fool me once (kiss me twice)

Здесь очень холодно. Минхо надел самое теплое пальто, которое у него есть, но зима в Вегасе не идет ни в какое сравнение с зимой в Вермонте. Зубы стучат в морозном вечернем воздухе, несколько слоев одежды никак не помогают согреться, и он с таким же успехом мог стоять здесь, у аэропорта, голышом, в ожидании такси. Такси, которое отвезет его в Спрингдейл. Чтобы он сделал сюрприз Джисону, который и понятия не имеет, что они вот-вот увидятся. А ведь Минхо даже точного адреса не знает. Я сумасшедший, и это все, о чем он может сейчас думать. Я просто больной. И все же он здесь. Поговорил со своим боссом, отвез котов к родителям, и теперь здесь. Стоит на улице, как идиот. Замерзший, глупый, влюбленный идиот. Он надеется, что сделает все правильно, и его планы не разлетятся в пух и прах. Честно говоря, он не слишком беспокоится об этом, иначе он бы сейчас тут не стоял. Он думает (надеется), что Джисон будет рад увидеть его, возможно, даже сочтет этот жест невероятно романтичным (судя по фильмам, которые он любит – тем же, что в тайне любит и Минхо). Если нет, что ж… Ну и ладно. Он со всем справится. Подъезжает такси. Сначала он едет в отель, чтобы оставить там свой багаж, не желая заявиться с ним к нему домой и показаться слишком самонадеянным, а затем на Магнолия-драйв, вспомнив, как Джисон однажды упомянул название своей улицы, потому что посчитал его красивым. Минхо замечает его дом почти сразу же, как только они сворачивают на нужную улицу: тот, на котором раз в пять больше гирлянд, чем на любом другом, и его внимание тут же привлекают знакомые декорации – те фото, что прислал Джисон, все еще хранятся в его галерее. – Вот этот, – говорит он водителю, чувствуя, как от нервов сжимается желудок, всё внутри гудит от предвкушения. Или страха. Поблагодарив водителя, он выходит, вдыхая холодный воздух и выдыхая его облачком пара. Он оглядывает двор – от маленьких деревьев, окутанных гирляндами, до надувного Санты, северного оленя, сцены Рождества, огоньков по всей крыше и красивого венка на входной двери. Дом довольно большой – двухэтажный, белый, с черной крышей. На подъездной дорожке стоят три машины; Минхо может только надеяться, что одна из них принадлежит Джисону. Он спускается по хорошо освещенной дорожке к парадному крыльцу, делает еще один глубокий вдох и, пока не успел передумать и попросить водителя отвезти его обратно в аэропорт, звонит в дверь. Проходит несколько мучительных секунд, и из окна рядом с дверью выглядывает женщина, а затем открывает дверь, глядя на него с широко раскрытыми глазами. Наверное, это его мама – она невысокая, выглядит молодо, у нее круглые щеки, большие глаза и черные волосы до плеч, – но с сыном никаких сходств. Цвет волос, кажется, – единственное, что у них есть общего. – Здравствуй, – приветствует она его, голос ее звучит удивленно. – Здравствуйте, – робко начинает он, – Э-э… я к Джисону. Ее губы складываются в букву «о». – Его сейчас нет дома, но он должен вернуться с минуты на минуту. Ты его друг? Не припомню, чтобы мы с тобой встречались. – Потому что мы и не встречались, – с улыбкой подтверждает Минхо, – Я… да, я его друг. Однажды они с Джисоном говорили о своих родителях и о том, что они думают об их ориентации. Джисон сказал, что его родителям потребовалось много времени, чтобы смириться с этим (родной отец так и не смирился, но, к счастью, отчим оказался гораздо более терпим), они прошли долгий путь и теперь счастливы поддержать его. Несмотря на это, Минхо не хочет переступать границы и говорить что-то, чего не должен, но, похоже, ему и не нужно, потому что брови его матери взлетают вверх, будто он только что признался ее сыну в чувствах. – О… – выдыхает она, – Вы с Джисоном…? – Э-э… – Минхо дергает себя за мочку уха. Здесь ужасно холодно. – Милый, ты покраснел, – ласково поддразнивает она. Ее взгляд скользит вниз, – Или это от холода? Заходи! В такую-то погоду и так легко одет! – Спасибо, – кротко говорит Минхо, принимая ее предложение, – Это самое теплое пальто, которое у меня есть, – она недоуменно моргает, глядя на него, – Я живу в Лос-Анджелесе, – добавляет он. – О боже… – выдыхает она, – И ты проделал весь этот путь сюда ради Джисона? Он знает? – снова ахает она, – Он не говорил, что у него есть кто-то в Лос-Анджелесе! – Он не знает, – отвечает он, заламывая руки, когда его ведут к обеденному столу, смутно разглядывая праздничный декор во всем доме, – Так что, э-э, поэтому он и не предупредил вас заранее. Простите, что явился без предупреждения… – О, ничего страшного! – она сияет, садясь напротив него, – Я так счастлива, что Джисонни нашел