Тёмные души

      На следующее утро Луиза позволила себе ещё около часа просто поваляться в постели. Невиданная роскошь, которой она была очень-очень долго лишена. Решив наконец, что пора вставать Луиза потянулась в кровати и перевернувшись на правый бок, неожиданно заметила маленькую записку, лежавшую на прикроватной тумбочке. Нахмурившись она взяла бумажку и развернула: «Моя дорогая Луиза, Ещё раз прости, что так спешно ушёл вчера, я даже не успел поблагодарить тебя за ту работу, что ты проделала. Эти книги — дали мне много новой информации, которая очень пригодится в будущем. Я не забуду ту жертву, которую ты принесла ради Ордена, и помню также своё обещание. Покуда я жив, тебе и твоей семье не грозит никакая опасность извне. Виктор с Мэри и Оливером сегодня вечером покинут Англию, и я лично проконтролирую, чтобы они добрался до конечной точки целыми и невредимыми. Ещё раз благодарю за проделанный труд! Я рад, что к Ордену присоединилась столь одарённая волшебница! С наилучшими пожеланиями Альбус Персеваль Вульфрик Брайн Дамблдор.» К удивлению, Луиза не почувствовала облегчения после прочитанного письма, наоборот внутри разлилась злость на Дамблдора. В груди стало жарко, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Надо же, написал записочку и думает, что на этом всё?! Да она за свои старания, не то, что благодарности, а целой отдельной аудиенции заслуживает! Да хотя бы ответов на вопросы! В порыве ярости Луиза вскочила с кровати, и наспех переодевшись в тёмные брюки и кое-где потертую кофту, села за письменный стол. Пергамента, чернил и пера на нём не обнаружилось, поэтому всё ещё сиплым ото сна голосом, Луиза позвала: — Кикимер! Прямо из воздуха с громким хлопком перед ней появился домовик. — Мисс звала Кикимера? — проскрипел эльф. — Да, звала! — чуть более раздраженно, чем следовало сказала Луиза. — Принеси мне перо, чернила и пергамент. Кикимер испарился, а спустя мгновение появился с письменными принадлежностями в морщинистых руках. — Рыжая толстуха, предательница крови, звала хозяйку на завтрак, — ставя чернильницу на стол сказал домовик. — Как ты назвал миссис Уизли? Ещё раз услышу такие слова в её адрес и расскажу об этом Сириусу. Он тебя за такое вряд ли по головке погладит. — Как будет угодно хозяйке… Мерзкая девчонка смеет угрожать Кикимеру! Но прежде, чем Луиза успела что-то сказать в ответ, эльф с громким хлопком испарился. Тратить свою энергию ещё на и на ворчливого домовика она не хотела, сейчас весь её гнев был направлен исключительно на директора Хогвартса. Схватив листок и окунув перо в чернила, Луиза начала выводить буквы: «Уважаемый профессор Дамблдор, Благодарю за такую заботу о моей семье, уверена, что с ними всё будет хорошо. Я тоже рада, что наконец стала полноценным членом Ордена Феникса, но я бы хотела получить ответы если это возможно, я бы хотела задать Вам пару вопросов. Надеюсь, Вы сможете удовлетворить моё любопытство. Что именно было в тех книгах? Насколько я поняла, там затрагивается самая неизведанная часть тёмной магии, мне было бы интересно думаю вы хотя бы сможете намекнуть какая? Так же, я хотела узнать в какие примерно сроки вы сможете уладить весь этот беспредел всё это недоразумение, связанное с Министерством, чтобы меня и мою семью больше не преследовали? Заранее благодарю за ответ, искренне Ваша Луиза Валевски.» Завершив послание жирной точкой, Луиза скатала письмо в трубку и запечатав заклинанием положила в карман. Злость немного схлынула, оставив после себя лишь лёгкое раздражение. Нет, так просто он от неё не отделается, она добьётся от него ответов! Почистив зубы и умыв лицо ледяной водой, Луиза спустилась к завтраку. Все вчерашние знакомые, за исключением Тонкс и Люпина, уже сидели за столом весело о чём-то переговариваясь. Когда Луиза заняла своё место в углу, к ней сразу же подлетела миссис Уизли с дымящейся сковородой в руке: — Доброе утро, дорогая! Как спалось? — Сносно, — всё ещё прибывая в недобром настроении духа буркнула Луиза. — Ну и замечательно! — пропустив мимо ушей абсолютно безрадостный тон девушки, миссис Уизли положила ей в тарелку яичницу с беконом. — Все уже поели, но, если хочешь я могу сделать тебе тосты с сыром? — Нет, спасибо, думаю, этим я вполне наемся, — ответила Луиза, глядя на четыре яйца и, пожалуй, целый фунт бекона у себя в тарелке. Миссис Уизли довольно улыбнулась и убедившись, что за столом больше никто не хочет добавки, с чувством полного удовлетворения села в мягкое кресло у камина. Луиза начала есть, изредка поглядывая на собравшихся. Все были заняты своими разговорами, и на неё никто не обращал внимание. Со спокойной душой, она взялась за вилку, как вдруг рукав кофты съехал и открыл на всеобщее обозрение мелкие шрамы, испещрявшие всю её руку. — Мерлинова