как Тэцуджи слёг с болезнью, а Рико нацелился на свой заслуженный правом кровного родства трон. Они уже давно смирились с мыслью о том, что их королевство стремительно несётся в бездну — народные восстания были сущей мелочью в сравнении с тем, что ждало их в будущем из-за непомерной жадности нового короля.              — Догадываешься, с кем?              Натаниэль спросил это скорее для того, чтобы сбить эту тяжёлую паузу, во время которой в мыслях каждого из них прокручивались самые страшные варианты развития событий.              — Так ли это важно? Главное, чтобы не с югом, — негромко произнёс Кевин и окунул кончик пера в чернильницу, показывая тем самым, что разговор закончен.              Натаниэль задумчиво прошёлся кончиками пальцев по столу, рисуя на гладкой поверхности неровные границы их территорий и вспоминая всё, что ему было известно о южном королевстве. Сильные воины, опытные стратеги, справедливые правители — если бы он был простым человеком, вольным выбирать сторону, то без раздумий отправился бы к ним и не сомневался бы, что там он окажется в безопасности.              Впрочем, простым человеком Натаниэль не был, о чём ему только в лишний раз напомнило угрожающее давление на шее после мелькнувших в голове опасных мыслей.              ***              Подготовка к военному совету шла полным ходом. Стражи, которые и без того не отличались общительностью, обезличились ещё больше — каждый из них стоял по струнке столь неподвижно, что иногда, проходя мимо них, Натаниэль путал их с каменными статуями. Придворных, обычно оживлённо снующих по замку, после появления первых же генералов стало и вовсе не видать — многие опасались того, что военачальники обозлятся против безумных идей своего правителя. Тёмно-серые повседневные жакеты местных жителей сменились на строгую парадную форму цвета воронова крыла, и казалось, будто Эвермор в считанные дни из королевского замка превратился вдруг в военный полигон.              Натаниэлю не нравились эти изменения. Он не считал Эвермор домом, но, чеканя глухие шаги по пустому коридору в направлении зала советов, в котором уже находились все прибывшие, он с каждым мгновением всё более явно чувствовал, словно на его территорию вторглись чужаки.              Это было правильное ощущение.              Это было что-то близкое его Хозяину — можно было бы даже подумать, что артефакт передавал ему ощущения, которые испытывал в этот момент Рико.              — Позвольте представить вам придворного мага Эвермора, — произнёс Рико, когда Натаниэль беззвучно прошёл мимо длинного стола, останавливаясь на своём привычном месте чуть поодаль стоящей во главе стола троицы — короля, его правой руки и верного советника. — Натаниэль, — оглянулся он, жестом приказывая выступить вперёд.              Натаниэль повиновался, делая шаг и оказываясь рядом с Кевином, который едва заметно повернул голову к нему. Взгляд Кевина был холоден и собран — он становился таким каждый раз, стоило им только оказаться на публике, и в ответ на этот образ в голове неизменно всплывали воспоминания о его искренней улыбке, предназначенной лишь для близких.              — Ваше Величество, — кивнул Натаниэль в сторону Рико, не поднимая на него взгляда — ему нужно было помнить своё место. — Лорды, — кивнул он гостям, рассевшимся по разные стороны длинного стола. С несколькими из них ему уже доводилось встречаться лично, некоторых он видел впервые.              Натаниэль пробежался взглядом по присутствующим, подмечая то, что здесь их было лишь восемь — последний не успевал прибыть вовремя, и тот факт, что Рико решил начать совет без него, мог означать как презрение к опоздавшему, так и признание равным.              Дальнейшее развитие событий было очевидно: последнего военачальника или арестуют за неуважение к короне, или примут с почестями — одно из двух.              — Ещё один маг? — раздался пренебрежительный вопрос. Это был мужчина, который казался старше всех присутствующих, и его неприятный водянистый взгляд пробежался по Натаниэлю. — Помнится мне, до него была дамочка поприятнее.              Поприятнее было бы воспламенить волосы на голове этого идиота, чтобы сравнять проплешины.              — Это её сын, и он оказался куда сговорчивее своей мамаши, — произнёс Рико с явным удовольствием, и мысли свои в этот момент сдерживать оказалось особенно сложно. Хозяин знал это, он намеренно провоцировал — Натаниэль почувствовал его улыбку, когда опустил взгляд, с трудом вдыхая воздух через пережатое горло.              Рико намеренно демонстрировал присутствующим, каким именно способом держит его под контролем. Он гордился отцовской находкой, выкупленной за баснословные деньги, потому что артефакт позволял подчинять себе не только человека, но и его сознание, но при этом не тратил собственных ресурсов.              На любом из людей, находящихся здесь, это был бы простой устрашающий аксессуар.              Натаниэлю не так повезло.              Он постарался абстрагироваться от голоса Рико, который с извращённым удовольствием описывал, как работает артефакт, потому что каждое его слово только усугубляло положение, вызывая жгучую ненависть вместо покорности.              Ему было не привыкать — он по крупице восстанавливал собственное равнодушие к происходящему, чтобы в конечном итоге медленно поднять взгляд на дверь. Натаниэль смотрел на неё в одну точку, цепляясь за выстроенную пустоту в собственных мыслях и восстанавливая ровное дыхание.              Он не ждал услышать голос Кевина, но тот вдруг совсем немного склонился к нему ближе.              — Что бы ты ни увидел сейчас, держи лицо.              Натаниэль не шелохнулся. Вне зависимости от того, что имел в виду Кевин, он говорил это не просто так.              Вряд ли его хоть что-то сможет удивить.              Хоть кто-то.              Когда дверь в приёмный зал распахнулась, Натаниэль понял, что ошибся. Снова.              — Прошу прощения за опоздание, Ваше Величество. Дорога до вас не близкая, — сдержанно произнёс Эндрю, склоняясь в вежливом поклоне и как будто бы не замечая замершего на нём взгляда придворного мага Его Величества.              — Тебя спасают только твои манеры, Аарон, — криво усмехнулся Рико и приглашающе кивнул на противоположную сторону стола. — Проходи на свободное место.                     На военных советах Натаниэль присутствовал каждый раз, когда Рико организовывал их в Эверморе. Если в присутствии Жана и Кевина был резон, то необходимость в придворном маге заключалась в недоверии короля ко своим военачальникам.              Мэри при жизни тоже приходилось участвовать в подобных мероприятиях — благодаря её дару предвидения во время обсуждения военных дел она могла увидеть будущее и предупредить о возможном риске, которого не могли предусмотреть остальные. К ней относились предвзято из-за того, что она была женщиной, и наивно верили в то, что ведьма не может извлечь для себя никакой выгоды из услышанных государственных тайн, которым нельзя было выходить из стен Эвермора. Это пренебрежение стало ошибкой Тэцуджи.              После предательства Мэри больше не появлялась на советах — доверие к ней было утеряно, и Натаниэль искренне думал, что к нему будет то же отношение, но ошибался. Если Тэцуджи даже после того, как Натаниэль повзрослел, ни разу не позволял юному придворному магу участвовать в подобных собраниях, то Рико верил артефакту куда больше и считал, что его отец был излишне осторожен. Он приказал Натаниэлю появиться на первом сборе по обсуждению внешней политики сразу же, стоило только короне оказаться на голове нового правителя, и с тех пор место в углу зала советов было навсегда закреплено за придворным магом Его Величества.              Ведь ради чего бояться повторного предательства, если магический ошейник не позволит и слова дурного сказать в сторону Хозяина?..              Натаниэль подумал бы так же, если бы прямо сейчас не смотрел на наёмного убийцу, которого по своей воле дважды отпустил вместо того, чтобы сдать под стражу.              Аарон-Эндрю сидел в другом конце стола от Рико и слушал жаркие обсуждения с отстранённым выражением лица. Он слушал внимательно, но сам в дебаты не вступал, лишь время от времени вставляя короткие, но ёмкие ремарки, которые переворачивали весь ход беседы и выводили её на новый круг. Он определённо был талантливым военачальником, пусть и казался моложе всех присутствующих, и Рико явно ценил его мнение, потому что, даже вопреки своей упёртости, прислушивался к каждому из высказываний.              Натаниэль мог с уверенностью сказать, что видел это лицо не впервые, но тот факт, что Аарон лишь мельком скользнул по нему взглядом, словно по незнакомому человеку, заставлял только ещё внимательнее всматриваться в чужие черты.              Что-то было не так: это предчувствие жило под кожей и заставляло мысли судорожно крутиться в голове, отвлекая от сдавливающего горло металла. Натаниэль находился как никогда близко к разоблачению своих неосмотрительных поступков, но в это мгновение был сосредоточен лишь на своих попытках разобраться в происходящем.              — Мы не можем выступить с атакой без предварительной разведки, — произнёс Аарон, когда Рико выдал очередную безумную мысль. — Я могу предоставить своих шпионов — из-за близости моего графства к границе у меня выстроены достаточно доверительные отношения с югом, так что сложностей не возникнет.              Натаниэль почувствовал, как сердце падает куда-то вниз, когда осознал, что Рико действительно собирается развернуть войну с южным королевством. Осторожность казалась оправданной, но даже сейчас было ясно, что вне зависимости от качества подготовки последствия подобного решения будут катастрофически ужасны.              — У тебя нет засланных разведчиков там? — презрительно отозвался Грейсон — его графство находилось ближе всех к столице, и из-за его частых визитов в Эвермор Натаниэль виделся с ним куда чаще, чем с остальными. Не самое приятное знакомство. — Если бы эти ничтожества граничили со мной, я бы уже давно спустил своих псов на южную столицу. Их король вряд ли смог бы дать отпор — земля давно полнится слухами о том, что Джереми слишком добродушен, а все мы знаем, что доброта — это слабость.              Аарон усмехнулся.              — Мои люди есть везде, лорд Джонсон, — произнёс он. — И я не собираюсь ими рисковать.              Натаниэль под судорожный стук сердца всмотрелся в эту усмешку. Он чувствовал себя так, словно смотрел представление талантливого фокусника — в детстве его всегда восхищали приглашённые умельцы, которые не имели ни капли силы в своей крови, но при этом умели творить самую настоящую магию. Натаниэль нередко разгадывал их секреты, но, когда кому-то удавалось его действительно увидеть, то ощущал себя... вот так.              Улыбка была не такой, какой он ожидал её видеть.              Натаниэль моргнул, пытаясь прогнать странное наваждение, но даже когда Аарон продолжил разговор с Грейсоном, странное ощущение не пропало.              Не веря в то, что он действительно делает это прямо сейчас, Натаниэль переключился на магическое зрение, и почувствовал, как холодеет от увиденного.              Это был другой человек с совершенно незнакомым энергетическим отпечатком.              Натаниэль ещё в детстве благодаря матери научился различать их оттенки, и поэтому давно уже знал непреложную истину: как не может быть двух людей с одинаковыми отпечатками энергии, так и у одного человека сохраняется свой энергетический оттенок на всю жизнь.              Он помнил многое о графстве Аарона, но не мог вспомнить ничего о нём самом. Эти территории находились слишком далеко от столицы, и Натаниэль точно знал, что Рико сам не раз отправлялся туда с визитом, но при этом сам Аарон в Эверморе при Натаниэле не появлялся ни разу.              