9 times Harry kissed Draco and the 1 time Draco kissed Harry

1. В первый раз это произошло, когда Гарри и Драко задержались на зельеварении, заканчивая свой экспериментальный настой для Слизнорта после того, как занятия закончились. В их общем котле радостно бурлил снотворный настой, который Драко время от времени помешивал против часовой стрелки, чтобы светло-голубая жидкость загустела. Воздух был насыщен парами от их зелья, из-за чего Гарри чувствовал вялость и сонливость, сидя и наблюдая за Драко. Гарри не знал, наложил ли Драко на себя чары, чтобы защититься от испарений, или он был просто естественным образом к ним невосприимчив. После войны Драко снова отрастил волосы, но часто не зачесывал их назад, как делал в молодости. В последнее время он предпочитал носить их распущенными, обрамляющими лицо, заправляя пряди за уши или собирая прямые платиновые локоны в небрежный пучок на затылке. Опасно, Гарри позволял своим мыслям блуждать, глядя на Драко, явление, которое, как он думал, он преодолел после шестого курса. Он ничего не мог с собой поделать, Драко с его идеальным небрежным пучком и острыми скулами, сбросившим мантию, закатанными рукавами, обнажившими бледные предплечья, с Темной Меткой на виду. После войны, когда Хогвартс снова открылся после долгого летнего ремонта, Драко был лишь тенью своего прежнего «я». Он прижимался к стенам, когда шел на занятия, опустив голову, произнося лишь одно-два слова в день, шутливо или тихо, когда профессора вызывали его на занятиях. Гарри беспомощно наблюдал, как Драко принимает оскорбления, которые бросали в него другие ученики, ученики, потерявшие своих родителей и братьев и сестер на войне, магглорожденные первокурсники, которые были слишком малы, чтобы понимать, что накладывают проклятия на Драко в коридорах под влиянием старших учеников. Они просто не понимали Драко так, как понимал его Гарри, их не было рядом, когда Драко спас ему жизнь в поместье Малфоев, как не было их там, когда Драко опустил свою палочку, и Снейп убил Дамблдора вместо него. После особенно мерзкого проклятие полной парализации тела, которое приковало Драко к полу, его книги были разбросаны, а пергамент разорван, Гарри вмешался. — Война окончена! — крикнул он всем, кто слушал. — Все мы совершали ошибки, делали вещи, которыми не гордимся, чтобы защитить свои семьи. Пришло время вам всем повзрослеть и увидеть, что он такой же, как и все мы. Я знаю, что многие из вас что-то, кого-то потеряли. Малфой тоже. Я думаю, что это достойно восхищения, что Малфой вернулся сюда, никто другой из Слизерина не вернулся, он просто хочет закончить свое образование, как и все мы. Пришло время двигаться дальше, взрослеть и оставить его в покое. Студенты разошлись, кто с усмешками, кто с виноватым, даже извиняющимся видом, и вскоре в коридоре остались только Гарри и Драко. Гарри снял заклинание и помог Драко подняться. Впервые за несколько месяцев в глазах Драко вспыхнул огонек. — Тебе не нужно было этого делать, Поттер, — выплюнул Драко, а Гарри лишь пожал плечами. — Я захотел. Драко поправил мантию, проводя длинными пальцами по галстуку и волосам. — Я могу сам о себе позаботиться. — Не похоже было, Малфой. Что, если бы ты шел по лестнице? Ты мог бы свернуть себе шею, придурок, — Гарри наклонился и собрал разбросанные бумаги Драко. Драко присел рядом с ним. — Мне не нужна твоя ебанная помощь, — прошептал он и забрал свои книги из рук Гарри, а затем вышел, оставив Гарри на полу в шоке. Оказалось, Драко Малфой большой любитель слова «ебанный». Это Гарри выяснил с тех пор, как завязалась их странная дружба. После инцидента в коридоре люди стали оставлять Драко в покое, позволяя ему ходить с чуть более высоко поднятой головой. Он стал увереннее в разговоре, сам заводил беседы, а не только отвечал, когда к нему обращались, и давал профессорам развернутые