True-blue

      Фирузе стоит в углу, наблюдая за тем, как Корай легко кружит Ферайе в танце. Её сестра выглядит такой хрупкой и маленькой рядом с огромным Кораем, но при этом его руки держат её мягко и бережно, ведя по танцполу в такт играющей песне.       «Красиво», — думает Фирузе, не отрывая взгляда от пары.       Фирузе позволяет себе помечтать. Она представляет, будто весь этот фарс, разыгранный сегодня — это правда. Что они с Ферайе в радостном предвкушении готовились к встрече со сватами, готовя сладости и украшая дом. Что они помогали друг другу наряжаться и краситься, укладывать волосы и подбирать обувь. Что Корай и впрямь был влюблен в Ферайе и поэтому так легко отбросил свою натуру бабника, став верным возлюбленным и надежным женихом. Фирузе представляет счастливую Ферайе в свадебном платье их мамы, радостно кричащую «Я согласна» в микрофон на регистрации брака. Представляет счастливых Ферайе и Корая, ожидающих скорого появление малыша. Представляет, будто бы на лице ее младшей сестры сейчас вместо потерянного выражения радостная улыбка. Слезы щиплют глаза. — Держи.       Фирузе вздрагивает, когда слышит голос Атеша. Он протягивает ей аккуратно сложенный платок. Фирузе кивает и, отвернувшись, вытирает слезы. — Всё в порядке? — Спрашивает Атеш, подходя чуть ближе.       Фирузе бросает короткий взгляд в сторону будущих молодоженов. Лицо Корая изображает безупречную улыбку, но Фирузе понимает, что в ней мало искренности. — Я хотела выдать её замуж по всем правилам. — Тихо произносит Фирузе, опуская взгляд на свои сцепленные руки. — По большой любви. С горящими от счастья глазами. В дом, полный взаимопонимания и радости.       Слезы вновь собираются в глазах. Фирузе позволяет им сорваться вниз, на мгновение прикрыв их. — Я оставила её на отца и брата, которые видели в ней лишь красивую милую девочку, забыв о том, что у нее тоже есть свои желания, мечты, чувства. А вернулась я к разбитой, сломленной сестре, обманутой отцом своего будущего ребенка. И теперь мы все погрязли во лжи, сотканной для того, чтобы защитить её от шепота и пересудов. Даже тебя умудрились втянуть в этот обман. И эта грязная игра не закончится до тех пор, пока мой племянник не окажется в безопасности.       «И твой племянник тоже», — мысленно добавляет Фирузе.       Теплые пальцы Атеша на её щеке заставляют её удивленно поднять глаза. Он нежно стирает слезы с её щек, глядя на неё с пронизывающим сочувствием в черных глазах. — Вся эта ложь нужна для спасения невинного ребенка. И твоей сестры, которая была обманута тем бессовестным человеком, которого она считала достойным своей любви. — Говорит он своим глубоким низким голосом. — Я понимаю всё, что ты делаешь ради этого. Я бы сделал то же самое ради моих младших братьев. Не изводи себя, Фирузе. — Я просто не люблю лгать. Я научилась это делать, но не полюбила это дело, — честно признается Фирузе.       «Поэтому ты скрываешь то, что отцом ребенка в чреве твоей сестры является его брат», — отчитывает её голос совести. — Что за грустные лица, господа?       Корай с Ферайе неведомым образом оказываются рядом с ними. — Мы пришли сюда веселиться. — Корай берет Фирузе под руку. Он переводит взгляд на Атеша. — Господин Атеш, поручаю свою невесту вам. Можете даже потанцевать, к тебе я ревновать не буду. — Настолько не воспринимаешь меня в качестве соперника? — Шутит Атеш. — Нет, просто знаю, что угрозы Фирузе распространяются не только на меня. — Ухмыляется Корай. Он поворачивается к Фирузе. — А мы с тобой потанцуем, дорогая свояченица.       Фирузе вымученно улыбается Ферайе и нехотя идет вслед за Кораем. Начинается песня, и Корай медленно ведет её за собой. — Вы с Атешем настолько близки, что ты позволяешь ему вытирать твои слезы?       