То, что у Аарона был близнец, теперь становилось очевидным, но всё ещё не было ясно, был ли он вообще в курсе о его существовании, учитывая различные виды их деятельности. Об этом можно было спросить кого-нибудь из свиты, которой было положено знать древо каждого аристократического рода их королевства, но...              Натаниэль взглянул на Кевина, который сидел по правую руку от короля и вёл небрежную беседу, уверенно вставляя свои слова и поддерживая безумные идеи Рико, когда кто-то высказывал недовольство. Кевин знал о том, что Натаниэлю будет знакомо лицо Аарона. Он знал о существовании Эндрю или имел в виду что-то другое?..              Натаниэль сглотнул, стараясь не сбиваться с ровного дыхания, потому что тяжёлое давление сжало его грудную клетку. Народные восстания, наёмные убийцы, предательство одного из лордов — всё это казалось в разы вероятнее, чем Кевин, который встал на сторону мятежников.              Это было невозможно. Мысль о том, что ему нужно сообщить Рико о предательстве Кевина, казалась настолько невероятной, что даже металл ошейника не сдавливал горло так сильно, как раньше.              Военный совет был распущен уже вечером, когда зал озарили закатные лучи. Натаниэль нагнал Кевина в коридоре, но тот и не торопился, намеренно задержавшись, чтобы все остальные успели разойтись по своим покоям.              — Объяснись, — холодно произнёс Натаниэль, напряжённо смотря на Кевина.              Он был уверен, что знает об этом человеке абсолютно всё.              — С чего начать? — спросил Кевин, будто бы намеренно давая шанс сделать первый шаг к снятию масок.              О, чужих масок в руках Натаниэля было достаточно — пожалуй, даже слишком много для человека, который не должен быть способным на предательство из-за влияния артефакта.              — Начни с того, почему Аарон швырнул в меня клинок в тот самый вечер. Мы вроде с ним ещё не конфликтовали, чтобы он меня так невзлюбил, — прищурился Натаниэль, намеренно выставляя неверные акценты — не на покушении лорда на своего короля, а на собственной незначительной травме, от которой к настоящему моменту уже почти не осталось и следа.              Кевин усмехнулся, понимая выстроенную линию поведения.              — Это был не Аарон. Лорд Миньярд прибыл в Эвермор только сегодня.              Натаниэль медленно кивнул.              — И кто же это был?              — Ты знаешь ответ на этот вопрос, — улыбнулся Кевин и, встретив в ответ лишь тяжёлое молчание, добавил, сразу перечёркивая все мысленные попытки оправдать его: — Эндрю уже рассказал мне о том, что ты не выдал нас трижды.              Они всё-таки действительно были знакомы.              — Дважды, — мрачно поправил Натаниэль, стараясь восстановить дыхание через сжатое металлом горло.              — Твоё молчание о моей записке тоже считается, — спокойно произнёс Кевин под хмурым взглядом, направленным на него. Он посмотрел на ошейник и задумчиво склонил голову. — Как я и думал... — протянул Кевин и, уловив вопрос в глазах Натаниэля, пояснил: — Этот артефакт оценивает твоё восприятие, а не восприятие Рико. Если ты смиряешься с мыслью о предательстве и перестаёшь испытывать из-за этого моральные терзания, влияние артефакта на тебя становится слабее.              — Видимо, пока что моя совесть сильнее смирения, — хрипло произнёс Натаниэль, хотя чувствовал, что Кевин прав. Боль, которую он испытывал сейчас от ошейника, была незначительной долей от тех адских мучений, которые он испытывал раньше в те моменты, когда осознавал, что нарушает правила. — Как давно ты на стороне мятежников?              Кевин хмыкнул.              — Всегда? — предположил он и со спокойной уверенностью произнёс: — Я первенец королевы. Кейли никогда не поддерживала политику Тэцуджи, но после того, как Рико сел на трон, её голос и вовсе перестал иметь значение для короля. Она не готова смотреть, как королевство рушится на её глазах.              Натаниэль почувствовал, как дышать становится ещё сложнее — в этот раз уже не из-за ошейника.              — Рико избавился от неё сразу, как надел корону, — напомнил он, словно Кевин мог об этом забыть.              Кевин снисходительно посмотрел на Натаниэля, словно спрашивая, действительно ли он верит в это.              — Рико слишком труслив, чтобы убить свою мать. Кейли находится в заточении Эвермора. Она, но, — Кевин улыбнулся, — не её люди. И ты в их числе, Натаниэль.              Натаниэль был готов вцепиться в своё горло самостоятельно, потому что не чувствовал, чтобы ошейник сжимал его шею с силой, достаточно стоящей мыслей, пришедших в его голову. Он настолько привык к этому вечному сопротивлению, что теперь, когда артефакт будто бы смирился с происходящим, изнутри его разрывало от противоречивых чувств.              — Я не на вашей стороне, — напомнил он. — Не списывай меня со счетов так рано. Возможно, я вытягиваю у тебя информацию, чтобы сейчас же отправиться к Рико и раскрыть ему все карты?              — У тебя был шанс сделать это уже несколько раз, но ты не только не раскрыл карты, но и взял свои, — не дал забыть о невыполнении прямого приказа Кевин. — Впрочем, ничего не мешает тебе прямо сейчас пойти к королю и рассказать ему обо мне. Как скоро ты окажешься у своего отца на допросе, когда Рико поймёт, что ты всё это время скрывал внутренний заговор?..              Воздух сгустился от мысли о том, что сделает с ним Натан, чтобы выбить информацию о мятежниках, и в попытке угомонить тревожные мысли Натаниэль перевёл взгляд на бьющие через витражи лучи кровавого заката.              Своими словами и действиями Кевин ставил его в безвыходное положение, и выйти сухим из воды теперь было невозможно.              В этот раз Натаниэль ощущал себя не предателем — преданным.              ***              Военные стратегии не строятся за день — Натаниэль знал об этом и раньше, поэтому вовсе не удивился, когда для каждого из гостей Эвермора подготовили покои. Он ожидал, что военачальники задержатся здесь на какое-то время, но из-за того, что Кевин раскрыл вдруг свою истинную сущность, сам чувствовал себя теперь как на ножах. Казалось, будто за считанные дни привычное логово змей, которое он знал вдоль и поперёк, перевернулось с ног на голову, и теперь Натаниэль не мог с уверенностью заявить, что Рико в замке ничего не угрожало.              Что говорить о простых подданных, когда сама королевская свита была отравлена изнутри?              Натаниэль не мог знать, почему по-прежнему молчал о происходящем, но чем дольше он оттягивал необходимость разговора с Рико, тем больше тонул в бесконечной лжи, с каждым днём копая себе всё более и более глубокую могилу. Молчание о риске было губительно, и в первую очередь — для него самого.              Возвращаясь в свои покои спустя несколько дней после первого дня сбора, Натаниэль старался игнорировать гнетущее ощущение, сковавшее его. Ему казалось теперь, что у стен действительно есть уши и глаза — будто бы Эвермор знал о всех секретах, которые придворный маг Его Величества скрывал от короля и самого себя.              Знал и ждал.              В покоях было тихо и холодно из-за остывшего камина, но он не стал разжигать его снова, позволяя голове остыть после тяжёлого дня, полного тревог и недомолвок.              Натаниэль шагнул в темноте к столу, чтобы зажечь свечу, которая сумела бы отогнать этот мрак, но прикоснуться к ней не успел.              От камина сверкнула искра.              Боевое плетение, мигом сформировавшееся в пальцах, он удержал в последний момент до того, как спустил его в проникнувшего в его покои чужака. Он прожёг чужую спину яростным взглядом, наблюдая, как наглый вторженец с демонстративной невозмутимостью пододвигает к себе ближе меха и хватается за их рукоятки.              — Ты любишь холода?              Натаниэль не сразу нашёл ответ, смотря на Эндрю, который вёл себя так, словно бывал здесь далеко не раз. Это точно был именно Эндрю, не Аарон — ему даже не нужно было переключаться на магическое зрение, чтобы понять это. Это чувствовалось в ироничных интонациях, более тягучих движениях и нарочитой расслабленности, которой не было в его собранном близнеце.              Прогнать его? Потребовать объяснений? Напасть первым?              — Нет.              Поговорить о погоде? Конечно, почему бы и нет. Других же логичных вариантов поведения не осталось, а обстановка как раз соответствовала светским беседам.              Эндрю оглянулся через плечо, и его глаза отразили медленно разгорающиеся угли. Повинуясь порыву, Натаниэль всё же посмотрел на него магическим зрением и в очередной раз убедился в том, что Эндрю имел удивительно тусклую энергию, которая позволяла ему каждый раз появляться незамеченным. Магия была в каждом человеке в том или ином виде, но вот в нём её было настолько мало, что он не мог заметить его следы, если не смотрел.              Натаниэль смотрел.              — Тогда тебе стоит перебраться куда-то поюжнее, — произнёс Эндрю, словно намеренно целясь по уязвимым местам. Он не мог не знать о том, что Натаниэль заперт в Эверморе навечно, потому что принадлежал новому королю так же, как когда-то почившему королю принадлежала его мать.              — Спасибо за совет, можешь сам его принять. Например, перебраться к своему брату.              Света от разгорающегося камина становилось всё больше, и только сейчас стала заметной усмешка на губах Эндрю.              — Я был удивлён, что ты не узнал меня. Аарон приезжал уже однажды в Эвермор, так что я думал, что вы будете знакомы и ты вспомнишь моё лицо сразу.              Натаниэль уже успел при помощи Жана аккуратно прощупать обстановку. Когда-то Аарон действительно уже бывал в Эверморе, но из-за разгневанного какой-то мелочью Рико Натаниэль вынужденно пропустил эту встречу, пытаясь на тот момент оправиться от перенесённых травм во время одного из наказаний.              — У тебя незапоминающееся лицо.              Эндрю взглянул на него в ответ так, словно определённо точно знал, насколько хорошо запоминается окружающим его людям. Натаниэль, впрочем, вестись на это не собирался, и, будучи мастером в сохранении невозмутимого лица, с равнодушным видом вернулся к свече, зажигая её на столе коротким взглядом.              Словно наёмные убийцы в его покоях — обычное дело.              Ошейник, впрочем, тут же стремительно напомнил, что не совсем.              — Как ты это делаешь?              В словах чувствовался искренний интерес, и Натаниэль поднял взгляд, стараясь отвлечься от навязчивого давления на шее.              Ему задавали этот вопрос довольно часто — по крайней мере, те из людей при дворе, которые не боялись его. Казалось бы, он никогда не давал на это повода, но люди по-прежнему опасались магии, хотя сами точно не могли застать те давние времена, когда война с магами подкосила половину населения материка.              Наверное, этот страх передавался в крови, как в крови самого Натаниэля передавалась магия.              — Так же, как и ты — дышишь, — произнёс он и коротко пояснил на вопросительный взгляд: — Я не задумываюсь об этом.              Это было не совсем правдой: магия не всегда была для него полностью естественной вещью — Натаниэлю приходилось долгие годы учиться сначала видеть энергетические нити, а после — манипулировать ими. Он шёл путём проб и ошибок сначала под руководством Мэри, а потом уже и вовсе на единоличном самообучении в окружении пыльных книг, которые до этого годами не были никому интересны. Натаниэль рвал неаккуратными действиями нити на небрежные ошмётки и упускал их из пальцев — у него даже простой энергетический узел не получалось завязывать, чего уж говорить о сложных плетениях.              