ответы на вопросы, зарабатывая очки для своего факультета. Бывший Пожиратель Смерти, казалось, стал чувствовать себя комфортнее в своей шкуре, больше не стесняясь клейма Темной Метки, и Гарри, наблюдая за ним за едой или книгами, заметил, что Драко начал выражать свою свободу слова. Гарри погрузился в свои мысли на уроке зельеварения, наблюдая за тем, как руки Драко работают с палочкой. — Поттер, — начал Драко, выпрямив плечи, когда Гарри поднял взгляд от своего эссе по трансфигурации. — Малфой? — Я требую, чтобы ты вернул мою палочку, эта сломана, — он положил светло-коричневую палочку на пергамент Гарри, и тот удивленно вскинул бровь. — Мог бы и вежливо попросить, знаешь ли? — Гарри отстранился от своего эссе и встал. Драко просто злобно посмотрел на него. Тихонько посмеиваясь, Гарри указал в сторону спален. — Она в моем сундуке, — Гарри направился в спальню, а Драко молча последовал за ним. В спальнях восьмикурсников было тихо, те немногие, кто вернулся, уже спали или пользовались преимуществами комендантского часа для восьмикурсников. Рон и Гермиона сидели на полу, погруженные в учебу, когда Гарри и Драко вошли. Их листы пергамента были разбросаны повсюду, а свитер Гермионы небрежно валялся в стороне. — А он тут что делает? — удивленно воскликнул Рон, когда Драко неловко замер в дверях. Гермиона лишь выпрямилась и перевела взгляд с Гарри на Драко. — Я возвращаю ему палочку, — равнодушно ответил Гарри, опустившись на колени перед своим сундуком и перебирая вещи. — Я не знала, что она все еще у тебя, Гарри, — произнесла Гермиона, настороженно взглянув на Драко. — А, ну да, — рассеянно отозвался Гарри из-за сундука. — У меня не было возможности вернуть ее после слушаний. Драко посмотрел на пол. — Да уж, — Гермиона прокашлялась, — с тех пор много чего произошло. — Да, — прошептал Драко из дверного проема. В спальне повисла неловкая тишина, если не считать шуршания Гарри, перебирающего вещи в своем сундуке. — Ага! — Гарри поднялся, сжимая палочку Драко в руке. Его волосы были растрепаны больше обычного, а очки съехали набок. — Вот, — сказал он, и Драко подошел ближе, стараясь не задеть бумаги на полу. Протянув руку, Драко потянулся к своей палочке. — Спасибо, — прошептал он искренне, когда Гарри протянул ему палочку. Знакомое ощущение согрело его, когда магия узнала ее, радостно пульсируя в венах при воссоединении со старой подругой. — Проверь ее, — сказал Гарри, решив присесть на край своей кровати. Драко сглотнул. — Погоди-ка, — вмешался Рон, вставая и становясь в защищающей позе перед Гермионой. — Это ведь мог быть его план с самого начала, знаешь? Вернуть палочку, а потом убить тебя! — Гермиона сжала Рона за бедро, сидя на полу. Драко покачал головой. — Ты хоть понимаешь, как нелепо это звучит, Уизли? Я… я вообще-то хотел извиниться. — Он облизнул губы, переступая с ноги на ногу. — За всё. За своё поведение в прошлые годы, за мою дискриминацию по отношению к тебе и твоей семье. Мне жаль твоего брата. Из-за этой чёртовой войны. Грейнджер, я прошу прощения, что называл тебя… Ну, — он сглотнул, — думаю, я больше никогда этого не скажу, но ты понимаешь, о чём я. Я… я имел это в виду тогда, но сейчас я так не считаю. Мне жаль за это, и за то, что сделала Беллатриса. Глаза Гермионы потемнели от нахлынувших воспоминаний, она один раз кивнула, принимая извинения Драко, не доверяя своему голосу. — Спасибо, приятель, — сказал Рон, его голос был грубым из-за воспоминания о Фреде. — Но не думай, что это что-то меняет, — Гарри слабо усмехнулся, а Драко фыркнул и слегка улыбнулся. Гарри сидел с глупой улыбкой на лице, и Драко пнул его из-под парты. — Твоя очередь мешать зелье, Поттер, у меня руки, ебать как, устали, — нахмурившись от пинка, Гарри пересел так, чтобы наклониться над котлом, и начал мешать зелье палочкой. Гарри, должно быть, задумался, потому