Руководство Луны Лавгуд по Прекрасным Принцам | Luna Lovegood's Guide to Lovely Princes

— Это шутка? Отто Хайтауэр уставился на свою дочь, которая металась по комнате в панике, с трудом дыша. Очевидно, что это не было шуткой. Алисента сделала несколько слабых вдохов. — Ларис сказал, что он слышал слухи, будто Луна и Эйгон сбежали, чтобы тайно обвенчаться! Даже Хелейна и Эймонд ушли с ними! — Она в отчаянии вскинула руки, наполовину разъярённая, наполовину убитая горем из-за того, что это могло значить для их семьи. — Отец, если они успеют, Визерис не расторгнет брак. Если Эйгон женится на известной колдунье, и король поддержит это… это нанесёт непоправимый урон претензиям «зелёных» на трон. Иностранная колдунья не подходила для королевы. Нельзя даже было сослаться на то, что Луна — реинкарнация Висеньи, чтобы обосновать претензии Эйгона на престол. Вокруг первой королевы Вестероса ходили слухи о колдовстве, но Висенья была известна как воительница, и её символом был дракон. Ничто из этого не относилось к Луне Лавгуд. Мейстеры уже успокоили их несколько месяцев назад, назвав Луну пацифисткой. Они досконально расспросили её о её убеждениях. Хотя многие её слова были запутанными или не имели смысла, в целом она дала ответы, которые намекали на то, что Луна ценит всякую жизнь. Она уже отвергла тёмное колдовство, вроде кровавой магии. Той самой, которой славились валирийцы. — Ты говорила, что контролируешь своего мальчика, — прошипел Отто. — Я думала, что контролирую! Отто выпустил долгий, затяжной вздох, обдумывая их возможности. — Ну что ж, дети на трёх драконах. Один из них — Вхагар. Их скоро заметят. Если их шпионы не смогут засечь такую громаду, как Вхагар, они бесполезны. В этот момент появился Визерис, оглядывая их обоих, давая понять, что он уже в курсе происходящего. — Алисента, — начал он. — Эта шлюха забрала моего сына! — Ты прекрасно знаешь, что Луна вовсе не шлюха. Алисанта только всхлипнула в ответ. — Мы аннулируем брак, как только они вернутся. Мы не можем позволить, чтобы этот позор лёг пятном на Хелейну, — решил Отто, надеясь, что, упомянув Хелейну, сможет склонить короля к согласию. Из четырёх детей, рождённых от Алисенты, Визерис, казалось, больше всех выделял Хелейну. Король фыркнул: — Хелена ушла с ними. Думаю, мы уже знаем, как она к этому относится. Кроме того, разве так уж плохо, если в наших жилах будет магия? Это юная любовь. Напоминает короля Джейхейриса и королеву Аллисанну. Позволь хотя бы одному из наших детей жениться по любви, Алисента. Свадьбу можно отложить на год, и у тебя всё равно будет твой традиционный валирийский союз с Эймондом и Хелейной. — Но… Визерис не дал жене договорить. — Эйгон стал куда сдержаннее с Луной. Даже королевская гвардия это заметила. Нет, я не буду аннулировать брак. Все дети дали своё благословение, и ты всё равно сможешь устроить традиционный валирийский брак между Эймондом и Хелейной. Отто тогда вмешался: — А что, если она его заставила? Король не выглядел убеждённым. Правда, говоря откровенно, и сам Отто не был в этом уверен. Луна была слишком странной, чтобы притворяться в этой мизансцене. Такая… эксцентричность должна быть природной. Но они должны как-то повернуть это в свою пользу. Возложить вину на Луну было лучшим способом выжить в этой ситуации. — Если это так, брак будет аннулирован. Но ты же не можешь это всерьёз утверждать? Луна… она же добрая девочка, не так ли? Не думаю, что она могла бы на такое пойти. Алисента молчала, а Отто задумчиво смотрел в окно, строя планы, как повернуть это в свою пользу. Их семья должна выжить любой ценой.

