Любовь

      Сиканоин Хейзо ненавидел ощущать себя беспомощным. Ещё больше он ненавидел, когда по его вине страдали люди, особенно самые близкие. Помимо этого, детектив очень не любил, когда один весьма своенравный ронин лез в особо опасные дела.        — Тебе делать больше нечего? — Хейзо нахмурился, глядя на парня, который спокойно перебинтовывал себе руку.        — Прошу прощения? — Казуха изогнул бровь, взглянув на него, отчего отвлёкся, и бинт весь растрепался.        — Не прощу! — фыркнул Сиканоин, после чего легко и быстро перебинтовал изящную руку.        — Злишься на меня, но при этом заботишься, — Каэдехара тихо рассмеялся. — Право, не понимаю я тебя, друг мой!        «Это я тебя не понимаю…» — досин вздохнул и непроизвольно задержал взгляд на руке в бинтах.        В этот раз меч нобуси задел лишь бинт ронина. Им пришлось ввязаться в драку с людьми, которые не захотели признавать своей вины. Да, они победили, да, план прошёл практически идеально, но… Зачем Казуха проследил за ним и ввязался в драку? Неужели он не понимал, как это может быть опасно? А если бы удар прошёл не по бинту, а по руке? Об этом Хейзо старался даже не думать. Глядя сейчас на тихо посмеющегося Каэдехару, он впервые в жизни мечтал, чтобы никаких срочных дел не возникло.       Его надежды не оправдались. Спустя буквально пару дней спокойствия детективу досталось новое дело. Уже погибли несколько человек, причём весьма богатых. Сиканоин нахмурился, читая предсмертное письмо одного из них.        «Уверяет, что за ним следили люди в масках и странных одеждах… Хм, неужели дело рук иноземцев?» — он задумчиво потёр подбородок.       Тут раздался стук в дверь. Досин комиссии Тэнрё поднял взгляд и громко произнёс:        — Входи!        — Ты узнал? — Казуха приоткрыл дверь и бесшумно скользнул внутрь. — Как?        — Два быстрых стука и небольшая пауза между вторым третьим… — Хейзо усмехнулся. — Только ты так стучишь.       Каэдехара улыбнулся чуть шире. Плавными, точно кошачьими, движениями он приблизился к рабочему столу детектива, обогнул его и осторожно коснулся гладкой ладони. Их взгляды встретились. Сердце Сиканоина пропустило удар, когда Каэдехара произнёс:        — Новое дело?        — Как догадался? — досин комиссии Тэнрё невольно усмехнулся.        — Брови нахмурены, взгляд отсутствует, хоть и смотрит на меня, — ронин нагнулся неожиданно близко. — Ты всегда смотришь так, когда думаешь о чём-то сложном.        — О, — детектив улыбнулся пошире, сглатывая. — Нет, в этот раз дело не сильно сложное, просто…        — Хейзо, — мягко, но настойчиво произнёс Казуха, заглядывая прямо в изумрудные очи напротив. — Тебе не нужно скрывать что-то от меня. Ты же знаешь, я всегда помогу тебе и выслушаю.       Хейзо поджал губы. Внутри так неприятно всё обожгло противоречием. С одной стороны, было так отрадно знать, что его жизнью, его делами так сильно интересуются, так сильно хотят помочь, а с другой… Архонты, детективу так хотелось на время снова стать для всех, абсолютно для всех, тем самым «всё умеющим и знающим» Сиканоином Хейзо. Прохладные пальцы нежно огладили тёплую кожу руки и заставили разжать ладони, отпустить письмо. Хейзо смотрел в рубиновые омуты напротив и чувствовал, как предательски краснели щёки. Архонты, ну, вот почему Каэдехара Казуха такой невероятный?       