Ведьмино пророчество

      — Какая она? — решила спросить Маккензи. До дома оставалось всего пару десятков миль, а вопросы о новой родственнице роились в голове и не оставляли в покое. — Габби… То есть Габриэла. Какая она?       — О-о-о… — протянула Адалинда. — Габби полна противоречий. Добрая, нежная и ласковая. Умная, верная и заботливая. Но если ее близким и родным угрожает опасность или же того требуют обстоятельства… она превращается в жесткую, бескомпромиссную, а порой чересчур агрессивную и жестокую. — Макки заметила краем глаза ее гордую ухмылку, но вместе с тем и взгляд, полный сожаления. И это сочетание она уже видела сегодня: именно так Адалинда смотрела и улыбалась, когда Патриция назвала Маккензи новой Верховной. — Самые лучшие мои девочки…       Адалинда вытерла уголок правого глаза, и это тоже не ускользнуло от взгляда Маккензи. И тут она поняла, что мать сильно скучает по своему ребенку. Сколько бы лет ни было этому ребенку…       Макки нахмурилась: ну конечно скучает! И мысленно отругала себя за глупые и очевидные выводы.       — Они были похожи?       — Внешне — да, — сразу же поняла вопрос Адалинда. — Близнецы не могут быть не похожи.       Маккензи удивленно повернула голову и тут же вернула внимание на дорогу. Сколько же всего она не знает о своей семье…       — Но только внешне. — Адалинда задумчиво перевела взгляд на окно. — Если твоя мать была лучиком света, то Габриэла могла уничтожить взглядом. И за этот лучик света Габби чуть весь мир не обрушила на головы ковена. Думается мне, все они до сих пор боятся появления Габриэлы.       — Правда?       — Ну, когда ты в кольце колдовского огня… — Адалинда тихо рассмеялась. — Даже сами ведьмы научатся молиться всем существующим и несуществующим богам.       — Ого… — Макки понимающе и одновременно удивленно поджала губы. — Не хотела бы я встать у нее на пути.       — Ни одна из Барбаросс не хотела бы встать у нее на пути. — Адалинда вздохнула. — До изгнания ей пророчили место Патриции. Даже несмотря на то, что сила Верховной никогда в ней не проявлялась.       — Кстати, о Патриции. — Макки прочистила горло. — Почему Патриция? Почему не мама? Точнее я слышала, как ты зовешь ее так, но… звучит это всегда с такой издевкой, словно ты ее оскорбить пытаешься. Хотя… прости, пожалуйста. Это не мое дело. Я не…       — Ну почему же не твое. Мы одна семья, так что… — Адалинда пожала плечами. — Да и это стало твоим о-о-очень личным, когда своим реверансом, — она показала кавычки, — ты унизила ее даже больше, чем мое «мама». — И рассмеялась.       — Переборщила, да? — Маккензи слегка сморщилась и неловко улыбнулась.       — Чуть-чуть. — Адалинда хитро улыбнулась. — Но Патрицию нужно возвращать с небес на землю. Хоть иногда. А почему Патриция — тут все просто. Она и никогда не была мне матерью. По большому счету. С рождения бабка готовила ее на место Верховной. Ее сила проявилась меньше чем за сутки после рождения. Так что я и Джози были сиротами при живой матери.       Маккензи понимающе кивнула. Несмотря на то, что Адалинда с самого рождения окружила ее заботой и любовью, она прекрасно понимала, что такое расти без матери. В горле тут же встал неприятный ком.       — Мы же вместе полетим в Венесуэлу? — решила перевести тему Макки.       — Нет.       Маккензи резко затормозила посреди дороги. Машину слегка занесло.       — Прости, что?! — Она так сильно удивилась, что ее голос был похож на писк. — Но как? Я не поеду без тебя!       — Ты же не навсегда уезжаешь, правда? — спокойно сказала Адалинда. — На пару-тройку месяцев. Да и здесь мне будет проще следить за Алонзами и знать об их планах.       Конечно, в глубине души Макки и так знала, что она не поедет с ней, но ее прямой и четкий ответ словно отрезвил. С чего вообще она решила, что бабушка говорила и о себе в том числе? Пожалуй, именно осознание, что Адалинда в любом случае останется здесь, помогло Маккензи принять этот факт намного быстрее и не затевать новую ссору, итог которой, к слову, был заранее предопределен.       — Обещай, что ты не будешь лезть на рожон. Идет? — вроде попросила, а вроде и потребовала Макки. — Не хочу думать, что ты пойдешь на этих Охотников с пушками наперевес.       — Вообще-то, — состроила обиженную физиономию Адалинда, — я не умею пользоваться пистолетом.       — Не сомневаюсь, — рассмеялась Маккензи и завела машину.

