Женский мировой порядок!

— Это не ты на видео?.. Одноклассницы переглядываются, а потом одна из них шустро достаёт телефон и суёт парню почти под нос. На экране отображается вид с камеры Стьюи. Лицо Саши мертвеет, стягиваемое судорогой в оскал мёртвой крысы. Самые сочные моменты того вечера проходят перед его глазами заново. С сочным хлюпаньем, повизгиваниями «омежки»… Агрегат Саши тоже запечатлён во всей красе, хотя и обрывочно, в те секунды, когда не используется. А уж какое у Александра лицо… Поглядишь — и подумаешь, что насилуемому это тоже… где-то как-то даже нравится. Несмотря на выворачиваемую в сторону голову, несмотря на попискивания и мольбы о пощаде. Тьфу. Возмутительно… Горючий стыд полыхает в груди Сашка. Он ощущает невыносимое желание немедленно придумать что-нибудь, хоть как-нибудь отговориться — что это не он, или что его втянули… Увы, курсирующий от угла к углу экрана взгляд жертвы не находит ни одной зацепки. Нельзя ни сослаться на смертельное опьянение, ни то объяснить происходящее постановкой. Вот же стервец это Стьюи! Мог бы хоть лица не снимать… По затылку Саши проходится в игривом подзатыльнике ладонь одной из зрительниц. — Вау, а ты, оказывается… как это в наше время называется, раскованный, — развязанно и чуть пренебрежительно оценивает она. — А стесняшку-то какого корчил. — То-то, мы смотрели, всё возле Мэйси ошиваешься… — И «меч» у тебя ничего себе, — на лице другой эгоистическое одобрение. — Идите вы все в жопу! Вы что, все на Онлифанкис Стьюи подписаны? — Задав этот вопрос, Сашок обнаруживает, что девушки молчаливо, многозначительно, с каким-то внутренним подтекстом смотрят на него. — что такое, в чём дело?! В ответ ему — молчание. И жалостливые, чуточку снисходительные взгляды — как если бы что-то ускользало от его понимания. Наконец, одна из мучительниц соглашается объяснить: — Ты на популярность посмотри. — Щтооо??! — У Саши от одного взгляда на цифры лезут глаза на лоб. — Пятьдесят… три… тысячи… просмотров… — Он оседает, желая, чтобы это взаправду было потерей сознания. Пятьдесят три с лишним тысячи просмотров. За сутки… Или меньше? — Да уж, ты теперь звезда школы, — с лёгкой жалостью говорит ещё одна девчонка. — Но может быть можно… Можно каким-то образом удалить его… Или, может быть, лишь малая часть школьниц видела его… — лепечет Саша. Вид коридора опровергает это предположение. Все старшеклассницы пялятся в мобильники. И Саше подсказывает паранойя, вкупе с многозначительными взглядами, бросаемыми на него, что именно у них на экранах. Вся школа пырится, как он трахается. Походу, разве что сторожевая собака не видела этого клипа… К счастью. Только приставании собаки ему и не хватало. От девчонок, известное дело, теперь не отбиться, у них стопоров нет. А сейчас, когда они увидели Сашу в развратном и доступном виде, необходимость в «реверансах» и вовсе отпадёт. Как он теперь будет жить с этим? Уворачиваться от ежедневных шлепков по заднице, слышать свист в спину и ускорять шаги, боясь, что «поклонница» не ограничится свистом и попытается затащить его в женский туалет?.. Брр… Перебирая эти мысли, как тяжкие валуны, Саша сидит за партой, обхватив руками голову, пряча красное от горючего стыда лицо. Неожиданно — возможно ему кажется — сзади раздается тихий женский голос: — Ничего не бойся. Правда на твоей стороне. Ты не один. Он оборачивается, но никого, кроме местной тихони на последней парте, не видит. Она сидит, не поднимая глаз, как ни в чём ни бывало, уткнувшись в тетради. Вот от кого он точно не ждёт угрозы — несмотря на двухметровый рост, она стеснительна с переходом в робость, и как будто специально старается придать своей внешности неброский вид. А может быть, просто не умеет подавать себя. Зачёсанные длинные черные волосы, слишком приличная и стандартная школьная форма — рубашка, длинная юбка, чулки, туфли. На фоне развесистой, агрессивной красоты местных девах — всё равно что ничего, пустое место. Как же её зовут?.. Саша даже не сразу вспомнил — ах, да, Розмари. Вполне подходящая для такой девчонки