борода! — вскричал мистер Уизли, ненароком увидев их, до того, как Луиза спешно прикрыла увечье тканью. — Что с твоей рукой?! Все разом повернули на неё голову. Луиза медленно положила вилку, но в наступившей тишине этот звук прозвучал, как удар гонга. — Яксли запустил в меня какой-то дрянью в момент перемещения, поэтому, к счастью, зацепило только руку, — стараясь говорить максимально безразлично, она обвела взглядом комнату. — Боюсь, что шрамы после такой тёмной магии не убираются. Она заметила, как Рон и Гермиона посмотрели на Гарри, мальчик рассеяно коснулся своего шрама на лбу. — Можно? — Сириус с интересом придвинулся к Луизе и дождавшись её кивка, закатал рукав. На чистой коже ярко выделялись мелкие, ещё розоватые порезы, напоминающие обгорелую кожу. Выглядело это, мягко говоря, отвратительно, поэтому Луиза старалась не смотреть на них. Блэк задумчиво провёл пальцами по её предплечью, отчего по телу пробежала непонятная дрожь. — Может помазать бадьяном? — Нет, Рон, — нравоучительным тоном начала Гермиона. — Бадьян, помогает лечить открытые раны, а не затянувшийся шрамы, тем более от тёмной магии, на них он никак не подействует. Рон пожал плечами, мол, что мог предложить — то предложил. — Как интересно, никогда раньше не видел подобного, — задумчиво протянул Сириус, рассеяно поглаживая руку Луизы. От чего-то такая близость пробуждала внутри странное, щекочущее ощущение. «Наверное, это из-за того, что у меня давно не было отношений», — предположила Луиза и мягко вырвала руку из пальцев Блэка. — Я тоже. Думаю, это было какое-то проклятие, потому что кровь не прекращала идти три дня. — Ничего себе! — хором поразились близнецы. — Да уж, поверьте, не самое приятное ощущение. Луиза не без облегчения прикрыла раненую руку. — Я видел, нечто похожее, когда работал в Египетских пирамидах. Я ликвидатор заклятий, — пояснил Билл в ответ на её вопросительный взгляд. — Если хочешь, могу посмотреть в своих записях. — Спасибо, Билл. Почему-то все темы для разговора разом закончились и оставшийся завтрак прошёл в полной тишине. Луиза очень не хотела, чтобы хоть кто-то видел эти шрамы. Очередное напоминание, что она не смогла защитить себя. Разумеется, она отдавала себе отчёт в том, что она смогла выжить, и что этим уже можно гордиться, но тоненький голосок в голове всё твердил: Если бы ты была умнее и быстрее, если бы ты лучше владела защитными заклинаниями, если бы ты хоть что-то из себя представляла, этого бы не случилось… Мысли о признании собственной неполноценности были её слабой точкой. С самого детства она не дотягивала «до нужной планки». Сначала, она была слишком громким ребёнком, не такой каким был Виктор, потом не такой умной как Виктор, несмотря на то, что он был старше её на целых четыре года. Нет, родителям было плевать, они видели красивого, умного, воспитанного наследника рода и его маленькую, ничем не выделяющуюся сестрёнку, которая вечно пыталась вырваться в первые ряды. Амбиции у Луизы были всегда. На распределении шляпа даже подумывала отправить её на Слизерин, но не найдя «желания идти по головам», остановила свой выбор на Когтевране. Это был один из немногих моментов, когда родители испытывали за неё гордость. Омрачилось это ненароком сказанной отцом фразой: — Удивительно, что мы настолько хороши, что даже самый жалкий из нас поступил на факультет умников! Конечно, он шутил. Как бы плохо она не относилась к родителям, её отец никогда не был извергом. Просто он не отличался эмпатией или чувством такта, а юмор у него был весьма своеобразный, поэтому лёгкие подколы часто превращались в острые иглы, которые больно втыкались в её сердце и рвали на части душу. Луиза долгое время, наверное, вплоть до своего совершеннолетия искренне ненавидела брата. Скорее не так, она просто ему очень завидовала. Завидовала его умению всегда быть в центре внимания, иметь кучу классных друзей, при этом всегда оставаться вежливым и сдержанным. Его любили все преподаватели без исключения, даже мерзкий Снейп, чтоб досадить Луизе сравнивал её с братом. А Виктор… Виктор никогда не поддерживал это противопоставление, но и не высказывался против. Он просто мило улыбался и все вокруг таяли. Но с течением времени детские обиды стали отходить на второй план. У каждого из них появилась своя собственная жизнь, у Виктора, разумеется, куда более успешная, но и Луиза худо-бедно наскребла нужные баллы по ЖАБА и устроилась работать в Министерство Магии. Самое обидное, что родители даже не написали ей письмо с поздравлением, когда для Виктора и его друзей они устроили целую вечеринку со специально приглашённой группой поющих лягушек, хотя ему всего лишь намекнули на возможное повышение. Виктор работал заклинателем, то есть придумывал новые заклинания. Довольно