***

      Вечером следующего дня Маккензи готовилась к закрытию лавки и просматривала рейсы из Дублина в Каракас . К сожалению, ни одного прямого рейса. Не то чтобы она боялась летать, просто пересадка в стране, язык которой ты не знаешь… Да и дорога в общей сложности около суток. В общем, Маккензи уже сотню раз пожалела, что согласилась на «увлекательную» поездочку для знакомства с новой родственницей. Хорошо хоть тетушка Габби встретит. Не нужно будет мучиться хотя бы в аэропорту.       Проверив, везде ли выключен свет и все ли стоит на месте, Макки уже собиралась закрыть кассу и убрать деньги в сейф, как зазвонил стационарный телефон.       — «Аптечная лавка бабушки Ады». Слушаю!       — Маккензи? Маккензи, это ты? — На том конце провода послышался мужской голос. Макки он показался смутно знакомым.       — Э-эр-рик?! — Она так удивилась, что запнулась. Маккензи тут же начала оглядываться и потянула длинный провод, чтобы посмотреть в окно. Странное ощущение дышало в затылок, от чего страх только усиливался, а паранойя завладевала сознанием. — Какого?..       — Погоди, не клади трубку! Пожалуйста!       — Как ты нашел этот номер? — спросила Макки и все смотрела в окна, едва отодвигая плотные занавески.       — Обзванивал каждый номер из справочника, — честно признался Эрик.       — Что ты хочешь? — достаточно грубо задала вопрос она, дав ему понять, что этот разговор ей неинтересен.       — Нам необходимо встретиться и…       — Эрик, ты же понимаешь, что на свидание можешь теперь не рассчитывать? — Поняв, что в зоне видимости его нет, Маккензи немного успокоилась и вернулась к кассе.       — Так я тебя и не на свидание зову, глупенькая! — послышался победный смех.       Маккензи неслышно цокнула языком и разочарованно прикрыла глаза, стукнув ребром кулака по стенке стойки, на которой держится телефон. И кто за язык только тянул…       — И что же потребовалось Охотнику от ведьмы? — с издевкой спросила она.       — Давай встретимся и поговорим лично. Идет?       Молчание. Маккензи не знала, что ответить. С одной стороны, Эрик действительно не сделал ничего, что давало хотя бы повод не доверять ему. А с другой — искусственно созданный Адалиндой страх уже поселился под коркой. Впрочем, любопытства в ней было больше, чем страха, и оно взяло верх.       — Где и когда?       — Если удобно, могу приехать в Корк. — В голосе Эрика Макки не слышала ничего, что напоминало хотя бы иллюзию угрозы, однако подвергать опасности бабушку, да и вообще злить ее его появлением не хотелось.       — Не-е-ет, дружок, так не пойдет! — Маккензи залилась ядовитым и саркастичным смехом. — Думаешь, я позволю нейтрализовать «Плутовку-чертовку»? Глупенький! — передразнила она. А умеют ли вообще это Охотники?..       — Макки…       — Маккензи, — грубо оборвала его Макки.       — Хорошо, Маккензи. — Эрик снисходительно выдохнул. — Я меньше всего хочу вредить тебе или твоей бабушке. Если тебе так будет спокойнее, назначай место сама.       — Макки, я купила вкусные пирожные! — послышался голос Адалинды у черного входа. — И готова ехать домой!       — Жди меня завтра в «Берлоге» в девять вечера, — прошептала она. — Это…       — Паб, я знаю, — оборвал ее Эрик.       — Вот и ладненько. — И бросила трубку.       — С кем говорила? — Адалинда вышла в общий зал, звякнув занавесками.       — Да… так, — нервно улыбнулась Маккензи. — Номером ошиблись.       — Ну ладно… — растеряно ответила Адалинда, проводив ее взглядом в малый зал.