кого-то. Я очень беспокоилась о нем. Но ты кажешься милым, кстати, ты…? – Минхо, – подсказывает он. – Минхо, – повторяет она с улыбкой, – Можешь называть меня Джихо. Пока я не начала традиционный родительский допрос, может, хочешь чего-нибудь? Воды? Горячего шоколада? Может, гоголь-моголь? Сок? – Воды, если можно, – вежливо и относительно спокойно отвечает он. Если он в чем-то и уверен, так это в своей способности очаровывать женщин среднего возраста. Встреча с родителями – самая легкая часть, и он уже почти справился с этим, даже раньше, чем встретился с самим Джисоном. Джихо возвращается со стаканом воды и, как и следовало ожидать, расспрашивает Минхо о его доме в Лос-Анджелесе, его работе, образовании и так далее по списку. Он пользуется возможностью рассказать ей о своих котах, прежде чем продолжить объяснять, что он работает на двух работах – кондитером и писателем. – Ой! А в каком жанре? Я много читаю. Может быть, я и твои книги знаю! – Мистика… наверное? – усмехается он, – Сомневаюсь, что вы слышали обо мне, но я пишу под своим английским именем, Рено Ли… Джихо так быстро и сильно хлопает ладонью по столу, что он подпрыгивает и чуть не опрокидывает свой стакан с водой. – Прости! Я просто… Рено Ли? – она вскакивает на ноги и шаркает к книжной полке, вытаскивая книгу откуда-то из середины ряда, – Этот Рено Ли? Минхо сразу же узнает обложку своего дебютного романа и расплывается в улыбке, поднимаясь на ноги, чтобы подойти ближе, и замечает еще несколько своих книг на полке рядом с тем местом, где стояла та, что она держит в руках. – Да, он самый. Ух ты, я… Джихо хватает примерно двух секунд, чтобы подпрыгнуть и завизжать от радости. – Это правда ты? – смеется она, качая головой и глядя на книгу, – У меня есть книжный клуб, мы просто обожаем твои романы. Особенно самый последний! О, не могу поверить, что мой Джисон встречается с Рено Ли… Не успевает он поправить ее и сказать, что технически они не встречаются, хоть он и надеется, что это вскоре произойдет, как со скрипом открывается входная дверь, и его сердце, кажется, на секунду останавливается. Входит парень, высокий, закутанный в огромное светло-розовое пальто. У него черные, слегка вьющиеся волосы, лицо точеное, скулы острые, а большие глаза тут же комично раскрываются шире, когда он замечает незваного гостя. Выражение его лица говорит о том, что он его узнал, но Минхо никогда раньше его не видел. – Блять, – слетает с его губ. – Чонин! – Джихо бросает на него взгляд, полный чего-то между строгостью и удивлением. – Следи за языком. Чонин. Точно. Сводный брат. Джисон, видимо, показывал ему фотографию Минхо. А он уже решил, что это и есть Джисон, а он купился на чужие фотогра… – Ты так и будешь на пороге стоять…? – раздается голос из-за спины Чонина, застывшего в дверном проеме. Минхо знает этот голос – он слышал его бесчисленное количество раз, тот голос, в который он так безнадежно влюбился, тот, который помог ему уснуть всего несколько ночей назад. Наконец-то он слышит его лично. Джисона слышит лично. Сердце, пытаясь вырваться из груди, бешено колотится, словно пойманное в ловушку животное. – Джисо-он, – напевает его мать. – Рассказать мне ничего не хочешь? – М? Чонин почти неохотно отступает в сторону. Минхо задерживает дыхание. И оно в ту же секунду растворяется в легких. Он не понимает. Он ничего не понимает. Он понимает только то, что человек, стоящий в дверях, не Джисон. Глаза, круглые, как блюдца, встречаются с глазами Минхо, широко раскрытыми, напуганными, как у оленя, попавшего в свет фар. У него круглые, как у Джихо, щеки, губы тонкие, не полные и мягкие, как на фотографиях. Он совсем не похож на того человека, которого Минхо видел на фото. У него не длинные, черные волосы – они бордовые, короткие, до кончиков ушей. Сам он невысокий, на несколько сантиметров ниже, чем ожидал Минхо. Это какая-то дурацкая шутка. – Минхо? – голос Джисона – нет, не Джисона – хрипит. Не обращая внимание на явное напряжение в воздухе, Джихо продолжает, подбегая к сыну, чтобы обнять: – Ты не сказал мне, что встречаешься с одним из моих любимых авторов, Джисон! Уставившись на Минхо, который поджимает губы, пытаясь сохранить самообладание, Джисон стоит неподвижно, и его мать отстраняется, чтобы потрясти его за плечи. Минхо не знает, что ему делать. Спросить о том, что, черт возьми, происходит, в присутствии его семьи? Уйти, не сказав ни слова? Подыграть? В дом входит мужчина, которого Минхо может принять только за его отчима. Они с Чонином похожи, он высокий, у него узкие глаза, острая челюсть и короткая борода. Он моргает, оглядываясь по сторонам. – С кем он встречается? Минхо