престижная профессия, для которой требуется исключительное знание заклинаний, нумерологии, рун и древних языков, нечета её скудным познаниям в дипломатии и языках, из-за которых её и взяли в ОММС. Она никогда не пошла бы туда работать, будь хотя бы призрачная надежда на то, что она сможет быть журналистом… Ох, кем-кем, а журналистом она хотела быть всегда! У неё неплохо выходило работать с текстами, создавать интриги, собирать сплетни. Она бы без труда могла выуживать информацию из людей, дай только два часа и бутылочку огневиски и вот, они уже закадычные друзья! Именно так и сработало с Оливией Грин. Она довольно долго пробивалось сквозь маску серьёзного и ответственного невыразимца, но как только ей это удалось, Оливия легко согласилась пойти с ней в бар, после тяжёлого рабочего дня. А там уже дело практики, заказываешь пару коктейлей, ждешь, когда собеседник утратит бдительности, и случайно добавляешь в напиток пару капель усыпляющей настойки. Вкупе с алкоголем она даёт совершенно поразительный эффект — человек долго впадает в сон, но зато через двадцать часов, когда просыпается, абсолютно ничего не помнит! Так почему, если у Луизы были все задатки журналиста, она выбрала писать бесконечные отчёты о гоблинах, которые хотели улучшения своих прав? Она задавала себе этот вопрос на протяжении восьми лет, пока работала в Министерстве. Вывод был один — испугалась. Испугалась, что родители, которые вечно твердили, что журналистика — это не профессия, отвернуться от неё. Испугалась, что не выдержит бешеной конкуренции на рынке, и что её «успешному» старшему братику придётся взять под крыло опальную сестрёнку. Нет, такого позора она бы просто не выдержала, поэтому и выбрала наискучнейшую, зато стабильную работу. Хотя теперь у неё нет даже этого призрачного успеха. Брата подвергли допросам, из-за чего его рейтинг очень сильно упал, и он практически лишился работы. А теперь ему пришлось уехать из страны, с только что родившемся сыном и молодой красивой женой. Как бы ужасно это не звучало, но Луиза в какой-то степени даже испытывала мерзкое чувство удовлетворения, что теперь не только у неё одной были проблемы. Интересно, что будет когда родители об этом узнают? Мать скорее всего будет кричать, а отец смотреть грустными, разочаровавшимися глазами, что в стократ хуже самого громкого крика… — Луиза, милая, — вывел её из раздумий ласковый голос миссис Уизли. — Не хочешь помочь нам отчистить дом от всякого хлама? Здесь никогда не убирались, поэтому мусора скопилось не мало. — Конечно, я с радостью помогу! И правда, ей нужно было переключиться на что-нибудь менее депрессивное. — Отлично, тогда мы с Гарри, Роном и Гермионой займёмся чердаком, а ты с близнецами и Сириусом подвалом. Мистер Уизли и Билл, попрощавшись отправились на работу, а остальные поспешили начать уборку. Фред и Джордж с радостными криками понеслись по лестнице вниз, насколько поняла Луиза их раньше туда не пускали, а они с Сириусом словно старые бабки поплелись следом. — Ты говорил, что этот дом принадлежал твоим родителям? Они, как и твой брат увлекались тёмными искусствами? — спросила Луиза, когда они зажгли все малочисленные свечи в подвале, тем самым подсветив многовековую пыль, витающую в воздухе. — Да. Блэков издавна интересовала тёмная сторона, — с присущей ему презрительностью ответил Сириус, наколдовав вокруг своей головы заклятие головного пузыря. — Даже тебя? — Луиза последовала его примеру, и теперь они выглядели как сумасшедшие с аквариумами на головах. Сириус ухмыльнулся. — Нет, меня это, к счастью, обошло стороной. Никогда не прельщала идея стать тёмным магом, — с этими словами он выудил из завалов тёмную, хотя некогда несомненной покрытую золотом, пустую раму от картины. — Интересно. Мне всегда казалось, что абсолютно все Блэки были приверженцами чистоты крови, да даже в вашем девизе открыто об этом сказано. Всегда приятно видеть исключения. Она тоже нагнулась и достала маленькое зеркальце с причудливой ручкой в виде морды остроухой совы. — Не советую в него смотреть, а то ближайшую неделю не сможешь оторвать от себя взгляд, — предостерёг Сириус с головой погружаясь в шкаф, набитый всякими склянками. Близнецы тем временем дурачились, во всю примеряя старинные мантии и колпаки, найденные в сундуке. — Ну, что скажешь? — спросил её один из братьев нарядившись в длинную, кислотно-жёлтую мантию и нацепив на голову причудливую шляпу с перьями, точь-в-точь, та, которую ей дал Дамблдор. — Похож я на Блэка? — Скорее на попугая, — сдерживая смех сказала Луиза. — Ваше Лордство попугай Уизли-Блэк! — подскочил к нему второй брат и приклеил над верхней губой длинные серебристые усы. Луиза, уже не сдерживаясь громко рассмеялась. Уж слишком он стал походить на одного очень хорошо ей известного