Натаниэль знал: то, что он научился дышать — целиком и полностью его заслуга, а не естественный ход вещей только из-за того, что он был каким-то там магом.              — Я думал, что ты — всего лишь обычный фокусник, пока не увидел вживую.              Натаниэль рефлекторно напрягся, когда Эндрю взял в руки кочергу, но тот лишь принялся ворошить угли в камине. Искры полетели в стороны, но Эндрю даже не шелохнулся, словно абсолютно не боялся обжечься.              — Было бы странно, если бы ты не поверил после того, как твоя попытка покушения на короля провалилась.              — Я не собирался убивать Его Величество. — Эндрю расслабленно опёрся на стену рядом с камином, с этой уже привычной усмешкой в глазах наблюдая за своим собеседником. — Мне было интересно, действительно ли ты такой талантливый, каким тебя расхваливал Кевин.              Натаниэль едва не скрипнул зубами от очередного упоминания о том, что Кевин действительно был замешан в делах повстанцев.              — Моего таланта будет достаточно, чтобы избавиться от тебя, — мрачно произнёс он, но Эндрю даже внимания на это не обратил, оставляя кочергу и проходя к креслу мимо напряжённо замершего Натаниэля. Он будто намеренно дразнился, показывая, насколько комфортно чувствует себя на чужой территории.              — Честно говоря, мне даже досталось за то, что я проник в тот день в Эвермор. Мне говорили, что убить короля так просто невозможно, но мне сложно было поверить в это. Как дешёвые фокусы могут остановить летящее в самое сердце лезвие?..              — Рад, что мои дешёвые фокусы помогли тебе поверить в магию, — произнёс Натаниэль, настороженно следя за тем, как Эндрю располагается в кресле, складывая руки на подлокотниках. Его тело было полностью расслабленно, но не оставалось никаких сомнений в том, что он мигом сгруппируется в случае опасности и рванёт в сторону. Эндрю выглядел как человек, который ни за что не позволил бы смерти настичь его раньше положенного времени.              — О, это не из-за них, — беспечно заметил он, смотря снизу вверх на стоящего Натаниэля, а в следующее мгновение его голос стал вкрадчивым: — Я поверил в магию в тот момент, когда увидел тебя.              В воцарившейся тишине Натаниэль хмуро одарил Эндрю скептическим взглядом, пока тот глядел на него с таким видом, словно увидел что-то забавное.              — У тебя нет дара, так что ты не мог увидеть мои магические силы, и...              — О боги, — протянул Эндрю, перебивая Натаниэля, и на его губах всё же мелькнула улыбка. — Твоя наивность просто очаровательна. Тебя вроде в Эверморе держат, а не в глухой темнице.              Натаниэль рассказал бы, что и в глухой темнице его тоже временами держали, но обстановка не располагала к личным откровениям, поэтому пустые оправдания разводить он не собирался.              — Каким образом ты проник в мои покои?              — Ваша стража довольно глуповата.              — Для чего ты здесь? — надавил Натаниэль, обнаруживая, что Эндрю не против ответов на вопросы, но только до тех пор, пока они ему нравятся.              — Захотел встретиться с нашим новым союзником. Кев сказал, что ты готов, а я привык ему верить.              Натаниэль осмотрел Эндрю, пытаясь определить его положение в обществе, благодаря которому он мог бы знать Кевина — и, судя по всему, достаточно долгое время, — но собственные предположения спотыкались о другие известные ему факторы.              Мятежники ассоциировались у Натаниэля по большей части с бедностью. Да, их лидеры вроде того же Ваймака, имели деньги и власть в той мере, которая позволяла бы им жить и ни о чём не беспокоиться, даже не имея при этом за спиной родовое имя и статус аристократа, но вот рядовым повстанцам такие привилегии вряд ли предоставлялись.              Люди, которые знали правую руку короля столь близко, чтобы называть по имени, были... свитой?              Натаниэль почувствовал растерянность, в очередной раз осознав, что образ Кевина в его голове рушится с каждым днём всё больше и больше. Он привык думать, что если у него нет ничего, кроме Эвермора, то и Кевин с Жаном должны быть такими же, как и он, но это оказалось не так. У них была своя жизнь вне замка, они могли свободно покидать его в любой момент, могли заводить внешние знакомства и даже друзей — их реальность не ограничивалась этой территорией.              — Я не ваш союзник, — произнёс Натаниэль после долгой паузы, во время которой Эндрю позволял ему молчать, спокойно в тишине наблюдая за его мысленными метаниями.              — Если тебе спокойнее думать так, продолжай, — ответил Эндрю и, убедившись, что Натаниэль не собирается продолжить препирательства, продолжил: — Тебе уже известно, что королева Кейли жива?              Натаниэль медленно кивнул. Ему сложно было принять эту мысль, но утверждать о невозможности подобного развития событий было бы излишне категорично.              В конце концов, он тоже верил Кевину.              — Где она находится?              — Для этого нам и нужен ты, — произнёс Эндрю, переводя взгляд на свечу на стоящем рядом столе. Он задумчиво провёл рукой над огнём, позволяя пламени ненароком лизнуть его пальцы. — Жан Моро — единственный человек, который знает, где находится королева.              Натаниэль нахмурился.              — Подожди. Я думал, что он находится на вашей стороне.              Это казалось очевидным: Жан всегда проявлял открытое недовольство методами правления Рико. Если кого-то и нужно было перетягивать на сторону повстанцев, так это именно его.              — К нему нет достаточного доверия, — произнёс Эндрю неохотно, из-за чего на миг показалось, будто бы он сам не до конца понимал этого решения. — Он — тот, кому верит Рико, а ты — самый близкий к Жану человек, так что ты сможешь выполнить это задание и…              — Я не выполняю задания против Его Величества, — решительно отрезал Натаниэль, почувствовав, как артефакт снова обратил силы против него, уловив в голове запретную мысль.              — Ты никак не навредишь королю, если всего лишь выведаешь, где находится его мать. Разве ты не хочешь, чтобы королева вернулась и всё снова стало, как раньше? — Голос Эндрю был тягуче-сладким, словно патока. Он убеждал, навязывал, продавливал свою идею, не давая шансов на отступление. — В этом нет никакого вреда короне, Натаниэль.              На губах Эндрю его имя звучало заклинанием.              — Для чего вам нужна королева Кейли? — спросил Натаниэль, усилием сбрасывая с себя эту туманную поволоку. Некоторым людям не нужно было иметь магических сил, чтобы мастерски пользоваться даром убеждения.              — Ты веришь в любовь?              Натаниэль не ожидал услышать этот вопрос от человека, который с лёгкостью кидал кинжалы в живых людей. Было ли у Эндрю вообще сердце, чтобы говорить о любви?              А было ли оно у самого Натаниэля?              — Это сказки, — глухо ответил он.              — Я тоже придерживаюсь этого мнения, — усмехнулся Эндрю, вскинув взгляд на Натаниэля. — Но отец Кевина так не считает, так что ради любимой женщины готов организовать народное восстание. В конце концов, сказки пишутся на реальных событиях, и прямо сейчас мы имеем честь наблюдать, как зарождается одна из них.              ***              — Вы не растеряли навыки, Ваше Величество, — произнёс Аарон, когда лязг оружия раздался на заснеженной призамковой площади. Кто-то из придворных дам охнул, но Рико умело отразил нападение, переходя из защиты в атаку.              — Я тоже не сидел без дела в эти годы, лорд Миньярд.              С разговора с Эндрю прошло ещё несколько дней. Кевин никак больше не давал понять того, что является предателем, подкравшимся недопустимо близко к королю, а Натаниэль учился мириться с мыслью о том, что у него всё равно нет выбора и, пока жизни Рико не угрожает прямая опасность, он будет держать рот на замке.              От Кевина стало известно, что они с Аароном и Рико обучались когда-то в одной военной академии, и это было причиной, по которой король проявлял к лорду Миньярду должное доверие.              Судя по всему, зря — Натаниэль был готов поспорить, что зерно заговора было посеяно уже тогда, когда Тэцуджи был ещё жив, королева не пропала без вести, а Рико должен был лишь в далёком будущем засесть за трон.              Многие военачальники уже успели разъехаться, потому что официальное время военного сбора было уже закончено, но некоторые из тех лордов, что жили дальше прочих, остались на какое-то время в Эверморе.              Тренировочные бои всегда были любимым развлечением Рико, но только вот проходили они всегда с реальным оружием, так что расслабиться Натаниэль не мог, пристально наблюдая за сражением до первой крови. На пальцах едва уловимо светилось заготовленное защитное плетение, чтобы в случае чего не допустить излишних ранений.              — Пока они здесь развлекаются, в столице готовятся очередные восстания, — тихо произнёс Жан с острым недовольством, которое касалось не столько мятежа, сколько пустого — на его взгляд, конечно — времяпровождения. Они стояли чуть вдалеке от всех, Кевин был ближе всего к Рико — страховал на тот случай, если кто-то посмеет помешать сражению.              — Это твои догадки или ты что-то знаешь?              Жан не мог знать о том, что Кевин находится на стороне мятежников, но Натаниэль до сих пор был уверен, что из всех них он был ближе всего к борьбе с властью.              Если советником был бы кто-то другой, от королевства давно осталась бы лишь горстка окровавленного пепла с лёгкой руки Рико.              — Это и без того очевидно. Посмотри на него, он же светится от удовольствия, потому что его детское желание о разжигании войны наконец-то будет исполнено, — шумно фыркнул Жан, выдыхая облачко пара. Уже пришло время таять снегам, но те упорно лежали на своём прежнем месте, а морозы ударили с новой силой, будто бы только лишний раз нагнетая атмосферу.              Натаниэль перевёл взгляд на Рико, который ловко отбивался от отточенных ударов Аарона. Взгляд невольно переместился на лорда Миньярда — полностью идентичного близнеца Эндрю. Они выглядели абсолютно одинаково, но Аарон казался будто бы менее имульсивным и отчего-то необъяснимо вызывал какое-то недоверие на подсознательном уровне. Возможно, это происходило из-за того, что Натаниэль с самого первого мгновения, когда увидел его в дверях зала советов, понял, что с этим человеком не всё так просто.              Рико сделал очередной выпад вперёд и грубым рубящим движением прорезал своему сопернику рукав, пачкая меч кровью.              Все радостно и будто бы облегчённо поспешили поздравить Его Величество с победой, а Натаниэль взглянул на Аарона, который с натянутой улыбкой зажимал рану на руке, и почему-то подумал о том, что, если бы на его месте был Эндрю, Рико не отделался бы так просто.              К вечеру повара Эвермора организовали ужин, на который были приглашены все гости. Натаниэль в этот раз сопровождал короля от покоев, и поэтому к тому моменту, когда они появились в зале, все уже собрались и ожидали Рико.              Когда они зашли, разговоры резко затихли, но Натаниэль был спокоен, потому что среди присутствующих находились Кевин и Жан, так что была очень малая вероятность того, что перед ужином они вдруг решили обсудить какие-то запрещённые вещи за большим столом, полным разнообразных — пожалуй, даже слишком разнообразных для севера — блюд.              Натаниэль был спокоен лишь до того момента, пока не столкнулся взглядом с Аароном.              