что зелье теперь было светло-розовым. — Ты добавил слизь? — лениво спросил он, наблюдая за пузырящейся светло-розовой жидкостью. — Да, добавил, но не должен был, потому что это была, блять, твоя работа. Пожалуйста. Гарри хмыкнул. За последние недели ругательства Драко участились, он ненавидел эти грязные слова, слетавшие с прекрасных губ Драко, но он ничего не мог с этим поделать. Склонившись над котлом, Гарри снова погрузился в свои мысли. Драко сидел в стороне, скрестив ноги под партой, и, постукивая пером по губам, записывая изменение цвета их зелья. Гарри завороженно наблюдал, как Драко прикусывал губу, слегка жуя её ровными зубами. И тогда у Гарри появилась идея. Она была идеальной. Безупречной. Драко даже не поймёт, что происходит. Гарри ухмыльнулся своей гениальной идее и продолжил помешивать. — Как мы собираемся его проверить? — спросил Гарри, размышляя, кто из них станет испытуемым. — На лягушках, — пробормотал Драко, не отрывая взгляда от пергамента. Гарри хмыкнул в ответ. — И как мы узнаем, что оно готово? — Через десять минут. — Откуда ты знаешь? Драко поднял голову, раздраженный. — Что за ебанные вопросы, Поттер? Гарри ухмыльнулся, Драко идеально попался в его ловушку. Резко наклонившись вперед, Гарри обхватил пальцами галстук Драко и притянул его к себе, пока их губы не соприкоснулись над котлом. Поцелуй длился три секунды, глаза Гарри были закрыты, а глаза Драко широко раскрыты от удивления. Когда Гарри отпустил Драко, тот медленно откинулся на спинку стула, глаза все еще широко раскрыты, галстук перекошен, а на щеках появился румянец. Гарри просто хмыкнул от своего успеха и молчания Драко, возвращаясь к своему зелью.

***

2+3. Они расположились в общей гостиной восьмикурсников. Гермиона, свернувшись калачиком на диване у камина, вслух читала книгу, которую ей, к слову, рекомендовал Драко. Время от времени Драко её прерывал, предлагая свои мысли о конкретных строчках или предложениях, и они затевали споры о различных заклинаниях. Гарри сидел рядом с Драко на диване, засунув ноги под его бёдра, скорее, чтобы подразнить, чем согреться. Это уже стало обыденностью и никого не удивляло. Рон тем временем проигрывал партию в волшебные шахматы. Драко оказался неожиданно сильным соперником, и теперь каждый вечер Рон настойчиво вызывал его на игру, намереваясь хотя бы раз одержать победу. Рон громко стонет от поражения. — Я доверял тебе, — сердито шепчет он своему королю, которому только что объявили шах и мат. Драко смеется, это теплый звук, лишь слегка насмешливый. — Ты жульничаешь, Малфой, — кивает Рон, убеждая себя, что Драко действительно жульничает. Он поворачивается к Гермионе: — Малфой жульничает. Я знаю, что он это делает! — Гермиона качает головой с нежностью. — Конечно, жульничает, у него же нет никакого таланта или чего-то еще. — Миона! Гермиона закрыла книгу, на губах играла дразнящая улыбка. — Ну же, Рональд, думаю, на сегодня с тебя хватит шахмат, — она встала, расправляя конечности, и потянула Рона на ноги. Когда он выпрямился, то оказался на целую голову выше её, но она просто прижалась лицом к его груди. — Я хочу, чёрт возьми, реванш! — Гермиона потянула Рона за свитер, глядя на него снизу вверх своими карими глазами. — Но завтра, — сказал он, глядя на Гермиону. Она улыбнулась и, приподнявшись на носки, быстро поцеловала его в щёку. — Спокойной ночи, Гарри, Малфой, — Гермиона помахала им рукой, и они ушли. Она по-прежнему прижималась к груди Рона, пока они шли, а Рон крепко обнимал её. Драко нахмурился. — Они понимают, что некоторые из нас одиноки? Гарри пошевелил пальцами ног, и Драко бросил на него испепеляющий взгляд. — Они влюблены, — сказал Гарри, глядя прямо на Драко, и в его глазах мелькнуло что-то непонятное. — Это, блять, отвратительно, — прошипел Драко, поправляя шахматные фигуры. Гарри подался вперёд, убирая ноги из-под бёдер Драко, и поднял руку, обхватив его челюсть и поворачивая голову. Драко повернулся, нахмурившись, с вопросом на губах, но Гарри прервал его поцелуем. Драко в шоке отпрянул. — Это уже второй раз, когда ты так делаешь! — закричал он. — Какого хрена ты творишь? — румянец снова залил его щёки, окрашивая бледную кожу в восхитительный оттенок красного. Гарри снова его поцеловал, оставив Драко в замешательстве и сбитым с толку, а затем вышел из общей гостиной. 