Секреты Тайной комнаты

      Вторая избранная. Такой прозвал Гарри Поттер, что одолел величайшего мага всех времён Лорда Волдеморта, Патрицию, что сделала ровным счётом тоже самое, как только до него дошли слухи про произошедшее.       После событий, что случились второго мая две тысячи двадцать второго года, новость про возвращение Тёмного Лорда Волдеморта распространилась по волшебному миру за считанные часы. Общественный резонанс достиг непостижимого уровня. Телеграммы и письма были переполнены сведениями одной темы. Даже самый крупный орган средств массовой информации волшебного мира Великобритании не упустил возможность сенсации года! Противная Рита Скитер, чьи противнючие глазёнки, обрамлённые очками в сыпь мелких фальшивых камней, не пропустят не одну грязную новость, что станет эксклюзивом и сотрёт конкурентов в порошок. Эта особа готова на всё ради материала для своих статей.       «Маги и волшебницы, остерегайтесь! Монстр XX столетия вновь на свободе! Студентка школы Чародейства и волшебства «Хогвартс» воскресила убийцу ваших предков!»       И, что интересно, главного журналиста Ежедневного пророка озадачило: «это произошло 2 мая 2022 года. Ровно 24 года назад, 2 мая 1998 года, Гарри Поттер одолел Волдеморта.» Вообразить только!       «Какие сенсации, какое совпадение! Интересно, что прокомментирует сама виновница торжества Патриция Эллен Картер. Читайте далее.»       Патриция плюнула в заголовок газеты и, бросив её на землю, вытерла ботинки. Она шла тропинкой от озера до школы и уже знала, что ждёт её вблизи неё. Папарацци. Газеты и вестники приедут к школе с камерами и блокнотами, чтобы узнать правду, и Патриция знала это. Всем не терпелось узнать правду первыми. Школа ничего не афишировала по поводу того, что произошло. Вся информация утекала из сплетен.       И вот она подходит к замку, как видит, что его окружила даже не дюжина, а целый стадион людей из прессы. Пройти незаметно не получится, учитывая то, какой персоной она являлась. Картер вдохнула полной грудью перед тем как окунуться в толпу. Скрываться получилось недолго, ведь кто-то одернул её и выкрикнул: — Мерлин, спаси наши души, это она!       Патриция выругалась про себя. Она ускорила ходьбу и буквально раскидывала людей на пути у себя. Все восторженно кричали и гомонили. Охали и ахали. Летели вопросы, и вспышки фотоаппаратов слепили ей глаза. Картер не помнит сколько камер по пути она успела разбить об землю, но наконец она добралась до замка и замкнула тяжелую дверь за собой. Грохот древа раздался по всему первому этажу, а за ним тишина. Блаженная тишина, что прерывалась неугомонным дыханием Патриции. Она облокотилась об дверь и стала съезжать вниз, словно подпирая её, хотя та и так была заперта мощным заклятием.       Почему-то внезапно в голове появился Том. Вспышки событий того вечера, его образ, глаза, кучерявые волосы. Так хотелось увидеть его и утонуть в его объятиях, скрыться от всего мира.       Какое-то время Картер просидела в одном положении, а после всё-таки решила встать. Почему директор и администрация не решит проблему с наплывом прессы?       Патриция прошла по коридору, чтобы ступить на парадную лестницу, как вдруг до её уха донесся гул позади. Она замирает, как и её нога в первом шаге на ступени. Нерешительный оборот назад, перед тем как встретиться взглядом со своей семьёй, отбивающейся от папарацци.       Сердце Патриции сползло в пятки. Прямо напротив неё стояли её мать Кэтрин, державшая за шиворот какого-то повисшего коротконогого журналиста, и отец, оттаскивающий свою жену от буйной драки.       В Хогвартс ворвалась семья Картеров. Похоже, это было довольно очевидно, что они явятся одни из первых. Картеры-старшие прибыли явно не в себе и в неимоверном желании повидаться с их младшим ребенком. Тем временем Патриция окаменела по пути в главный холл. Звонкие шаги разьеренных миссис и мистера Картер раздались как колокол среди тихой ночи. Не успела Патриция сделать и шагу, как тут же была подхвачена за воротник рубашки, а миссис Картер разверепела хуже прежнего. — Мам? — Патриция встретилась с её свирепым взглядом в паре метров от своего лица и машинально пыталась выдавить улыбку. — Тебя сегодня ничего не спасет, дорогая, — волоча за собой, произнесла Кэтрин. —Повторять ошибку твоей прабабушки. Ничего умнее не видела.

***

— Профессор Макгонагалл, — обратилась миссис Картер спокойным тоном, но нотки раздражения её выдавали, — можете дать нам несколько минут? — А-м… дорогая, несколько не хватит, — заверил её муж. — Да, точно, — сразу подхватила та.       Минерва явно опешила из-за незапланированного визита гостей, но подавила свои эмоции. — Не переживайте. Я без проблем вас оставлю наедине на столько, сколько вам потребуется, — заключила умиротворённо директор и, захватив за плечо профессора Снейпа, удалилась с кабинета.       Патриция проводила взглядом исчезающие фигуры, как тут же над креслом, на котором она сидела, возвысились две высокие тени, погрузив её во мрак. — Всё, что нужно было услышать от профессора Макгонагалл, мы услышали. Твоя очередь, — снова зарычала мать в тихом гневе, что Патриция аж прочувствовала вибрацию её магии. — Патриция, — обратился мистер Картер более холодным тоном, нежели ранее.       Пару секунд оценки обстановки и Патриция выдала: — Это мне следовало бы услышать больше.       Нахальность подобного рода изрядно вывела из колеи миссис Картер, но та вовремя спохватилась. — Что. Ты. Хочешь. Слышать, — цедит она, но держится стойко.       Даже в полной тьме Патриция видит зелень её глаз. — То, что вы скрывали долгое время от меня и… наверное, от Кристиана. — Не испытывай мои нервы и выдавай шустрее.       Внезапная переглядка между отцом и матерью что-то означала, но это было только между ними. Кэтрин отвела этот тягучий словно смола взор от Винсента и тяжко вдохнула. — Ты хочешь слышать про прабабушку? — больше не вопрос, а утверждение.       Ответом Патриции последовало молчание. — Она имела отношение к Тёмному Лорду не абы какое… Мало того, что училась с ним на одном курсе и факультете, так ещё и практически пристроилась в ряды его последователей. Но… её острый ум отдёрнул её от этого всего вовремя. И ты повторяешь её судьбу, если не хуже… Теперь, всё ясно? — Да. Всё, о чём ты мне сейчас поведала, я знаю, но меня больше интересовало ваше сознание в этом и подтверждение того, что было написано. — Позволь прояснить, откуда тебе известно об этом? — встрял в разговор мистер Картер. — Собрала информацию не пойми откуда и думает, что знается на этом. — Оу, да неужели? Я перешерстила всю фамильную библиотеку, чтобы собрать хоть крупинки, и кто-то изрядно постарался скрыть эти фолианты от чужих глаз.       Вены на лбу Кэтрин запульсировали, а отец тяжело вобрал воздух. Чьи-то нервы уже балансировали на тонкой грани. — Чего уж там от чужих — от своих. — Тебе не нужно было знать об этом, — отрезала женщина. — Да ну? И почему же? — Что ты нашла в нём? — Вы пыталась искоренить всё, что связано с Тёмной магией плотно! Ведь явно не горды своими предками. Вы были вынуждены сделать это, потому что в какой-то момент Волдеморт стал терять власть, и вы боялись потерять репутацию, — Патриция задыхалась. — Раньше, Картеры были с ним заодно. — Да, дорогая, но это прошлое. И оно никоим образом не должно было коснуться будущего, что ты нарушила. Волдеморт был в курсе, кто ты и с кем тебя сравнивать.       От возмущения Картер не находила слов. Всё это чувствовалось как предательство от людей, что ты считала родными. Хотя, если посудить, она поступила не лучше. Но если бы её семья поведала ей о их связи с Волдемортом и последствиях этого намного раньше, чем случилось необратимое, возможно, то, что было на сегодняшний день, могло и не случиться… — Кристиан в курсе…? — неуверенно спросила Патриция. — Да. Он как-никак староста школы, и если он, слава Мерлину, не присутствовал в тот вечер, ещё не значит, что он не в курсе.       Из тени кабинета выплыл силуэт. — Крис, — девушка поникла, вглядываясь в него, окутанного утренним солнцем из окна. Волна темно-каштановых волос отдавала золотистым отблеском. — Я не хочу, чтобы ты переживала, Патриция, на счёт того, что случилось. Что случилось, то случилось. Мы не можем вернуть время вспять и исправить наши ошибки. Но можем выбрать разумный подход к их решению в данный момент, дабы не усугублять ситуацию. — Крис, попрошу не вставать на сторону своей сестры. Она явно неправильно поступила, — возразил мистер Картер.       Кристиан отвёл взгляд в сторону, не промолвив больше ни слова. Патриция осматривала его, ей бы хотелось поговорить с ним откровенно, без присутствия кого-либо, в том числе и родителей. Поток мыслей Патриции и незавершенный разговор между семейством Картеров был прерван возвращением директора. — Прошу прощения, но нам нужно решить одно неотложное дело с профессором Флитвиком и профессором Снейпом.       Трое зашли в кабинет Минервы. Флитвик держал стопку кое-каких бумаг, одну из которых Патриция узнала. Это был последний выпуск Ежедневного пророка.       Мистер и миссис Картер отпряли от своего младшего чада и сделали более непринуждённый вид. — Мы благодарим Вас, профессор Макгонагалл, но нам пора идти. Мы ещё свяжемся с Вами, — произнесла Кэтрин и, взяв под руку Винсента, двинулась в сторону выхода.       Родители проводили строгим взором Патрицию, дав ей понять, что разговор ещё не закончен, и скрылись за старой дверцей. В пессимистичном настрое Патриция поднялась с кресла, кинув взгляд на Кристиана, а после и на Снейпа, что стоял возле выхода. — Мисс Картер, — окликнул зельевар студентку. — Я всегда знал, что вас тянет к чему-то тёмному, но это не делает вас ужасным человеком, — с непривычной иронией произнёс шёпотом профессор Снейп.       Патриция усмехнулась.