Аароном он в этот раз не был.              — Когда-то мы воровали вино у офицеров при академии, а теперь сидим здесь и пьём за наше королевство, — усмехнулся Рико, демонстративно приподнимая чашу в своей руке. — Ты помнишь, как ты провёл Эрнандеса, когда он едва не поймал тебя у своего кабинета?              Натаниэль невольно напрягся, замечая прямой взгляд Рико на Эндрю, но тот лишь расслабленно улыбнулся. Он вёл себя точно так же, как и Аарон, умело подражая поведению человека, которого знал от и до, и Натаниэль опасался, что эта маска заметна не только ему.              — Не позорьте меня перед всеми, Ваше Величество, это было слишком давно, — парировал легко Эндрю, пригубив вино, и Рико рассмеялся. Кевин тоже улыбнулся — он был участником тех событий, — но при взгляде на него Натаниэль не мог понять, известно ли ему о том, что перед ним сидит знакомый ему самозванец.              — Ты прав, — кивнул Кевин, накалывая на вилку кусок кровоточащего мяса. — Теперь настали другие времена, и в наши года обвести кого-то вокруг пальца не так просто.              — Говори за себя, — подмигнул Эндрю слишком уж типично для себя, и на секунду показалось, будто бы Кевин пнул его в этот момент под столом. Натаниэль был солидарен — если бы он сидел ближе, наверняка тоже не смог бы сдержаться.              Они какое-то время ещё беспечно обсуждали былые времена, и участвовал Эндрю в разговоре на удивление осведомлённо. Через Жана Натаниэль успел осторожно выведать, что Аарон Миньярд был единственным наследником в своём роде, так что личность его близнеца оставалась под вопросом. Росли они вместе или были разлучены в детстве по какой-то причине, было не совсем ясно, но никаких упоминаний об Эндрю в родовом древе Миньярдов не было — ни о живом, ни о мёртвом.              Из-за проявления активности в беседе о временах учёбы в военной академии создавалось впечатление, будто бы он действительно учился вместе с ними и по количеству деталей, которые он упоминал в разговоре, ставилось ясно, что, возможно, в каком-то роде это действительно так и было. Подменял он Аарона в некоторые моменты или же с самого начала учился вместо него — неизвестно, но тот факт, что он когда-то присутствовал в академии, теперь больше не казался пустой догадкой.              — Я не задержусь тут надолго, — произнёс Эндрю в какой-то момент, и почему-то теперь казалось, будто бы он говорил не только за Аарона, но и за себя.              Натаниэль поднял на него задумчивый взгляд, и Эндрю непредусмотрительно глянул на него тоже через весь стол. Чтобы поспешная попытка заняться чем-то другим, кроме разглядывания военачальника из далёкого графства, не привлекла слишком много внимания, он задержал взгляд на Эндрю.              Уголок чужих губ дрогнул в почти незаметной усмешке.              — Ты так редко бываешь в Эверморе. Я могу даровать тебе поместье в столице. Жан, организуй для Аарона...              — У меня уже есть два, но спасибо за предложение, — иронично произнёс Эндрю, приподняв руку в попытке остановить бессмысленные дары. Жан, который уже успел выдресированно привстать со стула при первом же звуке своего имени, коротко кивнул и сел обратно. — У меня достаточно дел. Скоро станет жарко, так что нужно как следует подготовиться.              Рико понимающе ухмыльнулся, и Эндрю отразил его выражение лица, хотя каждый из них определённо имел в виду совершенно разные грани грядущих перемен.              ***              Натаниэль искренне думал, что Эндрю ошибся насчёт Жана. У него было личное время, но он не тратил его на книги или улучшение своих боевых навыков, и сейчас, присмотревшись к распорядку дня советника Его Величества, Натаниэль неожиданно осознал, что не так уж и много знал о человеке, которого помнил ещё с тех времён, когда они только учились говорить.              Жан занимался с детьми придворных — они собирались в большом зале у камина, и он рассказывал им под видом сказок об исторических событиях, которые привели к тому, что окружало их сейчас. Жан любил их королевство больше, чем кто бы то ни был, и его жёсткая позиция касательно решений Рико всегда была оправдана, потому что именно он знал истинную цену решениям, которые когда-либо приводили к катастрофам и большим потерям. Будь при нём мудрый король, который прислушивался бы к его голосу, они бы привели королевство к невиданным высотам, но Рико был слишком самолюбив, чтобы слушать кого-то, кроме себя, когда чужое мнение различалось с его собственным.              Жан ходил в собор — он не был верующим, Натаниэль знал это точно, потому что тот часто высказывал свою позицию касательно идеи существования божественных сущностей. Натаниэль поначалу решил, что королева заперта где-то именно там, и был раздосадован этой мыслью, потому что собор находился в другой части столицы вне территории Эвермора, а ему хотелось убедиться самостоятельно в том, что Кейли находится именно там.              Позже он узнал, что Жан находится в хороших отношениях с одной из прислужниц церкви и появляется там ради того, что поддерживать с ней общение.              Каждый раз после того, как ему приходилось проводить время с Рико, Жан отправлялся на полигон в одном из внутренних дворов Эвермора и стрелял из лука по мишеням до тех пор, пока его меткость не приближалась к тому результату, который его устраивал.              Он не тренировался — спускал пар.              Натаниэль понимал, что что-то упускал, и принял решение проследить за Жаном одной из ночей, и это оказалось правильным решением, потому что двери его покоев распахнулись вдруг среди ночи, заставляя Натаниэля вздрогнуть под шатким пологом невидимости, в котором он ещё не был до конца уверен из-за того, что изучил новое плетение совсем недавно.              Жан не заметил его, аккуратно прикрыв за собой дверь, сверился с часами на длинной цепочке и направился в сторону спуска в подземелья.                     Натаниэль оглянулся ещё раз, пытаясь узнать в каменных лабиринтах хоть какие-то знакомые опознавательные знаки, которые он подмечал несколько ночей назад, когда преследовал Жана. Он прикрыл глаза, стараясь восстановить в памяти детали маршрута, которого придерживался Жан, когда тот думал, что идёт в одиночестве.              Промороженные стены, сырой ледяной воздух, каменный пол — здесь всё казалось абсолютно одинаковым, а магическим зрением разглядеть давно угасшие энергетические следы было невозможно — они сохранялись совсем недолго, а после развеивались навсегда.              Натаниэль поднёс ледяные руки к лицу, чтобы согреть их собственным дыханием, и шагнул дальше, прислушиваясь всеми доступными способами к окружающим стенам, которые будто бы давили на него со всех сторон. Он не хотел бы столкнуться с неожиданным сюрпризом здесь и сейчас.              Впрочем, сюрприз его всё равно ждал.              Натаниэль почувствовал знакомую энергию ещё до того, как интуиция ненавязчиво отозвалась в голове едва слышным звоном, и медленно развернулся вокруг себя, замирая среди коридора. Он не собирался сбегать или прятаться — напротив, ждал, когда его преследователь дойдёт до него и завернёт за угол, сталкиваясь с неожиданно прямым и осуждающим взглядом придворного мага Его Величества.              — Ты мог просто попроситься со мной.              Ему пришлось понизить голос после первых же слов, потому что в тесных каменных стенах тот отражался эхом и будто бы усиливался многократно.              — И ты согласился бы? — хмыкнул Эндрю, пряча руки в складках одежды. Пойманным на горячем он не выглядел — напротив, как будто бы был только рад тому, что Натаниэль обнаружил его и решил не скрыться, а подождать, пока его настигнут. — Если ты всё ещё не сообщил мне об этом месте, значит, ты либо не уверен в том, что королева находится именно здесь, либо уверен, но хочешь оставить это в секрете. Так совпало, что я не люблю чужие секреты.              — Я — открытая книга, — произнёс Натаниэль, и Эндрю лишь выразительно взглянул в ответ, давая понять, что он в это не поверит. — Я действительно не уверен. Мне нужно было оставить пути для отступления, так что я не собирался подходить к нему вплотную. Здесь развилка, но я не заходил так далеко, а Жан останавливался здесь где-то совсем рядом, так что...              — Справа будет тупик, так что нам, скорее всего, туда, — произнёс Эндрю спокойно и уверенно.              Натаниэль нахмурился, взглянув на уходящую вглубь тьму, которая будто бы дышала между каменных стен соседнего прохода. Если от пальцев Натаниэля исходило лёгкое свечение, а Жан перемещался с факелом, то Эндрю шёл в полной темноте, но его слова всё равно звучали убедительно.              — Откуда ты знаешь? Ты тут был?              — Нет, — отозвался Эндрю тут же и пояснил: — После входа сюда мы прошли восемь поворотов — три направо и пять налево. Перед последним мы долго шли по прямой, воздух здесь стал сырее, а слева я чувствую лёгкий сквозняк. Мы находимся рядом с подземной рекой которая ведёт вдоль крепостной стены. Ты сказал, что Жан останавливался здесь, значит, он пошёл в тупик, а не к подземным источникам. Впрочем, они находятся уже вне территории Эвермора, так что ты можешь легко проверить мою теорию своим артефактом.              Натаниэль развернулся к Эндрю, слушая его взвешенное объяснение.              — У тебя есть карта этих подземелий? — почувствовал он лёгкий укол из-за того, что чужак знал об Эверморе больше, чем он, проживший тут всю свою жизнь.              — Нет, но Кевин давал мне изучать схему всего замка, чтобы я мог ориентироваться в ваших лабиринтах, а в остальном я неплохо чувствую пространство и могу соотнести карту с новой территорией на ином уровне.              Эндрю не звучал так, будто бы кичился своими знаниями — он объяснял их с лёгкой беспечностью, словно в этом не было ничего особенного. Натаниэль планировал вернуться по своим же энергетическим следам и не знал, как нашёл бы дорогу обратно, если бы был обыкновенным человеком, а для Эндрю умение держать в голове сложные чертежи с сотнями замудрёных разветвлений было такой же привычкой, как и для него самого — зажигание свечей одним взглядом.              — Если бы я не видел цвет твоей энергии, подумал бы, что у тебя есть дар, — произнёс Натаниэль тихо, разворачиваясь к тупиковому проходу и слыша, как Эндрю идёт за ним.              — И какой же у меня цвет? — спросил Эндрю, и Натаниэль оглянулся на него, привычно переключаясь на магическое зрение, чтобы...              Ровно за ближайшим поворотом светились яркие приближающиеся пятна чужой незнакомой энергии.              Натаниэль почти бессознательно дёрнул Эндрю к стене и, видя, как тот хочет что-то сказать, резко зажал ему рот ладонью. Льдистые глаза предупреждающе сверкнули, и Натаниэль загасил сразу же после этого любые источники освещения, прислушиваясь к тяжёлым шагам, уверенно направляющимся к ним.              — Я готов поспорить, что слышал здесь голоса, — раздался резкий мужской голос.              — Я ничего не слышу, тебе точно показалось... — с лёгкой ленцой протянул второй мужчина, но всё же звуки их шагов продолжили приближаться.              Натаниэль сдержал резкий выдох, злясь на себя. Если бы он не расслаблялся рядом с Эндрю и не забыл про магическое зрение, они узнали бы о приближении помехи гораздо раньше.              — Возможно, они уже рванули к подземной реке?              — Подожди, проверим сначала в темницах.              Натаниэль почувствовал, как Эндрю чуть дёрнулся под его рукой, когда уловил приближение света факела к тому месту, где они прятались, но только плотнее вжал ладонь, не позволяя издать ни звука.              