4+5+6. Гарри спешно дописывал последние наблюдения на своем пергаменте, его лягушка только что проснулась после экспериментального снотворного зелья. Лягушка квакнула и ускакала искать, чем бы перекусить. Гарри отпустил ее, зная, что она вернется через пару минут. — Нам нужно поговорить, — сказал Драко, не отрывая взгляда от своей лягушки. Голос его был ровным и спокойным, что вызвало у Гарри ухмылку. — Не понимаю, о чем ты, — ответил он, обмакивая перо в чернила. Драко фыркнул, его перо зависло над пергаментом, на середине предложения, в котором он описывал воздействие их зелья на лягушку. — Ты прекрасно знаешь, о чём я, Поттер. — Неужели? Гарри усмехнулся, когда Драко цокнул языком, но больше ничего не сказал, решив наполнить флакон зельем, чтобы сдать в конце урока. Еще минуту Гарри ухмылялся, а Драко молча кипел, прежде чем отбросил перо и вторгся в личное пространство Гарри за партой. — Поттер. Гарри промычал, продолжая царапать пером по пергаменту, исправляя несколько орфографических ошибок и подписывая свою работу. — Какого хрена ты меня целуешь? — резко прошептал Драко. Гарри был рад, что они работали вместе в задней части класса, потому что он поцеловал Драко прямо там, посреди урока зельеварения. — Поттер! Ты не можешь просто… Какого хрена ты… — Гарри снова поцеловал его, заглушив слова Драко. Тот в недоумении отшатнулся и толкнул Гарри в грудь, его пальцы сжались на гриффиндорском галстуке, сам не понимая, хочет он оттолкнуть Гарри или притянуть ближе. Гарри разорвал поцелуй, это был самый долгий поцелуй, которым они когда-либо делились. Облизнув губы, Гарри невинно улыбнулся и убрал пальцы Драко со своего галстука. — Я удивлен, что ты до сих пор не догадался, — сказал Гарри, махнув рукой, наполняя свой собственный флакон зелья. — Догадался о чем, Поттер? Пожав плечами, Гарри поправил очки, чтобы они лучше сидели на носу. — Мне не нравится, когда ты ругаешься. — Что? — сказал Драко раздраженно. — Какое отношение твои поцелуи имеют к моим ругательствам? — прошипел он. Гарри поднял бровь. — Ты сегодня туго соображаешь, ты случайно не выпил зелья? Драко сжал кулаки. — Нет, я не пил никакого зелья, — саркастически ответил он, — и я, блять, могу говорить, что хочу, — Гарри закатил глаза и снова его поцеловал. На этот раз Драко отшатнулся, отодвигаясь от стола. Гарри поднял глаза и встретился с сердитым взглядом серых глаз Драко. — Сдай наш проект, Поттер, а я пойду сяду с Грейнджер. 7. Драко избегал Гарри весь остаток дня, пропустив Трансфигурацию и игнорируя Гарри за ужином. — Вы с Малфоем поссорились, Гарри? — спросила Гермиона, когда Драко промчался мимо них в гостиной, направляясь в свою спальню, даже не поздоровавшись. Гарри вздохнул. — Не совсем. Это сложно. — Вы с Малфоем не ссорились толком с шестого курса, — заметил Рон с набитым конфетами «Берти Боттс» ртом. — Если, конечно, не считать ссорой перебранку из-за тыквенного сока. Лицо Гарри покраснело. — Мы не перебраниваемся. Гермиона и Рон обменялись взглядами. — Что? — спросил Гарри, не упуская из виду взгляды своих лучших друзей. — Ребята. — Ничего, Гарри, — сказала Гермиона, но по тону её голоса Гарри понял, что это не так. — Гермиона, в чём дело? Заговорил Рон: — Ты и Малфой. Гарри лишь в замешательстве посмотрел на друзей. — Что со мной и Малфоем? Его лучшие друзья снова обменялись взглядами, прежде чем