Рев Дракона. (The Dragon's Roar)

Как обычно, Джон встал еще до рассвета, но, в отличие от того времени, когда он спешил в этот час в комнату сира Джейме, чтобы помочь ему снять доспехи, теперь он стоял на стене Винтерфелла, наблюдая восход солнца. Он с тоской смотрел на первые лучи восходящего солнца. Он так много принимал как должное в той, другой жизни, до Долгой Ночи. Только мир погрузился во тьму, он осознал истинную ценность солнца. Солнце не только омывало землю своим светом, согревая ее народы и давая расти пище, но обладало еще и внутренней силой. Он вспомнил, как с тоской смотрел на восток и молился, чтобы в этот день они снова увидели солнце. Оно давало внутреннее спокойствие и радость всем существам, явную уверенность в том, что, пока оно встает, надежда есть. Сейчас ему нужна была эта надежда. Накануне вечером король объявил, что близнецов Ланнистеров казнят после завтрака. Все присутствующие в Большом зале, за исключением семьи Старков, разразились криками. Лорд Старк выглядел таким же мрачным, как всегда, а леди Кейтилин выглядела неуверенной. Бран и Арья были смущены, Санса все еще была расстроена из-за того, что принц оказался бастардом, а Робб был таким же мрачным, как и его отец. Теону, казалось, было все равно. Джон стоял у двери, стараясь не смотреть на короля, хотя тот не обращал на него внимания. На самом деле король, казалось, был странно равнодушен к тому, что его жена предала его и не смогла дать ему законнорожденных детей. Джону показалось, что тот заметно больше стал пить, но так как он уже был пьяницей, сказать точно было трудно. Краем глаза он заметил какое-то движение и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тирион проскользнул в дверь с бутылкой вина под каждой рукой. Джон незаметно последовал за ним. Он поклялся, что сегодня вечером нормально поест, потому что завтра утром ему нужны будут силы, но ужин может подождать. У них было достаточно еды, чтобы прокормить целую армию. Он последовал за Тирионом, который ковылял к себе в комнату. Ланнистер прятался, при каждом удобном случае обходя короля стороной. Его пристрастие к алкоголю, несомненно, возросло, но он ел все меньше и меньше, и Джон подозревал, что тот питается только вином. Это был не первый раз, когда он заставал Тириона пьяным до беспамятства. Он постучал в дверь маленького лорда. На мгновение воцарилось молчание, а затем раздался неуверенный голос: — Кто это? — Джон Сноу. — Входи, — ответил Тирион, и на этот раз он ответил без неуверенных ноток в голосе, отчего он звучал более беззаботно, но с саркастическим оттенком. Когда Джон открыл дверь, Тирион отсалютовал ему бутылкой. — Давай, садись, бастард. Тост за то, что завтра наше с тобой будущее превратится в дым! Он поднял бутылку и осушил ее, ручейки вина текли по его губам, пачкая рубашку. — Ах! Ты думаешь, король все еще позволит мне эту роскошь завтра? — Какую роскошь? — Конечно, пить вино! Нельзя тратить хорошее вино на дом предателей. Меня рано или поздно посадят в камеру так же, как Джейме и Серсею. Гораздо более роскошную камеру, но решетки на окне и охранники у двери будут такими же, — ответил Тирион. В его словах была легкая невнятность, и он не сдерживал хриплую отрыжку. Джон не утруждал себя бессмысленными словами утешения и, конечно же, не хотел испортить сюрприз. Поэтому он просто сказал: — Вы должны есть, милорд. Было бы неуместно, если у вас будет похмелье на завтрашней казни брата. — Но вряд ли это будет для кого-то сюрпризом, — мрачно сказал Тирион. — И не называй меня милорд. По всей вероятности, скоро я перестану им быть. Если король Роберт добьется своего, все генеалогическое древо Ланнистеров будет сожжено дотла и стерто с лица земли так же, как мой отец уничтожил Рейнов и Тарбеков. И все потому, что моя прекрасная сестра не могла не поступить по-своему. — С ней никогда не было никаких компромиссов. Никогда. Джейме всегда был посредником, потому что он был единственным, кто любил нас обоих. Ему не всегда это удавалось, но он всегда старался защитить меня от нее. Она бы давно