Фирузе шокированно распахивает глаза от этого вопроса. Она открывает рот, чтобы ответить, но понимает, что ей нечего сказать на этот вопрос. — Он узнал обо всём этом кошмаре самым первым. Даже первее меня. Он спас Ферайе и ее малыша от пожара, который эта дурочка устроила, чтобы убить себя. — А теперь утирает слезы её старшей сестре, глядя на неё так, будто это она повесила на небо луну и звезды.       Фирузе хмурится в ответ на эти слова. Она смотрит в сторону Атеша. Тот о чем-то говорил с Ферайе, заставляя ту улыбаться. Будто почувствовав её взгляд, он поворачивается к ней лицом и мягко улыбается. Чувство стыда накрывает Фирузе, заставляя спрятать лицо от его внимательного взгляда. — Прячешь взгляд, Фирузе? — От веселья в голосе Корая не осталось и следа. — Потому что боишься начать что-то чувствовать к нему? Или потому что скрываешь от него имя отца своего племянника? — Ты разве всегда был таким догадливым? — Спрашивает Фирузе, не видя смысла отнекиваться. — Мы давно не виделись, дорогая. Да и ты ведь знаешь, что легкомысленный повеса — это лишь образ. — Мелькнувшее веселье в глазах Корая исчезает так же быстро, как появилось. — И как только сам Атеш не догадался о том, кто тот ублюдок, обрюхативший и бросивший Ферайе ради ее сводной сестры? — Он старший брат, Корай. Ты единственный ребенок, и не поймешь этих чувств. — Фирузе украдкой бросает короткий взгляд на Атеша. — Когда у тебя есть младшие братья или сестры, ты смотришь на них совсем по-другому. Они кажутся такими невинными, чистыми, не способными на глупости и подлость. И осознание того, что они такие же люди со своими ошибками и темными сторонами бьет наотмашь. — Ты ведь сразу поняла всё, когда это произошло, — возражает Корай. — Потому что я почти всю жизнь провела рядом с Ферайе. Меня не было в её жизни лишь последние несколько лет. — Отвечает Фирузе. — А Атеша не было здесь с пятнадцати лет. Он почти не знает своих братьев. Для него они до сих пор те невинные дети, которых он защищал от зверств господина Омера. — И долго ты будешь это от него скрывать? Он скоро догадается. Сложит все кусочки картины вместе. И однажды придет к тебе и спросит: «Фирузе, неужели отец ребенка Ферайе Яман?» Что ты тогда будешь делать? — Не знаю. — Узнавай скорее. Я бы на твоем месте сказал правду. — Но ты не на моем месте. — Справедливо. Не волнуйся, от меня он правды не узнает.       До конца песни они танцуют молча. Фирузе чувствует себя еще хуже после разговора с Кораем. Она понимает, что он прав. Она не имела права скрывать от Атеша правду о Ямане. Но и разбираться с последствиями этой правды у нее не было сил.       «Эта правда разобьет ему сердце. Одно дело быть сестрой обманутой девушки. И совсем другое — узнать, что твой младший брат использовал наивную девушку и женился на ее сводной сестре. Он не поверит в это. Попытается докопаться до правды. Вновь заставит Ферайе проходить через этот ужас. Нет. Я не могу рассказать ему», — думает она, медленно направляясь к Атешу и Ферайе. — Фирузе, с тобой всё хорошо? Ты побледнела, — взволнованно спрашивает Ферайе сестру.       Фирузе слабо улыбается сестре. Она старается игнорировать тревогу в глазах Атеша и небольшой шаг, который он сделал в ее сторону после слов Ферайе. — Ничего страшного, мой лунный лучик. — Она поправляет растрепавшиеся локоны сестры. — Я просто немного устала. Твой жених знатно повозил меня по танцполу. — Да мы практически на одном месте топтались. Что, сдаешь позиции, старушка Фирузе? — Шутит Корай, возвращаясь к своему привычному образу балагура. — Кто бы говорил, — усмехается Атеш. — Сам-то давно в паспорт свой заглядывал, старикан Корай?       