А после приблизился вплотную к нему, почти вдавливая своим телом в стену, и накинул полог, мысленно молясь всем богам сразу, чтобы ему повезло и плетение невидимости, которое он всего лишь пару раз неумело использовал на себе, в этот раз сумело полностью накрыть их обоих.              Натаниэль чувствовал, как Эндрю задержал дыхание, и сам тоже боялся дышать, всматриваясь в чужие глаза, которые озарил свет от факела подошедших стражников.              — Каждый раз жутко от этого места, — пробормотал один из стражников, и Натаниэль чуть повернул голову, скользнув по ним взглядом. Их глаза мельком прошлись по нему с Эндрю, но даже не поймали фокус на них, и мужчины прошли мимо, тихо переговариваясь про то, что сюда даже патрульные обычно не смели заходить.              Когда Натаниэль вернул взгляд Эндрю, тот всё ещё не отрывал от него глаз.              — Прости, — беззвучно шепнул Натаниэль, пока их лица снова погружались в темноту из-за того, что факел удалялся всё дальше. Он убрал руку, возвращая Эндрю возможность двигаться, и кивнул на выход, намекая на то, что им стоит вернуться, пока их не нагнали.              — Не снимай эту штуку, — произнёс так же тихо Эндрю, и Натаниэль спустя короткую паузу неохотно кивнул. Во время использования сложной магии ему непросто было переключаться на магическое зрение, так что необходимость удерживать на них полог делала его едва ли не слепцом.              Натаниэль склонился ближе, чтобы шепнуть на ухо:              — Не отходи от меня. Я не смогу удерживать невидимость на нас, если ты будешь держаться на расстоянии.              От Эндрю послышался короткий смешок.              — Вам просто не хватает человеческого тепла, господин придворный маг.              Когда они вышли из узкого коридора обратно к развилке, их ждало неприятное открытие — стражей было трое.              ***              — Я не видел вашего советника пару дней, Ваше Величество. С ним всё хорошо? — спросил Эндрю в тот момент, когда они ели вместе в последний раз перед плановым отъездом Аарона на рассвете. Эндрю опять присутствовал на ужине вместо своего брата, и Натаниэль пошутил бы на досуге о том, что такими темпами Аарон останется голодным, но сейчас ему было не до шуток.              Жан Моро бесследно пропал той же ночью, когда они пытались найти, где находится исчезнувшая королева.              — Не имею ни малейшего понятия, — с лёгким раздражением отозвался Рико, кидая взгляд на Эндрю и даже не пытаясь как-то скрыть тот факт, что он причастен к исчезновению приближённого из его свиты. — Почему это вообще тебя волнует?              Натаниэль тоже взглянул на Эндрю с настороженностью, опасаясь, что тот скажет что-то лишнее. Уже то, что он заговорил о пропавшем Жане, давало понять, что он помнит о его существовании, а помнить о тех, о ком король хотел забыть, было опасно.              Натаниэль прикоснулся губами к краю бокала, отпивая глоток вина.              — Он обещал поделиться с Аароном книгами из библиотеки. Летописи южных графств, если не ошибаюсь, — ловко вывел ситуацию из тупика Кевин ещё до того момента, как в воздухе успела повиснуть напряжённая пауза.              Рико пренебрежительно махнул рукой.              — Натаниэль покажет тебе всё, что хочешь. Он практически не вылезает из библиотеки, в отличие от моего советника, который даже не потрудился явиться на ужин, — с презрением протянул он, хотя все присутствующие явно понимали, что ему известно куда больше, чем кому-то ещё.              Натаниэль винил себя в произошедшем. Он не мог предусмотреть, что стражники, которые заметили что-то подозрительное в закрытых подземельях, передадут информацию Рико. Тот мог проигнорировать произошедшее или просто взять Жана на контроль, но существование королевы было столь ценной информацией, что вместо того, чтобы отделаться простым наказанием, он решил действовать радикально.              Он не стал бы убивать Жана. Не своими руками так точно.              Когда ужин подошёл к концу, Натаниэль вышел из зала самым последним, отдавая Кевину право сопроводить короля до его покоев, а сам последовал по энергетическому следу в сторону гостевого крыла Эвермора.              Покои Аарона Миньярда находились в самом конце коридора — пользуясь привилегиями товарища из альма-матер короля, он занимал самое лучшее место, которое выходило на угол замка. В комнате было вдвое больше света, пространства и, что самое важное, потайной ход, которым и пользовались близнецы в случае возникновения на то необходимости. Рико о нём если и догадывался, то определённо не вспоминал — Эвермор был слишком большим, чтобы он держал в голове все его тайные ходы.              Натаниэль, впрочем, ими пользоваться не планировал, и, с трудом сдержавшись от желания выбить замок боевым зарядом, отворил его лёгким плетением, перешагивая за порог и захлопывая за собой двери.              — Какого чёрта вы оба творите? — раздалось первым же делом недовольное шипение Аарона, который переместил взгляд с Эндрю на Натаниэля, требуя ответы от них обоих.              — Нам нужно спасти его, — произнёс Эндрю. Он тоже чувствовал за собой вину, но на моральные терзания у них не было времени — учитывая характер Рико, тот мог в любой момент отдать приказ избавиться от своего советника, который вдруг стал приносить куда больше проблем, чем пользы.              — Скорее всего, он уже давно не жилец, — холодно произнёс Аарон, и от равнодушия в его голосе Натаниэля обожгло неожиданной волной гнева. Это было хуже давления ошейника, о котором он почти забыл на фоне исчезновения Жана. Куда больше собственной преданности его вдруг стало волновать то, что они могут не найти его или ещё хуже — найти мёртвым.              — Мы должны спасти его, — с нажимом повторил уже Натаниэль, и его голос дрогнул от гнева. Он почувствовал, как Эндрю шагнул ближе — или чтобы успокоить его, или чтобы помешать сорваться на Аарона.              — Это оправданная жертва.              Рука Эндрю опустилась на плечо Натаниэля, готовясь удерживать его от необдуманных решений, и он с трудом устоял на месте. Скорее всего, если бы он хотел напасть, Эндрю не остановил бы его, но та спокойная уверенность без всякой навязчивости, которую тот демонстрировал, помогала взять себя в руки.              — Если с ним что-то случится, оправданной жертвой станешь ты, когда я расскажу Рико о ваших планах, — вкрадчивым голосом угрожающе произнёс Натаниэль, смотря на Аарона, который встретился с ним взглядом. Впервые за всё время с момента их знакомства в его глазах мелькнула тень интереса, словно он только сейчас разглядел, что игрушка Рико — не просто громкая роль для запугивания толпы, а настоящий человек.              — Не боишься стать предателем в попытках сорваться с цепи? — изогнул бровь Аарон.              Натаниэль не задумался над ответом ни на мгновение.              — Бояться стоит не мне.                     То, что Эндрю встал на сторону Натаниэля, почему-то не было удивительным для него — он не ждал этого, но когда тот сообщил, что собирается принять участие в поисках Жана, принял это предложение помощи без малейших сомнений.              Предсказуемым стал и отказ Аарона — он в целом лишь отстранённо заявил, что они могут заниматься чем хотят, пока это не касается его самого, и коротко попросил брата быть аккуратнее. С кем именно — с Натаниэлем или со стражами Эвермора, было не совсем ясно, но близнецы друг друга поняли, потому что Эндрю лишь с лёгким раздражением взглянул на Аарона и ответил согласием.              Слова Кевина стали для Натаниэля ударом в спину.                     — Если мы спасём его, он поймёт, что мы находимся на стороне мятежников, — произнёс Кевин, когда они втроём находились в библиотеке. Солнце уже почти село за горизонт, но несколько лучей пробивались сквозь мутные окна, окрашивая стол, за которым они сидели, в алые оттенки.              — Какая разница, что он о нас подумает? — дрогнувшим от злости голосом переспросил Натаниэль, сдержавшись от того, чтобы пнуть стул. Кевин сидел за противоположной стороной стола, а Эндрю находился в свою очередь рядом с Натаниэлем — он как-то негласно оставался теперь рядом, удерживая его от действий, о которых потом можно будет сильно пожалеть. — Он не подумает ничего, если будет мёртв.              — Ему нужно было принимать этот риск, пока он помогал держать в заточении мою мать, — расчётливо произнёс Кевин, и Натаниэль вздрогнул, осознавая, что тот действительно не собирается помогать вытаскивать из этого дерьма Жана.              Человека, с которым они прожили бок о бок всю свою жизнь.                     — Ты как?              Вопрос Эндрю вырвал его из неприятных воспоминаний о недавнем разговоре, и Натаниэль раздражённо потёр лицо, стараясь прогнать накатившую внезапно усталость. У него не было времени на оценку поведения Кевина, ему нужно было сейчас думать совершенно о других вещах.              — Давай подумаем, — начал он, не отвечая на вопрос, чтобы не врать Эндрю открыто. — Где Рико может его держать?              — В тюремных камерах? — предположил Эндрю. Он сидел рядом и прямо смотрел на Натаниэля, а тот в свою очередь невольно чувствовал, как начинает успокаиваться, вопреки всему, что происходило в его жизни за последнее время.              — Маловероятно, — пришлось отбросить эту идею. — Он однозначно передал его Натану, а тот не стал бы кидать человека после дознания в общие камеры.              Натан не любил, когда крики уже подвергнутого пыткам арестанта оказывались предсказанием будущего для новых жертв. Ему нравилось, когда они страдали от страха перед тем неизведанным, что ждало их в скором времени.              — Твой отец? — спросил Эндрю, хотя он точно знал, кто он такой.              Натаниэль взглянул на пламя свечи и потянулся к ней — совсем как Эндрю не так давно в его покоях. В библиотеке было уже совсем темно, но стражи не заходили сюда, поскольку знали, что придворный маг нередко проводит здесь свои ночи наедине с книгами.              Несколько заученных плетений, короткий всплеск энергии, и вот уже со свечи на пальцы Натаниэлю соскочила крохотная огненная лисица.              Он чувствовал завороженный взгляд Эндрю со стороны, но когда поднял глаза, понял, что тот смотрел не на иллюзию, а на него.              — Мою мать когда-то бросили к нему на дознание, и Натан сделал всё, чтобы заставить её признаться в том, чего она на тот момент ещё не совершала, — произнёс Натаниэль, и его взгляд уже не выражал никаких эмоций касательно тех событий, которые произошли, когда он даже ещё не появился на свет. — Так родился я.              Глаза Эндрю помрачнели, но взгляд он не отвёл.              — Натаниэль... — произнёс он, желая что-то сказать, но тут же нахмурился, словно только сейчас осознавая насколько это имя схоже с именем королевского дознавателя.              — Я думаю, что Рико держит его там же, где и королеву, — произнёс Натаниэль, не желая продолжать предыдущую тему. — Это единственное место, в котором он может держать его при себе до удобного момента.              Эндрю не стал спорить, принимая это решение, хотя его взгляд отчего-то опустился на ошейник, который больше совсем не сжимал шею при тех самых опасных мыслях, которые раньше его заставили бы задыхаться от недостатка воздуха.              — Тогда нам нужно поторопиться.              Натаниэль не придал значение этому взгляду.              Это было ошибкой.              Они сразу договорились на то, что Эндрю с его умением ориентироваться в пространстве лучше первому пробраться на нижний уровень подземелий, на котором они в последний раз едва не оказались пойманными. Натаниэль знал, что в этот раз стражи оставят усиленный патруль на этаже, поэтому принял роль отвлекающего манёвра на себя — они достаточно хорошо знали его, чтобы сразу напрячься и переключить внимание с охраны и без того пустых коридоров на придворного мага Его Величества, решившего вдруг спуститься из своей золотой клетки.              — Остался ли кто-то из мятежников живым после допроса? — жёстким тоном задал вопрос Натаниэль, подражая не то Рико, не то собственному отцу. Стражи будто бы боялись его даже больше, чем самого Натана, но их вжатые шеи и трясущиеся колени было легко оправдать страхом перед магией.              — Никак нет, господин Веснински, — отчеканил один из мужчин, и Натаниэль едва сдержался, чтобы не поморщиться. Его редко называли по фамилии, чаще используя или имя, или само звание при дворе, но эти идиоты, судя по всему, решили подлизаться к нему, используя его отца.              Натаниэль беззвучно скрипнул зубами, понимая, что ему в любом случае придётся как-то протянуть время.              — В таком случае мне нужен тот, кого уже начали допрашивать, — произнёс он. Если бы он попросил кого-то из тех мятежников, над которыми ещё не начал дознание Натан, потом к нему возникли бы закономерные вопросы и подозрения, но вот трата времени на попытки «дожать» пленника была вполне себе оправданной. Натаниэль старался не думать о том, кто это будет и что с ним придётся делать в действительности — это в любом случае окажется абсолютно незнакомый человек, с которым они увидятся в первый и последний раз.              — Есть один... — пробормотал один из мужчин, но другой шикнул на него, приказывая молчать.              Такие болтуны Натаниэлю были нужны.              — Где он? — взглянул он на стражника, который тут же будто бы сжался вдвое, стараясь стать меньше. Натаниэлю сейчас как никогда не хватало спокойствия Эндрю подле него, потому что гнев начинал сковывать горло по-новой. — Повторяю ещё раз, — отчеканил он, позволяя искрам угрожающе вспыхнуть на глубине глаз и кончиках пальцев. — Где он находится сейчас? Проведите меня к нему.              Уговаривать стражников долго не пришлось — на пресловутые дешёвые фокусы они велись ещё лучше детей, — так что уже спустя какое-то время Натаниэль оказался на среднем уровне подземелий. Он попытался понять, ведёт ли спуск ниже — туда, где находился сейчас Эндрю, — но карты не демонстрировали, насколько глубоко под землёй находятся та или иная возвышенность или ущелье, так что ему приходилось ориентироваться на внутренние ощущения.              Натаниэль остановился перед дверью, улавливая смутно знакомые ощущения, и попытался взглянуть на неё магическим зрением, но впервые столкнулся с тем, что не видел абсолютно ничего — не из-за того, что за дверью никого не было, а из-за того, что всё помещение, к которому стражи привели Натаниэля, отражало любую возможную магию.              К горлу подступила тошнота — он помнил об этом месте, потому что именно здесь когда-то его с матерью бросили умирать.              Именно здесь много лет назад открылась его сила.              Натаниэль рефлекторно сделал шаг назад, но не мог отправиться спасаться бегством на глазах у стражников, поэтому решительно толкнул дверь. В конце концов, магию ограничивали лишь стены — внутри комнаты для дознаний он всё ещё мог пользоваться своими силами, пока те не пытались прорваться сквозь её границы. Это было похоже на то, как если бы он пытался выйти из-под полога фонтана с факелом в руках — тот без всяких вариантов оказался бы полностью залит и затух бы прежде, чем он успел бы пересечь границу фонтана.              Шагнув за порог, Натаниэль понял, что магия ему сегодня не понадобится — у него не оставалось больше никакого шанса выйти сухим из воды.              — Натаниэль, — прозвучал голос, который вызывал желание сорваться с места и покинуть Эвермор прежде, чем артефакт успеет оставить его без воздуха посмертно.              — Отец, — хрипло поприветствовал Натана Натаниэль и через силу повернул голову в сторону Рико, который с весёлой усмешкой опирался спиной о стену рядом с Жаном, обессиленно повисшим на цепях под гнетуще низким потолком. — Ваше Величество.              Жана не было на нижнем уровне подземелий — там, куда направился Эндрю. Об этом знал теперь Натаниэль и, что самое страшное, об этом изначально знал сам Рико — это было видно по его смешливому взгляду, хитрому прищуру глаз и дерзко приподнятым бровям, которые будто бы спрашивали у него, что же он предпримет сейчас.              Рико просчитал всё с самого начала.              ***              Натаниэль до последнего надеялся на то, что Эндрю всё-таки удастся скрыться от спущенной на него стражи, но этого не произошло.              Его поджидали заранее, караулили за углами, загоняли в ловушку, словно того самого дикого лиса, на охоту за которым Натаниэль так мечтал попасть в детстве, когда слушал воодушевлённые рассказы Кевина и Жана.              Они больше не были детьми, а их настоящие жизни рушились прямо на глазах.              — Его невозможно расколоть, — процедил Рико, сжимая кулаки так сильно, что его ногти впились в ладони и оставили на них кровавые полумесяцы. Он выглядел не просто злым — в его глазах светилось горячее болезненное разочарование, смешанное с отвращением. Он не знал о существовании Эндрю, поэтому в его глазах предателем оказался Аарон — человек, который был товарищем из его альма-матер и единственным человеком вне свиты, достойным доверия.              В глазах Рико люди отворачивались от него один за другим, и теперь он наконец-то пожинал плоды своего дурного характера. Сначала это был Жан, рассказавший кому-то тайну — самую главную и самую страшную тайну в его жизни, из-за которой он просыпался ночами в холодном поту, — теперь — Аарон Миньярд, который оказался тем самым человеком, отправившимся вызволять королеву из заточения.              Рико ещё не знал о том, что это ещё был не конец бесконечной череде предательств в его жизни.              — Это мог бы сделать я, — произнёс Натаниэль, но король лишь поморщился, небрежно отмахиваясь.              — Не делай из меня идиота. Ты пришёл уговаривать смягчить его наказание, так что я ни за что не поверю, что ты действительно захотел поучиться у отца искусству пыток на Жане Моро.              Натаниэль опустил взгляд, нервно выдыхая — настолько нервно, чтобы это можно было счесть лишь за вину за то, что его поймали на горячем, а не за панику, которая окутывала его от мысли, что ему удалось провести короля. Рико не поверил в его наспех придуманное оправдание, но удар от предательства Аарона был слишком силён, чтобы воспринимать небольшую ложь своего придворного мага за недопустимую вольность.              Рико не связал его с фальшивым Аароном, о фальши которого он всё ещё не знал, и это была неожиданная отсрочка перед собственным наказанием. Натаниэль всё ещё оставался на стороне короля.              Даже если теперь это действительно было уже не так.              — Мы так и не узнаем о причине ареста Аарона и Жана? — спросил Кевин, который сидел рядом с Рико за столом в пустом зале советов. Натаниэль не садился — здесь ему не было места даже в том случае, если все стулья пустовали.              Вопрос Кевина был резонным, потому что Рико не озвучивал официального приказа — он не мог рассказать об истинных мотивах своего решения.              — Предательство короны, — отчеканил он, и Кевин после недолгой паузы коротко кивнул, привычно поддерживая решение своего короля и не споря с ним. Натаниэль не сдержался и взглянул на него, стараясь разглядеть где-то в глубине глаз ту ненависть к Рико, которую чувствовал сейчас сам, но Кевин был слишком хорошим притворщиком, чтобы дать как-то понять о своих истинных чувствах.              У них осталось совсем мало времени на притворства — уже одно то, что Эндрю продержался так долго на пытках, означало то, что ещё немного — и Натан расколет его. Натаниэль был благодарен тому, что взгляды Рико и Кевина сейчас не были направлены на него, потому что его руки мелко задрожали и их пришлось сжать, чтобы скрыть наступающий ужас от мысли о том, в каком состоянии сейчас находился Эндрю.              Натан оставит от него лишь выпотрошенную оболочку с опустошённым сознанием, потому что никто не пользовался искусством дознания настолько мастерски, как он.              — Что, если из него ничего не получится выбить? — задал вопрос Кевин, и Рико переглянулся с ним. Пусть у них и была одна мать, они совершенно не были похожи друг на друга.              Натаниэль был готов поспорить, что прямо сейчас они оба вспоминали о совместном прошлом в военной академии, когда дружба их троих не была омрачена гнётом предательства и тяжестью власти.              — Если до заката Аарон не скажет ни слова, я прикажу Натану избавиться от него.              Ждать до заката было категорически нельзя, но Рико не отпускал Кевина от себя ни на секунду, опасаясь удара в спину. Натаниэль чувствовал, что в Рико поселилось зерно недоверия к своему придворному магу, когда он обнаружил его на пороге пыточной, но он был выбит из колеи предательством своих людей, чтобы фиксироваться на анализе поведения Натаниэля.              Рико не знал, что артефакт больше не работает на него.              Не знал, что Кевин никогда не был на его стороне.              Не знал, что всегда был один.              Сразу же, как Рико позволил ему покинуть зал советов, Натаниэль бросился к библиотеке. По пути ему пришлось сделать петлю по замку — он догадывался, что за ним следят, поэтому прошёл лишь вскользь через гостевое крыло мимо покоев Аарона и обнаружил, что двери распахнуты, а стражи потрошат комнату, пытаясь найти хоть какие-то подозрительные вещи, которые могли бы доказать факт его предательства. Сам Аарон наверняка ушёл из покоев через потайной ход, и Натаниэль надеялся, что он отправился спасать брата. У них не было способов связаться, поэтому ему приходилось действовать практически вслепую.              В библиотеке Натаниэль решительно прошёл к самому дальнему стеллажу, на котором лежали те книги, к которым он прикасался меньше всего. Книга, за которой он пришёл, была пыльной, массивной и едва ли не разваливалась в труху прямо в его руках, но Натаниэль небрежно и почти с ненавистью бросил её на стол, уверенно раскрыв нужную страницу.              Магия крови была отвратительной и низкой, но у него не было другого выбора сейчас — время стремительно утекало сквозь пальцы, и у него не было в запасе десятков лет, чтобы подготовиться к опасной операции, которая лишит его оставшихся сил.              Натаниэль не думал о том, что делает это ради человека, которого знает всего ничего. Ему достаточно было того, что Эндрю был на его стороне — это означало, что он вызволит его на свободу, чего бы ему это ни стоило.                     Магия была чем-то настолько привычным, что Натаниэль чувствовал её только тогда, когда прислушивался к ней. Она текла в нём вместе с кровью и была его неотъемлемой частью. Это было тепло, которое грело его изнутри, и то, что заставляло его двигаться. Нечто абсолютно естественное, без чего он не мог бы представить своей жизни.              Когда-то Натаниэль думал, что родился обыкновенным человеком, потому что до исцеления Мэри он не чувствовал в себе никаких сил, но сейчас легко мог утверждать, что магия была в нём всегда — просто она ждала своего времени, чтобы раскрыться.              Сейчас ему казалось, что он проживал тот день снова, потому что кровь бурлила в нём вместе с горячей энергией, усиленной в десятки раз.              Кровь стекала по запястью, оставляя позади него на каменном полу подземелья багряные капли, которые лучше любого энергетического следа показывали всем желающим, куда он направился, но ему не было дела до мелких помех.              