cherry blossom

шумный стадион забит до отказа — до стартового сигнала считаные минуты. впервые с, наверное, начала учебы в университете хенджин проведет больше часа не носясь по полю под опьяняющие крики толпы и отрезвляющие крики тренера в бесконечной гонке за мячом, а на трибунах, так еще и находясь на стороне их как бы главного соперника и просто врага — вэствудского университета. да, пронеслось в голове у хвана, пока он пытался выглядеть максимально непринужденно и не выделяться, местные фанатики определено оклеймили бы меня предателем, а про минхо я вообще молчу. расскажу ему, нашему дорогому капитану, как героически пробрался на вражескую территорию, чтобы выведать их новую тактику. команда университета сильверлейк по американскому футболу, за которую хенджин играл уже третий год, стабильно сходилась в финале с этим самым вэствудом из сезона в сезон — при этом в имени победителя нельзя было быть уверенным на сто процентов даже на последней минуте — до того неистово обе команды гнались за победой. обременить себя походом не просто на чужую игру, а на матч соперников, вечно строящих из себя ангелов, хенджин решился исключительно из-за двоюродного брата. родственники перебрались на другой конец страны еще лет пять назад, а теперь вернулись на каникулы. чонсу, маленький кузен, насмотрелся футбола по телевизору и просто умолял хенджина сводить его на настоящую игру. расстраивать его совсем не хотелось, но вот загвоздочка — в ту неделю, пока восьмилетний фанат в городе, намечались всего три игры: одна из профессиональной лиги, билеты на которую стабильно распроданы за месяц (а если бы и были свободные, целых два хвану ни за что не потянуть), матч университетов рэдтаун и истхай, которые буквально занимали два последних места в студенческой лиге, так еще и находились в не самом безопасном районе города, ну и, собственно, сегодняшний матч вэствуд—блэксайд. закатывая глаза и специально громко вздыхая, хенджин забронировал им два билета, пока младший прыгал от радости, а потом повис у него на руке, благодаря. ну разве не чудо? сколько хван себя помнит, он ужасно завидовал тем, кого судьба (а вообще-то родители) наградила братьями или сестрами, так что ради того, чтобы подарить мальчику эмоции, он был готов даже просидеть на игре вэствуда — не без имитации рвотных позывов, конечно, которые так смешили чонсу. слегка неестественным казалось наблюдать со стороны за изученным вдоль и поперек поведением вэствудских во время игры — улыбочки на камеру, воздушные поцелуи болельщикам и чирлидершам в таком же, как их собственная форма, бордовом, а секундой после стартового сигнала убийственные взгляды и обилие обманных приемов. — слушай, возможно, все не так уж плохо, — сказал воодушевленному младшему хенджин по прошествии большей части матча, ухмыляясь, — счет пока равный, так что есть шанс своими глазами увидеть поражение этих ангелов. а еще получше рассмотреть их ресивера под 22 номером, добавил он уже про себя. глаз на него джин положил давно, только вот поближе познакомиться никак не получалось. ким сынмин, точно. как же тебе идет эта ваша форма. терпеть не могу бордовый, но, чувствую, придется полюбить, подытожил хван диалог с самим собой. когда капитан вэствуда бан забил решающий гол за шесть секунд до финальной сирены, толпа взревела, и вместе с ней братик хенджина, слыша во ответ обиженное «эээй!» старшего. он едва не пропустил гол, пялясь на 22 номер, играющий в защите. когда тетя подъехала к стадиону, чтобы их забрать, то без конца благодарила хенджина за то, что он нашел время и сводил чонсу на матч. уже садясь в машину, у самого входа на стадион хван заметил несколько членов «ангельской» команды, которые не прекращали поздравлять друг друга и прощались. темная макушка ким сынмина бросилась джину в глаза, а когда тот рассмеялся, показывая свою уже по-настоящему ангельскую улыбку, хван решил — сейчас или никогда. это его шанс, пусть и самый абсурдный и неловкий за всю жизнь. коротко попрощавшись с тетей и потрепав чонсу по голове, хенджин слегка отошел в сторону, дожидаясь, пока команда разойдется. «хён, кринж умер» — всплыла в его голове фраза чонина, друга и сокомандника, который, кажется, по этому смешному принципу жил. парень вспомнил яна и свою команду, по которой он за этот своеобразный вечер успел соскучиться, и чуть не пропустил момент, когда сынмин отделился от толпы и пошел к общежитиям. плавно очутившись рядом, хван сверкнул кошачьим взглядом и мягко улыбнулся ошарашенному сынмину: — проводить? — хван хенджин. какая честь, — ответил сынмин, моментально придя в себя. джин мог поклясться, что увидел в его глазах лёд, — и что же ты здесь забыл? хван мягко усмехнулся. кажется, это будет интересно. — что бы ты ни