Давай мы начнём сначала?

      Я взяла телефон в лапы и разблокировала его. Сердце забилось сильнее, когда я начала рыскать по социальным сетям и нерешительно пролистывать новостные ленты. С каждым поступившим уведомлением меня топило и пожирало беспокойство, но все фотографии, на которых меня отметили, оказались просто скриншотами из любимых эпизодов «Потеряные» и парочкой разных мемов, где люди выражали надежду на продолжение всеми любимого сериала. Больше ничего…       У меня вырвался вздох облегчения. Весь груз свалился с моих плеч. После этого я снова заблокировала свой айфон и положила на большую тумбу рядом с кроватью.       Сложив лапки на животе, я пялилась в белый-пребелый потолок. «Интересно, комната Чейза прямо над моей или же нет? Чем он сейчас занят, что делает?»       Я поймала себя на желании снова потянуться за телефоном, чтобы поискать в инете информацию о том, что с ним случилось, но отбросила его. Нет, буквально швырнула его обратно на тумбу. Я запретила себе подобные порывы грусти и мыслей о Чейзе, после того как уехала в Голливуд, и не собиралась теперь наступать на те же грабли только потому, что нас вдруг стала разделять одна перегородка между этажами, вместо нескольких тысяч миль.       В отчаянии я закрыла лицо обеими лапами, как будто так удастся приостановить поток всех мыслей о нём. Мне этого хотелось, честно.       Сейчас, находясь здесь, я наконец могла позволить себе не думать обо всём. Вот только чем больше я пыталась это сделать, тем громче память страдала о совершенных ошибках, и у меня никак не получалось ее заглушить. Мне хотелось рыдать, но я взяла себе в руки и вышла из комнаты.

*Уже на кухне*

— Ты можешь размять авокадо, — сказал Зума и подвинул доску по столешнице ко мне. Она проехалась несколько метров и остановилась прямо перед моим носом.       Мы стояли на большой открытой кухне, я с одной стороны широкой барной стойки, а Зума, Рокки и Корал с другой, прямо перед холодильником, откуда они доставали разные виды овощей и свежий мясной фарш. — Ты отвечаешь за перец, — скомандовал Зума и протянул желтый перчик, будто это золотой слиток. Рокки он вручил тако, а сам занялся луком и чесноком, половину от которых передал мне в миске для гуакамоле. Остальное поджарил на сковородке, пока я растирала авокадо в кашицу.

