Ветер перемен

      Локи никогда в жизни не ненавидел себя сильнее, чем в этот день.       Каким же он был идиотом, когда допустил даже мысль о том, что может быть счастлив с кем-то! Что может состоять в отношениях и не напоминать себе ежечасно, какой он монстр.       Это было так самонадеянно, так глупо, так… по-человечески. Он прожил в одном чертоге с о смертной едва ли больше месяца, а уже стал мыслить, как мидгардцы. Они были беспомощными, жили всего ничего — какой-то крошечный миг, меньше ста лет, — но при этом отличались невероятной самоуверенностью. Старались наполнить своё существование мнимым смыслом, убеждали себя в том, что они важны, что заслуживают счастья, спокойствия, любви.       Кое-кто из них и правда заслуживал. Эрика, например. Она была милым, простым человеком — не честолюбивым, не тщеславным, не высокомерным. Локи только сейчас осознал, что в том числе и отсутствие всех этих качеств влекло его к ней. Эрика была очень, слишком не похожей на него, и это одновременно поражало и казалось естественным. Для бога было поистине удивительным открытием то, что можно жить в крошечном чертоге, выполнять мелкую работу, готовить пищу и ухаживать за бесполезным животным — и при этом чувствовать себя на своём месте. Испытывать умиротворение, почти счастье. Ричардс жила так, Локи весь этот месяц жил так — и, что поражало более всего, ему стала действительно нравиться эта жизнь. Не вечная погоня за недостижимым, не болезненное самолюбие, что сочетается с глубоким отвращением к самому себе, не тщеславная жажда достичь величия… Нет, самым важным вдруг оказался тесный чертог, живое тепло рядом и забота. Всего лишь немного заботы, искреннего интереса и волнения — за него. Когда всего на пару мгновений, но казалось, что он может быть и важен, и нужен.       Локи мысленно подсчитал. Шесть дней. Всего шесть дней на самые… глубокие отношения в его жизни. И почти три из них он провёл не с Эрикой.       Вот верх его везения. Шесть противоречивых дней, полных сомнений, волнений и ночных кошмаров. И как это вообще назвать? Влюблённость? Любовь? Глупее не придумаешь. Локи не пятьсот лет, чтобы верить в подобную сентиментальную чушь.       Это обычная привязанность. Она, как ни отрицай, настигает порой и богов. Привязанность и хороший секс — странное мидгардское слово, но оно подходит для подобных развлечений.       Локи почти полностью укрепился в мысли о том, что происходившее между ним и мидгардкой можно было объяснить именно привязанностью, которую дополняла интимная близость. Всё просто: у него давно не было женщины, а Ричардс подвернулась под руку — симпатичная, да ещё и абсолютно его не боялась. Всё просто…       Он не мог объяснить себе только одного: если дело всего лишь в привязанности, почему так горько на душе? Почему хотелось обратить время вспять и попытаться сделать что-либо до того, как Эрика узнает о том, что он за чудовище?       А ещё хотелось выкинуть её образ из головы. Образ в ту минуту, когда она посмотрела на Локи и нашла в его глазах подтверждение своих догадок. И её взгляд, полный таким количеством эмоций, что становилось не по себе.       Отвращение. Гнев. Непонимание. Боль, очень много боли… Но самое главное — страх. Ричардс было страшно, потому что он находился рядом. Она боялась его, и это было самым худшим.       Громкий смешок, что невольно вырвался у Локи, заставил одного из редких прохожих, идущих ему навстречу, вздрогнуть и почти неверяще посмотреть на него. Недоумевал, наверное, как в такое время вообще можно смеяться.       Ну разве мог этот мидгардец знать, насколько богу на самом деле не смешно?       Смех был горьким — вспомнились события недельной давности. Тогда Локи убеждал себя в том, что его не за что любить и что Эрика не может испытывать к нему настоящих чувств. И если насчёт первого он всё ещё был уверен, то второе… Второе виделось иначе.       Такие эмоции, какие он увидел сегодня у Ричардс, не испытывают, когда нет чувств. Вряд ли это была любовь — Локи вообще не жаловал это слово, — но всё же нечто большее, чем привязанность, о которой он сам так много размышлял сейчас.       «Я тоже тебя люблю» — слова, сказанные ею не далее, как этим утром, вдруг вспыхнули в сознании ярким пятном.       Не любовь, значит?       Локи сцепил зубы. Нужно просто убраться прочь из этого города. Давно пора было понять, что Мидгард — худшее место для него, и тем более — мидгардский Нью-Йорк. Здесь его преследует унижение, боль, горечь разочарования — и ничего больше. Следует уйти как можно дальше. Затеряться — уж какую-нибудь крошечную планетку, на которой можно жить, он точно отыщет.       