Coiled Dragon

Ястреб откинул голову назад, прижимаясь затылком к холодной стене. Выдохнув, он медленно скользнул вниз и провёл рукой по волосам в жесте отчаяния. Ему действительно не стоило брать эту миссию. Не то чтобы у него был большой выбор. Комиссия приказала, и он подчинился. Пусть у Ястреба и было больше свободы, чем у некоторых других рекрутов, он всё равно оставался на поводке. Он сосредоточил всё своё внимание на том, чтобы внедриться в Лигу Злодеев, но это не означало, что он пренебрегал своими обычными героическими обязанностями. Когда разразился скандал с Юэй, он услышал, что злодеи интересуются Бакуго Кацуки, но тот сбежал из дома. Даже Лига не знала, куда делся этот парень. Они обратились через подпольные каналы с запросом информации о блондине, и Ястреб точно знал, что в Комиссии тоже есть люди, которые ищут эту информацию. Они хотели получить «мирный дар», чтобы ускорить процесс его внедрения в Лигу. Нет, ребёнка они бы не выдали, но Ястреб стал бы тем, кто рассказал бы злодеям, где искать Бакуго. Он был благодарен, что никто так и не нашёл ничего конкретного. Маленькая часть Ястреба жалела этого мальчишку, даже если Бакуго, казалось, заслуживал всю ненависть, которая на него обрушилась. Но больше всего его терзало любопытство. Бакуго словно испарился, как призрак, и никто — ни на стороне закона, ни среди преступников — не мог его найти. Всё стало более-менее понятно только тогда, когда пришли сообщения о том, что его видели в Йокогаме. Конечно, проще всего исчезнуть в городе, куда ни герои, ни обычные злодеи не осмеливались сунуться. К тому же Бакуго, похоже, нашёл покровителя в лице владельца крупной корпорации. Одна загадка была разгадана, но на её место пришла тысяча новых. Несмотря на желание свободы, Ястреб оставался любимчиком Комиссии. Поэтому у него были свои способы добыть засекреченную информацию. Йокогама всегда была запретной темой в героическом сообществе и правительстве. Формально она не была независимой, но по сути, это было именно так. Ястреб знал, что Комиссия сотрудничала с эсперами раньше и проявляла интерес к такого рода силе. Но способности не передавались генетически, а значит, исследовать их было труднее. Модификации тела с использованием науки, напротив, поддавались более простому изучению. Он слышал о молодом вундеркинде из корпорации Хуан. Некоторые организации пытались наладить с ним контакт, предложить сотрудничество, но он не собирался покидать Йокогаму или использовать свой ум для создания оружия. Комиссия заинтересовалась им из-за слухов, что он не был эспером. В Йокогаме нельзя было добиться успеха без какой-либо мощи, стоящей за тобой. А про Хуана Зеку ходили слухи, что он подвергся каким-то модификациям, которые наделили его нечеловеческими силами. Молодой, но хитрый и непробиваемый. Опасный и холодный, как ледяная буря. Репутация Хуана Зеку в засекреченных файлах была далека от положительной. Вместо законопослушного гражданина он был больше похож на ходячий человеческий арсенал. Так откуда Бакуго его знает? Как важен он для Хуана? И что можно извлечь из этой информации? Эти расчёты начали крутиться в голове Ястреба ещё до того, как он получил вызов от президента Комиссии. Он почти физически чувствовал, как шестерёнки в головах этих политиков пришли в движение. Ястреб рассказал им о свадьбе. Если быть честным, его попытка на приёме после свадьбы была полной авантюрой. Он не хотел забирать Бакуго, но очевидно, что ситуацию нельзя было решить словами. А у него были приказы (эти чёртовы приказы) проверить Хуана Зеку. И Ястреб увидел ужасного дракона своими глазами. Это было гигантское чудовище, совершенно не святое, как описывали древние мифы. Угрожающее и отвратительное, оно больше напоминало монстра, вырвавшегося из глубин ада, чем Ному. У Ному хотя бы были человеческие черты. Дракон же был зверем, само присутствие которого символизировало смерть. Ястреб почувствовал это на себе. Нечеловеческий рёв дракона был похож на шторм из кирпичей, обрушившийся на всех в зале, ломая кости и разрывая лёгкие. Как рука, сжимающая сердце, готовая вырвать его из груди. Этот страх исходил из самых глубин его существа, затрагивая то, что было выгравировано глубоко в ДНК. И теперь он гораздо лучше понимал, почему их предки поклонялись драконам. Если это было вершиной инженерной мысли, неудивительно, что Комиссия так хотела заполучить эту силу. Ястребу не удалось убедить Бакуго Кацуки (или, может быть, теперь он Хуан Кацуки?) вернуться домой с родителями. Да и вряд ли у Бакуго старших это получилось бы. Честно говоря, он не особенно хотел прикладывать к этому усилия, особенно видя, как парень отчаянно пытается сбежать. Молодой герой уже видел это раньше. Люди, живущие в жестоких или нестабильных семьях, пытаются убежать от боли или пустоты в душе. Они часто ищут то, чего им не хватает, в романтических отношениях, надеясь создать свой счастливый конец. Это редко заканчивалось хорошо — чаще всего люди бросались из одного огня в другой. Когда кто-то отчаянно пытается сбежать, он редко принимает взвешенные решения. Хватается за первый шанс. Ястреб не мог сказать, сделал ли блондин правильный выбор, но одно было ясно: Бакуго Кацуки важен для Хуана Зеку. Он заботился. Он был собственником и защитником. Ястреб не знал, как Бакуго это удалось, но у него, несомненно, было особое место в сердце Хуана. Хорошо это или плохо, он пока не мог решить. Хорошая новость была в том, что Комиссия не будет давить на Ястреба, заставляя силой захватить блондина и запихнуть его в ту же секретную программу, через которую прошёл он сам. Бакуго был уже немного староват для этого, но Комиссия всегда находила способ подчинить себе тех, кто ей нужен. Плохая новость заключалась в другом: теперь они могли начать строить новые планы по использованию этого мальчишки, чтобы склонить Хуана Зеку к сотрудничеству. Ястреб не хотел видеть армию модифицированных суперсолдат или отряд драконов. Какими бы благими ни были изначальные намерения для создания такого оружия, это всегда оборачивалось катастрофой. Он уже видел перед собой этот ужасающий сценарий будущего. Поэтому он немного изменил свой отчёт для начальства. Сделал его достаточно правдоподобным, но постарался убедить своих руководителей не заходить слишком далеко. У Бакуго Кацуки был потенциал, но он не стоил того, чтобы ввязываться в войну с драконом на территории этого мифического существа. Решение семьи Бакуго покинуть Йокогаму без своего сына тоже сыграло на руку. Теперь у них не было причин пытаться заставить мальчика уехать, ведь его законные опекуны отказались от своих прав. Ястреб усмехнулся, но без тени радости, когда узнал, что родители выбрали деньги вместо сына. Это был логичный выбор, да. Один из тех, которого хотел и сам Бакуго Кацуки. Но Ястреб представлял, насколько это было больно — увидеть, что ты действительно так мало значишь для людей, которых когда-то называл своей семьёй. Они просто сдались. Но герою было не место осуждать их или испытывать горечь из-за этого решения. Ночноглаз отправился поговорить с одним из учеников. Мидорией Изуку. Тем самым мальчишкой, который сломал пальцы во время спортивного фестиваля. Ястреб не испытывал интереса к их разговору — у него было другое, более тревожное дело. Лига Злодеев тоже прибыла в Йокогаму. Тот, с кем он общался уже какое-то время, называл себя Даби. Это был тощий парень, примерно одного возраста с Ястребом, весь покрытый ожогами. У него была огненная причуда. Ястребу он особенно не нравился: в глазах этого злодея горела мрачная одержимость. Холодная, тихая, но не менее зловещая, чем дикий блеск разрушения в кроваво-красных глазах Шигараки. Они хотели получить информацию о Бакуго Кацуки и его новом