Они стали проводить всё время вместе, обсуждая сложное дело и бегая по всей Инадзуме. Сиканоин, хоть и был очень вынослив, под конец дня уставал так, что еле волочил ноги до дома. Ещё больше усталости добавлял Каэдехара, который, будто нарочно, лазил с ним по всем, даже особо опасным, местам. Глядя на то, как ронин мирно сопел ему в шею, детектив думал, что же ему делать. За эти несколько дней он понял, что эти несколько смертей были связаны с Фатуи. Помимо этого, Сиканоин выяснил, что некий Тэнка в последнее время стал чаще отправляться в экспедиции. Убедившись, что это стало происходить почти сразу после смертей нескольких богатых людей, досин комиссии Тэнрё понял, что ему придётся пойти к нему или проследить. Тут Казуха замычал, прижимаясь к горячему телу ещё теснее. Хейзо слегка вздрогнул, переведя на него взгляд. Каэдехара еле-еле приоткрыл глаза. Глядя на него, такого заспанного, точно котёнок, Сиканоин не смог сдержать нежную улыбку.        — Спи-спи, — он мягко погладил его по голове.       Ронин улыбнулся и прикрыл глаза. Детектив улыбнулся шире, приобнимая парня покрепче. Архонты, и когда только они стали так близки?       Следующие пару дней прошли, как в тумане. Добытые с огромным трудом переписки Тэнки лежали в кабинете комиссии Тэнрё, а карту с местоположением базы некоего «Императора» детектив забрал себе. Казуху он отправил поискать в архиве документы «о ядах, которые можно добыть из иноземных цветов». На самом деле, досин уже выяснил всё, что ему нужно, но другу ничего об этом не сказал: так тот будет в безопасности.       И вот сейчас досин комиссии Тэнрё шёл к базе, чувствуя, как замирало в груди сердце. Интуиция будто говорила ему, что произойдёт что-то плохое… Но что? Неужели он не всё предусмотрел?        Глубоко вздохнув, детектив шагнул в небольшую пещеру. База была слабо освещена. Дав глазам немного привыкнуть, детектив прошёл дальше. Стоило ему лишь взглянуть на Фатуи, он сразу понял — его ждали. «Император» с подозрительно-дружелюбной улыбкой произнёс:        — А, сам «Ураган»! Прошу, проходите, присаживайтесь.        — Благодарю, но я постою, — Хейзо нахмурился.        — Разве Вы не хотели что-то обсудить со мной?        — Полагаю, тут нечего обсуждать. Мне известно, что Вы вместе с Тэнкой нашли новый вид яда. Есть уже трое погибших.        — С чего Вы решили, господин детектив, что я в этом как-то замешан?        — Ваш друг, Тэнка, слишком любит делать записки, — Хейзо решительно шагнул вперёд, видя, как Фатуи помрачнел. — Кроме того, Ваших сообщников уже допрашивает комиссия, а так же здесь, — он показал небольшой свёрток. — Вся нужная информация о Вас. Не принимайте опрометчивых решений. Всё, что Вы сделаете или скажете, будет использовано в суде против Вас.        — Ах, ты, мелкий..! — «Император» вскочил со своего места.        В его руке сверкнула шпага. Сиканоин стиснул зубы, готовясь защищаться. Внезапно поднялся тайфун. Детектив зажмурился, ослепленный неожиданной вспышкой. Впереди раздался до боли знакомый голос:        — Хейзо, ты в порядке?!        — Казуха..?! — одними губами прошептал обладатель оливковых глаз.       Это действительно был Каэдехара. Растрепанный, с обеспокоенным взглядом, ронин смотрел прямо на досина. Мушкетёр рыкнул:        — Да сколько же вас здесь?!       Он замахнулся шпагой на Каэдехару, но Сиканоин ловко отбил его удар потоком Анемо. Фатуи скрипнул зубами и вновь замахнулся, но в этот раз его удар был отражён катаной ронина. Они вместе теснили крупного офицера, защищая друг друга. Однако в один момент в них полетела дымовая шашка. Повалил густой дым. Юноши закашляли. Внезапно послышался лязг.        — Казуха! — сердце Сиканоина пропустило удар.       