***

      С течением времени гул по поводу возвращения Тома Реддла немного стих, однако среди учеников всё ещё ходили разного рода сплетни, с частицами правды и совсем безумные теории. Всех учащихся, в том числе и их родителей, заверили, что никакой опасности бывший Тёмный Лорд из себя не представляет, ведь он дал неприложный обет директору Макгонагалл. Будущее магического мира было спасено в тот роковой день на Астрономической башне.       Миновало несколько недель с той поры, пятикурсники и семикурсники уже написали свои экзамены и с нетерпением ждали их результатов. Близился конец июня и финал Турнира трёх волшебников. Последнее, третье задание должно было состояться двадцать пятого числа, как обычно, в субботу.       Самые ранние пташки уже выбирались к трибунам, чтобы суметь раньше всех занять места в первых рядах. Среди них была и Эбигейл, что держала места для всех своих друзей, а так же для родителей Джеймса. — Лукас? Привет. Почему ты один? — она подошла к пуффендуйцу, обычно везде ходившему со своей подругой. — Эм, привет. Рейчел скоро подойдёт, — бросил тот небрежно. — У неё всё в порядке? Просто она избегает нас уже почти два месяца… — Действительно, странно! Почему бы ей это делать, не знаешь? Не вы ли избили её до состояния полусмерти?       Эбигейл решила не провоцировать его ещё больше, указывая на то, что вина была лишь на Патриции, что будто сорвалась с цепи тогда в заброшенном туалете. Хотя, если быть откровенной, всё же часть вины могла быть и на ней, ведь она не смогла вовремя остановить подругу, пока та впечатывала в пол блондинку. — Мне очень жаль, правда, что это произошло. — Не надо передо мной тут давить на жалость. Ты-то, может, ещё и понимаешь, что это было чересчур. Но вот твоя подружайка — нет. — Да, Патриция была вне себя в тот день, тут нечего скрывать. Я, конечно, не виню Рейчел, но учитывая их прошлые отношения… Это был логичный, хоть и жестокий исход. — Да ты что? Будто ей не достаточно насилия дома. Она не заслуживает таких унижений. — Что ты имеешь ввиду? — Да… Как тебе сказать… — он замялся, понимая, что сболтнул лишнего. — Говори, как есть, — Митчелл присела рядом. — Над ней издеваются в семье? — Мягко говоря. Всё намного хуже, чем ты можешь себе представить.       Эбигейл постаралась контролировать свою легилименцию, чтобы ненароком не прочитать в его мыслях лишнего, пусть сам расскажет то, что посчтитает должно быть услышано. — Её отец был младше матери на несколько лет. Первые годы их совместной жизни ещё можно было сказать, что Муры — счастливая семья. Пока он не начал замечать, что его жена с возрастом теряет былую красоту и привлекательность. Это злило самовлюблённого Стива, ведь он женился на такой изящной женщине, что после родов и нескольких лет воспитания дочери стала выглядеть старше своих лет. Он стал изменять ей, а дома продолжал избивать жену и даже дочь, ведь она была её копией и в будущем из красавицы стала бы такой же старой и никому ненужной. В один момент ему это всё надоело, и он ушёл. Семья осталась без отца. Уж лучше так, чем с ним. — Но на этом беды не закончились, так ведь? — когтевранка обладала удивительной способностью побуждать других людей раскрыться, излить душу. — Верно. Рейчел тогда было шесть, но вот через два года её мать снова вышла замуж. Отчим по началу был добр к падчерице, ведь та была дочерью женщины, которую он, казалось, полюбил. Но спустя полгода совместной жизни этот подонок, Кренк, тоже стал проявлять психическое и физическое насилие в сторону супруги. Рейчел он не трогал, пока та не начала меняться под влиянием пубертата. Ей было около десяти, когда… — Лукас сглотнул комок в горле, — это случилось впервые. — Неужели он лишил её… — Да, — горько подтвердил тот. — Мерлин… десятилетний ребёнок, — у Эбигейл застыла кровь в жилах. Необъяснимое чувство жалости возникло у неё в душе. Вероятно, поведение Рейчел было просто защитной реакцией её психики на происходящее дома. — Он обесчестил её, но на этом не остановился. Систематически продолжая свои издевательства над девочкой вплоть до её поступления в Хогвартс. Самое печальное то, что мать не раз слышала крики дочери о помощи, но ничего поделать с этим не могла. — Потому что сама могла получить ещё больше… — логически продолжила Митчелл. — На первом курсе Рей была совсем забита в себе, что давало повод задирам издеваться над ней. Но я их остановил и предложил ей свою помощь. Вся в слезах, она не сразу мне доверилась, но взяла за руку и поднялась с пола. С тех пор прошло уже пять лет, она старается скрывать свои травмы и делать то, чего от неё ожидают другие, но сама себе делает этим хуже, не до конца разобравшись в себе. Ты же не думаешь, что она просто так постоянно ходила за Картер по пятам? — Погоди, о чём ты? — недопоняла девушка и нахмурила брови, ожидая дальнейших пояснений. — Думаю, ты слышала о ситуации на дне рождения Томаса Хейза. Когда Маркел Кэрролл избежал огласки своего имени на всю школу, а вот за Рей закрепился статус шлюхи, давалки, недалёкой девицы, ищущей с кем бы позажиматься, если говорить не сильно жёстко. — Даже не знаю, что тебе на это сказать. Мы видели, как она сама позвала его за собой, и они ушли. — Вот об этом я тебе и говорю. Она пытается угодить обществу, подавляя свою природу. Она сломлена и не знает, куда ей податься. В Патриции она видела амбиции, веру в себя, умение идти к цели, сильную и независимую девушку. Картер была для неё идеалом. Во всех смыслах. А теперь… После той неравной драки и полученных увечий Рейчел боится её. Боится ту, которую… которой восхищалась. — Ты так переживаешь за неё… Мне кажется, ваша дружба — лучшее, что случилось с Рейчел за всю её жизнь. Никто другой не стал бы переносить такой груз на себя, как близкий друг. Вы очень похожи, по своей природе. Передай ей, что она сильная, — Эбигейл в свойственой ей манере попыталась выйти на нейтральной ноте. — Спасибо. Я передам ей.       Постепенно нарастающий шум вокруг вернул когтевранку в реальность, где она присутствовала на турнире. Ряды заполнились учениками и преподавателями трёх школ, и её друзья тоже уже сидели на своих местах. — Куда ты ходила? — Патриция подвинулась, чтобы Митчелл села рядом. — Потом расскажу.       Туман, что казался частью природы и стоял огромной пеленой перед трибунами, начал рассеиваться. Высокие стены некого кустарника уходили далеко за горизонт, вероятно, не на одну сотню метров. Никто из присутствующих не мог понять, что происходит. — Приветствую вас, наши дорогие зрители! — донеслось из микрофона директора Хогвартса. — В этот знаменательный день мы сегодня собрались, чтобы провести третье, последнее задание в Турнире трёх волшебников две тысячи двадцать второго года! Наши чемпионы — Адель Буавен, Мирчо Янков и Джеймс Поттер должны использовать все свои силы и ум, чтобы победить! Но удастся это только одному из них!       Болельщики завопили имена своих участников и подняли плакаты на их поддержку, в то время как сами чемпионы выходили из шатров.       «Адель королева наших сердец!»       «Что за молодец Янков, лучший среди игроков!»       «Джейми Поттер наш герой, побеждает не впервой!» — Боже, Эб, посмотри, что написали про этого лопуха, — Патриция залилась смехом. — Тише, держи ровно, а то ничего не видно, — Митчелл шикнула на подругу. — Мальчики, давайте, на счёт три. Раз, два… — Поттер вперёд, победа ведь ждёт! — прокричали трое слизеринцев. — Джейми, давай! Ура! — Картер во весь голос освистывала лучшего друга.       Несколько взоров людей рядом покосились на Патрицию, но той было всё равно, она подначивала Нэнси кричать громче вместе с ней. — Передаю слово министру магических игр и спорта, Кристине Патель! — Спасибо, профессор Макгонагалл. Чемпионы, позади вас находится место проведения вашего окончательного испытания. Войдя туда, будьте осторожны. В лабиринте могут водится различного рода существа, большие и маленькие, вредные и не очень, безобидные и довольно опасные. Если вы поймёте, что не справляетесь, направте палочку к небу и пустите столб красных искр, мы предпримем все необходимые меры. Ваша цель — Кубок, что находится в самом центре лабиринта. Найдите его — и победа ваша. — После сигнала, что я дам, вы зайдёте в лабиринт, — проинформировал Джозеф Кемпбелл, после чего прозвучал хлопок, символизирующий старт.       Подростки двинулись вперёд, за каждым из них летела сфера, транслируя весь путь каждого игрока для зрителей на трибунах.       Дурмстранжец мчался, не замедляясь на поворотах, сквозь стены заростей. Он думал, что если быстро пронестись мимо всяких тварей, то не придётся с ними сражаться. — Ауч, — заскулил тот, хватаясь за пятку и падая на землю, — что за чертовщина?!       На него смотрело бледно-розовое животное, похожее на крысу. Оскал маленького существа напугал юношу, и тот на четвереньках начал ползти назад, заходя за угол, из которого только что прибежал. — Надо же, такая мелочь, а так больно кусает, — возмущался Янков, потирая ногу. — Кто здесь?       Он обернулся через плечо назад, но никаких веток или чего-то подобного рядом не было, что могло бы хрустнуть. В панике Мирчо водил взглядом туда-сюда, потихоньку поднимаясь на ноги. Вдруг что-то пронеслось у него над головой, и он присел. — Ну что там ещё? — его взор застыл на дальней стене.       