Pain for two

Эймонд проводил ее обратно в их комнату и тихо закрыл за ними дверь. -Дай мне осмотреть твою рану, - сказал он, указывая на ее руку. Эймира покраснела, но повернулась к нему спиной. -Сначала мне понадобится твоя помощь, чтобы выбраться из этого. Эймонд колебался, но вскоре она почувствовала, как его ловкие пальцы расстегивают пуговицы на ее спине. Она опустила рукава и легко высвободила правую руку, обнаженную в свете свечей, а затем принялась снимать ткань с левой. -Почему всякий раз, посетив какое-либо мероприятие в этом чертовом замке, я получаю травму? - Эймира зашипела сквозь зубы, когда рукав наконец оторвался, и она села на кровать. Эймонд опустился перед ней на колени, нежно держа ее руку в своих ладонях. Он внимательно осмотрел его. -Кажется, швы не так сильно разошлись. Но теперь заживление займет больше времени, и шрам может стать больше. Сейчас нужно просто прочистить рану, - сказал он, чуть отдаляясь от нее. Прежде чем Эймира успела что-либо предпринять, он подошел к кувшину и налил воды в таз. Вернувшись к ней, он снова старательно промыл рану. В процессе обработки раны его глаза поднялись туда, где покоился сапфир, чуть касаясь краев другого пореза у груди, также слегка обнаженной для него. Он молча, осторожно промокнул кровь мокрой тряпкой. Когда рана была промыта, а Эймонд занялся мытьем рук, Эймира выскользнула из платья и натянула свои удобные бриджи и тунику, которые ей определенно не полагалось носить. Она знала, что если Алисента застукает ее в них, то у нее, вероятно, случится сердечный приступ. Натягивая поношенные кожаные сапоги, она обратилась к своему мужу, стоявшему в другом конце комнаты. -Эймонд. Мне не нравится чувствовать себя бессильной, не способной защитить себя. Я знаю, что ты способен постоять за мою честь, но что, если в следующий раз тебя не будет рядом ? Что, если ты передумаешь? Я все еще не совсем понимаю, почему ты заступаешься за меня, но я просто чувствую, что... Ее слова замерли у нее на губах, когда к ней была протянута рукоять кинжала. -Вот. Подняв глаза, пальцы соскользнули со шнурков ее ботинок, она увидела Эймонда, охотно предлагающего ей оружие. -Возьми это, - с полной уверенностью произнес Эймонд. Эймира медленно встала, не осмеливаясь коснуться подарка. Должно быть, это был какой-то трюк. — Это не трюк. Я хочу, чтобы ты была в состоянии защитить себя. Видеть тебя такой сегодня вечером... - Здоровый глаз Эймонда закрылся, как будто эта мысль причиняла ему боль. Я не хочу видеть тебя такой снова. Эймира протянула руку и, все еще неуверенно, взяла кинжал. Она вытащила его из ножен и повертела в руках, согнув запястье. Это был хороший клинок. Хорошо сбалансированный, и с минимальным декором. Ее рука снова чувствовала себя цельной с оружием в ней. Эймонд смотрел на нее так, словно одобрял. Внезапно она поняла, что у нее есть все, что она хотела. Оружие и безоружный Эймонд Таргариен, стоящий перед ней без свидетелей. Казалось, он понял это в тот же момент, что и она. Внезапно все воспоминания вырвались на поверхность: гнев Джейкериса, когда им рассказали о Люцерисе; лицо их матери, когда они вместе свернулись калачиком в постели после смерти младшего брата; ее мертворожденная младшая сестра у нее на руках; первая схватка с Эймондом, когда она украла сапфир, который теперь снова висел у нее на шее. Ее горло горело от непролитых слез. -Сделай это, -выдохнул Эймонд, на его лице было выражение чистого отчаяния. Эймира покачала головой. Она хотела этого. Она хотела сократить расстояние между ними и вонзить это лезвие ему в шею. Она хотела посмотреть, как он истекает кровью на ковер и жизнь покидает его глаз. Она хотела отомстить за своего брата. Но что-то в голове мешало сделать шаг. -Чего ты ждешь? -тихо спросил Эймонд, это и послужило толчком. Она бросилась на него, лезвие кинжала прижалось к его шее, и Эймонд не сделал ни малейшего движения, чтобы защититься от нее. Он опустил руки по бокам, когда она толкнула их обоих обратно на диван, когда она оседлала его и