решает прикусить язык, когда Джихо знакомит его с его отчимом Доюном. Тот, кажется, в восторге от этой новости, и Минхо думает, что должен быть просто благодарен за то, что его еще не назвали самыми последними словами и не выгнали из дома. – Ладно, – вздыхает Джихо, возвращая его книгу на место с улыбкой на губах. – Мне нужно закончить готовить ужин. Ты ведь присоединишься к нам, Минхо? – О, я… я не хочу мешать… – Чего ты, глупый! Мы все были бы рады познакомиться с тобой поближе, – настаивает она, улыбаясь ему, проходя мимо на обратном пути на кухню. Поймав взгляд Джисона, она подмигивает. – Да, Джисон? Джисон, который с подавленным видом стоит все на том же месте, выдавливает смешок. – Конечно, – он встречается взглядом с Минхо и быстро отводит глаза. – Где твои вещи, Минхо? – спрашивает Доюн. – Джисон поможет тебе разобрать чемодан, пока мы ждем ужина. – Нет-нет, я остановился в отеле… – Чушь какая! – кричит Джихо из кухни, – У нас здесь полно места, милый. К тому же, ни один отель в округе не стоит тех денег, которые они берут. – Она права, – кивает Доюн, – Джисон, съездите вместе с Минхо за его багажом? – Минхо бросает взгляд на Джисона, чьи глаза каким-то образом раскрываются еще шире. – И дай ему свое пальто, совсем раздетый приехал! – снова вступает в разговор Джихо. – Я правда ценю это, – начинает Минхо, – Но я не хочу навязываться, и… – Это совсем не проблема, сынок, – перебивает его мужчина, положив твердую руку ему на плечо и добродушно улыбаясь. – Мы будем рады принять тебя. – Я… – он открывает рот, чтобы что-то сказать, но в итоге кивает. – Спасибо. Нет необходимости устраивать сцену. Он попрощается с ним, когда они приедут в отель, и решит, что делать дальше. Джисон сам расскажет все своим родителям, когда вернется домой. Один. – Так, – говорит Доюн, выжидающе глядя на сына. – Поезжайте сейчас, чтобы успеть вернуться к ужину. Джисон отрывисто кивает. – Хорошо, э-э… Сейчас принесу пальто. Он исчезает в двери рядом с кухней. Чонин одаривает Минхо извиняющейся улыбкой, а затем, не сказав ни слова, поднимается по лестнице, а отец устраивается в кресле и включает телевизор, оставив Минхо стоять там в одиночестве и думать о том, как же, черт возьми, глупо он себя чувствует. Джисон выходит с большим, мягким, белым пальто в руках и протягивает его Минхо, стараясь держаться как можно дальше. – Вот, держи, – тихо говорит он, уставившись в пол. Минхо стискивает челюсти, берет пальто в руки и надевает его, а затем следует за младшим обратно в морозный холод, сверля дыры в его затылке, пока они в тишине направляются к подъездной дорожке. Минхо не уверен, на кого он злится больше: на Джисона за то, что тот обманул его, или на самого себя за то, что был настолько глуп, чтобы проделать весь этот путь ради кого-то, кого он даже не знает. Джисон солгал ему; он мог солгать о чем угодно, но не о собственной внешности. Может быть, все сказанные им слова были ложью. Может быть, для него все это было лишь одной большой шуткой. Минхо надурили, как самого последнего идиота. Сопротивляясь желанию просто убежать, прихватив с собой его красивое пальто, он следует за Джисоном в серебристый автомобиль с дорогими кожаными сидениями. Видимо, тот самый, на котором они только что приехали – внутри все еще тепло. Джисон заводит мотор, и Минхо пристегивает ремень безопасности, уставившись вперед. – Прости меня, – выпаливает Джисон – Мне правда жаль, что все так вышло. Минхо проводит языком по зубам. – Всё… всё вышло из-под контроля, – продолжает он, – Я не хотел, чтобы это зашло так далеко. Но откуда мне было знать, что ты выследишь меня? Так еще и скажешь моим родителям, что ты мой парень?! Какого хера? – Ты сам сказал мне, где ты живешь! – защищается Минхо, чувствуя, как сгорает от злости. – И я никому ничего не говорил. Твоя мама сама так решила, а у меня не было времени сказать, что это не так, потому что вошел ты. – О, ну извините, – усмехается Джисон. – Обычно люди не летят через всю страну, чтобы заявиться без приглашения в дом человека, которого они никогда раньше не видели. Извини, что я не принял это во внимание, заходя в свой дом. – Обычно люди не притворяются другими людьми, когда знакомятся с кем-то в интернете! – выплевывает Минхо, и Джисон морщится. – Без приглашения… конечно. Ты сам сказал мне, что хотел бы, чтобы я был здесь. Ну, вот он я, здесь. Счастливого, блять, Рождества. – Я не это имел в виду… – Ты не это имел в виду? Круто. Мы установили, что ты чертов обманщик. Можем уже поехать? Джисон вздыхает. – Минхо… – Джисон, пожалуйста, – говорит Минхо, и он ненавидит то, как слабо сейчас звучит его голос. – Просто