имя. Оранжерейное, вычурное. На перемене Саша идёт по коридору, вывесив сумку за спину и держа её двумя пальцами за ручку. Его всё ещё колотит от новости, но оцепенение и смирение судьбой уже берут своё. Да, он стал местной «звездой». Но, может быть, если делать вид, что ничего не произошло, то шумиха сама собой рассосётся? Ну, рассосётся же? Бывают же чудеса на свете? Неожиданно он понимает, что дальше прохода нет. Перед ним преграда, и довольно высокая. Подняв взгляд, Саша обнаруживает: длинную юбку, рубашку… Неприметное лицо, чёрные волосы… Это она. С задней парты. — П-привет… Саша… Девушка краснеет, мнется, ломает пальцы на ручки собственной сумки. Саша понимает, что это не слишком-то похоже на начало наезда, но его несёт и остановиться он уже не может: — Ну, что? Довольны? И ты, наверное, тоже пришла, чтобы меня подстебать? — Девушка молчаливо выставиляет перед собой руки, отрицательно кивая головой. — А что? Что тогда? — конфуз Розмари неожиданно вызывает у Саши жалость — может быть, с ней действительно что-то не так. — Я, — девушка кусает губы, — Я просто хотела сказать, что… Произошедшее меня тоже очень разозлило. Я… Сопереживаю тебе. Мне было больно узнать, что тебя… использовали. Её глаза так добры, так теплы. В них нет никакого осуждения. — Да ладно. — Саша тоже закусывает губу. — даже не знаю, что сказать… Это было… так неожиданно… — неожиданно из его глаз начинают сами собой литься слёзы. Он не ожидал такой теплоты. Он не ожидал даже, что его измученное сердце способно так бурно отреагировать на теплоту. Парень почувствовал, как тёплые большие руки девушки сомкнулись вокруг него. — Не п-плачь, — странным голосом говорит девушка — впрочем, подняв лицо, Саша видит, что Розмари тоже плачет — беззвучно. — Они не стоит одного мизинца, одного ногтя на твоей руке. — Спасибо, — шепчет Саша в ответ, растворяясь в этом тепле, утопая щекой в мягкой огромной груди. Никогда бы он не подумал, что женщины бывают так добры и благородны. Клянусь инстинкту, он тянется к Розмари, обнимает её крепче — и чувствует ответное движение. Девушка полыхает, как печка. Неожиданно она начинает дрожать, прикрыв глаза. — Что? Что такое? — Страх охватывает Сашка — он боится, что девушке плохо с ним, боится потерять это неподражаемое чувство нежности и нужности. — Не знаю… Я… — лицо Розмари идёт пятнами, дыхание прерывисто. — У меня просто мурашки по коже… от тебя… Я чувствую, что могу от одного твоего запаха… от прикосновения… Я могу… Я же могу сегодня проводить тебя домой? — ощущая, как тело парня напряглось, девушка быстро добавляет: — просто чтобы проследить, чтобы тебе никто не обидел… Ещё не дослушав, Саша ощущает спиной угрозу. Возможно, что-то в неуловимом изменении положения тела Розмари подсказало об этом… — Та-ак, так, так, — слышит он за спиной зловещей протяжный голос Мэйси. — И что это тут у нас такое? А ну отлезла от него, шалава! Резкий рывок оттягивает Сашка от Розмари, как болонку — за поводок. — С тобой я потом разберусь, — безразлично цедит Мэйси «возлюбленному». — А ты… — она упирает палец в Розмари, но та перебивает. — Не смей, — полыхая, заступает она путь «стерве». — Не смей его трогать! — А вот это ещё почему? — после секундной оторопи тянет Мэйси, вкрадчиво и зловеще улыбаясь и обходя Розмари по кругу, так, словно пытается убедиться, что Саша ещё там, за ней, и никуда не исчез. — Ты берега не попутала, масявка, думаешь, с кем угодно можешь тут обжиматься? — Я не позволю вам пользоваться им! — почти выкрикивает Розмари в лицо Мэйси гневно. Саша глядит на обоих, пытаясь прикинуть расклад сил. Розмари — крупнее, но Мэйси… памятуя, как ловко она вырубила абьюзершу на вечеринке, у тихони не так уж много шансов. — А ты, значит, хочешь пользоваться в одно рыло, — в деланом изумлении припринимает брови Мэйси, затем взрывается, скручивая кулаками ворот блузки Розмари и сверля её взглядом глаза в глаза, — Нет уж, он мой! Ни одной сучке из в вашей компании его не получить! — спортсменка отбрасывает Розмари, толчком, который должен отправить тихоню на пару