Whirlpool/ Водоворот

      Санеми толкнул Гию в комнату и ногой закрыл за ними дверь. Гию, прижавшись лицом к краю футона Санеми, с трудом поднялся, тихонько застонав от боли.       Санеми тут же надавил ногой ему на спину чтобы прижать его обратно к полу.       «Не беспокойся. Ты не встанешь еще некоторое время». Санеми вызывающе поднял бровь, когда Гию повернул голову назад, воздух громко вырывался из его сжатых легких. Он выглядел разозленным. Его мутно-синие глаза кололи его как ножи, и Санеми должен был сказать… это его немного возбудило.       «Убери от меня ногу». Пробормотал Гию, и он, конечно же, недовольно нахмурился, но на самом деле не делал никаких движений, чтобы сбросить его… Санеми поднял бровь еще выше. Ага.       «Ты уверен?» Санеми жестоко уперся в него пяткой. Гию ахнул, хотя хриплый звук больше походил на стон, чем на крик боли. Санеми рассмеялся, тихо и снисходительно, когда Гию посмотрел еще сильнее сквозь ярко-красный румянец. Тупой идиот. Думал, что может приказывать Санеми, что делать, а?       «Ты притащил меня сюда чтобы исполнить свою мечту наступить на меня или ты наконец займешься делом?» Гию звучал открыто раздраженно, чего Санеми не ожидал. Но, ладно. Он мог справиться с небольшой сарказмом. Сейчас были гораздо более важные вещи, на которых можно сосредоточиться.       Он опустился на пол, больше не болтая ерунды, встал на колени над Гию, положив руки по обе стороны от него. Гию перевернулся в пространстве между его руками, длинные ресницы трепетали когда их глаза встретились.       Блядь, этот горячий, туманный взгляд просто заставил Санеми захотеть поглотить его.       У Гию явно были похожие мысли, когда он сжал кулаком волосы Санеми и соединил их губы вместе. Санеми почувствовал горячую вспышку боли, когда зубы Гию резко вцепились в его язык.       «Блядь», Санеми едва успел выдохнуть, прежде чем сосредоточился на том, чтобы кусать и сосать неотразимо сладкие губы Гию, давая столько, сколько мог. Он с трудом полностью сорвал рубашку Гию, не желая расставаться с его горячим, мокрым, задыхающимся ртом ни на секунду. Нехватка кислорода еще больше кружила его голову, и он едва мог видеть больше, чем размытые очертания обнаженного тела Гию. Это не имело значения. Один лишь взгляд на его гибкую фигуру заставил всю кровь в теле Санеми устремиться прямо к его твердому члену.       «Шиназугава… сними это», — выдохнул Гию ему в рот, что звучало как мокрый сон. Он потянул штаны Санеми, не дожидаясь ответа, прежде чем провести руками по его голой груди чтобы скользнуть под пояс. Санеми боролся с дрожью. Его пальцы казались холодными на чужих бедрах. Гию нетерпеливо щелкнул языком. «А, черт возьми».       Было что-то определенно горячее в ругательствах Гию, особенно когда он торопливо стянул штаны Санеми ровно настолько, чтобы освободить его член. Его нетерпеливые пальцы царапали бедра Санеми, и Санеми почувствовал стон, рокочущий в глубине его горла. Черт. Как бы ему ни хотелось, чтобы Гию обхватил его член своими красивыми пальцами, он не мог больше ждать, когда эти горячие, туманные глаза уставились на его член с таким явным голодом.       Он оттолкнул исследовательскую руку Гию и поднял его за талию, чтобы одним движением сорвать с него штаны. Гию помог сбросить их с лодыжек, и было ли его красивое лицо красным и застенчивым от остаточного опьянения или скромности, Санеми не мог сказать. В любом случае, это было чертовски горячо, то, как Гию внезапно отвел взгляд и, казалось, инстинктивно попытался сомкнуть свои длинные, стройные, идеальные ноги, но Санеми был не в настроении ценить эту невинность прямо сейчас.       «Раздвинь свои чертовы ноги, ты, краснеющий девственник». Прорычал Санеми, схватив его за колено и раздвинув бедра. Его член был тяжелым и пульсирующим, и если он скоро не получит должного трения, он сойдет с ума. Он устроился между ног Гию и начал покачивать их бедрами вместе. Электрическое ощущение кожи к коже вырвало из него стон против его воли.       «Я не…» Гию выдохнул с тихим стоном, крепко обхватив руками Санеми. «девственник».       «Не пытайся меня обмануть». Санеми захрипел, когда Гию с отчаянным воем дернул бедрами и впился ногтями ему в спину. Черт, он выглядел так хорошо с запрокинутой назад головой, с открытым от удовольствия ртом. Санеми стиснул зубы и сильнее прижался, чувствуя, как жар взрывается в нижней части живота и покалывает в ногах, когда вытекающая из них смазка заставила их члены скользить и скользить друг по другу. Гию с силой потянул Санеми вниз, и он едва удержался от падения, но ему было все равно, ведь Гию выгнул спину, чтобы встретиться с его телом.       