еще глубже вонзила лезвие в плоть его горла, чтобы он не смел даже глотать. -Ты убил моего брата, -прошептала Эймира, когда потекли слезы. Ее рука дрожала, а пальцы на рукояти кинжала онемели. - Расскажи мне, как это произошло, - она сплюнула, когда ее щеки стали мокрыми. -Расскажи мне точно, что произошло, чтобы я могла решить, жить тебе или умереть. Она едва ослабила давление кинжала, и он начал говорить. - Я уже был в Штормовом Пределе, когда прибыл Люцерис, - тихим голосом начал говорить Эймонд. - Боррос Баратеон принял условия моего брата и согласился выдать за меня замуж одну из его дочерей в обмен на бойцов. Должно быть, на лице Эймиры отразилось что-то, о чем она сама едва ли догадывалась, потому что Эймонд поднял руки и мягко положил их ей на бедра. Как будто он хотел поддержать ее. - Они пересмотрели условия, когда я женился на тебе. Но когда прибыл Люцерис, его предложение было не столь благоприятным, и сир Боррос отверг его. Я признаю, что я тоже не был добр в тот вечер. Губы Эймиры задрожали при мысли о том, что ее младший брат вслепую отправился в осиное гнездо, и она крепче сжала кинжал, давая сигнал продолжать рассказ. - Я хотел, чтобы его долг передо мной был выплачен. Я был глуп и должен был держать себя в руках, но в то время я думал, что был прав. Поэтому я бросил свой кинжал и попросил его вырезать свой собственный глаз в качестве платы за мой. Тихий стон сорвался с губ Эймиры, и она сильнее прижала кинжал к горлу, уже готовая оставить порез на коже, прежде чем перерезать горло. Но Эймонд продолжал, несмотря ни на что, его голос был напряженным из-за давления. -Боррос сказал нам уходить, что он не потерпит сражений в своем зале. Поэтому, когда Люцерис поднялся в небо, я последовал за Вхагаром. Эймира зарычала и отдернула руку с кинжалом. Прежде чем Эймонд успел сделать полный вдох, она ударила его по лицу. - Ты глупый, эгоистичный человек! Что заставило тебя последовать за маленьким мальчиком на Вхагар, самом огромном драконе!? Она была воспитана, чтобы охотиться, убивать и идти на войну. Ты охотился на ней за маленьким Арраксом и ожидал, что она проявит милосердие?! В этот момент Эймира практически кричала, и Эймонд убрал руки с бедер и обхватил ее лицо, чтобы заставить замолчать. Он явно беспокоился о том, что кто-то подслушает их или ссора заинтересует охрану. Она направила кинжал прямо в его единственный оставшийся глаз, чтобы он убрал руки от ее лица. Он сделал это немедленно. — Теперь я это понимаю. Но я уже говорил тебе, что у меня нет такой же связи с Вхагар, как у тебя с Сереброкрылой. Я думал, что смогу напугать мальчишку, немного погоняюсь за ним и заставлю заплатить за то, что он сделал со мной. Эймира поднесла острие кинжала ближе к глазному яблоку Эймонда, пока на его лбу не выступили капельки пота. Но он все еще сидел под ней неподвижно. — Эймира. Пожалуйста. Я клянусь тебе, я никогда не хотел, чтобы это случилось. Если бы я мог вернуться и что-то изменить, то сделал бы это в мгновение ока. -Расскажи мне. -Что? -Расскажи мне точно, как это произошло, - тихо и строго просила Эймира. Взгляд Эймонда был прикован к острию кинжала, но он говорил достаточно ровным голосом. -Шторм был диким, и мы оба летели сквозь него. Было трудно разглядеть, куда мы направляемся, но внезапно Арракс вышел из облака и выстрелил огнем в сторону Вхагар. -Не смей пытаться обвинить в этом дракона моего брата. -Я не такой, Эймира. -Он был маленьким, ему было страшно! Конечно, он пытался защищаться. - Знаю, что я единственный, кто виноват. Но ты просила меня рассказать тебе. Ее руки дрожали, и она снова приставила нож к его горлу, искренне опасаясь, что кинжал может выскользнуть из ее пальцев и наткнуться на его оставшийся глаз. В зависимости от того, что она услышит дальше, она все равно сможет легко убить его. -Арракс взмыл вверх сквозь облака, и Вхагар бросилась в погоню. Я слышал, как Люцерис кричал Арраксу команды, он сам испугался поведения дракона в тот момент. Я точно так же кричал на Вхагар, чтобы она не