У тебя что, топографический кретинизм?

      Настроение близилось к отметке минус тысяча. Севший телефон валялся в ногах спящего Чонгука, как в принципе и два шерстяных чудовища. И если пьяный Чонгук — это милейшее создание, которое лезет к тебе просто постольку поскольку, а болтать начинает раз в пятнадцать больше обычного. То обиженный пьяный Чонгук — совершенно противоположен себе. Повезло, если из него удалось вытащить за весь день хотя бы пару связанных предложений. Не повезло, что вытягивал их Тэхён чуть ли не раскалёнными щипцами. Он понимал, что тот дуется на него за тот разговор и его последствия, но извинения Чонгук не принял, оправдания тем более и продолжил погружаться в тонну своих мыслей. А потом и вовсе заснул, сидя со стаканом виски в руках. Вино закончилось быстрее, чем Тэхён ожидал, так что в ход и пошёл годовой запас подарков Юнги. На все случаи жизни — виски лучший подарок, не выпьешь сам, так передаришь. Тэхён уже собирался отнести парня в комнату, как на него шикнул Сасу. Этот предатель вообще, кажется, сменил род деятельности с ленивого котяры, на личного телохранителя Чона, не подпуская к нему не только Тэхёна, но и своего блондинистого брата. Уровень эмпатии — кот. Так что пришлось его просто аккуратно положить на диван. Раздевать Тэхён его всё же не решился, предчувствие подсказывало, что не стоит. Однако, с этим справился и сам Чонгук. Ему, наверное, стало жарко, так что на какие-то пару секунд он проснулся, являя собой призрак висельника и стриптизёра на минималках, с абсолютно пустым взглядом и до невозможности красными белками. Словно он не спал минимум неделю. Странно, что при свете дня это не так бросалось в глаза, а вот под лампой было жутковато. У него вообще такая кожа тонкая, что малейший недосып сразу отражался на лице. Как в принципе и румянец.       Тэхён наблюдал за сопящим лицом, сидя на подлокотнике, не представляя, почему он всё ещё тут. По-хорошему, встать бы и пойти к себе в комнату. Но когда у Тэхёна получалось по-хорошему? Разговора у них не получилось, а собеседник уже пару часов как спал. Даже чудовища свернулись клубочками и отвернулись от хозяина. Сасу ещё какое-то время на него грустно поглядывал, уложив голову на лапы, а потом всё же тоже отрубился. Но ноги почему-то не уводили. Да и спать как-то совсем не хотелось.       Поэтому, взяв недопитую бутылку виски, он перебрался на ковёр, опираясь спиной на диван. Кажется, ночь — идеальное время для рефлексий. А подумать было над чем. Во-первых, Чонгук его приревновал. И эта новость с первой полосы, которая до сих пор заставляла улыбаться, как сумасшедшего. Ему, когда это только в голову пришло, показалось, что взорвалась Сверхновая. Радости полные штаны. Значит он ему хоть самую капельку небезразличен. Во-вторых, он своей реакцией мог напугать Чонгука. И тут улыбка гасла почти сразу же. Ну и зачем? Ну дурак же. Накинулся на бедного парня, как маньяк какой-то. Ещё бы он такого напора не испугался. В-третьих, Чонгук вообще какой-то суперчеловек. Потрясающий, не иначе. Он вызывал не то восхищение, не то уважение, густо замешанное на гордости. Вместо того, чтобы избегать Тэхёна, даже предложил ему выпить вместе. И, да, по дороге у него не было возможности сбежать, но дома-то мог пойти в комнату и закрыться там или, ещё хуже уйти, в дом к брату. Мог бы, но не сделал. Да, на все вопросы Тэхёна отвечал коротко и иногда невпопад, но не оставил. Потому что будь на его месте Тэхён, то вряд ли бы смог остаться со своим обидчиком надолго. Может, позже, когда обида поутихнет и в целом дней через… месяц, может два. Ну такое, правда, только пару раз было, а в основном он легко забывал обиды. Может, только на Хосока злился долго. Что ж, да, действительно отомстил, не иначе. А он ведь и водой его поливал, как какой-то фикус. Ну дурак же.       Если признаться, то хотя бы самому себе. Отнюдь не пробуждением он занимался в первые дни. Вообще, когда приехал Хосок со словами «Нам нужно поговорить», Тэхён и без того напрягся. Приехал. Хосок. Самолично. Не позвонил. Значит разговор должен был состояться очень серьёзный. И тот, видимо, не рассчитывал на быстрый ответ шурина, раз даже о располагающей рюмочке позаботился. Тэхён в целом становился сговорчивым, когда выпивал. Хотя его и трезвого не трудно уговорить. Потому что, когда он согласился приютить у себя брата Хосока на пару месяцев, он был в самом трезвом своём состоянии. Выпил он тогда всего-ничего, пару рюмок бесцветного, что автоматически считается меньше, чем привычно, а значит не очень много. Но почему-то всё равно согласился. О чём пожалел уже на следующее утро. А ещё через пару дней стал личным поваром, чего вообще не планировалось аж ни разу. А идея заставить парня переехать к его брату, показалась не такой уж и плохой. А потом что-то пошло не так. Сильно не так. Как оказалось, Чонгук был не совсем бесполезным грузом, как ему хотелось его видеть. В какой момент он свернул не туда? Был же момент, когда на полном серьёзе считал Чонгука не особо хорошеньким, с противным характером и ужасно переборчивым. А теперь? А что теперь?       Он откинул голову на диван, случайно цепляя живот Чонгука — улыбка не заставила себя долго ждать, и вгляделся в лицо. Куда делось это «Не особо хорошенький»? Куда он вообще смотрел? Хорошенький — это не совсем то, что он видел перед собой. Ему больше подошло бы красивый. Очень красивый. И это не игры с восприятием. Пусть и с растрёпанными волосами, которые уже ничем не напоминали изначальный синий; с помятым в подушке лицом; неравномерным загаром, которого не было, когда этот парень только заявился на его пороге; в потёртых спортивных штанах, которые могли вместить в себе ещё как минимум двух таких Чонгуков, — он всё ещё был до ужаса красивым.       В какой-то момент созерцания лица, Тэхён зацепился за расслабленную бровь с проколом. Кажется, что при первой встрече он подобной экстравагантности совсем не оценил. А сейчас захотелось её поцеловать. Да всего Чонгука хотелось целовать. Всего его хотелось. Спать с ним? Конечно, но не только. Это самое меньшее, чего он желал. Проводить время? Безусловно. Но слишком мало, хотелось ещё и ещё. Узнавать? Определённо. Ему катастрофически не хватало знать, что любит Чонгук, кроме рисования и животных. В какие кафешки ходит. Кто заставляет его улыбаться? Во что он верит и чего хочет. Попахивало маниакальностью или сталкерством. Но если это не мешало жить Чонгуку, кто сможет ему запретить? Более того, кто посмеет?       Тэхён с лёгкостью мог представить себя через десять лет рядом с Чоном. Как вставал бы по утрам, каждый раз придумывая новый способ пробуждения. Видел, как готовил ему кофе из свежемолотых зёрен. Как они вместе ходили по магазинам в поисках кофемолки. Как смотрели бы аниме до рассвета. Как воспитывали бы собаку. Большого такого добермана. Как оттаскивали бы его от шерстяных чудовищ, а потом фотографировали как все трое уставшие улеглись вместе спать. Как встречали бы племянников с выпускного бала, а потом в честь совершеннолетия потащили бы их развлекаться в какой-то клуб, строго контролируя количество выпивки. Видел, как забирал бы Чонгука от Чимина в хлам пьяного, потому что тот умел напоить. Как собирались бы на посиделки за костром с Юнги и Викки со своим бойфрендом, которого решит наконец представить отцу, и как Юнги будет ворчать, что лучше бы выбрала в пару Чонгука, подпихивая при этом Тэхёна локтем. Он с такой лёгкостью готов был поверить, что это всё так и есть, что оно уже существует, что это не просто игра его подсознания. Он мог бы назвать это очень тёплым словом. Семья. И, наверное, это действительно то, чего ему не хватало.       Он как-то не задумывался о создании своей семьи в принципе. Смеялся со всего этого, откладывая такую ответственность на потом. Но сейчас, кажется, был полностью готов. А главное хотел этого.       Как можно было настолько влюбиться?       Пока Тэхён мирно сидел на полу и по-идиотски влюблёнными глазами смотрел на Чонгука, обзор ему закрыла большая белая тушка, умостив морду ему на плечо.       — Ну и что ты делаешь, Нару. Иди на колени, — шепнул Тэхён и негромко шлёпнул себя по бёдрам, чтобы кот сообразил быстрее. Но тот только фыркнул и прикрыл свои голубые глаза, как бы намекая, что и тебе спать пора, ещё налюбуешься, — Ну чудовище же, самое натуральное. Да, Нару?       Кот разумеется не ответил.       