***

      Всю ночь и весь следующий день Маккензи провела как на иголках. Что нужно этому Охотнику, она и предположить не могла. Ну не собирается же он заключать перемирие, в самом деле! Да и толку от этого тайного соглашения, если остальные при любом удобном случае готовы перегрызть друг другу глотки? Что-то пакт не так уж и хорошо их сдерживает! Во всяком случае, Алонзов. Ведь это они первые напали, так?       — Бабуль, — позвала она Адалинду и подошла к проходу. Та крутилась в малой зале и готовила лекарство для одного постоянного клиента. — Ты же помнишь, что я через часок уеду в Дублин?       — Конечно, — ответила она, измельчая и смешивая травы и какой-то порошок горчичного цвета в однородную массу. — Я тебе давно говорила, что надо выбираться хоть иногда и прогуливаться по магазинам. Молодая, красивая девушка, а все вцепилась в эти дурацкие вязаные свитера и джинсы!       — Ну, Ирландия не радует жаркой погодой, знаете ли! — Макки нахмурилась и натянула рукава свитера на пальцы, опустив глаза. И что ей не нравится в этих свитерах? — А в Венесуэле тепло! Солнце, пляж, океан! — мечтательно перечисляла она.       К слову, Маккензи действительно с улыбкой и радостью думала об океане: это единственная адекватная и положительная причина покинуть Ирландию.       — Ну тогда я поеду домой, ладно? Переодеться нужно.       — Зачем? — Адалинда все продолжала мять в ступе ингредиенты, периодически подсыпая из банок. — Ты же на машине.       — Я за мотоциклом. — А вот на этих словах Адалинда, наконец, отвлеклась. С самого утра Макки думала, на чем следует поехать на встречу. Конечно, на машине было бы теплее и безопаснее, однако сейчас важнее скорость и маневренность — если вдруг что-то пойдет не так, на мотоцикле уйти от погони намного быстрее. — Ну тебе же нужно как-то добраться до дома!       — Только теплее одевайся, пожалуйста.       — Есть, бо-о-осс! — смешно протянула Маккензи и коротко поцеловала ее в щеку. — Я побежала! Не скучай!