профессора. — Хватит вам развлекаться, давайте за работу! — карикатурно серьёзно произнёс вынырнувший из шкафа Сириус. — Луиза, подойди сюда. Заинтригованная она отложила только что найденную шкатулку, которую никак не могла открыть и поспешила к Блэку. Тот с очень довольным видом показал ей на шкаф. — Посмотри, сколько здесь всевозможных зелий! Думаю, даже запрещённые найдутся, но самое замечательно — у большинства ещё не закончился срок годности. — Ого, — восхищённо вздохнула Луиза. — Это может очень помочь Ордену! — Вот и я о том же, — улыбнулся Блэк. — Здесь есть даже… — ААААААААААА!!! Сириус и Луиза одновременно вскинули палочки и огляделись. Никакой опасности, видно, не было, только вот один из близнецов истошно кричал, прижав руки к лицу. — Фред! — бросился к нему брат. — Фред, что с тобой?! Сириус и Луиза переглянулись и не сговариваясь побежали за ним. — У-усы… — с ужасом в голосе проговорил Фред. — Я не могу их снять! Они как приклеены! Луиза попыталась убрать от лица руки Фреда, но тот старательно пытался оторвать усы. «Такими темпами, он скорее губы лишится», — подумала она. — Джордж, откуда ты взял их? — спросил Сириус внимательно разглядывая лицо Фреда. — В том же ящике, где и наряды, — испуганным голосом ответил близнец и ухватившись за кончики волос, что есть духа потянул на себя. Фред закричал от боли, из треснувшей губы потекла алая кровь. — Хватит! Ты ему сейчас пол лица оторвёшь! — закричала Луиза и оттолкнув Джорджа навела палочку на лицо Фреда. — Фините Инкантатем! — ничего не произошло. — Фините Инкантатем. — более настойчиво произнесла она, но снова ничего не изменилось. — Боюсь, обычная Финита тут не поможет, — задумчиво сказал Сириус подходя к ним. — Что тогда нам делать? — раздражённо бросила Луиза, ещё раз пытаясь воспользоваться контрзаклятием. — Попытаться отрезать вместе с кожей, — спокойно произнёс Блэк. — Чего?! Нет, да ни за что! — запротестовали близнецы. — А что ты ещё предлагаешь? Эти усы зачарованы заклятием вечного приклеивания. Вечного! — выделил Блэк. — Снять их мы сможем только так. Да не бойся, придётся отрезать совсем немного кожи, — уже более миролюбивым тоном добавил он. — Сейчас за секунду всё сделаем. Но Фред явно не хотел лишаться даже маленького кусочка кожи и сделал шаг назад, умаляющее глядя на Луизу. Та лишь покачала головой. — Если Сириус прав, то это действительно единственный способ. Фред, всё ещё колеблясь кинул взгляд на брата, но и тот, не найдя более подходящего решения сокрушённо вздохнул. — Ладно, — тихо прошептал Фред и убрал руки от лица. Сириус ободряюще улыбнулся и уже было открыл рот, как вдруг Луиза вскрикнула: — Подожди. Нужно сразу заживить рану. Здесь есть… Акцио бадьян! И точно из шкафа со склянками ей в ладонь прилетела маленькая бутылочка в коричневом стекле. — Всё. Начинай. Блэк глубоко вздохнул, а Фред в ужасе прикрыл глаза Сердце Луизы пропустило удар. — Диффиндо, — твёрдо проговорил Сириус. На секунду показалось, что ничего не произошло, но, когда Блэк потянул за усы они с лёгкостью отошли вместе с куском кожи. Из раны тотчас потекла кровь, не теряя времени Луиза подскочила к Фреду и капнула пару капель из бутылочки на рану. Она зашипела, парень вскрикнул от боли, но спустя мгновение на её месте оказалась здоровая, слегка красноватая кожа. — Ох-х-х… — с облегчение выдохнул он, коснувшись пальцами верхней губы. — Сработало. Сириус, это сработало! И близнец кинулся обнимать слегка опешившего от такой бурной реакции Блэка. — Спасибо-спасибо-спасибо! Только маме нашей не говорите, а то она нас до конца лета в комнате запрёт, — умоляющем тоном проговорил Фред. Луиза сделала жест, будто закрывает рот на замок и выбросила ключ за спину. — Отлично. Пожалуй, на сегодня стоит закончить, — устало потирая глаза глухо отозвался Сириус. — Согласны! И близнецы, повернувшись вокруг своей оси с громким хлопком исчезли. Луиза от чего-то тоже очень измотанная присела на край тумбы. — Здорово придумал с отрезанием усом, я бы не догадалась, — улыбнулась она. — Ничего особенного. Я хорошо знаком с заклятием вечного приклеивания. Мы с Джеймсом часто упражнялись на одноклассниках, — хохотнул Сириус, но его лицо тут же погрустнело. Луиза знала, что они с Джеймсом Поттером были лучшими друзьями. Наверное, ужасно терять такого близкого человека, но что ещё хуже, когда тебя обвиняют в его убийстве. Девушка сочувственно посмотрела на Блэка. Он невидящим взглядом смотрел в пустоту. Уголки глаз опустились, а на губах гуляла печальная улыбка. Почему-то ей невыносимо захотелось его обнять, но посчитав, что это будет неуместно (они же едва знакомы), подавила в себе этот странный порыв. — Ну что, — по-собачьи встряхнув длинными волосами пришел в себя Блэк. — Пойдём, проверим как там дела у