разозлилась и слушалась меня. Но ни один из драконов не хотел подчиняться. Я натянул поводья и выкрикнул все команды, какие только знал, но Вхагар не прислушалась ни к одной из них. Она пронеслась сквозь облака, и прежде чем я успел осознать происходящее, она полностью прокусила Арракса. Я наблюдал из-за ее спины, как останки падали на землю. Эймира издала сдавленный всхлип, кинжал достаточно сильно вонзился в его кожу, чтобы появилась струйка крови. Она ненавидела его за глупость. За высокомерие. За его собственную, необузданную ненависть. Его руки поднялись и снова обхватили ее лицо, даже когда она сильнее надавила лезвием. В глазу виделась решимость и грусть. -Я был трусом, Эймира. Позволил твоей семье поверить, что я убил твоего брата, потому что был слишком труслив, чтобы признать, что был неправ или не сумел совладать с Вхагар. Смотря прямо в его лицо, Эймира поняла, что не сможет убить Эймонда. Ее чувства к нему изменились в их брачную ночь, хотела она этого или нет. Да, его руки творили ужасные вещи, но и руки ее отца тоже. Все они были обагрены кровью. Сейчас же он смотрел на нее таким взглядом, что она могла отчетливо прочитать там извинения перед ней. Она уронила кинжал на подушки дивана и сделала единственное, что имело смысл для нее в тот момент. Она полностью отдалась ему. Не потому, что пыталась завоевать его доверие. Не потому, что она видела в этом способ проникнуть внутрь его души. только лишь потому, что она этого хотела. Он мгновенно увидел перемену в ее глазах и потянулся губами вверх, чтобы встретиться с ее губами в сокрушительном поцелуе. Его руки уже на ее лице, одна переместилась с щек на ее затылок, чтобы прижать губы ближе к своим, а другая обвивалась вокруг лица, его большой палец провел по уголку ее губ. Она застонала ему в рот, ее слезы высохли на щеках, и его язык жадно скользнул внутрь. Когда он прикоснулся к ней подобным образом, когда он увидел и возжелал её, все смешивалось с горем, превращаясь в самую сильную эмоцию, которую она когда-либо испытывала. Эймонд овладевал ею с таким жаром, какой она чувствовала в своей собственной крови, и она прижалась к его груди, вдавливая их обоих еще глубже в подушки дивана. Его губы будто бы приближали ее к раю. Но если целовать его, означало предавать свою семью, то она с радостью отправилась бы за это в ад. Его язык скользнул по ее языку, и желание разлилось внизу ее живота. Его рука обвилась вокруг ее талии и крепче прижала ее к себе, когда он слегка прикусил зубами ее нижнюю губу. Она подняла лицо вверх, делая столь необходимый вдох, и Эймонд удвоил свои усилия, проведя зубами по линии ее подбородка, а затем осыпая поцелуями шею. Он подходил к поцелуям так, как будто занимался спаррингом. Он был хорошо подобранным партнером, внимательным и сосредоточенным, с опасным преимуществом перед своим противником. Когда его зубы опустились на ее ключицу, она выгнулась навстречу ему и запустила собственные пальцы в завесу его серебристых волос. Снова опустив лицо, она поймала голодный блеск в его глазах, прежде чем снова прижаться губами к его рту. Она начала раскачиваться взад-вперед у него на коленях, и он застонал глубоко в горле, его руки сжались на ее бедрах, поощряя. Его язык завладел ее ртом, когда она прижалась к нему, и тут она почувствовала, как его длина начала увеличиваться через брюки. -Эймира, - он простонал ее имя, как молитву, и она вновь углубила поцелуй. Внезапно дверь в их покои с грохотом распахнулась, внутрь комнаты вошел Эйгон. -Брат, ты упускаешь свой собственный...