Рождество не по плану

— Опять ты работаешь в Рождество... — посетовала Джинни, покачав головой. — Да, какая мне разница, когда работать. — ответила Гермиона, укладывая очередную папку документов в чемодан. — Действительно... Если ты работаешь абсолютно всегда, отчего же не на Рождество... — Не дуйся. Ты же прекрасно меня знаешь, откуда такое недовольство? — Просто я думала ты придёшь к нам в Нору, отметишь праздник со мной и Гарри. — Джинни наигранно поднывала. — С тобой, с Гарри и с моим бывшим — вот это Рождество! — сказала Гермиона с сарказмом. — Ой, Рон вообще не в счёт, — махнула рукой его сестра, — Будет весь вечер жевать всё, что успеет положить в тарелку. — Нет уж. — вздохнула Гермиона. — Пусть он жуёт что хочет, а я поеду на благотворительный вечер, как и обещала. Меня там все ждут. — Ты же не спикер, тебе простят пропуск по уважительной причине. — Это правда, мне простят всё, что угодно. — Гермиона на секунду застыла с косметичкой в руках. — Но я сама не хочу пропускать этот приём. Стоит пропустить один корпоратив, в следующий раз не пригласят. А потом вместо меня повышение получит какая-нибудь безмозглая, но длинноногая пигалица, которая изволила появиться. Ведьма захлопнула чемодан и посмотрела на подругу. Та кивнула то ли одобряя, то ли отпуская её с миром.

***

— Принести вам что-нибудь в номер, мисс Грейнджер? — Спасибо, не нужно. — Ваш ключ, мисс. Если вам понадобится малейшая помощь, пожалуйста, тут же звоните. Буду рад. — Спасибо, мистер Гэйл. Гермиона зашла в лифт, поднялась на четвёртый этаж и открыла свой номер. Сначала она решила разобрать вещи вручную, но это занятие ей быстро надоело, и в дело пошла палочка. Документы легли на стол в алфавитном порядке, одежда повисла в шкафу, обувь встала на полки в прихожей. Последним на кровать легло вечернее платье для сегодняшнего мероприятия. Гермиона отвлеклась от дел и стала разглядывать его. За время работы в министерстве она научилась безупречно подбирать наряды для таких событий. Костюм должен быть невероятно красивым и элегантным, он должен буквально захватывать дух, когда она входит в зал. Одновременно, ничто не должно выдавать легкомыслие, а тем более распутство. Никаких глубоких декольте или коротких юбок. Поражать нужно лишь воображение. Для себя она методом проб подобрала несколько наиболее выигрышных цветов: чёрный или тёмно-серый, винный или бордовый, серебристый и разные оттенки синего. Чем ярче цвет, тем целомудреннее образ. К примеру, в серебристом или голубом, она бы выбрала классический брючный костюм. А вот в графитовом, как сегодня, можно позволить себе приоткрыть спину и добавить украшения. Она провела палочкой над платьем и разгладила его, хотя складок не было видно и до этого. Вечеринка начнётся только вечером. Гермиона Грейнджер не была бы собой, если бы не приехала на несколько часов раньше. Волшебница взяла косметичку и направилась в ванную. «Душ, уложить волосы, спуститься в бар ненадолго, потом макияж, платье, серьги — и вперёд», — проговаривала она про себя план на день. Тёплые струи воды текли по её коже, а Гермиона проговаривала про себя отдельные фразы, которые скажет сотрудникам разных отделов, встретив их вечером. Выйдя из душа и вытерев себя мягким полотенцем, волшебница сделала из палочки фен и направила её на волосы. Она пригладила вечный фриз вокруг них и придала упругости волнам и завиткам. Получилась небрежно-шикарная копна. Посмотрев в зеркало, Гермиона осталась довольна. Натянув джинсы и лёгкий джемпер, она подумала, что стоит добавить изысканности — всё же она представительница министерства на магическом благотворительном вечере, куда съехалась вся Англия. Она впорхнула в элегантные туфли на шпильке и собрала волосы в свободный пучок с помощью одной невидимки. Идеально. Довольно неформально, но с оттенком «я работница министерства, я никогда не выгляжу слишком просто». В баре было довольно пусто. Всего несколько человек рассредоточились по помещению: кто-то у окна, кто-то за столиком. Гермиона решила остаться за стойкой, но села вдали, под огромным фикусом, чтобы никто не увидел её и не попросил ни о каком одолжении. Она заказала вина — белого, чтобы губы не окрасились и не испортили образ — и разложила перед собой карточки, на которых были записаны данные о волшебниках, с которыми нужно было побеседовать вечером. Разумеется, и в бар ведьма взяла с собой работу. Она рассчитывала на то, что под Рождество все будут пьяными, добрыми и щедрыми на благие дела, и ей удастся уговорить кое-кого согласиться спонсировать проекты министерства и небольшие организации, нуждающиеся в финансовой поддержке. — Добрый день, мистер Малфой. Чего изволите? — Добрый день, мистер Хупер. Бренди, пожалуйста. Гермиона застыла под своим укрытием и никак не могла решиться поднять взгляд. «Ну а сколько ещё в волшебном мире Малфоев, разумеется это он!». Казалось, она была раздражена на реальность. — Прошу вас. Что-нибудь ещё? — Разве что ещё бренди минут через пятнадцать. — оба голоса коротко хохотнули, затем послышалось несколько шагов. Гермиона старалась двигаться медленно, словно змея. Она приподняла голову и всмотрелась в зал сквозь листья фикуса. Сначала она вообще никого не увидела. «Хорошее укрытие», — подумала она. Затем стала двигаться чуть в стороны, чтобы осмотреть весь зал. Пожилой джентльмен у камина, девушка с кофе у окна... Он! Серебристая голова за круглым столиком. Драко Малфой сидел почти спиной к Гермионе, она видела лишь ухо и часть левой щеки. И конечно фирменные искрящиеся светлые волосы. «Что он тут делает? Этот хорёк не мог остановиться в другом отеле?!» — Гермиона продолжала негодовать про себя. «Надеюсь, он уйдёт на свои вечные тусовки, когда вечер начнётся, и мы не встретимся даже случайно». Драко попивал бренди и читал газету. Взрослый, уверенный, стройный, элегантный. Он выглядел богато, даже роскошно, но при этом доступно. Его стиль не пугал, а скорее наоборот, манил — хотелось быть с ним рядом. Гермиона не формулировала эту мысль ни про себя, ни, тем более, вслух, но ей ужасно захотелось вдохнуть его аромат. Ведьма выглядывала из-за фикуса, всячески изгибалалсь, чтобы рассмотреть Малфоя поподробнее. Но и ракурс, и место, которое он выбрал, не помогали, а только мешали. Дважды Гермиона пробовала «оставить его в покое и заняться своими делами», опускала голову к своим карточкам, но её не хватало даже на минуту. Буквы расплывались, а мысли не думали отходить от сокурсника даже на дюйм. Вдруг раздался громкий хлопок. Сначала Гермиона испугалась резкого звука, а через мгновение — того, что это она его создала и привлекла внимание всего бара. Пока извивалась за фикусом, словно уж, она не заметила, как задела локтем ежедневник в твёрдом переплёте, и тот упал плашмя на деревянный пол. В тихом зале бара этот звук, разумеется, услышали все. В любой момент эти «все» могли обернуться посмотреть на источник. И конечно же, её совершенно не интересовали все «все», а лишь один из них. Сердце бешено колотилось, она застыла за фикусом и ждала реакции, не шевелясь и, кажется, не дыша. В голове проносились десятки сценариев: сделать вид, что она его не видела, соврать, что не узнала, сказаться занятой и поспешно уйти, широко улыбнуться и сообщить, как она рада его видеть. Но хуже всех оказался сценарий, произошедший на самом деле. Не случилось ничего. Малфой, как настоящий аристократ, не проявил эмоций. Услышав звук упавшего ежедневника, он лишь чуть развернул голову, показав в контрсвете окна свой точёный профиль, и вернулся к газете. Гермиона готова была сгорать от стыда, держать лицо, уворачиваться, даже драться, но разочарование от того, что всё это не состоялось, сильно ударило её под дых.