отвези меня в отель, чтобы я мог спокойно забронировать билет на самолет домой. После минутного колебания, младший включает фары и выезжает с подъездной дорожки задним ходом. За всю поездку никто не произносит ни слова. И только когда они паркуются на стоянке отеля, Джисон снова пытается: – Давай поговорим? – Ты достаточно сказал, – намереваясь уйти до того, как он потеряет остатки своего достоинства, Минхо тянется к ручке, но в эту же секунду щелкает замок. Он поворачивается лицом к младшему, взгляд сверкает от злости. – Ты же знаешь, что я отопру её, если захочу. – Прошу, – его взгляд сияет в ночи. – Выслушай меня. Минхо вздыхает и откидывается на спинку сидения. Как бы он ни был зол и унижен, ему хотелось бы услышать хоть какое-то объяснение, хоть какое-то подобие завершения. – Ну? Джисон делает глубокий вдох. – Я сведу вас с Хенджином. Это тот парень на фотографиях. Это последнее, что Минхо ожидал услышать. Он вскидывает бровь: – То есть ты хочешь сказать, что это были не рандомные фото из интернета? Ты знаешь парня, чьи фото используешь для того, чтобы дурить людей? Джисон съеживается. – Я… я никого не дурил. – Значит, только меня? Еще лучше. – Нет, Минхо, – вздыхает он, проводя рукой по волосам, – Я не хотел, чтобы так вышло. Все начиналось как эксперимент… – Эксперимент, – усмехается Минхо себе под нос. – Я просто хотел посмотреть, сколько мэтчей смогу получить! Просто… понимаешь, когда у меня был свой профиль, с моими фотографиями, у меня почти ничего не было. Ну, ладно, были пара человек, но они казались какими-то странными, и я… – Очень грустная история, – перебивает Минхо сухо и совершенно непримиримо. – Но разве это как-то касается меня? – Нет… нет, тебя это никак не касается. Прости, – вздыхает Джисон. – Я не собирался дурить или обманывать тебя, я просто… когда у нас с тобой произошел мэтч, я не думал, что это к чему-то приведет, но мы с тобой так сблизились, и… подумай, как я мог вот так просто взять и сказать тебе что-то типа: «Ой, кстати, я солгал, это не мои фотографии»? Я боялся, что ты пошлешь меня куда-подальше и заблокируешь. – Ну, не знаю, ты мог бы просто попробовать сказать всё честно в самом начале? – отвечает Минхо, – Это я так, идейку тебе подкинул. Может, как-нибудь пригодится. – Прости меня, – повторяет Джисон. Он ковыряет что-то на руле, и Минхо пользуется возможностью изучить его профиль, хоть и ненадолго. Джисон довольно симпатичный, и теперь, когда он хорошенько рассмотрел его, ему трудно поверить, что таким, как он, никто не интересуется. Он не понимает, почему ему захотелось спрятаться за чьим-то лицом. С другой стороны, этот парень, Хенджин, чертовски красивый, он уверен, что на его внешность поведется кто угодно. – Ладно, – решительно говорит Минхо. Терять ему уже нечего, – Давай. Джисон по-совиному моргает. – Что? – Что-что? Сам сказал. Познакомь меня с Хенджином. – А, точно. Да. Да, хорошо, – отвечает он, кивая. – Думаю, ты ему понравишься. Но, э-э… насчет моей семьи… – Да. Удачи тебе, когда будешь сообщать им эту новость. – Ну… – Джисон барабанит пальцами по рулю. – А что, если я им ничего не скажу? Минхо моргает. – Ты же не предлагаешь… – Сможешь остановиться у нас, на сколько захочешь, бесплатно, – быстро вставляет Джисон. – Джисон. – Бесплатная еда, всё-всё, что тебе нужно. Я сведу тебя с Хенджином. Мои родители… ты видел, как они счастливы за меня? Особенно моя мама. Она уже любит тебя! Если мы просто… если мы разыграем влюбленную парочку, – только до Рождества, обещаю, – все будут счастливы. Ну же, я ведь прав? Минхо вздыхает. Смотрит на крышу машины. Счастливы. Опять это слово. Счастье. Разве не ради этого он проделал весь этот путь? Не ради счастья? Не ради любви? Теперь он может только посмеяться над этой мыслью. Стоило прислушаться к тому голосу в голове, который говорил ему, что это глупая затея, и ему это не нужно. Стоило остаться дома. Но он все равно приехал, потратив свое драгоценное время, деньги и надежду, и ради чего? Ради того, чтобы узнать, что ему все это время лгали? Но что, если он сделает эту поездку стоящей хотя бы отчасти? – Ладно, я согласен, – тихо говорит он, – Сейчас вернусь. Он дергает ручку двери, но тут же вспоминает, что она заперта, и стискивает зубы от смущения, когда Джисон ее отпирает. – Хорошо, – отвечает Джисон. – Я буду здесь. Забрав свой багаж и сообщив работнице на ресепшене, что выезжает, он, вымотанный тем, что произошло, чувствуя себя глупо, сердитый и просто грустный, волочит ноги, идя к машине. Единственный факт, который его утешает, это то, что он в любой момент может улететь домой, а там уже обвинить в произошедшем Сынмина.

