Тень кардинальского прошлого

До дня, на который был назначен бал в Ратуше оставались ещё сутки, а Д'Артаньян, окрылённый любовью к прекрасной Констанции, уже был близ Парижа. Конечно, глупо было ещё столько времени разгуливать по городу, рискуя наткнуться на гвардейцев или саму миледи Винтер, когда носишь за пазухой двенадцать алмазных подвесок королевы, незаконно вывезенные и возвращенных во Францию. Руководствуясь такими рассуждениями, Д'Артаньян решил остановиться в маленьком, выглядевшем невзрачным и даже грязным, трактире на отдалении от дороги. Видимо, хозяин заведения не подумал о том, как к нему будут добираться посетители, когда строил трактир так далеко. И это при том, что в округе было много больших и чистых гостиных дворов, готовых представить комнату, еду и вино уставшим путникам. Зайдя в темное помещение, Д'Артаньян обратил внимание на то, как ожидаемо мало здесь было людей. Только пожилой мужчина с неаккуратной, торчащей в разные стороны бородой сидел за столом и натирал кружки; да сильно полная, частично поседевшая женщина, очевидно, его жена, крутила на вертеле худого поросёнка. Все посетители, сгрудившись, сидели вокруг одного стола, неожиданно тихо, хоть и пили вино. Гасконца, бывшего свидетелем и даже непосредственным участником не одной пьяной драки в трактире, подобное поведение мужчин удивило. Подойдя ближе, он заметил, что в углу, за столом сидела очаровательная женщина с распущенными густыми медно-рыжими волосами. Кое-где можно было заметить тоненькие косички, заколотые сзади, а среди прядей болтались серебряные колечки. В руках таинственной посетительницы были карты, которые она медленно раскладывала по столу. Да, все посетители играли против одной женщины. Тонкие пальцы медленно вынимали карты и клали поверх выложенных на столе. Последняя карта в руках - последняя на столе. Бито! Женщина покрутила пальцами перед носом мужчин и рассмеялась. Те резко собрали карты и разбрелись по залу, а женщина осталась сидеть. Д'Артаньян замер, вглядываясь в красоту посетительницы. Она не уступала в очаровании миледи, хоть и была ее полной противоположностью. Единственное, что их роднило - белая кожа, хотя у леди Винтер она была словно фарфоровая, а у картежницы отсвечивала какой-то лёгкой синевой. Словно почувствовав на себе изучающий взгляд, женщина обернулась, и цепкие желто-зеленые глаза впились в Д'Артаньяна, тонкие губы осветила ухмылка. - И ты что ли жизнь свою проиграть мне в карты хочешь? Уж сколько выиграть меня пытались. Никак... - пожала плечами женщина. - О, с радостью, сударыня, но я, увы, тороплюсь. Д'Артаньян быстро отвернулся, чувствуя на себе этот магнетизм глаз незнакомки. - Эй, любезнейший, - обратился он к хозяину трактира, - Вина и комнату на ночь. Мужчина поднял голову. - Оплата вперёд, - прохрипел он грубым голосом. В ответ на его фразу Д'Артаньян бросил на стол мешочек с остатками денег. Дождавшись вина, гасконец сел как можно дальше от женщины, все ещё находившейся в зале - какое-то нехорошее предчувствие съедало его изнутри. - Играть не хочешь, может погадать тебе? - погрузившись в свои мысли, гасконец не заметил, как эта женщина подошла к нему, - Меня Исидорой зовут. Из Сербии я. Д'Артаньян усмехнулся. - А правда, что все сербиянки ведьмы? В ответ Исидора лишь рассмеялась. - Хочешь, скажу куда ты так торопишься? В Париж. Везёшь ты своей возлюбленной нечто ценное. Не для нее везёшь, для дамы, у которой та в услужении. А та дама все клятвы нарушила, подарок мужа, кажись, любовнику отдала. Ох и запутанная история. А интригу плетет какой-то не то политик, не то священник, а может и все сразу... красного почему-то цвета. Д'Артаньян так и замер, не донеся кружку вина до рта. - Кардинал Ришелье, - подтвердил он. - Вот видишь, может и ведьма, - весело улыбнулась Исидора и вдруг замерла, - Ришелье говоришь? Это который раньше епископом в Люсоне был? За Д'Артаньяна, ещё не до конца отошедшего от правдивых слов сербиянки, ответил хозяин. - Он самый, голубушка, он самый. - Да, тьфу ты! Не тебя спросила, - нахмурилась Исидора, - комнату дашь, аль на улице ночевать придется? Хозяйка молча кивнула головой, приглашая женщину идти за ней. Весь вечер Исидора не появлялась в зале, и Д'Артаньян даже расслабился, откидывая мысли о загадочной ведунье. Допив вино, он поднялся вслед за хозяйкой по лестнице и, зайдя в комнату, ощутил невероятное желание спать. Может вино сыграло тут свою роль, но через минуту гасконец уже спал на кровати крепким сном, игнорируя пьяные выкрики с улицы и нещадно кусавшихся постельных клопов. Роковой его ошибкой было не запереть дверь. Только над трактиром взошла жёлтая луна, дверь открылась, и внутрь проскользнула Исидора. Воровато оглянувшись, она подхватила висевший на стуле камзол и вытащила оттуда драгоценные подвески. В лунном луче блеснуло лезвие ножа и две подвески, три дня назад кропотливо сделанные ювелиром английского герцога, были срезаны. - Нехорошо клятвы нарушать. Ой,нехорошо, - покачала головой женщина. Повесив все как было, сербиянка оглянулась, спрятала подвески в висевший на поясе мешочек и бесшумно выскользнула из комнаты. Только лунный луч был свидетелем этой кражи - весь трактир спал беспробудным сном.