устроила мне несчастный случай, если бы не он. И вот однажды все изменилось. Внезапно Джейме возненавидел Серсею почти так же сильно, как и я. Я подумал, что, возможно, тот факт, что она выходит замуж за короля и в конечном итоге вынуждена переспать с другим мужчиной, заставил Джейме избегать ее, но я… ошибся. По сей день я до сих пор не знаю, чем была вызвана в нем эта перемена, но внезапно он увидел в ней манипулятивную суку, которой она была и всегда будет. Она никогда его не получит, и она это знала. Единственный раз, в один-единственный раз он получил травму, и именно в этот момент она решила нанести удар и забрать у него все и при этом убить одним махом все наследие семьи Ланнистеров, в которое мой отец так много вложил, словно она была сиром Илином Пейном, который завтра одним ударом отрубит им головы. Тирион внезапно сосредоточился на нем с такой ясностью, словно это не он пил весь день. — Мой брат — хороший человек. Тем не менее, ты и я, кажется, единственные, кто это понимает. Почему? Что в тебе такого? Почему ты можешь видеть все, чем пытается быть Джейме, а не то, кем он является? Как тебе это удалось? Джон удивленно поднял брови. Это было слишком близко к правде, которую он в данный момент еще не был готов разделить с Тирионом. То, что он заметил, не было неожиданностью. Все это заметили. Об этом ему говорили Нед, Робб, Теон и сир Барристан. Ты был его оруженосцем сколько? Меньше месяца? Как ты так быстро стал ему столь преданным? — Он первый, кого я встретил, кто видит во мне не просто бастарда, даже если ему кажется, что это мое имя, — ответил Джон. Это было, конечно, верно для этого периода времени. — Мой отец, лорд Старк, собирался отправить меня в Ночной Дозор. Он говорил, что для меня будет большой честью находиться в Ночном Дозоре и что это единственное место, которое даст мне настоящую возможность, но дядя Бенджен пытался отговорить меня от этого. Он думал, что было бы глупо отдавать свою жизнь, когда, по его словам, она только началась. Я понимаю, что вступить в Ночной Дозор — это большая честь, но сейчас в этом месте полно убийц и воров. Неужели это такое преступление — быть бастардом, что это моя единственная перспектива на будущее? — Не знаю, но ты можешь спросить моего племянника, — кисло ответил Тирион. Потом вздохнул. — Я понимаю, что ты имеешь в виду, Джон. Мы оба — пятно на чести наших отцов, но, по крайней мере, у моего отца хватает смелости не притворяться разочарованным. Он медленно моргнул, глядя на Джона, и он понял, что маленький лорд вот-вот уснет. — Может быть, мне стоит присоединиться к Ночному Дозору: возможно, это спасет меня от гнева короля. Я всегда хотел увидеть Стену. — Я уверен, что когда-нибудь вы ее увидите, — ответил Джон и решил уйти. Он принес тарелку с едой в свою комнату и бросил объедки Призраку, зная, что леди Кейтилин свернула бы ему шею, если бы это увидела. Солнце уже выглянуло из-за горизонта, и он зажмурил глаза, когда свет скользнул по его лицу. Мир вокруг него просыпался, но он остался на мгновение в надежде, что время остановится для него. Затем он отправился в богорощу и умоляюще уставился на резное лицо чардрева. — Умоляю вас, Старые Боги, благословите меня сегодня. Сегодня решится судьба всех существ в мире. Я молю вас о мудрости, чтобы справиться с этой ситуацией и любыми будущими ситуациями. Благодарю вас, — сказал он, на мгновение опустив голову, прежде чем направиться в столовую. Он проглотил яичницу-пашот, едва почувствовав вкус. Робб смотрел на него со смесью гнева, отчаяния и беспокойства. Остальные Старки молчали. Леди Кейтилин выглядела очень бледной, потому что все ее дети будут вынуждены присутствовать на казни. Король Роберт, казалось, не ел, а только пил вино, хотя Нед подбадривал его, ставя перед ним тарелку с яичницей и беконом. Тирион не появлялся ни на каких трапезах с исповеди его сестры, а бастарды Серсеи были вынуждены обедать в своих комнатах, хотя им тоже придется присутствовать на казнях. Наконец король встал и крикнул в зал: — Приведите сира Илина Пейна. Пришло