супруге, Хуане Зеку. — Это твой шанс, — говорил внутренний голос. — Дай им то, что они хотят, и ты окажешься ближе к их основной операции. Ты докажешь свою преданность. Но внутри груди разрасталась вина. Она оседала в лёгких тяжёлым грузом. Если он предоставит злодеям то, что они хотят, это поставит двух подростков в серьёзную опасность. Ястреб знал, что Хуан Зеку далеко не чист на руку, что дракон этого парня уже вкусил человеческой плоти. Но знать это и сознательно толкнуть мальчишек в пламя, наблюдая, как они защищаются в одиночку, — это совершенно разные вещи. Бакуго Кацуки был хулиганом, исключённым из Юэй за нестабильность и дурной характер. Хуан Зеку — убийцей с количеством жертв больше, чем у большинства злодеев за пределами Йокогамы. Они не были хорошими людьми. Не должно быть никакой проблемы в том, чтобы использовать их ради блага общества. Но они не творили зло просто ради зла. Ястреб включил новости, но убрал звук. За спиной репортёра были шумные, но оживлённые улицы города Сурибати. Люди танцевали, пели, смеялись. Они были счастливы и довольны. У Хуана Зеку и Бакуго Кацуки были свои недостатки и грехи, но они всё ещё оставались детьми. Подростками, которые не заслуживали того, чтобы столкнуться с таким злом в одиночку. — Что ты собираешься с ними делать? — спросил Ястреб. — Просто поговорить, — прозвучал голос Даби. «На данный момент», которое тот явно опустил, висело в воздухе. Ястреб догадывался, что Шигараки хочет новых пешек для своих планов, а Хуаны идеально подходили для этого. — Это пока не твоё дело, — добавил Даби. Ястребу всё это не нравилось. Ему не хотелось этого делать. Но он всё-таки рассказал Даби то, что злодеи хотели знать. — У дракона скорость и сила. Он защищает своего владельца автоматически. А ещё, по словам учеников, его чешуя может служить оружием. Его перья собрали кое-какую информацию о распорядке Хуанов в городе Сурибачи, и Ястреб тоже передал её. — Отличная работа, птичка, — раздался мрачный смех на другом конце телефона. — Может быть, когда всё закончится, Шигараки разрешит тебе встретиться с нашими новыми членами. Звонок завершился. Ястреб опустил голову. Комиссия будет в восторге. Лига наверняка столкнётся с Хуаном Зеку, если попытается забрать его жену. Кто бы ни пал в этой борьбе, Комиссия получит свою выгоду. Если же Хуан Зеку решит сотрудничать со злодеями, у властей появится весомый повод вторгнуться в Йокогаму и захватить всё, что создала корпорация Хуан, включая Бакуго Кацуки. Они превратятся в разменные монеты для переговоров с местными силами Йокогамы. Ведь кто откажется от кусочка Сурибачи, теперь, когда он больше не свалка? Вечное равновесие. Во имя лучшего общества. Ради мира. — Надеюсь, это того стоит, — тихо пробормотал он.

***

Они просыпаются вместе не всегда. Иногда первым просыпается Кацуки. Тогда он проводит несколько минут в тишине, рассматривая черты лица, спящего Зеку. Ему всегда становилось легче, когда он видел своего возлюбленного в таком состоянии. Казалось, что во сне Зеку становился мягче. Жёсткие линии, выточенные битвами, исчезали, и только Кацуки мог видеть его таким. В такие моменты он дарил Зеку лёгкий поцелуй и тихо вставал с постели, чтобы начать день. Иногда, чувствуя себя особенно игривым, он готовил завтрак, а потом возвращался, чтобы разбудить Зеку весьма пикантным образом. Улыбаясь про себя, он убирал одеяло, опускался на колени и принимался за дело. Сначала Зеку был сонным и слегка сбитым с толку, но вскоре его лицо окрашивалось румянцем, а с губ начинали срываться тихие стоны. Кацуки любил видеть его беспомощным, но не меньше он обожал, когда Зеку задавал ритм. Конечно, у этого были свои последствия — иногда Зеку «воспитывал» его, бросая Кацуки Спиральному Дракону или оставляя на коже укусы, которые болели пару дней. Когда первым вставал Зеку, Кацуки просыпался уже укутанным одеялом, а Спиральный Дракон всегда лежал на краю кровати, словно сторожевой пёс. Завтрак в такие дни был либо чем-то лёгким, либо купленным в одном из соседних магазинов. Зеку всегда здоровался с ним лёгким поцелуем, и они начинали свой день. Но сегодня Кацуки чувствовал себя особенно шаловливым. Не снимая фартук, он вернулся в спальню, напевая что-то под нос. Его возлюбленный всё ещё спал. Вчера он допоздна сидел за какой-то книгой о механических передачах, — вспомнил Кацуки, подходя ближе. — Зеку, — тихо прошептал он, но ответа не последовало. Ядро Спирального Дракона, лежащее на подушке у края кровати, было деактивировано. Кацуки знал, что Зеку никогда бы не позволил себе быть настолько уязвимым, если бы не был уверен, что в комнате находится только он. Забравшись на кровать, Кацуки устроился сверху на Зеку и слегка встряхнул его за плечо. — Зеку, просыпайся, — произнёс он чуть громче. Тот что-то промычал, явно не желая просыпаться. Кацуки наклонился и нежно поцеловал его. Их губы двигались лениво, без спешки, наслаждаясь прикосновением друг друга. Вскоре Кацуки, улыбнувшись, потянул вниз штаны Зеку и медленно оседлал его полутвёрдый член. Он почти замурлыкал, почувствовав, как тот наполняет его. — Кацуки… — пробормотал Зеку, резко распахивая глаза и кладя руки на бёдра блондина. — Никаких прикосновений, — щёлкнул языком Кацуки, выражая недовольство, и плавно начал двигать бёдрами, сжимая мышцы вокруг любимого. Его стон пронзил воздух, когда волна удовольствия прокатилась по позвоночнику. — Ну что, ты уже проснулся? — Как тут не проснуться? — процедил Зеку, сжав бедро Кацуки, словно больше беспокоясь о его безопасности, чем о своей. Кацуки рассмеялся, двигаясь в своём ритме, неспешно насаживаясь на него снова и снова. Он любил, когда всё было под его контролем. Мир вокруг часто казался ему хаосом, который он не мог остановить. Книга выбрала его, но он так и не понял, почему. Он не мог заставить голоса в голове замолчать, не мог остановить преступления или войны за власть. Даже заставить людей увидеть в нём героя было невозможно. Это была такая ирония. У него была сила менять реальность, но он не мог ничего с этим сделать. Сила не защищала его — это делали колокола, возвещавшие о его скорой гибели. Казалось, что он был всего лишь игрушкой в руках судьбы, которой оставалось лишь подчиняться. Всегда боялся, всегда оглядывался, потому что всё, что он создавал, было таким хрупким. Всё могло разрушиться в одно мгновение, словно он пытался удержать песок в ладонях. Ничто не оставалось навсегда. Кацуки любил контроль. Зеку знал это. Иногда Кацуки чувствовал себя виноватым из-за этого. Ведь другой парень тоже не был покорным по своей натуре, но позволял Кацуки управлять. Зеку не умел красиво говорить, и именно эти молчаливые жесты заставляли сердце Кацуки наполняться теплом, словно мёдом. Зеку ускорил темп, его лицо пылало румянцем, а по виску стекала одинокая капля пота. Рука, сжимающая бедро блондина, напряглась, словно её хозяин боролся с волной боли или сладкой пытки. Тихие стоны и тяжёлое дыхание, доносившиеся снизу, наполняли воздух, заставляя кровь закипать. Кацуки почувствовал, как возбуждение накатывает волной, усиливаясь с каждым мгновением, пока он наблюдал, как его партнёр достигает пика наслаждения. Когда тело под ним расслабилось, Кацуки тоже упал вперед. Он не достиг кульминации, но был доволен и счастлив результатом своей работы. Чья-то рука скользнула вверх по его талии, а в волосы был нежно посажен поцелуй. Воздух был немного насыщен запахом, оставшимся после секса, и ароматом кофе с выпечкой, что, в основном, исходило от его фартука. Тот сильно помялся, поэтому Кацуки снял его. — Ты просто невыносим, — голос Зеку звучал скорее раздражённо, чем сердито, в то время как Кацуки смеялся, уткнувшись ему в плечо. Медленно отстранившись, Зеку сменил