метров назад, но та странным образом умудряется отвернуть в сторону её руку и быстро тормозит на расставленных ногах. — Если он твой, почему ты громче всех ржала в раздевалке с того, что Саша дурно прославился? Так себя с любимыми не ведут! — Да кого ты взялась учить! — по красному лицу Мэйси чувствуется, что обвинение её задело, но сдаваться она не собирается. Кинувшись к Розмари, Мэйси заносит кулак — уже знакомым Сашку жестом — но лишь для того, чтобы через секунду обнаружить, что кулак схвачен. — Ты не сможешь причинить ему вред, — цедит Розмари, неким чудесным образом оказавшись губами у уха Мэйси, не разрывая захвата и не давая ей пошевелиться. — Никто из вас — не сможет. Так что — двигай попой. «Нифига себе», — читается на лице Саши. Похоже, помощь пришла, откуда он не ждал. Мэйси молчать дёргается, закусив губу и пытаясь вырваться. Розмари скручивает руки, бросая Мэйси на пол — та действительно брякается на седалище. Потратив несколько секунд на борьбу с шоком, она затем прытко, как гепардиха, вскакивает на полусогнутых… но нечто подсказывает ей, что лучше не связываться. — Я очень, очень хорошо запомню, что ты сделала, — почти беззвучно с непонятной интонацией обещает Мэйси и удаляется. — Удачного плавания, — сумрачно напутствует Розмари ей в спину, когда Мэйси наверняка уже не слышит. — Пойдём, Сашенька. Урок начинается. Ошеломлённый Саша бездумно идёт за Розмари, видя лишь её широкую спину. Урок истории. Учитель стоит у доски, с листочка зачитывая список тем урока. Мужчина лет сорока, с длинными волосами, завязанными в хвост, в обтягивающем узорчатом свитере ниже бёдер и скинни джинсах, всё это словно специально акцентирует внимание на его фигуре. Достаточно выпуклая грудь, большие ягодицы. На пальце у него обручальное кольцо, но мужчина должен выглядеть сексапильно невзирая на возраст и статус отношений. Ведь если он не вызывает заинтересованных взглядов незамужних девах, зачем он жене? —У вас будут парные проекты… Началось нудное перечисление, кто с кем будет. Саша ждал своего имени, гадая, кого ему подкинут. Скорее всего, какого-нибудь балбеса, который использует проект, чтобы сделать тридцать селфи на его фоне. Либо это окажется какая-нибудь девушка, разумеется, ни хрена не разбирающаяся в истории и не желающая разбираться, которая милостиво позволит ему выполнить всю работу, одновременно косясь на его фигуру и пространство между ног. —И… последняя пара — Розмари и Александр. Ваша тема — Третья мировая. Ого. Саша напрягся, посмотрев на Розмари — что-то не верится в такие совпадения. Но кто и как бы мог бы такой подстроить?.. Девушка непринуждённо смотрит в окно, словно всё идёт, как надо. Ладно, совпало может быть… После уроков, парень подошёл к Розмари и поставил руку на её парту, подперев её бедром. — Ну, что, — произнес он, стараясь чтобы его голос не содержал никаких дополнительных коннотаций, ни страха, ни ожиданий, ни чего-то, что может быть воспринято как заигрывание. — Делать проект — будем? — О, да, конечно, — бодро отозвалась Розмари, тут же воспылав энтузиазмом. — Школьная программа — это первое дело, тут никуда не денешься, раз задали выполнять, ты же понимаешь… — красные пятна на её щеках и блестящие глаза выдавали несколько более глубокое и личное восприятие предстоящего. — Мы можем сделать всё у тебя дома. Или у меня. Или в парке. Где хочешь. Где тебе удобнее. Всё нужное я принесу… Как ты считаешь, во сколько нам лучше начать? «Вот она какая», — Сашка даже не знал, что и подумать. Вслух же ответил без уверенности: — Ну… зачем же ты так… Просто приходи ко мне сегодня… часов в пять вечера… Как раз чаю успеем попить, — он чувствовал себя страшно глупо и сам краснел. — Я живу на улице… Розмари перебила его. —Я знаю! Знаю! Саша напрягся. —О-откуда?.. Розмари на секунду запнулась. — А я два года назад заходила к тебе! Ручку вернуть. Саша не помнил этого эпизода, и у него мелькнула параноидальная мысль, что Розмари выдумала объяснение на ходу. Но, в сущности, какая разница. — Ага… ручку, — кивнул он. — Ты, главное, приходи.