время казни. Джон посмотрел на короля, потом перевел взгляд на дядю. Нед встретил его взгляд и кивнул. Джон кивнул в ответ. Все встали и гуськом вышли из Большого зала во двор. Джон остановился как вкопанный, когда увидел на земле блок для казни, и Теон толкнул его. — Давай, Сноу. Твой симпатичный рыцарь потеряет голову, и с этим ничего не поделаешь. Так что иди поцелуй его на прощание. Джон стиснул зубы и продолжил двигаться. Посмотрим, Грейджой. Незаконнорожденных детей вывели вместе с их дядей Тирионом. Девочки уже плакали. Тирион, поморщившись от света, прошептал им что-то — Джон надеялся, что это были слова утешения. Джоффри не плакал. Он старался сохранять спокойствие, но губы его дрожали. Джон действительно сочувствовал мальчику. В конце концов, он пережил точно такую же трансформацию, только наоборот. Он не мог себе представить, как это ужасно — быть наследным принцем со всем миром на кончиках пальцев, а потом вдруг оказаться бастардом, на которого смотрят сверху вниз, как на грязь под ногами. — Выводите пленников! — взревел король Роберт. Джон не обратил внимание на короля и вместо этого огляделся. Охранники на стене уже держали в руках луки. Будь это просто казнь, они бы не держали их натянутыми. В конце концов, маловероятно, что Джейме или Серсея смогут далеко убежать. Он также отметил увеличение числа солдат Винтерфелла во дворе, все они были в доспехах. У Баратеона было с дюжину солдат, Королевская гвардия и сир Илин Пейн. Джон держал руку на поясе, рядом с мечом. Слуги ухмыльнулись, когда во двор вывели сира Джейме и Серсею. Серсея шла, высоко подняв голову, но глаза ее были красными и опухшими от слез, некогда великолепное малиновое платье было теперь в пятнах, а волосы выглядели жесткими и сальными, хотя она и провела в подземельях всего один день. Джейме выглядел ненамного лучше. Он не поднимал глаз от земли; его рубашка, брюки и повязка, покрывавшая рану, были все испачканы грязью. Он быстро оглядел толпу, пока не встретился взглядом с Джоном, и тот увидел, что у него под глазами были темные круги от недосыпа. На мгновение Джон был уверен, что увидел мольбу в глазах Джейме, но в следующее мгновение она исчезла, и он снова опустил глаза. — Джейме Ланнистер, ты был признан виновным в измене короне и вступлении в кровосмесительную связь со своей сестрой. Ты будешь лишен титула рыцаря Королевской гвардии. И пусть Семеро помилуют твою грешную душу! Двое охранников схватили Джейме за руки и потащили к блоку. — Потерпи, Джейме! Скоро мы будем вместе навсегда, — крикнула ему Серсея. — Пошла ты, чертова шлюха! — крикнул Джейме в ответ и начал бороться с мужчинами, которые держали его. Несмотря на то, что он был слаб после пребывания в постели, он все еще оставался рыцарем. Он уперся пятками, как упрямый конь, и едва не сбросил стражу. — Разве вы не стражи Семи Королевств? Держите его! Можете разбить его хорошенькое личико, если хотите, когда я отправлю его голову его отцу, будет уже все равно, — выплюнул король Роберт. Один из охранников держал Джейме, а другой ударил его металлическим кулаком по затылку, и тот обмяк. Они протащили его до конца пути и заставили опустить голову. Он не совсем потерял сознание, но казался дезориентированным, когда поднял расфокусированный взгляд на сира Илина Пейна, который подошел к нему с обнаженным мечом. Безъязыкий рыцарь посмотрел на короля. Лицо Роберта напоминало летнюю бурю: сплошные темные тучи и гром. Некоторое время он смотрел на Джейме, потом снова посмотрел на сира Илина и кивнул. Сейчас или никогда. Джон обнажил меч и побежал вперед. — Джон, — позвал Робб, протягивая к нему руку, но плащ Джона вырвался из его рук, и Робб не осмелился пошевелиться. Сир Илин не обращал внимания на толпу и уже поднял меч над собой. Он опустил его, но Джон успел отразить удар, а затем он взмахнул своим мечом, чтобы ударить сира Илина. — МАЛЬЧИК! Прекрати сейчас же, или тебя обвинят в пособничестве Джейме Ланнистеру, — прорычал Роберт. Нед крикнул солдатам, расположенным на стенах: — Лучники! Джон и сир Илин