задумал, я все равно не стану с тобой разговаривать. нам нельзя, в курсе? — продолжал ким, не сбавляя шаг и смотря прямо перед собой. — скажи на милость, сынмин-а, ты никогда не задумывался, куда ваш драгоценный капитан так скоро сваливает после каждой игры? а видел хоть раз как незаметно наш чонин отшивается у вашего корпуса бизнеса, где бан учится? — чего… — сынмин остановился как вкопанный и перевёл взгляд на хенджина — тот не скрывал ухмылки и откровенно развлекался. — упс… джина, если честно, их университетская вражда всегда ужасно забавляла — он вообще подавал документы в оба вуза, только вот в сильверлейке удалось получить грант, частично покрывающий стоимость обучения: вот и сделан тяжелейший выбор. правда, ему порой искренне нравилось подыгрывать однокурсникам и сокомандникам — например, на играх, во все горло посылая соперников куда подальше; на академических соревнованиях, когда многолетняя история борьбы заставляла кровь в жилах кипеть и мотивировала куда лучше всяких бонусов от вуза. ну и разве это не романтично, в конце концов? видеть ким сынмина, на полном серьезе заявляющего, что разговаривать они по этой самой причине не станут, было… умилительно, что ли? — отвали, ромео. не хватало еще, чтоб ты знал, где я живу, — сказал ким. — во-о-он в том корпусе, как и все третьекурсники вэствуда, какая интрига! — кошачьи глаза прищурились в беззлобной улыбке. сынмин лишь закатил глаза и демонстративно достал из сумки наушники. — сладких снов, сынмин-а! — хенджин остановился и, оперевшись на фонарный столб, отсалютовал парню двумя пальцами.

✧

яркое солнце, льющееся из окон, исполосовало библиотеку геометричными тенями. хенджин особенно любил приходить именно в городскую, несмотря на то, что его вузовская была буквально в двух шагах — планировка той совсем не пропускала внутрь натуральный свет, да и цветовая гамма оставляла желать лучшего. городская же была отделана белым камнем и заставлена самыми разными растениями, под огромными листьями которых прятались студенты. тут всегда было свежо и тихо — поэтому хенджину было совсем не жалко лишних 20 минут на дорогу. сидя под большой монстерой, хван работал над заданием по техническому переводу. некоторые аспекты учебы на лингвистическом ему за три года изрядно поднадоели, но то, что, хенджин уверен, протащит его до выпуска — это безразмерная любовь к литературе, с которой на его факультете работы непочатый край. оставив книги на столе, парень отошел, чтобы набрать холодной воды из кулера за углом. немного передохнув, он уже направился обратно, чтобы, выйдя из-за поворота, увидеть парня в бордовом кардигане прямо за его столом. сынмин сидел к нему спиной и доставал из сумки книги. видимо, его и правда обожает удача — эта мысль посетила хёнджина первой. «а его не смутило, что там уже занято?» — была второй. — учишься, умница? — промурчал джин, едва не задевая краешек уха сынмина. тот резко развернулся и оглядел хвана с ног до головы. в его глазах читалось удивление, но он тут же вернулся к своей привычной холодной отстраненности. — ты что, следил за мной? хенджин сел напротив и закинул ногу на ногу. ворот его свободной рубашки открывал острые ключицы и тонкую шею, а длинная челка спадала на глаза. в свете лучей солнца он казался настоящим ангелом, но сынмин знал, что это не так — глубокая темнота глаз парня напротив говорила сама за себя. — как очаровательно, что ты так подумал, — он мягко улыбался сынмину, оперевшись подбородком на ладонь. ким не сдвинулся с места, и хенджин продолжил, еле сдерживая смех, — боже, нет, конечно, я здесь уже второй час. а что, в вэствудские библиотеки отличников больше не пускают? сынмин закатил глаза, но при этом заметно расслабился. — со следующей недели сессия, забыл? там яблоку негде упасть, — он продолжил организовывать на столе справочники и объемные тетради, — не знал, что тут так красиво. — видишь ту штуку в центре зала? это искусственный пруд, оказывается. в него прошлым летом набирали воду и пускали кувшинки. еще с минуту удивленно всматриваясь в интерьер библиотеки, сынмин с головой ушел в практические задачи по статистике. хенджина же было не остановить. — сынмин-а, пойдём в воскресенье в кино? я угощаю, — с уже знакомым киму кошачьим прищуром. — нет. — не любишь фильмы? — не люблю два часа сидеть в замкнутом пространстве с незнакомыми людьми, так еще и за это платить. дома смотреть в сто раз комфортнее, — отвечал он, не прекращая что-то писать. — то есть ты допускаешь вариант куда-то со мной сходить? — с самой невинной улыбкой на планете. — вообще-то, я- неоконченная фраза сынмина навсегда останется загадкой — на них шикнул мужчина за соседним столом, чтоб были потише. сынмин коротко извинился, а хван спрятал в кулаке смешок. на