Green snake

Феликс схватил подушку, прижал к груди и спрятал в ней покрасневшее лицо. Ченсук серьёзно хотела сделать ему минет! Проснулась утром и огорошила его таким предложением, ещё и проявила инициативу, прижав его к кровати и заявив, что он никуда не пойдёт, пока она его не удовлетворит. — Не нужен мне никакой минет… Так переживу. Это всего лишь утренний стояк. Раньше как-то переживал и сейчас тоже. Пройдёт само. Ченсук… не… надо… ах…ммм… о боже… не заглатывай так глубоко… Ченсук слышала, что самое чувствительное место у мужчин — это головка, а в особенности маленькое отверстие на ней. Она решила проверить, так ли это, и лизнула языком это отверстие пару раз. Феликс захныкал, сжимая подушку до мелких складок. Уткнулся в неё лицом, смыкая глаза до слёз в уголках. — Я так хочу кончить, а ты меня изводишь!.. Проказница… Дай мне кончить!.. — Как ты меня изводил, так и я тебя, — ответила Ченсук, облизывая его член. — Твой язык не давал мне покоя полчаса. Это месть. Я тоже хотела кончить, а ты не давал мне это сделать. Когда я была на грани, отстранялся и дразнил поцелуями в губы, а моё чувствительное местечко оставлял без внимания. Знаешь, как оно хотело твоих прикосновений?! Вот, получай теперь. — Я больше так не буду… Обязательно дам тебе кончить в следующий раз. — Не верю. — Оближи головку, пожалуйста!.. Хочу твои губы и язык там. Ну, пожалуйста, Ченсук. Оближи. Он выглянул из-за подушки и посмотрел на неё жалостливыми глазками. Ченсук сделала строгое лицо и отрицательно покачала головой. Феликс театрально заревел, откинувшись на спинку кровати и ударившись затылком об неё до искр в глазах. Ченсук кинулась к нему на помощь. Она хорошо знала, как это, случайно удариться затылком об спинку. С ней не раз такое случалось в детстве, было очень больно и неприятно потом. Затылок пульсировал от удара. Она выпустила член изо рта. Приблизилась к Феликсу, уткнувшись локтями в мягкую кровать. Феликс поднял голову, посмотрел на Ченсук глазами, полными слёз, и сказал плаксиво (он не вышел из образа обиженного на свою девушку парня): — Вот что бывает, когда парню не дают кончить. По твоей вине я получил травму. Как будешь извиняться? Постой. Придумаю тебе задание. Сейчас ты возьмёшь мой член в ладонь и подрочишь мне, пока я не кончу… Ах нет! Лучше сядь на него! — он откинул подушку и засмеялся: Ченсук кинулась на него, защекотав бока. Феликс отсмеялся и сказал серьёзно: — Хочу, чтобы ты села. Ты не выполнила мою просьбу ночью, не оседлала меня. Ты же такая красивая! Почему не сделала этого? Хочу смотреть на тебя и восхищаться, а ещё трогать твою шикарную грудь. — Сказала же, я стесняюсь так садиться, — буркнула Ченсук ему в плечо. — Ты слишком пристально на меня смотришь и вгоняешь этим в краску. Знаешь, как мне неловко? Будешь так смотреть — двигаться не смогу. И… боюсь ещё… что у меня не получится кончить… Какой-то дурацкий страх, да? Просто у меня никогда не было секса с парнем. Я занималась мастурбацией, а это совсем не то… Сначала я представляла парня, который может мне понравиться и мечтала его встретить в жизни, потом представляла тебя. Вставляла пальцы — это был твой член — двигалась по ним и кончала. Было приятно ощущать внутри трение и думать о тебе… Как ты шепчешь мне на ушко всякие милые слова, вроде «красивая, милая, моя хорошая, моя умница, кончи для меня» и в таком духе. Потом я испугалась, что не смогу кончить, если внутри будет твой член. Начиталась всякой ерунды в интернете, что от настоящего секса девушки не всегда могут достигнуть оргазма, и внушила себе эту