True-blue

      Фирузе нервничает так, будто это ей предстояло сегодня выйти замуж, а не Ферайе. Её младшая сестра была на удивление спокойна, когда Фирузе и Хазал помогали ей надеть свадебное платье. Фирузе разглаживает складки платья, вспоминая, как Ферайе обрадовалась, когда швея привезла его в их дом целым и невредимым. Она улыбается, вспоминая слова Атеша.       «Ничего не нужно говорить. Ну, разве что, можешь улыбнуться. Это порадует меня больше любых слов».       Его низкий бархатный голос всё еще звучит у неё в ушах, хотя с того разговора в кафе прошла почти неделя. За эти несколько дней они редко пересекались на работе, так как оба были заняты своими делами. Атеш принялся разбираться с новыми сотрудниками, чтобы понять, есть ли среди них те, кто замешан в темных делах, которые проворачивал господин Омер. А Фирузе в перерывах между своей работой зарывалась в выписки со счетов, желая выяснить, куда исчезали эти странные большие суммы, появившиеся неизвестно откуда. А в свободное от работы время Фирузе с Ферайе занимались подготовкой свадьбы вместе с госпожой Арзу. Фирузе буквально умоляла Корая не тратить деньги на роскошную свадьбу с рестораном и кучей гостей, но Корай отнекивался, скидывая всю ответственность на свою бабушку. — Я здесь ни при чём, Фирузе. — Примирительно поднимал он руки. — Ты же у нас самая умная, могла бы и предсказать такое развитие событий. — Я тебе что, оракул Дельфийский, чтобы предсказывать будущее? — Возмущалась Фирузе. — А чего ты хотела? Моя бабушка последние десять лет мечтала о том, чтобы я остепенился и завёл семью. А ты взяла и подарила ей такую невестку, как Ферайе. — Какую «такую»? — Красивую и скромную, умную и работящую. Хотя, бабушка настолько отчаялась, что полюбила бы Ферайе, даже если бы она была косой и хромой.       Фирузе закатывала глаза в ответ на шутки Корая, а внутри неё поднималась тревога.       «Скольких же людей мы втянули в этот обман… Сколько сердец будет разбито, когда Ферайе родит ребёнка и разведется…» — Ругал её голос совести.       «Может, они и не разведутся? Корай так смотрит на Ферайе, будто вот-вот готов влюбиться в неё… И еще эта хна, что зажглась и у него, и у неё. Судьба?» — Вкрадчиво шептал голос сердца, пытаясь заглушить её совесть.       Эти противоречивые чувства разрывали её. Особенно сильно она это ощущала, когда видела искреннюю радость на лице госпожи Арзу, когда та рассказывала о подготовке к свадьбе. Женщина очень тепло приняла Ферайе, несмотря на то, что она была не из богатой семьи. Мало того, из семьи, которая прислуживала таким же богачам, как её внук. Но её это будто не волновало. Она брала Ферайе с собой в рестораны на встречи с женами и матерями деловых партнеров её внука. Она представляла им Ферайе как равную, ведя себя с ней уважительно и доброжелательно. И этим женщинам, как бы они на самом деле не относились к Ферайе, приходилось считаться с ней. — Я думала, что госпожа Арзу отреагирует на это как госпожа Гюльфем, — признается однажды Ферайе, приходя домой после очередной встречи с бабушкой Корая. — Но она совсем не такая. В ней нет надменности и высокомерия. Это так странно… — Ну, до того, как Корай разбогател, она жила обычной жизнью, мало отличавшейся от нашей. Отец Корая зарабатывал на жизнь тем, что собирал и чинил машины и мотоциклы. А его сын смог сделать из этого увлечения процветающий бизнес. Видимо, у госпожи Арзу достаточно хорошая память, чтобы не забывать о том, как она жила в прошлом, — отвечает ей Фирузе. — Наверное, ты права. — На лице Ферайе появляется хитрая улыбка. — Жаль тех девушек, которые станут а будущем невестками госпожи Гюльфем. — А почему ты на меня смотришь? — Спрашивает Фирузе, глядя на подозрительно сверкающие глаза сестры. — Не зна-а-а-ю, — тянет Ферайе, садясь ближе к сестре. — Может, потому что старший сыночек госпожи Гюльфем постоянно рядом с моей сестрой оказывается? — Не говори глупостей, Ферош! — Возмущается Фирузе, пытаясь скрыть предательский румянец за волосами. — Ага, ты покраснела! — Ферайе тычет пальцем в её горящую щеку. — Значит, Корай был прав. — В чем он был прав? — В том, что ты тоже неравнодушна к Атешу. — Что значит «тоже»?       