какое-то время они действительно сконцентрировались на учебе — джин даже закончил свой необъятный перевод и взялся за эссе. с лицом полным безразличия сынмин все же украдкой поглядывал на парня — особенно ему запомнились лента, которой хенджин завязал мешающие волосы («кто вообще для такого использует ленту, он что, в романе?»), его привычка закусывать губу за работой («на нервы бы сходил проверился») и цветы, которыми он изрисовал свой черновик, пока переводил текст («красивые… стоп, что?»). когда сынмин приступил к последней задаче, до него долетел бумажный самолетик размером с мизинец. внутри красовалось «если тебе так не нравятся кинотеатры, приглашаю на просмотр ко мне домой» с такими же, как в хенджиновом черновике, цветами вокруг. сам хенджин строчил эссе с непринужденным видом. самолетик ему вернулся спустя полминуты с аккуратным «придурок» на крыле. — эээй! не знал, что отличники такие грубые, — шепотом возмутился хван. сынмин спрятал довольную ухмылку в рукаве кардигана. он покончил с задачами и собрал вещи, а когда уходил, хенджин послал ему воздушный поцелуй и пронзающий взгляд. уши кима покраснели, он быстро посмотрел по сторонам и выкинул вперед средний палец. демон, блин, подумал сынмин. он мой, пронеслось в голове хвана.

✧

вечер намечался, так сказать, непростой — впервые за последние шесть лет одна из команд их вузов вылетит из чемпионата, не дойдя до финала. в этом сезоне к ним в округ добавили новую команду, количество стало нечетным, и вся очередность игр сдвинулась — вот тебе и долгожданная встреча вэствуда и сильверлейка аж в полуфинале. в тот вечер в хенджине всеобъемлющим огнем разгорелся давно забытый азарт, от предвкушения игры у него гудело все тело. змеиные «разнесите их к чертям» речи минхо заставили что-то в его голове щелкнуть, и на поле он выходил со взглядом, от которого падают замертво. ангельские мальчики в бордовом выглядели как всегда воодушевленно-непринужденно, и хван знал, что это просто игра — со стартовой сиреной от их улыбок не останется и следа. когда во время традиционных рукопожатий очередь сынмина дошла до него, оба сжали ладони чуть сильнее, чем стоило. губы хенджина расплылись в кривой улыбке, он подмигнул сынмину как-то насмешливо. у кима же в глазах стоял непробиваемый лед. повернув голову влево, джин заметил, как вспыхнули щеки чонина после того, как ему на самое ухо что-то сказал вэствудский капитан. женатики, только и подумал он. они заняли позиции, последний раз переглянулись, а потом мир хенджина сжался до одного мяча, летящего с бешеной скоростью на другой конец поля. первые двадцать минут пронеслись на одном дыхании. парень отчаянно бросался за мячом и умело обводил вэствудских защитников — большинство банально не решалось нападать, встречаясь с хеджиновым абсолютно черным взглядом. его энергетика под волной адреналина вселяла в других парализующий страх и будила инстинкт самосохранения. но вот, что он заметил под конец первого периода — сынмин его абсолютно не боялся. вообще. да и взгляд кима пронзал насквозь не хуже собственного. он яростно защищал линию ворот и создавал хенджину серьезные проблемы, на что тот тихо матерился в ответ. в перерыве после второго периода хван завалился на лавку, растирая ноющие мышцы. — хён, давно они такие охеревшие стали, не знаешь? — измучено протянул чонин. — знаю, — ответил минхо, не сводя глаз с команды соперников, — с тех пор как ты ноги еле передвигаешь. хенджин проследил за взглядом капитана: если он не ошибался, то ли буравил вэствудского нападающего с круглыми щеками и взмокшими кудрями — в прочем, как и на их прошлой совместной игре. не матч, а клуб романтики, честное слово. оставшиеся полчаса хенджин вывозил на чистом адреналине и совсем немного злости — они просто не могли себе позвонить вылететь в полуфинале, а счет то все еще был равным. он почти падал от изнеможения, когда на последней минуте минхо забил гол. секундное осознание, а после— счастливый крик ликса, разносящийся по всему полю, и измученные сокомандники, которые неслись к минхо, чтобы его заобнимать. хенджин поспешил к ним присоединиться, а когда вдоволь натискал младших, стал искать глазами кима — он ведь не мог уже уйти, да? темная макушка нашлась быстро. ангельская команда подбадривала друг друга как могла, а их капитан поочередно взъерошивал каждому волосы и мягко улыбался. неужели ему ни капли не обидно, подумал хенджин. все-таки они совсем другие. хорошо, что чан у них есть. ну и у чонина тоже, подытожил парень. он пытался поймать сынминов взгляд, но тот в их сторону так и не посмотрел. хенджин задумался о том, чтобы позже найти его инстаграм и выведать о самочувствии, но потом передумал, понадеявшись, что у этого мальчика и так все будет хорошо.