***

На старших курсах Драко сильно изменился. Ещё до войны стало ясно, что он не разделяет взгляды Волдеморта и его сторонников, в том числе Люциуса Малфоя. Он не выдал Гарри, когда представился шанс. Он стал спокойнее, вдумчивее... красивее. Гермиона любила смотреть, как ловко он варит зелья, как небрежно завязывает зелёный слизеринский гастук, как делает вид, что ему всё равно. А ещё она ужасно расстраивалась, когда заставала его с очередной девицей в нише коридора, на подоконнике или под раскидистым деревом. А потом злилась на себя из-за этого. Какое право она имела ревновать его? Зачем она вообще обращает на него внимание? Но вопросы, которые её действительно интересовали, звучали иначе. Почему он прижимает всем телом этих недалёких слизеринок, а не её? Почему целует шеи и покусывает мочки ушей им, а не ей? Почему хочет их, а не её? Она впадала в отчаяние не от того, что не знала ответ, а от того, что ей казалось, причина ясна: она зажатая отличница-грязнокровка. Ни по происхождению, ни по характеру она ему не ровня. Малфой, судя по всему, предпочитает раскованных аристократок, Гермионе до них далеко. Поэтому она лишь смотрела, вздыхала, при возможности садилась рядом (но не слишком часто, чтобы не вызвать подозрений) и стралась обращать хоть немного внимания на учёбу.

***

Гермиона собрала карточки, вложила их в ежедневник, оставила недопитое вино и отправилась в номер. Путь из бара лежал в основном за стойкой, лишь последние 2 метра предстояло пройти без укрытий и горшечных растений. Что ж, всё равно наивно было полагать, что кому-то есть дело — все погружены в свои мысли. Она ведь и сама не заметила никого, кто зашёл или вышел за время, что она сидела за барной стойкой. Кроме него, конечно. Последний этап пути она преодолела, не смотря по сторонам, не надеясь и не желая жить прошлым. Даже если он её увидит, пусть. Она не обернётся, ей всё равно. Разумеется, это было ложью. Поднявшись в номер, она сразу позвонила консьержу и заказала бутылку белого вина. Ведьма сразу осушила один бокал, налила второй и поставила его перед зеркалом в ванной, а сама стала наносить макияж. Мелькнула мысль воспользоваться магией, но привычные движения успокаивали её. А спокойствие ей сейчас не помешает. Она брала кисти, спонжи, карандаши, а сама думала: «Видел он меня или нет, а сейчас наверняка бронирует приватный столик в лучшем ночном клубе и укладывает и без того безупречные волосы». Из зеркала на неё начинала смотреть женщина-вамп. От тоски и злости Гермиона, кажется, немного раскрепостилась и сделала себе smokey eyes весьма в духе свободных слизеринок. Ну и отлично, вокруг ведь полно других доступных мужчин. Немного блеска на губы, лёгкие румяна. Волосы она снова распустила и уложила на одну сторону. Правое ухо осталось открытым и Гермиона вдела в него длинную серьгу, доходящую до середины шеи. Пришло время платья. Она сделала глоток вина и подошла к нему. Полюбовавшись немного, волшебница решила воспользоваться палочкой, чтобы ничего не испортить. Она скинула халат и надела самые маленькие и незаметные трусики, которые у неё были. Ткань платья была довольно плотной, но Гермионе хотелось быть безупречной. Наряд поднялся в воздух и плавно опустился, окутывая ведьму. Цвет асфальта на ней стал скорее стальным. Она подошла к зеркалу и стала себя разглядывать. Открытые руки, но бретельки довольно широкие, прикрывающие плечи. Вырез-лодочка открывает лишь часть ключиц, не более. Длинные вытачки не обтягивали, а мягко обхватывали корпус, слегка подчёркивали небольшую грудь и сходили на нет у подвздошных костей. Юбка красиво спадала и, пока волшебница стояла босиком, была слишком длинной. Шлица на ней тоже целомудренно начиналась лишь чуть выше колена и не раскрывалась до конца даже когда Гермиона делала широкий шаг. Единственная сексуальная деталь, которую позволила себе самая выдающаяся ведьма своего времени — открытая спина. Разумеется, без пошлости и даже без двусмысленности. Но вырез доходил почти до поясницы и давал разглядеть красивые ровные лопатки и изгибы позвоночника. Волшебница надела туфли и ещё раз взглянула на себя. Она выглядела отлично, но ей всё равно было грустно. Она бы предпочла стараться не для толстосумов, которых она собиралась сегодня очаровать, а лишь для одного человека, который как раз даже не думал о её существовании. Что ж... Она пойдёт, будет улыбаться и выбьет на свои проекты по восстановлению спокойствия магического мира столько денег, сколько сможет. Если у неё не получается наладить собственную романтическую жизнь, она улучшит столько жизней волшебников, эльфов и маглов, сколько успеет. Она решительно направилась к двери. Схватила клатч, но тут же передумала и решила, что в руках у неё сегодня будет лишь бокал с шампанским время от времени. Вскинув голову, Гермиона Грейнджер открыла дверь и вышла из номера.

***

В коридоре она заметила новые указатели, которые рекомендовали кратчайший путь к вечеринке и мысленно поставила за это плюс отелю и организаторам. Она проследовала к лифту, которым ещё не пользовалась и снова осталась довольна: его двери открылись прямо в холле, где уже собирались гости, а официант с подносом стоял рядом и тут же предложил бокал с напитком. Если всё пойдёт так и дальше, будущие мероприятия они будут проводить здесь же. Ведьма взяла бокал игристого и решила, что за весь вечер ей можно выпить его и ещё один, не больше. Нужно быть расслабленной, но не развязной. Мадам Ло была уже здесь, следует подойти к ней через полчаса. А вот с мистером Экли нужно побеседовать немедленно, иначе трезвым его не застать. Она заметила ещё нескольких потенциальных инвесторов и наметила план. — Мисс Грейнджер, рада вас видеть. — к Гермионе подошла одна из богатейших женщин Англии. — Мадам Аткинсон! — Гермиона протянула руку, — Как хорошо, что вы пришли. Как поживаете? — Неплохо, неплохо. У меня много лет ничего не меняется. Расскажите лучше, какие приключения происходят в вашей молодой жизни? Я уже начинаю забывать, как это бывает... — пожилая дама улыбнулась. — Боюсь, что разочарую вас, мадам Аткинсон, — Гермиона с улыбкой развела руками, — Ни одного подобного рассказа у меня нет. — Вы же шутите? Гермиона, скажите, что шутите. — Увы, — ответила Грейнджер, — Я всё время работаю и кроме этого могу лишь рассказать, чем кормлю кота. — Ах, милая моя, — выдохнула собеседница, — Я бы немедленно сама позвала вас на свидание в ресторан Эйфелевой башни! Боюсь только, что старая карга — не совсем то, чего вы заслуживаете. — Знаете, мадам Аткинсон, этот вечер давайте проведём здесь, а на свидание с вами я с удовольствием схожу в абсолютно любой ресторан в другой удобный вам день! — Гермиона любила эту умную женщину, которая сделала себя сама. — И не смейте называть мою подругу старой каргой! Они улыбнулись друг другу и соприкоснулись бокалами. Гермиона извинилась и приступила к обходу зала. Она здоровались со всеми, кого знала; с наиболее важными людьми задерживалась на короткий разговор, а тем, кто сегодня не мог ей помочь, искренне улыбалась и иногда чокалась. Всё шло по плану, Гермиона держалась лучшим образом — была дружелюбна, сосредоточена, получила уже четыре обещания вложиться в проекты. Она стала забывать о неуклюжих событиях этого дня и вернулась в привычное продуктивное состояние. Так прошло время сбора гостей и подошла очередь объявлений и выступлений. Этой частью Гермиона не занималась, поэтому знала лишь ключевые моменты сценария. Первой выступала очаровательная 10-летняя балерина с танцем Феи Драже, которая по замыслу должна была растрогать суровые взрослые сердца и вдохновить на щедрое пожертвование в пользу хореографической школы. Ведущий объявил первый номер, свет приглушили, и девочка вышла на сцену. Она и вправду была так очаровательна, что Гермиона сама была готова отдать все свои деньги, лишь бы в мире было побольше таких милых детей, учащихся балету. Она снова мысленно поставила организации плюс: всё вовремя, никаких задержек — похоже участники всех сторон сработали прекрасно. Номер закончился, свет снова стал ярче, балерина поклонилась под аплодисменты в свою честь и упорхнула за кулисы. Ведущий