Чёрные волосы достигали пола, а костлявое лицо застыло в ужасе. Пронзительный крик призрака вырвался просто в сторону паренька. Банши парила над бедным Мирчо, что будто застолбенел, не выдавая ни звука. Наверное, наложил в штаны, как подумала бы Патриция. — Ну нахер, — спотыкаясь, он шагал назад, повернул в другую сторону на перекрёстке и, пройдя пару метров, остановился.       Где он? Что происходит? Почему вокруг лишь зелень на несколько ярдов вверх? Как он здесь очутился?       Его мысли роились от одной к другой. Вот его поднимают стая пикси на первом задании. Теперь всплыло воспоминание, где он сломал нос во время второго. Потом поучения от Тодорова и насмешки от однокурсников. Все они лишь притворялись, что поддерживают его на Турнире. На самом деле, директор просто их заставил сделать вид сплочённого коллектива. Все знали, что Мирчо бездарность. Пустые мышцы, и ни грамма ума. Да и сам он теперь понимал, что ничего из себя не представляет. — Идиот! Зачем мне всё это? Каков смысл? — он ударил кулаком заросли.       Янков продолжал лупить стену, сдирая кожу на руках. В один момент его рука прошла насквозь, тот попытался её отдёрнуть, но тщетно. Парень замахнулся второй рукой, однако и она попала в плен растения. Через несколько секунд уже всё его тело было поглощено кустарником.       Зрители на трибунах, что наблюдали за этим действом, вскочили от ужаса. За дурмстранжцем послали подмогу.       Одновременно с этим Буавен уверенной походкой двигалась согласно своему плану, поворачивать только направо. Она считала, что довольно неплохо справилась с предыдущими заданиями. Не зря же Кубок выбрал именно её для участия от школы Шармбатон. Все ученики там знали, насколько она успешна во всём, за что возьмётся. Любая девчонка считала честью называться хотя бы знакомой Адель. Что уже говорить о её близких подругах. — Странно, я уже так много прошла, а из тварей встретила только ипопаточников.       Словно почувствовав излишнюю уверенность девушки, из-за угла на очередном перекрёстке показались два соплохвоста. Самец и самка, что довольно опасно. Ведь они по-разному атакуют, и успеть среагировать в два раза сложнее. — Чёрт, — она уклонилась от огненного плевка в сторону, но потеряв равновесие оступилась и упала, приземляясь на свою левую руку. — Мерлин, Хагрида нет с нами уже столько лет, а они до сих пор поддерживают популяцию выведеных ним соплохвостов, — прошептал Гарри на трибунах своей жене.       Острая боль пронзила всё тело. Буавен лихорадочно старалась подняться на уцелевшей руке и, сев на колени, достала палочку и направила её прямо на мужскую особь. Перебирая в голове тучи заклинаний, она никак её могла подобрать нужное, и это стало её фатальной ошибкой.       Тварь накинулась на неё со всей свирепостью. Огромный трёхметровый соплохвост напоминал скорпиона своим жалом, яд с которого уже стекал на его кончике. Не успела Адель подняться, как тут же была ужалена в живот.       Корчась от боли она всё-таки смогла использовать отбрасывающие чары, и самец врезался в самку, отчего они сбились с толку и направились прочь вглубь лабиринта. Слёзы отчаяния заполонили глаза девушки. Она была так близка к победе, должна была победить. А теперь вообще не факт, что выживет. Лёжа на земле, она медленно подняла палочку вверх и послала столп красных искр. После чего силы окончательно покинули её, и Адель потеряла сознание. — Немедленно найдите девочку в лабиринте! — приказала Патель мракоборцам из Министерства.       Двое участников уже не могли продолжать свой путь. Надежда оставалась только на третьего. Джинни и Нэнси сидели в объятиях, успокаивая друг друга, что с их Джейми ничего не случится. Патриция очень хотела в это верить. Эбигейл просто старалась сохранять спокойствие и не волноваться преждевременно. Гарри сидел вместе с сыном и его парнем совсем невозмутимые, хотя внутри у них явно тоже бушевал ураган. Однако отец был уверен в старшем ребёнке и знал, что тот ни за что не сдастся, какие бы угрозы не стояли между ним и победой.       Или нет?       Только зайдя в лабиринт, Джеймс шустро двигался вглубь, интуитивно выбирал повороты и старался обращать внимание на резкие звуки. Вдруг сейчас на него выскочит скорпион, или того хуже огнекраб? Но всё же пока что он никого не встретил. Довольно странно, но из ниоткуда вдруг начал сгущаться туман. Такой же, что обволакивал весь лабиринт перед началом задания. Поттер продолжал идти, несмотря на внезапную тяжесть в мышцах, передвигать ногами стало очень сложно. — Не пойму, — он остановился, — почему ничего не видно? — его пальцы щупали густой пар. — Кто здесь?       Чьё-то присутствовие согревало воздух. Но от этого у парня лишь мороз прошёл по шкуре. Если он сейчас запаникует, то всё насмарку. Нужно собраться с мыслями. Думать о защитных заклинаниях. Как бы в этом положении поступил отец?       О, его отец. Он бы точно что-то предпринял, в этом не было сомнений. Наверняка уже бы использовал любимый «Экспеллиармус», или даже что-то посложнее. Но стал бы он паниковать в данных обстоятельствах? Скорее всего нет, ведь ему не приходилось о таком думать. Просто не было времени, нужно было спасать магический мир от Лорда Волдеморта.       Мерлин, если бы не Патриция, то скоро, возможно, могла начаться и третья магическая война. Что бы тогда делал Джеймс? Ему пришлось бы следовать примеру отца, теперь уже точно и до конца.       Однако отца ему не затмить. Да что там, даже тенью его он не станет. Все помнят геройство Гарри Поттера. Младший сын на Слизерине, надо же подумать! Значит, старший наверняка пойдёт по стопам великого отца, тоже гриффиндорец! Ведь правда? Джеймс не знал. Он заплакал. И это не была скупая мужская слеза, только лишь настоящие слёзы отчаяния.       Ему казалось, что это уже пройденный этап, закрытый гештальт. Но что-то внутри будто не давало отпустить эту ситуацию. Будто когти впились в его сердце, оставляя рваные раны. Некое чувство вины перед… перед кем?       А действительно, кому он задолжал? Что это за дурные мысли лезут к нему в голову? Отец его любит и гордиться им. Сам Джеймс в глубине души это понимал, теперь надо лишь снова проиграть это у себя в голове.       Он вытер слёзы, ветер обдувал влажные глаза. Это рассеялся туман. Снова стали видны стены заростей. Юноша кинулся прочь от этого места.       Десятки метров и поворотов привели его к большой открытой поляне, в центре которой на пьедестале стоял он — Кубок. Недоверчиво оглянувшись по сторонам, Поттер стал медленно шагать в сторону приза. Зрители на трибунах затаили дыхание, в ожидании того самого момента.       Джеймс стоял напротив Кубка. Победа уже его, на расстоянии вытянутой руки. Нужно только схватить её. — Ну привет, — он выставил вперёд указательный палец, затем полностью раскрыл ладонь и приложил её к поверхности Кубка.       Сработал портал, что перенёс его к месту старта. Студенты Хогвартса уже во всю кричали о победе своего участника. А парень так и стоял на траве, держа в руках доказательство своего успеха. В стороне он увидел других чемпионов. Мирчо сидел, сложив руки на груди, пока над ним возвышался директор Тодоров с причетаниями. Джеймс ужаснулся, увидев, что Адель лежит без сознания на перевозке, а её одежда залита кровью. — Прошу внимания! — Макгонагалл вышла к микрофону. — Третье задание официально считается завершённы! Хочу пригласить сюда мистера Кемпбелла и миссис Патель для объявления результатов! — Спасибо, директор, — начал мужчина, — не смотря на очевидную победу одного из участников, мы всё равно должны огласить баллы, что поставили судьи. Патель, ваша очередь. — Благодарю. Итак, по подсчётам третье место занимает чемпион Дурмстранга Мирчо Янков — тринадцать очков.       Послышалось уныние и разочарование учеников болгарской школы, некоторые даже поуходили ещё до конца. — Второе место достаётся Адель Буавен, чемпиону Шармбатона, с двадцатью восьмью очками.       Поддерживающие аплодисменты звучали от учеников каждой школы. — И наконец, заслуженно первое место получает чемпион Хогвартса Джеймс Поттер, набрав сорок семь очков! — Да-а-а, Джейми, ты сделал это! — среди ликующих громче всех был слышен голос Картер.       После окончания церемонии в шатре гриффиндорца собрались все его родные и близкие. Эмоции каждого бурлили, все по очереди обнимали и поздравляли Джеймса. — Горжусь тобой, сынок, — прошептал Гарри ему на ухо. — Спасибо, пап, — тот еле сдерживал слёзы, больше ему ничего не нужно было.       Вскоре родители попрощались с детьми и отправились домой. Внутри остались лишь Альбус, Скорпиус, Патриция, Эбигейл и Нэнси, сидящая на коленках у Джеймса, обнимая того за шею. — Ну ты вообще молодец! — пафосно заявил Малфой. — Да, да, ещё какой! — Альбус стукнул брата по плечу.       Всех стали звать назад в замок. Первыми шли Митчелл с Картер и парочка слизеринцев, Хармон и Поттер чуть отставали, чтобы насладиться присутствием друг друга. — Моя миледи, — нежно сказал Джеймс, сплетая пальцы их рук. — Мой победитель, — она чмокнула его в щеку, отчего тот залился румянцем.       По возвращению в гостиную Гриффиндора Нэнси и Джеймс отправились в ванную старост. До вечера была ещё куча времени.