Он, недолго думая, поднял ладонь, проходясь между ушами. И тоже прикрыл глаза. Да, точно, пора спать. Пусть ему приснится Чонгук.       Тэхёну казалось, что вот он лежал и гладил кота, засыпая, а проснулся ровно через пять минут, потому что тело под головой зашевелилось. Однако, когда он разлепил веки за окном был уже как минимум полдень. Ну, хорошо, может быть около девяти. Нонсенс. Режим дня коту под хвост.       — Спи, — ласково шепнул Чонгук, уложив ладонь на голову.       То ли перепутал его спросонья с котом, то ли Тэхёну это снилось. Не важно, если он уберёт руку, то Ким очень расстроиться. Так приятно, что он готов даже проурчать. Пусть так и гладит.       Лежать вот так было, конечно, очень приятно, но жутко неудобно. И если ещё пять минут назад ему было фиолетово в какой он позе спал, то сейчас что-то начало чесаться, что-то пульсировать, кажется голова, а рука, держащая полупустую бутылку, съехала куда-то между ног, заставляя вздрогнуть всем телом и всё-таки проснуться.       — Давно не спишь? — собственный голос был хриплым ото сна и алкоголя, но ничего, полчаса и он полностью воскреснет, как феникс из пепла. Спасибо, господи, создателям волшебных таблеточек.       — Где-то час. Не хотел тебя будить, ты слишком сладко сопел. Кстати, предлагаю поменяться местами.       — Зачем, — не понял Тэхён.       — За ведром, Ма. Или тебе и сидя спать удобно? А ну тогда ладно, не мешаю.       Чонгук поднялся с места. И выглядел как чёртово божество, только разве что не сиял светлой аурой. Сколько там кубиков пресса, господи-боже? А руки, руки то какие. Он мог этими руками поднять Тэхёна и усадить на такие притягательные плечи. Так, понятно, смотреть желательно выше шеи. Хотя и там не лучше. Широкая улыбка, которая явно не должна быть у людей по утрам, а у Чонгука тем более. Огромные глаза, в которых в самом прямом смысле можно было утопиться. Выразительные скулы. Линия челюсти, и та идеальная. Где справедливость в этом мире? Они же вместе пили, почему он такой живёхонький, в то время как Тэхён пытался собрать раскалывающуюся голову обратно? Получалось хреново.       — Вот объясни мне, что нужно было сделать в прошлой жизни, чтобы так болеть каждый раз в этой?       — Думаешь, в прошлой? — хмыкнул Чонгук и придирчиво оглядел Кима. Судя по всему, видок у него не лучший. Как минимум глаза-пельмешки, лицо опухло, на голове гнездо. Это меньшее, что он вспомнил из своих отражений в зеркале за столько лет.       — Думаешь, в этой? Ну, может и так. Но ты то почему такой роскошный? Кажется, в прошлый раз тебе было не намного лучше, чем мне. В чём подвох?       — В том, что ты просто пить не умеешь, мой винный магнат, — Чонгук щелкнул по носу Тэхёна и улыбнулся.       Кажется, его настроение вернулось в свою привычную норму. Это же просто отлично. Ещё один день игнора, Тэхён просто не выдержит.       — А попроще никак? — скривился Тэхён. Слишком много слов.       Тяжёлый выдох, но выбора у него особо не было. Кажется, Чонгук уже смирился, что это Тэхён, ему простительно.       — Я повышал градус, не понижал. Не смешивал больше двух крепких напитков, да и выпил совсем немного. Секрет предельно прост, — пожал плечами Чон.       — Ааа. О, — всё на что хватило интеллектуальных способней Кима на больную голову. Он вообще думать мог через раз в такие дни. А предложения длиннее чем в три слова воспринимались жутко сложными конструкциями, которые, чтобы осознать нужно было время.       — А ты всё-таки очень забавный.       — Сомнительный комплимент, Ма.       — Это был не он, — покачал головой Чон, играясь языком за щекой.       Тэхён снова залип. Ну как можно быть таким? Какого чёрта? Чон, мать твою, Чонгук. Что за соблазнение с утра пораньше? Ладно, уже почти обед, не суть. И, когда пауза затянулась слишком долго, а вздёрнутая бровь подсказывала, что хоть какого-то ответа от него всё ещё ждут, то он выдавил что-то нейтральное. Потому что потерял нить разговора, а вспоминать было лень.       — А, ну ладно.       Понимающая улыбка на чужом лице сказала всё за него. Возможно, Тэхён выглядел как какой-то придурок, который не умел связывать слова в предложения. И именно это Чонгуку и показалось забавным, а сейчас он просто смеялся с него. А кто бы не? Он обязательно подумает, что с этим всем делать. Просто не сегодня. Или как минимум не сейчас. Ладно?       — Завтрак?       — В постельку? — Тэхён хлопнул пару раз по дивану. Кажется, голос начал потихоньку восстанавливаться. Прекрасно, ещё бы его до душа довели, было бы ещё лучше, если бы помыли, а то правда как-то лень даже тело поднять с пола, — А может лучше сразу в ванночку?       — Ага, — протянул Чонгук, — Я сделаю вид, что этого предложения не слышал и дам тебе ещё одну попытку ответить. Завтрак будешь? Тэхён завис секунд на десять, заставляя парня терпеливо ждать. А, что он такого сказал? Вспомнил. Не понял. Сказал ещё раз только в пределах своей головы. Понял. Ааа, вот оно что… Звучит очень двусмысленно. Вернее, он же вообще никакого двойного подтекста в смысл не вкладывал. А Чонгук понял его абсолютно не так. Неловко получилось. И теперь кто тут и кого совращает, а?       — А, да, буду. Приду на кухню, как умоюсь. А то я, кажется, немного туго соображаю.       И поднялся наконец с места, отставляя недопитый виски от себя подальше. В последний момент успел заметить, как покрылся румянцем Чонгук, видимо осознавая, что сам обо всём этом подумал, а не Тэхён. М-да, бывает. Не у всех правда проходит. Хотя предложение в самом деле очень заманчивое. Если бы они, например, состояли в отношениях, а вообще, можно даже и без них. Но без них как-то неправильно, что ли. По принципу — сначала свадьба, потом дети. А где-то между делом ещё пара сотен нормальных свиданий, потому что как-то блуждание друг за другом по городу вряд ли можно так назвать. Хотя, вот плетение браслетов — вполне вписывалось, правда было не официальным, но определённо лучше, чем совсем ничего. На каком там свидании уже можно переходить на горизонталь? На третьем?       Стоп. Почему он вообще об этом думал? Им до статуса пары ещё как до Китая, на своих двоих. Ну, Чонгук, мать твою за ногу, какого хрена? Почему Тэхён сейчас начал размышлять о сексе? Как к этому пришло? Господи… Не надо, не стоит об этом думать, иначе он проведёт в душе намного дольше, чем планировалось. А его между прочем там ждёт Чонгук. Реальный, а не воображаемый. Который всё-таки видел в Тэхёне чуть больше, чем друга, брата, знакомого. Он как минимум спокойно признавал, что вполне может лечь с ним в постель.       Блять.       Голова полностью ушла под включённую струю ледяной воды. Спокойно, Ким Тэхён. Кажется, от всех этих мыслей у него даже головная боль прошла. Панацея от похмелья. Однозначно, его собственные мысли работали против него. Иначе как объяснить то, что подожгли искру, а он раздул её до состояния пожара? Сам.       Вышел на кухню он с полотенцем на голове, которое не то чтобы помогало высохнуть волосам, это мракобесие если сейчас не расчесать, то таким гнездом и останется, только ещё позже придётся вырвать клок волос, а полотенце максимально оттягивало это пытку с расчёской и держало тело в тонусе, а голову в тепле. Футболку пришлось снять — промокла, а за другой он не пошёл — лень. Так, что один-один, Чон, голый, мать твою, Чонгук. Просто уровнял шансы. И ни разу это не чтобы похвастаться своим телом. Как подросток, ей богу. Может кубиков у него и не было, но он сам считал себя достаточно привлекательным, а вот руками он вполне мог похвастаться, там даже мышцы были. Спасибо, Юнги, который время от времени заставлял его колоть свои дрова.       Правда, Чонгук, к величайшему сожалению, уже оделся и жарил яичницу с помидорами, даже не оглядываясь на Кима. И, наверное, это была лучшая картинка, которая только могла оказаться перед ним. Он хотел бы видеть это произведение искусства каждый день.       В голове произошёл звучный щелчок.       Каждый день.       И он мог хотя бы попробовать воплотить мечту в реальность. Сделать первый шаг.       И он сделал этот шаг, недостающий до Чонгука. Прильнул к нему со спины, обнял руками талию, сомкнув их в замок на животе, и устроил голову на плече.       — Чонгук, давай попробуем встречаться?       Чон так и замер с силиконовой лопаткой в руках, глядя в подробное видео готовки яичницы.       Тэхён был доволен произведённым эффектом, поплотнее прижимаясь к спине. Он, конечно, знал, что ошарашит парня, но не думал, что настолько.       