Они увидели бы, если бы смотрели.              Но они не смотрели.              Натаниэль шёл под пологом невидимости, впервые чётко ощущая, что тот не слетит с него. Он заучивал плетения, но его собственных сил всегда не хватало для того, чтобы уверенно удерживать что-то, кроме защитных пологов — это была его сфера, и, чтобы отходить от неё, ему каждый раз приходилось переступать через себя.              Магия крови тратила его собственные ресурсы, увеличивая концентрацию энергии в его сознании, и позволяла вливать в плетения больше сил, чем у него было в действительности.              Натаниэль не хотел сейчас думать о том, сможет ли вообще прийти в себя после того, как действие заклинания подойдёт к концу.              Натаниэль остановился перед дверью в пыточную своего отца и услышал хриплый полустон из-за двери. Стражи, которые стояли по обе стороны от двери, с бледными лицами стояли и смотрели прямо перед собой, и Натаниэль был готов поспорить, что дело было вовсе не в том, что им не хватало солнца из-за вечной службы в подземных катакомбах.              Натаниэль восстановил в памяти плетение и позволил ему опуститься на мужчин и погрузить их в глубокий сон — те пошатнулись и с глухим стуком рухнули на пол. Он мог бы убить их, но не видел смысла в бесцельном пролитии крови.              Дверь по-прежнему была неподвластна воздействию магии, поэтому Натаниэль толкнул её вместо удовлетворения жгучей потребности в том, чтобы сорвать её с петель и разнести на щепки собственной энергией.              Это было хуже, чем с Жаном в прошлый раз — в этот раз в глаза в первую очередь бросилось не лицо пленного, а кровь, которая, казалось, была везде. Натан, в руках которого находился нож, развернулся с отстранённым и почти скучающим выражением лица, но не обнаружил никого — полог невидимости был всё ещё активен.              Его взгляд стал чуть озадаченным, но перед глазами Натаниэля стоял только пустой взгляд Эндрю, который был прикован к стене. Ни открытые переломы, ни подтёки крови, ни ожоги не произвели такого впечатления, которое производил взгляд, и Натаниэлю показалось, словно его собственное сердце перестало биться ровно в тот момент, когда он увидел, что Эндрю всё ещё дышит.              Словно смерть была бы для него лучшим концом.              Чувствуя разгорающуюся ярость, Натаниэль позволил пологу раствориться, и отец сфокусировал на нём взгляд, будто бы совершенно не удивившись его появлению.              Они были похожи не только внешне, но и внутренне — Натаниэль осознавал это по сформировавшемуся желанию сделать ему так больно, чтобы он мечтал о смерти.              — Натаниэль, — произнёс Натан и перевёл взгляд на вспыхнувшие в ладонях искрящие энергетические сгустки, готовые сорваться в атаку в любой момент. — Ты пришёл мне помочь?              — Я пришёл забрать его, — ледяным голосом произнёс Натаниэль, и Натан усмехнулся, прокручивая в руках острое лезвие. Если он кинет его, отразить защитным заклинанием не выйдет — Натаниэль знал, что ему придётся идти в атаку из-за невозможности использовать две различных сферы дара.              — Твоё желание не имеет в стенах Эвермора никакого веса, — произнёс он с презрением, и его тяжёлый тон будто бы давил ещё сильнее каменных стен. — Или ты хочешь ослушаться приказа?..              — Именно это я и собираюсь сделать, — ответил Натаниэль и, вопреки всем своим принципам, атаковал первым.              Он не собирался проливать лишнюю кровь, но и не намеревался позволять делать это кому-то ещё.              Натан был готов — он будто бы знал, что Натаниэль всё-таки решится на нападение, и потому увернулся в сторону, кидаясь к столу с инструментами. Натаниэль увернулся от полетевшего в него ножа, и невольно вспомнил то, как Эндрю управлялся со своими клинками — его меткость была куда более отточенной, нежели у Натана, привыкшего к тому, что его жертвы не уворачиваются от него.              Натаниэль вскинул защитный полог, пользуясь тем, что боевые плетения были уже сброшены, и шагнул ближе, чётко осознавая, что ни один нож не сумеет проникнуть сквозь энергетический щит.              Натан тоже осознал это.              — Нет! — вскрикнул Натаниэль, когда увидел, как отец резко разворачивается в сторону Эндрю, и попытался раскинуть щит в его сторону, но не успел лишь на мгновение — нож вонзился ему куда-то под рёбра, вызвав хриплый задушенный стон. Эндрю точно кричал — его голос был сорван, но Натаниэль откуда-то точно знал, что он не сказал ни слова, которое выдало бы, кто ещё находится на его стороне.              — Следующий нож окажется в его сердце.              Натаниэль замер, чувствуя, как шум в ушах почти заглушает голос отца, и стремительно расширил полог и на Эндрю, держа его под своей защитой, но вместе с тем лишая себя возможности атаковать.              Эндрю слабо шевельнулся и пересёкся с ним замутнённым от боли взглядом.              Натаниэль мог снять полог, но этим подвергал риску в этот раз уже не только себя.              — Бей, — беззвучно шевельнулись окровавленные губы Эндрю.              Натаниэль был рождён для того, чтобы исполнять приказы.              Плетение сорвалось с его пальцев ровно в тот миг, когда Натан вскинул руку с ножом, и чистая энергия впечатала его в стену. Кажется, послышался хруст костей — Натаниэль был бы счастлив, если бы это было именно так.              Сгорая от жгучей ярости, он шагнул вперёд к обездвиженному Натану, который дёрнулся, пытаясь освободиться от незримых пут, но был остановлен морозным огнём в глазах своего сына.              — Всё же ты такой же, как и я, — хрипло засмеялся Натан, когда кровь наполнила его рот, и Натаниэль не стал с ним спорить, лишь сильнее усиливая давление страшного плетения, заставляющего жертву захлёбываться собственной кровью.              Когда-то он был уверен, что никогда больше не откроет страницы с этой тёмной, запретной магией, которая оставалась в его памяти лишь страшными сказками.              — Возможно, — ровно произнёс Натаниэль, смотря в глаза отца — зеркальное отражение своих собственных. — Только ты делаешь всё это ради своего удовольствия.              — А ты? — ухмыльнулся Натан, не веря в возможность существования иных мотивов.              Натаниэль не собирался отвечать и с внезапно охладевшим рассудком позволил капкану атакующего плетения схлопнуться на Натане. Он не собирался пытать его, потому что испытывал от происходящего лишь тошноту и холодную ненависть.              Он делал это всё только ради своих людей.                     Эндрю едва дышал, когда Натаниэль освободил его от оков. На каменном полу в луже собственной крови он выглядел бледным призраком самого себя, и Натаниэля трясло, когда он прикладывал свои дрожащие руки к его ране, зажимая льющуюся кровь после того, как он вытащил нож. В любых других случаях это было бы излишним, но сейчас он знал, что это необходимо, пусть и вид залитых чужой кровью рук заставлял его задыхаться от страха, что у него ничего не получится.              Магия текла внутри Натаниэля, так что он сфокусировался именно на ней, перенаправляя потоки, отводя их от себя, отдавая Эндрю всю энергию, которую он только чувствовал в себе. Он уже делал это когда-то с Мэри — тогда ему не были известны никакие плетения, ему достаточно было иметь только силу и собственное отчаянное желание спасти человека рядом с собой.              Силы в нём было более чем достаточно.              Желания — ещё больше.              Натаниэль чувствовал, как магия течёт от него к Эндрю, как рана греется под ладонями, но боялся открывать глаза до тех пор, пока его лица не коснулись холодные пальцы.              — Оставь немного фокусов для себя, — раздался тихий голос, и Натаниэль на миг показалось, словно он падает сквозь землю — настолько сильное облегчение накатило на него.              Получилось.              Натаниэль открыл глаза, чтобы пересечься взглядом с Эндрю. Он всё ещё был бледным и испачканным кровью, но раны были затянуты так, словно были нанесены уже давно, а взгляд был полностью ясным и осмысленным — никакой пустоты, которая отзывалась в сердце Натаниэля болезненными уколами.              — Само заживёт. Целительная магия — не моё, — хрипло произнёс Натаниэль, всё ещё не веря в то, что у него всё получилось. Ему хотелось коснуться Эндрю, убедиться в том, что он действительно жив, что не истекает кровью у него на руках, что не умирает из-за него, потому что он не продумал все детали плана заранее, не поторопился в нужный момент, не успел.              Натаниэль не смел пересекать черту.              — Я вижу, — кивнул Эндрю со знакомой усмешкой.              Натаниэль кивнул, опуская взгляд на свои окровавленные ладони и чувствуя, как горло сдавливает от понимания, что это ещё не всё. Он почувствал лёгкое давление на шее и привычно напрягся, ожидая наказания за собственные мысли, но, вопреки ожиданиям, этого не произошло, а ошейник неожиданно обжёг шею холодом и...              Рассыпался на сотни металлических осколков.              Натаниэль замер, смотря на Эндрю, который вовсе не был удивлён произошедшим и поднял в руки один из осколков, рассматривая его.              Холод на шее царапал кожу, а из-за непривычной пустоты Натаниэль рефлекторно поднял руку, сдавливая ладонью горло — так, чтобы вернуть привычное ощущение, от которого он никогда даже и не мечтал избавиться.              — Что это значит?..              — Что над тобой больше нет власти, — ответил Эндрю и откинул небрежно осколок в сторону, возвращая взгляд Натаниэлю. Он будто бы знал, что это случится, и сейчас ждал реакции, всматриваясь в сидящего перед ним мага, оставшегося без ограничивающего его артефакта.              Смотрел и ждал, понял ли Натаниэль, что произошло.              Мысль о нежданной свободе никак не формировалась в голове, и Натаниэль с глухо бьющимся сердцем попытался восстановить картину в своей голове. Это было из-за его силы? Из-за магии крови? Из-за чего-то ещё?..              — Этого не может быть, — качнул он головой, с трудом произнося эти слова. Это было не предательство — он не просто нарушил приказ Хозяина, он буквально сорвался с цепи, он...              Ему не нужно было срываться с цепи, если её отпустили с другой стороны.              Если Хозяина больше не было.              Эндрю едва заметно кивнул, видя осознание в чужих глазах.              — Мы с тобой не главные герои этой сказки, Натаниэль, — сообщил он негромко. — Всего лишь умело разыгранные карты, сброшенные в нужный момент.              — Рико мёртв, — глухо произнёс Натаниэль, и те слова, которые должны были звучать вопросом, теперь были утверждением — он понимал это так же чётко, как и то, что освобождённая от подчинения магия в его крови оказалась куда более объёмной, чем он думал на протяжении всей своей жизни. — Я ему больше не принадлежу.              Натаниэль думал, что Эндрю возразит, но вместо этого его ответ отозвался холодной дрожью по спине.              — Ни ему, ни новому королю.              ***              Натаниэль знал, что увидит в тронном зале, но тело Рико было первым, что бросилось ему в глаза, стоило только им пересечь порог.              Он не был к этому готов.              Всё, что связывало его с королём — проклятый артефакт, который делал его собственностью Рико, и даже если бы его не было, ему всё равно было суждено принадлежать Эвермору до скончания своих дней.       Сейчас от ошейника на нём не осталось и следа. Натаниэль должен был чувствовать свободу, спокойствие, радость от того, что он больше не принадлежит никому, но вместо этого он почему-то вспоминал о том, что знал Рико с самого детства — с тех времён, когда он ещё не успел превратиться в того, кем был теперь.              