***

      Кривые стрелки настенных часов в холле пробили восемь вечера. Солнце зашло за горизонт, тучи клубились в небе, закрывая собой звезды. Время приблизилось к сумеркам. Отдохнувшие от эмоционального завершения третьего задания студенты уже начинали сползаться к Большому залу, откуда неподалеку гудел звон часов. Но была ещё одна вещь, что не давала покоя до конца этого дня студентам, в частности Хогвартса, а именно — результаты Жутко Академической Блестящей Аттестации, кратко ЖАБА, и Стандартов Обучения Волшебству (СОВ).       Сталкивая друг друга на пути, Патриция, Эбигейл, Джеймс, Альбус, Скорпиус и Нэнси бежали к стенду, где были вывешены оценки по экзаменам. — Хочу вам напомнить: кто добежит быстрее всех, тот будет обладать шестью галлеонами на завтрашнее сливочное пиво в Хогсмиде! — кричал Джеймс своим позади бегущим товарищам. — Ставлю десять на то, что ты не заметишь, как клюнешь носом в ступень впереди себя, — огрызнулся Скорпиус. — Не с той связались! — заявила Патриция и в следующий момент трансгрессировала на порядок шагов вперёд от Поттера.       Картер трансгрессировала бы сразу к стенду, но хотела подразнить своих друзей забавы ради. — Эй! Это против правил! — возразил Альбус, что был на одном уровне с Митчелл. — Хах, я надеюсь, то, что ты сейчас сказал, было шуткой? — запыхался Малфой от внезапного приступа смеха. — Я надеру зад Реддлу за такие фокусы! — где-то сзади послышались грозные вопли старосты школы и Когтеврана.       Возле входа в Большой зал образовалось привычное столпотворение, но направляющееся не к дверям, а к стенке. Десятки маленьких голов, а над ними громоздилась исполинского размера доска.       Положив свои фантомные 10 галлеонов в карман мантии, Патриция даже не заметила, как позволила себе немного расслабиться и сбавить шаг. Как внезапно Джеймс прорвался вперед, корча гримасу поражения Картер. Поттер добежал до финишной прямой и стал самодовольно пялиться на уже едва добегающую дюжину. — Сукин сын, — выругался Скорпиус, толкнув того в плечо. — Ага, — Патриция вытирала испарину со лба.       Джеймс повернулся к стенду лицом и раскрыл ладони, в которые остальные недовольно вложили по галлеону. — Чемпион дважды… — сказала Эбигейл, кладя монету в руку Поттера. — Не переживайте, дети возмущения, за эти деньги завтра мы будем пить много и много пива! — торжественно смягчил приговор для всех.       Через секунду все и позабыли о недавнем разбирательстве, ведь уставились на доску в поисках своих имен. Каждому ученику прилагается лист, где написана форма экзамена, имя ученика, его факультет, шкала возможных оценок от провальных до успешной сдачи. Ну и само собой, предметы, что сдавал студент вместе с оценками рядом. Хватило мгновения для того, чтобы в толпе услышалось обомление Эбигейл. — ЖАБА. Эбигейл Барбара Митчелл: Все… предметы… «Превосходно»! — воскликнула когтевранка, обратив на себя внимание студентов рядом. — Ва-а-ау, Эбигейл! Это просто чудесно! — улыбнувшись, согласилась Патриция. — Ты непременно это заслужила своим упорным трудом, — Нэнси обняла Митчелл. — О, кажется, я также увидела себя, — вдруг Патриция ткнула пальцем в стенд, где отображалось её имя. — СОВ. Патриция Эллен Картер… Все «Превосходно», «Выше ожидаемого» и не одного несданого! — Круто! Итак, СОВ. Скорпиус Гиперион Малфой. «Выше ожидаемого», «Удовлетворительно», нормально, — прочитал блондин, и Альбус в одобрении похлопал его по плечу. — О, я тут тоже нашел своё, — тут же воскликнул Поттер-младший. — «Выше ожидаемого» и даже одно «Превосходно»! — Ты такой трудяжка, Ал, — восхитилась успехам маленького Альбуса Нэнси.       Он всегда напоминал ей словно её младшего брата, как для Джеймса Патриция была сестрёнкой. — Оу, посмотрите, я тут рядом недалеко от вас! «Превосходно», «Выше Ожидемого» и «Удовлетворительно». — Моя миледи, я не сомневался в тебе, — Джеймс окутал в объятия Нэнси, а та прижалась головой к его груди. — Джеймс, — внезапно опешила Хармон, даже немного отпрянув, — почему ты своё не смотришь?       Поттер стал всматриваться в доску пристальнее. Чёрным по белому отобразилось его полное имя.       Сердце больно укололо, но тот стал не торопясь изучать содержимое листа. Чтобы не было, он трудился практически весь год… — ЖАБА. Джеймс Сириус Поттер… «Выше ожидаемого», «Удовлетворительно» и… — он словно затаил дыхание перед тем, как промолвить это до чёртиков богатое для него слово, — «Превосходно»… — Джейми, ну ты даёшь! — сразу же среагировала Патриция аплодисментами. — Ну за это точно надо выпить сливочного пива, — констатировал Скорпиус.       Узнавав результаты экзаменов, студенты Хогвартса понемногу заполняли Большой зал, пока ученики других школ уже давно сидели здесь в ожидании остальных. Компания, состоящая из шести человек, также прошли за всеми, направляясь к своим привычным местам за столом. Сегодня они могли сесть как хотели, как впрочем, и на любой завтрак или обед с ужином, в отличие, конечно, от торжества первого сентября, где все сидели строго за столом факультета.       Патриция разглядывала присутствующих в надежде увидеть Мирчо, чьи глаза наполнены болью и нескончаемым поражением. Вот это была бы услада. Внезапно кто-то подошёл к ней, аккуратно схватив за руку. Картер узнала этот жест. — Привет.       Патриция усмехнулась. — А где же «…ловец»?       Томас Хейз улыбнулся и обаятельно смутился, но с темы сойти не смел. «Дисциплина, как никак» — мысленно подумала Картер. — Тебя сегодня ждут приятные новости. Несмотря на недавно произошедшие события, — уточнил тот, качнув головой набок.       Патриция изобразила удивление. — Я даже не знаю, что должно меня порадовать за последнее время, — честно призналась она.       Тёмноволосый парень наклонился ближе к её лицу, дабы следующие слова расслышала только его собеседница. — Поверь на слово, — тот стал отпускать захват на её предплечье и отдаляться к столу, где сидели другие парни слизеринцы, среди которых Патриция заметила Оскара и Кристиана.       Она интуитивно застеснялась и помахала им рукой. — О чём болтала с капитаном? — спросила Эбигейл, как только Патриция вернулась за стол, где все сидели. — Да так… сказал, что меня ждут какие-то приятные новости сегодня. — О, занимательно, — оторвался от тарелки Скорпиус, словно нашёл новую пищу для раздумий. — Бьюсь об заклад, это касается квиддича. — Да ты провидец! — прыснула Митчелл. — Конец года и какие-то новости по поводу игры? — смутился Альбус. — Все игры уже отыграны, сезон закончен. — Да, — Скорпиус откусил кусок кекса, — но только Мерлину известно, что снова взбрело в голову нашему капитану. — Да, ты прав, — согласилась Патриция. — О, Мерлин! — Что случилось? — озадачилась Эбигейл неожиданному восклику. — Это же был последний сезон игры для Джеймса и Нэнси… — внезапно осознала Картер. — Ах, — Нэнси бессильно опустила руку с вилкой, — да, Патриция. — Нэнси и Джеймс поиграли так мало, буквально со второй половины шестого курса, когда Джейми приняли в команду, а Нэнси перешла к нам в школу в то время и решила вместе с ним податься в команду, а после Турнир забрал всё время. Видно было, что Джеймс немного приуныл. От собственных угрызений сомнений потратить столько времени. Ему казалось, что он должен был играть как его знаменитый отец в своё время, а выяснилось, что ему самому этого, вероятно, не хватало. — Джеймс, — вытянула его из омута сознания Хармон, — ты — лучшее, что было в квиддиче. По крайней мере, — она усмехнулась, — если бы не ты, то кто бы меня спас на одном из матчей? Мы бы не сидели сейчас вместе…       Её ладонь накрыла его. Её слова дали вернуться Джеймсу вновь в реальность. Ему нужно переставать постоянно погружаться в свою голову так глубоко и надолго. Иначе что-то тёмное внутри него просто сожрёт его. Но пока, слава Мерлину, в его жизни есть человек, что вытаскивает его из этой трясины. И когда-то обязательно настанет день, когда взойдёт солнце, и вся тьма навсегда покинет его.       В Большой зал вошла директор. Это стало сразу понятно, ведь шум значительно убавился. Вместе с профессором Макгонагалл была свита, состоящая из коллектива профессоров и другой дюжины верхушки, вроде гостей главы отдела международного сотрудничества и отдела магических игр и спорта, директоров школ Шармбатона и Дурмстранга.       Они шли вдоль, минуя студентов. — Прошу внимания, — зазвенел бокал в руках Минервы, а её голос объял весь Большой зал, как только все уселись за столы. Тишина тут же зацарила во всем помещении. — Начну с очевидного и без колебаний. Хочу выразить свои поздравления для наших студентов, что учебный год в школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс» официально окончен.       Молниеносно пронеслись оглушительные овации. Радость студентов была переполненной чашей вина. У Патриции складывалось ощущение, словно всё было как в старые времена. Счастье на лицах учеников, смех и задор. Словно ничего плохого для магического мира не произошло. — По порядку хотелось бы подвести немного итоги этого чудесного года, наполненного яркими эмоциями. Все четыре факультета упорно трудились и, несмотря на взлёты и падения, сражались за каждое очко. Попрошу взглянуть на часы.       Огромные заколдованные песочные часы в холле следили за очками факультетов. Четыре колбы, усыпанные драгоценными камнями, показывали разную наполняемость. — Очки распределяются так: Пуффендуй 212 очков, Гриффиндор 352 очка, Слизерин 426 очков. Ну и, как мы видим, часы не лгут, ведь один из факультетов значительно преобладает над другими. Мы всё просчитали и пришли к выводу, что в этом году лидер Кубка Хогвартса… Когтевран! 