***

      Эрик ждал Маккензи в выбранном ею пабе. И с чего выбор пал именно на это заведение? Она не похожа на девушку, которая в тесном контакте с байкерами. Возможно, она просто видела его мотоцикл и подумала, что ему тут будет комфортно? А с чего ей вообще заботиться о его комфорте? На ее бы месте Эрик вообще не стал бы с собой разговаривать. Отец спутал все карты. Вечно лезет, куда его не просят…       На часах уже десять минут десятого. Опаздывает. Может, обманула? Ну правда! Какой резон ей идти на контакт? Маккензи и Адалинда и так оказали ему услугу — спасли жизнь после того, как отец напал на них без какого-либо повода и предупреждения. И сделали свое дело на высшем уровне: плечо уже почти не болит, а от ранения остался едва заметный шрам.       Может, устроили засаду? На их месте он сделал бы так же. Месть не прошедшему каррамирацию Охотнику… что может быть слаще? А Эрик был убежден, что, несмотря на приятные первые впечатления об этих ведьмах, он-то как раз заслужил, чтобы они поступились условиям пакта и надрали ему задницу.       Но вот Маккензи вошла в паб и с ходу поразила своим видом: черная косуха, кожаные штаны, шлем в руках… Так она что, водит мотоцикл?! Эрик так бы и сидел с ошарашенными глазами, если бы она не заметила его. Маккензи помахала рукой, дежурно улыбнулась и уже направилась было к нему, как ей загородил проход какой-то бугай. Уж насколько Эрик высоким и широкоплечим, этот шкаф был еще больше.       — Де-е-етка, привет! — Бугай полез обниматься. Да он же сломает ее своими ручищами! — Эй, парни! Ведьмочка заглянула!       Маккензи неоднозначно скривила губы в улыбке. Знали бы вы, что она и правда ведьма… Эрик усмехнулся и облокотился на спинку барного стула: почему-то эта картина его забавляла.       — Привет, Лафлёр! — Маккензи встала на носочки и поцеловала его в щеку. — Как жизнь?..       Пока они перекидывались вопросами, Эрик заказал еще одну пинту пива. Интересно, а она вообще употребляет алкоголь? Он решил рискнуть и заказал для нее коктейль.       — Если ты хочешь подкатить свои яйца к Ведьмочке, — обратился к нему бармен, — то этот мохито она выльет тебе на голову.       — И с чего вы решили, что этот коктейль для нее? — Действительно, как он понял?       — Ты скучающе трескал орешки, а как только она вошла, глаз с нее не сводишь. — Бармен ухмыльнулся, натирая гленкерн. — Да, наша рыжуля умеет околдовывать.       Наша рыжуля? Интересно… Эрик перевел взгляд на Маккензи. Она заливисто смеялась над дурацкими шуточками того бугая, кажется… Лафлёра? Эрик задумчиво опустил глаза и улыбнулся уголками губ. И правда умеет…       — И что она пьет? — спросил он, вернув взгляд на бармена.       — Думаешь, я стану помогать подкатывать яйца? — Бармен хитро ухмыльнулся.       — Мы с Макки знакомы. — Эрик хитро улыбнулся в ответ, видя легкое замешательство бармена. Видимо, даже здесь редко кто называл ее коротким именем. — Она сама пригласила меня сюда.       Бармен сощурился в надежде найти ложь в его словах и повернулся к Маккензи. Эрик повернулся следом. Она взглянула на него и извиняюще поджала губы.       — Виски, — буднично ответил бармен, пожав плечами. — Двойной. Чистый.       Эрик поперхнулся. Не похожа она на женщин, которые пьют виски. Еще и чистый.       — Да шучу я, — рассмеялся бармен. — «Кракен» она любит.       Недалеко ушел. Эрик непонимающе свел брови и опустил глаза в меню. Странно… такого рома в меню нет.       — Это коктейль. И его тоже нет в меню. — Бармен издевательски прыснул. — Но для тебя сделаю.       — Вот так бы сразу, — буркнул Эрик, закатив глаза.       