вернулся на сцену. — Спасибо, это была Эми Рэндел из школы танца «Премьер Скул» и ваши аплодисменты не единственная награда, которую Эми получит здесь сегодня. «Отлично, и школе нашёлся спонсор», — подумала Гермиона. — Просим вернуться на сцену нашу звезду вместе с новым другом и инвестором в одном лице, который вручил ей чек в тридцать тысяч фунтов на нужды школы. Дамы и господа, ваши аплодисменты: Эми Рэндел и Драко Малфой. Гермиона не понимала, где находится и что чувствует. Лишь услышав его имя, она словно провалилась в небытие. Он вышел на сцену, будто голливудская звезда на красную ковровую дорожку. Высокий, ухоженный, расслабленный, он улыбался и вёл за руку Эми, которая, казалось, с удовольствием следовала за ним. Танцовщица держала в руке чек и иногда помахивала им зрителям. — Скажи, Эми, — спросил её ведущий, подставляя микрофон, — Сколько ты училась, чтобы так замечательно танцевать? — Я учусь в «Премьер Скул» уже два года! — явно отрепетированно ответила она. — Что ж, результат просто великолепный! Скажи, что бы ты купила для школы? — В нашей раздевалке не работает душ и я бы его починила. — Эми задумалась. — И ещё я бы купила всем новые юбочки! — Последняя фраза наверняка не была заготовлена, Эми говорила от души, чем снова покорила зал и опять сорвала аплодисменты. — Что ж, благодаря подарку от мистера Малфоя, это можно будет сделать незамедлительно! — ведущий улыбнулся Эми и протянул микрофон Драко. — Мистер Малфой, давно вы любите балет? — Давно, — волшебник вежливо улыбнулся, — Но с тех пор, как увидел танец Эми, полюбил его заново. Мне бы очень хотелось стать другом «Премьер Скул» на долгие годы. — Надеюсь, так и случится. — подхватил ведущий. — Эми, ты ведь не против? Эми посмотрела на Драко с широченной улыбкой и замотала головой. Гермиона не понимала, что происходит и как всё это прошло мимо неё. То ли от неожиданности, то ли от того, что Малфой был так красив, она начала пятиться назад и не переставала, пока не уткнулась спиной в стену. Затем она ушла в тень и так и стояла теперь за какой-то колонной, сжимая в руке бокал до белых костяшек. Она смотрела на сцену и не могла оторвать взгляда: на нём был чёрный смокинг, очень элегантный, но с некоторыми современными деталями. Сидел костюм просто идеально, подчёркивая длинные ноги и сильные плечи. Рубашка и бабочка тоже были чёрными, от этого его бесцветные волосы, казалось, светились. Они были уложены аккуратно, но не педантично, придавая образу моложавости и свежести. Кажется на одном из длинных пальцев было кольцо, было сложно разглядеть издалека. Гермиона не только не могла собраться, она даже не могла понять, в сознании она или давно отключилась и просто фантазирует о былой влюблённости. Кто-то прошёл мимо и поздоровался — Гермиона ответила автоматически, не осознавая, что говорит. «Почему он здесь..? Почему он здесь..?» — где-то на краю её мозга пульсировал один и тот же вопрос. Вдали, будто из телевизора на минимальной громкости, послышались благодарности и прощания ведущего — Малфой уходил со сцены. «Значит, скоро он присоединится к гостям!» — смогла сообразить Гермиона. Нет, этого она пережить не сможет. Избежать встречи точно не получится, а столкнуться с ним она не готова настолько, что еле выдержала его присутствие на сцене. Страх вернул ей способность мыслить. Он ушёл со сцены минуту назад, сейчас он перекинется парой слов с людьми за кулисами и после этого спустится в зал. Его, конечно, захотят поприветствовать и поблагодарить многие из гостей — это задержит его, но ненадолго. У Гермионы была всего пара минут, чтобы покинуть помещение. Она с надеждой посмотрела на двери — прекрасно, они были распахнуты, но на пути к ним, как назло, собрались все её знакомые, которых просто нельзя проигнорировать. — Чем раньше, тем лучше. — проговорила ведьма себе под нос и вышла из-за колонны. Она направилась к выходу быстро и уверенно, делая вид, что у неё совершенно неотложное дело. Хотя почему «делала вид»? Оно и правда неотложное, просто не то, которое ожидали бы окружающие. Она была уже почти у дверей, как вдруг дорогу ей преградила высокая фигура. — Мисс Грейнджер! Отличный, чудесный, змечательный вечер, не правда ли? Столько добрых сердец в одном месте! Гермиона остановилась и подняла голову. — Я и сам планирую выбрать какую-нибудь милую лондонскую организацию и стать её патроном. Волшебница оглянулась по сторонам. — О, как щедро с вашей стороны, барон Эпплбаум! — она натянуто улыбнулась и заспешила обойти его. — Надеюсь, вы отлично проведёте время. Счастливого Рождества! Но барон не унимался: — Вы видели эту малышку в балетных туфельках? Это же просто умилительно! Гермиона увидела скопление людей у сцены — значит Малфой уже здесь и двигается в её сторону. Больше любезничать нет никакой возможности. — Ах! — выдохнула она, — Я забыла отдать карточку с текстом мистеру Чесфилду, он выступает следующим. Ради Мерлина простите меня, барон! Не интересуясь, поверил ли барон её спектаклю, она выбежала в фойе и обернулась: толпа приблизилась на метр или полтора. Ведьма отошла в сторону и, секунду подумав, просчитала: «Мне нужно самой прийти в себя, к тому же оставаться так близко к холлу небезопасно. По крайней мере, для моего рассудка. Выйду на улицу, подышу свежим воздухом и зайду с другой стороны. Оттуда будет ближе к моему номеру.» Для того, чтобы выйти на улицу, нужно было пересечь фойе — то есть снова пройти мимо раскрытых дверей, которые вели обратно в зал. Волшебница мысленно закатила глаза. Она заглянула в холл насколько могла и попыталась найти Малфоя взглядом. Его не было видно, а скопление людей продолжало двигаться по помещению. Поскольку Гермиона немного осмелела в более спокойной обстановке, она решилась на наглый поступок: резко выдохнула, вздёрнула подбородок и уверенно и быстро прошла через фойе, будто так и задумано. Не решившись повернуть голову по пути, она не знала, видел ли её кто-нибудь. Волшебница так же решительно открыла дверь и вышла на улицу. Готово. Она в безопасности. До сих пор ей было непонятно, какая именно опасность ей грозит, но воспринимала её именно так. Холодный воздух тут же набросился на её открытые спину, шею и руки, напоминая, что сегодня сочельник. И всё же, холод не вводил её в состояние, в которое она впадала каждый раз, видя его. Она облокотилась плечом на откос справа от двери и повесила голову. Откос был ещё холоднее, чем декабрьский воздух, но ей было всё равно. Она глубоко дышала и пыталась вернуть себя в реальность. — Ты что, с ума сошла?! — послышался голос с другой стороны от входа. Когда она обернулась, то увидела зрелище, которое сразу отпечаталось в её памяти, как момент погибели. Драко Малфой направлялся к ней стремительным шагом, на ходу снимая пиджак. Кажется, у неё открылся рот, кажется, она промямлила какие-то звуки, кажется, она всё ещё держалась за бокал с шампанским... Он завёл руку с пиджаком ей за плечо, а другой перехватил его за второй лацкан и накинул ей на спину. — Почему ты вышла без пальто? Гермиона смотрела на него, решаясь заглядывать в глаза лишь изредка и не дольше, чем на долю секунды. Он сделал шаг назад, засунул одну руку в карман брюк, а другой вынул изо рта сигарету. Жилет деликатно обхватывал его талию, дым струился над головой, прядь серебристых волос упала на лоб. Ведьма молчала. — Эй, всё в порядке? — он заглянул ей в лицо. — Нужна помощь? Гермиона тут же помотала головой. «Нет уж, спасибо. Уж кто не сможет мне помочь, так это ты...» Он затянулся, а затем запрокинул подбородок, чтобы не выдыхать дым в неё. Гермионе открылись длинная шея, кадык, чёткая линия челюсти. Прошло ведь лет десять с тех пор, когда её волновала эта шея и этот кадык. Десять лет! Где они, куда подевались? Почему её будто отбросило обратно в коридоры Хогвартса, где везучие слизеринки хихикали, целуя эту шею и этот кадык? — Ты тоже без пальто. — только и смогла выдавить она, не отрывая взгляд от его шеи. — Да, и даже я немного жалею об этом. Не могу представить, что чувствует твоя спина. — он снова опустил взгляд. Теперь Гермиона не могла отвести свои глаза от его. Она просто стояла и смотрела. — Если