Тишина в ответ малость затянулась, и Тэхён даже взглянул на лицо, чтобы убедиться, что его услышали, но наличия наушников он не заметил, значит слышал. Но понять по нему было невозможно. По спине пробежал холодок. Надо было всё-таки надеть футболку.       — Чонгук?       — Сколько ты выпил?       — Да, проветрилось уже всё, что было. Я трезв. И абсолютно серьёзен. Я просто не понимаю, как выбираться из этой всей вакханалии одному. Да, и не хочу понимать. Говорю, что чувствую и чего желаю.       — А о моих желаниях ты спросить не хочешь?       — Кстати, да. Хочу. Хочу всё узнать о тебе, — воодушевился Тэхён.       Чонгук расцепил руки на своём животе и развернулся в этих странный объятиях. Так, что руки Тэхёна ушли за него на столешницу, в поисках опоры. Слишком серьёзное лицо, если он собирался пошутить. И с таким лицом Тэхёну точно не следовало ожидать согласия. Но он всё равно ждал. Рациональной частью мозга он понимал, что его сейчас скорее всего просто пошлют или даже побьют. Но всё ещё стоял напротив, стараясь уловить малейшие изменения в выражении. Их не было.       Сердце, кажется, устроило догонялки, стараясь перегнать само себя. Но он всё равно ждал.       — Я хочу домой, Тэхён.       Он прекрасно видел, что Чонгук что-то сказал. Но было ощущение, словно тот просто отрыл рот, пошевелив губами, а звуки он услышал откуда-то из вне. Возможно, это домохозяйка из видео, запуталась в рецепте? Словно слова не принадлежали ему. И смысл их дошёл далеко не сразу.       — Что?       — Я хочу домой, Тэхён, — терпеливо повторил Чонгук, но его слова звучали как приговор. Как точка ещё не начавшихся отношений. И всё дальше просто уже не куда. Запятой точно не будет.       — Почему?       — Что почему? Разве не ты только что сказал, что хочешь знать, чего я хочу? Я хочу домой.       Тэхён сделал пару шагов назад, как от неожиданной пощёчины. В голове на повторе стояла последняя фраза. И он просто не знал, что ему делать. А что говорить? А надо, да? Что в таких случаях обычно говорят?       — Ясно. Я тебя не держу, — развёл он руки в стороны. Но хотелось наоборот. Взять встряхнуть, обнять, и желательно никогда не отпускать. Разве он правда мог чувствовать всё это один? Может это какая-то болезнь? Какой-то невроз? Вряд ли шизофрения, он показывался психологу каждый год, уже бы выявили. Но какое-то отклонение точно должно быть. Вряд ли это что-то настолько редкое, у чего нет названия. Ведь названия давали даже самым незначительным вещам. А Тэхён не мог назвать свои чувства незначительными. Почему тогда?       — Что тебе ясно? Мне самому лично ничего не ясно. Пасмурно, настолько, что и лучика не проглядеть, — выкрикнул Чонгук, преодолев расстояние между ними за каких-то несколько мгновений, и схватил Тэхёна за плечи, встряхнул, вымещая на нём то ли злость, то ли негодование, — Как я по-твоему должен поступить? Кинуться тебе на шею с клятвами любви? Только я не знаю, любовь ли это. А может привычка? Недостаток внимания? Это чувство очень легко спутать с какими-то другими, их же масса самых разных. А ты всегда рядом со мной. И я не могу даже просто сесть и подумать, чего я хочу, потому что смотрю на тебя, и все мысли из головы вылетают. Я хочу остаться один. Остановиться. Передохнуть. Всё слишком стремительно. И я, я просто не знаю, что мне делать. А ты знаешь?       Тэхён не мог ответить, он не знал, даже что делать ему, не говоря уже про Чона. Чужая душа потёмки.       Но Чонгуку его ответ и не нужен был, он просто выдержал паузу, а после продолжил:       — Не знаешь. Я хочу домой. Я хочу сам во всём разобраться. Ты, мне нравишься, Тэхён, но я не готов к отношениям. Я даже не готов сказать, что моя симпатия не надуманная. Что это не побег от реальности, что это не скука.       Слова больно ударялись где-то по всему телу, отдавая неприятной нервозностью. Его трясло? Кажется, да.       — Если ты так завуалированно, хотел сказать, что я тебе надоел, то повторюсь. Я тебя не держу. Просто ты мне нужен. И я не хочу тебя отпускать. Но знаешь, статью за похищение я тоже не особо хочу, — улыбка получилась дрогнувшей, а слова давались очень тяжело. Но он правда не мог держать его насильно рядом с собой, — Если тебе это так нужно… Хорошо.       — Спасибо, — Чонгук искренне улыбнулся ему.       А Тэхён смог только кивнуть или махнуть головой. Не очень понимая, куда катится его жизнь. Всё было так просто и понятно до появления Чонгука в ней. А он резко ворвался с ноги, распахнув двери вовнутрь, а теперь пытался сбежать. Тэхён просто в один миг оказался таким опустошённым. Он что-то сделал не так?       — Когда ты… — он запнулся на полуслове, не зная, как выразиться. Уедешь? Улетишь? Бросишь меня? Да все варианты какие-то не те.       Но телепатия работала отменно, хоть что-то стабильное как часы, так что Чонгук и сам догадался о чём он пытался сказать.       — Сегодня.       — Радикально. Или тут уместен метод, чем быстрее, тем лучше? — ироничный смешок вырвался сам, без разрешения хозяина. Ну не настолько же он ему противен, правда? Просто хотелось верить, что рейсов кроме сегодняшних не было. А не в то, что ему хотелось побыстрее сбежать. А Чонгук ведь ему даже шанса не дал. Всё уже сам решил. Молодец какой самостоятельный мальчик. Хотя, с другой стороны, кто такой Тэхён, чтобы с ним возникло желание посоветоваться? — Я отвезу тебя в аэропорт, — безапелляционно.       — Я как раз собирался тебя об этом попросить.       В груди потеплело. Хорошо, что всё-таки не слишком противен, раз он готов терпеть его компанию ещё как минимум часа три. А там, может, и шанс появиться. Не отчаиваемся, Ким Тэхён.       По всей кухне поплыл резкий аромат гари. И, если звуки скворчащей сковороды и говорящей девушки, воспринимались посторонним шумом на фоне всего, который им даже не особо мешал, то запах всё-таки сильно выводил из равновесия. Чонгук, изменившись в лице, остановившись в выборе эмоции на испуге, бросился к плите выключать.       — Твою мать! — поднял он крышку, дым из которой мог заполнить весь дом, включая даже погреб, — Это между прочем, был твой завтрак.       Перепуганный Чонгук выглядел таким милым и потерянным, вызывая в Тэхёне волну неудержимого веселья. Он просто не смог не улыбнуться на эту картину. Чонгук всё-таки готовил для него завтрак. Да, пусть пригоревший, но сам факт этого заставлял сердце снова биться.       — Чёрт. Приготовлю тебе новый, — сковороду он со спокойной душой перевернул в мусорное ведро и отставил ближе к посудомойке, хватаясь за вторую.       — Давай лучше я. А то точно спалишь мне кухню, а она мне ещё нужна. Давай остановимся только на моральном ущербе, без материального, ладно?       — Ну уж нет. Тогда твои старания научить меня хоть чему-то пойдут прахом. Сиди и жди. Таблетка, кстати на столе.       Тэхёну почему-то стало так тепло. Да, он отвезёт Чонгука в аэропорт, попробует уговорить остаться, тот скорее всего не захочет. Но это всё будет потом. Сейчас и здесь находился его Чонгук, который с таким усердием готовил ему завтрак. Который позаботился о его головной боли, оставив даже стакан с тёплой водой рядом с таблеткой. Который позже просушил ему волосы феном, чуть не сломав при этом устройство и причитая, что кто так с таким сокровищем обращается, имея ввиду блондинистые патлы. Чонгук, который кроме себя решил забрать с собой только телефон, подаренный ему Тэхёном, а оба чемодана оставил ему на хранение. И Чонгук, который крепко обнял его, выйдя из машины, сказал, что дальше самостоятельно справится. От всего этого хотелось проснуться и оказаться спящим рядом с ним и не вести себя как идиот, но он только облокотился на руль руками, пряча лицо между ним и собой. А всё-таки в какой момент всё пошло через задницу? Вчера, после поцелуя? Сегодня после предложения? Нет, что-то сломалось раньше, ведь ещё буквально за день Чонгук вполне нормально реагировал на подкаты и поцелуи, да, даже на признание. Он потянулся к бардачку, в поисках сигарет, но нашёл только один единственный леденец. Ну, наверное, за неимением ничего и леденцы за сигареты сгодятся. Настроение стремилось пробить дно машины, выкопать ямку, а после самолично туда себя столкнуть и засыпать сверху землёй. Он снова один. Не то чтобы он не понимал, что возможно всё не настолько взаимно как ему показалось, но думать об этом тогда не хотелось. А сейчас было как-то уже поздно.       