✧

Учитывая все обстоятельства, ужин проходит хорошо. Чаджанмен Джихо восхитителен, родители Джисона – теплые, добрые люди, а у Чонина очаровательная, заразительная улыбка. Теперь, когда они все обсудили и согласились на том, что будут играть парочку, Джисон стал вести себя как… Джисон. Стоп, нет. Минхо не знает, как ведет себя Джисон, будучи «самим собой». Это просто он попался в очередную паутину лжи. Как бы то ни было, не так уж и сложно притворяться дружелюбным рядом с ним, когда они переходят к обычному общению, которое Минхо так полюбил за последние недели, даже если это все просто игра. Теперь он не знает, что и думать об этом. Минхо передает ему главную роль в их «отношениях», когда родители начинают задавать такие вопросы, как как долго они уже вместе (три недели) и как они познакомились (через интернет – хоть что-то из всего этого правда). Они ничего не подозревают, но насчет Чонина Минхо не уверен. – Чонин знает? – спрашивает он, идя следом за Джисоном. Ужин закончился, и Джихо пообещала ему воздержаться от всех вопросов к Минхо, как к писателю, чтобы он мог отдохнуть после такого долгого дня, и он это ценит. Уже поздно, а после еды спать хочется еще больше, так что он будет более чем рад развлечь ее завтра. Несмотря на то, как поступил с ним Джисон, его мать была добра к нему с самой первой минуты их знакомства. – Да, – Джисон ведет его вниз по лестнице в подвал, который, по-видимому, служит его спальней, и Минхо, который боялся того, что его ждет в этой мужской пещере, приятно удивлен тем, что видит. Комната большая, просторная, у стены стоит большая кровать, письменный стол, диван и телевизор, полно и другой мебели: комодов и кресел-мешков. Судя по игровым контроллерам, разбросанным у телевизора, и одинокой пустой упаковке из-под чипсов, Джисон с Чонином проводят здесь много времени вместе. Здесь не грязно, но явный беспорядок и неорганизованность. Повсюду валяется одежда, на столе пара чашек из-под рамена. Но пахнет приятно – какой-то цветочный аромат. Может быть, лавандовый. Несколько почетных кубков добавляют комнате очарования вкупе с большим плюшевым котом на кровати, Пикачу на полу рядом с ней, несколькими постерами фильмов от студии Гибли, развешанными на стенах (по крайней мере, теперь он знает, что Джисон не лгал о своих увлечениях), и лампой, проецирующей ночное небо на потолок, стоящей на его тумбочке. Минхо мычит в ответ. – Значит, вы с ним заодно? – Нет, – вздыхает Джисон, вкатывая его чемодан и ставя его у кровати. Он проводит рукой по волосам. – Он был против этой затеи. По, э-э, очевидным причинам. – Ага. – Ага. Так что, ну… можешь занять кровать, – говорит он, указывая на свою неубранную кровать, укрытую смятыми светло-голубыми покрывалами. – Или можем спать на ней вдвоем… она большая, и мы могли бы, не знаю… сделать стену… – Стену. – Стену из подушек. – Откажусь, – усмехается Минхо. Несколько дней назад он мог только фантазировать о том, каково было бы лежать в постели рядом с Джисоном – нет, это был Хенджин, – слышать его голос, просыпаться рядом с ним. Но прямо сейчас все, чего он хочет, – это держаться от него подальше, пусть они и живут в одной спальне. И притворяются, что встречаются. – Я могу лечь на диване. – Нет, все в порядке, ложись на кровать, – настаивает Джисон. – Там удобнее. – Раз уж ты настаиваешь, – Минхо плюхается на край и еще немного осматривает комнату, взглядом скользя по разным безделушкам. – Прости, что тут так грязно, – говорит Джисон, поднимая с пола упаковку от Читос, – Я… как понимаешь, я не успел прибраться. Слишком уставший, чтобы огрызаться, Минхо отвечает: – Все в порядке, – он роется в чемодане в поисках пижамы и туалетных принадлежностей, – Где мне можно…? – Здесь, – говорит Джисон, указывая на дверь, соединенную с комнатой, в которой они находятся. Минхо готовится ко сну, не обращая внимания на свое усталое отражение, и выходит из ванной прямо в тот момент, когда Джисон переносит своего плюшевого кота со своей кровати на диван. – А я надеялся, что ты оставишь его мне, – шутя, ворчит Минхо. Джисон делает паузу, глядя на него сверху вниз. – Я не смогу уснуть без него, – с грустью в голосе отвечает он. – Можешь взять Пикачу. Кряхтя, Минхо забирается под одеяло и устраивается поудобнее. – Ничего, если я включу телевизор? – робко спрашивает Джисон. – Это твоя комната. – Но… – Ничего. – Хорошо. Изо всех сил стараясь не обдумывать все, что произошло сегодня, Минхо молча тянет Пикачу к себе на кровать, мысленно желая, чтобы на его месте были его коты, и спустя несколько минут засыпает под звуки тихого смеха из телевизора.