продолжали сражаться. Джон не должен был удивляться тому, что палач был хорошим бойцом, но у него никогда не было возможности сразиться с ним. Меч сира Илина был тяжелее и длиннее, но Джон был быстрее, и ему удалось увернуться от удара сира Илина и ударить своим мечом по правой руке рыцаря, разрубив ее, из-за чего тот уронил оружие. Громкий животный визг вырвался из горла рыцаря, когда он вцепился в обрубок, оставшийся от его руки. Джон поднял колено и ударил им рыцаря по лицу, и тот упал на землю. Кровь все еще сочилась из обрубка. Джон повернулся к Джейме и быстрым движением освободил ему руки. Джейме потер запястья, чтобы снова разогнать кровь, и поднял меч сира Илина. Ему потребовалось мгновение, чтобы отцепить оторванную руку от рукояти, и он отбросил ее, как большого паука. Вместе они повернулись к Роберту. Сир Барристан держал в руке обнаженный меч и смотрел на них с нескрываемым отвращением. — Что все это значит? МАЛЬЧИК, ты незаконно ранил моего палача и освободил пленника! Ты не спас Джейме Ланнистера, а лишь обеспечил собственную смерть, — прорычал Роберт. — Сир Барристан, сир Мендон Мур, схватить их! Два рыцаря шагнули вперед, и Джейме Ланнистер закричал: — Вы смеете поднимать свой меч против законного короля Семи Королевств? Рыцари остановились. Сир Мендон Мур взглянул на сира Барристана, ожидая его приказов, но сир Барристан был слишком потрясен, чтобы дать ему их. — Что значит «законный король»? Джон выпрямился, не сводя глаз с Роберта. — Мое настоящее имя — Эйемон Таргариен. Я последний живой сын Рейегара Таргариена и Лианны Старк. Глаза Роберта расширились. — Да, это так, узурпатор. Женщина, которую ты любил, никогда не любила тебя. Она любила другого. Ваше восстание было основано на лжи! Мою мать никто не похищал, она ушла добровольно! Септон Мейнард аннулировал брак принца Рейегара с Элией Мартелл, а затем наследник Железного Трона женился на Лианне Старк в свете Семерых. Он подарил ей ребенка и спрятал ее в Башне Радости, в Дорне, обезопасив от твоего гнева, но она умерла, родив меня. Мой дядя сказал всем, что я его бастард, чтобы защитить меня от тебя. Все повернулись к Эддарду Старку, мрачно стоявшему рядом с Робертом. Леди Кейтилин была потрясена. Ее глаза были широко распахнуты, рот открыт, и она крепко вцепилась в руку мужа, чтобы не упасть. Остальные Старки и Грейджой только разинули рты, но, быстро очнувшись, Робб и Теон переглянулись и, кивнув друг другу, обнажили свои мечи, готовясь к бою. Дети Серсеи были так ошеломлены, что Мирцелла и Джулианна забыли о том, что они плакали, а Тирион больше не обращал на них внимания. Он только изумленно переводил взгляд с Джона на Джейме. — Нед, это правда? — Да, Роберт. После того, как я увидел, как ты ликовал по поводу ужасной смерти Элии Мартелл и ее детей, после этого я не сомневался, что ты без колебаний убьешь сына Лианны, — сказал Нед. Его рот сжался в жесткую линию, а в глазах была ярость. — Я должен был защитить свою кровь. — Встань передо мной на колени, и я оставлю тебя в живых, — сказал Джон. Лицо Роберта покраснело от ярости, и он закричал: — Я окружен предателями! Солдаты, сражайтесь! Сражайтесь за своего короля! Стражники выхватили мечи, но смотрели вверх, на крепостной вал, где лучники были готовы выпустить стрелы. Нед вытащил свой меч и сказал: — Хватит, Роберт. Ты не найдешь здесь поддержки. Ваши люди за пределами Винтерфелла, и они вам не помогут. Ты пожертвуешь остальными своими солдатами и Королевской гвардией в глупой попытке сохранить трон? Сдавайся. Все кончено. — Королевская гвардия, защищайте своего короля! — крикнул Роберт. Но члены Королевской гвардии все еще колебались, глядя на сира Барристана, который выглядел потерянным. — Сир Барристан, вы любили Рейегара! Не отрицайте этого. Неужели вы убьете его последнего сына? — сказал Джейме. Его собственный меч был поднят, и он стоял между Джоном и сиром Барристаном. Сир Барристан неуверенно огляделся, потом снова посмотрел на Джейме. — Ты знал? Ты знал, что он был последним живым сыном Рейегара? Когда ты узнал? — В