✧

с последней пары сынмин вышел аж на 20 минут позже — одногруппники так отчаянно растягивали свою презентацию, что перестарались. после душной аудитории прохладная апрельская погода была настоящим благословением. ким посмотрел расписание автобусов, но идти к остановке не спешил — решал, пойти пешком до общаги или нет. — хэй, я уже заждался. чего задерживаешься? мягкий голос над ухом вырвал сынмина из размышлений — ему протягивали какой-то напиток. парень поднял взгляд на того, кто его держал, и спустя секунду издал недовольный стон. — хван хенджин, да сколько можно! — сынмин закатил глаза, — для чего ты тут торчишь? и не лечи меня, что это случайность. — погода хорошая. сидел тут за книгой и айс-ти. лучшие четыре часа в моей жизни, — непринужденно и с улыбкой в кошачьих глазах. — ты ненормальный. — ладно, мин-а, не сердись. подгадать время чонин помог. не без твоего любимого капитана, конечно. сынмин окинул парня холодным взглядом — снова растрепанные волосы и свободная рубашка, действительно какая-то книга под мышкой. снова сочетание мягкой улыбки и насмешливого взгляда, самодельный браслет на руке, которая все еще протягивала напиток. резко втянув воздух и встретившись с хваном взглядом, сынмин отчеканил: — что тебе нужно? я предпочитаю, чтоб говорил прямо. если конечная цель — затащить в постель, то сразу нет. я о тебе наслышан. хенджина передернуло. ничего подобного. он мысленно записал себе узнать, кто о нем треплется в таком ключе. парень задумчиво посмотрел куда-то в сторону. — да что ты вообще знаешь, радость моя… — сказал хенджин, а затем выдал честное, — нет, просто искренний интерес и немного отчаяния. я не переживу, если не попробую узнать такую умницу, как ты. — дурак, — сынмин лишь усмехнулся неверяще. они стояли так какое-то время, пока хван не решился вновь. — прогуляемся? река сегодня красивая. он специально смотрел куда-то вдаль, чтобы не наседать на сынмина еще и взглядом. оставлял ему выбор, хоть и сказал, что не переживет отказа. выражение лица кима было нечитаемым. хенджин уже пожалел, что предложил, что назвал его этим слащавым умница, что вообще пришел, когда не звали. что он не терпел в любых коммуникациях, так это принуждение. да, он определенно перегнул. не глядя на парня, сынмин забрал у него стакан и зашагал в сторону набережной. он прошел метров пять, а когда обернулся, хенджин стоял как вкопанный на том же месте. сынмин крикнул: — долго там стоять собираешься? секундное осознание. у хвана загорелись глаза, в теплой улыбке растянулась губы, а из тела будто бы ушло напряжение. он мигом оказался рядом, по пути запнувшись: — не устоял, да? не бойся, минни, я никому не скажу. хенджин тут же получил локтем под ребро, но почему-то лишь рассмеялся в ответ. солнце медленно ползло на запад. хван расспрашивал сынмина о всяком — какой кофе нравится больше, почему в здравом уме выбрал факультет экономики и правда ли так любит бордовый цвет — но больше все-таки ужасно флиртовал. раз в минут десять смеющийся ким вдруг вспоминал, что вообще-то собирался выглядеть перед хенджином холодно и безучастно, но все равно каждый раз терялся в кофейной гуще хитрых глаз, и план шел насмарку. они поспорили о происхождении названия реки, у которой гуляли, потом о своих спортивных командах, потом об астрологии. хенджин поймал себя на мысли, что такой живой азарт в нем не будил никто уже давно. в магазине, куда они зашли за мороженым и чем-нибудь попить, хенджин пропел «можно в один чек, спасибо» и протянул кассиру пару купюр быстрее, чем сынмин успел достать карту. он кинул на хвана вопросительный взгляд, а когда они вышли на улицу, сказал: — и что это было? тягучий, изучающий взгляд и наклон головы. — умница, не бери в голову. мне не сложно, — промурчал хенджин и пошел вперед, открывая свое мороженое. сынмин уткнулся взглядом в реку, пряча от хвана вспыхнувшие щеки. парни разошлись, когда солнце уже давно село. сделав крюк, они вышли к кампусу сынмина — ему пришлось чуть ли не угрожать хвану, чтобы тот не провожал его до самого общежития. коротко попрощавшись, сынмин