***

— Луна! — Ты сказал, что мы идём смотреть нарглов, Эйгон! — Ну… — Эйгон взмахнул руками и шлёпнул ими по бёдрам. — Ты в шоке? — Да! — Ну, я даже не знаю, как выглядят нарглы! — Я же тебе показывала! — Это может тебя удивить, но я соврал. Я вообще часто это делаю, — признался он, почесав затылок. — Эйгон! — вскрикнула она, хватаясь за грудь, как поражённая. Как ни странно, её это возмутило больше, чем то, что он обманом заставил её полететь на драконах на свадьбу, о которой она не знала. — Но я подарил тебе красивое платье! Луна отвлеклась на это, повернувшись к прекрасному чёрно-красному свадебному платью, которое Хелейна тайно шила несколько недель. Хотя Луна не знала, что это свадебное платье. — Оно действительно красивое, — согласилась Луна, немного успокоившись. — Но тебе всего пятнадцать. Мне шестнадцать. Мы слишком молоды. — Что такое пятнадц… о, неважно, какая разница! Ну же! Ты же меня любишь? Ты называешь меня Прекрасным Эйгоном. — Ты и правда прекрасный. Ты даришь мне цветы. — Разве ты не хочешь мужа, который дарит цветы? Эймонд наблюдал за этим полным провалом из разговора с безопасного расстояния. Хелейна была неподалёку, собирая светлячков в высокой траве. Солнечный Огонь и Пламенная Мечта наблюдали за спорящими людьми, пока Вхагар дремала после полёта. Её вибрирующие храпы наполняли ночной воздух. Эйгон не смог бы уговорить бродягу взять у него последнюю монету, даже если бы от этого зависела его жизнь, не говоря уже об этой катастрофе. Эймонд наконец вмешался, сжалившись над братом. — Луна, чего ты хочешь от будущего? Это прекратило спор. К изумлению Эймонда, глаза Луны наполнились слезами. — Я хочу домой! Я скучаю по папе, по Гарри, по Гермионе, по Рону, по Невиллу и вообще по всем, — она упала на землю, уткнувшись головой в колени, сдерживая слёзы. Эймонд сел рядом с ней. — Если бы ты могла вернуться, я думаю, ты бы уже это сделала, — заметил он. Луна печально кивнула в знак согласия. — Ты видела Блошиный конец, — тихо сказал Эймонд. — Для женщин там не много возможностей. Эйгон — принц. С ним в качестве мужа ты могла бы продолжать жить, как тебе хочется. — Шить одежду и ложиться на спину, когда мой муж позовёт, — с горечью сказала она, повторяя слова Эйгона, которые тот произнёс несколько месяцев назад. Эйгон вздрогнул, будто его ударили. — Погоди. Я… Послушай, я постоянно говорю глупости… обычно специально, но это не важно. Чёрт, я всё порчу. Эйгон опустился на колени, взял руки Луны в свои и заглянул ей в серебристые глаза. — Может, я и буду говорить глупости, но я не буду иметь их в виду. Ты можешь продолжать носить свои клюквенные серёжки и травяные браслеты сколько хочешь. Я не стану тебя останавливать. На самом деле, мне даже нравится, как это бесит маму и деда. Эймонд закатил глаза на это. — И тебе никогда не придётся шить, если ты не захочешь. И я не буду обращаться с тобой так, как с шлюхами… если только тебе это не нравится. Если нравится, тогда… — Эйгон прокашлялся, осознав, что снова сбился с темы. — Мне придётся вести себя, как все остальные? — тихо спросила Луна. — Ведь я даже в своём мире этого не делала, а тут тем более не смогу. Мне никогда не хотелось вливаться в толпу. Я всегда поступала так, как считала нужным. Но принцесса… — Не беспокойся об этом, — перебил её Эйгон. — Мы постараемся так разозлить маму и деда этим, что они сохранят твой титул леди. Тебе никогда не придётся волноваться о правлении. Думаешь, я хочу править? Это в моих интересах, поверь. Это показалось Луне Лавгуд вполне разумным. Она встала, вытирая грязные руки о подол платья. — Я хотела стать магозоологом после окончания Хогвартса, — грустно сказала