только... — он замялся, — Слушай, ты можешь не рассказывать, что произошло. Я помогу и никому не передам, что видел тебя. Гермиона грустно вздохнула. Она начала мириться с реальностью. — Спасибо. Я вышла просто подышать. Весь вечер пресмыкаюсь перед богачами. — Понимаю. — усмехнулся Драко. — Ой, — до ведьмы дошло, что́ она сказала, — Я не имела ввиду тебя... — Я знаю. — Драко затянулся, глядя ей прямо в глаза. — Среди них есть кое-кто, кем я восхищаюсь, но некоторые... — Гермиона закатила глаза. Драко мягко рассмеялся. — Да уж. Напоминание себе: не стать богатым мудаком. — У тебя ещё есть время подготовиться. — Гермиона с облегчением заметила, что стала чувствовать себя чуть комфортнее рядом с Драко. — По моим наблюдениям необратимые изменения начинаются после пятидесяти. — Запомнил. — он заметил, как Гермиона поёжилась. — Слушай, Грейнджер, давай зайдём внутрь, а там ты уже решишь, что будешь делать дальше. Гермиона растерялась. Не знала, как вернуться, да ещё и вместе с Малфоем. Она не была первым лицом конференции, но всё же на неё смотрели, равнялись. — Я, пожалуй, вернусь через другой вход, хорошо? Не хочу идти через толпу. — она начала снимать его пиджак. — Стоп, стоп, стоп! — он положил свою руку на её, не давая закончить. — Не знаю, почему ты так стремишься простудиться, но только не в мою смену. — Он ухмыльнулся. — Пошли, зайдёшь, где хочешь, а потом уже поступай, как знаешь. Она смотрела на него, как потерявшийся щенок. — Ну что, идём? — Идём. — ответила она и осталась стоять. — Так, — он взял её за плечи и развернул, — Я сам сейчас околею, не представляю, как ты держишься. Пошли. — он легко подтолкнул её в спину и она вяло тронулась с места. В месте между лопатками, до которого Малфой дотронулся, остался жаркий след. Ведьма шла по узкой, плотно утоптанной дорожке и смотрела себе под ноги. Мысли роились в её голове с такой скоростью, что ни одну из них она не могла поймать ни на секунду. Дойдя до второго входа в отель, они вошли внутрь и оказались в фойе поменьше того, из которого вышли. Там стояла небольшая ёлка, украшенная красными бантами. Что-то произошло с Гермионой, когда она оказалась в тепле. Словно мороженому, холод помогал ей оставаться в форме. А теперь она таяла и растекалась с невероятной скоростью. За секунды она перебрала в голове весь список рабочих задач и поняла, что главные из них сделаны. Хорошо было бы просить людей делать пожертвования весь вечер — она знала, что зачастую люди не могут отказать ей лично — но спонсоров было найдено уже немало. Волшебница задумалась об этом потому, что догадывалась, что работать в таком состоянии она уже не сможет и подумывала закончить вечер и пойти спать в номер. Конечно, если она сможет заснуть... — Грейнджер, ты как? — голос Драко вывел её из собственных мыслей. — Почему ты выбрал ту школу танцев? — неожиданно для себя поинтересовалась Гермиона. — Хм, почему нет. Хорошая школа, нужная... — Нет, — перебила волшебница, — Ты сказал, что любишь балет — мог бы спонсировать театр, начинающих молодых балерин. Почему именно эта школа? Почему школа для детей? Почему тебя пригласили выступить? Гермиона представляла себе благотворительность Малфоя следующим образом: он даёт денег на то, чтобы двадцатилетним артисткам кордебалета пошили новые сценические костюмы с более глубоким декольте, а после спектаклей они ждут его в гримёрках группами от двух до пяти и всю ночь настойчиво благодарят за щедрое пожертвование. — Хм, а я смотрю, ты всё ещё невысокого обо мне мнения. — он потупил взгляд, вспоминая, почему у Гермионы были на то причины. — Эми — моя соседка. Её родители были маглами. Мать погибла, случайно попав в драку магов. Эми было тогда полтора года. Отец воспитал её в одиночку, дав всё что мог, включая её любимый балет. Но в прошлом году умер от рака. Сейчас Эми живёт в соседнем доме со своей бабушкой, миссис Би. Мы иногда встречаемся, когда ходим за кофе или на рынок. Миссис Би всегда рассказывает мне, как у Эми идут дела, и когда однажды она сказала, что её пенсии может не хватить на занятия балетом, я просто пришёл в школу и спросил, могу ли оплатить обучение Эми Рэндел. Но увидев, в каком состоянии была школа, я выбрал её в качестве объекта, который могу спонсировать. — А почему... — Моё имя многих триггерит. Организаторы решили, что либо люди посочувствуют мне и решат тоже помочь этой или другой школе. Либо будут действовать от обратного: если Малфой помогает детям, то я помогу старикам в, животным, природе — кому угодно другому, только не им. Либо сработает «если уж такое отродье, как Малфой занимается благотворительностью, то я должен дать ещё больше денег». В любом случае, кто-то получит пожертвование. Гермиона уже давно открыла рот и не могла закрыть обратно. — Грейнджер! — он потряс её за плечо. — Да что с тобой такое? Ты в порядке, чёрт побери?! Она что-то промямлила, а сама пыталась переварить то, что услышала. Все эти годы она успокаивала себя тем, что Малфой мудак и, если бы даже обратил на неё внимание, обращался бы, как с вещью. За что же ей держаться теперь, когда он вырисовывался ей вежливым, заботливым и чутким? Почва уходила из-под ног. — Я... — она сползала по стенке на стоящий рядом диванчик, — Извини, я просто присяду на минутку. Её плечи опали, пиджак съехал на спинку дивана, и она вдруг увидела, что до сих пор держит бокал с шампанским. Ведьма поднесла его к губам и опрокинула в себя, а затем снова уставилась в одну точку. — Эй, Гермиона, я немного волнуюсь за тебя. Может я могу чем-то помочь? «Гермиона?» Она перевела взгляд — Драко присел на корточки, упираясь коленом в пол, и заглядывал ей в лицо. Стены и мебель закружились, где-то вдалеке слышались звуки какого-то сказочного граммофона: «Гермиона», «волнуюсь», «помощь», «с Рождеством, мисс Грейнджер», «прекрасный вечер, мисс Грейнджер», «вам сложно отказать, мисс Грейнджер», «мисс Грейнджер», «мисс Грейнджер», «мисс Грейнджер»... Плавно наступила темнота, а за ней тишина.

***

Гермиона проснулась и приоткрыла глаза. Она была в номере отеля, свет выключен, но мерцание гирлянды позволяло увидеть очертания комнаты. Она приподняла голову и плечи и посмотрела на свою кровать, на стену, комод, зеркало. Должно быть, она в своём номере. Рука скользнула по ребру и почувствовала ткань: платье всё ещё было на ней. Она что, пришла и легла спать прямо в платье? Вдруг она услышала тихий звук и замерла. Что это? Она покрутила головой, но ничего не увидела. Показалось? Нет, снова он. Очень тихий, но всё-таки он был. Гермиона аккуратно встала с постели, окинула взглядом комнату и направилась в тёмный угол, до которого не доходил свет от гирлянды. Подходя ближе, она стала угадывать очертания кресла и человека в нём. Волосы, светлые, как снег, выдавали его, но в остальном он был, словно ниндзя. Драко положил босые ноги на подлокотник соседнего кресла, а сам съехал вниз по спинке и накрылся своим пиджаком. Подойдя ближе, Гермиона стала различать черты его лица. Закрытые веки заканчивались выгнутой линией ресниц, губы мягко смыкались, лоб расслаблен, шея неудобно выгнута. Гермиона приближалась медленно, словно кобра, выслеживающая добычу. Она весь вечер пряталась, а теперь шла прямо к нему, словно под гипнозом. Под гипнозом его высоких скул, длинных пальцев, широких плеч, искристых волос — она не могла отвести взгляд от всего этого. Расстояние между ними сокращалось, и Гермиона уже почти нависала над ним, разглядывая каждую деталь. Малфой пошевелился и, приоткрыв глаза, не понял, что происходит. Он дёрнулся и вскрикнул от того, что прямо перед ним что-то или кто-то был. Гермиона вскрикнула от того, что он вскрикнул. — Салазар, — он вскочил на ноги, — Ты очнулась! — Очнулась..? — Ты упала в обморок в фойе. Я принёс тебя сюда, мы пытались тебя откачать, но в итоге врач сказал, что ты сама проснёшься, когда восстановишься. — Вы? Принёс? Врач? — Гермиона не могла решить, что шокировало её сильнее. — Сколько я спала? — Полагаю, я проспал минут тридцать, значит... около трёх часов. — Трёх?! — Ну да. Как ты себя чувствуешь? — Я... Нормально... — расстерялась Грейнджер. — Я позвоню доктору. Мы договорились, что