тот день, когда Нед Старк вернулся из Дорна, он привез оттуда кости своей мертвой сестры и ребенка. Неужели никто не мог сложить два и два? Лианна была совершенно здоровым ребенком с Севера, и все же она вдруг умерла? От чего? Единственным объяснением могли бы быть роды, — спокойно солгал Джейме. — Я в шоке, что никто не заметил этого раньше. — Селми, чего ты ждешь? Убей их! — крикнул Роберт. Сир Борос Блаунт достаточно выждал и бросился к Джону. Нед закричал: — Огонь! С полдюжины стрел засвистели в воздухе. Они осыпали землю вокруг Королевского гвардейца, но одна из них попала ему в левый локоть, а другая — в колено. Он пошатнулся, но продолжил атаковать. — Сир Борос, прекратите, — приказал сир Барристан. Королевский гвардеец проигнорировал приказ, и Джону пришлось поднять меч. Это был легкий бой, и Джон только защищался, когда сир Барристан закричал, чтобы его услышали. Когда стало ясно, что сир Борос отказывается слушать, Джон, наконец, начал атаковать. Он с силой ударил рыцаря кулаком по коленям, опрокинул его, а затем вонзил меч ему в правое плечо, пригвоздив к земле. Рыцарь закричал и попытался вытащить меч левой рукой, но не смог дотянуться. — Никто не должен умирать, — крикнул Джон. — Однако я убью, если придется. Сдавайся сейчас же. Я позволю Королевской гвардии и всем солдатам преклонить передо мной колени. Вы можете служить мне или служить на Стене. Выбор за вами. Баратеоновские стражники вложили мечи в ножны и преклонили колени. Сир Барристан вонзил меч в землю и последовал их примеру, склонив голову перед Джоном. — Своей первой клятвой я обязался защищать наследие Таргариенов. Теперь я возобновляю эту клятву с последним живым сыном принца Рейегара, наследником престола. Сир Мендон Мур сплюнул на землю. — Я не стану служить щенку! — Тогда ты будешь служить на Стене. Они отчаянно нуждаются в таких хороших людях, как ты. Я уверен, что бывший Королевский гвардеец сможет высоко подняться по службе, — ответил Джейме, подходя, чтобы вырвать меч у рыцаря. — Арестуйте его и снимите с него доспехи. Он не будет нуждаться в них там, куда идет. Сир Арис Окхарт, сир Престон Гринфилд и сир Мерин Трант преклонили колени позади сира Барристана. Джон взглянул на Джейме и уловил в его глазах ту же мысль: Сиру Мерину Транту нельзя доверять. Это был тот самый рыцарь, который избивал Сансу по приказу Джоффри. Если он был готов это сделать тогда, то он может совершить и другие преступления. Можно ли поощрять его званием рыцаря, которое ему дали, или он, как Янос Слинт? Они оба будут следить за ним. — Роберт Баратеон, отныне вы лишены всех своих земель и титулов. Вы останетесь в доме Старков в качестве заложника. Я позволю вам сохранить ваши нынешние покои, но вы не сможете покинуть их, пока вам не позволят, — сказал Джон. Сейчас Роберт казался ему жалким. Некогда гордый воин, о котором говорил его дядя, исчез, и теперь существовала только тень, раздутая и дрожащая, потому что у него больше не было ни ума, ни подготовки, чтобы владеть молотом или мечом. Он посмотрел на Неда глазами, полными обиды, но Нед остался невозмутимым. Две пары гвардейцев из Винтерфелла окружили старого короля и повели его обратно в комнату. Еще одна пара охранников проводила сира Мендона Мура в камеры. Сир Борос Блаунт отказался принести новую клятву и был приговорен к служению на Стене. Меч Джона был вытащен из его плеча, и трое солдат сопроводили его в кабинет мейстера Лювина для лечения. Сир Илин Пейн почти сразу истек кровью после того, как ему отрубили руку. — Его смерть была несчастным случаем. Мне нужно отправить извинения дому Пейн. Подготовьте его тело, и я отправлю его обратно для похорон, — сокрушался Джон. — Брат, боги улыбнулись нам! У нас есть второй шанс. Джейме! Серсея с довольной улыбкой наблюдала за происходящим и, когда бывших Королевских гвардейцев увели, подбежала к Джейме. Как только она коснулась его руки, он отдернул ее и направил на нее меч. Она отшатнулась от него и впервые, казалось, поняла, насколько широкой была пропасть между ней и ее близнецом. Она подняла