605 очков.       Вновь студенты загомонели, в частности когтевранцы, кому действительно эта победа была важна. Над потолком свесились синие флаги с орнаментом орла. — А впрочем, хочется отметить именно Эбигейл Барбару Митчелл, что помогала своему факультету получить больше всего очков, и чьи баллы за экзамены ЖАБА превышают других.       Эбигейл прикрыла рот рукой. Она лишь смотрела на рядом сидящую Патрицию в тотальном шоковом состоянии и не верила в такую удачу. — Это не удача, Эб, это труд, — поправила её Картер, глядя ей в глаза. — Ещё сегодня мы не можем не отметить одну студентку, что также сидит в этом зале среди всех вас. Она такая же как вы, учиться с вами в одной школе, возможно, на одном факультете, или курсе.       Патриция, как и все остальные навострили уши, а Эбигейл сжала её руку. — Но единственное, что отличает её от нас, это храбрость. Она ещё с ранних годов обучения была равная величайшему волшебнику всех времен Волдеморту, ранее именованному как Том Марволо Реддл, и смогла противостоять ему, повзрослев. Патриция Эллен Картер несёт титул «Ледяной рыцарь» и получает для своего факультета плюс 100 очков.       Кто-то из Слизерина во весь голос завопил, и Патриция испуганно обернулась на звук, но внезапно восторженный гул стал разрастаться и распространяться по залу. Казалось, почти все ученики принялись плескать в ладони, сотворяя симфонию, похожую на триумфальную.       Вдруг Патриция ахнула, ведь перестала чувствовать землю под ногами. Джеймс подсадил её у себя на руках, сделав выше.       Теперь все видели её, и шум стал громче.       А ведь и вправду не произошло. Ничего плохого для них. Том Реддл, оказавшийся Волдемортом, не начал третью магическую войну, не подчинил себе весь мир, поставив на колени. И всё из-за неё. Патриция не чувствовала себя героем, думала она. И никогда им не будет, как тот же Гарри Поттер, но всё-таки имела она какое-то влияние на то, что сейчас все они не были мертвы. — Мирчо! М-мирчо! — начал трусить плечо товарища Радко, выглядя очень нервно, — Тебе хотел набить морду сам Лорд Волдеморт… — Ага… — тот вовсе завис. — Что «ага»? Знал бы ты раньше, наложил бы в штаны побольше! — Также, — вновь продолжила Макгонагалл, — в нашем учебном заведении имеется награда за Кубок Квиддича, но в связи с Турниром Трёх волшебников, матчи пришлось отменить. Так что в этом году награждаться лучшая сборная не будет. Но на этом сюрпризы не заканчиваются. Ведь будущих и уже имеющихся игроков сборной Слизерина ожидает смена предводителя. После выпуска капитана команды Томаса Хейза его полномочия передаются Патриции Эллен Картер.       Тут уже Патриция не сдержалась и завопила со всей дури, заключив Джеймса в объятия. — Хочу отдельно поблагодарить наших сегодняшних гостей из главы отдела международного сотрудничества и отдела магических игр и спорта, директоров школ Шармбатона с Дурмстранга и их студентов за принятие участия в легендарном Турнире Трёх Волшебников. Ещё раз поздравим чемпиона Хогвартса Джеймса Поттера. Да начнётся пир! — Виват! — выкрикнула Патриция с вытянутой рукой, и все дружно подхватили волну торжества. Где-то в проёме возле выхода из Большого зала в тени ото всех возвышалась фигура, пропитанная чёрной дымкой. Патриция обернулась через плечо и ухмыльнулась улыбавшемуся Тому Реддлу.       Пир шёл во всю, а гул от разговоров стоял на весь замок. Возбуждённые от недавнего завершения Турнира, конца года и прочих новостей, студенты гомонили о том и о сём. — А я видел, как ты ушибся на втором задании, братец, не сдержал своё слово… — Чтоб тебя чёрт трахнул! — ругнулся Джеймс на подкалывающего его Альбуса. — О чём вы? — поинтересовалась Эбигейл, но не столько заинтересованно в том, чем те могли дурачиться, сколько в поглощении ужина. — Перед тем, как начать Турнир, Джеймс зарекся, что ни шрамика не заделается. — Тихо, малой. Приедем домой, и я тебе обещаю надеру зад, мама родная не спасёт… — поднялся Джеймс. — Так, ладно, нам с Нэнси ещё нужно уладить пару вопросов у профессора Долгопупса. — А, да, чуть не забыла, — Хармон встала и поспешила за парнем. — Чёрт, точно. И кто только придумал подписывать результаты экзаменов лично у декана? — фыркнул Малфой. — Ал, идёшь сейчас? — Подожди, я ещё чай не допил, — тот наклонился над столом, наминая как можно больший кусок кекса. — Да хватит тебе есть, пошли, — блондин выхватил чашку из руку того и поставил на стол, таща парня за собой. — Не скучайте, пока, — сказал Поттер-старший Патриции и Эбигейл. — От вас разве что отдохнёшь! — съязвила Картер.       Эбигейл расслабленно опустила вилку и прильнула ближе к подруге. — Ну что там Том? — Та… — слизеринка потянула паузу, прежде чем ответить, — сидит в своем репертуаре… в логове. — Ясно… — Эбигейл отпрянула на какое-то мгновение. — Пойдёшь к нему вечером? — та снова прильнула ближе и красноречиво задвигала бровями. — А-м… Эб… — Патриция почувствовала, как снова горит, и закашлялась в смехе, — ну, планировала. — Отлично… хорошо время провести.       Картер громко кашлянула. — Спасибо! — А как он вообще сейчас? В курсе всего, что происходит в магическом мире? — Догадываюсь, что да…       Даже при таком отшельническом образе жизни как у Тома, глупо предположить, что он не знает всего происходящего вокруг себя. Сейчас он был эпицентром земного шара, а Хогвартс был его убежищем. — Макгонагалл поступила мудро, — вдруг заявила Эбигейл.       Патриция промолчала, уставившись взглядом на какой-то рандомный предмет. — Я по поводу непреложного обета. Это было сильно. — Я не думала, что он вправду согласится… — Теперь ты управляешь сердцем Тёмного Лорда, а не наоборот.       Картер ухмыльнулась и отклонилась на спинку скамьи. — Ты говорила, что родители приезжали, но не успела рассказать мне, как всё прошло, и пообещала поведать позже. — Да так… ничего удивительного. Прибыли как собаки бешеные, с цепи сорвались и давай расспрашивать всё, а мать так вообще… — Мда уж… «предки», нечего сказать. — Мне не дает покоя моя прабабуля… Марлен. Том знал её, но как, где и когда… Родители уклонялись от подробностей по поводу отношения нашего рода к Волдеморту, но… — Патриция перешла на шёпот, — но я думаю, что это не просто так. Ну не просто так ничего про это достоверно неизвестно, и говорить про это они также не желают. — Подозреваю, они жалеют о какой-либо связи с ним. — Так оно и есть! — А сейчас жалеют, что вновь столкнулись с этим лицом к лицу. — Но вопрос состоит не в степени их жалости, а что привело к такому отторжению. Мне хотелось бы понять это больше всего сейчас. Мне кажется, сегодняшняя правда кроется в этом. — Сегодняшняя правда? — хотела было уточнить Эбигейл. — Да, все ответы кроются в прошлом, — заключила та. — Слушай, ты когда занималась разборками, тут кое-что произошло, — вдруг начала Митчелл, и Картер тут же настороженно среагировала.       Эбигейл поведала Патриции всё то, о чём говорил ей Лукас про Рейчел. Всю историю слизеринка сидела напряжённая, как натянутая струна. — Это правда? — единственное, что спросила Картер, после того как Эбигейл закончила рассказ. — Я не думаю, что Лукасу есть смысл лгать.       Ещё какое-то короткое время Патриция смотрела в зелёные глаза Митчелл, а после поднялась со скамьи. — Ты куда? Пат! — та провожала её исчезающую спину, так и оставшись без ответа.       Патриция шагала по Большому залу в поисках компаний пуффендуйцев, надеясь отыскать ту, которая ей сейчас была нужна. Но, на удивление или нет, заметила она Рейчел сидящую совсем одной. Вокруг неё были пустые места, а через несколько сидели уже другие студенты. — Привет, — Патриция выдавила дружелюбную улыбку, обратив внимание задумчивой пуффендуйки своей рукой, что махала в знак приветствия.       Мур обернулась. — Привет, — та растерянно оглянула фигуру слизеринки, возвышающеюся над ней. — Слушай… Э-э… Рей… — Патриция не знала, с чего можно было начать, но решила податься течению обстоятельств. — Я хотела бы извиниться за мой проступок…       Мур замерла, словно переваривая только что произнесенные слова. — Нет, Патриция, это я была не права. — Нет, Рейчел, ты хотела мне только добра, я знаю… — Я всегда хотела тебе добра… — ответила та, продолжая поглощать Патрицию влюблённым взглядом, как вдруг не оклемалась и отогнала собственные грёзы прочь.       Неожиданно позади себя краем глаза Патриция заметила знакомую стаю разношёрстных учеников во главе с Маркелом. По ушам прошёлся аккомпанемент неприятных звуков. Кэрролл залился смехом при виде Рейчел, оглядывая её снизу вверх презрительным взглядом. — Как дела, кисонька? Ещё не отмылась от грязи, которой тебя залила вся школа за твою выходку?       Кэрролл прошёл мимо них, направляясь в другой конец стола Слизерина. Патриция догнала его, и, захватив за шиворот, резко потянула на себя. Парень не успел сообразить, что произошло, и лишь безвольно поплелся за её хваткой. Только когда он с трудом оглянулся назад, до него дошло, кто тащил его вперёд. — Э-э-э, Картер! — негодующе и даже панически вскрикнул Маркел, вцепившись в её руки.       Патриция натянула Кэрролла и швырнула как тряпичную куклу на каменный пол Большого зала. Теперь глаза Маркела были до ужаса расширены, и тот стал оглядываться по сторонам в поисках какой-либо помощи. Но никто и не собирался ему помогать, все лишь в эдакой интриге, а некоторые и с восторгом смотрели на происходящее. Патриция достала палочку. — Ты лжец, — замахнувшись, она пустила первое заклинание в него. Кэрролл закрылся руками, отползая назад. — Самозванец, — второе полетело следом, и он отлетел от неё дальше, но Картер не прекращала настигать его. — Изменщик, — его голова соприкоснулась с полом, и красное пятно осталось на нём.       