он осмотрит тебя, как только ты придёшь в себя. — Доктору? — ведьма поняла, что звучит, как попугай. — Не стоит, я в поря... — Доктор Спенсер, — Драко зажал ей рот левой рукой, а правой держал телефон. — Мисс Грейнджер проснулась, вас не затруднит подняться? Спасибо. — Совсем обалдел? — взвизгнула ведьма, отнимая его руку только после того, как он закончил разговор. — Извини, но практика показала, что когда я тебя слушаю, становится только хуже. — он наигранно улыбнулся. — Ты понятия не имеешь, почему так случилось! — попыталась атаковать она. — Ага. Потому что я спросил раз десять и ты мне раз десять не ответила. Может хоть врачу скажешь. — Драко посмотрел на неё, словно она его обидела. — Или он тебе. Раздался стук в дверь, и Драко пошёл открывать. По дороге он включил свет. — Ещё раз здравствуйте, доктор. Спасибо, что пришли. — Разумеется, разумеется. Голоса приближались. — Мисс Грейнджер! Вы уже на ногах! Отрадно. — сказал Спенсер, подходя к пациентке и ставя саквояж на пол. — Как самочувствие? Головокружение есть? — он довольно бесцеремонно оттянул ей нижние веки и заглянул в глаза. — Н-нет, — неуверенно ответила она. — Что ж, это хороший знак! Но для полной уверенности давайте всё же вас осмотрим. — Я подожду снаружи. — спокойно сказал Малфой и вышел сначала из комнаты, а потом и из номера. — Вас не затруднит лечь на кровать, мисс Грейнджер? Гермионе отчего-то нравился этот пожилой, симпатичный доктор. Он вёл себя довольно резко, но было сразу ясно, что так проявлялся его профессионализм и многолетний опыт. Ни одного лишнего вопроса, ни одной лишней процедуры — всё точно в цель. — Угу. — Гермиона вернулась в кровать. Доктор Спенсер обследовал её с помощью волшебных и магловских приборов. — Мисс Грейнджер, как вы сами думаете, что могло послужить причиной обморока? Ведьма заёрзала и задышала чаще, не зная, что ответить. — Вы, разумеется, имеете полное право не отвечать, — поспешил успокоить её доктор, — Но, думаю, вы и сами понимаете, что поможете себе, если осознаете, почему так случилось. Гермиона выдохнула. — Я... Я много работаю и к концу года всегда уставшая. Доктор кивнул. — А сегодня к тому же... — она подбирала слова, — Короче говоря, я увидела человека, с которым не хотела встретиться, весь вечер скрывалась от него, но потом всё равно столкнулась. Это мой недруг из прошлого и я перенервничала. Повисла недолгая пауза. Доктор Спенсер ждал, не будет ли продолжения. — Да, понимаю. — в конце концов ответил он. — Такие встречи могут не на шутку вывести из равновесия. Полагаю, вам повезло, что ваш друг мистер Малфой оказался рядом в нужный момент! Уж так он хлопотал о вас, вызвал меня — и правильно сделал. Ещё пять лет назад, когда мы познакомились, было сразу понятно, что он не похож на Люциуса. Никогда не бросит друга в беде. — Что... Вы... — Гермиона пыталась понять, — Вы не работаете в этом отеле? — Нет-нет. У меня кабинет в южной части Лондона. — И вы приехали сюда в Рождество?! — Нет, я аппарировал. Действительно, не хотелось бы тратить лишнее время. — О, доктор Спенсер, простите, я не... — Ну-у, что вы, дитя моё. Я давал клятву Гиппократа. К тому же, когда просит мистер Малфой, я с радостью готов помочь. — П-почему? — несмело уточнила она. — Хм. — он задумался. — Потому что знаю, что эта помощь действительно нужна. Потому что знаю, что он помогает мне и порой даже без просьб. Потому что это поддерживает круговорот добра в нашем неспокойном мире. Доктор открыл дверь, выслушивая сотое «спасибо» Гермионы и направился к лифту. По дороге он подмигнул Драко. Тот сидел на полу, облокотившись спиной на стену, и пил бренди из стакана. Он до сих пор был босым. Ведьма вышла и села рядом. Минуту или полторы они просто молчали. Затем Гермиона вздохнула и сказала: — Прости, Драко. Малфой вопросительно посмотрел. — Я действительно считала тебя избалованным мудаком все эти годы. — она уставилась в пол. — Я бы возразил, — усмехнулся он, — Но я прекрасно понимаю, почему ты так считала. Имеешь полное право. — Сегодня я поняла, что ошибалась. Или, по крайней мере, переборщила. — она взяла из его руки стакан и сделала глоток. — Да нет, всё справедливо. Я действительно вёл себя как мудак, даже когда начал понимать правду о своём отце. Хотел изменить позицию, но боялся его, понимаешь? — Ещё бы! — Гермиону передёрнуло, когда она вспомнила Люциуса. Они оба грустно рассмеялись. — Спасибо, что вызвал мне врача. — Спасибо, что не заехала мне по морде. — О, Мерлин, один раз! Это случилось всего один раз! Драко расхохотался. — Прости, не удержался.— он впервые за вечер расслабился. — Хочешь ещё выпить? Гермиона кивнула. — Тогда идём. — он встал и подал ей руку. — Мне сегодня вручили бутылку отличного виски. — Он повёл её за руку в номер. — А почему твоя бутылка виски в моём номере? — с удивлением спросила Гермиона. Драко на секунду задумался, а потом сообразил. — Это не твой номер, это мой номер, — он обвёл комнату рукой. — Твой?! — Гермиона застыла. Расположение, планировка и оформление были абсолютно такими же. Она стала озираться и только сейчас увидела пальто в прихожей и ещё несколько вещей, принадлежавших не ей. Ей принадлежали только туфли у кровати. — О, Мерлин, значит я... «Спала в твоей постели», — хотела сказать она. — Эй, всё в порядке. — сказал он. — Если хочешь, я провожу тебя в твой. — предложил он. — Нет! «О, боги, зачем я так заорала? Это же просто неприлично.» Малфой поднял бровь. — Я имею в виду... Давай сначала выпьем по стаканчику. Малфой пошёл доставать виски, а Гермиона поймала своё отражение в окне. — Ах! — воскликнула она. — Что, что? — снова перепугался волшебник. — Меня будто бульдозер переехал! Ты почему мне не сказал, что я такая лохматая?! Драко налил виски в стаканы. — Потому что мне так нравится. — Он взял оба и поднёс ей один. — На твоём месте я бы вообще никогда их не расчёсывал. — Что..? Почему..? — Не знаю, в этом есть что-то дикое. Ты вся такая хорошая девочка, но твои волосы дают сигнал, что можешь и в лицо за... — Малфой! — Молчу, молчу! — снова расхохотался он, а затем поднял бокал и чокнулся с ней. — Но я серьёзно. Ты шикарно выглядела и на вечеринке, но эти волосы с этой спиной... — он взял её за плечи (уже не в первый раз за эти сутки) и развернул спиной к окну. — Только посмотри! Гермиона развернулась к собственному отражению и не могла не отметить, что в этом что-то было. Что-то ведьминское. Голая спина и растрёпанная копна волос. Она всегда не любила свои волосы или, по крайней мере, не считала стереотипно-привлекательными. Но сейчас взглянула на них по-новому. Конечно, если бы им сделал комплимент кто-то другой, она, возможно не поверила бы. Но ведь об этом сказал он. Волшебница обернулась и посмотрела. Драко тоже был довольно растрёпан, но это лишь делало его ещё более привлекательным. Жилета и бабочки на нём уже не было, две верхние пуговицы сорочки расстёгнуты, рукава закатаны до локтя. Гермиона задержалась взглядом на его руках, на длинных пальцах, на венах, похожих на тонкие ветви. — Почему ты так добр ко мне? — почти шёпотом проговорила она. — Я вообще хороший парень. — он улыбнулся во весь рот. — Хотя некоторые пожиратели насчёт этого поспорили бы. — Извини, может я... — она с трудом подбирала слова, — Мне сложно к этому привыкнуть. — Понимаю. — его голова поникла. — Прости за то, что я и моя семья сделали с тобой. Такое остаётся с человеком. —О, Драко, я не к тому!.. — Неважно. Прости. Я не знаю, возможно ли всё это исправить, но для начала знай, что с седьмого курса я жалею и стыжусь того, как обращался с тобой. Со всеми, но с тобой особенно. — Я не... — её голос немного охрип. — Спасибо, Драко. Извинения приняты. — она улыбнулась. — Спасибо, Гермиона. Снова «Гермиона». Они подняли бокалы и чокнулись. Стоя так долго близко друг к другу, они оба, кажется, расслабились и привыкли. Оставив сложности и обиды позади, волшебники будто начинали знакомство заново. Гермиона уже не боялась встретиться взглядом с Драко, а тот в свою очередь стал испытывать гораздо меньше чувства вины. — Раз уж мы откровенничаем... — Гермиона не знала, правильно ли поступает, но хранить это в себе она больше не