Все четверо обмениваются улыбками от этих невинных шуток. Фирузе видит, как к ним направляется остальная часть их компании. — Брат Атеш, ты обязан потанцевать со мной! — Восклицает Алейна, вцепляясь в рукав его пиджака. — Яман, видимо, пришел сюда только есть и пить. А я веселиться пришла.       Атеш пожимает плечами, но не решается огорчить невестку и уводит её на танцпол. Фирузе видит разочарование на лице Дамлы. Ей становится смешно от того, как яро она пыталась весь вечер привлечь внимание Атеша, каждый раз натыкаясь на стену вежливого безразличия. Корай ловит ее насмешливый взгляд. — Ферош, мой лунный лучик, отпустишь меня потанцевать с твоей подругой? — Спрашивает Корай с хитрой улыбкой. — А то ей совсем скучно. — Конечно, — растерянно отзывается Ферайе.       Корай и Дамла теряются среди толпы танцующих. Фирузе вновь чувствует странную тяжесть, навалившуюся на неё. — Я скоро вернусь, — шепчет она Ферайе.       Она направляется в уборную. Фирузе открывает холодную воду и брызгает ею на горящее лицо, наплевав на сохранность макияжа. Она проводит мокрой рукой по шее и груди, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха. Разговор с Кораем не выходит у нее из головы. Она думает об Атеше. О том, как он отреагировал бы на правду о своем младшем брате. О том, как она этой правдой добавила бы ему новых проблем к уже имеющимся.       «Я защищаю сестру от Ямана. Я защищаю Ферайе от Омера и Гюльфем. Я имею на это право», — убеждает себя Фирузе, повторяя это как мантру.       Немного успокоившись, Фирузе возвращается в зал. Где видит Ферайе, танцующую с Яманом. Она пораженно застывает, не отрывая взгляда от сестры. Та дрожит в руках этого урода, едва сдерживая слезы. Остальные будто бы не замечают несчастную Ферайе в руках Ямана. Фирузе судорожно ищет выход. Корай и Дамла танцуют в дальней части зала, а Атеш слишком занят, слушая бесконечную болтовню Алейны, которую Фирузе может услышать даже сквозь музыку. Фирузе хочется подойти и вытрясти из этого ублюдка всё дерьмо, но тогда ее бурная реакция вызовет ненужные вопросы.       «Видимо, придется напрягать своё актерское мастерство», — думает Фирузе. — «Вспомним молодость, Фирузе Йылмаз».       Она медленно подходит к танцполу, так, чтобы Ферайе увидела её. Она видит во взгляде Ферайе мольбу о помощи. Кивнув сестре, она закатывает глаза и падает в фальшивый обморок. Она неудачно ударяется коленкой, пытаясь аккуратно улечься на пол, но держит лицо неподвижным, чтобы не выдать обмана. — Фирузе!       Испуганный возглас Ферайе звучит очень искренне.       «Бедная девочка, напугала её», — мелькает мысль.       Она слышит шаги вокруг себя и ожидает ощутить холодные руки сестры, но вместо этого её поднимают сильные мужские руки. В нос бьет знакомый запах мужского парфюма. — Фирузе?       Фирузе с трудом удерживает спокойное выражение лица. Дрожь в голосе Атеша вонзается в её сердце тысячей крошечных иголок. — Сестра, что с тобой? — Почти плачет Ферайе, явно идя вслед за Атешем. — Ей нужно на свежий воздух, — говорит Атеш, быстрым шагом неся её сквозь толпу.       Фирузе чувствует дуновение ветерка, когда они выходят на улицу. Она чувствует, как Атеш опускается на колени, аккуратно держа её в своих объятьях. — Надо позвать врача! Смотрите, какая она бледная! — Слышит Фирузе восклицание Алейны. — Не глупи, Алейна. Это просто обморок, — озлобленно обрывает жену Яман. — Заткнись, Яман, — огрызается на него Корай. — Дайте воды! — Перекрикивает всех Атеш.       Слышится копошение и звук открывающейся бутылки. Холодная вода на контрасте с горячими ладонями Атеша, растирающими её лицо и шею заставляют Фирузе удивленно закашляться. Она открывает глаза, совершенно искренне хватаясь за сердце, бешено бьющееся от прикосновений Атеша. — Слава Аллаху!       