остальных? Они вышли из подвала, предварительно затушив свечи, и поднявшись на кухню обнаружили всех сидящими за столом и попивающими чай. — О, мы вас ждали! — всплеснула руками миссис Уизли и с какой-то странной улыбкой посмотрела на них с Сириусом. — Будете чай? — Нет, предпочту огневиски, — одновременно ответили они. — Ого, как. Ну что ж, хорошо, — Луиза уловила в её голосе неодобрение, явно направленное в её сторону. Сев за стол Сириус призвал к себе два стакана и наполнив их янтарной жидкостью, от которой исходил еле заметный пар, направил один к Луизе. — За всех нас! — произнёс он тост и залпом осушил стакан. Луиза последовала его примеру. Чуть сморщившись, виски и впрямь был отменным, Луиза поспешила взять в рот лежащее на столе печенье. — Как у вас успехи? Мы уже разобрали пол чердака, —явно испытывая гордость за свою работу спросила миссис Уизли. — Ну-у, — протянули близнецы. — Всё хорошо, мы сделали немного меньше вашего, но тоже продвинулись. Ведь так? — с нажимом произнесла Луиза, глядя на краснеющих близнецов. Те согласно закивали. — Отличненько! — хлопнула в ладоши миссис Уизли. — Предлагаю всем немного передохнуть, а потом продолжить работу. Все единогласно поддержали это предложение и миссис Уизли, почему-то очень настойчиво вывела всех из кухни. За столом остался только Сириус и Луиза. Немного помолчав, девушка сделала пас волшебной палочкой и их с Блэком стаканы вновь наполнились. — Тебе не кажется, что Молли пытается нас свести? — неожиданно подал голос Сириус. Луиза, делавшая в этот момент большой глоток огневиски, закашлялась, напиток больно обжег горло. Блэк участливо похлопал её по спине. Отдышавшись, она переспросила: — Что мне кажется? — Что Молли пытается нас свести, — спокойно повторил Сириус, глаза которого игриво сверкнули. Его явно забавлял сконфуженный вид Луизы. — Ну-у-у, — надо сказать она сегодня сама пару раз задумывалась об этом, но отгоняла эту мысль в самые закрома. — Я не очень хорошо её знаю, но если она не со всеми так себя ведёт, то пожалуй, что да, — попыталась выкрутиться Луиза. — Молли всё лето твердила, что мне нужна жена, мол пора уже остепениться, — задумчиво начал Сириус. — Я бы может и не против, но боюсь, что ни одна женщина не способна меня обуздать. Я такой какой есть, и если она не готова это принять, то ничего не получится. Луиза слегка улыбнулась. Ей это было очень знакомо. На свадьбе Виктора мама то и дело пыталась всучить ей женихов, объясняя это тем, что если она сама ничего не может добиться, то все проблемы может решить богатый муженек. Так, то оно так, но Луиза уж лучше будет жить на улице, чем делить постель с мерзким стариканом с обвисшей кожей. Ей почему-то вспомнился Кикимер. — Думаю, в этом и залог здоровых отношений. Если вы не способны принять человека полностью, со всеми его недостатками, то тогда всё закончится печально. А вся эта чушь, что люди меняются… Если бы это действительно было так, в мире всё было бы куда проще, — печально произнесла она и посмотрела в камин. Весёлые языки пламени нежно облизывали поленья. — Странно, но я даже не могу вспомнить, чтобы мне хоть кто-то настолько нравился, что я готова была выйти за него замуж. Она не видела лица Сириуса, но поняла, что он улыбается. — Сколько тебе лет? — Двадцать шесть. — Двадцать шесть… — словно смакуя эту цифру произнёс Сириус. — А мне тридцать шесть, тринадцать лет из которых я отсидел в самом ужасом месте на Земле. У тебя вся жизнь впереди, ещё влюбишься и не один раз. Луиза опустила глаза. Теперь она смотрела на свои руки, сцепленные в замок. — Возможно. А возможно и нет. Знаешь, меня завтра же могут схватить и тоже отправить в Азкабан, как-то сейчас я не очень мечтаю о всеобъемлющей любви. В этом мире столько вещей, а люди почему-то всё ещё так сконцентрированы на этой дурацкой любви?! Почему? Неужели это настолько важно? — Да, — просто ответил Сириус. Луиза посмотрела на него впервые с начала разговора. Он сидел в кресле откинувшись на спинку, но в этой его позе не было ничего развязного, наоборот, он был максимально увлечён разговором, казалось в его глазах, обращённых на неё, горел огонь. Или это было отражение всполохов пламени в камине? — Да, — повторил он. — Очень важно. Поверь, я разделаю не все взгляды Дамблдора, но то, что он говорит о любви — правда, — почти шепотом закончил он. — Любовь — самая великая сила? — почему-то тоже перешла на шепот Луиза. Сириус кивнул. — В самые плохие дни, когда я в окружении дементоров сходил с ума, единственное, что удерживало меня от безумия была любовь. Любовь к моим самым близким людям. Я знал, что не виновен в смерти Джеймса и Лили. Знал, что никогда не предал бы их. Потому что любил больше всего на свете. — его глаза заблестели, но это были не слёзы отчаявшегося