могла, — Ты вообще-то мне нравился в школе, порой даже когда вёл себя как мудак. Она выжидательно посмотрела ему в лицо. — Да, ты мне тоже, но... Сама понимаешь. Он стеснительно улыбнулся, а у Гермионы снова ушла почва из-под ног. Она, еле собрав остатки разума в кучу, рассказала свой самый тайный секрет, а он... он... Он сказал: «Да». Значит, он догадался? Но ещё он сказал «тоже». «Ты мне тоже». Она ему «тоже» нравилась? Правильно ли она его услышала? Нет, вероятно, она всё ещё спала, иначе объяснить это не представлялось возможным. — Ты... ты... что... Что ты говоришь? — ведьма хватала воздух, словно рыба. — Эээ... — он явно растерялся, — Я... Ну... О чём именно ты спрашиваешь? — Я тебе нравилась? Ты знал, что нравишься мне? И что я сама понимаю??? — Ну... Конечно, ты давно мне нравилась, поэтому я «дёргал тебя за косички» — называл грязнокровкой и всё такое. Я думал, что понравился тебе, когда привлёк достаточно внимания. — он подмигнул и улыбнулся. — Но к тому времени мой отец окончательно сошёл с ума, уже случились Беллатриса и Волдеморт. Даже мне было ясно, что звать на свидание девушку, которую пытали в моём доме — моветон. Гермиона хлопала глазами и не могла поверить в то, что слышит. Все эти годы она считала, что погрязла в безответной симпатии, а на самом деле начала нравиться ему даже раньше, чем он ей?! — Эй... — Малфой позвал её. — Ты в порядке? Ты разве не об этом же говорила? — Я... Ты... Об этом... — она сделала глоток виски. — Я тебе нравилась? — Ну ты даёшь, Грейнджер! — он расплылся в улыбке. — Обычно девчонки узнают о таких вещах раньше, чем мы сами! Уизела-то ты, наверное, сразу раскусила. А, хотя что там раскусывать... — Малфой! Что ты, чёрт возьми, такое говоришь? — Грейнджер, ты меня доведёшь. Кто из нас самая умная ведьма столетия, тысячелетия и вообще всех времён? Я тебе уже разжевал разжёванное, чего ещё ты от меня хочешь? — Как это возможно? Как, объясни мне, всё это возможно?! Волшебник пожал плечами. — Всё это время я думала, что это мой ужасный, стыдный секрет — мне нравится плохой мальчик Драко Малфой. А ты не только знал, но отвечал мне взаимностью? — Это ты отвечала, — поправил он, — А я первый тебя приметил. — Но как?! — Гермиона почти кричала от непонимания, — Почему?! — Что почему? Почему приметил? — он снова посмотрел на неё, словно на умственно отсталую, — Грейнджер, ты себя видела? — он снова развернул её, на это раз лицом к окну. Но Гермиона развернулась обратно к нему. — Я тебе нравилась? — ей, кажется, нужно было услышать это много раз, чтобы усвоить. — Конечно. Ты всем нравишься. — Малфой, я могу опять упасть в обморок. — честно сказала она. — Так, быстро в постель, — он подхватил её под руки, — я вызову доктора Спенсера. — Нет! — возопила она, — Пожалуйста, не надо. — Почему?! Он ведь поможет найти причину и... — Я знаю причину. — она откинулась на подушку, прислоненную к спинке кровати. — И поскольку она не перестаёт маячить передо мной, даже врач мне не поможет. — Маячить... — отозвался он, — О чём ты говоришь? Гермиона прикрыла глаза. — Ты моя причина. Сначала повисла пауза, а затем он вскочил, как ужаленный. — Ты же ничего не ела! — он нашёл палочку и взмахнул ей дважды. В его руке появился стакан воды. — На, выпей. Ты же пила один алкоголь, ты обезвожена. Гермиона выпила всю воду с огромным удовольствием. В дверь постучали, и Драко убежал, а через секунду вернулся с подносом и поставил его Гермионе на колени. — Две ложки супа, это всё, о чём я прошу! Гермиона посмотрела на поднос: суп с кругленькими фрикадельками, жареная картошка с золотистой корочкой, куски запечёного мяса, тыквенные булочки — всё выглядело чрезвычайно аппетитно. И как она раньше не заметила, насколько голодна? — Отчего же две. Я намереваюсь съесть побольше. — она вытащила палочку и, как Драко ни старался, он не смог понять, откуда. — И ты давай, присоединяйся, — она превратила нож во вторую ложку и протянула ему. Они оба съели по ложке, помычали и съели ещё по одной. А затем стали брать по кусочку с каждой тарелки — они оба забыли поужинать, а потом... — Ты прав, я была обезвожена и голодна, вот только это не значит, что я бредила. — она увидела, что стакан снова полон воды и сделала глоток. — Я весь день избегала тебя, а когда наконец избежала, ты оказался ближе, чем когда-либо. — она развела руками. Они посмотрели друг на друга, и каждый подумал о своём. — Прости, — в конце концов сказал Малфой, — Что тебе пришлось думать, что нужно меня избегать. — он придвинул своё лицо ближе к её и заглянул в глаза. — Слушай, я сам не подумал, но тебе достаточно только сказать и я уйду. Разумеется, я не хотел вызвать печальные воспоминания. — Это же твой номер, куда ты собрался? — хихикнула Гермиона и переставила поднос на прикроватный столик. — Ну, твой, насколько я понимаю, свободен. — пошутил он в ответ. — Я не хочу, чтобы ты уходил. — сказала ведьма уверенно и мягко. — Я хочу, чтобы ты остался. — Это хорошо. — ответил волшебник после короткой паузы. — Я тоже хочу остаться. Впервые за вечер они никуда не бежали, не переживали, не падали в обморок... Было хорошо просто так сидеть, есть картошку и болтать. Послышался еле уловимый звук. Они подняли головы и увидели веточку омелы, которая заворачивалась в кольцо. Глаза их встретились, а лица сблизились. Гермиона опустила глаза на его губы, словно не веря, что сможет их наконец поцеловать. Драко провёл длинными пальцами по её щеке, нежно, словно трогая китайский фарфор. Оба оттягивали долгожданный момент. Волшебница снова посмотрела в его глаза и заметила, что они потемнели. «Интересно, по мне видно, как я его хочу?» — пронеслась в голове Гермионы случайная мысль. Их губы наконец соприкоснулись. Это был мягкий, деликатный поцелуй, оба боялись любого «слишком». Они так долго шли к нему, что теперь пробовали и примеряли с особой осторожностью. Гермиона едва лизнула его нижнюю губу и выдохнула. Драко положил руку на её плечо и мягко погладил большим пальцем ключицу. Отстранясь друг от друга, волшебники посмотрели по-новому, как бы спрашивая: «Порядок?» Гермиона опустила ноги с кровати и села ближе к Драко. А тот пересел со стула, подготовленного когда-то для доктора, на постель рядом с ней. Они снова посмотрели друг на друга и поцеловались. Второй поцелуй был другим. О, он был совсем другим. На этот раз они почти набросились друг на друга, словно изголодавшиеся на еду. Не всегда успевая взять дыхание, они сплетались языками, покусывали друг другу губы, зарывались руками в волосах друг друга. Вдруг Гермиона сделала кое-что неожиданное для себя: она развернулась к нему ещё сильнее и прижалась грудью к его торсу. Платью пришлось довольно сильно задраться, потому что она подняла одну ногу на кровать. Обвила его шею одной рукой, а вторую опустила на рёбра. У Драко на секунду перехватило дыхание от этой близости, этой смелости, почти развратности. Золотая девочка Гермиона Грейнджер тёрлась о него своими сосками и засовывала язык в рот — непостижимо! Он понял, или скорее почувствовал, что время церемоний прошло и крепко обхватил её обеими руками за спину. Нащупав вырез платья, одна рука скользнула в него и оказалась на талии, ощущая нежную кожу и мелкие мурашки на ней. — Грейнджер, ты же не от холода дрожишь? — промямлил он между поцелуями. — А если от холода, — она снова укусила его за губу, — Поможешь согреться? — Чёрт, Грейнджер, — он поцеловал её за ухом, — Если нужно, буду помогать всю ночь. — М-м-м-м... Весьма самонадеянно. Гермиона наклонила голову вправо, давая ему целовать шею и мочку уха, а сама провела рукой по его бедру, по руке, плечу, обхватила шею и зарылась в волосах. В другую руку она взяла лежавшую на кровати палочку и направила на выключатель. Свет погас. Она вдыхала аромат Драко и наслаждалась жаром, исходившим от него. — Малфой, как ты относишься к концепции секса на третьем свидании? — промурлыкала она, не переставая мучить его волосы на затылке. — В целом неплохо, — ответил он между поцелуями, — Но сейчас ненавижу её всей душой. — он захватил ртом мочку её уха. — Хорошо-о. — сказала она со стоном. — Тогда ты не будешь против... А-ах... Если мы останемся у