Спустя несколько минут

      Зума повернулся ко мне с лопаткой в руке. — Ты говорила, что Корал много о нас рассказывала. — Эй, — возмутилась Корал, — это не я ей рассказывала, это она у меня все выпытывала,       Я пожала плечами. И тут Рокки влез в разговор. — Так как ты не очень-то разговорчивый, иногда, ради твоего же блага, приходится на тебя давить. — Я не к этому говорил, — вклинился Зума, помешивая всё содержимое сковороды от которой приятно пахло. — Тебе о нас уже кое-что известно, а вот мы о тебе пока мало что знаем.       И на его лице опять появилась эта смешная ухмылочка. Теперь уже я не смогла сдержать улыбку, хотя ещё пару минут назад, выглядела как выжатый лимон, буквально. Я продолжала ковыряться в миске, хотя авокадо уже был в нужной нам консистенции. Затем резко отложила вилку в сторону и потянулась за лаймом. — Я только что вернулась из Лос-Анджелеса, там работала актрисой, — ответила я и чуть сильнее, чем надо, сдавила фрукт. Сок брызнул во все стороны, и попал в глаз Зуме, тот издал неожиданный визг, и удалился к раковине. — Извини, — проговорила я. — Пустяк, — ответил Зума уже вытиравший глаз салфеткой. — Реально? — Рокки оглянулся на меня через плечо. — Ага. К этому моменту я снова вернулась к тарелке и стала перемешивать авокадо с луком и перцем. — Театр, кино или ТВ? — Рокки и Зума выговорили это одновременно — Всего понемногу, но больше всего ТВ.       Почему-то сейчас это казалось неважным и ненужным, хотя именно это я и делала в течение последних лет. Правда, без особого успеха и выгоды для меня самой. Сестра ножом ссыпала мелко нарезанный свежий перец в тарелку. — Вот это да. А сериал популярный? Я лишь пожала плечами: — Наверное. Это была драма со сверхъестественными убийствами и призраками, которые расследует компания из трёх подростков. Сериал назывался «Потеряные».       Нахмуренные лбы Рокки и Зумы дали мне понять, что оба и понятия не имели, о чем я им рассказываю. — Кора-а-а-ал! — секунду спустя возмущенно воскликнул Зума, тем самым подтверждая мое подозрение, — почему мы никогда вместе не смотрели сериал с твоей сестрой?       Корал невозмутимо приподняла бровь: — Я всегда смотрела его одна в своей комнате, потому что вы предпочитали резаться в видеоигры.       Выражение лица Зумы так быстро сменилось с негодующего на виноватое, что я чуть не рассмеялась в слух. Я отмахнулась: — Ничего страшного. Сериал закрыли еще до того, как он смог по настоящему набрать обороты. — Уверен, ты здорово сыграла, — сказал Зума, — нужно потом посмотреть его онлайн. — Погодите-ка, — вмешался Рокки, прежде чем я успела что-то ответить, — значит, в семнадцать лет ты одна уехала из дома… а потом… — он искал подходящие слова, но у него это плохо выходило. — Потом я тут же потеряла свою первую работу.       Мне до сих пор было больно думать о конце «Потеряных». Роль импульсивной и вдумчивой Зедди Нелис была словно создана для меня. Я все еще прекрасно помнила, как едва не свихнулась от волнения перед кастингом. Кори, мама и папа приехали вместе со мной на прослушивание в Лос-Анджелес. Несколько дней спустя меня взяли, и я с визгом бросилась в объятия своих родных. Дальше они во всём меня поддерживали: на разговоре в школе, где мы решили, что я спокойно смогу получить аттестат чуть позже, с совершенно разными контрактами, которые мы изучали вместе со многими агентами, с поисками квартиры, с бюджетом, который мы раз за разом просчитывали до ночи… — Звучит ужасно, — голос Зумы выдернул меня из моих воспоминаний. — После этого, я перебивалась мелкими ролями, — я продолжила рассказ, стараясь говорить так, словно все это часть обычной работы, — снималась в массовке разных сериалов и имела маленькие роли в нескольких сериях, а в добавок в одного подросткового шоу. Прошлым летом меня пригласили в театр, и это тоже был классный для меня опыт. — А раньше ты вечно твердила, что никакая сила не заставит тебя играть в театре, — с опаской проговорила Корал       Я оцепенела… До меня дошло…       Через несколько секунд я развернулась. На пороге кухни-гостиной, глядя на меня, стоял Чейз. Его глаза оставались такими же холодными и злыми, как пару часов назад, когда я только приехала, разве что сейчас он наконец-то посмотрел прямо на меня. Сверлил взглядом с ног до головы. Как будто до него постепенно доходило, что я действительно тут и уже никуда не денусь.       