позу, схватил фартук и вытер выступившую сперму с внутренней стороны бедер блондина. После этого он наклонился и оставил два укуса на стыке шеи и левого плеча Катсуки. Ожидая этого, младший лишь тихо простонал от боли, приглушая звук. Он знал, что укусы были не настолько глубокими, чтобы пустить кровь, но жжение всё же оставалось. — Хочешь отомстить? — вызывающе произнес Кацуки, обхватывая руками шею своего любовника. К его удивлению, Зеку молча скинул его руки и сбросил его с кровати. Кацуки ощутил, как его тело ударилось о что-то холодное и твёрдое. Острые края драконьих чешуек впились в его бледную кожу, оставляя неприятное ощущение. Длинный влажный язык скользнул по лицу Кацуки. Он с раздражением оттолкнул голову Спирального Дракона, наблюдая, как Зеку поднялся с кровати и направился прямо в ванную комнату. На лице не было ни злости, ни раздражения, но Кацуки не мог понять, что именно тот задумал. — Что ты делаешь? — спросил он, нахмурившись. — Мщу, — раздался короткий ответ. И, если Кацуки не ошибся, в голосе Зеку даже слышались насмешливые нотки, почти смех. Блондин не успел спросить, что именно его любовник имел в виду, как почувствовал, как язык Спирального Дракона проник в него. Тонкий на кончике, он постепенно расширялся по мере того, как углублялся. Кацуки испустил удивлённый вскрик, когда скользкий, но гладкий язык начал двигаться внутри него, задевая все его самые чувствительные точки одновременно. Он проникло глубоко, гораздо глубже, чем мог бы дотянуться человек, одновременно растягивая его и раскрывая изнутри. Он пытался вырваться, отодвинуться от этого, но гладкая поверхность драконьей чешуи под ним не давала зацепиться, и он снова скатывался обратно вниз, на этот длинный красный язык. Часть языка, всё ещё остававшаяся снаружи, обвилась вокруг основания его яиц, нежно массируя их и покрывая слоем тёплой слюны. Длинный коготь осторожно приподнял его платье, в то время как комната наполнялась унизительными липкими и влажными звуками. — Хмм! П-Перестань, Спиральный Дракон, перестань! — слёзы собрались на его ресницах, когда он схватился за язык, пытаясь остановить его, но всё было бесполезно. Закричав, он выгнул спину дугой, когда почувствовал, что кончик языка проник слишком глубоко. Его глаза закатились, рот открылся, а собственный язык беспомощно свисал наружу. Его ноги задрожали в судорогах, когда он кончил, выплеснув своё семя себе на живот. Его зрение немного помутнело, но когда прояснилось, он увидел, как Зеку возвращается с влажным полотенцем и небольшим ведром воды. Зеку был уже полностью одет. Погладив Спирального Дракона по голове, он заставил язык выскользнуть из Кацуки. Резко. Это движение вызвало у блондина новый поток слёз, и из кончика его члена вытекло ещё больше белой жидкости. — Ты не должен был заходить так далеко, — простонал Кацуки, пока его любовник наклонился, чтобы вытереть его тёплым полотенцем. Это принесло облегчение и немного успокоило ноющую боль в его мышцах. — Ты сам это начал, — хмыкнул Зеку, заканчивая вытирать его. — Пошли, я хочу завтрак. Кацуки разгладил складки на своём платье. Он бы не назвал это преимуществом, но юбки и платья действительно значительно упрощали подобного рода… э-э, розыгрыши. Спиральный Дракон попытался подойти к нему, но блондин был слишком смущён, чтобы даже взглянуть на зверя, поэтому он просто оттолкнул его морду. Озадаченный дракон лишь смотрел вслед своему хозяину, пока блондин в ярости вылетал из комнаты. Кацуки был почти уверен, что Зеку смеялся ему вслед, даже если не было слышно ни звука. Жизнь после свадьбы почти не изменилась. У них было слишком много тайн, чтобы позволять другим заходить в их личное пространство. Никто из них не любил, когда кто-то вмешивался в их жизнь. Поэтому уборку они делали сами. Это было нормально. Кацуки прекрасно умел вести домашнее хозяйство, а Зеку не был беспомощным неумёхой, который не знал, как справляться с бытовыми делами. Конечно, они спорили. Например, о том, насколько солёным должен быть омлет или как правильно расставлять средства гигиены в ванной. Это и была жизнь. Она не всегда состояла из грандиозных разговоров о том, кого убить, или мечтаний о великом будущем. Иногда всё сводилось к тому, что мыло почти закончилось, лампочку в кладовой нужно заменить, или мелочам вроде того, кто и как должен складывать бельё. Они обсуждали и работу. После завтрака Кацуки вытащил несколько документов и передал их Зеку. — Уволь этих людей. От них толку никакого. Зеку даже не взглянул на бумаги, прежде чем подписать их. Он доверял Кацуки в таких вопросах. Другие организации не раз пытались внедрить своих людей в их компанию. Кто-то был шпионом от конкурентов, а кто-то — агентом, посланным правительством или сомнительными группировками. Кацуки избавлялся от тех, с кем было слишком много проблем, ещё до того, как они проходили собеседование. Некоторых шпионов они оставляли — так было проще. Если одних отсеивали, вместо них приходили другие, и поток не прекращался. Проще было впустить несколько человек, использовать их, пока они старались заработать доверие, а затем избавиться от них — уволить или арестовать. Обычно после того, как шпион проработал у них хотя бы несколько месяцев и был разоблачён, их отправители затихали на какое-то время. В Йокогаме жизнь была довольно спокойной, если никто не пытался взорвать город или устроить трагедию просто от скуки. Сейчас баланс был соблюдён, и никто не думал о войне в ближайшее время. Кацуки знал о встрече Дазая и Фёдора. Эти двое всегда вызывали у него неприязнь. Слишком умные и слишком опасные для собственного блага. С Дазаем ещё можно было справиться, пока Ода был в Сурибачи, но вот Фёдор… Кацуки не был уверен, не очередная ли это ловушка. Ждёт ли русский, пока Лига падёт под ударами Зеку? Хотел ли он доказать, что у Зеку есть Книга? Или всё наоборот — планирует использовать злодеев, чтобы показать, что Дракон из Сурибачи вовсе не так неуязвим, как все думают? Ищейки не представляли проблемы. Их капитан решил, что сейчас не время вступать в битву с Зеку. Его подчинённые полагали, что старик просто ценит то, сколько хорошего корпорация Хуан сделала для Йокогамы, и что он слишком мягок к подростку, использующему свой гений во благо. Наивные. Кацуки едва сдерживал смех, глядя на этих глупцов. Их капитан был далеко не святым героем или праведным воином, ведущим святую войну. Он был злодеем, чья жадность к власти простиралась гораздо дальше, чем кто-либо мог себе представить. Старый ублюдок сам сотрудничал с Фёдором. Единственной заботой старика сейчас было то, что Книга не работала на них. Это означало, что ему придётся искать другой способ получить желаемое. У него не было времени гоняться за сомнительными зацепками, потому что никто не знал наверняка, где на самом деле находится Книга. Фёдор заманил злодеев сюда, чтобы проверить, есть ли она у Зеку, но у них были и другие гипотезы, которые требовали проверки. Все они охотились за призраком. Конечно, Кацуки не ослаблял наблюдение за действиями Ищеек. Они могли снова попытаться ударить по корпорации Хуан исподтишка. А Лига… эти злодеи планировали завербовать его и Зеку. Единственная хорошая новость во всём этом была в том, что его родители уезжали из Йокогамы, а разговор птичьего героя с Комиссией дал понять, что они пока не будут вмешиваться, ограничиваясь лишь спекуляциями и выжиданием подходящего момента. Кацуки не собирался давать им повод для удара. — Расслабься, — сказал ему Зеку. Его лицо, как всегда, оставалось спокойным и безмятежным, пока он пристёгивал серьгу на мочку уха Кацуки. — Даже если всё пойдёт по худшему сценарию… мы найдём место для себя. Кацуки это знал, но не хотел, чтобы до этого доходило. Если