Оставалось лишь покинуть Нью-Йорк, а затем и сам Мидгард.       Лазеек на другие планеты в каждом из девяти миров было предостаточно, и опытный маг — а Локи был опытным магом — мог легко отыскать их. Однако в Нью-Йорке их не было точно — он давно, ещё во время прошлого пребывания здесь, это выяснил. Впрочем, подобное не казалось удивительным: в больших поселениях тропы в иные миры не встречались почти никогда — лишь в отдалённых местах, в которые почти невозможно было попасть случайно. Асгард, Верховный мир, в этом плане был скорее исключением, хотя и там тропы было трудно найти — по крайней мере, тем, кто не знал, где искать.       Локи постарался сосредоточиться на дороге, пока непослушные мысли вновь не обратились к смертной, погибшему Асгарду или ещё чему-то столь же… нежелательному.       Самым простым решением было бы остановить какую-нибудь из иногда проезжающих мимо машин, приказать водителю-мидгардцу ехать туда, куда нужно Локи. Или же договориться и сказать, что заплатит за поездку, а затем навести иллюзию или просто исчезнуть.       Но бог предпочёл пойти пешком: это хоть и немного, но помогало отвлечься от ненужных мыслей.       Двигался он быстро — центр города был уже далеко. Пустынные серые улицы с редкими прохожими — как тот, что услышал смех Локи, — странным образом успокаивали. Пора было создавать заклинание поиска: с его помощью бог быстрее выберется из города, а затем легче отыщет тайные пути в другие миры.       Даже не прячась под иллюзией, Локи принялся плести заклинание. Зелёные, синие, красные искры, возникшие под его ладонями, соединялись в цельные нити, переплетались между собой и снова распадались. Подчиняясь мыслям Локи, они искали кратчайший путь к его цели — выходу из города.       Наконец беспорядочный хаос искрящихся нитей в руках бога превратился в цельный шар, пылающий синим цветом. Путь найден — оставалось только идти, повинуясь магии направления, что подсказывала правильную дорогу.       Сосредоточившись лишь на том, чтобы поддерживать заклинание, Локи продолжил путь. Он пересёк несколько больших мостов, чем-то напомнивших Радужный Мост в Асгарде (с той лишь разницей, что у того не было опор ни снизу, ни сверху), свернул бесчисленное количество раз, и вот, наконец, достиг цели.       Как гласили таблички, всего полмили оставалось до границы с Юнион-сити*. Локи не знал, что это за город, но это было и не важно — добравшись до него, он сплетёт новое заклинание поиска, только на сей раз будет искать пути к иным мирам.       Несколько шагов, и этот проклятый город останется позади. Вероятнее всего, уже навсегда…       В очередной раз уверенно ступив вперёд, Локи вдруг почувствовал нечто странное. Идти вдруг стало тяжело, ноги будто приклеивались к дороге, не желая от неё отрываться. Какая-то сила будто мешает ему, подумал бог.       Приложив усилие, Локи сделал ещё один шаг.       А в следующее мгновение его отбросило назад почти на десять футов.       Приземление спиной на жёсткий асфальт было неприятным. Проезжавшие мимо редкие автомобили даже замедляли ход — видимо, водителям хотелось рассмотреть странного мужчину, который только что буквально взлетел на воздух.       — Эй, мистер, вам нужна по-, — какая-то женщина подбежала к Локи, намереваясь помочь ему подняться. Некстати вспомнился день, когда его вышвырнуло в Мидгард, и взгляд тёплых карих глаз, направленный на него, лежащего на земле почти без сознания. Опять она!       Бог рявкнул «Убирайся», и мидгардка отшатнулась от него, а затем поспешила уйти подальше, нервно оглядываясь на странного мужчину.       Чертыхаясь сквозь зубы, Локи поднялся на ноги и внимательно посмотрел на то место, откуда его отбросило. Ничего. Лишь табличка, приглашающая посетить Нью-Йорк снова — будто издевательство лично над ним. Но почему же он не смог пройти, если мидгардцы спокойно проезжают вперёд на своих автомобилях?       Ответ напрашивался сам собой: дело в магическом барьере. Причём магия эта была Локи не известна — иначе он с лёгкостью распознал бы преграду даже издалека. Нет, заклинание чужеродное и весьма мощное… Вот только действует ли оно на всех, кто не принадлежит этому миру, или, по какой-либо причине, только на Локи?       Бог знал лишь одного человека в Нью-Йорке, который был способен ответить на этот вопрос. И найти его можно было на Бликер Стрит.       Придётся поворачивать назад.