А бармен уже начал мешать коктейль. Такого состава Эрик не видел никогда: арбузный ром смешал с мятным, залил энергетиком и амаретто. Подумав, что это напоминает ему ведьминские зелья, он снова повернул голову к Маккензи. Не хотелось видеть, что он еще ей намешает… Однако глаз зацепился за коробку молока. Еще и молоко?!       — … так что с радостью бы с вами зависла, но у меня встреча. — И указала рукой на Эрика. Он скривился в улыбке.       — Так этот бедолага тебя ждет? — Лафлёр рассмеялся. — Ну если что, зови…       Кто? Бедолага?! Эрик уже хотел было встать и заставить его извиниться, но инстинкт самосохранения был развит более чем хорошо, и именно он остановил его от опрометчивого шага. Даже если бы он и уложил бугая на лопатки, прибегут другие. А драться с байкерами — сомнительное удовольствие. А если они все еще и такие же здоровые… Да и так ли хорошо развит инстинкт самосохранения, если встречаешься с ведьмой один на один на территории, где за нее впряжется любой из присутствующих? Теперь-то понятно, почему она выбрала именно это место.       Наконец Маккензи попрощалась с Лафлёром и двинулась в его сторону. А бармен как раз доделал коктейль, добавив в него еще и клубничного сиропа.       — Добрый вечер, Маккензи! — улыбнулся Эрик и пододвинул ей коктейль.       — Ты, видимо, забыл, что это не свидание! — с претензией выпалила она и отодвинула напиток. Она закусила губу, словно оказалась недовольна чрезмерным эмоциональным ответом.       — Да помню я, помню, — с усмешкой ответил Эрик. — Может, отсядем или тебе нечего скрывать, Ведьмочка?       — Кажется, это ты позвал меня на встречу? Нет? Тогда я пойду? — Маккензи ехидно улыбнулась и указала пальцем за спину к выходу. И уже сделала шаг назад, как он поймал ее за руку.       — Ладно, все. — Эрик отпустил ее и прочистил горло. — Извини. Правда, давай отсядем? Не думаю, что твои друзья готовы знать, что ты и правда ведьма. — Он говорил тихо, чтобы слышала его только Макки.       Она согласна поджала губы и все же взяла коктейль, а затем направилась к самому дальнему столику.       — Так о чем ты хотел поговорить? — спросила Маккензи, отпив коктейль из трубочки. — Боже… — она с удовольствием прикрыла глаза. — Лучший «Кракен» во всей Ирландии.       — Кажется, мы единственные, кто из наших семей еще не чокнулся и не помешался на этом дурацком пророчестве, — начал Эрик. — Ты же не считаешь, что кто-то из нас должен ликвидировать другого?       — Допустим, — непонимающе ответила она. — Только не говори, что ты хочешь заключить перемирие.       — Именно это я и хочу предложить.       Маккензи поперхнулась и уставилась на него верещащим взглядом. Да, он был согласен, что это звучит несколько странно и даже невозможно. Однако это следовало сделать уже очень давно.       — И как ты себе это представляешь? — Она откинулась на спинку стула. — Не мы это начали и…       — Но нам это заканчивать, — перебил ее Эрик и подвинулся ближе. — Макки… — Он прикрыл глаза и выдохнул. — Маккензи, послушай. Я действительно не собирался и не собираюсь вредить вам обеим. Но, к сожалению, это не волнует моего отца.       — И что ты предлагаешь?       — Нужно найти способ избавиться от пророчества, — ответил Эрик, а сам не понимал ее реакции. Ее что, это вообще не заботит?       — То есть пятьсот лет никого не беспокоило это глупое пророчество, а сейчас вдруг Алонзы зашевелились? — Маккензи тихо усмехнулась и глотнула напиток.       — Ну-у-у… — Эрик поджал губы и тоже глотнул пива. — Начнем с того, что это твой предок напророчила. Да и Ричарда это беспокоило. Все пятьсот лет.       — Напророчить — не значит проклясть, Эрик. — Макки вальяжно развалилась на стуле, откинув одну руку за спинку.       — А ты считаешь бессмертие — не проклятие?       — Давай просто разойдемся на тысячи миль друг от друга? — Маккензи нервно всплеснула руками. — А через год посмеемся над этим нелепым пророчеством-проклятием.       