✧

Ёнбокки: минхо! ты так и не написал!! как все прошло??!? он был рад тебя видеть?

Минхо: не спрашивай

Ёнбокки: ..а?? что случилось? ты в порядке?

Минхо: я в порядке я позвоню тебе позже

Минхо выключает телефон, когда Джисон выходит из душа, уже тепло одетый в джинсы и большой темно-бордовый свитер. – Готов? – спрашивает он. Минхо кивает и встает, чтобы обуться и надеть пальто младшего. Они выходят на улицу, вдыхая холодный утренний воздух. За завтраком Джисон вкратце рассказал ему о Хенджине. Сказал, что он рисует, танцует, в общем, много чего умеет. Он часто публикует в инстаграм свои работы, собственные фото, – Минхо видит на его странице несколько знакомых снимков и понимает, откуда их взял Джисон, создавая свой профиль в тиндере, – или скриншоты его любимых сериалов с какими-то подписями. Еще у него есть фото с собакой. Страшненькой, правда, но ничего. У всех есть свои недостатки. Чонин совершил ошибку, войдя на кухню в самый разгар разговора, в который тоже в итоге оказался втянут. Видимо, они с Хенджином друзья, и, когда посыпались вопросы, и Чонин сказал что-то вроде «почему бы тебе не узнать все это у него самому», а после заработал от Джисона испепеляющий взгляд, Минхо начал задаваться вопросом, нет ли между Джисоном и Хенджином какой-то вражды, но решил не совать в это нос. Пока. Видимо, самое время сделать это сейчас. – Так откуда ты знаешь Хенджина? – спрашивает он, когда Джисон идет к машине. План состоит в том, чтобы появиться на работе у Хвана – в танцевальной студии; Минхо даже немного волнуется, – и «случайно» столкнуться с ним там. И нет, Чонин вообще не расписывал им весь его сегодняшний график. Они встретятся, полетят искры, и они будут танцевать в лучах заката. Во всяком случае, так сказал Джисон. На этот раз Минхо предпочитает снизить свои ожидания. – Учились вместе, – коротко отвечает тот. Минхо ждет, что он скажет что-нибудь еще, но он молчит. – Вы были друзьями? – Да, были. – Что случилось? – Перестали. Минхо бросает на него сердитый взгляд, а затем вздыхает и подпирает щеку кулаком, глядя в окно на проплывающие мимо дома, украшенные к Рождеству. Здесь красиво, решает он, хорошенько разглядывая город сейчас, в дневном свете. Кажется, что каждый квадратный метр украшен к праздникам. Только вот чего-то в нем не хватает. – Как думаешь, скоро пойдет снег? – с надеждой спрашивает он. – Думаю, послезавтра он будет идти всю неделю, – отвечает Джисон, – Ты ведь хотел его увидеть, да? Краем глаза Минхо видит, как он смотрит на него и, кажется, улыбается. Он вспоминает, как жаловался ему на то, что за всю свою жизнь ни разу не видел снегопада, и что-то в том, что Джисон вспомнил об этом, о том, что он мельком упомянул во время их разговора, похоже на пощечину. Напоминание о том, что парень, с которым он разговаривал, тот Джисон, которого он думал, что знает, – не тот, кого он все это время представлял в своей голове. – Да, – запоздало отвечает он. Мысленно он задается вопросом, будут ли они с Хенджином ладить хотя бы наполовину так же, как они ладят с Джисоном. Ему не нужно долго раздумывать, потому что примерно через десять минут они паркуются перед студией и заходят внутрь. – Чонин сказал, зал номер двадцать два… Ага, – Джисон останавливается перед залом и заглядывает в окошко у двери, – Черт, у него занятие. Любопытно, что Минхо тоже заглядывает в него, замечая Джи… Хенджина в передней части комнаты, стену из зеркал позади него и небольшой класс маленьких детей перед ним. На красивом лице широкая улыбка, глаза приняли форму полумесяцев, а волосы собраны в хвостик; он жестикулирует, и дети повторяют за ним. – Он учит детей? – с благоговением спрашивает Минхо. В таком случае, даже страшную собачку можно опустить. – Наверное, – Джисон пожимает плечами, проверяя время на телефоне, – О, уже почти двенадцать. Может быть, урок скоро закончится, – он направляется к противоположной стене в широком коридоре и сползает по ней вниз, пока не оказывается на полу. Минхо садится рядом, вытаскивая телефон, чтобы тоже посмотреть время. – А если нет? Джисон бросает взгляд на экран его телефона, на котором отображаются обои – фотография Суни, Дуни и Дори перед рождественской елкой в праздничной одежке. – Тогда посмотрим фотографии