зашагал прочь, но спустя пару секунд любопытство взяло верх — он обернулся, о чем сразу же пожалел. хенджин победно рассмеялся, вновь послал сынмину воздушный поцелуй и удалился в сторону автобусной остановки. но перед этим прокричал, не жалея сил: — ты без ума от меня, ким сынмин! просто признай это! спустя пару часов, будучи уже дома, хенджин все никак не мог уйти в душ — не замолкал чат, в котором его одногруппники дрались за темы предстоящих докладов, и хван от них не отставал. выбив себе относительно приемлемую тему, хенджин отложил телефон экраном вниз, чтобы тот вновь завибрировал спустя секунду. ну что там еще? miniverse.___ ты давно рисуешь? miniverse.___ красиво какие доклады, какие одногруппники… ким сынмин только что сказал, что рисунки, которые хенджин постит в инстаграм, красивые. не будь на дворе ночь, хван бы закричал от радости, как ребёнок.

✧

сообщения с цветной иконкой прилетали на парах, тренировках, поздней ночью, с утра и снова на парах. хенджин отправлял фотографии неба и своей собаки, жаловался на особенно жаркую погоду и обозревал просмотренные фильмы. пару раз он даже едва ли не трясущимися руками отправил киму наброски новых рисунков. сынмин же был немногословен, зато отвечал почти всегда сразу. иногда он все же рассказывал о своем дне или о чем-то из детства, а еще показательно игнорировал навязчивые комплименты хвана, хоть и при получении очередного переставал дышать. а еще хенджин узнал, что ким абсолютно невероятно, завораживающе, волшебно поет. не так уж и сложно было это узнать — зайдя впервые к нему на страницу, хенджин увидел несколько каверов на незнакомые ему мелодичные песни, заваленные одобрительными комментариями от знакомых. это было… вау. сынмин будто бы полностью уходил в себя, фокусируясь на своем голосе и мелодии. он приоткрывал душу, говорил через чужую лирику то, что в жизни ни за что не сказал бы вслух. хенджин даже пробовал уломать кима записать ему хотя бы голосовое с вокалом и в ответ получил кучу язвительностей, а еще: miniverse.___ такое надо заслужить, уж прости, солнце солнце, подумал хенджин, перекатываясь на кровати, с детства так меня никто не называл. интересно, правда, что влюбленные люди глупеют, или это только так говорят? несколько переписок до рассвета, пара часовых созвонов по фейстайму, куча откровений, и у хенджина в фотоплёнке лежала sweater weather в исполнении сынмина. hynjinnnn заслужил, получается? miniverse.___ заткнись пока я не передумал

✧

спал в ту ночь хенджин от силы часа три. тело потряхивало, а тревожный мозг никак не давал уснуть — пришлось спасаться акварелью и томными треками из динамика телефона, пока за окном не рассвело. пару раз он порывался написать сынмину что-нибудь ужасно глупое, но грузить дорогих людей переживаниями посреди ночи было не в его стиле. вывозить на адреналине вообще, видимо, хенджину нравилось — иначе как объяснить то, что до финальной игры еще 20 минут, а он заведен так, что чуть ли не током бьется? главное не перегореть. вдох-выдох. в раздевалку влетел запыхавшийся феликс с улыбкой до ушей и телефоном в руке. — минхо-хён, ребят, смотрите, кто там. один за другим парни в зеленой форме тянулись к дверям и вглядывались в трибуны — кто-то усмехался и приветственно махал, кто-то лишь закатывал глаза. хенджин переглянулся с чонином, и вместе они пробрались через сокомандников, чтобы увидеть наконец причину этих бурных реакций. в самом центре ближайшей к их раздевалке трибуны сидел капитан их горячо любимого вэствуда, крис, вместе с еще тремя парнями, с недавних пор знакомыми хенджину более чем хорошо. бан широко улыбнулся и замахал чонину, отчего тот залился краской и убежал за дверь. хенджин разглядел у вражеского капитана и его нападающего чанбина на щеках маленьких змеев, символа сильверлейка — и кто им только их нарисовал? рядом с ними сидел сынмин, на один вечер променявший любимый бордовый на темно-зеленый — боги, как ему идет этот свитшот. ким снова старался выглядеть безучастно, но когда они с хенджином встретились взглядами, краснеющие уши выдали его с