тебя? — Я буду очень, — поцелуй, — Очень, — ещё один, — Очень, — лёгкий укус, — За! — М-м-м-м, — Гермиона стала совершенно терять контроль. Она расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки, затем ещё одну и ещё. Они были слишком близко, чтобы она могла рассмотреть его как следует, но было понятно, что либо он продолжает играть в квиддич, либо регулярно посещает спортзал, либо и то, и другое вместе. Она и сама старалась быть в хорошей спортивной форме, но увидев его пресс, ахнула. Пуговицы на рубашке закончились, и Гермиона не сразу поняла, что просто сидит и пялится на него. Она протянула руку и потрогала сначала грудь, затем живот, а потом, она сама не поняла, как, рука легла на член и ощутила, какой он твёрдый и горячий. Гермиона не была пуританкой, но не узнавала себя в этой смелости и раскованности. Она услышала громкий вздох Драко возле своего уха и почувствовала его горячее дыхание. — Грейнджер, ты умопомрачительна. — он взял её лицо в руки и поцеловал, словно в последний раз. — Ты хочешь этого? — Спросил он хрипло и серьёзно. — Я безумно хочу тебя, но если ты не готова, я остановлюсь. — Хм, готова ли я... — она наигранно задумалась. — Что ж, давай проверим. Она хитро прищурилась, взяла его ладонь и опустила вниз. Ведьма всё ещё удивлялась и, надо сказать, радовалась собственной сегодняшней развратности. Глядя Малфою прямо в глаза, она села поудобнее и повела его руку к себе под платье. Глаза волшебника были темны, как вечерний туман, он хрипло дышал. Гермиона отодвинула трусики и коснулась его пальцами своего клитора. Не прерывая зрительный контакт, он продвинулся немного дальше и слегка углубился во влагалище. Дыхание сбилось. Она была горячей и такой влажной! — Ну что, готова я или считаешь, нужно всё-таки подождать третьего свидания? Он не мог оторвать от неё взгляд, а его пальцы двигались так легко и нежно, что у Гермионы напряглись соски. — Спойлер: если ты решишь подождать, я не обещаю, что всё равно не изнасилую тебя прямо здесь и сейчас. — Ох, Грейнджер, я согласен на оба варианта. Он повалил её на спину, задирая платье и целуя везде, куда мог дотянуться. Платье поддалось, она осталась в малюсеньких трусиках, но, как только Драко остановился на секунду, чтобы полюбоваться ею, она, словно пума, рванулась к нему, поменяла их местами и уже расстёгивала брюки, сидя на нём верхом. Малфой обезумел от желания из-за этих её выкрутасов. Он впился руками в её бёдра, затем накрыл ладонями грудь, потирая соски большими пальцами. Потом снова опустил руки и сжал ягодицы. К этому времени Гермиона уже расправилась и с ремнём, и с застёжкой, и даже с бельём и с наслаждением гладила и массировала его пенис. Они не сводили глаз друг с друга. Драко притянул её за ягодицы ближе, так, что её лобок упёрся в его член. Она слегка приподняла подбородок и ахнула. Малфой запустил руку ей в трусики и отодвинул их. Гермиона приподняла бёдра и едва-едва насадилась на эрегированный пенис. Даже его головка была внутри не целиком, но оба любовника уже теряли голову. Малфой не смог сдержать стон, а Грейнджер хватала воздух ртом. Немного привыкнув, Гермиона опустилась ниже, и их снова обдало волной удовольствия. Он приятно заполнял её и, кажется, Гермиона была готова идти дальше. Малфой словно почувствовал это. Он взял её за бёдра и потянул вниз, слегка приподнимая при этом свой таз. Его член до конца вошёл в неё. Гермиона сидела на члене Драко Малфоя и наслаждалась каждой секундой этого действа. Не только наслаждалась, но и хотела большего. Она стала двигаться, сначала едва заметно, чуть качнув бёдрами вперёд, а затем назад. Но увидев, как Малфой выгнул спину и сжал челюсти, она так возбудилась, что резко ускорилась. Она крутила бёдрами вперёд, назад, вверх, вниз, покругу и упивалась тем, что чувствует его внутри. Она смотрела Драко в глаза и тёрлась клитором о его лобок. Её зрение перестало быть чётким, она не могла надышаться и постоянно впивалась в ладони, которые Драко подставил ей для устойчивости. Могло ли быть что-то лучше секса с Драко, которого так долго ждала? Оказалось, могло. Лучше секса с Малфоем может быть только секс с Малфоем в новой позе. Он перевернулся на бок и она оказалась рядом. На мгновение возмущение завладело ею, она хотела снова ощущать его член внутри себя. Но Драко не стал её долго мучить. Он мягко провёл рукой по её щеке, шее, по груди, а затем грубо развернул её на живот, а сам сел на её бёдра верхом. Он погладил её ягодицы мягко и бережно, а затем сильно шлёпнул по одной из них. Мышцы её влагалища сократились, она вскрикнула. Малфой снова погладил её, на этот раз позволяя пальцам слегка задевать промежность. Гермиона уткнулась в подушку и застонала. Малфой снова шлёпнул её, она взвизгнула и снова почувствовала сокращение мышц. Драко продолжал чередовать невероятную нежность с почти грубостью. Иногда она чувствовала, как его горячий член касается её половых губ и тогда становилось просто невыносимо. — Ты мучитель, Малфой! — умоляюще пропела она. Вместо ответа он снова сильно шлёпнул её по попе. Она блаженно вскрикнула. Поставив одну руку левее от её плеча, он устроил свой таз на её ягодицах, а коленом раздвинул ей ноги. Затем провёл пальцами по промежности и завёл два из них во влагалище. Она была ещё влажнее, чем вначале и вздрогнула от прикосновений. Вынув пальцы, Малфой приблизил свой пенис и провёл его головкой по губам и складкам. Оба закатили глаза от новой волны ощущений. Вторая рука устроилась рядом с её правым плечом, и он толкнулся внутрь. Толкнулся и остался внутри на несколько секунд. Гермиону пронзило блаженство, разливаясь по каждой клеточке её тела. Она приподнялась на локтях и отвела голову назад, оказавшись щекой у щеки Драко. Он немедленно воспользовался возможностью и, опустившись на локоть, обхватил второй рукой шею волшебницы, а затем снова вошёл в неё. — Драко! — воскликнула ведьма. — Да, Гермиона? — он мокро дышал ей прямо в ухо. Ведьма расслабилась и позволила своему телу максимально вдавиться в постель при следующем толчке. Это была новая степень глубины, и Малфой прорычал ей в ухо от удовольствия. Его голос щекотал и возбуждал её, она снова сжалась, а затем сделала то, отчего Малфой перешёл точку невозврата. Она снова полностью легла на живот, одну руку завела назад и коснулась его ягодицы. А вторую опустила на свой клитор и стала стимулировать его пальцами. Драко просто улетел в космос от этого зрелища. Он простонал что-то неразборчивое и стал двигаться в ней с новой скоростью и амплитудой. Гермиона открыла рот, но не проронила ни звука. Она уткнулась лбом и даже почти макушкой в подушку и беззвучно кричала, отчего волосы упали на её затылок и открыли торчащие шейные позвонки. Малфой тут же поцеловал их по очереди и сам уткнулся лбом в её спину. Он вводил свой член всё глубже, всё резче, отчаяннее. Каждый раз, когда его таз ударялся о её ягодицы, Гермиона вскрикивала, а когда он выводил свой член, ужасно расстраивалась. Она хотела чувствовать его внутри постоянно. Малфой ускорялся, оба еле дышали. Он завёл руку вперёд, почти лёг на неё и положил свои пальцы рядом с её. Они стали дразнить, тереть и ласкать её клитор в две руки. На этот раз Гермиона прошла точку невозврата. Она больше не помнила, кто она и где, зачем приехала в этот отель. Остались лишь ощущения: пенис Драко в её влагалище и его пальцы на клиторе. Она заметила, что кричит, только спустя несколько секунд. Её тело билось в экстатических судорогах. Драко снова полупрорычал, полупростонал ей в ухо и опал на неё всем своим весом. Они лежали так ещё пару минут. Мышцы влагалища время от времени сокращались, и Драко слегка вздрагивал каждый раз, ведь его член всё ещё был внутри. — Я тебя задавил? — В конце концов промычал он. — Угу. — пробубнила в ответ Гермиона. — Не смей шевелиться! — крикнула она, когда почувствовала, что тот хочет прекратиться на кровать. Они пролежали так не меньше четверти часа, а затем Гермиона нащупала где-то палочку и наложила очищающее заклинание на них обоих, а Драко в это время расправил одеяла и натянул их на них обоих. Они заснули, сплетя пальцы рук по одеялом и проспали до позднего утра.