- Эйгон резко остановился, покачиваясь на месте, все еще держа в руке кубок с вином. Они оторвались друг от друга с неприятным чавкающим звуком. У обоих вздымается грудь, ни один из них не в состоянии встретиться взглядом с другим. Эймира покраснела, и Эймонд быстро спрятал кинжал под подушками, прежде чем его брат смог его увидеть. Эйгон ухмылялся. — Я собирался сказать, спускайся вниз и повеселись, но очевидно, что тебе здесь лучше! Эйгон преувеличенно подмигнул Эймире, его корона съехала набок,. Девушка с трудом подавила желание обхватить рукоять кинжала и швырнуть его прямо королю в лицо. Как будто почувствовав ее мысли, Эймонд мягко обхватил ее запястье, чтобы предостеречь от будущей ошибки. -Не хочешь поделиться, брат? Или ты отрубишь и руку своего короля тоже? - Эйгон пьяно наклонил голову и уставился на Эймиру, когда она высвободилась из хватки Эймонда и тяжело опустилась на диван. Кровь из ее раны все еще текла, а губы распухли и покраснели. -Ха! Рука твоего короля, -Эйгон хихикнул. -Может быть, тебе стоит попробовать на нашем дедушке? Он такой зануда, Эймонд. Возвращайся вниз, брат. Эймонд уверенно встал, застегнул тунику и направился к своему брату. Положив руку Эйгону на спину, он вывел его из их покоев и, бросив последний, разгоряченный взгляд через плечо на Эймиру, вернулся на именинный бал со своим королем. Оставив девушку с кинжалом в руках и гадающую, что, во имя Семи преисподних, она собирается делать дальше.

***

Она все еще сидела на диване, вертя кинжал между пальцами, когда Эймонд вернулся час спустя. Когда он закрыл за собой дверь, она не знала, что сказать или сделать. Да, сегодня она поцеловала его, не задумываясь о последствиях или своих чувствах. В тот момент ее горе и гнев были необузданными, и это казалось самым логичным поступком на тот момент. Но когда Эйгон ворвался к ним, она внезапно вспомнила, что вся эта ситуация была более сложной, чем просто их чувства друг к другу. Поэтому она совершенно не представляла, как вести себя дальше. -Эймонд, я... Он провел рукой по затылку, как будто боялся того, что она собиралась сказать. Она встала и свободно держала кинжал. -Мне просто... нужно немного времени, - сказала она. К чести Эймонда, он долго смотрел на нее, прежде чем кивнуть головой. -Как пожелаешь. Она вздохнула с облегчением. Теперь, когда с этим разговором покончено, она, возможно, действительно сможет немного поспать. -На самом деле, было одно место, куда я хотел отвести тебя, прежде чем мы доберемся...- Эймонд ухмыльнулся, указывая пальцем на смятые подушки, - но отвлекся. Эймира тоже покраснела, но выжидающе посмотрела на него. -Следуй за мной, -сказал Эймонд, направляясь к дальней стене их гардеробной. Нахмурившись, Эймира последовала за ним и наблюдала, как он протянул руку и повернул факел в кронштейне. Последовал дрожащий звук, и одна из панелей в стене сдвинулась. Эймонд осторожно толкнул ее, и внезапно появилась потайная дверь. -Я знала, что где-то здесь должен быть проход, - выдохнула Эймира. Когда они вошли, их шаги отдавались эхом. -Мейгор сделал тайные ходы во всех этих комнатах. Эймонд проницательно улыбнулся, но ничего ей не сказал. -Куда ведет этот путь? -она выдохнула, торопливо пристегивая кинжал к поясу. Эймонд продолжал молчать, игнорируя вопрос, но потянулся назад, чтобы взять ее за руку. Воспоминание о том, как эти руки ощущались на ее коже, как его губы двигались против ее губ, его язык... Эймира вздрогнула и порадовалась, что он не мог видеть, как она покраснела. Независимо от того, как сильно она этого хотела, она должна была быть осторожной. Их семьи были в состоянии войны, ее родители все еще верили, что он хладнокровно убил Люцериса. Даже зная правду, она понимала, что ее родителей вряд ли будут волновать детали происходящего. Только лишь сам факт произошедшего. Пытаясь привести в порядок свои беспорядочные мысли, она молча последовала за Эймондом, за пределы крепости Мейгора. Они шли по нижней части крепостных стен, пока Эймонд не остановился у решетки и не провел ее под стену. Протянув руку, он отодвинул решетку от камня, чтобы образовалось пространство, достаточно большое, чтобы через него можно было проползти. Глаза Эймиры расширились, - зачем ты мне это показываешь? Он хранил молчание, устанавливая решетку позади них и помогая ей идти по скалистым утесам к тенистому, покрытому галькой пляжу. Это был час призраков, далеко за полночь, но до рассвета еще далеко. Когда они спускались к воде, Эймире приходилось щуриться в темноте, пытаясь