люди так отчаянно жаждали Книгу, то им придётся заплатить за неё кровью. Никто не использует его как инструмент. Но, несмотря на это, он всё равно не мог избавиться от раздражения. Его бесило, что его снова заставляли реагировать на очередной бардак, который ему подкинула жизнь. Чёртов русский крысёныш, всегда всё усложняет. — Я не хочу выходить на улицу сегодня, — пробормотал он. На другой стороне улицы кто-то из Лиги торчал уже довольно долго. Они вот-вот подойдут, и если начнётся конфликт, Кацуки предпочёл бы держать разрушения подальше от толп людей. — Хорошо, тогда пойдём в зимний сад. Но тебе всё равно нужны нормальные туфли, — сказал Зеку, доставая пару чёрных туфель на шнуровке. Они отлично подходили к тёмному чонсаму Кацуки и его светлой коже. — Они новые, — заметил Кацуки. Зеку пожал плечами. — Какой смысл копить богатство, если не наслаждаться хотя бы его малой частью? — по сравнению с суммами, которые они жертвовали на благотворительность и строительство города, это было мелочью. — Даже так, зачем ты всё время покупаешь мне туфли на каблуке? — спросил Кацуки, пока его муж завязывал ленты на них. — Ты выглядишь в них великолепно. — Извращенец, — фыркнул блондин, легко толкнув его ногой, хотя в груди разливалось приятное тепло. — Кто бы говорил, после утренней атаки? — усмехнулся Зеку, вставая и протягивая Кацуки руку. Блондин рассмеялся. Они поднялись в зимний сад, расположенный на крыше, где у них было уютное пространство, идеально подходящее для того, чтобы провести день за хорошей книгой. Крыша корпорации Хуан была выполнена в стиле скатной черепичной крыши, напоминающей традиционные китайские храмы. Поэтому зимний сад напоминал мансарду. Потолок был высоким в центре, а рядом с наклоном крыши находилось круглое деревянное окно, из которого открывался потрясающий вид на воду. Они устроились рядом с полуоткрытым окном, подложив под себя мягкие подушки. Кацуки смотрел в телефон, а Зеку продолжал читать книгу… или, по крайней мере, так думал Кацуки. Но вместо этого Зеку достал конверт, о котором блондин не хотел даже думать. — Ты читал, что в этом письме? — спросил владелец дракона. Судя по всему, он ещё не открывал его. Кацуки забрал письмо. — Это неважно. Зеку протянул руку. — Что? Это не большое дело, забудь. — Если это неважно, то тебе не должно быть трудно показать его мне. Кацуки вздохнул, но всё же неохотно отдал конверт. Зеку бегло пробежался глазами по содержимому. Когда он закончил читать, ничего не сказал, но его выражение резко потемнело. Он поднялся, и воздух вокруг него словно замёрз, осыпая пространство невидимыми ледяными искрами. — Эй! Не надо злиться из-за такой глупости, — Кацуки потянул его обратно вниз и принялся осыпать поцелуями линию его челюсти, пытаясь успокоить. — Ну же, они того не стоят. — Ты вообще видел, что этот идиот написал? — горько спросил Зеку. — Кем он себя возомнил? Я уже оставил его в покое, а он пишет тебе про прощение? Он даже не понимает, о чём говорит. Все твои ошибки ты уже давно искупил. Если у него с этим проблемы, это его дело. Что вообще даёт этим глупым героям думать, что парочка сеансов у психолога решит все вопросы? Твои родители согласились с нашими условиями. И плевать, что он твой бывший одноклассник или даже прошлый враг, он не имеет права вмешиваться в твою жизнь. Тем более пытаться что-то говорить о нас. Тёмноволосый подросток кипел от злости, пока Кацуки крепче обнимал его. — Даже если он понял это или нет, он делает это только ради себя. Все они такие, — продолжал Зеку, отворачивая голову, но крепко сжимая руку Кацуки. — Дело вовсе не в том, чтобы ты стал лучше или что они переживали за твою безопасность. Они хотят, чтобы ты страдал. Они считают, что за всё надо платить, и им нужно моральное превосходство, чтобы смотреть, как ты валяешься в грязи, а потом протянуть тебе руку помощи, как и положено «доброму герою». Ты должен умолять, раскаиваться и искупать свои грехи, благодаря их великодушие. Это их идеальный сценарий, но ты от него отклонился, и теперь они злятся. Они могут облечь это в красивые слова, но дело не в тебе. Всё дело в их вине и их удовольствии. — Я знаю, — пробормотал Кацуки. — Но он имеет право злиться… — Тогда почему он просто не вызовет тебя на бой? — резко перебил Зеку. — Он зол. И что? Ему никто не мешает выразить желание избить тебя или сказать тебе всё, что думает. У него теперь есть сила, он больше не беззащитен. Но вместо этого он прячется за всеми этими «добрыми намерениями», которые продолжают давить на тебя, поднимая его всё выше и выше. Все его обожают: он любимчик Героя №1, директор обожает его аналитические заметки. Они считают его святым, а тебя — самым мерзким из подонков. Чем ниже ты падаешь, тем ярче сияет его ореол. Кацуки поморщился, когда на нём остановился острый красный взгляд. Рука крепко схватила его за другой свободный запястье. — «Действия и слова имеют последствия», — говорят они. Все так озабочены тем, что могло бы случиться, если бы он действительно прыгнул тогда, в средней школе. Они хотят, чтобы ты играл по их правилам, но это не они слышат крики целого города в своей голове день и ночь! Где были последствия, когда этот Мидория подходил к тебе так близко, что тебе становилось не по себе? — Они не знают. Они не могут знать, — Кацуки вцепился в рукава Зеку, его губы побледнели, когда он заметил, как красный цвет проступает в глазах старшего. — И ты причиняешь мне боль. Его запястье оказалось зажатым в когтистой лапе дракона. Ряды крошечных чешуек впились в кожу, а длинные когти грозно пересекались прямо над тыльной стороной его руки. Позже здесь точно останутся синяки с узором чешуи. Он наблюдал, как ярость на лице возлюбленного сменяется раскаянием, и его запястье оказалось освобождено. Зеку отдёрнул руку, пряча когти под длинными рукавами. — У него есть всё, — прошептал Зеку, но его грудь всё ещё тяжело вздымалась. — Друзья, любящая семья и наставники, место в школе его мечты… но этого недостаточно. Ему нужен и ты. Ему нужна та идеальная мечта, где ты изменился, чтобы соответствовать их представлениям о добре, и он помирился с другом детства, и теперь вы снова приятели. Ему нужно быть твоим спасителем. Должно быть, здорово — оказаться наверху после того, как тебя всю жизнь считали никчёмным. — Не думаю, что он так это видит, — тихо возразил Кацуки. — Конечно, нет. Это не вписывается в его представление о самом себе, — холодно отрезал Зеку. Кацуки аккуратно положил ладони на его лицо и нежно поцеловал его в губы. — Я знаю. Я знаю, что ты злишься и за меня тоже. Это был, пожалуй, самый длинный монолог, который Зеку позволил себе за долгое время. — Но ты всё равно собираешься встретиться с ним, — прищурился Зеку. Кацуки снова поцеловал его, направляя руки любимого на свою талию. — В последний раз. Это необходимо. Зеку спрятал лицо у него на шее. — Если он будет слишком фамильярен, можешь отрубить ему руку в этот раз. Как тебе? — предложил блондин с мягкой усмешкой. Объятия вокруг его талии стали крепче. — Я не буду тебя останавливать, если ты решишь сразиться с детективами, — тихо добавил он. Молчание. — А ещё мы можем скормить Лигу Спиральному Дракону, — не унимался Кацуки. — Спиральный Дракон не ест мусор, — буркнул Зеку. Кацуки мягко похлопал его по спине. — Хорошо, тогда мы передадим тела Лиги Портовой Мафии. Они наверняка с радостью используют это, чтобы сделать бизнес с Комиссией. — Не хочу, чтобы они от этого что-то получили, — сухо ответил Зеку. Кацуки рассмеялся. Это определённо была мелочность, но если Зеку чего-то хотел, он сделает всё, чтобы это стало реальностью. — Ладно, — мягко пообещал он. — Не волнуйся. Всё скоро закончится, и останемся только мы. Как всегда было и всегда будет.