потрохами. хван послал в ответ воздушный поцелуй и расплылся в улыбке. смотри, чтоб в лужу не растекся, солнце. — джинни, мне кажется или это тот хан сидит? который 14 номер? — феликс указывал на место слева от сынмина и еле сдерживал смех. хенджин вгляделся — о боги, ну тут без вариантов. хан джисона из вэствуда было не спутать ни с кем даже в худи с капюшоном, кепке и темных очках. — маскировка охеренная, — хенджин прыснул феликсу в плечо, — он что, от минхо-хёна прячется? — в раздевалку. живо, — прошипел минхо, и от смеющихся парней не осталось и следа. снова круг из тел с закинутыми друг на друга руками, снова ядовитые наставления минхо, снова горящие глаза сокомандников и стук сердца где-то в горле. хенджин вместе с остальными бежал на поле под рев толпы — он впитывал каждый момент глубоко в свое сознание, жадно пил звуки и запечатывал картины. он так и не решил, останется ли в команде на свой последний год в университете, а дедлайн по ответу поджимал. одно хван знал точно — какое бы решение он ни принял, все равно по итогу будет безумно скучать по маленьким змеям на щеках их болельщиков, по темно-зеленому цвету формы и по свету, бьющему в глаза на играх. а еще по минхо с его колючими шутками и яростной поддержкой, по ликсу, яркому солнцу их змеиной команды, по чонину, самому залюбленному макнэ на планете, и по всем ребятам. хенджин усмехнулся, когда мозг подкинул ему картинку ангельской команды в бордовом. видимо, без них не обойтись — так этот опыт был бы совсем другим, менее непредсказуемым и определенно менее запоминающимся, где-то даже… унылым? университет уильямс, с которым они сегодня борются за кубок, не должен быть здесь — ему суждено было вылететь в каком-нибудь далеком четвертьфинале. хенджин подумал, что сегодня они будут биться не только за свою честь, но и немного, совсем каплю, за чью-то еще. к середине игры преимущество стало очевидным. команда сильверлейка разошлась не на шутку — нападающие буквально летали по полю и отчаянно бросались в атаку, а защитники своей яростной обороной просто запечатали ворота. студенты уильямса еще крепко стояли на ногах, но морально были на пределе. при каждом столкновении они отборно материли хенджинову команду и ввязывались в драки. после очередной предъявы, посланной чонину в спину, ян с гадкой улыбкой развернулся и толкнулся несколько раз языком в щеку, рукой свой жест дополняя. вот же черт, усмехнулся хенджин. когда проревела наконец финальная сирена, и заликовала змеиная сторона стадиона, хенджин повалился на колени. ему не верилось, что это все закончилось, пока на него не набросились сокомандники и не придавили к траве, смеясь. с дальней трибуны ему улыбался сынмин и еле заметно махал рукой. хенджин решил, что от жажды ловит миражи — очень неплохие, кстати. рукопожатия с придурками из уиьямса стали самыми быстрыми в его жизни, а крики его ребят в раздевалке после — самыми громкими. где-то в ликующей толпе на всех с поцелуями набрасывался феликс, уворачивался от тисканья чонин, гордо светился и даже позволял себя обнимать минхо. хенджин пробрался к своему шкафчику и пробежался взглядом по уведомлениям на телефоне. miniverse.___ если что я у выхода miniverse.___ поговорим? стук сердца в горле и холодеющие ладони. ну вот, приехали. больше некуда оттягивать. хенджин сам все это начал, так почему сейчас боится выходить и слушать, что сынмин ему скажет? или не скажет? рекордно быстро помывшись и сказав минхо, что уходит, он растрепал мокрые волосы и вышел в теплый вечер мая. воздух из-за цветения был сладким, разливался закат, и хенджин почему-то счел алый цвет неба за плохой знак. сынмин стоял поодаль стадиона в наушниках. его как никогда теплый взгляд окутал хенджина с ног до головы; парень подошел к нему и сказал снисходительно: — поздравляю. это было неплохо. хенджин мягко усмехнулся и покачал головой. тревога все еще оставалась в теле, но при виде сынмина его сознание потихоньку успокаивалось. хван знал, что пялится, что тонет в этих глубоких глазах и тихом смехе, в смущенных взглядах и краснеющих щеках — все это слишком