Блять. Он выглядел так хорошо, звучал так хорошо, ощущался так хорошо с каждым дюймом их голых тел, прижатых друг к другу. Его тело было упругим и сильным, но его кожа была мягкой, и он так похотливо реагировал на все. Он издавал такие неотразимые маленькие звуки всякий раз, когда Санеми целовал и кусал его за шею и ключицы, проводил пальцами по талии и бедрам, вдавливал синяки в его бледные бедра. Его тело было явно чувствительным, гораздо более чувствительным, чем ожидал Санеми, и он в мгновение ока превратился в извивающееся, стонущее месиво.       Санеми чувствовал, как он дрожит под ним, но не мог заставить себя перестать двигать бедрами. Он исследовал идеальное тело Гию грубыми руками, насколько позволяла его нынешняя дерьмовая координация, даже пьянее, чем он уже был, от того, как Гию отчаянно цеплялся за него и извивался под каждым его прикосновением.       «Шиназугава, я…» Гию сорвался на еще один задыхающийся стон, бедра немного дернулись, как будто он терял контроль над своим телом. Санеми выругался, его собственный член выпустил еще один поток предэякулята, разум был затуманен, поскольку все, на чем он сосредоточился, было то, как хорошо он себя чувствовал, как хорошо Гию чувствовал себя под ним, как хорошо все это было.       Гию заскулил, смехотворно неприличный звук превратил кровь Санеми в жидкий огонь. Санеми начал тереть бедрами быстрее, снова бездумно преследуя этот звук, и Гию непристойно закричал. Звук застрял у него в горле, и его тело напряглось, сжавшись. Санеми издал удивленный стон, когда Гию внезапно сильно укусил его за плечо. Дрожь сотрясла его тело, и когда Санеми посмотрел вниз, толстые белые полосы окрасили его напряженный живот.       Гию тяжело дышал, когда он отпустил плечо Санеми и Санеми зашипел от боли. Черт, правда больно. Приоткрытые губы Гию блестели красным от капли крови, и Санеми не знал, должен ли он чувствовать себя более обеспокоенным Гию или собой из-за того, насколько горячим он это нашел. В любом случае, не считая боли, он был почти впечатлен и едва сдержал стон, когда розовый кончик языка Гию метнулся наружу, чтобы слизать кровь.       Его тело зудело от неутоленного возбуждения, он бросил на белые брызги спермы на животе Гию разочарованный взгляд, который он не мог скрыть. Его член начал болеть. Это была не вина Гию, но все же…       «Уже?» пробормотал Санеми, подавляя вздох. Он хотел пойти до конца, но… Да, ему следовало немного сдержать себя, когда он почувствовал, что Гию вот-вот кончит. Он надеялся, что Гию хорош в дрочке или что-то в этом роде.       Дыхание Гию немного замедлилось, и его длинные ресницы затрепетали над ошеломленными, полузакрытыми глазами, когда он сглотнул. Черт. Он был таким чертовски красивым.       Гию покачал головой, поднял взгляд и быстро моргнул, словно ему было трудно сфокусировать свои затуманенные глаза на лице Санеми.       «Неважно. Продолжай». Гию глубоко вдохнул, взяв руку Санеми и направив ее вниз к его дергающемуся члену. Санеми почти кончил на месте.       «Ты уверен?» — прохрипел Санеми, жаждущий просто схватить его за бедра и продолжить. Но он не хотел быть полным придурком. Разве Гию не будет слишком чувствительным прямо сейчас для этого? «Ты только что кончил… Или мне показалось?»       «Нет, нет…» Гию замолчал, чтобы перевести дух, когда по его телу пробежала дрожь. Санеми старался не пускать слюни. «Не совсем, я просто не думаю, что, ну, это все на сегодня…»       Санеми поднял брови. Ну. Он должен был сказать, что это был уровень выносливости, в котором Гию превзошел его. Он никогда не кончал больше одного раза за одну ночь.       Но… кто он такой, чтобы жаловаться на это прямо сейчас.       «Давай. Ты можешь выразить это лучше», — протянул Санеми, прижимая большой палец ко входу Гию. Гию снова дернулся, закусив губу.       «…Еще. Я хочу еще». Лицо Гию покраснело, он говорил немного нахмурившись, когда самоуверенная ухмылка Санеми только стала шире. О, да. Вот в чем дело.       Санеми не подчинился сразу, держа его на грани еще немного, просто потому, что мог. Неподдельное раздражение мелькнуло на этом красивом лице, и Гию шлепнул Санеми по руке свирепо. «Я уже сказал, поторопись. И даже не думай заставлять меня умолять. Я не настолько отчаянный».       «Ладно, успокойся, принцесса, я тебя понял». Санеми фыркнул, раздвигая ноги еще шире. Следовало догадаться, что Гию будет стервозным даже в это время. Он провел пальцами по беспорядку на животе Гию, схватив его бедро за коленом, чтобы отодвинуть назад для лучшего доступа. Впервые он пожалел, что пьян ине может просто по-настоящему оценить вид идеальных ног Гию, широко расставленных вот так.       «Подожди, ты используешь мою… Чтобы…» Гию быстро приподнялся на локтях, неуклюже поскользнувшись по пути. Он смотрел на покрытые спермой пальцы Санеми со смесью недоверия и замешательства и Санеми приподнял бровь.       «Я использую твою сперму, чтобы смазать твою дырочку? Да, и что с того?» Санеми ответил прямо, прижав подушечку пальца ко входу и проводя по нему кругами. Гию сделал судорожный вдох и быстро заморгал, словно пытаясь сосредоточиться.       «У тебя… у тебя нет масла под рукой или что-то в этом роде? Знаешь, что-то нормальное?» Гию ахнул с едва слышным стоном когда Санеми просунул кончик пальца внутрь. Боже, его лицо было таким красным. Он выглядел совершенно уничтоженным, его сильный румянец распространился по всей его груди.       «Это твоя собственная сперма, не не бойся ее». Санеми выдохнул, полностью вставляя палец и почти ругаясь на тесноту. О, он продержится там секунды две, он просто знал это. «Я не…» Гию сильно прикусил губу, когда Санеми начал скользить пальцем внутрь и наружу. «Это смущает. Это кажется грязным».       Грязным? Использовать свою сперму в качестве смазки? Честно говоря, выбор был более практичным, чем что-либо еще, поскольку в комнате на самом деле не было никакого масла, но он определенно не был расстроен, увидев очаровательное выражение лица Гию из-за этого.       Он напевал, наклоняясь, чтобы слизнуть чистую полоску с живота. Тихий, почти беспомощный стон сорвался с губ Гию, когда их глаза встретились.       «На вкус нормально. Не грязно. Нечего смущаться». Санеми ухмыльнулся. Гию выглядел так, будто собирался потерять сознание от унижения, и он слабо откинул голову Санеми назад.       «Это не то, что я…» Гию вздрогнул и резко вскрикнул, когда Санеми согнул палец вверх. Санеми просто ухмыльнулся, наслаждаясь представлением, когда он просунул еще один палец и начал его как следует растягивать. Он знал, что Гию имел в виду не это, но Боже, его реакция на поддразнивание заставила предэякулят фонтаном потечь из члена Санеми.       «Ты сломаешь мне пальцы пополам, расслабься». Санеми немного приподнялся и положил руку рядом с грудью Гию для равновесия. Гию открыл один глаз, глядя на него, ошеломленный возбуждением.       «Иди сюда». Гию выдохнул, обвив рукой шею Санеми и притянув его к себе для крепкого поцелуя, и, о, это не должно было быть таким горячим. Санеми ухмыльнулся в поцелуй, снова согнув пальцы, чтобы услышать его стон.       «Должен признать, ты звучишь чертовски сексуально, говоря это». Санеми просунул третий палец прежде, чем Гию успел ответить. Гию выгнул спину с хриплым вздохом и потянулся, чтобы немного неуклюже ощупать грудь Санеми, спускаясь к его члену.       «Давай. Сейчас». Гию звучал почти раздраженно — что было тошнотворно мило — когда он провел холодными пальцами по влажному члену. Санеми дернулся и зашипел от прикосновения, электрический всплеск тепла прошел вверх по его животу и вниз по бедрам, когда Гию провел по его длине кончиком пальца и обвел его чувствительную головку. И, да, ладно, это чертовски сработало, Санеми не стал ждать ни секунды дольше.       Он вытащил пальцы и Гию заскулил, глядя на него с открытым предательством. Санеми щелкнул языком и изменил позу, выстраиваясь как можно лучше, пока Гию настойчиво его лапал.       «Не смотри на меня так, просто подожди чертову секунду», — пробормотал Санеми, схватив свой член и прижав головку к дергающемуся отверстию Гию.       «Шиназугава, пожалуйста…» Гию сорвался на непристойный стон, когда Санеми полностью вошел.       «Блядь, ты узкий». Выдавил Санеми нечто среднее между стоном и проклятием. Вся эта узкая, влажная жара сжимала его член так сильно, что у него закружилась голова.       «Я просто… ах…» Гию выдохнул когда Санеми попытался немного выскользнуть « не занимаюсь этим очень часто…»       «Я бы воспринял это как комплимент, но, полагаю, это потому, что у тебя не было большого выбора». Санеми вздохнул, пытаясь не сойти с ума, пока Гию дергался вокруг него. Гию покосился на него.       «Иди на хуй».       «Сейчас наоборот, милый». Санеми подчеркнул свою точку зрения резким, неглубоким толчком. Гию подавился тихим стоном, задыхаясь и дрожа. Черт, Санеми, вероятно, потеряет сознание от того, как сильно он старался продержаться. Ну, если только изнуряющая жара не вырубит его первым.       Но даже несмотря на то, что весь его мир закружился от того, насколько все было горячим, липким и туманным, он даже не думал отстраниться когда Гию настойчиво схватил его и притянул ближе. Он вытащил его полностью и почувствовал, что теряет контроль над своей ясностью, когда Гию впился ногтями в его спину.       Он укусил Гию за шею, почувствовав вкус пота, когда снова вонзился. Гию вздрогнул и закричал, задыхаясь, сцепив ноги вокруг бедер Санеми. Боже, он так чертовски хорош…       Санеми начал наращивать ровный ритм, гортанные стоны вырывались из его губ, когда он толкался сильнее. Черт, у него так кружилась голова, что он даже не мог больше думать. Было так горячо, так чертовски горячо, но было так хорошо, что он был на грани полного отрыва и просто двигался на чистом животном инстинкте…       Гию извивался под ним, царапая ногтями его спину и выкрикивая его имя снова и снова. Его беспомощные, отчаянные стоны были абсолютной музыкой для ушей Санеми, и он ускорился, потеряв всякое подобие контроля. Гию задохнулся и сжал его сильнее, заставив его увидеть звезды.       «О-о, детка, не делай этого, я уже на пределе». Санеми выдохнул, еще один стон вырвался из его горла, когда Гию просто сжался еще сильнее.       «Не… Не называй меня так…» — простонал Гию, почти умоляя. Черт, он тоже был близко?       Санеми стиснул зубы и с трудом отвел ногу Гию, сжимавшую его бедра, чтобы зацепить лодыжку через свое плечо. Санеми снова нанес сокрушительный удар, прежде чем Гию успел отреагировать. Темно-синие глаза широко распахнулись, а его тело дернулось, почти закричав, когда Санеми ударил по мужному месту.       «Здесь, да?» — прохрипел Санеми, задыхаясь. Слезы текли по красивому лицу Гию. Санеми изменил угол чтобы продолжать бить точно по этому месту.       «Ш-Шина…» Гию извивался под ним, когда он безжалостно колотил его простату. Санеми толкался еще сильнее и быстрее, услышав его отчаянный, надломленный голос. «Я… больше не могу, я собираюсь…»       Санеми повернул голову и вонзил зубы в мягкую внутреннюю часть его бедра. Гию вскрикнул, все его тело выгнулось над землей, когда он кончил. Все, что мог сделать Санеми, — это вытащить свой член, прежде чем он кончить в него, и пролить сперму по всему животу Гию.       Его мир побелел, удовольствие пронзило его тело и высосали всю его оставшуюся энергию.       Он слабо оттолкнулся в сторону, его тело рухнуло на пол, чтобы он не раздавил Гию под собой. Блядь. Было так жарко. Перед глазами все вращалось.       Его окружение медленно вернулось в фокус.       Он слепо ощупал все вокруг и без слов бросил Гию свою сброшенную рубашку, чтобы тот мог привести себя в порядок, все еще слишком занятый попыткой отдышаться, чтобы говорить. Но Гию, казалось, понял и хрипло выдохнул «спасибо», вытирая беспорядок на животе. Хорошо, что у Санеми никогда не заканчивалась запасная форма, так как он проводил дни, пачкая и разрывая ее на части.       На него накатила волна сонливости, отчего его покалывающие конечности словно проваливались в землю.       Он лениво скинул штаны, слишком жарко и липко, чтобы даже думать о внешности. Гию, с другой стороны, осмотрелся и потянул спину, внезапно скромный после всего этого.       Они лежали, тяжело дыша, несколько минут в тишине, совершенно измотанные.       «Блин, я бы никогда за миллион лет не ожидал, что ты будешь хорош в этом», — выдохнул Санеми, уставившись в туманный потолок.       «Ну надо же, спасибо», — монотонно ответил Гию.       «Наверное, это весь твой опыт, учитывая твой унылый вид все время», — пробормотал Санеми, почесывая живот и немного дрожа от остаточного покалывания в теле. Гию неожиданно издал резкий звук «пфф», громко рассмеявшись и повернувшись к нему лицом.       «Шиназугава, ты забавный. Гию звучал искренне весело, и Санеми почти взвизгнул, чтобы не обращать внимания на свое сердце, вытворяющее странные вещи в груди.       «Забавный?-»       После нескольких нерешительных попыток убить его, Санеми откинулся назад, потерпев поражение, и просто позволил жаре, сонливости, пьяному туману и усталости после секса овладеть им. К сожалению, это был лучший сон за многие годы - рядом с Гию, свернувшимся калачиком напротив него.