человека, нет, это были слёзы понимания. Луиза непроизвольно задержала дыхание. — Если бы я мог в последний раз сказать им, как они мне дороги… Он замолчал и отвернулся к огню. По худой щеке скатилась слеза. И тут неожиданно Луиза обнаружила, что сама чуть ли не плачет. Она столько раз слышала историю Джеймса и Лили Поттеров, но почему-то именно сейчас, сидя рядом с человеком, которого сама долгое время считала их убийцей и предателем, она в полной мере осознала весь тот кошмар, который с ними произошёл. И с Сириусом. — Не представляю какого это жить с пониманием того, что весь мир считает, что ты виновен в гибели своих лучших друзей. — Ужасно. Но я привык. И в этом «я привык», было столько боли, что Луиза буквально задохнулась от переполнявших её чувств. — Мне… — слова застряли в горле и она решила не продолжать. Иногда нужно просто помолчать. Ей было немного неловко, что она стала невольным свидетелем его откровенности. Хотя прекрасно понимала, что незнакомому человеку легче открыться. Наверное все же стоило что-то сказать, Сириус поделился с ней чем-то очень сокровенным, теперь был её черед. Луиза уже было открыла рот, но тут Блэк резко встал с кресла, обогнул её и быстрым шагом вышел из кухни. *** Что с ним происходит в последнее время? Может он и правда свихнулся в Азкабане? Он только что вывернул душу перед абсолютно незнакомой девицей, Мерлин, да он даже заплакал! Такого не было со времён… Да никогда такого не было! Тяжёлой походкой он поднялся в свою комнату и запечатал дверь заклинанием. — АААААААААААА!!! — со всей возможной громкостью заорал он. Сириус предварительно наложил на стены заклинание и теперь никто вне комнаты не мог услышать, что здесь происходит. — Да какого хера! — он выхватил палочку и пульнул заклинание в шкаф. Дверцы распахнулись и всё содержимое громко повалилось на пол. — Какого. Мать. Вашу. Хера! — ещё один взмах и письменный стол перевернулся. Раздался звук бьющегося стекла. Пытаясь успокоиться, он сделал глубокий вдох, а затем медленный выдох. «Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Когда-нибудь всё точно будет хорошо», — как мантру повторял про себя Сириус. — Да не будет! Он наугад начал махать палочкой в разные стороны, не отдавая себе отчёт в том, что делает. Спустя минуту комната стала похожа на место взрыва: кругом летали перья из разорванной подушки, сама она каким-то невероятным образом раскачиваясь повисла на люстре. Клочки бумаги, одежда, разлитые чернила, книги — всё это бесформенной кучей валялось на полу, а в центре всего этого безобразия сидел, тяжело дыша Сириус. Он не сразу заметил, что по руке стекает что-то тёплое и липкое, но бросив взгляд на ладонь увидел торчащее из неё стекло. Видимо в пылу ярости он что-то разбил. Слегка поморщившись, он достал осколок и только сейчас заметил, что рядом с ним лежит фотография. На ней четверо школьников весело смеялись и держались за руки. Сириус дрожащей рукой поднял её. Заметив его люди на фотографии, улыбнулись ещё шире и приветственно замахали руками. Вот они слева на право: Лунатик, Сохатый, Бродяга и Хвост. Джеймс слегка склонил голову на бок и что-то заговорщически прошептал Сириусу на ухо. Он, ещё молодой, неряшливо-красивый, кивнул в ответ и рассмеялся. Как же он сильно изменился… Интересно, чтобы сказал он шестнадцатилетний себе сейчас? Высмеял бы? Обозвал старым нюней, который заплакал перед женщиной? Скорее всего именно так и было бы. А Джеймс? Что бы сказал он? Поддержал бы друга, дал бы какой-то совет? — Сохатый… Как же мне тебя не хватает, — прошептал Сириус стискивая больную ладонь. Из неё тонкой струйкой полилась кровь. Да, да он хотел, чтобы ему было больно, хотел ощутить эту муку, ведь только во время физической боли, отступала та, другая, ещё более невыносимая. Она как зуд всегда чесалась где-то под грудной клеткой, он готов был вывернуть наружу рёбра, лишь бы заглушить её, но она всегда возвращалась. Накатывала с ещё большей силой. Сносила всё на своём пути. Сириус ещё раз кинул взгляд на фотографию. Казалось, один Римус не изменился. Он был таким же уставшим, немного отрешённым, но смотрел так понимающе, будто догадывался до всего без слов. Именно он всегда был голосом разума в их команде, остужал горячий нрав Сириуса и Джеймса. Взгляд упал на крайнего справа участника фотографии. Петтигрю… Сириус стиснул зубы. Схлынувшая ярость начала бурлить снова. Как же он ненавидит эту мразь. Задушил бы голыми руками. Ох, как же он жалеет, что не убил его, когда была возможность, там в Визжащей хижине. Сириус схватил края фотографии и оторвал сторону с Хвостом. Трое мальчиков с удивлением уставились на то место, где секунду назад стоял их товарищ. Они ещё не знали, что в будущем он предаст их. Всех их. Отложив фотографию, Сириус не