хорошо для него. — ты хотел о чем-то поговорить? — случайно серьезнее, чем хотелось. сынмин сделал невинное выражение лица. — так вот же, я все, что хотел, сказал. молодцы, хорошая игра. хенджин прищурился недоверчиво. научил на свою голову — теперь ким ему платит его же монетой и издевается. — пойдем провожу тебя, — он хотел растянуть минуты с сынмином на случай если это все закончится сегодня. — я вообще-то хотел предложить поесть в парке, но если ты устал, я могу сам дойти, — сказал ким. вот же дурак. опять надумал все самое худшее. хенджин выпрямился, без слов подошёл и гордо предложил сынмину локоть — тот его отпихнул, смеясь и ругаясь. в магазине у парка они взяли рамен с мороженым и ели их на траве; обсуждали игру, но больше друг над другом шутливо издевались по поводу и без. периодически соприкасаясь случайно и не очень, хенджин чувствовал заряды тока, идущие вверх по руке, и думал, чувствует ли сынмин то же самое. они убрали за собой и пошли дальше вглубь парка. на холме стояла огромная ива — ее ветви касались земли, а листва была настолько плотной, что закрывала собой ствол. парни переглянулись, и сынмин побежал к иве вверх по холму. по пути он поскользнулся на траве, и хенджин поймал его под локоть, смеясь. — тише, тише, куда ты спешишь, — еле слышно. на холм они забрались, но рук друг с друга не убрали. ива была и правда огромной — с минуту они просто всматривались в её крону и корни. хенджин хотел пойти дальше, но сынмин не сдвинулся с места. он легонько потянул хвана к себе за край худи и поднял решительный взгляд. хенджин так же легко коснулся его талии, поправил прядь его волос и задел пальцами щеку, смотря глубоко в душу. сынмин еле заметно кивнул. хенджин накрыл его губы своими мягко, запуская пальцы в волосы на затылке и крепко обнимая за талию, сминая свитер. сынмин отвечал со всей отдачей, ловя его губы своими и рвано выдыхая в поцелуи. в умелых руках хенджина он распадался на части — щеки горели, а ноги больше не держали. хенджин прикусывал его губу, оттягивал и зализывал языком, водя руками по спине сынмина; тот ловил его абсолютно черный взгляд и хватался за крепкие плечи. хван оставлял поцелуи на его щеках и челюсти, а позже перешел на шею, шепча в нее что-то о том, какой сынмин охерительно красивый. когда с губ кима сорвался особо громкий вздох, хенджин заглянул ему в глаза, а потом обнял крепко, притягивая к себе. сынмин уткнулся носом ему в шею — обоим надо было отдышаться. — ты как? — спросил хенджин. в ответ сынмин впился в его губы с новой силой, проталкивая вперед язык и вжимаясь в парня сильнее. хенджин рассмеялся в поцелуй, усиливая хватку на сынминовой талии и охотно ему отвечая. спустя 30 минут, парни все же вышли в сторону общежития кима, которому на полпути пришло сообщение от чанбина — сосед по комнате умолял его не возвращаться сегодня домой и обещал заказать ему за это роллы. хенджин присвистнул, и сынмин пихнул его в бок. — мин-а, скажи честно, с чанбином сейчас тот, о ком я думаю? — отстань, я ничего не знаю! — зашипел сынмин, явно не в восторге от просьбы соседа. — все ты знаешь, — сказал хенджин и чмокнул его в щеку, — так уж и быть, я спасу тебя в этот темный вечер и приючу у себя. сынмин, совсем как пару месяцев назад, закатил глаза, но больше ничего не сказал, а только переплел с парнем пальцы. хенджин жил в съемной близко к их вузам; видно было, что эта светлая однушка обставлена с любовью — в каждой вещи чувствовался хенджин. проводя сынмина до дивана, он зажег маленькую лампу и полез в шкаф за едой. ким наблюдал за ним с интересом, и вот, что его поражало — джин же романтик до мозга костей, так почему первое впечатление он производит избалованного демона, ищущего острых эмоций на недолгий период? сынмин смотрел в окно, когда хенджин обнял его сзади и начал целовать в шею. он водил тонкими пальцами по его бокам и чувствал мурашки на коже сынмина, пока тот уперся руками в подоконник и тяжело дышал. шепча на ухо комплименты, хван развернул сынмина и на этот самый подоконник усадил. увлекая его в поцелуй, хенджин стал гладить