Каэдехара оказался в кубе. Его катана отлетела куда-то в сторону. Неожиданно в кубе стал появляться туман. Казуха закашлял. Фатуи засмеялся:        — Вот и всё! Прощайся с жизнью, щенок!        — Стой! — голос Сиканоина дрогнул. — Я отдам… Только… Только не трогай его.        — Хей… Зо… — Каэдехара тяжело дышал, пытаясь сфокусировать взгляд.        Перед глазами уже появлялись разноцветные пятна. Голос детектива отдалялся. Туман становился всё более удушающим. Фатуи усмехнулся:        — Клади на стол.       Досин комиссии Тэнрё осторожно положил свёрток на стол. Сердце грохотало в груди. Пальцы леденели. От следующей фразы его кинуло в дрожь. Фатуи указал на его хаори:        — Глаз Бога тоже клади на стол.        — Мы так не договаривались, — детектив поджал губы.        — О, так ты не хочешь его спасти? — фатуи усмехнулся, нажав на какую-то кнопку на аппарате.       Туман повалил сильнее. Каэдехара опустился на колени. Дышать становилось всё тяжелее. Сиканоин дёрнулся к парню, но ему преградили путь. Мушкетёр указал шпагой на куб с ронином:        — Ты же хочешь спасти его, верно?       Детектив сжал губы и практически сразу положил свой Глаз Бога на стол. Да, он хотел спасти Казуху… Неважно, какой ценой. Каэдехара закашлял. Слабый стук заставил сердце Сиканоина упасть куда-то в самый низ, прямо в пятки. Подняв взгляд на мушкетёра, он зашипел:        — Отпусти!        — Ну и ну, — фатуи злорадно оскалился. — Даже интересно, на что ещё ты готов пойти ради этого оборванца.       Досин комиссии Тэнрё стиснул зубы. Внутри клокотала злоба от собственного бессилия. Холодное лезвие коснулось шеи детектива. Фатуи усмехнулся:        — А украдешь ли ты документы из комиссии Тэнрё? Те самые, которые доказывают виновность Тэнки.        — Предлагаешь мне пойти против своих же? — Хейзо оскалился. — Не слишком ли самонадеяно?!        — Напротив, — лезвие перешло на щеку детектива, убирая вишнёвые пряди в сторону. — Мне кажется, это ещё малая цена за жизнь этого мальчишки. Неужели ты не согласен?       Сиканоин вздрогнул. Изумрудные омуты переместились на ронина. Тот уже практически лежал на земле, задыхаясь от тумана. Чувствтельное обоняние явно сыграло с ним плохую шутку. Вдруг досин коротко вскрикнул: лезвие шпаги больно оцарапало ему щёку. Заслышав это, Каэдехара дёрнулся и ударил по плотному кубу кулаками.        — Хей… — он сполз на пол. — Беги!       Детектив дёрнулся было в его сторону, но тут же ощутил крепкую хватку на горле. Мушкетёр рассмеялся, громко и мерзко:        — Куда ты так торопишься, детектив?! Неужели ты правда думаешь, что кто-то из вас уйдёт отсюда живым?!       Сиканоин захрипел. Что делать? Неужели они умрут здесь? Это их конец?       Внезапная вспышка ослепила их. Фатуи заорал, отпустив горло досина. Хейзо рухнул на землю, судорожно глотая ртом воздух. Сзади раздался решительный голос:        — Сдавайся, ты окружён!        — Кудзё Сара?! — мушкетёр попятился назад. — Откуда..?! — его взгляд переместился на досина. — Так это всё было подстроено с самого начала?!        — С этого момента вопросы здесь задаём мы, а теперь… — Кудзё Сара навела на врага стрелу. — Отдай пульт от куба.       Поняв, что сопротивляться бесполезно, фатуи отдал пульт. Хейзо вздрогнул всем телом, схватил пульт и нажал на кнопку. Куб открылся. Резко схватив свой Глаз Бога, детектив создал поток, отстраняя газ от Казухи. Горячие пальцы схватили обмякшее тело. Каэдехара закашлял, с трудом приоткрыв глаза.        — Казуха, ты слышишь меня?! Не волнуйся, тебе обязательно помогут! Дыши! — Сиканоин не больно, но ощутимо принялся бить по щекам ронина. — Дыши! Не отключайся только!        — Господин Сиканоин, позвольте я… — раздался рядом голос солдата комиссии.        — Не трогай! — рявкнул неожиданно, даже для самого себя, досин.       Солдат опешил. На него смотрели напуганные глаза дикого зверя, готового растерзать любого, кто приблизиться к нему или к его «сородичу». Послышался лёгкий, деревянный стук. Голос Сары раздался где-то рядом:        — Сиканоин, газ скоро заполнит помещение. Нужно уходить.       Это произвело отрезвляющий эффект. Хейзо только сейчас понял, что они всё ещё окружены странным туманом, что Казуха снова закрыл глаза, а кроме того — оказался зажат в руках детектива слишком сильно. Сиканоин с трудом подавил в себе дрожь. В голове лихорадочно била мысль — «а если я его нечаянно задушил?!» Несколько солдат вынесли Каэдехару на носилках. Ещё несколько держали пленника. Хейзо шёл рядом с Кудзё Сарой и чувствовал мерзкое удушье. Была ли причина в тумане? Досин уже не понимал. Яркий солнечный свет больно резнул по привыкшим к полумраку пещеры глазам. Детектив ненадолго зажмурился. Неужели он так долго пробыл в пещере?        — Господин Сиканоин, это вещи Вашего друга, — голос коллеги заставил досина приоткрыть глаза.       Ему протягивали Анемо Глаз Бога и катану. Хейзо бережно взял эти вещи в руки, как редкий артефакт. Бирюзовое сияние, пускай и тусклое, дарило надежду и помогло хоть как-то собрать бешеный поток мыслей. Кивнув, Сиканоин произнёс ровным, совершенно обыденным тоном:        — Благодарю… Пожалуйста, позаботьтесь о нём.       Солдат отдал честь и пошёл к Каэдехаре. Глядя на бледное лицо ронина, досин чувствовал, как задыхался от парализующего внутри страха. Послышались шаги. Кудзё Сара коснулась плеча Сиканоина:        — Он не умрёт.       Хейзо кивнул и по привычке улыбнулся. Однако его глаза, всегда напоминающие два задорных огонька, были потемневшие от страха. Глядя в практически чёрные глаза, тэнгу вдруг поняла, что впервые видит её коллегу таким напуганным. Неужели Каэдехара Казуха занял в душе Сиканоина Хейзо настолько значимое место?       Неделя тянулась слишком долго. По крайней мере, так казалось Сиканоину. Казуха, белее, чем обычно, напоминал труп. Рядом с ним постоянно суетились врачи и друзья. Досин стоял за дверью, вслушиваясь в каждое слово медиков. Сердце практически останавливалось от осознания, что туман действительно сильно навредил Казухе. Ещё неизвестно было, какие могут быть последствия… Хейзо стиснул зубы. И зачем только этот идиот пошёл за ним?!       Спустя ещё несколько дней раздались радостные крики: Казуха очнулся! Сиканоин вздрогнул, но остался стоять на месте, словно ноги в землю вросли. Друзья и медики поспешили к Каэдехаре. Тот с трудом открыл глаза. Его бледные губы дрогнули в подобии улыбки.        — Хейзо… — слабо прошептал ронин. — Где он?        — Он здесь, — Паймон замахала руками. — Эй, Хейзо, ты чего там встал?! Иди сюда!       Детектив подошёл, медленно и как-то заторможенно. Ноги совсем не слушались. Казуха улыбнулся чуть шире и попытался протянуть к нему руку, но не вышло.        — Ты ещё слишком слаб, — Хейзо осторожно, словно парень был создан из хрусталя, коснулся его руки. — Не рыпайся и отдыхай!       Все присутствующие переглянулись. Им показалось, или в голосе детектива проскользнули панические нотки? Каэдехара сцепил их пальцы. Его губы всё ещё были приподняты.        — Я очень рад, что ты в порядке, — нежно прошептал ронин.       