А теперь он был мёртв.              Кевин сидел на троне, небрежно закинув ногу на ногу, а рядом с ним стоял Аарон, который взглянул на Эндрю и удовлётворённо кивнул, подмечая его состояние.              — Приятно видеть тебя в добром здравии, брат, — сдержанно произнёс он, и Натаниэль услышал, как Эндрю рядом фыркнул.              — Ты прекрасно знаешь, что это не взаимно, — произнёс он, не высказывая никакой радости от этого воссоединения, но в сторону Кевина отвесил дежурный поклон, и вот в нём уже не было никакой фальши. — Ваше Величество.              Натаниэль заметил в стороне Жана, который вздрогнул от этих слов. Он был бледным, но, вопреки всем пыткам, живым, и в груди почти защемило от того, как он взглянул на Кевина.              Пусть Натаниэль знал о Кевине уже далеко не первый день, всё равно понимал Жана и чувствовал себя точно так же — словно ему дали под дых.              — Прекрати. — Кевин закатил глаза, но выглядел так расслабленно, сидя на троне, словно готовился к нему всю свою жизнь. Возможно, так оно и было. — До коронации ещё далеко. Нужно будет вывести мою мать в свет, чтобы она передала правление мне, и… Натаниэль.              Взгляды всех присутствующих пересеклись на придворном маге, в руках которого вспыхнули боевые сгустки энергии.              Кевин действительно планировал сесть на трон с самого начала, и Натаниэль даже порадовался бы за него, если бы не методы, которыми он добивался этого места.              Методы, достойные королевского рода.              — Ты действительно думаешь, что это была хорошая идея? — дрогнувшим голосом спросил Натаниэль, и Кевин непонимающе взглянул на него.              Он не понимал, он всё ещё не понимал, что сделал не так, и даже не видел в своих действиях ничего предосудительного. Если бы так поступил Рико, Натаниэль принял бы это был как данность, но это был не Рико — это был Кевин, который действовал против него, чтобы вывести своё королевство из той бездны, в которую опустил его безумный король.              — Ты же сам был недоволен правлением Рико? — напомнил он и перебил, когда Натаниэль уже открыл рот: — Даже не смей говорить, что это не так.              Натаниэль с трудом сдержал рвущийся из груди крик.              — Это не повод жертвовать своими людьми, — с обвинением резко выпалил он, но Кевин снова не понял его, только лишь усмехнувшись.              — Жертвовать? — переспросил он и небрежно откинулся назад на троне. На его голове ещё не было короны — пока что не было, — но Кевин уже легко представлялся у власти. — Я даю тебе свободу, Натаниэль, — выразительно произнёс Кевин. — Свободу, которой у тебя никогда не было. Ту самую, о которой мы говорили в детстве, и…              — При чём тут я? — зло процедил Натаниэль, прерывая Кевина, и резко показал на Жана, который не отрывал взгляда от Рико — они находились в противоположных сторонах зала, но он будто бы ни на миг не отводил от него взгляда всё это время. — Я говорю про Жана, который оказался бы на твоей стороне, если бы ты поверил ему чуть больше. — Натаниэль не стал озвучивать того, что теперь бывшему советнику придётся покинуть Эвермор, потому что на него теперь всегда будут смотреть как на приближённого Рико, — это было очевидно и без лишних упоминаний. — Я говорю про Эндрю, которого едва не убил Натан, и он обязательно сделал бы это, если бы я не успел.              Натаниэль почувствовал, как Эндрю переместился ближе к нему — он чувствовал его совсем рядом, и ему не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в этом.              — Мы знали, что ты отправишься спасать его, — спокойно произнёс Аарон, и изнутри заново обожгло гневом.              Аарону Миньярду не было известно о том, что Натаниэль не имел дара к целительству, не был способен исцелить Эндрю и уж тем более не смог бы сделать его, если бы он был уже мёртв. Аарон не знал ничего, и его вера в придворного мага Его Величества была объяснимой, так что его неосведомлённость можно было бы простить, но Кевин...              Кевин знал обо всём.              Это была та самая оправданная жертва.              Натаниэль понял, что рефлекторно перестроился в боевую позицию только в тот момент, когда заметил, что Аарон сделал шаг назад, а Кевин напрягся на своём троне. Он был действительно готов в тот момент напасть на них и доказать, что они не имеют права распоряжаться чужими жизнями, если не готовы к тому, что кто-то однажды захочет сыграть и с ними, но…              Не успел.              Эндрю перегородил ему дорогу, останавливаясь ровно перед ним. Взгляд его был спокойным и мягким — он словно не видел того, как светились опасной жаждой крови глаза Натаниэля и не чувствовал покалывание на коже от кусачих искр его энергии.              Эндрю никогда не боялся огня.              Натаниэль не отводил взгляд поверх его головы от Кевина, но вздрогнул, когда почувствовал прикосновение к своей шее.              — Посмотри на меня, — раздался успокаивающий голос, который звучал приглушённо и размеренно — будто бы только для него. Пальцы касались шеи ровно в том месте, которое раньше закрывал ошейник, и Натаниэлю казалось, будто бы ему снова начинает не хватать воздуха — в этот раз совершенно иначе, чем прежде. Он перевёл взгляд на Эндрю, и тот вкрадчиво произнёс: — Я в порядке. Я знал, на что шёл.              Натаниэль почувствовал противоречие от этих слов, но силой задавил в себе желание возразить. Он чувствовал чужие взгляды на себе, но не думал о них, потому что только глаза Эндрю убеждали его в том, что всё будет хорошо.              — На бесцельную попытку самоубийства? — спросил он, и увидел, как губы Эндрю изогнулись в лёгкой усмешке. Натаниэль не улыбнулся в ответ. — Не делай так больше, — почти неслышно добавил он.              Эндрю кивнул в ответ, понимая все те страхи, которые не были высказаны вслух.              — Клянусь, — пообещал он тихо и серьёзно.              Это стало единственной клятвой, которую Натаниэль был согласен принять.              ***              Бывший придворный маг Эвермора покинул столицу под покровом ночи, словно опасаясь, что кто-то может задержать его в последний момент — схватить за руку, наставить оружие и объявить предателем короны. После бесконечно долгих лет в золотой клетке он впервые был волен идти вперёд без чужих приказов, но что-то всё равно будто сдерживало его на месте. Натаниэль не взял предложенную лошадь и отказался от сопровождения до пограничного поместья, которое Кевин отдал ему в дар, словно кость в награду за хорошую службу.              Натаниэль замер на перекрёстке, смотря на развилку перед собой долгим взглядом. Шею жгло от холодной пустоты, которая осталась после избавления от привычно стягивающего горло ошейника.              — Даже не останешься на коронацию?              Неожиданный вопрос в спину донёсся вместе с порывом ветра, и, оглянувшись, Натаниэль придержал капюшон, чтобы тот не упал с его головы. В ночи на перекрёстке вне территории столицы вряд ли был кто-то, кто мог узнать его лицо, но он не был готов рисковать — он всё ещё оставался в глазах подданных верным псом Рико.              — Боюсь, что меня туда не приглашали, — произнёс он, встречаясь с тёмным взглядом личного наёмника Его Величества. Кевин был готов уже завтра полноправно надеть на свою голову кровавую корону, и казалось логичным, что его человек должен был быть рядом с ним.              Не посреди перепутья за границей столицы наедине с неконтролируемым магом.              Эндрю держал за поводья лошадь, и в глазах его привычно не было ни страха, ни опасений. Человек, в котором не было ни крупицы магии, доверял ему даже сейчас, когда на Натаниэле больше не осталось сдерживающих его артефактов.              — Ничего не забыл?              — Я доберусь своим ходом, — запротестовал Натаниэль, который не хотел забирать из Эвермора ничего, что будет напоминать ему о прошлом.              Эндрю снисходительно хмыкнул.              — Ты — возможно, — медленно произнёс он и посмотрел на Натаниэля долгим взглядом, давая время на то, чтобы осознать смысл сказанного.              Смысл доходил медленно, неохотно. Натаниэль придумал сотни возможных отговорок: начиная от тех, в которых Эндрю лишь отправляется на ночную конную прогулку, и заканчивая и вовсе бредовыми — теми, где будущий новый король всё же передумывает и отправляет своего наёмника избавиться от последней возможной помехи.              Он не понимал, почему не чувствовал тревоги от последней мысли — вопреки настороженности, которую Натаниэль годами взращивал в себе, он не ощущал от Эндрю никакой угрозы.              «Этот человек пытался убить меня» — напомнил он себе в очередной раз.              — Мне не нужны сопровождающие.              — А мне не нужно, чтобы ты потерялся по пути, — спокойно парировал Эндрю и обвёл Натаниэля скептическим взглядом. — Что ты собрался пить в дороге? Есть? Где ты собирался ночевать и знаешь ли ты, как далеко тебе нужно идти? Скажи мне, что ты хотя бы додумался взять карту.              Чем больше вопросов он задавал, тем более потерянным Натаниэль ощущал себя, не желая признавать, что даже не задумывался на этот счёт до этого момента.              — Я маг, — напомнил он, словно это могло его оправдать.              — Не вижу у тебя кошеля с золотом, маг. Давно ты научился добывать монеты из воздуха?              Они оба точно знали, что Натаниэль не был на такое способен, и поэтому колючий вопрос, озвученный Эндрю, пришлось проглотить.              Натаниэль с удушливой неохотой признал перед собой, что ничего не знает о реальном мире. Ему был известен каждый уголок Эвермора, он слышал многое о внутренней и внешней политике из-за регулярного присутствия на советах и мог без запинки пересказать по памяти целый талмуд о способах магической защиты территории, но не имел ни малейшего представления о том, сколько случайному путнику нужно платить за еду или ночёвку.              — Чего ты хочешь добиться? — негромко спросил Натаниэль, и глухой пульс споткнулся на лёгкой улыбке, которая мелькнула на губах Эндрю. Это ощущалось так же, как магия, которую он впервые почувствовал в себе ещё ребёнком, как первые лучи весеннего солнца на рассвете. Как свобода.              Он был почти уверен, что ему показалось, потому что не хотел верить, что его собственное сердце было способно на подобные предательства.              — Мне всего лишь по пути, — ответил Эндрю спустя продолжительную паузу. — Мои владения находятся недалеко от твоего поместья.              Натаниэль чуть прищурился, потому что усмешка на чужих губах стала от его внимательного взгляда чуть шире.              — И это, насколько я понимаю, не случайность?              Эндрю не согласился, но и не стал отрицать, и почему-то вызвать в себе недовольство от его лукавого выражения лица упорно не получалось. Натаниэль почти ничего не знал об этом человеке, но теперь точно понимал, что у него ещё будет достаточно времени, чтобы изучить личного наёмника Его Величества немного поближе.              Он больше не сопротивлялся этой мысли — теперь это был не приказ, а его личное желание.              Возможно, первое за столько лет.              — Жизнь начинается с чистого листа, Натаниэль, так что тебе стоит поумерить свои подозрения и, — Эндрю улыбнулся, — выбрать себе новое имя. Подумаем об этом по дороге домой?              До дарованного поместья Натаниэлю Веснински доехать не удалось — после побега из Эвермора придворный маг свергнутого короля исчез без следа.              Нил Джостен вернулся домой вместо него.