Где-то с боку Аврелия со своими подружками охнули, а последователи Маркела разбежались по разным сторонам, куда глаза глядели. — Аморальный, — вспышка боли полетела в его тело, — шантажист.       Она кидала заклинания менее повреждающие его тело и разум, но Кэрролл всё равно страдал как великомученик. Основой целью было принести ему боль не физическую или ментальную, а публично унизить.       Оставив слизеринца вытирать пол, Патриция подошла к Рейчел и словно женщина-рыцарь спрятала свой «меч» в мантию, протягивая девушке руку. — Я королева, а ты хочешь ею быть?       Мур окаменела, а её голубые глаза были хрустально чистые как вода. Она неуверенно протянула руку в ответ, и Патриция захватила её.       Через зал, под прицелом десятков глаз, Патриция шла за руку с Рейчел, проводя её до стола, где сидели Эбигейл, Скорпиус, Джеймс, Альбус и Нэнси. Она предложила ей место рядом с ними, и Мур хотелось заплакать. Кто-то встал из-за стола и начал аплодировать. Спустя пару мгновений кто-то также захлопал. Уже совсем скоро всё помещение наполниться громкими рукоплесканиями, а так и не севшие за стол Патриция и Рейчел оглядывались вокруг. Картер посмотрела на Мур, тепло улыбнувшись: — Это всё тебе, — она подняла руку блондинки в торжественном знаке, и зал завопил ещё громче.       Студенты повставали со своих мест, даже лица преподавателей сменились на более положительные, и они также принялись хлопать. Где-то за преподавательским столом Патриция увидела своего декана и она знала, что хоть и получит выговор за свой поступок, но сейчас это её не волновало. Она никогда ни о чём не жалела. — Послушай, Патриция, — догнала её Рейчел у выхода из Большого зала после окончания ужина.       Большинство учеников уже давно пошли отдыхать в свои покои, остались только единицы, такие как Патриция. Она всё-таки планировала навестить Тома, поэтому не нужно обращать слишком много внимания на то, что она возвращалась не в гостиную Слизерина. — Я хотела сказать ещё что-то важное…       Картер поняла, что её засекли, но старалась сохранить спокойствие. — Да? — Я так давно хотела сказать тебе, что… что ты… давно мне нравишься.       От подобного рода информации Патриция даже опешила. — А… Рейчел… — Да, я знаю, это не взаимно и в общем-то невозможно, ведь у тебя уже есть суженый, но хочу чтобы знала, что всегда для меня ты значила больше. Пускай по мне не было это видно.       Патриция подошла и взяла её за руку. Мур не ожидала такого ответа, из-за чего обильно покраснела в лице. Вдруг внимание Картер переманила одна деталь на блондинке. На белоснежной коже над бровью всё ещё рябела ссадина. Она сглотнула. — Прости мне всё. Я верю, что внутри тебя сидит добрейший человек, который заслуживает только хорошего обращения к себе. — Ты также меня прости! Я такая дура, Патриция.       Картер усмехнулась. — Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь… но я знаю, что найдется человек, что сможет.       Обе попрощались на хорошей ноте. Патриция стала инициатором их первых объятий и удалилась к движущей лестнице в Тайную комнату.

***

      Учебный год приближался к концу. Для кого-то очередной, для других же последний. И можно было бы просто оплакивать этот случай, но вместо этого студенты Хогвартса решили устроить пышное прощание для людей, что завершали седьмой курс обучения — Выпускной вечер.       Всё было от своих своим. Сегодня все забывают обиды, становятся ближе, чем были за все эти годы, и даже если ты не знал кого-то из выпускников, то всё равно со слезами на глазах провожаешь их из беззаботного детства во взрослую жизнь. Подобное событие было схоже на похороны. Когда с облегчением, но на грани срыва. Когда душа ребёнка перерождалась на следующую ступень жизни.       Семикурсники облачились в чёрные мантии, где вместо значка их факультета был герб школы, а на головах виднелся бонет. Под тёмными одеяниями студенты спрятали свои вторые: для девочек это было короткое чёрное платье, а мальчиков строгий чёрный костюм. Такая традиция чтилась уже не первое десятилетие и студенты решили не изменять им.       Сегодня Большой зал выглядел иначе, не так, разумеется, роскошно, как на Святочном балу, но по-праздничному. Длинные столы убрали, они уступили место маленьким и просторной площади для танцев. На полу лежали конфетти, на потолке висели гирлянды, переливающиеся всеми цветами радуги. Фортепиано и другие музыкальные инструменты для аккомпанемента.       Студенты курсов помладше, включая преподавательский состав, нетерпеливо ждали появления главных героев сегодняшнего вечера.       Патриция, Скорпиус и Альбус заняли один из столиков, заставленный закусками и бокалами шампанского. — Ох, Ал, мой костюм тройка испачкался, поэтому сегодня я в другом, — жаловался Малфой. — Скорп, жаль, конечно, тот был мой любимый… А этот подарил отец? — Альбус закивал, вовлечённый в тему наряда блондина. — Именно так, дорогой.       Разговор двоих перебивал стук длинных ногтей об бокал. Альбус уловил странный грохот сбоку и обернулся, чтобы выяснить источник звука, но увидел лишь Патрицию, впечатавшуюся в какую-то неведомую точку впереди себя, и продолжающую долбить стекло всё с большим напором. Через какое-то мгновение глаза Альбуса заметили образовавшуюся трещину внизу бокала: — Пат?       Та моментально пришла в себя, посмотрев на своих друзей. — Всё норм? — спросил Скорпиус. — Да… просто нервничаю. — Не понял? — растерянно уточнил Альбус. — Зато я понял, — Скорпиус сложил руки в карманы брюк, обведя взглядом Большой зал, а после того вновь вернул на Патрицию.       Настала томительная пауза, на протяжении которой Альбус смотрел то на Картер, то на Малфоя. — Ну? Может, кто-то мне скажет?! — негодовал тот, раскинув руки. — Да что непонятного. Это ведь часть как такого магического ритуала, Ал, — наконец подал признаки речи Скорпиус. — Чего, чего?       Блондин рассмеялся. — Ты что никогда не слышал? — Нет… — Что прям никогда-никогда? — Никогда-никогда…       Патриция усмехнулась. — Альбусёныш, — она выпустила бокал из ладони, повернувшись к Поттеру. — Ты присутствуешь на ритуале, и не в курсе об этом?       Поттер моментально почувствовал себя загнанным в угол. Улыбка его пропала с лица, от прежнего настроения не осталось и следа, а голова стыдливо подалась к полу. Казалось, взгляды Патриции и Скорпиуса съедали его целиком. Внезапно Картер снова рассмеялась, махнув рукой в его сторону. — Ты чего, Ал? Всё хорошо, видишь же, праздник… — Да, — Скорпиус поддакивал, — ничего особенного. — Да хватит из меня дурака строить! — вдруг вызверился Поттер, что на секунду опешил сам от себя. — Так про что вы?       Патриция тяжело вздохнула перед тем, как удобно устроится возле стола. — В нашей школе Хогвартс есть одна традиция, если не сказать негласный ритуал. Каждый год, когда выпускаются студенты 7 курса, как ты знаешь, они покидают школу, раз и навсегда. Это серьёзный этап перехода их души на новый уровень развития личности. Как духовно так и материально. В этот вечер они прощаются с друзьями, близкими им людьми, переходя в другой этап жизни, оставляя себя старого и прощаясь с детством. — Оу… — Альбуса заметно растрогал рассказ Патриции, и из-за этого его настроение окончательно разбилось вдребезги. — Это звучит как-то грустно… — Ал, на самом деле это не грустно. Они растут и развиваются благодаря этому. Нужно порадоваться за них. Все мы к этому прийдем. В детстве постоянно жить тоже нельзя, — заверил того Скорпиус. — А очень жаль… — Эй, Альбус… — Патриция приблизилась и взяла подборок мальчика. — Быть взрослым круто… ведь… ты можешь не отчитываться перед родителями!!!       Скорпиус зажал рот ладонью, чтобы не выдать вопль, что желал вырваться с него в ту же секунду. — Святой Мерлин, ну ты, чёрт возьми, права! — Альбус тут же взбодрился. — Ну вот видишь! — И всё же, я не знал про это вовсе… — Это нормально, ведь ты ещё не присутствовал на выпускном вечере, как и мы. А сегодня серьёзный повод — выпуск наших близких друзей. Поэтому мы тут.       По всему помещению прокатился громкий звук, оборвав все разговоры. Двери Большого зала распахнулись, и перед всеми предстали выпускники. Они парочками двинулись по образовавшемуся из людей тоннелю, и все восторженно то и делали, что осматривали их внешний вид. Троица также подбежала к скоплению учеников, стараясь протиснуться вперед, чтобы лицезреть знакомые фигуры. И успели, колонну из выпускников возглавляли Джеймс Поттер, победитель Турнира Трёх волшебников, идущий под руку со своей избранницей Нэнси Хармон. Позади них шли Эбигейл Митчелл, набравшая наибольшее количество баллов за экзамены, со своим коллегой старостой школы и факультета Слизерина Оскаром Барнсом. Патриция вылезла вперёд и наткнулась взглядом на своего брата Кристиана, Томаса Хейза…       Даже как-то не верится, что они их больше не увидят. По крайней мере, в этом месте. За одной партой, проектом, на поле для квиддича. Все они привыкли видеть их каждый день, в любое время суток и при разных обстоятельствах. И в какой-то момент коридоры опустеют, больше не будет слышен знакомый голос, смех, Большой зал заполнится другими незнакомыми студентами… — Дорогие, ученики, — профессор Макгонагалл ступила на помост, — мы снова рады увидеть вас на нашем вечере, посвящённым выпускникам седьмого курса. Хочу выразить большую благодарность студентам пятого и шестого курсов за подготовку этого торжества и присутствие здесь. Для ваших коллег, для которых сегодняшний день будет последним в стенах школы, очень важна ваша поддержка.       