разглядеть камни, чтобы не запнуться. Несколько раз Эймонд поворачивался, чтобы помочь ей спуститься, обнимая ее за талию. Она старалась не смотреть на него в такие моменты. Они оба чувствовали напряжение всякий раз, когда касались друг друга и пока не понимали, как его усмирить. Наконец они добрались до узкой полоски пляжа, и она вдохнула свежий соленый привкус. Долгожданное облегчение от удушливого пота города. -Итак, И что теперь? - спросила она, оборачиваясь к своему спутнику. Эймонд смотрел на нее в тихом созерцании, и она старалась не чесать рану на руке, которая резко начала зудеть. А может ей просто хотелось отвлечь свое внимание, чтобы не смотреть ему в глаза. Внезапно ветер переменился, и Эймира услышала знакомый свистящий звук. Она прищурила глаза и подняла лицо к небу. Пляж был узким, но длинным. Здесь было достаточно места, чтобы приземлиться дракону, а также открывался вид на пляж с другой стороны Королевской гавани, где была казнена Джейн. Чувствуя тяжесть кинжала на бедре, Эймира знала, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она отомстит сиру Кристону Коулу. Он точно заслуживал ее гнева. Эймира чувствовала знакомую вспышку гнева, которая быстро угасла, когда из темноты появилась огромная фигура. Среброкрылая, возможно, и хорошо сливалась с облаками, но Вхагар была порождением ночи. Дракониха приземлилась с оглушительным грохотом, от которого в ее сторону полетели мелкие камешки. Несколько даже попали ей в лицо, так что она прищурилась и сделала пару шагов назад. Эймонд немедленно оказался рядом с ней и сказал: - Поскольку я встретил твоего дракона, я подумал, что ты должна познакомиться с моим. Эймира с благоговением уставилась на Вхагар. -Как, черт возьми, ты заявил на нее права, когда тебе было всего десять лет? Эймонд одарил ее проницательной улыбкой. -Разве ты до сих пор не поняла? Я дурак. Эймира закатила глаза и снова посмотрела на Вхагар. Она была не только намного крупнее, чем Эймира когда-либо могла представить, она была великолепной, непохожей на других драконов. Да, Сереброкрылая все еще была крупным драконом, она была стройной, ее лицо было утонченным, а крылья красиво сужались по краям. Вхагар же была просто... огромной, величественной. Драконица спокойно смотрела на них обоих, ее рот был слегка приоткрыт, обнажая ряды острых, как бритва, зубов. Осознание того, что эти зубы были последним, что Люцерис видел перед своей смертью, поразило Эймиру, как удар в грудь, и она отшатнулась назад. Эймонд попытался обнять ее, но она вывернулась из его рук. - Я сказала тебе, что мне нужно время, чтобы переварить все это, и ты решил поставить меня лицом к лицу с драконом, который убил Люцериса? Эймира не ожидала такой реакции. Она схватилась за грудь, как будто ее сердце готово было выпасть, когда она смотрела на Вхагар. Эймонд позволил ей переварить это. Он стоял между Эймирой и Вхагар, как будто был единственной преградой между ними. -Зачем ты привел меня сюда?-спросила она снова, когда почувствовала себя немного увереннее и спокойнее. Эймонд выглядел смущенным. -То, как ты говорила о своей связи с Сереброкпылой. Я эм, - он, казалось, не находил слов, когда почесал нос. - Грядут битвы, мой брат уже начал говорить об использовании наших драконов в борьбе с черными. Грудь Эймиры болезненно сжалась. Мысль о том, что Эймонд будет сражаться со её матерью, отцом или братом на Вхагар, была ужасающей. Особенно когда она поняла, что больше не знает, на чьей стороне ей быть. Эймонд, казалось, увидел это осознание в ее глазах. -Я надеюсь, что если ты сможешь научить меня, как найти связь с Вхагар, то я смогу лучше контролировать ее. Так мы можем избежать ситуаций, которая произошла с твоим братом. Эйммира позволила его словам проникнуть в себя. Он знал, что в какой-то момент ему придется сразиться с ее семьей, и он хотел сделать все, что в его силах, чтобы это не закончилось так, как с Люцерис и Арраксом. Она напряженно вздохнула и устремила взгляд на массивную голову Вхагар. -Хорошо, - наконец