Досин комиссии Тэнрё прикусил губу. Внутри будто затягивался узел. Архонты, лучше бы он никогда не видел… Такого взгляда Каэдехары.       Незаметно прошла ещё неделя. Казуха уже чувствовал себя гораздо лучше, но слабость порой возвращалась, как и головокружение. Именно поэтому за ним тщательно следили врачи по «личному распоряжению досина Сиканоина». Ронин невесело усмехнулся. Врачи окружали его и не давали проходу по требованию Хейзо, но сам Хейзо больше не навещал его с того самого случая. Каэдехара не мог понять, в чём дело. Неужели Сиканоин настолько обижен на него?       Хейзо появился в его палате поздно вечером, когда никого уже не было. Практически бесшумным шагом детектив приблизился к койке ронина. Тот улыбнулся, слегка наклонив голову.        — Здравствуй, — бархатный голос разрушил тишину. — Присаживайся.        — Как ты себя чувствуешь? — Хейзо осторожно присел на самый край.        — Хорошо, — Казуха улыбнулся чуть шире.        — Ивабэ сказал, что у тебя бывает головокружение. Это правда?        — Да, иногда.        — Тогда это не значит, что «всё хорошо»!        — Хейзо…        — Лучше помолчи! Во имя интуиции, почему ты каждый раз строишь из себя чёртового героя?!        — Я не строю.        — А как это называется?! — детектив вскочил со своего места. — Кто тебя просил лезть?! Ты..! — тут он словно очнулся и отвернулся. — Прости… Я не хотел кричать на тебя.        — Со мной всё хорошо, правда, — Казуха подошёл и обнял его, положив голову на плечо. — Спасибо, что переживаешь за меня.       Хейзо поджал губы. Его лицо было всё белое. Тело пробрала мелкая дрожь. Глаза предательски защипало. Детектив с силой сжал локти. На светлой коже проступили красные следы. Ронин, заметив это, осторожно коснулся рук парня, заставляя разжать пальцы. Сиканоин судорожно вздохнул — весь воздух в лёгких будто кончился. Каэдехара всё так же осторожно повернул его к себе. Их взгляды встретились. У досина комиссии Тэнрё задрожали губы.        — Никогда… — его голос надломился. — Никогда больше… Не смей так поступать! Никогда! Ты понял?!        — Да, — ронин осторожно стёр первую покатившуюся слезинку с щеки детектива.       Хейзо ощутил, как внутри словно что-то сломалось. По щекам, против его воли, потекли слёзы. От мысли, что по его вине Казуха пострадал, а мог вообще умереть, у детектива подкашивались ноги. Каэдехара улыбался ему так нежно, что Сиканоину становилось только больнее. Ему казалось, что он не достоин этой улыбки… После всего того, что натворил. Однако ронин, похоже, считал иначе, мягко целуя мокрую щёку.        — Это не твоя вина, — бархатный голос заставил вздрогнуть. — Я сам сделал свой выбор.        — Идиот..! — Хейзо чуть ли не взвыл, пряча красное и мокрое лицо в изгибе шею.        — Я тоже рад, что всё позади, — Казуха нежно поцеловал вишнёвую макушку. — И я тоже люблю тебя.       Детектива пробила крупная дрожь. Его пальцы судорожно вцепилась в спину парня. Именно сейчас юноша понял, какой он трус и эгоист… Трус, потому что не смог совладать с эмоциями, потому что истерика и паника оказались сильнее всех доводов разума, когда Казуха оказался в заложниках. Эгоист же он, так как всё решил за них двоих. Досин верил, что его к чувства к ронину со временем остынут, что им не стоит вступать ни в какие отношения, ибо это разрушит связь между ними… И совершенно не спросил мнения самого ронина на этот счёт. Каэдехара совсем немного отстранился, заглядывая в изумрудные омуты напротив. Сиканоин попытался вновь спрятать лицо, но прохладные пальцы так нежно обхватили его щёки, что он посмотрел прямо в любящие глаза. Сердце забилось чаще. Щёки заалели. Слёзы всё ещё текли — остановить их сил не было. Казуха мягко целовал такое родное, такое красивое лицо, ласково и осторожно, точно обращаясь со священным предметом, гладил напряжённую спину. Хейзо, всё ещё дрожа, прижался к нему теснее. Сейчас он вдруг понял, что, на самом деле, его эгоизм гораздо больше: он не готов потерять Казуху… Не сейчас, не в ближайшем будущем.        — Идём, — Казуха мягко потянул парня на себя.       Они вместе сели на кровать. Сиканоин немного растерянно захлопал ресницами, когда Каэдехара снял с него доспехи, гэтты и хаори, бережно отложив всё в сторону. Нежные поцелуи вновь осыпали его лицо. Досин слегка напрягся, но позволил уложить себя прямо на грудь ронина.        — Казуха, это неправильно… Нас увидят, да и ты всё ещё… — договорить детективу не дали.        — Постарайся хотя бы сегодня не думать, — Казуха улыбнулся, приложив палец к его губам. — Тебе нужно отдохнуть.       Хейзо нахмурился, слегка отстраняясь. Его заплаканное лицо было довольно близко к лицу ронина. Досин проворчал:        — Из нас двоих хотя бы кто-то должен думать.       Казуха на это лишь тихо рассмеялся, целуя парня в нос. Он мог бы поспорить с Сиканоином и припомнить ему все моменты, когда тот «думал», но не стал. Хейзо итак был истощен морально и физически. Кроме того, до ссор ли сейчас, когда они наконец-то могут насладиться теплом друг друга?       Каэдехара трепетно поцеловал переносицу, а потом — веки, побуждая прикрыть глаза. Сиканоин шумно выдохнул, чувствуя, как его обняли покрепче, накрыли одеялом, словно пряча от всего мира, и осторожно поцеловали в губы. Губы Казухи мягкие и нежные, словно лепестки сакуры. Хейзо немного приоткрыл рот, доверчиво закрыв глаза. Его тело и разум наконец-то расслабились. Прохладные руки с тонкими, длинными пальцами трепетно поглаживали щёку, обнимая за талию. Получив немое разрешение, Каэдехара углубил поцелуй, смакуя каждую секунду этого незабываемого момента. Сиканоин тихо застонал, вжимаясь в парня всем телом. Архонты, ещё никогда в жизни не чувствовал себя таким уставшим и таким счастливым одновременно!       Утром в лазарет зашёл солдат комиссии Тэнрё. Поклонившись, он произнёс:        — Доброе утро, господин Каэдехара! Как Ваше здоровье? Досин Сиканоин очень просил меня узнать и доложить, если есть какие-то ухудшения.        — Благодарю Вас, я прекрасно себя чувствую, — Казуха улыбнулся уголками губ. — Можете не беспокоиться, я лично всё передам досину Сиканоину.       Солдат изогнул бровь в непонимании. Тут раздалось мычание. Одеяло сползло наполовину. Солдат раскрыл рот в немом шоке. На ронине лежал досин и тихо сопел, будучи наполовину раздетым. Казуха мягко погладил детектива по голове, когда тот еле-еле приоткрыл глаза. Сиканоин подполз ближе, что-то пробормотал во сне и вновь закрыл глаза. Каэдехара улыбнулся чуть шире, после чего перевёл взгляд на солдата. От взгляда алых глаз, так и говорившем «разбудишь его — зарежу», по спине побежали мурашки.        — Всего хорошего, господин Ивабэ, — мягко, но настойчиво произнёс Казуха всё с той же «дружелюбной» улыбкой.       Поняв намёк, Ивабэ поклонился и спешно удалился. Каэдехара довольно улыбнулся, крепко поцеловал Сиканоина в лоб, накрыл получше одеялом и нежно прошептал:        — Спи спокойно, мой дорогой. Я буду защищать твой сон.       Хейзо, словно слыша его слова через сон, улыбнулся, потеревшись носом о грудь. Казуха с улыбкой прикрыл глаза. Теперь у них точно всё будет хорошо. Отныне и впредь.