Ферайе крепко обнимает её. Фирузе слабо похлопывает её по спине. Вся их компания стоит вокруг них с Атешем. Она видит тревогу на их лицах, даже Дамла выглядит расстроенной. И лишь Яман смотрит на неё с неприкрытой ненавистью в глазах. Фирузе отвечает ему не менее презрительным взглядом. — Ты нас напугала, Фирузе! — Всплескивает руками Алейна, глядя на нее сверху вниз. — Это потому что ты слишком много работала по дому, готовясь к приходу сватов! — Ты в порядке, сестра? — Спрашивает Ферайе, обхватив её лицо ладонями. — Я так испугалась. — Прости, мой лучик. — Фирузе целует её руку, прижимая её к своей щеке. — Фирузе, давай я отвезу тебя в больницу.       Хриплый голос Атеша заставляет волну мурашек пройтись вдоль позвоночника. Фирузе поворачивается к нему. Его лицо застыло, словно каменная маска, высеченная умелым скульптором. Фирузе на мгновение позволяет взгляду скользнуть по его нахмуренным бровям, тонким крыльям носа, острым скулам, бледным губам… Девушка переводит смотрит в его глаза. В темных омутах его глаз плещется целый океан тревоги и сожаления. Фирузе становится стыдно за то, что она заставила его испытать это чувство. — Нет, Атеш. Не нужно. Алейна права, я просто перестаралась с уборкой вчера. Спасибо, — шепчет она, опуская глаза. — Ты уверенна, Фирузе? — Встревоженно спрашивает Корай. — На тебе лица нет. — Всё будет хорошо. Я просто немного устала, только и всего.       Фирузе пытается встать, но руки и ноги почему-то не слушаются её. — Корай, я отвезу Фирузе и Ферайе домой. — Говорит Атеш. — Развезешь по домам девочек? — Конечно, Атеш. — Корай оставляет короткий поцелуй на макушке Ферайе, почти не обращавшей на него внимания. — До завтра, Ферош. Позаботься о сестре.       Атеш вновь подхватывает Фирузе на руки и под удивленные взгляды несет её к своему автомобилю. — Атеш, забери с собой и Алейну, — кричит ему вслед Яман. — Почему я должна ехать с братом Атешем, а не со своим мужем? — Ноет Алейна. — Потому что у нас с Оканом есть дела! — Огрызается Яман.       Младшие Гюльсои садятся в машину и уезжают. Алейна недовольно плетется к ним. Атеш усаживает Фирузе на заднее сиденье и пристегивает её ремнями. Его лицо вновь слишком близко к её лицу. Она пялится на ту самую родинку в уголке глаза, которую впервые заметила в бассейне, и глубоко дышит, вдыхая его запах полной грудью. — Ты точно не хочешь в больницу, Фирузе? — Тихо спрашивает он, обдавая её лицо своим теплым дыханием.       Фирузе лишь качает головой, не в силах выдавить и слова. Атеш кивает и направляется к водительскому месту. Алейна недовольно забирается на переднее сиденье. Ферайе обхватывает её руки своими прохладными ладонями. Фирузе улыбается сестре. Дорога до особняка проходит в полном молчании. Атеш подъезжает к воротам их дома. Фирузе не успевает открыть дверь, чтобы выйти самой — Атеш опережает её. — Смотри-ка, уже дважды мне дверь открыл, — пытается пошутить Фирузе. — Да только повод для этого не самый приятный, — без тени улыбки отвечает Атеш. — Ты дойдешь сама, или тебя понести? — Сама дойду. Спасибо.       Атеш подает ей руку и помогает выйти из машины. — Прости, — извиняется Фирузе, не в силах вытерпеть печаль и тревогу в его темном взгляде. — За что? — Удивленно отзывается Атеш.— За то, что напугала вас всех.       В уголках его губ мелькает слабая улыбка. — Глупая. Тебе не за что извиняться. А если ты и правда сожалеешь, то просто начни заботится о тебе. Хотя бы немного, Фирузе, — просит Атеш. — Сестра, мы идем? — Спрашивает Ферайе, выйдя из машины с другой стороны. — Да, Ферайе, идем. Хорошего вечера, Атеш. — Она заглядывает в окно к расстроенной Алейне. — Хорошего вечера, Алейна. — А? Что? Ах, и вам хорошего вечера, — отзывается Алейна. — Доброй ночи, — отвечает Атеш.       