она выдохнула, коротко кивнув. -Но мне нужно кое-что взамен. Она подошла к Эймонду, пока они не оказались лицом к лицу. Когда его взгляд опустился на ее губы, она почувствовала, как вся ее сущность расплавилась. -Мне нужно, чтобы ты позволил мне вернуться к ним, - выдохнула она. Лицо Эймонда мгновенно изменилось, и его руки автоматически потянулись к ней, как будто они хотели схватить ее и не дать убежать. Она понимала, что этот разговор станет ключом к ее свободе. Возможно, это ключ к прекращению войны до того, как она станет неотвратимой. Эймира должна была сохранять спокойствие и объяснять как можно аргументированнее. Она тут же начала придумывать план. -Эймонд, послушай меня. Мы - семья. Мой отец, может быть, и рвется на войну, но моя мать нет. У меня есть доверие матери, а у тебя есть доверие твоего брата. Если мы будем работать вместе, то у нас может появиться шанс остановить войну. Эймонд уже качал головой. -Уже слишком поздно. Все наши союзники были вызваны. Мы уже потеряли слишком много людей в речных землях. Отто убедил Эйгона, что ему нужно показать свою силу, - Эймонд посмотрел на небо, усыпанное звездами, как будто не видел выхода. - Мой брат никогда не хотел корону, но как только она была возложена на его голову, и он почувствовал, что значит обладать абсолютной властью… ничто не убедит его отказаться от нее сейчас. Эймира откинула голову назад и требовательно посмотрела на своего мужа. -Ты её хотел, - твердо утвердила она. Эймонд вздрогнул. -Что? -Ты хотел корону, - вздохнула Эймира. Эймонд сжал губы в твердую линию. -Почему ты согласился женится на мне? - спросила она, ее гнев снова был близок к пределу. -Ты была моим лучшим шансом приблизиться к Железному трону, - наконец произнес тихо Эймонд. - Ты первенец Рейниры Таргариен и Деймона Таргариена. Вместе мы имеем больше прав на власть, чем, возможно, кто-либо другой. У Эймиры отвисла челюсть. -И скольким людям в нашей семье пришлось бы умереть, чтобы превратить твой план в реальность? Все мои братья, твой брат, не говоря уже о твоих племяннице и племяннике! Ты действительно был готов пожертвовать ими всеми только для того, чтобы надеть корону? Эймонд ничего не сказал, но крепко сжал ее руки, как будто пытаясь остановить ее от бегства. -Ты невыносим, - она вскипела, вырывая у него руки. -Ты знаешь, почему моя мать является истинным претендентом на трон? Эймира указала направо, через воду, в направлении Драконьего камня. -Потому что в тот момент, когда она услышала, что сделал Эйгон, она была готова отказаться от короны, чтобы в королевстве был мир. Она знает, что ее долг не перед собой, а перед Семью Королевствами, которыми она была рождена руководить. Абсолютная власть развращает, и единственные люди, которые справляются с этой властью, - это те, кто никогда не хотел ее с самого начала. Эймонд поднял на нее глаза. -Как ты. Эймира усмехнулась, отчаянно проводя рукой по волосам. -Нет. Не такая, как я. У меня нет никакого наследства, кроме умения заплетать буханку хлеба и знать, когда нужно заквашивать дрожжи. Эймира почувствовала, что ее самообладание улетучивается, когда она подумала о Марильде, все еще находящейся в черных камерах. О том, что ее мать замышляет войну на Драконьем камне, а ее отец все еще сражается где-то в речных землях. Она повернулась к мужу, и в ее голове зародилась идея. -Позволь мне вернуться к моей матери и принять ее условия, - она вздохнула. Эймонд вздернул подбородок, заинтересовавшись. -Я слушаю. -Если моя мать согласится назвать меня своей наследницей вместо Джейкериса, ты должен убедить Эйгона уйти в отставку и преклонить колено перед ней как королевой. Ты станешь королем, когда моя мать умрет естественной смертью, так что у тебя будет то, что ты хочешь, а моя мать получит свое право по рождению. Даже произнося эти слова, она знала, что это было грандиозное начинание. -Мой брат никогда не уйдет с поста короля, - Эймонд вздохнул. Эймира снова придвинулась к нему ближе, пляжная галька звякнула под ногами. -Тогда ты должен убедить