***

Сплетни были самым простым способом добыть информацию. Говорили, что Дракон Сурибачи любит вывозить свою новую жену на прогулки по городу. Особенно им нравилось посещать одну маленькую чайную с закусками в тихом уголке города Сурибачи. Это было не роскошное место, но пожилой владелец лавки готовил изумительные анкодама и матча. Сгибая и разгибая пальцы, Шигараки медленно приближался к заведению вместе со своей группой. Вывески на входе не было, только открытая раздвижная бумажная дверь, которая словно приглашала внутрь. Помещение оказалось чистым, оформленным в традиционном стиле: деревянные прилавки, небольшой стеклянный витринный шкаф, а в глубине стояли всего четыре столика. За прилавком у входа стояла пожилая женщина в белом фартуке, перемалывая какие-то ингредиенты. — Добро пожаловать, — сказала она, останавливая свою работу, но взгляд её не задержался на них. Шигараки уже привык к подобному отношению за последние пару дней. Люди здесь могли чувствовать опасность за километр, и видеть гангстеров для них было обычным делом. — Меню на стене. Группа проигнорировала её, и женщина вернулась к своему занятию, молча. За одним из столиков сидели их цели. Красные глаза Шигараки сразу упали на Бакуго Кацуки. Парень выглядел иначе, чем на спортивном фестивале. Он был одет в розовое и серебристое ципао, и выглядел расслабленным, лениво облокотившись на своего спутника. Шёлковое платье украшали изысканные вышивки ветвей и цветов. Ленты от розовых туфель на каблуке обвивали его бледные ноги крест-накрест и были завязаны бантом на щиколотках. Магне тихо хихикала позади Шигараки. Парень выглядел… неплохо, даже очаровательно. Но он совсем не походил на агрессивную ходячую гранату, готовую взорваться, каким Шигараки хотел его видеть. В его глазах не горело пламя ненависти, и он лениво позволял своему спутнику кормить его сладкими шариками из красной фасоли. Цветные десерты были идеальными круглыми формами, аккуратно выложенными на поднос перед ними, рядом стояли две керамические чашки чая. Он выглядел так, будто наслаждается жизнью. Это совсем не то, что Шигараки ожидал увидеть от человека, которого отвергло общество. Но, продумывая множество сценариев, он предполагал и такой вариант. Человек, сидящий рядом с Бакуго, был одет в короткий синий танчжуан с узорами из алых кленовых листьев, верхние пуговицы которого были расстёгнуты. Для Японии это было необычно. На левом плече его лежала короткая тёмная накидка. Черты лица были холодными, длинные чёрные волосы собраны в хвост, свисающий на плечо. Его уши украшали многочисленные серьги. Шигараки знал, что дракон будет молодым. Его раздражало, что ему придётся вести переговоры с ребёнком как с равным, но он не собирался недооценивать Хуана Зеку. Обычные дети не строят компании и уж точно не обзаводятся подозрительным досье, которое способно заполнить целое хранилище. Естественно, он пришел сюда не один. С ним были Магне, Даби и Мистер Компесс, а Курогири и Тога остались снаружи, чтобы следить за обстановкой. Твайс и Спиннера он отправил разузнать ещё кое-что о Йокогаме для Сэнсэя. — Мы снова встречаемся, Бакуго. — Шигараки занял место напротив подростков. Никто из них даже не удосужился его заметить. Хуан Зеку сделал глоток чая, прикрыв глаза, его правая рука была небрежно обвита вокруг талии Бакуго. Его движения были плавными, без тени грубости или угловатости, характерных для людей, выросших в бедных районах. Блондин прижался к нему боком, как большой кот, готовый задремать, иногда шепча что-то тихо и едва слышно на ухо своему спутнику. Его пальцы продолжали пролистывать экран телефона, он выглядел абсолютно равнодушным к присутствию злодеев напротив. Юноша, который когда-то стремился стать героем и первым бросился на Курогири в момент кризиса, теперь полностью игнорировал их. Похоже, он окончательно отказался от своей мечты. Атмосфера между этими двумя делала разговор ещё сложнее. Казалось, они вторгаются во что-то слишком личное, хотя подростки вели себя вполне прилично. — Простите, — начал Мистер Компесс, слегка поклонившись с вежливым жестом руки на груди. — Мы — Лига Злодеев, и для нас большая честь познакомиться с вами. Бакуго… — Здесь нет никаких Бакуго, — холодно перебил его Хуан Зеку, так и не взглянув на них. Однако с первыми же его словами воздух будто остыл, даже несмотря на тёплый свет бежевых ламп в помещении. Линии его фигуры оставались расслабленными и непринуждёнными. Он явно не считал их угрозой. — А ещё я знаю, кто вы. Миньоны «Все За Одного». — …Ты знаешь о «Все За Одного»? — Шигараки сузил глаза. «Все За Одного» прятался с момента битвы с Всемогущим, и даже многие преступники в этом мире не знали о том, что он ещё жив. Эти йокогамские преступники явно обладали обширной информационной сетью. — Не наша вина, что вы, чужаки, не умеете хранить секреты. — Хуан Зеку, наконец, поднял взгляд, чтобы встретиться с глазами Шигараки. Его лицо оставалось бесстрастным, словно выточенным из холодного камня. Кроваво-красные глаза с тусклым блеском пробежались по злодеям. Шигараки не понравился этот взгляд — как будто они были ничтожными муравьями в глазах подростка. — Чего вы хотите от моей жены? — Не только от него. — Шигараки покачал головой. Переговоры — это всегда умение читать противника. Он наблюдал, как Хуан Зеку поднёс руку Бакуго к губам и легко поцеловал её, когда блондин начал беспокойно двигаться. Бакуго снова уютно устроился на его плече, и было трудно понять, о чём он думает, когда выглядел настолько… спокойным? Словно он был красивой куклой, которая даже не пошевелится, если Шигараки приставит к его голове пистолет. Лидер Лиги решил оставить это наблюдение на потом. — У меня есть предложение для вас обоих. Присоединяйтесь к нам. Помогите нам уничтожить героев Японии. Издевательский смешок сорвался с губ Бакуго. — Почему, черт возьми, мы должны тебе помогать? Шигараки заметил знакомую искру в глазах блондина. Вот оно. Тот самый бойкий нрав, который Шигараки терпеть не мог, но понимал, что он может пригодиться в бою против героев. Приятно видеть, что у паренька все еще осталась воля к сопротивлению. Иначе это было бы гораздо менее весело, когда они представят своего нового участника тем юэйским щенкам. — Потому что нас всех предало это общество. Легкий ветерок скользнул по комнате, и висящий у двери колокольчик тихо зазвенел. Шигараки проследил взглядом за Бакуго, который убирал телефон в карман. — Что? — единственное слово слетело с губ бывшего ученика Юэй. Шигараки заметил, что у него даже косметика на лице. Блестящий блеск на губах, накрашенные ногти — то, от чего Тога, без сомнения, пришла бы в восторг. Какая бы сумасшедшая она ни была, у нее был вкус к этим изящным и милым мелочам. — Они уже считают тебя злодеем, — мягко продолжила за Шигараки Магне, в голосе звучала печальная нотка. — Мы не вписываемся в их радужные, прямолинейные ожидания. Твоя школа, твои друзья, все те люди на улице… милый, они так легко судят нас и вешают ярлыки, только потому что мы другие. Они уже назвали тебя недостойным, бросили в ту же яму, что и нас. Не