бедра кима от колена и выше, все еще на безопасном расстоянии от паха, а потом мягко развел его ноги в стороны, устраиваясь между. сынмин посмотрел на него размазано — хенджин стоял перед ним с растрепанными волосами, влажными губами и абсолютно черным взглядом, который заставлял хотеть ему подчиняться. ким с невинным видом коснулся края худи хенджина и потянул наверх — тот на секунду замер, а потом с рекордной скоростью сбросил с себя вещь, оставаясь в тонкой футболке. сынмин отодвинул её край и припал губами к ключице, поднимаясь выше и очерчивая языком вены на шее, оттягивая длинные волосы. спустя пару особо горячих прикосновений хван не выдержал и толкнулся бедрами вперед, проезжаясь по паху сынмина. ким поднял ошарашенный взгляд и медленно убрал руки с чужой шеи. хенджин встретился с ним взглядом, а потом зажмурился и отвернулся в сторону. — это было слишком. знаю. буду лучше контролировать себя и этого не пов-, — не договорил он. сынмин вернул руку на его шею и развернул к себе. — хван, ты что, издеваешься? это было лучшее, что я когда-либо ощущал, и ты еще извиняешься? — он потянул парня на себя и оставил на его губах долгий поцелуй, а потом добавил, — не вздумай останавливаться. хенджин поднял тяжелый взгляд — дважды его просить не надо. сынмин перед ним выглядел как ебаное искусство с блестящими глазами и красной от укусов шеей. хван упер руки в стекло по обе стороны от парня и качнулся вперед, ловя его стон губами, мешая колючие укусы со влажными движениями языка. сынмин рассыпался, отвечая на развязные поцелуи и двигая бедрами навстречу, гонясь за разрядкой и уже ничего не понимая — ему сносило крышу горячее дыхание хенджина в шею, венистые руки, удерживающие его на месте мертвой хваткой, кошачьи глаза, заглядывающие ему в душу, и чужой каменный член в джинсах, прямо сейчас заставляющий его забыть собственное имя. каждый толчок ощущался до безумия ярко, а грубая ткань только усиливала трение. хван сменил движения на короткие и хаотичные. сынмин чувствовал, что больше не может — он ухватился за крепкую шею и открыл рот, чтобы что-то сказать, как его накрыла волна удовольствия, разливаясь на все тело. он уткнулся хенджину куда-то в плечо, сжимая пальцы в длинных волосах, пока хван гнался за своим оргазмом. спустя несколько движений, он содрогнулся всем телом, а позже заглянул сынмину в глаза, тяжело дыша. — невероятный, — сказал он и оставил на его губах мягкий, совсем невинный поцелуй. газировка в бокалах так и осталась стоять до утра. когда хенджин проснулся, его пары уже час как начались — как хорошо, что это последнее, что его заботило в тот момент. через шторы било солнце, а сынмин спал рядом в его футболке, замотавшись в одеяло. у него-то пары с обеда, вот и спит с чистой совестью. хорошо, что не опоздает. сон не шел, и хенджин заварил на кухне чай и разогрел блины с вишней из холодильника. вскоре к нему присоединился заспанный сынмин и украл почти все блины. хван смотрел на него очарованно, но других явно романтических действий себе не позволял — вдруг перегнет? и для кима это будет слишком? и он пожалеет обо всем, что было вчера? сынмин быстро собрался, так и оставшись, кстати, в хенджиновой футболке, и зашнуровывал в прихожей кеды, пока тот неловко мялся рядом. — тогда до связи? — сказал хван как всегда непринужденно-мягко, а сам на деле пожалел, что вообще открыл рот. сынмин разобрался наконец с кедами, выпрямился, притянул парня к себе за кофту и накрыл его губы своими, хитро улыбаясь в поцелуй и вплетая пальцы в волосы. он отстранился, чтобы заглянуть джину в глаза и сказать: — я заканчиваю в семь… придешь за мной? хенджин усмехнулся, а потом вжал сынмина в стену и напал на него с глубокими поцелуями, которые потом переместились на щеки и нос. — все, что ты захочешь, умница. отныне и навсегда! сынмин рассмеялся, отпихнул его от себя, помахал на прощанье и вышел за дверь. хенджин в своей манере послал ему вслед воздушный поцелуй, щелкнул замком на двери и подумал, что теперь он самый счастливый человек на свете, и это счастье он ни за что не упустит.