Все затаили дыхание, прислушиваясь к словам директора. Раньше, когда старшекурсники были помладше, их могли бесить подобные долгие изложения администрации школы на собраниях в Большом зале. Обычно Джеймс просто отвлекался на разговоры с кем-то рядом сидящим, а после бормотал про мотивирующие напутствия Макгонагалл. Но сейчас он сидел смиренно, и всё его внимание было сконцентрировано на обращении. Сейчас он не был похож на себя прежнего. Он не был паршивцем-Джеймсом, а был зрелым мужчиной, готовым брать ответственность за свою жизнь. Патриция размышляла про всё это, оглядывая всех студентов вокруг. — Выпускники, хочу вместе с вами немного вспомнить всё то, что было на протяжении семи лет. В свои одиннадцать лет от совы, что принесла вам письмо, вы узнали, что поступили в особенную школу. Кто-то не знал что это за место, а кто-то впервые узнал, что является волшебником… Большинство из вас прибыли сюда в радости, в ожидании чего-то, а некоторые могли и с настороженностью, но всех вас в конце концов связало одними узами. Каждый нашёл себя в своей нише. Полёты на метлах в соревнованиях по Квиддичу, то ли уроки травологии, наталкивающие на изучение этой сферы науки. Каждый из вас разный: факультет, курс, национальность. Но все объединённые одной целью — учиться познавать мир. Жизнь состоит из кучи маленьких пазлов, что нам предстоит собрать. И никогда мы не знаем, когда найдём правильное положение пазла, а когда потеряем вовсе. Ваши достижения и поражения — часть вашего опыта, что необходимы для вас. Только они делают нас сильнее перед возникшими трудностями на пути.       До слуха Патриции донеслось всхлипывание плачущей Эбигейл, и та тот час обняла её, умостив голову когтевранки у себя на плече. — Мы верим, что куда бы вы не пошли, у вас всё получится. В следующий раз, когда приедете в школу, как гости, не забывайте, что для вас она всегда останется домом.       После завершения речи Минервы зал заполнился овациями. Даже глаза Джеймса намокли, и Нэнси, заметив это, взяла того за руку. Макгонагалл отошла к преподавательскому столу, и Снейп неожиданно подошел к ней. Он положил руку ей на плечо и пригнулся. Студенты не переставали аплодировать, а после Патриция заметила мокрые глаза директора.       Сентиментальность такого сдержанного человека как Минерва взяла вверх над Картер и она не заметила, как сама стала захлёбываться своими эмоциями. Но стесняться было нечего. Сегодняшний день итак оголял все чувства, которые люди испытывают каждый день, но тщательно скрывают за маской безразличия. Внезапно голову слизеринки озарила мысль касательно Тома. Он ведь никогда не проявлял эмоций. Искренних. Чувствовал ли он что-то настолько, чтобы выразить это? И насколько он на это способен. Она не была уверена, что в этом мире есть что-то, способное вызвать самые сильные эмоции у него.       Ещё какое-то время выпускники пировали вместе со своими друзьями, беседовали о том и о сём. Компания, состоящая из Патриции, Эбигейл, Скорпиуса, Альбуса, Нэнси и Джеймса заняли один из столиков, упиваясь разговорами. Рот Джеймса не закрывался, но Патриция не раздражалась, и даже Эбигейл не упрекала его за это, а наоборот, необычайно поддерживала с ним диалог, шутя и смеясь вместе с ним и Нэнси. Сегодня когтевранка не была похожа на себя привычную, и Картер улыбнулась этой мысли. Она смотрела на троицу, облачившуюся в чёрные мантии, и на её глазах они росли. Эбигейл больше не была отличницей-школьницей, а взрослой девушкой занимающей какую-то должность, несущую роль знаний. Джеймс не был мальчишкой-проказником, что оставлял волшебные петарды в школьных туалетах, а мужчиной, что мог защищать свою семью и народ от напасти, а Нэнси ассоциировалась с чем-то нежным… возможно, она была бы хорошей мамочкой их с Поттером детей? Картер окутывали два противоречивых чувства. С одной стороны она была очень рада тому, что её друзья наконец исполнят свои мечты, что те лелеяли всю свою школьную жизнь, но и с другой стороны ни она, ни Скорпиус, ни Альбус больше не увидят их здесь. Представить жизнь без них пока не удавалось. Вероятно, без них она и невозможна. С тех пор как они все встретились, они практически никогда не разлучались надолго. А сейчас всё поменяется. Намного. — А кстати, по поводу Турнира, — продолжал вести Джеймс, — как вам понравились гости? — Неплохие люди, — ответил Альбус. — Красивые девушки из Шармбатона, — Скорпиус ухмыльнулся. — И плохие товарищи из Дурмстранга, — засмеялась Нэнси. — О-о-ой, не вспоминай, — недовольно застонала Митчелл.       Патриция напротив засмеялась, чем вызвала дурную реакцию у Эбигейл: — Что тебя веселит, Пат? — Гости из Дурмстранга. — Мирчо, который чуть не надругался над тобой во время Святочного бала? — решила напомнить Эбигейл. Вновь она превратилась в свою строгую личность. — Что? — вдруг опешила Хармон. — Почему мы не в курсе? — Поттер также нахмурился, грозно приблизившись к Картер. — А… — хотела было выдать что-то Патриция в опровержение, но от упора пяти пар глаз потеряла нить мысли. — Вам не стоит так беспокоиться! — замахала та руками. — Неужто? — Я уверяю. От Мирчо и след простыл, он уехал. — Но как ты можешь игнорировать этот случай, словно его и не было? — вновь обеспокоено заговорила Нэнси.       Она не игнорировала. Просто хотела забыть. Словно этого действительно не было. Патриция до сих пор время от времени чувствовала его грубые пальцы в районе своей талии, и как одежда ослабевала от его движений. Он делал это настолько медленно, но с напором, чтобы Картер чувствовала каждое мгновение и его власть над ней. Чтобы время тянулось, а она окаменела от совершаемого. Она долго думала, что могло случиться, если бы не Том. Но если бы ужасное случилось, то сейчас Мирчо не был бы жив на этой земле. Но перед его мучительной смертью Том опробовал бы на нём самые ужасные заклинания, что вообще существуют на этом свете.       Ведь убить человека слишком просто для мести — так сказал однажды Реддл Картер. Патриция вобрала воздух. — Всё было хорошо. Слава Мерлину, самое страшное, что могло прийти в ваши головы, обошло меня. — Спасибо Тому, — встряла Эбигейл, заулыбавшись Патриции. — Ладно, и вправду, давайте не будем об этом, — заверила Хармон. — Хорошо… — протянул Джеймс, всё ещё не отрывая взгляда от Патриции. — Кстати про Турнир, — Эбигейл задумалась.— Джеймс, что там эта… как её… Адель! О! — Адель? — не очень вовлечённо повторил Поттер, но Хармон глянула на него, и тот словно пришёл в себя. — Та вроде бы жива. — Вроде бы? — напористо переспросила Митчелл.       Джеймс цокнул. — Ну, получила ранение серьёзное, да. Но по словам Макгонагалл всё обошлось. Упорхнула в Шармбатон. — Вот что происходит, когда слишком зазнаёшься… — Скорпиус скрестил руки на груди. — Уж слишком дерзко себя вела. Я ещё такого коктейля эгоизма и нарциссизма не видал за свою жизнь. — А я видал… тебя годов так пять назад, — захохотал Джеймс.       Все усмехнулись давнему воспоминанию, как Поттер с самой первой встречи невзлюбил Скорпиуса из-за его принадлежности к именитому роду Малфоев. — Слава Мерлину мы это пережили, — Эбигейл махнула рукой, улыбнувшись. — Ой! Кажется, медленный танец начался.       И вправду, музыканты сменили характер песни, теперь играл не весёлый джаз, а спокойная мелодия с нотками романтичности. — Я вас покину ненадолго, мои дорогие. — Куда она собралась? — недоумевал Альбус. — Неужели она действительно собралась это сделать… — беззвучно сказала Картер, наблюдая, как её подруга приближалась к середине зала, а к ней навстречу шёл высокий чёрноволосый мужчина со стороны преподавательского стола.       Рядом с ними собралось много парочек студентов, однако всё внимание окружающих было приковано именно к ним — профессор и его любимая студентка. Северус протянул руку Эбби, приглашая ту к танцу. Девушка молча вложила свою ладонь и сделала реверанс. Они поставили руки в положение для вальса, секунда для всех остальных, но вечность для влюблённых. Только их взгляды друг на друга выдавали истинные их чувства, а лёгкий румянец на щеках когтевранки был очередным подтверждением запретных отношений между преподавателем и ученицей. — Мне же не одной кажется это… странным? — осторожно произнесла Хармон. — В смысле, вы тоже заметили, как эти двое смотрят друг на друга? А как он держит её? — Ты права, милая, — ответил Джеймс, не отрывая взгляда от танцующих. — То есть, вы хотите сказать, что они мутят? — Альбус! Ну что за слова? — Нэнси с возмущением стукнула младшего Поттера по плечу. — Похоже, что да. Во даёт тихоня-заучка Митчелл, — выдал Малфой, — Патриция? Чего молчишь? Только не говори, что ты не знала об этом.       Слизеринка только краем уха слушала друзей, но сразу ответила на вопросы. — Эм, ну… Да. Я знала, Скорп, — спокойно произнесла девушка — Ну и новости, — Джеймс почесал затылок. Хоть снаружи этого не было видно, внутри он всё-таки переживал за свою подругу и был рад, что она счаслива с новым человеком. Кем бы он не был.       Мелодия близилась к логическому окончанию, Северус наклонил Эбби и на последней ноте привселюдно поцеловал. Девушка смотрела на него сквозь распахнутые ресницы, держась за его шею и улыбаяась. Митчелл встала на ноги и приобняла своего мужчину. Весь Большой зал стал аплодировать, подхватывая за Джеймсом, что первым начал хлопать.