***

      Санеми проснулся от громкого, резкого карканья своей вороны несколько часов спустя. Он резко открыл глаза и приподнялся на локте.       «Что…» пробормотал Санеми, чувствуя, как мир ускользает и дрожит вокруг него. Заходящее солнце рисовало длинные тени на золотой земле, и ему потребовалось несколько долгих, медленных мгновений чтобы осознать, что уже почти ночь, почти пора идти на работу.       Внезапно он почувствовал, как теплая тяжесть сползла с его груди вниз на живот, и сонно моргнул, глядя на голову мягких темных волос.       «Какого хрена…?» — пробормотал Санеми, застывая на месте, пока его вялый мозг пытался осознать происходящее.       Встреча столпов, чай, алкоголь, поцелуи, секс, Гию…       Гию?       «Отвали от меня» — прохрипел Санеми, ударив Гию по голове, поморщившись от того, насколько хриплым был его голос. Гию издал низкий, жалобный звук, еще сильнее сжавшись в комок, сморщив лицо от дискомфорта. Санеми резко дернулся, почувствовав, как губы коснулись его пупка. Он ударил Гию по голове, нахмурившись. «Просыпайся, придурок, моя голова тоже раскалывается. Слезай с меня сейчас же».       «Шиназугава…?» Гию моргнул большими пустыми сонными глазами, и разум Санеми немного странно и зыбко поплыл. Его голова все еще кружилась, а конечности все еще немного покалывали от онемения, но это только подтвердило это, он определенно был все еще немного пьян.       Он ударил Гию по затылку, чтобы почувствовать себя лучше, и изо всех сил пытался подняться, когда Гию отпрянул с криком боли.       «Шиназугава, почему ты… почему я…» Гию сел и огляделся, прежде чем тупо уставиться на него. Его сонный синий взгляд прошелся по всему голому телу Санеми, остановившись на члене. Легчайший бледно-розовый оттенок окрасил его щеки. «Оу».       Санеми вытянул ногу и пнул его достаточно сильно, чтобы оставить синяки. «Хватит на меня пялиться. Грёбаный урод».       «Шиназугава, не знаю, был ли ты слишком пьян, чтобы помнить, но я уже всё это видел, ты знаешь». Гию поморщился, прижав руку к животу. Верхняя часть его тела была всё ещё голой, штаны были хаотично натянуты низко и свободно на его стройных бедрах.       Санеми оторвал взгляд от множества следов укусов, засосов и синяков в форме пальцев, разбросанных по его бледной коже и идеальному телу. Боже мой… «Не напоминай мне».       Он натянул штаны, ругаясь себе под нос. Черт возьми. Как это случилось? Он, должно быть, полностью потерял контроль. На боку были незнакомые швы, а спина была покрыта тем, что, должно быть, было длинными, ужасными царапинами, которые Гию оставил, когда они…       Он вскочил на ноги, заставив себя проигнорировать то, как закружилась комната.       «Никто, и я имею в виду вообще никто, не узнает об этом, ясно?» — прошипел Санеми. Он знал, что Гию вообще не из тех, кто будет болтать о себе, не говоря уже о личных делах… Но он поклялся всем богам, что если Гию пойдет и будет распространять позор Санеми, он покончит с ним, к черту кодекс поведения. Он не мог поверить, что ему вообще придется жить с осознанием того, что он спал с этим ублюдком.       Гию внимательно посмотрел на него. «Ты жалеешь об этом?»       «Конечно, жалею! Разве нет? Это явно была ошибка по пьяни, ты что, тупой?» Санеми чуть не взорвался, но Гию, казалось, был спокоен.       «Верно». Гию опустил взгляд и задумался. «Я тоже жалею об этом».       «Да, слава богу». Пробормотал Санеми, прижимая ладонь ко лбу.       «Я бы предпочел, чтобы это произошло не так. Пьяными и все такое». Прояснил Гию. Санеми резко повернул голову.       «Что ты только что сказал?» — прорычал Санеми. «Ты говоришь т…»       Санеми резко вдохнул и прикусил язык, чтобы остановить себя, прежде чем он закричит на весь дом.       «Позволь мне прояснить это, ладно? Другого способа, как это могло произойти, не было. Другого способа, черт возьми, нет, и, помоги мне Бог, повторения не будет. Я останусь трезвым всю свою жизнь если придется» — прошипел Санеми, готовый избить Гию до кровавого месива если он посмеет предположить обратное.       Гию снисходительно приподнял бровь. «Это так серьезно? Это просто секс».       «Да. Лучше бы это было просто это». Санеми ткнул пальцем в дверь. «А теперь убирайся из моего дома».