она. И хотя Эйгон понятия не имел, что это вообще значит, он поддержал свою будущую жену: — Ты можешь быть хоть печенью лягушки, мне всё равно. Луна мило улыбнулась, её глаза прищурились, и она взяла Эйгона за руку. — Тогда давай вместе будем лягушачьими печёнками. Они направились в септу, а Эймонд стоял в полном замешательстве, наблюдая, как Луна и Эйгон исчезают за полуразрушенными дверями септы. Хелейна тем временем вышла из высокой травы с горстью светлячков, спрятанных в сжатых ладонях. На щеке у неё была грязная полоска. — Не будем медлить, брат, — спокойно сказала она. И тут Эймонд понял, что скоро окажется в подобной ситуации. Только вместо Луны напротив него будет Хелейна, и она будет говорить о жуках, а не о… чём-то, что говорит Луна. Эймонд посмотрел на ночное небо, раздумывая, не совершают ли они ошибку. Но Эйгон действительно стал более терпимым с тех пор, как нашёл Луну, и было очевидно, что Эйгон в роли короля станет катастрофой. Хотя Эймонд не был против стать королём, он и не стремился к этому. Но если уж кому-то из них суждено править, было ясно, кто из них лучший выбор. Когда он вошёл в септ, Хелейна уже украшала платье Луны светлячками. Пьяный септон, не замечая ничего странного, запинаясь читал слова обряда. Луна, странное существо, каким она была, казалась очарованной светлячками, которые ползали по её платью. Она с восхищением следила за ними, еле-еле справляясь с произнесением клятв. Эйгон тоже бормотал свои слова, пока септон не упал пьяным и объявил их мужем и женой. — Постельный обряд, моя жена! Лучшая часть! — радостно воскликнул Эйгон. — Я на это не соглашалась! — Луна сузила глаза, глядя на него. Эйгон сделал лучшее в своей жизни впечатление рыбы, выброшенной на берег. Его глаза округлились, рот открылся, а всё тело обмякло. Эймонд склонился, сжалившись над братом: — Ты даже не хочешь попробовать это во имя науки? Луна заинтересованно посмотрела на него, в то время как светлячок ползал у неё по ключице. Хелейна начала собирать своих жучков, пока Луна обдумывала предложение. — Во имя науки, думаю, можно, — весело согласилась она. — Не бойся, жена. Я переспал с тысячей шлюх и знаю всё, что нужно, чтобы доставить даме удовольствие. — Не уверена, что мне это нравится, — пробормотала Луна. — О, тебе понравится! Я сделаю эту ночь лучшей в твоей жизни! Эймонд хлопнул себя по лбу, хватая Хелейну за руку, прежде чем Эйгон покажет их милой сестре ещё больше своих грязных мыслей. Теперь это была проблема Луны. — Помни, брат. Ты должен исчезнуть до утра. Мы полетим длинным путём, но Хелейна никогда не умела хранить секреты, если её спросить прямо. Единственная причина, по которой этот план сработал, заключалась в том, что никто не подозревал о нём, а уж тем более не думал спрашивать Хелейну, самую тихую сестру, которая увлечённо слушала всех и всё время говорила о жуках. Эйгон махнул рукой в знак признания, не утруждая себя словами. Его рука обвилась вокруг талии новой жены, и он наклонился, чтобы поцеловать её в щёку. Издалека казалось, что Луна взглянула на Эйгона, но не высказала никаких возражений по поводу такого обращения. Вскоре они исчезли в развалившейся таверне. Эймонд и Хелейна молча направились к Вхагар и Огненной Мечте. Эймонд убедился, что сестра благополучно села на своего дракона, прежде чем сделать это сам. Из трёх братьев и сестёр Хелейна летала на своём драконе реже всего, хотя часто навещала Пламенную Мечту, полируя её чешую до блеска и угощая любимым лакомством — диким кабаном. Домашние свиньи не подходили капризному дракону - Огненной Мечте. Они взлетели, пока не исчезли, превратившись в точки не крупнее звёзд на небе.