руку в слабой попытке защититься, когда он поднял меч. В его глазах горела ненависть. — Джейме, нет, — Джон подбежал к нему и с силой опустил его руку. — Ты не можешь убить ее! — Ты знаешь, что она сделала, — прорычал Джейме. — Она слишком опасна, чтобы оставаться в живых. — Возможно, но она еще ничего не совершала. Однако она совершила преступление против тебя, и я не отпущу ее. Она может оказаться ценным заложником против твоего лорда-отца. — Наш отец заботится только обо мне. После того позорного письма, которое он вот-вот получит, он сам захочет отрубить ей голову, — ответил Джейме, затем его лицо потемнело. — И мою тоже, если я не отправлю ему новое письмо с сообщением о сегодняшних событиях. Я могу с твоего позволения уйти? — Да, иди, отдохни немного. — Я больше никогда не желаю ее видеть, — сказал Джейме, кивая в сторону сестры. — Ты никогда больше ее не увидишь. Джейме выронил меч, который забрал у сира Илина, и неторопливо направился в Винтерфелл. Все дворяне и слуги отшатывались от него, словно он был болен чумой. «Мне нужно это исправить. Каждый должен верить в Джейме так же, как и я», — подумал Джон, наблюдая, как Джейме исчезает в дверях. Он вызвал еще одну пару стражников, чтобы те проводили бывшую королеву в ее отдельные покои, и она уставилась на них так, словно их вторжение в ее жизнь было нежелательным. — Дж… Джон? Он обернулся и увидел, что Робб и Теон подошли к нему. — Когда ты узнал о своем наследии? — От… дядя сказал мне сразу после того, как я стал оруженосцем сира Джейме. Он почувствовал, что мне важно знать правду, раз уж я иду в змеиную яму. Не думаю, что он ожидал, что я займу трон, — смущенно ответил Джон. — Зачем ты это сделал? — Сир Джейме был моим союзником. То, что он принял меня как своего оруженосца, не было совпадением. Он знал и хотел держать меня поближе к Королевской Гавани на случай, если представится возможность. Я не мог просто позволить ему умереть, особенно по ложным обвинениям. Робб сморщил нос. — Но он признался! — Под принуждением, чтобы сохранить жизнь племяннику и племянницам. Если бы на кону была жизнь Рикона, Брана или Арьи, разве ты не готов был бы рисковать своей жизнью ради них? — Думаю, я больше не могу называть тебя бастардом, — кротко ответил Теон. — Верно, — резко ответил Джон. — Теперь я — Эйемон. Нам пора обедать. — Король Эйемон, подождите! Джон обернулся и увидел, что лорд Тирион и незаконнорожденные дети королевы следуют за ним. — Мой король, я хочу поблагодарить вас за то, что пощадили моих брата и сестру. Однако я хотел знать… что будет с детьми? Джоффри и его сестры с тревогой уставились на него. Ему показалось, что в глазах мальчика мелькнула обида и гнев, но в основном он увидел там страх. Его прежняя жизнь была отобрана у него. У него больше не было статуса в глазах закона, и он подчинялся прихоти короля, как любой другой крестьянин. — Дети не совершили против меня никакого преступления. Они больше не будут находиться в своих комнатах. Однако я настаиваю, чтобы они пока оставались здесь, в Винтерфелле, — ответил Эйемон. — Б… благодарю вас, мой король. Вы очень милосердны, — сказала Мирцелла, делая реверанс. — Я также хочу поблагодарить вас за то, что вы пощадили моего дядю и мою мать. Я знаю: то, что они сделали, неправильно, но… — Ваш дядя — не ваш отец. Он не зачал ни одного из вас. Это твоя мать хотела, чтобы все верили, что это так. — Я рад слышать, что вы так считаете, — ответил лорд Тирион. — Мой брат и его близнец были близки до того, как она вышла замуж за Роберта Баратеона, но никогда не были так близки. Их отношения были… довольно бурными. Я знаю, что он никогда бы не совершил такого мерзкого поступка. «Не в этот раз», — подумал Эйемон, но тут же выбросил это из головы. Тот Джейме мертв. Джейме, которого он знал, убил того старого себя задолго до того, как они встретились. Он мог доверять этому Джейме. Он — его самый верный союзник, единственный, кто по-настоящему понимает, что поставлено на карту. — Идемте обедать. Я должен сделать объявление относительно сира Джейме.