ерунду… — То, что ты думала обо мне во время мастурбации, мне очень льстит. А насчёт второго — вчера ты несколько раз кончила от моего члена, а ночью от моего языка. Тебе не стоит волноваться. Про то, что хочу видеть тебя сверху, я одновременно шучу на эту тему и жду момента, когда это случится. Так всегда бывает, когда человек смущён. Своё настоящее желание он превращает в шутку. Знаешь такие ситуации? — Угу… Слышала о таком. Так что же нам делать? Точнее, что делать мне? — Странно, что ты этого боишься. Но это поправимо. Когда будешь сверху, сможешь двигаться так, как нравится тебе. Впускать меня настолько, насколько тебе будет удобно. Сможешь контролировать всё, что пожелаешь. Я буду полностью в твоей власти. Полностью в твоей власти, — повторил Феликс, делая паузы между словами. — Это очень заманчиво, не находишь? Ченсук взяла в ладошку его член. Он был твёрдым. Садиться на него она не будет. Не решилась пока. Но Феликс был во всём прав. Она хотела владеть им. Хотела почувствовать себя его королевой. Королевой, которая заставит кончить этого привлекательного змея. Феликс накрыл её ладонь своими пальцами, переместил вниз, к мошонке, и попросил погладить и посжимать немного. Он кончил через парочку минут. Излился прямо на простынь. — Когда встанем с кровати, закину бельё в машинку. — Хорошо, — смущённо сказал Феликс. Ченсук потянулась за блокнотом и ручкой. Открыла на чистой странице, записала в уголке дату. Феликс обнял Ченсук за талию, уткнулся подбородком в её плечо и спросил: — Это что? — Мой личный дневник. Записываю сюда все свои мысли. — Тогда мне не стоит смотреть. — Ничего. Можешь посмотреть. Хочу написать о нашей первой ночи. Она подарила мне столько тепла… даже не знаю, как это словами передать. Я очень счастлива. Сначала неловко было, когда я привела тебя к себе. В мыслях появились укоры, что я извращенка, сексуально озабоченная девушка… Но потом я подумала, что нет ничего плохого в том, что я и мой любимый человек хотим друг друга. Это действительно так — в этом нет ничегошеньки плохого. Это любовь. Самая настоящая любовь. Так и напишу: «Сегодняшняя ночь была самой счастливой ночью в моей жизни. Я влюблена в Ли Феликса, а он влюблён в меня. Мы переспали…» Ой, это как-то неловко писать. Она засмеялась. Феликс теснее сжал её хрупкую талию. — Ладно, потом напишу, — Ченсук отложила блокнот. — Может, ещё что-нибудь интимное поделаем? — она расцепила его руки. — Если будешь так его касаться, я снова тебя захочу, — предупредил Феликс, убирая ладошки Ченсук от своего члена. Она надула губки, сощурила глаза. Феликс притянул её ладони к своим губам и влажно поцеловал. Он явно получал от этого удовольствие. Ченсук расслабилась. Его поцелуи успокаивали. — Хочу целовать эти мягкие ладошки, которые ласкали меня сегодня ночью, — сказал Феликс, хихикая и улыбаясь. Подвинулся к Ченсук, потрогал её губы пальцами и шепнул: — Эти губки когда-нибудь сделают мне приятное… Доведут дело до конца, — назидательно добавил он, сделав строгий взгляд. — Может и доведут, — улыбнулась Ченсук отодвигая его ладонь и лукаво улыбаясь. — А пока мои губки хотели бы поцеловать твои губки. Феликс улыбнулся, подался к ней и чмокнул во влажные губы. Провёл рукой по её телу, сжав грудь, опустил руку между ног Ченсук, погладил её там. Она была такой же мокрой, как вчера вечером и сегодня ночью. Феликс остановил себя, оторвался от её губ. Для этого пришлось приложить усилие, потому что отрываться не хотелось. Это же Ченсук. Его любимая девушка. Его красавица. — Нам нужно остановиться, хотя я этого очень не