без удовольствия поднёс палочку, на конце которой вспыхнул огонёк, прямо к лицу беззащитного Хвоста. — Ну что ты? Боишься? Боишься меня? И правильно делаешь… Он поджог самый край фотографии. Петтигрю опасливо заозирался и уже было бросился бежать, но оборванный край не дал ему сделать и шага. Сириус с нескрываемым удовольствием смотрел как пламя подбирается всё ближе и ближе, как Хвост словно загнанная в угол мышь мечется по фотографии пытаясь найти укрытие. И вот первые языки пламени мягко коснулись его ног. Мальчик беззвучно завопил и Сириус пожалел, что не может слышать звуков его предсмертной агонии. Всё дальше и дальше огонь сжирал тело маленького предателя. — Гори, гори тварь… — приговаривал Сириус, смотря как его бывший товарищ медленно исчезает. Вот наконец среди огня мелькнуло полное ужаса лицо и фотография в миг почернела. Сириус держал её до последнего, надеясь разглядеть ещё хоть что-нибудь, но, когда пальцы больно полоснуло острое пламя, он отбросил клочок догорать в дальний конец комнаты. Ему хоть немного, но стало легче. Ладно, эта Луиза Валевски не самый важный человек в его жизни, да он знаком с ней буквально всего день, какая ему вообще разница что она про него подумает?! С этими мыслями он поднялся и пройдя пару шагов с размаху упал на кровать. Как же он безумно устал за сегодня! Ему хотелось просто отдохнуть, просто поспать, просто… Солнце ярко светило прямо в глаза, прикрыв их рукой он лежал на ковре из мягкой, зелёной травы. Пели птицы, где-то далеко-далеко шумел листвой Запретный лес, изредка на него садился какой-нибудь жук, но Сириус вяло смахивал его ладонью. — Бродяга, — послышался ленивый голос. — Неужели мы снова прогуляли трансфигурацию? Макгонагалл нас убьёт… — Не убьёт, если Лунатик прикрыл наши задницы, — отозвался Сириус и привстав на локтях открыл глаза. Перед ним сидел высокий, смуглый парень, со взъерошенными чёрными волосами и такими же тёмными глазами за линзами круглых очков. — Хах, в прошлый раз он сказал, что больше никогда не будет этого делать. — Джеймс затянулся сигаретой и выдохнул ярко-голубой дым. — И ты ему веришь? — Сириус забрал сигарету из пальцев друга и тоже сделал затяжку. Джеймс заливисто расхохотался и повалился на спину. — Ах, вот бы навсегда остаться здесь! Учёба скоро кончится, а впереди целых два месяца лета… — мечтательно протянул он. Сириус, почувствовав, как тело потихоньку начинает расслабляться и тоже прилёг рядом с другом. — Тебе то легко говорить, — с укоризной в голосе начал он. — У тебя нормальные родители, а у меня… Те ещё сволочи. Да и младший брат. Регулус то, Регулус это… — сымитировал он высокий женский голос. — Тебе бы поучиться манерам у брата… Они меня так бесят! — Так приезжай ко мне, — явно не видя в этом никакой проблемы предложил Джеймс. Сириус устало выдохнул пар и потушил сигарету о землю. — Я бы с радостью Сохатый, но не хочу вечно злоупотреблять вашим гостеприимством. Твоя семья и так видит меня на каждых каникулах, а если я ещё и летом к вам заявлюсь… Боюсь, проще им будет меня усыновить. — с грустной усмешкой проговорил он. — А это мысль, — совершенно серьёзно сказал Джеймс. — Будешь Сириусом Орионом Поттером. А что? Звучит неплохо! — Ха-ха-ха, Сохатый, что мы сейчас курили? — нахмурился Сириус. — Понятие не имею, — честно признался он. — Но тот, у кого я это покупал, сказал, что в течении десяти минут можно влиять на цвет своих волос. Он напрягся всем телом, явно пытаясь хоть как-то изменить природный оттенок, но получилось только пригнать кровь к лицу. — Тебя надули Сохатый. А ты повёлся, идиот. — Сам идиот! — набросился на него Джеймс. Завязалась дружеская потасовка. Сириус норовил сбить с носа Поттера очки, а Джеймс в отместку вырвать серьгу из уха друга. Их прервал громкий удар колокола. Отдышавшись, парни вскочили с травы и наперегонки бросились в школу. — Догоняй Сохатый! Где же твоя хвалённая скорость ловца? — Хочешь увидеть скорость ловца?! Тогда глотай пыль, Бродяга! Джеймс приложил максимум усилий и ему удалось обогнать весело хохочущего друга. Веселье кончилось, когда они выбежали на школьный двор. Около дверей их уже поджидала суровая профессор Макгонагалл. Мальчишки настороженно переглянулись и сделали виноватые лица. — Поттер, Блэк, — холодно начала она. — Позвольте спросить, почему я уже третье занятие подряд не вижу вас в классе трансфигурации? — Простите нас профессор, — печальным голосом начал Джеймс. — Мы бы с радостью пришли на ваши занятия, но к сожалению, именно в этот день у нас с мистером Блэком ужасно болят животы. Ей Богу профессор, мы не знаем из-за чего. Может быть, нас специально кто-то травит перед вашими уроками? — И кто же травит вас, мистер Поттер? — недоверчиво спросила Макгонагалл — Северус Снейп, — без запинки ответил