Ноги буквально чесались, чтобы пойти за ним и никуда не отпускать. Но что-то рациональное в нём подсказывало, что этого не оценят.       Он сбежал.       Десятичасовой перелёт, показался бесконечным. Чонгук пытался заснуть, пытался поесть, пытался даже с кем-нибудь поговорить. Но рядом с ним был только старичок, которому удалось поспать, в отличие от Чона, а кричать на весь салон желания не было. Он даже открывал книгу, скачанную в аэропорту, но дальше первой страницы так и не продвинулся. Настроение было где-то на пятёрочку. Вроде и всё нормально, он летит домой, скоро его встретит лучший друг, возможно даже покатает по горячо любимым барам. А вроде и не хотелось ездить по этим самым барам, да и домой, честно говоря, уже тоже не очень-то хотелось. Он уже успел соскучиться по Тэхёну и котярам, которые обхаживали его со всех сторон. Есть в этом что-то чарующее. Было бы здорово увидеться с ними ещё раз. Но он не был уверен, что хотел вернуться. Вообще-то, он не был уверен совершенно ни в чём.       Его несколько потрясло, что он представил, как разложил бы Тэхёна на столе. Причём представление было таким ярким и красочным, что Чонгук был почти на грани того, чтобы поверить, что это реально было. И стало страшно. Он впервые испугался себя самого. Не в Тэхёне было дело, нет, хотя отчасти правда, что он совершенно не давал сосредоточиться. Странная в общем темка. Почему-то в его присутствии даже думать не хотелось. Но он разве мог просто так это всё оставить? Пустить все эти мысли на самотёк? И к чему он тогда придёт? Этого он не знал, даже боялся знать. Но если уж совсем четно, то ему было комфортно с Тэхёном, если бы они были друзьями. Но ведь не были. Друзья не целуются, как минимум. Нет, он мог бы, наверное, совсем уж по пьяни чмокнуть Джина в щёку, но, скорее всего. получил бы за это леща, да и такое даже представлять было противно. Про Джуна вообще и говорить нечего. Его бы сразу послали далеко и больно, возможно, прямиком на кладбище. Пошутить, ущипнуть за задницу, спать в обнимку, это всё да, но поцелуй это уже что-то большее, а ещё немного слюнявое нечто. Да, он даже отца целовал через раз и то только в детстве. Но пугало его не это. А то, что ему понравилось, что он хотел большего. Чего большего, благо представить до конца так и не сумел, но явно большего. Как минимум, успел напредставлять раздетого Тэхёна. А потом его фантазии этот самый Тэхён воплотил в реальность. И что ему оставалось делать? Наброситься на него? Заставить одеться? Или раздеться? Что? Он не оказывался в таких ситуациях, ему просто стало так некомфортно от самого себя, что почти тошно. А потом тот ему ещё и встречаться предложил. И будь он девушкой, то ни секунды бы не раздумывал, но он не девушка. И, вроде бы должно быть плевать, у него никогда не было фобии или отвращения к однополым парам, но не плевать. Далеко не плевать. Разве отношения это не что-то сокровенное? Любовь, понимание, семья, дети, внуки, посадить дерево, построить дом, завести собаку. Разве не вот это вот всё?       На самом деле, желание вернуться домой у него появилось не сегодня. Чонгук в целом не особо приветствовал спонтанные мысли. Так что задумывался об этом и раньше. Он в любом случае потом уедет. Не смог бы не уехать. Да, его тянуло к Тэхёну, и того заметно к нему тоже. Но, что будет позже? Когда он вернётся? Всё будет игрой? Счастливыми воспоминаниями? Он никак не рассматривал отношения на расстоянии. Даже дружба по скайпу — такое себе удовольствие, но это хотя бы можно было провернуть без потерь. Но Тэхён там, Чонгук здесь. Их пути вообще пересеклись по счастливому стечению обстоятельств. Они же буквально живут на разных концах мира. И Чонгук совершенно не приветствовал идею брата освоиться в Чехии на веки вечные. Да и Тэхён, судя по всему, неплохо там живёт. Что ему делать в Сеуле? А что Чонгуку делать в селе?       А ещё, чувства. Он был совершенно не уверен, что его симпатия к Тэхёну не вызвана одиночеством. Ведь только Ким был всё время рядом, и хочешь-не хочешь, а к нему проникаешься теплом, живя под одной крышей. Он нашёл Чонгука, когда ему было очень страшно, когда он почти отчаялся, что хоть кому-то нужен. А потом просто вцепился в Тэхёна, потому что больше не в кого было. Чонгук терпеть не мог одиночество. Ему нужен рядом человек, которому он может высказаться, который его похвалит или даже поругает. Хоть какая-то реакция на себя. Ему нужно внимание. И он добился его от Кима. Настолько, что, кажется, уже некуда деваться от этого внимания. И пока всё это, пока ещё не очень понятное, не перешло в зависимость от человека, ему нужно было остановиться. На самом деле, он уже проходил всё это с Джихи. Чем дольше тянешь, тем тяжелее после отпускать. И второго раза он бы не хотел. Поэтому стоило разобраться, а точно ли он начал влюбляться в Тэхёна, или это мимо проходящее. Вроде, о, да, что-то новенькое, интересно, надо глянуть. Ему бы не хотелось так поступать с Тэхёном. А для этого ему стоило окунуться в самую нелюбимую среду обитания — в самого себя.       Из аэропорта Чонгук вышел без единой мысли в голове. Он хотел спать, но не мог заснуть, хотел есть, но еда не заходила, хотел расслабиться, но с каждым шагом к незнакомой машине друга подходил всё напряжённее.       Джин, только заприметив его на выходе, вышел из машины, раскинув руки, собираясь ловить в свои объятия. И Чонгук поспешил к нему.       — Ты просто не представляешь от какого важного занятия ты меня отвлёк своим звонком, — начал Ким, потрепав Чона в объятиях.       — И я по тебе соскучился, старый ты ворчун.       — Ты только посмотри на себя, ходячий ужастик. Теперь понятно почему от тебя Джихи сбежала, только пятки сверкали. Боже, откуда это внеземное создание выползло? — фыркнул Джин, схватив в руки прядь волос Чона, и скривился, так словно ему дали лимон без сахара, — Тебя там что, пытали что-ли? Господи, сколько же ты не спал? Так, ладно. Салон или завтрак? — Джин немного поразмыслил и сам добавил: — Определённо салон. Что там? Как брат? Жив ещё? Судя по твоему виду, должен выглядеть примерно в несколько раз хуже.       — А я разве не говорил, что он спихнул меня на шурина и виделся со мной один или два раза от силы?       — Да когда бы ты успел? За те несчастные три минуты, что попросил тебя встретить и скинул номер рейса? Или ты хоть раз меня набрал за свой отпуск? Для кого вообще старался Антонио Меуччи? Не верю, что ты ни разу в руки телефон не взял за две недели. Хоть бы сраную эсэмэсочку отправил другу. Пропал и с концами, — закатил глаза Джин, видимо не сильно, но всё-таки обижаясь.       — Связь дорогая, — в оправдание кинул Чонгук, забираясь в кожаный салон новенького Рекстона. Кажется, в прошлый раз у Джина была тойота. Опять разбил? Тэхён бы прибил, если с его машиной так неаккуратно обращались.       — Ещё скажи, что интернета не было.       А вот тут Чонгук решил, что разумнее будет промолчать. Был. И интернет, и телефон у него, а если бы вспоминал про друга чуть чаще, чем никогда, то написал бы через ноут. Но можно по пальцам пересчитать, когда он вообще вспоминал про существование Джина. И за это стало самую капельку стыдно. Капельку, потому что и сам Джин о нем не особо-то беспокоился.       — Ладно. Давай рассказывай, какого чёрта ты выглядишь как сожженная на костре инквизиции ведьма? И что стало с твоими чудесными патлами, в конце концов? Это что за ужас?       Чонгук на слова друга открыл встроенное зеркальце. Ну, в целом, не так уж и плохо он выглядел. Краска немного смылась и синяки под глазами только жуткие, а так вполне себе ничего. Разве была ощутимая разница? Нет, возможно, стоило подвести веки и сделать пару масочек, но он ведь и так красавчик. Джин же всегда так говорит. Даже, Тэхён отметил, что ему и зомби бы пошло.       