твоих котов, чтобы скоротать время. Минхо смотрит на него с прищуром, будто Джисон не имеет права говорить о них после того, что сделал, и вообще-то так и есть, но они – его самая большая слабость, и он не уверен, чем им еще заняться, сидя здесь, поэтому он открывает папку с их фотографиями и передает ему свой телефон. Джисон радостно ахает, листая фотографию за фотографией, и Минхо не может сдержать улыбки, чувствуя, как грудь переполняет гордость. – Боже мой, Суни и Дори обнимаются… – восклицает он, и его тон настолько до отвратного сладкий, что, если бы это было не о его котах, Минхо бы давно уже врезал ему, – Почему ты не взял их с собой? Я так сильно хочу с ними познакомиться. Минхо разражается смехом. – Уверен, мне бы очень понравилось таскать трех разъяренных котов по аэропорту. – А что, отличная была бы тренировка! – отвечает младший. – Или взял бы хотя бы Суни. Мы оба знаем, что он твой любимчик. Минхо поворачивается к нему всем телом, оскорбленно сложив руки на груди. – Ты кем себя возомнил? Я люблю всех своих детей одинаково. – Ладно, ладно, – ухмыляется Джисон, возвращая внимание к телефону, продолжая просматривать фотографии, когда в верхней части экрана появляется уведомление, – Кто такой «Враг общества №1»? Минхо резко смахивает уведомление вверх, пока никто из них не успел прочитать его сообщение, и ему становится интересно, как Сынмин умудряется смущать его даже на таком огромном расстоянии. – Мой издатель. – О, – Джисон тупо смотрит в экран, – Ты правда, типа, настоящий автор… И моя мама любит твои книги. Безумие. – Да, я уже говорил тебе об этом. – Да, но… не знаю, – бормочет он. – Что? – спрашивает Минхо, удивленно вскинув бровь, – Думал, я вру тебе о том, кто я такой? Неужели кто-то будет заниматься подобной хренью? Джисон поворачивается к нему, но у Минхо нет времени посмотреть на него, потому что его внимание привлекает громкий смех на другом конце зала, и тот отворачивается. Подходят две женщины, бросая на них смущенные взгляды, и встают у двери в тренировочный зал, глядя в окошко. Одна из них машет кому-то рукой, и они обе хихикают. Проходит еще пару минут, урок заканчивается, и внутрь начинает просачиваться все больше родителей: они помогают своим детям собирать вещи и перед уходом даже успевают поговорить (пофлиртовать) с Хенджином. Когда зал, наконец, кажется, пустеет, Минхо следует за Джисоном внутрь, и они понимают, что еще не все ученики ушли домой: Хенджин, присев на корточки, разговаривает с маленькой девочкой, громко дышащей в пластиковый стаканчик с водой в руках. – И не забудь про растяжку, – говорит он, когда они подходят ближе, – Помни, это одна из самых важных частей во время танцев. У тебя отлично получается! Девочка кивает, сияя, когда Хенджин гладит ее по голове. Минхо не понимает, как это возможно: выглядеть вот так, быть хорошим танцором, художником, так еще и ладить с детьми. Хенджин встает и поворачивается к ним, широко раскрыв глаза, но спустя секунду хмурит брови. – О, привет, Джисон. Что такое? Минхо чувствует, как все внутри трепещет, когда Хенджин переводит свой взгляд на него. Это смешно; он его совсем не знает, даже меньше, чем знает Джисона, но все же какие-то вещества в его голове реагируют на присутствие того, кто за последний месяц занял самое главное место в его мыслях. Пусть и только внешне. – Привет… – Джисон неуклюже растягивает последний слог. – Э-э… в общем-то, я показывал своему другу окрестности и подумал, что мог бы познакомить вас двоих, потому что вы оба танцоры, и… да. – Привет, – говорит Минхо с теплой, как он надеется, улыбкой. – Минхо. – Хенджин, – он пожимает его руку – изящно, несмотря на то, что его ладонь намного больше. – Ты танцуешь? – Да, – отвечает он. – Со школы. Хотя для меня это скорее хобби, чем работа. – Он скромничает, – вставляет Джисон. – Он отлично танцует. И Минхо мог бы возразить, сказав, что Джисон никогда не видел, как он танцует, потому что так и есть, но в чем-то он прав – он скромничает, поэтому он просто игриво закатывает глаза в ответ. – Правда? – взгляд Хвана сверкает интересом. – Ну… наверное, – отвечает Минхо, поджимая губы в улыбке. – Я бы хотел как-нибудь посмотреть, – его губы изгибаются в улыбке, немного робкой, но, как осмелился бы