Эрик действительно не понимал, почему она так реагирует. Все носятся с этим, как выразилась Маккензи, «нелепым пророчеством-проклятием» как с бомбой замедленного действия и опасаются любого неверного движения, чтобы не рвануло. Кроме Виктора, конечно же. Он-то как раз готов направо и налево уничтожать ведьм, только попадись ему на глаза. А она относится так беспечно!       — Если тебе плевать, зачем согласилась на встречу?       — Мне не плевать. — Маккензи выдохнула и облокотилась локтями на стол. — Просто, видимо, до меня еще не дошел этот масштаб бедствия. Наверное.       — Что это значит? — Эрик непонимающе свел брови.       — Возможно, я сейчас дам тебе полный карт-бланш, но считаю, тебе следует это знать. — Маккензи придвинулась ближе и продолжила шепотом: — О том, что я ведьма, что есть пророчество, что есть Алонзы, которые хотят меня убить, и так далее, я узнала двое суток назад. Именно тогда, когда ты пришел к нам первый раз.       Эрик удивился. Барбаросские ведьмы скрыли ее силы? Так вот почему отец не смог выследить ее! Умно… Однако он не понимал, почему такую информацию Макки доверяет ему, да и интуиция подсказывала, что и она тоже не понимала. И это еще больше убеждало его, что нужно объединиться и помочь друг другу. Однако то, что Маккензи стала ведьмой пять минут назад, навело на мысль, что ей бы уехать хотя бы на пару месяцев. Но оставит ли она бабушку? Потому что Эрик был уверен — Адалинда черта с два покинет Ирландию и оставит свое детище. Она скорее жизнь отдаст, лишь бы внучка была в безопасности. Собственно, это он и предложил незамедлительно.       — Думаешь, твой отец не оставит нас в покое? — В ответ Эрик мотнул головой. Уж в этом он был уверен как ни в чем другом. — А как же бабушка?       — Ему нужна только ты.       — Почему ты мне помогаешь? — В этот момент Эрику показалось, что в ней что-то надломилось. Словно с этим вопросом она разрушила возведенную собой же стену и готова создать вместе с ним этот хрупкое, но такое нужное перемирие.       — Потому что никто не должен нести ответственность за совершенные ошибки пятьсот лет назад. — Он улыбнулся. — Прошу тебя, не думай, что все Алонзы так ненавидят Барбаросс.       — Допустим. — Маккензи изменилась в лице: она натянула безразличие, хотя еще секунду назад была готова довериться. — Залегла я на дно. Что дальше?       — А дальше я и ты попытаемся найти информацию, которая позволит нам уничтожить пророчество.       — Думаешь, за пятьсот лет ее не смогли бы найти?       — Нашли бы… Я понимаю, почему ты так скептически настроена. — Эрик придвинулся еще ближе и положил свою руку рядом с ее. Маккензи опустила взгляд, а затем демонстративно посмотрела на него. Однако Эрик убирать руку не спешил. — Но вы боитесь нас, а мы боимся вас. Поверь, за столько сотен лет этот страх настолько проник в наши и ваши головы, что дальше своего носа не видит никто.       — Почему ты уверен, что мы сможем что-то найти?       — Ну смотри. — Эрик отодвинулся и допил пиво. — Пока ты будешь, так сказать, в бегах, пройдет моя Каррамирация. Я официально стану Охот…       — Не-е-е-ет, Эрик, — Маккензи издевательски рассмеялась, чем привлекла внимание посетителей паба. — Так дело не пойдет. Пока меня не будет рядом, вы можете навредить бабушке или даже убить ее.       — Да как ты не понимаешь! — повысил голос Эрик, а Макки в недоумении уставилась на него. И снова их столик привлек внимание. Эрик прикрыл глаза и выдохнул. — Прости. Правда, извини. Я не хотел кричать на тебя. Пойми, что ты цель. Что бы Охотники ни сделали со всеми барбаросскими ведьмами, пока жива ты, ничего не кончится.       — Хорошо. Допустим. — Маккензи наклонила голову и облокотилась на стол. — Стал ты Охотником. Что это изменит? Ну кроме того, что у тебя появится сила, чтобы всех нас убить. — Она говорила это с такой язвительностью, что казалось, будто каждая буква пропитана ядом и ненавистью.       — Да, сила появится. А желание — нет, — спокойно ответил Эрик. Макки вскинула брови, требуя ответа. — Изменится то, что у меня будет доступ к документам, артефактам и базе. Это преимущество позволит беспрепятственно изучить информацию. Может, что-то и всплывет.       — База? Что еще за база?       — Ну-у-у… — Эрик замялся, не зная, как объяснить. Да и ответ ее может спугнуть. — База Ордена. Орден — это организация… В общем, это что-то типа ФБР, полиции, Интерпола. Только… для Охотников. — Он неловко скривил губы в улыбке.       — Блеск! — Маккензи закатила глаза и усмехнулась. — То есть только ведьмы злые и ужасные, а вы, Охотники, святые и охраняете мир от вселенского зла?! Удачи тебе, Эрик Алонза.       Макки встала и быстрым шагом направилась к выходу. Эрик зло рыкнул и пошел за ней. Тем более она забыла шлем.       — Маккензи! Маккензи, подожди! Маккензи! — Он догнал ее уже на парковке. — Пожалуйст…       — Что «пожалуйста»? — Макки закатила глаза и развернулась к нему. — Ты слишком самонадеян, раз думаешь, что я соглашусь!       — Послушай, разве я стал бы все это тебе рассказывать, чтобы сбить тебя с толку? — И тут же понял, что именно так это и выглядит.       — Вообще-то, именно я так и думаю: ты выкладываешь мне какую-то инфу, чтобы завоевать мое доверие, а потом нанесешь удар, когда я не буду этого ожидать. Не так? — с издевкой произнесла она и выдернула из его рук шлем. — Не так?!       — Не так. — Эрик перехватил шлем, не дав ей и шагу ступить. — Я правда хочу объединиться и раз и навсегда разрешить наши разногласия.       — Отпусти шлем, — попросила Маккензи. — Отпусти. Мой. Шлем! — процедила каждое слово она и дернула на себя. Эрика это даже нисколько не сдвинуло с места. — Эрик, не зли меня… — В ее руке появились искорки, переходящие в огонь.       — Посмотри мне в глаза и скажи, что я лгу. — Эрик сильнее сжал шлем и подошел ближе. — Скажи, я лгу?       Маккензи молчала. И это молчание напрягало все сильнее. Ну давай же! Поверь! Эрик смотрел на нее, едва сдерживая нетерпение. А в глазах он видел, как шестеренки крутятся в ее голове. Глаза бегали по его лицу, и Эрик почувствовал, будто в его голову вторглись. Нагло, бесцеремонно и без предупреждения. Хотя… Он же сам позволил это, верно? Но это не было похоже на классическое проникновение в мысли. Это чувство не забудет никогда...       Макки сглотнула и выдохнула, а вместе с тем и расслабилась. Эрик это понял, потому что и его голова перестала гудеть, и тоже расслабился.       — Ладно. Я готова тебе довериться, — тихо сказала она и отпустила шлем. — Но если ты обманешь…       Эрик сглотнул и попятился. Он готов был поклясться, что видел, как ее глаза вспыхнули. Они действительно вспыхнули! Глаза стали намного ярче и переливались: один горел ярко-зеленым, другой — золотистым. Еще никогда Эрик такого не видел. Да, он был свидетелем истинной сущности Барбаросс, но такое… Это вызывало и восхищение, и животный страх одновременно. Хотя внешне она не изменилась ни на грамм.       Но через пару мгновений радужки потухли.       — Готов пожать руку? — Маккензи вытянула ладонь. — В знак взаимного доверия.       Эрик кивнул и несмело подошел ближе. Протянул руку в ответ и коснулся ее холодной ладони. Мягкая… Эрик едва сдержал дурацкую и идиотскую улыбку: несмотря на то, что перед ним стояла одна из Барбаросс, рукопожатие не было крепким, уверенным и лживым.       Но кто же знал, что ничем не примечательное и не ознаменованное рукопожатие будет являться началом конца, уготованного судьбой?..