видя никакой явной реакции, она сделала шаг вперед. — Дорогой, ты такой же, как и я, — она указала на себя одной рукой. — Посмотри на нас. Я знаю других, таких, как мы. Один мой хороший друг однажды сказал, что я была смелой, сделав первый шаг. Разве ты не хочешь быть настоящим собой? Перестать прятать то, кем ты на самом деле являешься, или что тебе нравится? Нам больше не нужно бояться. Они зовут нас злодеями, но мы всего лишь пытаемся найти свое место в этом мире. — У него уже есть это место, — подал голос Хуан Зеку, едва заметно усмехнувшись холодной улыбкой. — Никто не посмеет проявить к нему неуважение в Йокогаме, пока я здесь. Почему он должен бросить все это, чтобы присоединиться к вашей маленькой шайке жалких злодеев? Шигараки понял, что это его момент. — Потому что герои еще не оставили его в покое. Я уверен, тебя они уже достаточно достали, чтобы ты это понял. Эти герои… они лицемеры. Злодеев нужно уничтожать, запирать и оставлять гнить в сожалении и страданиях или же заставлять меняться к лучшему. Но он, — Шигараки сделал паузу и кивнул в сторону блондина. — Не подчинился этой судьбе, и теперь он в Йокогаме, городе грехов. Они будут продолжать пытаться «спасти» бедных жителей Йокогамы, навязать им свою блестящую героическую пропаганду и сделать это место таким же, как и весь остальной мир. Опершись локтем на стол, Шигараки пристально посмотрел в спокойные глаза Хуана Зеку. — А ты один из тех злодеев, которых они хотят уничтожить. Взгляд, который Зеку бросил на них всех, заставил их похолодеть. У него было красивое лицо, но каким бы привлекательным он ни был, исходящая от него темная аура замораживала любые чувства, кроме страха. Ему едва исполнилось восемнадцать, но было очевидно, что его руки давно испачканы в крови. Он выстроил свою репутацию на костях и крови, пробивался сквозь тернии, чтобы проложить путь к вершине. — Если они решат добраться до Йокогамы, это будет нашей проблемой, а не вашей, — медленно произнес юный владелец драконьей силы. — Ты говоришь о своих способностях? — Шигараки разжал кулак под столом, стараясь не выдать, как в его голове срабатывают тревожные сигналы, вопящие об опасности. — Да, способности сильны, но тебе не хватает численности. У нас есть люди и разнообразие, которые тебе нужны. — Если так, тебе стоит поговорить с Портовой Мафией. Они ведь ждут тебя снаружи, не так ли? Он знал о людях в костюмах, следивших за Лигой с момента их прибытия в Йокогаму. От человека, который держит под контролем целый уголок города, другого и не ожидалось. — У нас нет причин сотрудничать с вами, — взгляд Хуана Зеку был устремлен на темно-зеленую поверхность его чая. Белый пар делал красный цвет его глаз туманным. — Ты можешь отомстить. Это общество неправильно, и мы можем заставить всех это понять. Включая тех, кто должен заплатить за твою жену, — Шигараки совершенно спокойно перебивал блондина, словно того вообще не существовало. Хуан Зеку, казалось, это не трогало — он сам поступал так же. Это было вполне ожидаемо: ребенок, отвергнутый обществом, давно бы исчез в таком городе, как Йокогама, если бы не стал частью драконьей орды. На самом деле это даже упрощало дело. Шигараки знал, что Хуан Зеку— более значимая цель. Если удастся убедить Дракона Сурибачи, Бакуго станет лишь приятным бонусом. На этот раз чашка в руке Хуана Зеку с глухим звуком приземлилась на стол. — Ты думаешь, мне нужна ваша помощь, чтобы отомстить? — спросил он призрачным шепотом, в котором не было и намека на гнев, но существо за его спиной говорило об обратном. Дракон. Настоящий дракон внезапно возник позади подростка, словно материализовался из воздуха. Как только чудовище появилось, его невозможно было игнорировать: оно заполнило почти все пространство заведения. Казалось, что стены сжимаются, а огромная тень вот-вот обрушится на них, сокрушая своей неимоверной силой. Шигараки слышал, как его товарищи резко втягивали воздух, чувствовал, как их тела напрягались. Это было чудовище. Ряды острых, как бритва, зубов, когти, способные разрезать сталь, и три огромных выпуклых глаза, устремленных на злодеев. В воздухе витал тяжелый мускусный запах. Влажный и металлический, он напоминал запах крови, накопившейся за долгие годы. Даже если на теле монстра не было видно крови, этот запах въелся в каждый дюйм его ужасной сущности. Это был не священный зверь мира и защиты. Это был всадник смерти и разрушения. Он идеально подходил для планов Шигараки и Сэнсэя. Если удастся сделать его своей пешкой… уничтожить общество героев будет гораздо проще. Шигараки слегка откинулся назад, сохраняя голову высоко поднятой и голос спокойным, пока их взгляды встречались. — Ты не можешь их убить, — произнес лидер злодеев. — Они вошли в город с разрешения Портовой Мафии, а это значит, что мафия дала им свою защиту. Если ты нападешь на них, Портовая Мафия объявит тебе войну за подмоченную репутацию. А герои этого не простят. Это даст им повод продвинуться в Йокогаму. С другой стороны, мы можем убить их за тебя. Шигараки поднялся, почесывая шею, внимательно разглядывая чудовище и его хозяина. Бакуго наклонился и что-то тихо прошептал на ухо Хуану Зеку, из его ладони вырвались небольшие искры, но Хуан лишь накрыл его руку своей. — Интригующее предложение, — похвалил он Шигараки, но в его словах не было ни капли радости. — Однако есть множество других способов избавиться от нескольких вредителей, не прибегая к незаконным действиям. Кроме того, я не веду дела с чьими-либо приспешниками. Шигараки почувствовал, как внутри него закипает ярость. — Я и есть босс. — Если так, то что ты собираешься делать после того, как убьешь Всемогущего? Это ведь все еще твоя цель, не так ли? Дракон издал низкое рычание, сопровождая вопрос своего хозяина. Этот звук напоминал тупой нож, медленно скребущий по позвоночнику. — Мир в хаосе… — продолжил Хуан Зеку, не дожидаясь ответа Шигараки. — Ты даже не представляешь, что это на самом деле значит. В такой ситуации нечего выигрывать. — Что ты имеешь в виду? — Шигараки почувствовал нехорошее предчувствие. В Йокогаме было что-то странное с преступниками. Портовая Мафия считалась крупнейшим криминальным синдикатом Японии, и все говорили, что она контролирует Йокогаму, но здесь все еще функционировало правительство. Местные злодеи не казались жаждущими тотального разрушения. Он и сам не планировал брать Йокогаму под контроль. Цель Шигараки заключалась в разрушении системы героев, которой все так восхищались, и это не должно было коснуться Йокогамы. — Видишь это платье? — внезапно Хуан указал на ципао, которое было на Бакуго. — Оно сделано из лотосового шелка, а вышивка выполнена настоящими серебряными нитями вручную двумя опытными мастерицами. Я не могу предложить ему ничего, кроме самого лучшего, что есть в мире. Зачем нам рисковать всем этим ради твоего жалкого и плохо продуманного дела? Бакуго улыбнулся. Улыбка была мягкой и застенчивой, почти как румянец Тоги, когда она видела кровь. Но Бакуго не смотрел на раны или лужу крови — его обожание было направлено на его мужа, как будто он и вправду был новой