***

      Обратный путь Локи не стал преодолевать пешком. Сделал так, как мог сделать изначально: остановил машину какого-то мидгардца и назвал ему адрес. Машина была жёлтая: снова вспомнилась Эрика и её давнишние слова о том, что жёлтые машины называются «такси», и их водители развозят людей по городу за деньги. Денег у Локи не было, но хмурый мидгардец за рулём этого не знал — и молча вёз пассажира в нужном направлении.       Поездка до Бликер Стрит заняла всего полчаса: улицы были пустынны, ничто не задерживало автомобиль в пути.       Наколдовав иллюзию того, что расплатился с мидгардцем, Локи спешно вышел из машины. Вскоре она скрылась за поворотом — магия сработала.       Вход на Бликер Стрит, 177 красовался прямо перед богом. Он несколько раз стукнул кулаком в дверь и, подождав несколько мгновений, сам открыл её и вошёл внутрь. Он уже знал, что его увидели.       Не пройдя и пары шагов, Локи на миг погрузился в темноту, а затем оказался в одной из комнат, сидящим в кресле напротив Вонга. Хелевы фокусы!       — Локи, — спокойно поздоровался Вонг, кивая гостю.       — Колдун, — успешно сдерживая злость, ответил бог. — Давно не виделись. Целых три дня.       — Сомневаюсь, что вы скучали. Что привело…? — Вонг отпил чай из кружки, вдруг оказавшейся в его руках. У Локи тоже появилась такая, но он отставил её на столик между ними.       — Я не могу покинуть Нью-Йорк.       Вонг помолчал пару мгновений.       — Поясните.       — Магический барьер не выпускает меня из города. И это не асгардская магия, её бы я распознал. В чём же дело?       Вонг не спешил отвечать: он спокойно — что неимоверно раздражало Локи, — допил свой чай, позволил чашке исчезнуть из своих рук и только затем неспешно заговорил.       — Зачем вам покидать город, Локи?       — Затем, что я хочу его покинуть, — тон бога был вызывающим.       Колдун внимательно посмотрел на собеседника, но промолчал. Локи в нетерпении вскочил с кресла.       — Просто скажи мне, что это за барьер и почему я не могу сквозь него пройти. А ещё избавься от него — уверен, такая магия тебе знакома, — и больше ты меня не увидишь!       — Всё не так просто, — покачал головой мидгардец, тоже поднимаясь на ноги.       — О нет, всё очень просто, — фыркнул Локи. — Ты открываешь барьер, я покидаю город, и больше мы никогда не встречаемся. По мне — отличный план.       Он неотрывно следил глазами за Вонгом, который заложил руки за спину и стал медленно обходить комнату, о чём-то размышляя.       — Я не знаю причин, которые вынудили вас покинуть Нью-Йорк, — наконец заговорил колдун, — Но точно знаю одно: если вы не смогли пройти границу города, клятва, данная вами, всё ещё действует.       Бог поражённо замер.       — Что?       — Вы не сможете уйти из города, Локи. Ваша клятва помочь Мстителям в борьбе против Таноса ещё в силе.