его. Мы оба знаем, что тот, кто на самом деле сейчас правит от лица Эйгона - Отто Хайтауэр. Убери его, и король сделает тебя Десницей. Эймира могла видеть, как глаза Эймонда блестели от возможностей, когда он смотрел через воду. -Если мы будем работать вместе, если мы будем доверять друг другу, мы сможем это сделать, - твердо утверждала Эймира. Эймонд пристально посмотрел на нее. -Люди будут умирать. -Меньше, чем если бы мы продолжали эту войну. Особенно, если Эйгон хочет использовать драконов. -Мне нужно подумать об этом, - сказал Эймонд, повторив свое предыдущее заявление. Эймира кивнула. Это было большее, что она могла сейчас ему дать. На данный момент ей было достаточно знать, что у нее есть выход из замка, зачатки плана и оружие на бедре. -Итак. Ты привел меня сюда, чтобы я помогла тебе с Вхагар? - мягко спросила Эймира, вырывая Эймонда из задумчивости. Его лицо озарилось так, как она никак не ожидала, и она поймала себя на том, что улыбается ему в ответ. Они оба повернулись лицом к Вхагар, которая свернулся калачиком и заснула. Эймира жестом пригласила Эймонда сесть на землю перед ней. Она попыталась выбросить из головы свое негодование по отношению к зверю, сосредоточившись на решении проблемы между всадником и драконом, и села рядом с ним, скрестив ноги в корзине. -Хорошо. Расскажи мне о ней, - спросила Эймира. Глаз Эймонда распахнулся -Что? Эймира склонила голову в сторону Вхагар. -Расскажи мне о ней. Как она летает, что ей больше всего нравится есть, какое крыло она предпочитает? Эймонд все еще непонимающе смотрел на нее. Эймира постаралась не вздохнуть. Это будет сложнее, чем она думала. -Ты действительно не знаешь? Как, черт возьми, она позволяла тебе сидеть у нее на спине все это время? Эймонд впился в нее взглядом. -У нас есть хранители драконов здесь, в Королевской гавани. Они разбираются со всеми этими вещами. -И до сих пор у тебя получалось очень хорошо перекидывать за нее ответственность, - выстрелила в ответ Эймира. Они оба сидели, тяжело дыша, пристально глядя друг на друга. -Отлично. На каком крыле она сильнее всего? Точно так же, как ты или я предпочитаем одну руку, так же поступает и твой дракон. Эймонд вопросительно посмотрел на своего дракона. -Она всегда сначала приземляется на одну сторону? Или, может быть, когда она поднимается в воздух, она сильнее тянет одним крылом?- продолжала подсказывать Эймира. Взгляд Эймонда блуждал по неуклюжей фигуре, как будто он перебирал воспоминания о каждом полете, который он когда-либо совершал с ней. -Налево, - твердо ответил он. Эймира кивнула. -Хорошо. Так как же ты можешь использовать эти знания, чтобы помочь ей, когда она летит или приземляется? Эймонд пожал плечами, но затем предположил: -Я мог бы заставить ее приземлиться справа, чтобы у нее было больше места слева? Обычно я просто целюсь в любое открытое место, потому что ей трудно маневрировать. -А как насчет старых травм? Боли, недомогания и тому подобное? Эймонд выглядел озадаченным. -Ты ее всадник Эймонд. У тебя есть долг заботиться о ней, - Эймира указала на многочисленные шрамы Вхагара и жесткую шкуру. - Этот дракон живет уже более ста лет. Она видела много сражений, а также сражалась с другими драконами. Это оставило свой след как в ее теле, так и в ее разуме. Эймонд указал на шрам чуть ниже ее правого плеча. -Она иногда хромает, когда идет дождь или если мы летим на север. Я думаю, что этот шрам иногда причиняет ей боль, - тихо сказал Эймонд, явно смущенный тем, что не подумал об этом раньше. Он явно чувствовал вину за то, что оставил Вхагар без присмотра и не обращал внимания на такие очевидные вещи. Эймира посмотрела на веревки, которые пересекали это место старого ранения. -Возможно, тебе придется поправить свое седло. Видишь там эти веревки и пряжки? Напряжение, когда она будет летать, увеличится в этой области. Если вместо этого ты зацепишь переднюю веревку за крыло, она получит облегчение. -Я поговорю с хранителями драконов завтра. -Хорошо. Теперь ты должен открыться, - оживленно сказала Эймира. Эймонд повернулся к ней так, как будто она попросила его раздеться догола и пройти через блошиное дно. Она улыбнулась. - Знаешь, это не так уж страшно, - поддержала она мужа. Эймонд выглядел так, словно умолял не продолжать, попробовать что-то другое. Повернувшись к нему, она взяла его руки в свои. -Сначала попробуй это со мной.