Гермиона повернулась к Гарри, ее карие глаза были теплыми и открытыми, не осуждающими. — Мы видели, как ты на него смотришь. — И как он смотрит на тебя, — пробормотал Рон. Гарри замялся. — Я… Я понятия не имею, о чём вы говорите. — Дружище, — Рон строго посмотрел на Гарри, это выглядело странно и неуместно, Гарри не видел такого взгляда со времен войны. — Ты влюблён в него. — Это не так, мы просто друзья, — защищался он, краснея под тяжелым взглядом друзей. Гермиона легко рассмеялась. — Все в порядке, Гарри. Тебе больше не нужно это скрывать. Гарри заерзал на своем месте. Он не ожидал такой открытости от своих друзей после всего, что произошло. Драко сейчас был другим человеком, лучше, больше не находился под влиянием Темного Лорда и не был вынужден делать то, чего не хотел, чтобы уберечь свою мать. Новый Драко был замечательным: умным, по-прежнему высокомерным, но с чувством юмора. Ему нравилось обедать в Большом зале, он с удовольствием играл в шахматы с Роном и находил друзей в самых неожиданных местах. — Я видела вас на зельеварении, — мягко сказала Гермиона, оценивая реакцию Гарри. Его зелёные глаза широко распахнулись за очками, а румянец стал еще ярче. — Э-это ничего такого, он много ругается, я просто пытаюсь отучить его. Рон закатил глаза. — Боже милостивый, Гарри, есть и другие способы отучить кого-то ругаться. Гермиона кивнула, заправляя за ухо непослушный локон волос. — Мы могли бы вмешаться. Может, нам помочь? Внезапное чувство собственничества захлестнуло Гарри. — Нет. Это то, с чем я должен разобраться сам. — Рон и Гермиона снова обменялись взглядами, и Гарри, устав от своих друзей, встал. — Это не то, что вы подумали, — настаивал он. — Мы друзья. — Ага, — хором ответили Рон и Гермиона, глядя на удаляющуюся фигуру Гарри. Он споткнулся на лестнице, покрасневший и смущённый. Задёрнув полог, он лёг в кровать, не желая видеть Рона, когда тот придёт, чтобы не выслушивать очередные разговоры. Утром он всё прояснит со своими друзьями и Драко. От мысли о Драко сердце Гарри забилось быстрее. В ту ночь ему никак не удавалось заснуть. Утром атмосфера вокруг друзей слегка изменилась, как будто они знали что-то, чего не знал он. Хотя на самом деле он знал всё. Они просто ошибались абсолютно во всем. Завтра были выходные в Хогсмиде, и в общей гостиной восьмикурсников царило оживление: все строили планы, как купить как можно больше сливочного пива и огневиски в «Трёх мётлах» и тайком пронести их обратно в Хогвартс. За завтраком они передавали друг другу листок пергамента со списком покупок и планом, как пронести их в замок. Когда пергамент дошел до Гарри, он смеялся с Роном над нелепыми идеями некоторых однокурсников. Драко пришел позже, с немного влажными волосами и мантией, перекинутой через плечо. — Ты проспал, да? — спросил Гарри, когда Драко сел рядом с ним, стащил сосиску с его тарелки и в ответ лишь испепелил его взглядом. Гарри лишь рассмеялся и показал Драко пергамент. Драко внимательно прочитал его, отмечая каждую идею маленьким кивком одобрения или лёгким покачиванием головы. — Твоего имени здесь нет, — сказал он, закончив читать. Отодвинув пергамент Невиллу, который обменял его на стакан тыквенного сока, из которого Драко сделал маленький глоток. — Твоего тоже нет, — заметил Гарри и намазал себе тост маслом. — Я не хочу, бл… то есть, я не хочу попасться, — Драко пристально смотрел на Гарри. Серые глаза буравили зелёные. Гарри лишь вскинул брови и пожал плечами, ликуя от того, что его план с поцелуем, наконец, доходит до Драко и действительно работает. Драко выдохнул, заметно расслабившись. — Не думаю, что Макгонагалл сильно удивится, если обнаружит, что один или два студента спрятали бутылку чего-нибудь в своих трусах, — фыркнул Драко, прожевывая бекон. — Или спрятали в волосах, — хихикнул Гарри, и Драко присоединился к нему. Они