Фирузе специально строит из себя дурочку, чтобы Ферайе сдалась и перестала говорить об этом. Но её сестра не собиралась сдаваться. — То и значит, сестра! — Ферайе откидывает волосы на спину, готовая спорить. — Он всегда старается быть рядом с тобой. И это очевидно настолько, что даже недалекая Алейна это заметила. А Дамла, положившая на Атеша глаз еще с моей помолвки, едва держится, чтобы тебе волосы не повырывать за то, что ты стоишь между ней и Атешем. — А я здесь причём? Это не мои проблемы, — упирается Фирузе, не желая признавать правды. — Аллах-Аллах, какая же ты упрямая, сестра! — Восклицает Ферайе. — И как только Атеш влюбился в тебя, если ты ведешь себя как Снежная королева?       Фирузе замирает после слов сестры. Конечно, Фирузе не была идиоткой, и прекрасно видела все знаки внимания, что Атеш ей оказывал. Но она считала это не более, чем симпатией. А еще переживала из-за того, что ее собственные чувства к нему намного сильнее, чем его к ней. Поэтому слова Ферайе оказываются для нее неожиданностью. — Не говори ерунды, Ферайе. — Отмахивается она. — Какая любовь? Мы знакомы-то всего месяц. Да и ты думаешь, что у него в Америке не осталось какой-нибудь пассии? Не смеши меня. Такие мужчины, как Атеш, никогда не остаются одни надолго. — Ты настолько плохо думаешь об Атеше? Ты веришь в то, что он стал бы так явно проявлять к тебе свое расположение, будучи в отношениях с другой девушкой? — Серьезно спрашивает её Ферайе.       «Но ведь его брат сделал так с тобой! Кровь не водица, Ферайе!» — Хочется крикнуть Фирузе в оправдание, но слова застревают в горле.       Ей становится стыдно в ту же секунду, как она понимает, каким оскорблением стало бы для Атеша сравнение с Яманом, если бы он знал всю правду о своем младшем брате. Фирузе впивается ногтями в ладонь, наказывая себя за столь глупую мысль. Ферайе накрывает её сцепленные руки. — Нет, я так не думаю, — выдыхает Фирузе, чувствуя, как слезы собираются в уголках глаз. — Тебе просто страшно? — Спрашивает Ферайе, положив голову ей на плечо.       Фирузе задумывается.       «Неужели мне и правда страшно?» — Думает она.       Она вспоминает Аяза. То, каким идеальным он казался ей в самом начале. Его маленькие подарки, но искренние подарки, его заботу, его нежность. А потом вспоминает его предательство, которое вывернуло её наружу, искромсало все внутренности, вырвав из её впервые полюбившего сердца изрядный кусок.       «Атеш не такой, ты же знаешь! Да, вы знакомы всего месяц, но за этот месяц он показал тебе столько своих сторон, каждая из которых удивляла тебя в самом хорошем смысле… Он прекрасный сын, замечательный брат, внук, которым можно только гордиться… Столько ролей, и в каждой из них он совершенен. Так почему в роли возлюбленного он должен быть плох?» — Уговаривает её голос сердца, воскрешая в памяти самые теплые воспоминания, связанные с Атешем. — Атеш ведь не Яман, Фирузе. Он не сделает тебе больно. — Ферайе удивляет её, будто прочитав мысли сестры. Она указывает рукой на свое свадебное платье. — Смотри, стоило ему увидеть, что ты расстроилась из-за того, что случилось с платьем мамы, как он нашел дизайнера и привез её из Стамбула. Думаешь, он это ради меня или папы сделал? Нет, Фирузе, он сделал это ради тебя. — Я просто боюсь.       Фирузе произносит эти страшные слова вслух. Тяжелый ком встает в горле, мешая ей говорить, но она заставляет себя продолжить. — Я каждый день ловлю себя на мысли о том, что таких мужчин не существует. Невозможно, чтобы в одном человеке было столько хорошего. Он умен, благороден, добр… Он смешной и милый, сочувствующий и сильный, заботливый и милосердный… — А еще он неплох собой, и в нём почти два метра роста, — с хитрой усмешкой добавляет Ферайе. — Не без этого, — невольно улыбается Фирузе, совсем некстати вспоминая его полуобнаженное тело в тот злополучный вечер в бассейне. — Так в чём проблема, Фирузе? — Ферайе обхватывает её руки своими и сжимает. — Он любит тебя. Это увидит любой дурак, даже госпожа Гюльфем уже начала на тебя злобно поглядывать, понимая, что ты небезразлична её любимому сыну. Ты бы видела, как он на тебя смотрит! — Как? — Зачем-то спрашивает Фирузе. — Как прозревший слепой, впервые увидевший солнце, Фирузе! — Дразнится Ферайе, легонько шлёпая её по руке. — Не делай вид, что ты не замечала этого.       Фирузе смущенно пожимает плечами. Она замечала их. Но старалась не задумываться об этом, чтобы не зациклиться совсем и не сойти с ума. А еще она не хотела повторения истории с Аязом.       