невестой, ожидающей церемониального поцелуя у алтаря. — О боже мой, — Магне тихо вскрикнула. Все они и так понимали, что платье дорогое, но услышать о том, сколько труда в него вложено, было совсем другим делом. Казалось, она даже радовалась за Бакуго, который нашел любовь, несмотря на свою инаковость. Шигараки почувствовал отвращение. Это было неправильно. Неправильно, потому что от такого «солдата» не будет никакой пользы — тот не желал сражаться. Неправильно, потому что эти двое подростков были такими же, как и все остальные отвратительные парочки, которых он видел на улицах. Они улыбаются, смеются, идут по своим делам, не подозревая о болезненных тенях, таящихся на углах. Шигараки думал, что найдет что-то ценное здесь, в Йокогаме. В этом городе, где нет героев, в самом чертовом месте, о котором мечтали все злодеи извне. Но куда бы он ни посмотрел, все было таким же. Никакого хаоса, никакого разрушения. Ничего. И никакой свободы, которую он искал. Босс Портовой Мафии довольствовался тем, что скрывался в тени, оставаясь вне поля зрения общественности. Преступники действовали подпольно, как и везде, а всем остальным управляло правительство, регулирующее людей с особенностями. А теперь еще и это. Как этот дурак, заботящийся лишь о материальных удовольствиях и романтике, мог быть одним из самых страшных людей в Йокогаме? В Йокогаме, к которой Сэнсэй не осмелился коснуться за все годы своей преступной деятельности. Ну и что, что у Хуана Зеку есть дракон? Одно прикосновение — и Шигараки способен превратить его в прах, оставив этого избалованного ребенка беззащитным. Шигараки так и не смог понять, что случилось с Бакуго, но в его нынешнем виде блондин был бесполезен. Просто кукла, созданная для того, чтобы угождать мужчинам и быть красивым аксессуаром на чьей-то руке. Возможно, из него был бы толк, если Доктор немного поработает над ним и превратит в Ному. — Я не знаю, есть ли у тебя трагическая предыстория злодея или нет, но ты не знаешь, что такое хаос. Ты не понимаешь хаоса, — Хуан Зеку произнес спокойно, с выражением лица, которое было невозможно прочесть. — Твои планы для меня ничего не стоят. — Думаю, мы достаточно услышали, — пробормотал Даби, стоявший рядом с Шигараки. — Они не собираются работать с нами. Шигараки поморщился. — Пустая трата времени и какой-то фарс. Он развернулся, чтобы уйти. — А разве я сказал, что ты можешь уйти? Голос Хуана Зеку раздался за его спиной, и прежде, чем Шигараки успел среагировать, он услышал звук, от которого внутри головы словно зазвенел колокол. Это было низкое рычание, будто чьи-то острые когти вонзились ему прямо в сердце, готовые вырвать его из груди. Холодный страх пронзил позвоночник, и каждый нерв словно готов был быть выдернутым насильно. Если бы его воля была слабее, он, возможно, даже опозорил бы себя. Послышался глухой звук падения на колени. С огромным трудом Шигараки повернул голову и увидел, как Магне и Мистер Компресс рухнули на пол, а по их спинам струился холодный пот. Даби тоже не выглядел лучше: его глаза сузились, а сам он с трудом удерживался на ногах, опираясь на стол. Синие языки пламени вспыхнули на кончиках пальцев обожженного юноши, и огненная волна обрушилась на подростков, сидевших напротив. Пламя сожгло плитку на полу и превратило столы в пепел. Некуда было скрыться, а дракон был слишком большим для маневров. Шигараки был уверен, что огонь достиг цели. Но подростки и дракон остались невредимы. Темная материя, исходящая из-под брюха дракона, обернулась вокруг Хуана Зеку и Бакуго, словно щит, и на них не было ни единой царапины. Дракон поднял когтистую лапу и одним движением отбросил Даби прочь, словно надоедливую муху. Раздался громкий грохот — вероятно, тот врезался прямо в кирпичную стену на другой стороне улицы. — С чего ты взял, что можешь приходить и уходить, как вздумается? — Хуан Зеку смотрел на Шигараки, едва приоткрыв глаза. Старуха-хозяйка лавки спокойно подошла с чайником и вновь наполнила его чашку. Она выглядела скорее как служанка, чем как владелица заведения. — Можно мне еще одну порцию данго? — Бакуго, словно ничего не произошло, лениво оперся на плечо своего спутника. — Конечно, сейчас принесу, — с уважением ответила старуха и скрылась за дверью, ведущей, вероятно, на кухню. — Что это все значит? — Шигараки стиснул зубы. Подойти ближе было слишком рискованно. Дракон мог выстрелить своими чешуйками, и нужно было поймать идеальный момент, чтобы подобраться для настоящей атаки. — Мне не всегда нравится правоохранители, — задумчиво произнес Хуан Зеку, поднося чашку к губам. — Но что еще может сделать законопослушный гражданин, когда его окружают преступники? Вслед за его словами в лавку ворвалось полдюжины полицейских в полном обмундировании. Их оружие было направлено на группу Шигараки. — Замрите! Вы окружены! Поднимите руки вверх! — закричал лидер группы. Вместе с ними вошел высокий мужчина в светло-коричневом костюме и очках. Он кивнул подросткам, прежде чем повернуться к Шигараки. — Я из Специального Отдела по Делам Одарённых. Вы все арестованы. — Ты вызвал копов? — Магне распахнула глаза от удивления. Это было… совершенно необъяснимо. Преступник, вызывающий полицию, чтобы справиться с другими преступниками, при том что у него была сила для боя? Босс одной из сильнейших группировок Йокогамы должен быть выше этого. Где же Курогири и Тога? Они должны были предупредить, если грозит опасность. Хуан Зеку откинулся на спинку стула и поднял чашку в насмешливом жесте, словно произнося тост. — Не все проблемы нужно решать собственными руками. К тому же, моя жена и я — законопослушные граждане и добросовестные налогоплательщики. Это, должно быть, самая большая шутка века, потому что Шигараки заметил, как правительственный агент в очках закашлялся, прикрывая рот кулаком, с перекошенным от раздражения лицом. А вот Бакуго, наоборот, невозмутимо поцеловал своего возлюбленного в щеку. — Шигараки, уходим отсюда! — торопил Мистер Компресс, протягивая руку к ближайшему офицеру, чтобы сжать часть его тела и открыть путь для отступления. Но вместо этого он закричал: в его плечо вонзился кусок чешуи размером с большую тарелку. Рукава его костюма мгновенно пропитались кровью, капли которой стекали на пол. — Ты… — ярость Шигараки была настолько сильной, что он едва мог говорить. Гнев бурлил в его жилах, как пар в перегретом котле, готовый взорваться. Но он сдержался. Ему было ясно, что эти «эсперы» считают себя сильнее людей с причудами. Хуан Зеку даже не встал с кресла — это был всего лишь демонстративный жест, чтобы показать, насколько ничтожными и слабыми он считает их всех. Он просто наблюдал, словно смотрел представление придворных шутов, с послушным возлюбленным рядом, преданным зверем у ног и слугами, которые исполняли его желания. Дракон Сурибачи, похоже, обладал извращенным и садистским вкусом к развлечениям. — Черт побери, да неужели мы дадим себя так просто увести в тюрьму? — закричала Магне, но Шигараки поднял руку, и черный туман окутал их. Офицеры открыли огонь, но Шигараки было плевать. Его глаза, полные