Ферайе подхватывает её под локоть. Она ведет её сразу в её комнату. — Посиди здесь. — Ферайе усаживает ее на кровать и накрывает пледом. — Я сейчас отчитаюсь перед отцом и братом, а потом принесу тебе что-нибудь поесть, а то у тебя за весь день во рту ни крошки не было из-за меня. Даже не вздумай вставать и что-то делать, поняла меня? — Звучишь совсем как я, — улыбается Фирузе, глядя на решительное выражение её лица. — Не всё же тебе о других заботиться. Должна же и от меня быть польза, — отзывается Ферайе. — Возьми и себе поесть. Ты тоже толком не ела сегодня, — велит Фирузе.— Хорошо.       Ферайе уходит, оставляя Фирузе наедине со своими мыслями. Фирузе встает и переодевается в домашнюю одежду, решив, что на принятие душа у нее сил не хватит. Она растягивается на кровати, разминая ушибленную при падении в «обморок» коленку. Телефон пищит, уведомляя о новом сообщении.       «Завтра можешь на работу не приходить. Я даю тебе отгул», — гласит сообщение от Атеша.       Сонливость как рукой снимает. Фирузе садится на кровати, печатая ответное сообщение.       «В этом нет необходимости. Со мной всё в порядке. Я подготовила отчет по документам с новой фабрики, завтра расскажу обо всем, что накопала», — отправляет она.       Атеш печатает ей ответ.       «Сейчас мне плевать на эти документы, Фирузе. Я не собираюсь выслушивать отчет от человека, который падает в обмороки от истощения».       «Что ж, сочувствую, потому что тебе придется это сделать. Я на это потратила несколько часов и не собираюсь бросать это дело на полпути. Увидимся завтра, господин начальник!»       Фирузе злобно отправляет последнее сообщение, а затем переводит телефон в авиарежим, чтобы не видеть новые сообщения Атеша. Она ставит телефон на зарядку и раздраженно откидывается на подушки. Как раз в этот момент в комнату заходит Ферайе с подносом, заставленным едой. — Кто уже успел разозлить тебя? — Спрашивает она, глядя на лицо сестры. — Атеш! — Недовольно отзывается Фирузе. — Сказал, что завтра у меня отгул. — Разве это не хорошо? Отдохнешь, — говорит Ферайе. — Да со мной всё в порядке. Атеш просто всё преувеличивает.       Ферайе подходит к ней и кладет перед ней поднос. — Он очень испугался за тебя, Фирузе. — Тихо произносит Ферайе, глядя ей в лицо. — Ты просто не видела его глаза. Он добрался до тебя в два шага. И взгляд у него был такой, будто ты умирать собиралась. А как он бежал с тобой на руках, будто от этого зависела его жизнь. — Он просто очень ответственный. И всегда готов помочь любому человеку, даже постороннему, — отнекивается Фирузе. — За постороннего человека так не волнуются, Фирузе… Ты не видела его лица, но когда ты открыла глаза и пришла в себя, на нем было написано такое облегчение, что даже мне неловко стало… Как будто я подсматривала за чем-то очень личным, — задумчиво произносит Ферайе, глядя Фирузе в глаза.       Фирузе ничего не отвечает, принимаясь за еду. Ферайе присоединяется к ней. Некоторое время они молча едят. — Что Яман тебе говорил, пока вы танцевали? — Спрашивает Фирузе. — На тебе лица не было. — Сказал, что не ожидал от меня такого двуличия. Сказал, что жизнь с Кораем не принесет мне счастья, ведь он будет изменять мне с другими женщинами. Сказал, что именно такого мужа заслуживает лживая дрянь, — мрачно произносит Ферайе. — Гандон! — С чувством ругается Фирузе, откусывая кусок хлеба.       Ферайе громко смеется от того, как забавно выглядит ругающаяся с набитым ртом Фирузе. Фирузе радуется тому, что смогла хотя бы немного развеселить сестру.       «Надо будет поговорить с Кораем. Пускай разберется с этим ублюдком», — думает Фирузе, глядя на младшую сестру. — «Иначе я придушу его сама».