***

      Даже после его открытой угрозой Гию не понял. Или решил проигнорировать.       Он не был точно уверен, когда сформировалась… привязанность Гию к нему. Но одно было несомненно: Гию, по-видимому, решил для себя с того самого момента, после того самого первого раза, когда они занимались сексом, что теперь они могут разговаривать или что-то в этом роде.       Этот тупой идиот, должно быть, имел ужасное, ужасное ошибочное впечатление, что совместный сон сблизил их или что-то в этом роде, или сломал несколько барьеров, или что там еще, черт возьми, — и с тех пор он искал Санеми. Несколько раз в месяц, иногда даже чаще, не только для секса, но и для… общения. Это было похоже на то, что эта кирпичная стена не понимала японского, когда Санеми кричал на него, чтобы он заткнулся и оставил его в покое.       Честно говоря, дерьмовая двусмысленная ситуация, в которой они сейчас находились, было отчасти виной Санеми. Он способствовал этому, как бы неохотно он ни сопротивлялся. В первый раз, когда Гию пришел к нему намеренно в поисках… интимной компании, Санеми, очевидно, ударил его по голове и пригрозил отрезать ему яйца. Он ясно дал понять, без всяких сомнений, что не хочет устанавливать с ним какие-либо сексуальные отношения, и что тот раз был единичным.       Он орал, ругался, шипел и плевался, и все же каким-то образом…       Каким-то образом он проснулся на закате с Гию, снова свернувшись калачиком рядом с ним.       И это определенно была его вина. Что-то в глубоких синих глазах Гию превратило его мозг в кашу, и он каким-то образом стянул с Гию рубашку, пока заканчивал последнюю фразу своего пламенного протеста. Хуже всего во всей этой истории было то, что секс когда они оба были трезвыми, был хорош. Он уже нехотя согласился, что пьяный секс был хорош, но трезвый был намного лучше. Он не имел права быть настолько хорошим.       После той катастрофы он поклялся не совершать ту же ошибку и прекратить это дерьмо, прежде чем оно выйдет из-под контроля, но…       Блядь. Это всегда были эти чертовы глаза, они каждый раз его доставали.       Примерно к пятому разу Санеми перестал пытаться контролировать это бесконечно. Но он все равно продолжал бороться с Гию каждый раз. Он всегда начинал с того, что яростно отрицал даже возможность того, что у них когда-либо может быть какая-либо форма сексуального контакта, как будто этого никогда не случалось. Отрицание было мощной вещью, и оно помогало успокоить его ярость и сохранять рассудок всякий раз, когда он останавливался, чтобы подумать о тошнотворном факте, что он регулярно спал с Гию. Он искренне считал победой если их неудачные встречи умудрялись не заканчиваться сексом.       Это было так нелепо. Это было так грустно, что аж смешно. Его жизнь действительно дошла до того, что сексуальное мастерство Томиоки-каменное-блять-лицо-Гию, стало борьбой, в которой он едва ли мог победить. Какая шутка.       А потом…       Была и другая часть всего этого, которая никогда не переставала вызывать у него головные боли и делала его жизнь невыносимой.       Гию, по-видимому, решил снести свои стены, чувствуя себя комфортно, разговаривая с ним и открываясь ему — ничего из этого Санеми не хотел. Все стало еще хуже после того, как однажды Санеми был с ним нежен, примерно через несколько месяцев.       Свет рассвета смягчил резкие черты лица Гию.       Он пришел в поместье Санеми вскоре после того, как солнце начало освещать небо, они оба были уставшими и измотанными после ночи охоты на демонов. Как обычно.       Это было не идеальное время дня, но другого не было. Секс среди бела дня был хуже.       Ни один из них не продержался долго, и Санеми сразу же отключился, даже не приведя себя в порядок.       Однако он проснулся чистым и предположил, что Гию сделал что-то полезное, помыв и приведя в порядок их обоих. Но он не сказал бы спасибо, потому что зачем беспокоиться. Благодарность была потрачена впустую на такого вредителя, как Гию. Хуже того, это просто снова даст ему неправильное представление и заставит его думать, что он может разговаривать с Санеми еще более непринужденно.       