Сириус. Джеймс согласно закивал головой. — Мистер Снейп? — удивилась профессор. — И зачем же мистеру Снейпу вас травить? — Он нас ненавидит. И хочет, чтобы вы нас на ругали профессор, — злобно выплюнул Сириус. Брови Макгонагалл поползли вверх. — Я так погляжу, это взаимная неприязнь, — сухо отозвалась она. — Я поговорю с мистером Снейпом, а пока, — она сурово поглядела на мальчиков из-за стеклов очков. — Минус двадцать очков с Гриффиндора. — Двадцать?! — с ужасом выдохнули они. — Профессор, но вы же наш декан! — Вот именно Поттер, я ваш декан. И я хочу, чтобы мой факультет был примером для остальных. Она развернулась на каблуках и высоко подняв голову зашагала прочь по коридору. — Мы попали Бродяга… — И не говори Сохатый… — Сириус! Весь мир будто поплыл перед глазами. Замок, как свежая краска, на которую капнули водой начал медленно расплываться и оседать. Последнее, что он запомнил было печальное лицо Джеймса Поттера смотревшего прямо ему в глаза. — Сириус, ответь! Сириус! Кто-то с силой барабанил в дверь. — Это я, Бродяга! Сириус распахнул глаза и пока, ещё туго соображая на автомате вскинул палочку и дверь, чуть не слетев с петель распахнулась. В проходе стоял Римус с палочкой наперевес, за ним испуганные Гарри, Рон и Гермиона. — Мерлин… Что здесь произошло? — ошарашенным взглядом обведя комнату спросил Римус. — Небольшая перестановка, — хриплым голосом ответил Сириус. Ему очень не хотелось, чтобы крестник видел его в таком состоянии. Видимо поняв это по взгляду друга, Римус повернулся к подросткам. — Всё хорошо ребята, я поговорю с ним, идите вниз. Гарри неуверенно ещё раз оглядел комнату, остановив обеспокоенный взгляд на крёстном, но всё же кивнул и вышел за дверь. За ним последовали и другие. Дождавшись пока рыжая макушка скроется на лестничном пролёте, Римус запер дверь и развернулся к Сириусу. Тот кое-как принял положение сидя и теперь сам с удивлением осматривал свою спальню. Казалось, что Люпин хотел что-то сказать, но передумав, беззвучно пересёк комнату и присел на край кровати. — Знаешь, а мне снился Джеймс… Помнишь шестой курс, когда мы прогуляли трансфигурацию? — Конечно, Макгонагалл ещё отняла уйму очков у факультета, вас потом ещё в конце года все обвиняли, что решающий разрыв с Когтевраном как раз был из-за этих очков. — печально улыбнулся Римус. — Да… — протянул Сириус глядя в одну точку. — Что с тобой происходит Бродяга? Сириус покачал головой. — Я не знаю, Лунатик. У меня порой такое ощущение, что я навсегда остался в Азкабана, а это, — он махнул на своё тело. — Просто оболочка. Будто настоящий я давно сгнил в сырой камере. Понимаешь? Люпин посмотрел на него внимательным взглядом, будто старался отыскать что-то в лице друга. — Понимаю, Бродяга, — наконец глухо отозвался он. — Я тоже скучаю по ним… Мы все… — Я — не все! Ты знаешь, что у нас с Джеймсом была связь, иная чем у кого-либо ещё! Мы были братьями, — Сириус сглотнул ком. — Вместе с ним умер и я. Римус осторожно положил ладонь на плечо друга. — Нет, Сириус, ты не умер. Ты здесь, и ты нужен Гарри. И мне, — после паузы добавил он. — Гарри… — выдохнул Сириус. — Гарри не заслуживает такого бесполезного крёстного как я. Римус крепко сжал его плечо. — Но это не так, — твёрдо произнёс он. — Гарри очень любит и уважает тебя. Знаешь, как он беспокоился, когда ты не отвечал на его стук? Как только я пришёл, он сразу побежал ко мне и попросил выломать дверь, — грустно усмехнулся Римус. — Правда? — поднял брови Сириус. — Выломать дверь? Римус уверенно кивнул. — Да. И не только он. Луиза тоже очень беспокоилась. — А она то чего? Мы с ней едва знакомы, — сухо отозвался Сириус. Внутри всё ещё тлело раздражение на проявленную перед ней слабость. — Да, но мне показалось, что она искренне за тебя переживала, — с лёгкой улыбкой проговорил Римус. - Она ничего, да? Сириус предпочёл проигнорировать последнюю фразу. Взгляд Римуса окинул развал и остановился на фотографии, лежащей на полу. Он осторожно поднял её и поднёс к лицу. На миг в глазах отразилась боль, тут же сменившаяся улыбкой. Он любовно погладил края снимка. — Какие мы тут беззаботные и молодые. — Ага. Сириус отвернулся. Он больше не в силах был смотреть на смеющихся Джеймса и себя. — А где… — Сжег, — сразу поняв о ком идёт речь, отрезал Сириус. — Не хотел больше видеть эту мерзкую рожу. Римус осторожно кивнул. Он как никто другой понимал друга и всё ещё испытывал чувство вины, за то, что столько лет считал предателем не того. — Молли приготовила ужин. Пойдешь? — Сириус отрицательно мотнул головой. — Тогда я порошу Кикимера принести тебе еду сюда. — Как хочешь. — Бродяга… Римус явно хотел сказать, что-то умное или поддерживающее, но вместо этого просто: — Залечи руку. Дверь с глухим скрипом закрылась. Сириус остался один.