сказать Минхо, кокетливой. О, думает Минхо. Это было легко. Не успевает он ответить, как в зал заглядывает мужчина, а оставшаяся после занятия девочка, просияв, тут же подбегает к нему. – Привет, извини, что опоздал. Спасибо, Хенджин! – Все в порядке! – отвечает он. – Увидимся на следующей неделе! – он снова обращает свое внимание на Минхо. – Так, раз уж танцы – это хобби, кем ты работаешь? – Я пишу, – говорит Минхо. – Ну… не только. Писательство – не то, чем можно оплатить счета в Лос-Анджелесе. Глаза Хенджина комично расширяются от удивления. – Ты из Лос-Анджелеса? – затем он хватает подол своей толстовки и тянет его вверх. Минхо только шокировано моргает, потому что он что, решил раздеться? вот так, с ходу? но внизу оказывается белая футболка, которую он удерживает другой рукой, подняв толстовку до подбородка и показывая то, что на ней написано. – Я люблю Лос-Анджелес, – с усмешкой читает Минхо вслух. – Это… – глупо. Очень глупо. Но мило, – Ну, каждому свое. Хенджин смущенно смеется, разглаживая свою толстовку и почесывая голову. – Прости. Я переезжаю туда в следующем году, и я просто очень рад. – О, ничего себе. Правда? Хенджин радостно кивает. Что ж… отлично. Если у них с Хенджином что-то, да сложится, ему не придется беспокоиться о расстоянии. Все идёт как-то слишком хорошо. Минхо смотрит влево, наблюдая за тем, как Джисон достает свой телефон и направляется к кожаному дивану в углу комнаты. – А что, тебе там не нравится? – привлекая его внимание, спрашивает Хенджин, надув губы. – Ну, у всего есть плюсы и минусы, – говорит Минхо, не желая разрушать его мечты. – Уверен, что ты знаешь о том, сколько стоит жилье и такси по городу, но есть и много хорошего. Много творческих людей, вкусная еда и все такое. – Да, – вздыхает он. – Я так долго мечтал переехать туда. Я готов смириться со всеми минусами, лишь бы выбраться отсюда… – раздается звонок, и он, вздрогнув, вытаскивает телефон из кармана и смотрит на экран. – Ой! Извини, я забыл, что должен был встретиться с другом, но, э-э… – он отклоняет звонок и вертит телефон в руках. – Было приятно познакомиться с тобой, – говорит Минхо. И ему терять нечего, и Хенджин, кажется, заинтересован, поэтому он спрашивает, – Может, обменяемся номерами? На случай, если у тебя возникнут вопросы о переезде или о том, чтобы как-нибудь пообедать? Хенджин сияет, его глаза снова принимают форму полумесяцев. – Да! Э-э, да, было бы здорово. Вот, напиши свой номер. Он записывает в его телефон свой номер – Хенджин отправляет ему два смайлика: улыбочку и клевер, последний Минхо добавляет к его имени, – а затем машет ему на прощание и направляется на улицу вместе с Джисоном. – Ты прямо-таки мастер, – говорит Джисон. – Спасибо? – Минхо вскидывает бровь, – Это сарказм? – Нет, – Джисон позвякивает ключами. Минхо мычит в ответ. – У вас с Хенджином было что-то? – Что? – младший чуть не давится слюной, поворачивая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Нет. Что? С чего ты это взял? – Врешь? – щурится Минхо. – Опять? – Минхо, пожалуйста… – стонет Джисон. – Нет, не вру. Больше никакого вранья, клянусь Суни… его рождественской шляпой, – добавляет он в ответ на его убийственный взгляд. – Ага, – Минхо смотрит на него с подозрением, когда они садятся в машину. – Так что же тогда между вами происходит? Джисон плюхается на водительское сидение и вздыхает. – Я же говорил, мы когда-то были друзьями. А потом он… – он делает вдох, а затем быстро выпаливает, – Начал встречаться с парнем, который мне нравился, и мы сильно поссорились. Это было миллион лет назад, но мы так и не помирились. Минхо медленно кивает, переваривая информацию. – Значит, ты использовал его фото, чтобы, типа, отомстить? – Нет, – тихо усмехается Джисон. – Я ведь говорил, это был, скорее, эксперимент. Все началось с того, что я захотел посмотреть, сколько человек клюнет на его фото. – Зачем? – Что «зачем»? – Зачем тебе нужно было проводить какие-то эксперименты? Почему бы просто не быть самим собой? Джисон сухо усмехается. – Такое у меня никогда не получалось. – Значит, притворяться кем-то другим получалось? Джисон поворачивается, чтобы посмотреть на него с непроницаемым выражением лица. Минхо смотрит в ответ. Он выдыхает смешок. – Как видишь, нет.