***

      С выпускного прошло от силы пару дней. Большинство студентов уже начали разъезжаться по домам на летние каникулы.       Скорпиус и Альбус успели собраться и отправится в поместье Малфоев на ближайшие два месяца, но Джеймс, Эбигейл и Нэнси всё ещё возились с документами и прочими вещами, оставаясь в замке. Как и Патриция. Она тянула с отъездом. Насколько это возможно. И всему виной был только Том.       В один из последних солнечных дней она вместе с ним отправилась к Чёрному озеру, но после они решили пойти в Запретный лес. Учеников оставалось немного на территории школы, но Патриции хотелось полностью расслабиться. И запрещённый лес был идеальным местом для этого, ведь они оба знали, что никто в здравом смысле сюда не зайдёт. Кроме них, конечно. А когда они были вместе, то они не могли быть в здравом смысле. Башню срывало так, что им после встречи требовалось время, чтобы прийти в себя.       Патриция ступала по земле босыми ногами, а Том вел её по тропинке, где не было острых ветвей. Ветерок обдувал её легкое полупрозрачное белое платьице, и когда она стояла при определенном свете, Реддл мог видеть очертания её стройной фигурки, которую едва прикрывала ткань. Запретный лес был глубоким и казался нескончаемым, но когда те внезапно вышли на широкую поляну, из Патриции вырвался вздох восхищения. Огромная поляна расстилалась на горизонте, укрытая тысячами маленьких цветков. Картер бросила руку Тома и побежала по полю, вопя и смеясь как ребёнок. А тот лишь смотрел ей вслед и не отрывал взгляда. Думал ли Тёмный Лорд, злейший маг всех времен, что когда-либо будет пронизан лучами света? И как этот свет начинает поглощать весь мрак внутри него. — Ты знал про это место? — вдруг Патриция обернулась назад. — Нисколько, — соврал Том, улыбнувшись.       Он подбежал к Картер и схватил ту со спины за талию, поднимая. От неожиданности та вскрикнула, но в следующее мгновение оказалась на траве, окутанная в объятия сильных рук. Реддл стискивал её всю, но шевелиться она всё равно могла, ведь знала, как тот боялся её ненароком задушить. Патриция почувствовала знакомые ощущения. Касания губ на её щеках. Язык на шее. Мокрые дорожки жгли её кожу. Том оказался между её ног и вдруг она ощутила жар внизу. От невыносимости этого спектра ощущений она выгнула спину, чем дала Тому знак. Она оседлала его, как того пожелал он, и тот поднял подол платья чуть выше. Он упивался ею, а она ощущениям рядом с ним. Тихие вздохи заглушали все вокруг. А всему не было предела. Всегда было недостаточно. Наконец они могли утонуть друг в друге без постоянного присутствия тревоги. Больше не нужно было ни прятаться ото всех, ни бояться чего-то. Только они. Вдали от Хогвартса и всех проблем, что могли их ожидать.       С каждым часом, что они лежали среди роя цветов, солнце заходило всё ниже. И ближе к вечеру. — Древесина тис, сердцевина из пера феникса… — задумчиво протянул Том. — Да.       Он разглядывал палочку Патриции, нежными касаниями проведя по вырезанным узорам снежинок на чёрном дереве. — У меня была такая же, — сказал Реддл, ухмыльнувшись словно своим воспоминаниям. — Правда? — Картер искренне удивилась, видно даже не могла поверить. — Да, только у меня длиннее.       Патриция засмеялась. — Знаешь, а ведь я по сей день не знал, какая она. — Кто? — Твоя палочка.       Патриция вскинула брови, перевернувшись на живот, чтобы видеть Тома лучше. — А это столь важно? — серьёзно спросила та. — Я знал про тебя всё. Всё, что нужно было для того, чтобы воплотить мои цели. Но… Как только я… Тебя… — он прервался. — А так да… по палочке многое можно рассказать о человеке.       Патриция растянулась в смущённой улыбке, хихикнув. Пряди волос спрятали её лицо, словно учуяв её стеснение. — Ну-у-у, — едва протянула Патриция, не переставая стесняться, — так и скажи.       Даже на лице Тома она могла заметить лёгкий румянец, одаривший его бледную кожу более здоровым видом. И было это далеко не от солнца. — Ты знаешь.       Патриция резко прекратила улыбаться, делая непонимающий чего-то вид. — Нет. Не знаю, Том.       Вместо каких-то слов Реддл просто приподнялся на локтях и потянул руку в сторону цветов.       Сорвал несколько и, прильнув к Картер, безмолвно заставил её присесть к нему спиной. По очереди, цветок за цветком, он стал вкладывать их в волосы Патриции. Картер послушно сидела в неведении происходящего. Лишь иногда она чувствовала, как его пальцы дотрагиваются до волос и кожи.       Её волосы были усыпаны цветами, что вложил их туда Том. Буйный летний ветер подул в их сторону, подхватывая тёмные пряди. Бутоны слетали с неё один за другим, несясь потоком по волнах. Сквозь тёмную копну просвечивалось солнце, и её волосы рыжели.       Картер обернулась. — Когда человек заботиться о ком-то… обычно люди привыкли называть это… любовью… — Том едва заметно скривился, и Патриция усмехнулась. — Ах, ты не веришь в неё даже тогда, когда она коснулась тебя, — подколола та, и парень цокнул языком, закатив глаза.       Патриция внимательно смотрела на него. Глаза Тома засверкали медью, когда она отклонилась, и лучи солнца попали на него. Он прищурился, недовольно поджав губы. Осознав одну вещь, она невольно вытянулась в улыбке и тут же прикрыла рот ладонью. — Что-то не так?       Картер продолжала глазеть на него со смешанными эмоциями на лице. — Твои глаза… — вдруг начала она, — они карие.       Реддл просто моргал в каком-то остепенении, а после прыснул. — И что с того? — Я никогда не видела их настолько… красочными. Обычно, они были смоляные. Чёрные, как ночь. И даже когда я видела их чёрными, то они всегда отблёскивали красным… — Но не сейчас? — Но не сейчас.       Настала непонятная пауза, в течении которой глаза Тома исследовали Патрицию. — Солнце тебе к лицу, — выдала та лишь бы прервать тишину и дурно улыбнулась.       Реддл подсел ближе. Чем дольше он осматривал её таким образом, тем больше краснело лицо слизеринки. — Ты единственное солнце, что светит в темноте, — говорит Том и, захватывая её лицо, целует в губы.       И снова Патриция перестает соображать. Она не понимала как с этим бороться, а стоит ли вообще. Ведь она не была уверена, через сколько ещё времени они смогут увидеться. Время близилось к вечеру, к отъезду и разлуке. Так что следовало наслаждаться моментом здесь и сейчас. Ловить и пожирать с жадностью каждую секунду. — Знаешь, что? — вдруг Картер отстранилась.       Он удивленно покосился на неё. — Приезжай ко мне на каникулы. — Твои родители явно рады этому не будут. — А мы едем не к родителям, — та хищно улыбнулась и выдерживала интригу.       Реддл ухмыльнулся, осознав, что его девочка решила снова поиграть. Но он никогда не был против её игр. — От моей прабабули Марлен остался особняк, ничем не хуже нашего.       Патриция снова вспомнила про прабабушку. Их с Томом диалог на Астрономической башне и обрывки информации. Ей нужно было зацепить эту тему, но что-то не позволяло ей это сделать, поэтому она решила отложить это в долгий, или не очень, ящик. — Всё хорошо? — тот смятённо вглядывался вглубь глаз Патриции.       Она убедилась, что её сознание было закрыто, и что Том не смог прочитать её мыслей. Картер взяла его за руку и обратно легла среди цветов. — У нас всё будет хорошо, — сказал Том.       «Думаю для всех недалёких людей понятна концепция Катарсиса. Очищение через страдания. Смогу ли я очиститься, излечиться от этого всего? От тьмы, что поглотила мою душу вместе с сердцем. Смогу ли я стать ясной птицей, рассекающей ясные облака. Смогу ли я стать снова белым листом бумаги? Написать, переписать историю, так, как это должно быть, так, как Я этого хочу?» — звенело в голове Патриции.       Слова застряли в глотке, а Картер жадно хватала теплый воздух не в силах сдерживаться от собственных мыслей. Она даже не заметила, как по щекам стекали слёзы.       Слёзы отчаянья. Слёзы той, кто больше всего не хотела этого всего. А всего лишь жить. Возможно, Мерлин благословит её. Благословит желание чистого раскаяния самой себе, дабы выйти на путь, праведный лишь ей. Она не перекладывала ответственность за свою судьбу ни на Бога, ни на Аллаха, ни на всевышние силы. Но знала одно, что больше всего нужно было доверять себе. Но всё же, если что-то потустороннее существует, пускай Мерлин благословит их союз и простит грехи, что мешают им быть вместе.