хочу. Я бы остался с тобой сегодня, делал бы всё, чтобы ты чувствовала себя счастливой. Но боюсь только испорчу послевкусие от прекрасной ночи. Я одержим тобой, Ченсук. У меня такое сильное желание обладать тобой, еле сдерживаю себя. Ночью я был нежным, не хотел ранить. Поверь, я желал совершенно другого. Хотел быть грубым. Чуть не сорвался. Твой запах… Я просто бессилен… — Тогда ты сейчас уйдёшь? — спросила с сожалением Ченсук. — Мне понравился мой первый раз. Было больновато, но я правда-правда была счастлива, что ты стал моим первым парнем. Ты всё сделал правильно. Как и обещал, был нежным со мной. В другой раз можешь не сдерживаться… то есть, можешь выпустить своих демонов в небольшом количестве. — Хорошо, выпущу парочку демонят, — засмеялся Феликс, протягивая к Ченсук руки для объятий. Она прижалась к его тёплому телу, нырнула куда-то под мышку, пощекотала Феликса по бокам. Услышала его мягкий смех и улыбнулась. Феликс гладил её по спине. — Хотел сказать: не волнуйся больше об Анги. Между нами кое-что произошло, — напугал он Ченсук. Она подняла голову, внимательно посмотрела на Феликса, сделав обеспокоенное лицо. Что стряслось у него с Анги? Феликс ткнул её в кончик носа и улыбнулся обворожительно. У Ченсук защипало в сердце. Его улыбка была волшебной, исцеляющий любые раны, прогоняющей любые тревоги с души. Феликс произнёс: — Твоя подруга призналась мне в любви. Пришла в кафе, вручила письмо, в котором написала обо мне много хороших слов. Я был очень тронут, даже слёзы на глазах проступили. Анги очень хорошая девушка и подруга, я уверен, замечательная. Иначе, почему вы так с ней долго дружете? Так вот, она призналась, а я вежливо отказал. Признался Анги в том, что люблю одну очень милую девушку. Немножко грустно стало после этого признания, ведь Анги расстроилась. Я посчитал, что не могу врать. Сказал правду. Думаю, я поступил правильно. — Значит… Она нашла в себе смелость признаться? — промолвила Ченсук. — Анги, молодчинка. Я так её люблю, — протянула Ченсук, обнимая Феликса крепче. — Я рада, что она выпустила наконец свои чувства. Ты поступил правильно. Не переживай. Скажу тебе по секрету, Анги уже встречается с каким-то мальчиком. Я видела их вместе. Тот мальчик симпатичный. Надеюсь, у них всё будет хорошо. — А я надеюсь, что у нас с тобой так будет, — проговорил Феликс. — Не думай, что я переспал с тобой только из-за того, что скоро исчезну. Да, я боялся исчезнуть, но больше боялся, что нас с тобой что-то разлучит. Боялся, что моя смерть сделает тебя глубоко несчастной. Я чувствовал, что нравлюсь тебе. Если бы было не так, ты бы не целовала меня. Я искренне хотел тебя. Хотел стать твоим парнем. Твоим, понимаешь? У нас, змей, такие порядки, если хотим кого-то — это искренне, это по-настоящему, это надолго. Так что, я очень надеюсь на ещё одну близость с тобой… ну и потом… ещё одну… кхм… и, возможно, ты захочешь продолжить… конечно, если я не перестану тебе нравиться. — Не перестанешь. Думаю, это, как ты говоришь, надолго, — сказала Ченсук, поцеловав его веснушчатые горячие щёки. — Ох, Ченсук. Родная моя. Как же нам быть вместе? Что же делать: я — змей, а ты — человек. Ты — красавица, а я — чудовище. — Никакое ты не чудовище. Не говори так. Твоя улыбка — сокровище. Ни у одного парня, которого я встречала в своей жизни, не было такой солнечной улыбки. Феликс улыбнулся. — Правда? — Правда. Жаль, что те люди, которых нашли Джисон и Вайпер — не твои родители. Кто же они? Где они? — Не знаю… — вздохнул Феликс. — Даже предположить ответы на эти вопросы не могу. Но очень хочу