Но поскольку он все же был благодарен, совсем немного, он не стал будить его, чтобы немедленно выгнать. Вместо этого он сел и просто ошеломленно впитывал усиливающийся солнечный свет.       После нескольких благословенных, мирных мгновений тихого щебетания птиц и медленного оживления мира вокруг него, он заметил, что Гию шевелится во сне. Он выглядел беспокойным, а его лицо было напряженным.       Ах… Кошмар, да. Санеми отвернулся, так что если Гию проснется, он сможет притвориться, что ничего не видел. Не знал, хочет ли парень сохранить свою гордость или что-то еще, в конце концов.       Но беспокойное шевеление усилилось, и Гию издал слабые болезненные всхлипы и вцепился в ткань футона.       Санеми рискнул оглянуться назад, немного нахмурившись. Ну… Что он должен был сделать… Лицо Гию было искажено и отчаянно, и казалось, что слезы могут в любой момент вытечь из его закрытых глаз.       Он никогда раньше не показывал столько эмоций. Санеми прикусил внутреннюю часть щеки. Должно быть, он был в сильном расстройстве.       Это было не его дело. Но он уже здесь, а губы Гию были приоткрыты, снова и снова повторяя чье-то имя — нет, имена двух людей…       Санеми протянул руку и слегка потряс его за плечо, помогая ему проснуться от кошмара. Глаза Гию распахнулись, большие и стеклянные, наполненные паникой, и он испустил дрожащий вздох.       Он немного дрожал, дышал неглубоко, не двигался и ничего не говорил, глядя на Санеми. Случайная слеза упала из уголка его глаза на футон.       Казалось, он все еще паниковал из-за того, что ему приснилось.       Санеми тихо произнес. «Хочешь побыть одному?»       Гию медленно покачал головой, затем быстро потянулся чтобы крепко схватить запястье Санеми. Безмолвный крик о помощи.       Санеми заставил себя не вздрогнуть когда тупые ногти впились в его кожу. Глаза Гию блестели от слез, но его взгляд был мутным от того, с чем он боролся. И его хватка, хотя и крепкая, дрожала.       Санеми не мог просто игнорировать его, даже если бы попытался.       Он собрал дрожащее месиво в свои руки, положив нежную, но крепкую руку на затылок Гию и притянул его к своему телу. Казалось, он все-таки хотел утешения от присутствия и осязаемости другого человека прямо сейчас, поэтому Санеми держал свою руку там, слегка прижав его заплаканное лицо к своей груди.       Гию все еще слегка дрожал, впиваясь ногтями в талию Санеми и прижимаясь щекой к его ключице.       Санеми провел пальцами по волосам Гию и положил подбородок на макушку, закрыв глаза. Он ненавидел видеть его таким. Этот придурок должен был быть холодным, тупым и фантастически грубым со всеми вокруг, с этим своим унылым голосом, ходить и убивать демонов без капли милосердия или колебаний, как невыносимый, но, по общему признанию, могущественный столп, которым он был всегда. Он должен был просто заткнуться и делать свою работу таким раздражающе спокойным, праведным образом. Он не должен был прятать лицо на груди Санеми как будто у него были чувства, как будто он мог бояться и беспокоиться. Как будто он также мог быть ранен.       В тот день Гию впервые назвал его по имени.       «Санеми… Почему хорошие люди всегда должны умирать первыми?» — прошептал Гию. Санеми напрягся от очень знакомых слов, которые он думал про себя снова и снова все эти годы. Он подумал о Масачике и немного сжал тело Гию. Гию прерывисто вздохнул, щекоча его голую кожу. «Добросердечные люди… бескорыстные люди… люди с огромным потенциалом сделать больше, чтобы помочь большему количеству жизней, если бы они только жили дольше…»       Санеми не знал, о ком говорит Гию, так как он ничего не знал о его жизни. Но он определенно мог понять это чувство и всю боль, которую оно принесло.       «Да. Так всегда и бывает. Вместо людей, которые этого заслуживают, мир позволяет жить только таким извращенным придуркам, как мы. Это почти как наказание для нас, за то, что мы позволили всем хорошим людям умереть. Но такова жизнь». Пробормотал Санеми, тихо и горько. Он знал, что он был озлобленным человеком, но он старался не быть таким прямо сейчас, и он все равно ничего не мог с собой поделать. Гию не ответил, мокрая слеза потекла по его груди.       