Фирузе открывает рот, чтобы ответить сестре, но их отвлекает внезапный стук в окно. Фирузе хмурится и подходит к окну, ожидая увидеть Корая или даже Ямана, но никак не Атеша. Он улыбается, когда она открывает окно. — Атеш? — Растерянно спрашивает она, глядя на странный пакет в его руках. — Прости, что так, — пожимает плечами Атеш. Он протягивает ей пакет. — Госпожа Сема забыла украшения для волос, которые она подобрала к платью Ферайе, и вспомнила об этом только в аэропорте. Она позвонила мне, я заехал и забрал их. А то образ был бы неполным, — Атеш подмигивает Ферайе, с интересом наблюдающей за их беседой. — А мы ведь этого не хотим, правда, Ферош? — Не хотим, — согласно кивает Ферайе.       А у Фирузе вновь в глазах собираются слезы. Теперь уже не от страха и стыда, а от нежности, которую она испытывала к этому невозможному мужчине. — Спасибо, Атеш. Хотя, не стоило тратить свое время и силы на это, — отвечает Фирузе, морщась от того, как дрожал ее голос.       Взгляд Атеша тут же становится обеспокоенным. Он бросает короткий взгляд на ее сжатые губы, а затем возвращается к её глазам. — Фирузе, всё хорошо? У тебя голос дрожит. И ты покраснела. — Его рука тянется, чтобы прикоснуться к её лбу, но он тут же одергивает себя, вспомнив о присутствии Ферайе.       Ферайе вскакивает и обнимает Фирузе. — Всё хорошо, Атеш. — Ферайе благодарно улыбается ему. — Просто мы до твоего прихода говорили о маме, и о том, как бы мы хотели, чтобы она была с нами в эти моменты. И даже немного плакали. Не волнуйся. — Ладно. — Кивает Атеш. Его взгляд вновь задерживается на Фирузе на мгновение дольше позволенного. — Спасибо. — Фирузе сжимает в руках пакет с украшениями, борясь со своими чувствами. — Ты даже не представляешь, как это важно для нас. — Ждем тебя завтра с утра, Атеш. Будешь держать ворота, чтобы Корай не зашел раньше времени, а то Фирузе одна не справится. — Ферайе подмигивает им обоим. — Надеюсь, ты умеешь торговаться? — Конечно, — улыбается Атеш. — Мы с Фирузе хорошенько опустошим карманы Корая. — Тогда до завтра, — прощается Ферайе. — Спокойной ночи, Атеш, — отзывается Фирузе, борясь с желанием обнять его. — Спокойной ночи, девочки.       Атеш уходит, оставляя сестер. Ферайе забирает пакет из рук сестры и машет им перед ней. — Смотри, он поперся за этим пакетом после работы в аэропорт, — усмехается она. — Думаешь, это было ради меня? Нет, девочка, это всё он сделал ради тебя. А как он взволновался, когда у тебя задолжал голос? Да если бы не я, он бы бросился тебе температуру губами измерять, еле сдержался.       Ферайе посмеивается над смущением Фирузе, прижимавшей ладони к покрасневшим щекам. — Ну ты просто как принцесса, Ферош!       Восхищённый голос Хазал вырывает Фирузе из воспоминаний. Фирузе оглядывает младшую сестру, соглашаясь со словами Хазал. Визажистка и парикмахер, отправленные к ним в дом Кораем, прекрасно знали свою работу. Макияж Ферайе был легким и нежным, подчеркивая её тонкие черты и юную красоту. Её темные волосы были уложены в мягкие волны, подчеркивая её тонкую шею и мягкую линию плеч. Платье сидело на ней, как влитое, очерчивая её аккуратную грудь и тонкую талию. Ферайе и впрямь выглядела как настоящая принцесса — изящная и невероятно красивая. — Девочки, свадебный кортеж уже на подъезде, пора выходить. — Несрин в нарядном платье заходит в комнату Ферайе. — Да и с нашей стороны уже все гости собрались.       Засуетившись, девушки выводят Ферайе из дома. Фирузе подводит сестру к отцу и накрывает её лицо фатой. Она поворачивается к воротам и встречается взглядом с Атешем.       «Нельзя было не столь идеально выглядеть? Он же жениха затмит!» — Думает Фирузе, оглядывая его фигуру, обтянутую идеальным черным костюмом.       Атеш в свою очередь внимательно рассматривает её, задержавшись на секунду взглядом на ложбинке её груди, видневшейся в вырезе платья.       «Ну и зачем я поддалась на уговоры Ферайе?» — С досадой думает Фирузе, сгорая под этим внимательным взглядом Атеша.       Звук подъезжающих машин становится все ближе и громче. — Дочка, иди к воротам. — Мухсин улыбается дочерям. — Надо ведь поторговаться за невесту.       Фирузе кивает и медленно идет к воротам. К Атешу. И сердце ее стучит так громко, что ей кажется, будто его слышит весь город. Атеш улыбается, когда она подходит к нему. — Ну что, будем торговаться с женихом, ледяная госпожа? — Спрашивает он, наваливаясь всем весом на калитку. — Конечно, господин начальник. Ты только держи крепче, Корай ведь сильный.       Тихий смешок Атеша становится для нее неожиданной наградой.