Мы даже уже проходили через подобное. Если мне удалось простить тебя, то и Вхагар простит тоже. Взгляд Эймонда метнулся к ней, когда она произнесла эти слова. -Ты прощаешь меня? - не совсем веря девушке, спросио он. Эймира сузила глаза, глядя на него. -Не заставляй меня сожалеть об этом. У Эймонда перехватило горло, когда он боролся со своими эмоциями. -Покажи мне себя, Эймонд, - она выдохнула, поднимая руку и двигаясь пальцами к его повязке на глазу. Он напрягся, явно испытывая дискомфорт от того, что она видела его шрам целиком. - Почему ты держишь его закрытым?- Спросила она, покачивая пальцами в воздухе. Эймонд сглотнул. - Потому что это знак позора. Эймира коснулась прохладной кожи повязки, и Эймонд закрыл здоровый глаз. -Это знак позора, если ты сам веришь в это. Этот шрам был дан тебе в ту ночь, когда ты заявил права на Вхагар. Шрам - причина этой войны. Но он сделал тебя тем, кто ты есть, - она ласково провела пальцами по шраму. -Только когда ты примешь правду о себе, ты сможешь начать двигаться вперед. Эймонд качнул головой так быстро, что девушка, возможно, не заметила этого, но она осторожно сняла повязку с его головы и бросила ее на пляж. Эймонд держал другой глаз закрытым, как будто ему было невыносимо увидеть, как она смотрит на него. Шрам был жестоким, это правда. Сморщенный и все еще сердито-красный после всех этих лет. Он заменил сапфир новым драгоценным камнем, на этот раз бриллиантом. Что придало пустой глазнице некоторую форму. Эймира подняла руки и нежно обхватила его лицо. Наклонившись вперед, она нежно поцеловала линии шрама у его отсутствующего глаза. -Видишь. Красиво, - уверенно сказала она, улыбнувшись. Эймонд открыл здоровый глаз и уставился на жену так, словно не мог поверить, что она настоящая. -Закрой свой глаз снова, - прошептала она, и Эймонд сделал, как ему было велено. - Теперь подумай о Вхагар. Не о том, как контролировать ее или приказывать ей что-либо делать. Я хочу, чтобы ты подумал о ней как о личности. Подумай о ее сердце, о ее душе, даже если она отделена от твоей. Затем вспомни все моменты, которые вы пережили вместе. Моменты, когда ты переставал чувствовать себя отдельным существом и чувствовал себя единым целым со своим драконом. Моменты, когда ты был так зол, что если бы ты открыл рот, тебе казалось, что огонь Вхагар вырвется из тебя. Почувствуй то место за своим сердцем, где она покоится внутри тебя. Эймира знала, что это сработало, когда Вхагар проснулась. Драконица повернула голову к ним обоим и мяукнула, ее глаза были настороженными. Рот Эймонда приоткрылся, и она увидела слезы, которые блестели, как жемчужины, скатываясь по его щекам, белый бриллиант в его глазу переливался от влаги. Он схватил ее за руки, как будто они были его спасательным кругом. Вхагар издала низкий, довольный урчащий звук глубоко в груди, когда Эймонд повернулся к ней. Эймира смотрела, как он приближается к своему дракону, скользя ботинками по мелким камушкам, и положил руку на шею дракона. Рядом с ней он казался таким маленьким, но Эймира точно могла сказать, что впервые всадник и дракон по-настоящему увидели друг друга. Эймира откинулась и позволила им вновь обрести свою связь, пока лунный свет золотил пляж. Она хотела позвать Сереброкрылую всем сердцем, но этим моментом должен был наслаждаться Эймонд. Он даровал ей свободу, скоро она снова полетит с своем драконе. Когда приблизился рассвет и Эймонд, наконец, отошел от Вхагар, они молча, вместе вернулись в Красную крепость и поднялись в свои покои. Повязка на глазу, была забыта на пляже. На этот раз, когда Эймонд автоматически переместился спать на диван, Эймира сложила постельное белье и освободила место для своего мужа.