отыскать моих родителей. Хочу увидеть их. Познакомиться. Спросить, почему так получилось? Почему я попал в мир змей, а они остались здесь, в мире людей. Твой сон был правдивым. Я думал о нём. Копался в своих воспоминаниях. Кажется, меня действительно укусила змея. Та змея была похожа на змею, которая уползла из кафе. Теперь думаю, что не так-то прост и владелец кафе. Я говорил тебе, что он наш знакомый. На самом деле, это не совсем так. Он знакомый Джисона и Вайпер. Я о нём знаю только с их слов. Ему слегка за пятьдесят. Он давно живёт в этом мире. Насколько давно — мне неизвестно. Вдруг он что-нибудь знает о моих родителях! Было бы здорово, встретиться с ним и выяснить это. Ченсук покивала, сказав: — На встречу с владельцем кафе я пойду с тобой. Из-за экзаменов встретиться с твоими родителями и поддержать тебя не вышло, хотя бы тут буду рядом. — Спасибо, Ченсук. — Не за что. Любимые должны поддерживать друг друга. Она накрыла его ладони своими и сжала легонько. Спустя три дня после этой волшебной ночи с Ченсук, Феликс готов был рвать и метать всё на своём пути. Чуть Джисона не прибил, когда друг вошёл в кафе с Ченсук на руках. Она была без сознания. Феликс вцепился в воротник Джисона. — Что ты с ней сделал, дурацкий змей? — Остынь, Феликс. Я её и пальцем не тронул. Она лежала на ступеньках кафе без сознания. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как она упала в обморок. Похоже, пара часов. Посмотри на её шею. Феликс сел на колени возле дивана. На шее Ченсук было два отверстия от клыков змеи. — Вайпер, ты выяснила, что с Ченсук? — строго спросил Феликс. — Укусила змея, — ответила Вайпер. — Какая именно, я пока не разобралась. Похоже на змея, завсегдатая ночных клубов. Горячего красавчика. Глаза у Феликса стали насыщенного жёлтого цвета. Тот мерзкий змей посмел трогать его Ченсук! Он сейчас же найдёт его и уничтожит! У Феликса по лицу заходили желваки. Джисон еле удержал его за руку. — Дурачок, не время для этих манёрвов! Одумайся! Он просто потешается над тобой, берёт на слабо. Он молод, кровь бурлит в жилах. Да, он положил глаз на твою Ченсук, но это не значит, что прямо сейчас надо идти и набивать ему морду. Только хуже сделаешь. Потом мне помогать придётся. — Отпусти. Не пойду никуда, — пробормотал Феликс, опускаясь на колени. Ченсук тихо дышала. Феликс взял в руки исцеляющий напиток, набрал в рот немного и смело, не стесняясь друзей, прильнул к губам Ченсук, раскрывая их, чтобы напиток проник в пищевод. Этот исцеляющий отвар залечивал и раны, и отравления. Ченсук очень скоро пришла в себя. Улыбнулась слабо, увидев перед собой лицо Феликса. Он чмокнул её в лоб. — Милая, что с тобой случилось? — спросил Феликс, махнув друзьям, чтобы ушли куда-нибудь и оставили его наедине с Ченсук. Она повернулась на бок, обвивая его руку своими руками, и сказала: — Кто-то укусил меня… Вроде бы это был змей, а вроде человек. Знакомый кто-то. Его отогнал человек в маске. — Погоди-погоди! Человек в маске? — Угу. Я видела его ещё в первую встречу с тобой. Думала сначала, что это Джисон. Потом, что это ты. Теперь даже не знаю, кто это может быть. Феликс резко отвёл взгляд. Ченсук это движение заставило насторожиться. На языке крутился вопрос, который она очень хотела задать Феликсу. Запах кофе, исходящий от него, кружил голову. Ченсук обратила взор на дверь. Вошёл Джисон. За его спиной был ещё кто-то. Статный, в красивом костюме с галстуком. — Владелец кафе хочет с тобой поговорить, Феликс, — объявил Джисон дежурным тоном. Лицо у Феликса вытянулось, когда он увидел этого человека.