Санеми стиснул зубы, прижимая его крепче. И для утешения Гию… и для своего собственного. «Это реальность, и это отстой. Но мы, черт возьми, ничего не можем с этим поделать. Все, что мы можем сделать, это жить вместо них и делать то, что мы должны делать вместо них, чтобы помочь сделать мир немного безопаснее, лучшим местом для всех тех других хороших людей, которые еще живы».       Гию наконец поднял голову, глядя на него из-под длинных, заплаканных ресниц. Теперь он, казалось, был в порядке.       Но что-то в том, как Гию смотрел на него, заставило его не удержаться от глупости и потянуться к его щеке. Он увидел, как его красивые глаза закрылись с легким вздохом, брови нахмурились от затянувшегося напряжения.       Санеми не мог понять, что заставило его приблизиться, но он легко поцеловал Гию в лоб, как будто они были в нежных отношениях.       Дыхание Гию сбилось, и Санеми тут же отпрянул. Какого черта он делал.       «Ладно, ну иди уже поплачь дома, неудачник. Убирайся». Санеми оттолкнул его в сторону.       «О-о, да, ладно…» Гию немного повозился, чтобы снова встать, явно сбитый с толку. Санеми раздраженно оттолкнул его рукой. Гию грубо вытер глаза и прочистил горло, торопливо поправляя одежду, собирая хаори и меч. Санеми отказался думать о своем маленьком жесте доброты, который он совершил только что, и подумывал снова заснуть когда Гию уйдет.       Гию остановился и неловко постоял мгновение.       Санеми медленно поднял свой острый взгляд. «Что ты все еще дышишь рядом со мной?»       Гию немного крепче сжал свой меч, затем снова ослабил руку. Он подошел и присел перед ним.       «Спасибо. За… ну». Гию пробормотал, как будто ему было неловко, но его красивые глаза были мягкими. Прежде чем он успел его остановить, Гию наклонился вперед, как и Санеми, и слегка поцеловал его в щеку.       Санеми выгнал его из дома с обнаженным мечом.

***

      Да. Он определенно не оказал себе услугу в тот день. С тех пор Гию, казалось, считал его каким-то хорошим человеком или типа того, и стал чаще его искать. Он вел себя так, будто ему нравилось быть рядом с ним по какой-то причине. Не то чтобы Санеми когда-либо удосужился снова быть милым. На самом деле он только стал более агрессивным. Несмотря на это, чем дольше продолжалось… это, тем больше привязывался Гию.       Его красивые глаза иногда просто смягчались без причины когда они были только вдвоем.       Санеми не был глупым, он знал, что он не просто какой-то приятель для секса. Но это было все, что он мог терпеть. Насколько он мог судить, у Гию на самом деле не было никаких конкретных чувств к нему, что было огромным облегчением. Он не знал, что бы он делал, если бы ему пришлось иметь с этим дело. Но его положение в жизни Гию было в очень серой зоне, мягко говоря. Где-то между невольным доверенным лицом и кем-то, к кому Гию чувствовал некоторую симпатию.       В любом случае, это было слишком. Глупый Гию даже не мог позволить Санеми кричать и ругаться на него без беспокойства о том, что он действительно заденет его чувства. Как будто Санеми вообще должен заботиться о его чувствах. О чьих-либо чувствах.       И большую часть времени Санеми было все равно. В этом и был весь смысл, если он достаточно заденет гордость и чувства Гию, может быть он наконец перестанет постоянно его донимать. Может быть, он начнет избегать его, и они смогут оставить это глупое дерьмо позади.       Но иногда, когда Гию, казалось, был на грани того, чтобы улыбнуться ему, Санеми мог физически чувствовать, что сдается против своей воли. Он смотрел в эти завораживающие синие глаза и просто забывал обо всем.       Он не мог выносить этот мягкий взгляд. Он не мог выносить Гию, он не мог выносить всю эту ситуацию. Он не мог выносить тот факт, что Гию вообще смягчался рядом с ним. Так не должно было быть.       И вот теперь, спустя целый год с тех пор, как они начали это дерьмо, он все еще пытался изо всех сил оттолкнуть Гию любыми средствами. Но он предполагал, что его усилия теперь должны быть удвоены, раз Гию действительно присоединялся к тренировке столпов.       Как будто Санеми мог позволить себе какие-либо отвлечения.