Изучая мое лицо, он еле заметно нахмурился. Я достаточно быстро отвела глаза и снова помешала гуакамоле. Добавила большую щепотку соли и прочистила горло. — Раньше я думала, что буду играть Нелис следующие пять или шесть лет и таким образом обеспечу себе место в Голливуде, — наконец я закончила фразу.       Чейз издал какой-то звук, и я засомневалась, то ли это презрительный смех, то ли еще более презрительное фырканье, выражающее явно не доброе. — Вот видите, как в жизни все быстро меняется, — отозвалась сестра       Я так сильно стиснула зубы, что они скрипнули. Перед внутренним взором замелькали размытые картинки из прошлого. Как я разглядывала отслаивающиеся тёмно синие обои, пока разговаривала по телефону с Чейзом. — Что случилось? — эхом закричал его голос у меня в голове. — Все изменилось, Чейз…       Она специально так сказала, я это понимала. И тем не менее, или даже как раз поэтому, у меня вдруг сильно сдавило в районе груди. Надо срочно отразить удар, именно эта мысль промелькнула у меня в голове. Когда я работала, я вживалась в роль, у меня это получалось легко. В ту секунду я бы все отдала, чтобы и сейчас воспользоваться этим талантом. К сожалению, в данный момент мне потребовалось в несколько раз больше сил и концентрации, чтобы поддерживать иллюзию беззаботности и счастья. — Итак, — нарушил повисшее напряжениежение в воздухе, проговорил Зума, — что же столь молодая актриса делает здесь, в Портленде? «Соберись», — мысленно заклинала себя я и сосредоточилась на размеренном дыхании только животом, чтобы успокоиться. — Ну как что? — спросила я с фальшивой улыбкой, — соскучилась по любимой сестре.       Корал оторвала свой разъяренный взгляд от Чейза и перевела его на меня, максмально изогнув бровь: — А по телефону звучало так, будто ты лишилась квартиры.       Я закатила глаза, понимая что ситуация идёт не в нужное русло. — Ну ладно, так и есть. Но и соскучилась тоже.       Поскольку с этого момента я буду жить здесь, мне никак не удастся помешать ребятам узнать по меньшей мере какую-то часть моего трудного прошлого. Я потерпела неудачу как актриса и лишилась квартиры это достаточно неприятно и грусно, чтобы они не задавали лишних вопросов и не стремились выяснить обо мне больше. Во всяком случае, я рассчитывала, что у них есть чувство такта. Если сейчас раскрою несколько карт и выложу на стол, то смотреть на оставшиеся им вовсе не за хочется. — Что ж, по-моему, хорошо, что теперь ты поселишься здесь, в Портленде. Может, он и не так крут, как Голливуд, но вот увидишь, в нем тоже отлично живется, — сказал Зума.       Я решила, что отныне он станет моим лучшим другом.       Корал упоминала, что Зума самый милый из её соседей, но о том, что он обладает даром разряжать буквально наэлектризованную обстановку в любой комнате, я до сих пор не догадывалась. — Спасибо, Зума. — Я тоже за то, чтобы ты осталась, — заявил Рокки, проходя с тарелками и приборами. Он остановился у стола, и стал бережно раскладывать приборы.       Зума и Кори с целым блюдцем тако и тарелками с начинкой последовали за ним. Ребята расселись за столом и начали наполнять свои тако. Единственными, кто еще не сел за стол стали Чейз и я.       Он по-прежнему стоял посреди гостиной, и смотрел на меня и с поразительным самоконтролем сохранял на лице абсолютно безэмоциональное выражение… Лишь глаза метали молнии, нет, в них бушевал ураган. — Мы в большинстве, Чейз, — проговорила Кори, — Так что нравится тебе или нет, я точно не отправлю свою сестру ночевать под мостом в холоде и голоде.       По Чейзу было заметно, что он думал по поводу этой фразы. Пару мгновений он еще сверлил меня взглядом, затем перевёл глаза на холодильник и медленно пошел к большому столу. Там перехватил костыли под одну руку, взял тарелку и начал накладывать себе еду.       Закончив, он нагнулся и поставил тарелку прямо на пол. Затем принялся подталкивать ее костылем в сторону коридора. Судя по всему, он отказывался даже сидеть со мной за одним столом. — Ты, твою мать, серьезно, чувак? — пропшипела Корал.       Вид у неё был такой, словно сестра вот-вот взорвется как бомба быстрого действия. Этого я хотела избежать любой ценой. — Все в порядке, — тут же выпалила я и взяла одну тарелку с тако, а потом вскочила. Я поем в своей… в гостевой комнате.       Я заикаюсь?       И прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать, я пересекла гостиную, пройдя мимо Чейза и больше не взглянув на него. Сделай я это, он бы наверняка увидел, что мне не удастся удержать маску невозмутимости больше ни на секунду. А он ни за что не должен узнать, какую боль он причиняет мне своим поведением.