ненависти, сосредоточились на подростках в глубине магазина. Заблудившаяся пуля сбила лампу, и дракон отбрасывал еще более мрачную тень на своих владельцев. Единственным ярким пятном в том конце комнаты был Бакуго в своем изысканном наряде с серебряной вышивкой. Его рубиновые глаза тоже сверкали, глядя на исчезающих злодеев из-за защиты, которую обеспечивал его возлюбленный. Они оказались в своем временном укрытии. Им вновь придется менять место — Шигараки не хотел полагаться на то, что Хуан Зеку не узнает, где они скрываются. Даби и Тога были с Твайсом, который метался между ними и кричал, словно обезумевший. Завидев окровавленную руку Мистера Компресса, он тут же достал аптечку. Даби был весь в синяках, а, возможно, у него было несколько трещин в костях. — Тогу вырубил этот звук, — сообщил Курогири. — И мне самому стало плохо после этого рыка. Тело будто замерло, словно перестало подчиняться. А потом Даби вылетел наружу, и место заполонила полиция, прежде чем я смог прийти в себя. Шигараки сделал глубокий вдох. Рык дракона манипулировал их психикой. Это была психологическая атака. Он готов был поспорить на Ному высшего класса. — Нам нужно покинуть Йокогаму? — спросил бармен, и клубы тумана вокруг его головы дрогнули. — Нет, — ответил Шигараки. Он не заметил, как его голос стал сухим и усталым. Словно он только что вырвался из наводнения или другого стихийного бедствия, против которого смертные бессильны. Сила была у Хуана Зеку. Он доминировал в своих отношениях с Бакуго. Было очевидно, что он слишком долго оставался на вершине, без соперников. Он не видел в них угрозы и совершил ошибку, не убив Шигараки и его команду. Лидер Лиги Злодеев сел прямо на пыльный пол. Хуан Зеку и Бакуго Кацуки. Дракон и его самое ценное сокровище. Пальцы Шигараки зачесались от желания разрушать. Его не волновало, любили ли они друг друга до безумия или Хуану просто нравилось лицо Бакуго. Все, что он знал, — это то, что они не могут вернуться с пустыми руками. Они проделали такой долгий путь, и его люди пострадали. Ему бросили грязь в лицо, а его планы отвергли, словно испорченный бутерброд, выброшенный в мусорное ведро. — Мы пока остаемся, — сказал он группе, и все обернулись к нему. — Нам же рассказывали, что одноклассник Бакуго назначил встречу с ним послезавтра? Они будут наедине. И это тот самый мальчишка, который сорвал его планы в U.S.J. Зеленоволосый с причудой, похожей на способность Всемогущего. Тот, кого Сэнсэй подозревал в том, что он следующий носитель Один За Всех. Убить двух зайцев одним выстрелом. Жители Йокогамы считают, что это невозможно. Что ж, Шигараки покажет им, как это сделать. Он собирался украсть сокровище дракона прямо у него из-под когтей.

***

Кацуки наблюдал, как офицеры покидали место происшествия, а на их место заходила ремонтная бригада. В Йокогаме к таким вещам уже привыкли: подрядчики слаженно принимались устранять ожоги и убирать обгоревшую мебель. Зеку покроет все убытки — и за ущерб, и за упущенную прибыль. Пожилая владелица магазина поблагодарила их, вручая Кацуки коробку с данго, которое он заказал. — Нам теперь можно идти? — лениво спросил Зеку, повернувшись к правительственному агенту. Тот, которого, как вспоминал Кацуки, звали Анго, кивнул. — Ты прямо магнит для неприятностей, — вздохнул Анго, уже более спокойно. Он когда-то пытался внедриться в корпорацию Хуан под прикрытием, находясь в Портовой Мафии, но стоило Хуану Зеку лишь раз взглянуть на него, как отдел кадров тут же выпроводил его за дверь. Анго так и не понял, что выдало его прикрытие. — Если бы вы лучше справлялись с очисткой мусора, мне бы не пришлось делать это за вас, идиотов. Хуан Зеку взял своего возлюбленного за руку, и Анго заметил, как блондин улыбнулся ему. Вежливости ради он улыбнулся в ответ. Всё-таки, в отличие от некоторых взрослых, он был приличным человеком и не собирался судить другого по тому, с кем тот решил связать свою жизнь. Серьёзно, если бы он это делал, то не смог бы быть другом Оды, который, по утверждению Дазая, являлся его лучшим другом. Двое подростков вышли из магазина, но губы Анго сжались в тонкую линию, когда он заметил, что Хуан Зеку смотрел на него так же, как и несколько лет назад на том самом собеседовании. Парень знал, в чём заключалась его способность. Его умение позволяло читать воспоминания предметов, что делало его идеальным кандидатом для работы под прикрытием и сбора разведданных. Хуан Зеку не оставит следов, за которыми можно было бы проследить, но Анго всё равно собирался попробовать. Это часть его работы. Даже если единственное, что он увидит, будут воспоминания о поцелуях подростков или их спокойных романтических свиданиях — он обязан попытаться. Анго наблюдал, как двое подростков превращались в маленькие чёрные точки на горизонте. Они всё так же шли, держась рядом. Мягкие улыбки, тихий смех — похоже, Хуан Кацуки что-то говорил своему спутнику, и вскоре они скрылись в другом магазине. Юная любовь. Анго не знал, радоваться ли тому, что у Хуана Зеку, оказывается, были человеческие эмоции, или беспокоиться о проблемах, которые их отношения могут вызвать. Но какая разница, если разразится битва в городе? Ему всё равно придётся работать сверхурочно, потому что любые конфликты, связанные с причудами или способностями, были заботой его отдела. Сейчас об этом думать не имело смысла. Пара уже объявила о своей свадьбе, а ему предстояло разобраться с группой злодеев, которых нужно было выследить. Пока Анго разбирался с последствиями столкновения с Лигой, у Кацуки было прекрасное настроение. Он был уверен, что злодеи не отступят просто так. Их лидер слишком инфантилен, чтобы не устроить истерику после унижения. Он надеялся, что привлечение правоохранительных органов также собьёт с его следа Фёдора, потому что это был слишком скучный ход. Если бы у Зеку была Книга, ему не понадобилось бы вовлекать в это департамент Анго. Кацуки собирался сделать так, чтобы русский мужчина утратил к нему интерес, но при этом не слишком намеренно, чтобы не вызвать подозрений. Кацуки не хотел изменять реальность, особенно если это касалось слишком умных мерзавцев. Он не умел читать мысли, но был уверен, что у этих людей есть ментальная защита или меры предосторожности против способностей к промыванию мозгов. Если бы они поняли, что их мысли подверглись воздействию… Что ж, тогда Кацуки мог бы с таким же успехом размахивать неоновой вывеской с надписью «Я — КНИГА» прямо у них перед глазами. Он тихо напевал, держа Зеку за руку, пока они шли по улице. Старший подросток великолепно сыграл свою роль (или, скорее, был прирождённым мастером оскорблений), так что Кацуки собирался отблагодарить его сегодня вечером роскошным ужином. Все его любимые блюда — и даже что-нибудь для Спирального Дракона. Рука нежно коснулась его щеки. — Счастлив? — спросил Зеку. — Да, — улыбнулся он в ответ и наклонился для лёгкого поцелуя. Кацуки почувствовал, как Зеку тоже улыбается, их губы едва касались друг друга. Зеку был взволнован. Сцена была готова, актёры заняли свои места. Скоро прольётся кровь, и оба с нетерпением этого ждали.