вместе смеялись над абсурдностью этой идеи, не обращая внимания на всех вокруг. Гермиона приподняла брови, глядя на Рона, и тот прошептал что-то Невиллу, который, в свою очередь, прошептал что-то Дину, и вскоре весь стол восьмикурсников наблюдал за тем, как бывший Пожиратель Смерти и Спаситель Волшебного Мира крадут еду с тарелок друг друга и смеются так, будто это самое обычное дело на свете. На другом листе пергамента кто-то начал принимать ставки. — Мне на самом деле нужны новые перья, так что мои деньги уйдут на них. Уверен, что Грейнджер и её заклинание для расширяемой сумки смогут обмануть даже МакГонагалл, и я получу свою долю огневиски. Гарри кивнул: — Это была и моя идея. — Ты не пойдешь в Хогсмид? — спросил Драко, облокотившись на стол и отпивая из стакана с тыквенным соком. Гарри пожал плечами и отодвинул тарелку. — Теперь там уже не так, как раньше, — сказал он, глядя на стол. Драко кивнул. — Мы пойдём вместе, — твёрдо заявил Драко. Отказ он не собирался принимать. — Ты хочешь пойти в Хогсмид со мной? — Не смотри так бл… — Драко закашлялся. — Не удивляйся так, Поттер, мне всего лишь нужно чужое мнение о том, какое перо мне купить. Гарри усмехнулся и легонько толкнул Драко плечом, сдерживая смешок. — Не то чтобы тебе нравилась моя компания, или что-то в этом роде. Драко закатил глаза: — Размечтался, — Гарри громко рассмеялся, и Драко ответил ему улыбкой. — Эй, голубки! — крикнул Рон из-за стола. Драко и Гарри покраснели и повернулись к нему. Рон качал головой: — Пора на урок, идиоты. — Ты… ты придурок, Уизли! — Рон только рассмеялся, хватая Гермиону за руку и утаскивая её из Большого зала. — Да уж, — сказал Гарри, собирая свою сумку. — Заткнись, — проворчал Драко, надевая мантию. — Слушай, по сравнению с другими оскорблениями, это было довольно жалко, Малфой. — Да пошёл ты нахуй, придурок, — Драко даже не осознал свою оплошность, пока Гарри не затащил его в нишу, не обхватил за плечи, притягивая к себе так, что их грудь соприкоснулись, и не накрыл его губы своими. Драко удивлённо ахнул и вцепился в плечи Гарри. Гарри разорвал поцелуй, тяжело дыша. — Мы опоздаем на урок, — Драко не успел спросить, что, чёрт возьми, вытворяет Гарри, поскольку тот уже мчался по коридору в сторону кабинета чар. 8+9. Магазин перьев Писарро пах чернилами и пергаментом. Драко беззаботно болтал о разных типах перьев, которые брал в руки, а Гарри с удовольствием слушал, прислушиваясь к любым ругательствам. Они были не единственными в магазине, группа третьекурсников сплетничала у стойки, девушка с белокурыми волосами только что купила бутылку чернил. Гарри задумался, не купить ли ему тоже. — Ты вообще слушаешь меня, Поттер? — Драко прервал мысли Гарри. Тот промычал и переключил внимание на Драко, который сжимал в руках флакон с радужными чернилами. — Зачем тебе это? — спросил Гарри, переводя взгляд с флакона на глаза Драко. — Я не собираюсь покупать, я просто держал его, — он быстро поставил флакон обратно. Гарри выгнул бровь, но Драко снова отвернулся к своим перьям. — Думаю, я возьму вот эти два, — сказал он спустя мгновение, и Гарри подошел ближе. Его грудь прижалась к спине Драко. От Драко пахло полиролью для метел, лимонами и пирогом с патокой, отчего у Гарри подкосились ноги. — Выглядят как обычные перья. Драко закатил глаза, развернулся, чтобы встать лицом к Гарри, и легонько шлепнул его по плечу. — Это за что? — спросил Гарри, притворяясь обиженным действием Драко. — Ну так это обычные перья, ты вообще что-то понимаешь? Гарри сделал невозмутимое лицо: — Между прочим, я знаю 12 видов. Драко откинул голову назад и неожиданно громко рассмеялся, его смех разнесся по всему магазину. Гарри смотрел, как подрагивает кадык Драко, и поймал себя на мысли, что очень хочет прикоснуться к этому бледному участку кожи. — Блять, Поттер, — хихикнул Драко еще раз, прежде