***

— С Рождеством! — сказала Гермиона, когда Драко зашевелился. Он огляделся, приходя в себя, потёр глаза, поморгал. А затем схватил её своей длинной рукой, затащил к себе под одеяло и страстно поцеловал. — Ты в хорошем настроении! — сказала ведьма, улыбаясь, когда он наконец дал ей вздохнуть. — Ещё бы. — улыбнулся он в ответ, но вдруг забеспокоился. — Подожди, а ты — нет? — Успокойся, у меня тоже всё хорошо. — она засмеялась, видя его круглые глаза. — Хорошо или великолепно? — он приподнял бровь. — Хм. Хорошо. Но может стать великолепно. Он снова напрягся. — Помнишь, на последних курсах ты целовал девушек в коридорах в разных нишах или у дверей кабинетов? — Грейнджер, могу не кривя душой сказать, что думал только о тебе! — он поднял руки вверх, будто сдавался. — Вольно, солдат, ты не под подозрением. — она посмотрела с хитринкой. — У меня незакрытый гештальт. Драко поднял бровь. — Я хочу хотя бы сейчас стать той девушкой. — Э-э-э-м-м... Я правда не догоняю, Грейнджер, прости. — Я хотела быть той девушкой, которая тебе понравилась! Хотела, чтобы ты зажимал в углу меня, чтобы запускал руки под мою мантию. — Ты же в курсе, что была девушкой, которая мне нравится? — В курсе, но... — Ты и есть девушка, которая мне нравится, я думал, что не слишком тонко намекнул на это ночью! — Да, но... — Вот о чём ты, наверное, не в курсе, так это о том, что те самые девушки подкладывали мне в постель лягушек, потому что каждый раз они оказывались не тобой и я бросал их, как последний... хорёк, и они обижались. — О-о-о, правда? — Не умиляйся, Грейнджер, они долго жили с разбитым сердцем! — он прочистил горло. — И у них было много лягушек. — Драко, — она встала с кровати и ходила по комнате. — Пойми, всё, чего я прошу, это зажать меня в коридоре и поцеловать, всего один разочек. Чтобы та старшекурсница Гермиона, которая пускала на тебя слюни, смогла уверенно двигаться дальше. — Грейнджер, ты знаешь себя и знаешь меня. Скорее всего, я и так буду зажимать тебя во всех коридорах, где мы будем оказываться. — Но я хочу, чтобы ты сделал вид, что мы в школе! — Грейнджер, ты кажется не долечилась вчера, может врача позвать? — Тебе что, сложно?! — Мне не сложно, мне неприятно! Это те времена, когда я был мудаком, они лишь напоминают мне о том, что я не мог быть с женщиной, которую хотел! Она не ожидала такого ответа. — Тогда... — она подошла к кровати и погладила его по голове. — Может быть мы оба закроем гештальты? Давай перепишем то время, или хотя бы проживём его заново, более приятно. Малфой долго сидел молча и думал. Потом резко встал и сказал: — Я иду в душ. Ты идёшь к себе. Через полчаса встречаемся в ресторане. Гермиона не сказала ни слова, лишь хитро улыбнулась и побежала к выходу, как была — в халате. Ведьма посмотрела на себя в зеркало в последний раз перед выходом: твидовая юбка, уютный свитер — весьма уместно для рождественского завтрака. Волосы взлохмачены, как ему нравится, никаких каблуков, но пару украшений она надела. Выйдя из номера, волшебница вызвала лифт, но тот никак не приходил. Она пошла к другому, на котором спускалась вчера на приём, но не дождалась и его. Больше не было терпения, и она пошла пешком. Волшебница спускалась по ступенькам и мечтала о совместном завтраке, а потом, возможно, они найдут укромное местечко в коридорах отеля... Вдруг на одной из лестничных площадок, Гермиона даже не заметила, какого этажа, открылась дверь и длинная рука затащила её внутрь. Она хотела закричать, но крепкая ладонь легла на её рот, а знакомый голос прошептал: «Тихо, Грейнджер, ты же не хочешь, чтобы Макгонагалл прибежала сюда верещать про приличное поведение». Внутри всё затрепетало, она обернулась, делая вид, что глубоко оскорблена. — Малфой, ты почему не на зельях? — строго спросила она. — Есть дела поважнее, — ответил он, обхватывая её талию и толкая в угол тёмного коридора. Гермиона пару раз не дала себя поцеловать для правдоподобности. Но когда он прижал её к стене и просунул колено между её ног, вся защита окончательно пала. Его рука проникла под свитер, а губы целовали подбородок, линию челюсти, шею, яремную впадинку, ключицы. Гермиона порадовалась, что не надела шпильки. На них бы она точно не устояла. Ей снова не хватало воздуха, она схватилась одной рукой за выступ на стене, а второй за его волосы. Его густые серебристые волосы. Гермиона зарывалась в них, тянула, вдыхала их аромат. Его губы накрыли её, и они вместе утонули в страстном поцелуе. Малфой прижимал её всем телом и млел от того, какая она горячая, гибкая, как отвечает на его ласки. Гермиона протянула руки к его ремню, отчего по всему его телу пробежала дрожь. Она стала расстёгивать пряжку, затем молнию брюк и наконец юркнула в боксеры и обхватила пальцами горячий, возбуждённый член. Малфой простонал в поцелуй. Она скользила пальцами вверх и вниз по его длине, а Драко залез под юбку и сжал ягодицы. Он залез в её трусики и окунул пальцы в складки — Гермиона пискнула что-то невнятное и приподнялась на цыпочках. Она дала ему подразнить свой клитор полминуты, а затем обхватила своей ногой его бедро и стала направлять член в своё влагалище. — Грейнджер, — Малфой задыхался, — Такого в коридорах Хогвартса точно не было. — А если бы ты пригласил меня, — она резко вдохнула, — То учёба шла бы гораздо веселее. — Ох, Грейнджер, ты меня до греха доведёшь. — Надеюсь. Она укусила его за мочку уха, а он резко приподнял её. Она тут же обхватила его ногами, а он вдавил её в стену, входя в неё сразу мощно, страстно, неистово. — Драко... — прошептала она. — Говори, говори моё имя. — он почти хрипел. — Хочу, чтобы ты вспоминала его каждый раз, когда тебе хорошо. — О-о-о-о, Драко. Он вбивался в неё со всей силой и желанием, которые у него были. Они оба разрумянились и растрепались. Брюки на Драко были спущены, юбка на Гермионе задрана, трусики сдвинуты — это было одновременно нелепое и безумно возбуждающее зрелище. Они оба вздыхали, стонали, иногда кричали и наконец достигли пика наслаждения. Гермиона впилась пальцами в спину Малфоя и беззвучно кричала. А он сделал несколько таких мощных и глубоких толчков, что тонкая стена, кажется, дрогнула. Гермиона опустилась на ноги, и они стояли так в обнимку ещё несколько секунд, приходя в себя. На этот раз Малфой достал палочку раньше и привёл их в порядок. — Ну теперь-то в ресторан? — спросил он, поправляя одежду и причёску. — Боишься, что я хожу на свидание только после третьего секса? — Честно говоря, начинаю. Хотя, не использовал бы слово «боюсь», — он изогнул бровь, словно Мефистофель. — Да я сама умираю с голоду, пошли. Нужно ещё придумать отговорки, куда я вчера исчезла... Она уже было отправилась обратно на лестницу, но Драко спросил: — А почему не на лифте? — Так он же сло... Ой. Подожди, так это ты?! — Мне нужно было заманить тебя именно в этот угол — в этой части никого нет. — объяснил он интонациями мартовского кота. — Ах! — Гермиона показательно возмутилась. — Эй, но если серьёзно, спасибо. — она нежно поцеловала его в губы. — Для меня это много значило. — И для меня. — К тому же... — она прищурила глаза, — Мне было та-а-ак хорошо!.. Она слегка прикусила его нижнюю губу. — Мучительница. — Немножко. Лифт приехал. — Ресторан же внизу, почему ты нажал мой этаж? — Потому что мы идём к тебе. — А ресторан? — Надо было подумать об этом, когда ты соблазняла меня. — Драко, но мы же только что... — Есть сотни вещей, которыми мы можем заняться, пока я... кхм... восстановлюсь. Гермиона открыла номер, они ввалились в него, неспособные оторваться друг от друга, и дверь за ними закрылась. Позавтракать они так и не успели.