чем прочистить горло. На губах Драко играла довольная улыбка, а в его серых глазах сверкало счастье, которое он находил только с Гарри. Гарри скользнул руками на талию Драко, его зеленые глаза сияли и были полны счастья, которое он находил только с Драко. Они смотрели друг на друга, их взгляды переплелись в каком-то нелепом признании в любви. Гарри наклонил голову и коснулся губами губ Драко. Но на этот раз не потому, что Драко выругался, а потому, что он сам этого хотел. Он хотел целовать Драко постоянно. Драко закрыл глаза, перья выпали из его рук, которые он обвил вокруг шеи Гарри, запуская пальцы в черные кудри, слегка дергая их, чтобы углубить поцелуй. Гарри сжал бедра Драко, отчего тот ахнул, и Гарри воспринял это как приглашение проникнуть языком в рот Драко. Драко застонал в поцелуй и с готовностью позволил Гарри исследовать его рот. Когда Гарри отстранился, это было только потому, что ему нужен был воздух. Их губы находились в нескольких дюймах друг от друга, и Гарри втянул воздух, который выдохнул Драко, его большие пальцы рисовали небольшие круги на бедрах Драко. Драко засмеялся, это был счастливый, тихий звук, который был очень заразительным. Они смеялись счастливо вместе, теплые, чудесные звуки, которые проникали прямо в сердце Гарри. — Черт возьми, — сказал Драко, и Гарри снова сократил расстояние между ними, хотя технически «черт возьми» не совсем ругательство. +1. Неделю спустя все наслаждались ужином в Большом зале. Восьмикурсники перешептываются между собой, наблюдая за Гарри и Драко поверх своих ложек с пудингом и чашек с тыквенным соком. Гарри и Драко сидели вместе, что не явлось чем-то необычным, как и то, как они смеялись вместе или смотрели друг на друга так, как будто больше никого не существует, но то, как Гарри нежно водил пальцами по тыльной стороне ладони Драко, рисуя на ней случайные узоры, было необычно. Гермиона и Рон ни подтверждают, ни отрицают, что Драко и Гарри, наконец, стали парой, что только подогревает любопытство остальных, и кто-то достает листок пергамента со всеми их ставками. — На нас смотрят, — прошептал Драко Гарри на ухо. Гарри усмехнулся: — Пусть смотрят. — Ты не боишься того, что подумают люди? Я уже вижу заголовки: «Бывший Пожиратель смерти покорил сердце Гарри Поттера», — Гарри усмехнулся словам Драко и переплел свои пальцы с пальцами Драко на столе. Раздался радостный возглас от одного из их друзей, и по столу прокатился коллективный стон. Младшие ученики, сидящие за столами своих факультетов, теперь наблюдали за восьмикурсниками. Даже профессора устремили на них свои взгляды. Симус размахивал пергаментом со ставками над головой, и на его лице красовалась безумная улыбка. Их однокурсники передавали монеты и маленькие мешочки с деньгами, создавая небольшую кучку возле его тарелки. — Что происходит? — спросил Гарри Рона, который ворчал, шаря в карманах в поисках галеона. Симус передал Гарри кусок пергамента, и Гарри все прочитал. — Вы делали на нас ставки? — крикнул он через весь стол. Гермиона пожала плечами и бросила Симусу монету. — «Через неделю они возьмутся за руки», — прочитал Драко. Невилл швырнул в голову Симуса хлебной булочкой вместо галлеона. Симус принял это как приемлемую плату. — Какого хуя?! — снова закричал Гарри. Теперь на них смотрели все. Гарри не злился, нет. Он просто был смущен тем, что, похоже, все знали, а они с Драко пытались держать свои отношения в секрете. Драко рассмеялся рядом с ним, их бедра соприкоснулись под столом. — Ты выругался, Поттер, — проговорил он, прежде чем запустить пальцы в волосы Гарри и накрыть его губы своими в поцелуе на виду у всего Большого зала. Наступила томительная тишина, полная изумления, прежде чем все заговорили одновременно. Но Гарри и Драко не обращали на это внимания, слишком поглощенные друг другом, чтобы волноваться о чем-либо еще.