Но пересказ он всё-таки начал. Не забыв пару часов рассказывать, как Тэхён свозил его на море. Похвастался самодельным браслетом, который так ни разу и не удосужился снять, даже мылся с ним. Как он наткнулся на змею, под жуткий визг Джина. Он боялся этих тварей не только видеть, но и слышать, и, конечно, же Чонгук специально прибавил немного мистичности, а ещё на фон включил музыку из хоррора. И даже фоточку показал, которую восстановил через Гугл, потому что промокшая флэш-карта восстановлению не подлежала. Рассказал, как побывал в царстве самого Диониса, и как распробовал столько разных сортов вина, что Джину даже и не снилось. Вообще-то, и правда не снилось, они всей честной компанией были больше по бесцветному алкоголю, текила, например. Поделился тем, как научился готовить, не всё, конечно, но как минимум удивил Джина умением приготовить яичницу с шарлоткой. Рассказал, как потерялся в большом городе, и как его нашёл Тэхён. Про знакомство с Чимином и не забыл про Юнги с дочерью. Ему показалось, что Джин с Юнги быстро бы сошлись на своей ворчливой почве. А вот Чимин бы больше понравился Намджуну. Заочно познакомил Джина со своими племянниками, в которых уже души не чаял, даже различать их почти начал. И поделился своими пережитыми кошмарами. Стопорнулся на моменте, когда признал, что приревновал Тэхёна, заново переживая этот момент. В нём тогда кажется весь мир перевернулся. И закончил на печальной ноте, что не спал несколько ночей, не считая предыдущей. Последняя ночь в том доме действительно была самой лучшей, он настолько выспался, что даже проснулся в рань несусветную самостоятельно, без воды.              К концу рассказа у Чонгука уже были полностью окрашены волосы в привычный чёрный, а Джин не понятно с чего именно взрывался смехом.       — Скрипка моя ненастроенная, поделишься со мной смешинкой? С чего ты так угораешь, Джин? Я сказал, что-то смешное? — изогнул бровь Чонгук, не находя в своих словах ничего смешного. Вообще-то даже немного грустно.       — Да, нет, я просто представил твою задницу, обтянутую кожей и подумал, как бы отреагировал твой Тэхён на такой формат неформала, — пролепетал Сокджин, через звук стеклоочистителя. Он вообще всегда очень забавно заходился в истерике. Во-первых, с совершенно не смешных шуток, которые сам же себе и придумывал, во-вторых, с таким скрипучим смехом, что все не привыкшие к нему люди в радиусе пары метров оглядывались на него. А ему всегда на это было плевать, пусть смотрят, если нравится. А если не нравится, пусть завидуют. Желательно молча.       — При чём тут моя кожаная задница и Тэхён? — а вот тут Чонгук совсем выпал.       — Да, при первом же удобном случае, — и снова в смех-скрип, — А, то есть, что твой Тэхён — это тебя не зацепило? А только то, что задница будет в коже? Вспотеет, да? Ой, не подумал. Ну, можем заменить кожу латексом. Говоришь котов любит? Так-с, первый уровень соблазнения я тебе придумал. Над вторым поработаем позже.       — Джин, мне кажется, ты не так что-то понимаешь. Я не собирался его соблазнять. Да зачем мне это? Это слишком легко даже без латекса, не думаешь? Я тебе вообще про другое говорил, — возмутился Чонгук, не поддерживая энтузиазм друга поскорее сплавить его в хорошие руки.       — Ты сейчас серьёзно? Угадай сколько раз ты произнёс имя своего ненаглядного Тэхёна за последние минут сорок? Можешь, не стараться, я и сам со счёта сбился. Да я вас уже как минимум обвенчал. Про что другое, Чонгук? Ты говоришь только про Тэхёна. И говоришь ты много. Значит он вызывает в тебе такие эмоции, что ты перестаёшь следить за словами и фильтровать свою речь. Да ты влюб… — продолжить ему не дал Чонгук, нагло перебивая.       — Джин, не надо меня уговаривать. Я не влюблён, ладно? Просто там вообще всё новое и непривычное. Я там один и в тишине, и в темноте, и в заднице. Тебя не было в том лесу, ты не гулял по огромному участку и не чувствовал, что жизнь от тебя убегает. Там до хрена незнакомых мне людей, которых я либо не понимаю, либо не вижу совсем. И единственный знакомый это был Хосок. Мой двоюродный брат, который оставил меня непонятно где и не понятно для чего. Я готов был биться головой об стену, если бы не Тэхён. Он был единственным, кто был рядом со мной. Я не влюблён. Это как дуновение ветра или влияние момента, называй как хочешь.       — Ты пытаешься меня убедить или самого себя? Ты сейчас здесь, со мной, без него. И о ком ты думаешь? О ком говоришь? Обо мне? О, едва ли. О Джихи? Я за пол дня от тебя её имени вообще ни разу не услышал. Мне напомнить, сколько ты по ней убивался? Месяц, Чонгук, месяц. А Тэхён у тебя на устах за всего две недели. Идём на рекорд. Знаешь же, чтобы забыть старую любовь, нужно найти новую. А чтобы влюбиться достаточно трёх секунд. Твои чувства не зависели от внутреннего одиночества. Они не появились, потому что у тебя не было выбора, не из-за новых условий жизни и точно не под влиянием страха остаться одному. Я столько лет тебя знаю. Знаю, когда ты искренен, а когда навязываешь себе заморочки.       — О, да, точно, как же я не догадался, — закатил глаза Чонгук, — Сейчас заберу его в Сеул, презентую маме, папе, и скажу, вот любуйтесь, это чудо спасло меня от одной депрессии и загнало в новую. Как, думаешь они отреагируют? Очень сомневаюсь, что кинутся к нему в объятия. И, хорошо, если папа не вытащит ружьё из кладовки. Или ты предлагаешь бросить тебя, родителей, Джуна, бросить всю свою жизнь здесь и умчаться туда. не знаю куда, искать то. не знаю, что? Как Хосок? Чтобы приезжать раз в год в гости, и напоминать о своём существовании? Зачем? Чтобы сесть рядом с ним послушным щеночком и иногда выезжать гулять по садам Диониса?       — А ты собрался круглосуточно шататься по клубам, как пару недель назад и планомерно накачиваться алкоголем? Чтобы потом сутки отсыпаться и опять на гулянку? У меня так никакой печени не хватит за тобой гоняться. А одного тебя хрен отпустишь, потом ищи где-нибудь в полиции. Не ты ли перед отъездом мне ныл, что прожил четыре года в университетском аду, только чтобы самому научиться контролировать свою жизнь? Но у тебя вроде не было времени, чтобы начать. Так чем тебе не уйма свободного времени в селе? И откуда ты можешь знать, как воспримут это твои родители? Они, вроде, вполне толерантно относятся к однополым союзам, или я путаю?       Джин, конечно, был во многом прав, но также во многом ой как ошибался. И продолжать дальше спор Чонгук просто не видел смысла. Он именно поэтому и вернулся, чтобы всё понять и обдумать. И желательно в одиночестве, без чужих наставлений. В том-то и смысл разбора себя по косточкам. Правда ли он что-то чувствует к Тэхёну, или просто был в моменте, который так удачно скрашивал Ким? На самом деле только оставшись в одиночестве можно в себе разобраться.       Дорога до квартиры Джина была долгой, по большей части из-за гнетущего молчания. Они никогда прежде так долго друг с другом не молчали. Странная атмосфера. Но, на самом деле, Чонгук был очень благодарен, что Джин не продолжил развивать тему и до ссоры не дошло. Потому что он терпеть не мог, когда Джин действительно обижался. А тот дуться мог очень долго. И одно дело обижаться и не видеться, и совершенно другое обижаться, молчать и каждый день мельтешить перед глазами. Абсолютно невыносимое чувство — вина помноженная на тысячу. Чонгук же долго обижаться не умел, да и не хотел. Пара минут, максимум полчаса, иначе он начинал чувствовать себя опустошённым.       — Кто-то родился, — разрушил тишину Сокджин.       Чонгук усмехнулся. Это, как говориться, хоть кто-то в паре друзей должен быть старшим и уметь разрешать конфликты. Обычно этим занимался Джун, но сейчас умнее оказался Джин.       — А кто-то умер, — продолжил пустой диалог Чонгук. Лучше так, чем откровенные темы и неловкое молчание.       — Если человек имеет право на жизнь, то должен иметь его и на смерть.       — Предлагаю разрешить эвтаназию.       — Согласен. Уж лучше так, чем мучиться в постоянной экзекуции.       — А как же мазохисты тогда? Совсем меньшинства не почитаешь.       — А должен?       — А надо?       — Та же херня, только всмятку. Почему не хочешь домой? — резкий перевод темы показался не самым приятным поворотом.       Чонгук не нашёлся с ответом ни через пять секунд, ни даже через пять минут. Так что лучшим решением было просто промолчать. А что он скажет? По сути, срок его «отпуска», который по факту перевоспитанием должен был быть, ещё не закончился. Да и брата подставлять не хотелось. Ему, конечно, ничего не будет, но всё же не особо приятно выслушивать каждый раз. Чонгук и сам не любил нотации, особенно от мамы. Если, уж совсем честно, то он Хосоку даже самую малость благодарен. Благодаря ему и, как он обмолвился, нехватке места в его доме, Чон познакомился с Тэхёном.       — Я, кстати, забрал из твоей квартиры все твои кактусы. Они у меня. Подумал, что мотаться в другой район каждую неделю совсем неблагодарное занятие, да и бензин ты мне точно не оплатишь, — продолжил Джин, сообразив, что Чонгук не ответит.       — Как проницательно с твоей стороны. Весьма благодарен. Ты же их не сварил в какую-то новую текилу, правда? — недоверчиво уточнил Чонгук, зная какая у Джина взаимная нелюбовь с братьями меньшими, особенно фотосинтезирующими и колючими.       — Да всё с твоей растительностью нормально. Это мои малыши все поколотые ходят.       — Наркоманы? Господи, сколько у тебя их уже?       — Четыре.       — Солнце, ты меня пугаешь, ты же не одинокая женщина с четырьмя кошками. Или тебе просто нравится цифра четыре? Помирать. что ли. собрался?       — Кто, по-твоему, меня на тот свет отпустит? Не говори глупости. Просто Намджун случайно сел на одного малыша, вместо него притащил мне двоих, — печально выдохнул Ким.       — Как ты его не прибил ещё?       — Я правда пытался, но этот шкаф попробуй убей. Я за ним по всей квартире гонялся, а он врезался своим высоченным лбом о прикроватную тумбочку, так что мне пришлось медиком подрабатывать, — фыркнул Джин, прежде чем припарковать машину на паркинге.       — Как Намджун с его ростом умудрился достать до тумбочки на полу? Он, что упал? — не понял Чон. Кажется, он давненько не слышал о приключениях Намджуна.       — Этот придурок тумбочку поднял, пытаясь от меня защититься, но кажется силы не рассчитал и примерил её себе на лоб.       — Оу. В порядке хоть?       — Намджун?       — Тумбочка, конечно. Ему-то что будет?       — Пережила такой шок, что чуть скоропостижно не полетела вниз с балкона, еле успел выхватить. Нам, кстати, только царапину заработал и больше в моей квартире не появлялся.       — Жестоко.       — Справедливо. Звать сегодня?       — Тумбочка вторую встречу не переживёт, — хихикнул Чонгук.       — Чем не пожертвуешь ради любимого друга, — закатил глаза Джин. И прежде, чем открыть дверь в квартиру, протянул руку в приглашающем жесте с вежливым поклоном,       — Прошу входите, о великий император. Этот смертный слуга затеял небольшой ремонт в гостевой, так что он просит вас потеснить его скромную персону на одной кровати. Этот слуга с величайшей радостью хотел раздобыть для императора матрас, но великий слишком поздно предупредил о своём визите. Так что останется без матраса.       — О, я польщён таким вниманием к своей персоне, но от матраса, пожалуй, откажусь. Как же так, проехать через столько стран и не переспать с таким красивым слугой?       Джин на секунду задумался, словно собирался продолжать игру по привычке, но потом как-то резко выдохнул.       — Знаешь, эти слова звучат не так как обычно, после того, что ты у нас к голубым футболочкам затесался.       Голубым футболочкам? Слова показались знакомыми, кажется, когда-то так он сам называл проходящую на улице рядом с ними парочку геев.       Ошарашенный взгляд на Джина должен был намекнуть, что нифига. Шутка же остаётся шуткой. С чего вдруг она звучит иначе? Так, они ушли куда-то не туда.       — Джин, я не гей, — серьёзно вскинул брови Чонгук. Этот вопрос надо было прояснить в первую очередь.       — Да, кто говорит, что ты гей? Может ты би? Ты же не проверял, не знаешь. Погоди, или уже проверял?       Чонгук готов был прибить друга нахрен. Сколько дают за убийство? Чё за бред он нёс? Кто тут вообще говорил про фильтр в разговоре, а?       Ему не удалось взять себя в руки, чтобы не врезать Джину хуком справа, или можно слева, не важно, боль всё равно дурные мысли вышвырнет из головы. И, чтобы действительно того не побить, он двинулся внутрь квартиры, прячась в гостевой, в которой он иногда ночевал. Он буквально культивировал злость внутри себя, под смешки лучшего друга. Ладно, он не смог бы долго злиться на Кима, но сделать вид нужно было. Потому что он же действительно не гей. Ну, в плане, ему же не хотелось наброситься на того же Джина и на мастера в салоне тоже, пока только на Тэхёна это желание распространялось, так что он просто не был готов признать, что реально гей. Ну в смысле, блять. Да и с Тэхёном ничего не ясно.       Комната выглядела не так как обычно, что знатно проехалось по нервам. Если Джин называл эту груду разного хлама ремонтом, то у него были явные проблемы. Во-первых, мебели не было, что в целом логично, но пустота от этого совершенно не ощущалась. Стены обклеены прозрачным полиэтиленом, пол был похож на свалку, на которой нашлось место даже для обломков зеркала, которого в этой комнате и в помине не было, и пары разных носков по сторонам. Некогда красивые шторы валялись неприглядной грудой разорванных лохмотьев, а, или это не шторы были? В общем всё очень разбросанно по углам, и, казалось, если сделать лишний шаг в сторону, можно сломать не только ногу, но и голову. Во-вторых, единственным достоянием сих покоев была полочка, наспех сооружённая из складного подноса-столика, и целая бригада самых разных кактусов на ней. Это были его кактусы. Вообще-то их покупала всегда Джихи, а потом они каким-то образом перекочевали к Чонгуку. Но эти малыши были единственным, что Чонгук мог вырастить, и то, наверное, потому что особого ухода не требовали.       Недолго думая, Чонгук всё же решился подойти к своей растительности, поздороваться, хотя бы. Удивительно, но они не выросли ни на сантиметр с их последней встречи. Неужто у Джина им настолько плохо? Когда-то Чонгук читал, что любое домашнее растение при смене хозяина перестраивается под новые ритмы жизни и может не только остановиться в росте, но и вовсе не признать нового хозяина и завянуть. И это на самом деле очень печально.       Он протянул руку, стараясь невесомо коснуться своего самого первого кактуса, колючки у которого были настолько мягкими, что не ощущались при касаниях, но после ещё долгое время могли беспокоить в коже, их даже не заметишь — сливаются, как хамелеоны. Ему однажды пришлось после неудачного знакомства с этой белой колючкой вытаскивать полупрозрачные иголки щипцами для бровей. Не больно, но неприятно было, да.       Но не успел Чонгук и прикоснуться к цветку, как услышал трескающийся звук. И вся эта конструкция рухнула в одно мгновение прямо у него на глазах. Кажется, столик развалился и теперь валялся поломанным домиком на полу. И горшки с растениями тоже полетели вниз. Он не успел осмыслить, что произошло, так и стоял с протянутой рукой к пустому пространству, где только что были его цветы.       Дверь с шумом распахнулась, являя собой перепуганного Сокджина со шваброй. Очень кстати.       — Твою мать, — ошарашенно выдохнул Джин, пробегаясь взглядом по полу и без того усеянным хламом, ему только земли для полного счастья не хватало, — Эй, Армагеддон на ножках, вы что все сговорились против меня? Почему если крушить, то сразу мою квартиру? Или это месть? Да, за что, Гук-и?       — Это не я, оно само, — выдохнул Чонгук, наконец осознавая, что его кактусы валялись на полу без горшков, все в грязи, мусоре и строительной пыли. И в голове пролетела мысль, что он и сам сейчас был внутри не далеко от них. Как будто пусто.       — Айщ. Слушай, едь-ка ты к своему Тэхёну и круши дом ему. Мне и одного из вас хватало, а двоих моя квартира точно не потянет. Господи, как я с вами живу столько лет? — запричитал Джин.       На словах о Тэхёне на лицо непроизвольно полезла улыбка. В памяти закопошились моменты.       — Жуть, он ещё и лыбится. Я смешное что-то сказал? — не понял Джин, видимо ожидая как минимум истерики, что его нагло оклеветали, но не дождался.       — Да, нет. Просто я вспомнил, что тоже разбил Тэхёну чашку и должен купить ему новую.       — Можешь не продолжать, — остановил его рукой Джин, — Я и так в курсе, что ты у нас приспешник хаоса. В порядке хоть?       — Кактусы нет, а я, не знаю, Джин, — Чонгук не нашёл ничего лучше, чем разглядывать осколки от горшочка, благо большая часть семейства была в пластиковых вазонах.       — Иди лучше с летягами поиграйся, пока я тут приберу, — махнул рукой Джин и вышел сменить швабру на веник.       Бардак не выглядел слишком тотальным, по крайней мере по сравнению с тем, что тут было и до великого падения, а значит уборка на самом деле займёт не более пятнадцати минут. Значит Чонгук успел бы спуститься на лифте и подняться обратно.       — Солнце, я схожу в магазин за землёй, — крикнул Чонгук, почему-то решив, что не может позволить своим растениям так просто погибнуть, и поспешил за другом на выход.       — Ты умеешь пересаживать цветы? — неподдельно удивился Джин, изогнув брови настолько, что удивление на его лице можно было бы сфотографировать и отправить в гугл, как референс эмоции.       — Ю-туб творит чудеса.       — Так, стоп. Ты кто такой? Куда забрали моего Чонгука? Где делся мой друг, который фукал и фыркал даже на воду, если она случайно оказалась на руке? А тут не просто с водой возиться, а с землёй грязной и мокрой. Мой Чонгук решил бы просто купить новые кактусы.       — Какое расточительство с его стороны, не находишь?       Джин изогнул бровь, озадаченно глядя на парня, а после засмеялся, словно вся эта ситуация была настолько комичной.       А собственно… Ну, что такого, что он захотел пересадить свои цветы? Он, между прочим, поливал их когда-то, даже если не последние пару недель, то раньше же было дело. Будет немного обидно, если они просто умрут. Если он мог сделать хоть что-то, что точно уж ему по силам. Он даже в доме пару раз прибирался, хотя раньше вызывал клининг, и это занятие казалось сложным. Разве он не мог справиться с такой простой работой как пересадка кактусов? Чонгук хотел и Чонгук делал, разве что-то поменялось? Разве не также было всегда?       — А твой Тэхён всё-таки на тебя очень положительно влияет, — заключил Сокджин с одобрительной усмешкой.       Чонгук молча прикрыл глаза, уверенный, что просто нужно потерпеть и всё встанет на свои места. При чём тут вообще Тэхён? Хотя, возможно так и было. Но просто признать этого он пока не мог. Если не расставлять акценты на проблемах, они не будут казаться такими масштабными.              Пятиминутного обучающего видео вполне хватило, чтобы понять, как стоило работать с цветами, в случае Чона с кактусами. Так что он поставил музыку на полную громкость в наушниках и, преисполненный энтузиазмом, занимался садоводством. Первые, конечно, были слегка неуклюжими, но после третьего кактуса движения довелись до автоматизма. Не так уж это и сложно. Больновато, правда, было без перчаток, но не сложно. Сложнее было выбрать в магазине горшочки, там такое изобилие цветов, что Чонгук даже сначала растерялся, но решил не изменять своим привычкам, остановив выбор на чёрных. Вообще-то, кроме горшочков он выбрал ещё и чашку. Память услужливо подкинула картинку той, что он разбил, вообще-то, даже не совсем он, но коту её точно не продадут. Правда, единорога он взять не решился. На самом деле, его уже выбрала маленькая девочка с мамой, так что возьми он такую же, явно чувствовал бы себя лет на восемь, не больше. Поэтому нашёл смешнючего лягушонка, выплясывающего какие-то дёрганные танцы костлявыми коленями. И оставалось надеяться, что Тэхёну понравится.       В целом вкусы Кима не такой уж и секрет. Например, Чонгука очень позабавило, когда в ресторане он вместо привычного чая заказал морковный сок, а потом даже прояснил насколько любит морковь. Это было идеально для Чонгука, который её терпеть не мог. Ведь так сколько разных блюд можно было заказать, в которых присутствие этого овоща было чуть ли не самым важным. А потом спихнуть нелюбимый овощ Тэхёну. Или тот же шкафчик в его доме, заполненный разными раритетными приколюшками. Нет, послушать музыку на виниле и поснимать на фотоаппарате с плёнкой Чонгуку не удалось, но у Тэхёна это было. А полочка, заполненная самыми разными цветастыми чашками, из которых никто видимо так и не пил, вообще заслуживала целой экскурсии. Так что Чонгук сделал вывод, что Тэхён тот ещё коллекционер, правда коллекционировал не монеты или вазы, а самые обычные вещи вроде магнитиков на холодильник. О, тех было столько, что легче купить второй холодильник, чем разместить все на одном. На самом деле, Чон не очень понимал такой мании на маленькие прикольные вещи, но это было весьма мило. Вроде частички души.       А вообще, если подумать, то Тэхён ведь ему сразу понравился. Возможно, первое впечатление о нём и оставляло желать лучшего, но чисто внешне к нему хотелось тянуться. Возможно, именно потому что Чонгук был также помешан на красоте. Если Тэхёну больше нравились милые вещи, то для Чона красота была важным аспектом. Так что даже неудивительно, что половина его скетчбука была заполнена Кимом. Правильные черты лица, пропорции тела, доброта в конце концов тоже была красивой.       А ещё у Тэхёна был несомненный плюс. Чувство юмора. Он, ведь правда мог рассмешить Чонгука, даже когда говорил о смерти. И было в этом что-то занятное, за что хотелось поддержать шутку. Словно они вдвоём всегда были на одной волне. Полное взаимопонимание. Чего он добивался с Джином долгие годы дружбы.       Тэхён был старше, не то чтобы сильно, но порой пробивалось в нём что-то около наставническое. А бывало что-то такое, что полностью выдавало в нём ребяческие повадки. Он способен удерживать в себе многое, но у него могли быть самые разные реакции на самые безобидные вещи. Удивительное сочетание качеств.       Внезапный звонок в наушниках на всю громкость выдернул Чонгука из размышлений, а у него была привычка опускаться на чуть более глубокие уровни собственного сознания.       Наверное, стоило сделать громкость потише, чтобы не вздрагивать каждый раз при смене плейлиста или как сейчас входящего. От кого вопрос риторический. Не надо было быть гадалкой или даже смотреть на дисплей. У него в контактах было только два номера. На один он позвонил перед полётом, вряд ли бы ему Чимин звонил так поздно. В Чехии должно было быть не больше четырёх ночи. А второй… А второй был Тэхён.       — Да, — тыкнул по наушнику Чонгук, расплывшись в улыбке. Вот даже задуматься о себе не давал. А Чонгук ведь только успел перечислить плюсы, даже до минусов не дошёл.       В ответ тишина, словно он ожидал набрать кого-то другого. Вот это было обидно. Кому он названивать вздумал по ночам? Если не Чонгуку, то кому?       Он даже глянул на экран, чтобы удостовериться, что тот всё же на проводе.       — Ты позвонил, чтобы помолчать?       — Нет, послушать.       Чонгука пробрало до мурашек. Чёрт возьми, у Тэхёна всегда был такой будоражащий голос? Или это технические отклонения от курса? Может из-за полной громкости? Но звучал он красиво, немного хрипло. Словно ото сна.       — Спишь?       — Смотрю порнушку.       — А без меня уже что, не встаёт? — хихикнул Чонгук, прекрасно понимая, что шутка реально ему зашла. И судя по вырвавшемуся смешку из наушника, Тэхёну тоже.       — Занят?       Дверь приоткрылась, а за ней оказалась тёмная макушка. Любопытство его точно погубит. Ему бы стоило улучшить шумоизоляцию в квартире. А хотя…       — Ма, с другом моим есть желание познакомиться? Он прям жаждет, — спросил Чонгук и, не дожидаясь ответа, переключил на видео связь. Тэхён на том конце, видимо, сообразив, что и как тоже подключился. На экране завозилось что-то чёрное, и только потом до Чонгука дошло, что это был кот. А за ним появился полудремлющий Тэхён с гнездом на голове, видимо валялся на кровати. Милаш.       — Вау, шикарная шевелюра, - первым делом выдал Ким, заставляя улыбку расцвести на лице Чонгука.       — Ну привет. Это Сокджин — скрипучка невыносимая, разновидность млекопитающих, — махнул он камеру на друга, на что тот закатил глаза, не собираясь отвечать хоть что-то, — А это Тэхён — мой… — и завис. Зависание оказалось долгим.       Мой кто? Друг? Ну, наверное, нет. Чонгук ещё не разобрал как он относиться к Киму, чтобы назвать его хоть как-то. Но точно не друг. Друг его стоял рядом и назвать Тэхёна другом язык не поворачивался. А к какому-то другому описанию он пока не пришёл. Возможно, он и задумывался о дружбе с Тэхёном, но теперь, если сравнивать его с Джином, то до друзей им было как до Марса. Хотя дружелюбности было навалом.       Джин, зараза такая, стоял молча и помогать видимо не собирался. Скорее ожидая, что Чонгук точно влезет в какие-то дебри в попытке выкрутиться самостоятельно. И Тэхён молчал. Сидел с полуулыбкой и молчал. Его это, похоже, забавляло. А Чонгуку что прикажите? Почему никто не соизволил ему помочь? Если бы хоть один из них засмеялся и сказал всего одно значимое слово «друг», то Чонгук бы охотно поддержал и, возможно, сам бы в это поверил. Но никто этого не сказал.       Тишина продлилась очень долго, но не была ни неловкой, ни оглушающий, ни комфортной. Никакой. Чонгук просто серьёзно зациклился на этом вопросе, напрочь игнорируя вопросительный взгляд от Джина и снисходительный от Тэхёна. Пока они оба всё-таки не сжалились над ним и не произнесли одновременно:       — Парень, — так, словно сказал что-то смешное, ухмыльнулся друг. Словно был на двести процентов уверен в своей правоте.       — Соулмейт, — уверенно заявил Тэхён, не останавливаясь ни на одном варианте из головы Чона, тем самым выбивая последние мысли из головы.       Соулмейт? Звучит лучше, чем идеально. Не парень, но и не друг. Родная душа? Это же не накладывало на него каких-то обязательств, верно? Просто обозначение.       — Мой соулмейт, — повторил для Джина Чонгук, потому что вариант Тэхёна тот наверняка не слышал, если конечно не умел слушать сквозь предметы, в чём можно было усомниться.       Джин поднял голову и замер с крайне забавным, даже в какой-то степени милым выражением недоумения на лице, а после оно сменилось брезгливым недовольством. Настолько резкая смена эмоций всегда смотрелась забавно на нём, да в целом на ком угодно. И вышел из комнаты, бросив напоследок что-то про готовый ужин.       Чонгук с Тэхёном на экране продержали серьёзные лица ещё секунды три, но в итоге оба взорвались смехом.        — Ну вот и скажи мне, что делать, если человек, несущий пользу, но уверенный, что ему можно всё, при этом перевоспитанию не поддаётся?       — В крайних мерах необходимость нужна?       — Ты про ликвидацию что-ли? Нет, пока в них нет нужды.       — Нет, убийство — это больше по твоей части. Кстати, я ещё до сих пор жив. А сколько было брошено обещаний, — игриво протянул Тэхён.       — Ты же не намекаешь, что я бросаю слова на ветер?       — О, чём это ты? Я же прямо говорю.       — Я точно рано или поздно тебя… — договорить он не успел.       — Да, да, уже было, а что-то новенькое будет? — закатил глаза Ким, подставив руку под голову, в полной готовности слушать предложения. Если они будут.       — У тебя крайне игривое настроение, Ким Тэхён, — заметил Чонгук, стягивая с рук перчатки. Кактусы подождут, кажется, намечается что-то интересное. Да и осталось меньше половины. Позже закончит.       — Ну и кто в этом виноват?       — Ты меня ещё во всех смертных грехах обвинить не забудь.       — Обязательно. Хотя помниться, кто-то проиграл мне прогулку на лошадях. Разве не ты говорил, что нужно выполнять обещания? Так вот теперь я не уверен захочу дать тебе или нет.       Чонгук замер, пытаясь осознать полный смысл сказанного, но было стойкое ощущение, что Тэхён просто оговорился. И где-то между словами потерялось слово «возможность».       Что-то в голове щёлкнуло, как переключатель света. Раньше уже было такое, но воспринималось как игра. Они ведь постоянно флиртовали с Кимом. Но сейчас от чего-то уже не было игрой.       — Звучит интригующе. А лошади не против?       — Скорее да, чем нет.       — Тогда сомневаюсь, что у тебя возникнет желание не дать мне… — Чонгук сделал паузу, выделяя то, что его так зацепило, — возможность исправиться. Когда потребуется.       Он прекрасно понимал, что речь уже давно не о прогулке. Возможно, понимал это только он, потому что обескураженный взгляд Тэхёна был до одури забавным. Где-то внутри сладко повело. Похоже на предвкушение.       — А у тебя по поводу всего такие сомнения? — изогнул бровь Тэхён, кажется, ему было действительно интересно услышать ответ.       Но Чонгуку показалось, что ответ был и не важен. Только Ким и его голос, вот что действительно важно.       — Нет, я весьма конкретен в своих желаниях.       — Ни за что бы не подумал, что хождение вокруг да около — это показатель конкретики, — фыркнул он, и умостился удобнее на кровати. Вернее сказать, плюхнулся на живот, вытянув телефон вперёд.       И то ли освещение в полумрачной комнате так подействовало, то ли Чонгук сам воспринял этот жест весьма показательным. Но это было так красиво. Нет, не так. Так сексуально. С грацией кошки. Все эти телодвижения сказались на его теле весьма недвусмысленно. И он не нашёл ничего лучше, чем быстро сбросить вызов и спрятаться лицом в ладонях. Спрятаться от всех и ни от кого. Но скорее от себя. Он захотел туда. К Тэхёну. На его кровать. Рядом.       Чёрт.       И что это было?       Он провёл ладонью по полу, примерно помня где лежали осколки от зеркала и вгляделся в лицо. Боже, каким же красным он был, словно варёный рак. А улыбка не собиралась сползать с лица, как бы он не старался её убрать.       Да что ж такое-то?       Кажется, он наконец понял. Ему правда нравился Тэхён. Его хотелось. Это важный показатель. Для Чонгука, как минимум. Он просто захотел к нему. Весь день без Кима, как будто чего-то не хватало. И только, когда он появился, Чонгук понял что не чего-то, а кого-то. Тэхёна.       При всём желании Чонгук не мог вспомнить момента, когда был настолько смущен, сражён и счастлив просто разговаривая с человеком. Нет, это не просто диалог, это грёбаная проверка на стрессоустойчивость. Чонгук её не прошёл.       Это чувство было новым. Не тем, что он испытывал к Джихи, другим. Более мощным что ли. Приятным и одновременно тем, от которого захотелось скрыться. За это всё хотелось зацепиться, как за истинную реакцию, но было страшно.       Оказывается, он действительно гей? Би? Вау…       Смешок вырвался непроизвольно. Он откинул от себя осколок зеркала и уткнулся в колени головой, заходясь в каком-то нервном смехе. А после уже не смог остановиться, задыхаясь от спазмов волны истерики. Его мозг словно вывалил всю информацию на бедного него и ушёл в тяжёлый запой, оставляя Чонгука разбираться со своими проблемами самому. А проблем, в общем-то, не было. Вернее, он одна сплошная проблема. На свою голову. А так, всё более, чем отлично.       В какой-то момент в комнату ворвался Джин, не сразу сообразивший, что пошло не так и почему его бусинка ржёт, как невменяемый. на всю квартиру. Чонгук тоже бы хотел остановиться, но просто не мог. Хотя и смеяться было уже почти больно, или не почти.       — Эй, ну ты чего? Этот Тэхён чем-то тебя обидел? Чонгук, почему ты ревёшь? — растерянно присел рядышком Джин, опасаясь даже побеспокоить Чона.       — Реву? — свозь смех получился всхлип. Слезы действительно оставались на щеках. Но это получалось как-то бесконтрольно.       — Эй, истеричка ты моя ненаглядная, ты сейчас потоп устроишь, а мне потом убирать, — без нотки привычной ворчливости причитал Джин, скорее стараясь успокоить, но получалось совсем противоположное.       Смеяться Чонгук начал ещё пуще. Он не знал, в какой момент его тихая попытка в мысленную самоиронию добралась до истеричного вопля масштабом на всю квартиру. Но чем больше слов говорил друг, тем больше из него рвался смех. И он уже не знал плакать ему или смеяться, поэтому делал всё вместе, не понимая, как это мракобесие остановить.       — Чонгук, мать твою. Я сдам тебя в детдом, если не расскажешь, чем эта скотина тебя обидел? Да я на него в суд подам, — Джин откровенно паниковал, и от этого Чонгуку становилось ещё смешнее.       Он мотнул головой, не способный вымолвить и полслова. Не скотина он, и не обидел. Скорее Чонгук его обидел. И даже не один раз. Но Джину оставалось только молча смириться с положением дел и просто тихонечко успокаивать Чонгука. Он всё равно сказать не сможет, пока в таком состоянии.       Чонгук не мог не признать, что такой серьёзный Джин выглядел почти круто. Как родитель, ребёнок которого пришёл со школы с двойкой, но родитель сам только с каких-то психологических курсов, где учат разговаривать с детьми, а не бить, и пытался сам себе внушить, что всё прекрасно, и не травмировать ребёнка ещё больше. Наверное, Джин бы действительно стал потрясающим отцом. Он ведь всегда заботился о Чонгуке, намного больше, чем двоюродный брат. А также намного больше его поддерживал, чем брат. Просто как-то так сложилось, что Чонгук мог стопроцентно заявить, что чужой человек ему роднее брата. Не то, чтобы Хосок был в этом плох, но как-то у них не сложились братские узы. Отмазывать друг друга перед родителями не считается, их всё равно наказывали обоих, даже если виноват был только один, так что лучше уж покрывать брата за что-то, чем потом получать вместе. Благо хоть случалось что-то такое не слишком часто, потому что Хосок с родителями жили в другом доме.       Немного успокоиться получилось с божьей помощью. А бог в этой квартире был один — Джин. Он заботливо усадил Чонгука за стол, заварил ему крепкий чай и принялся при нём искать ближайшую психушку. Наблюдать за этим всем было забавно, так что истерика почти сошла на нет. Оставляя за собой только неприятную икоту и головную боль, но это было лучше, чем надрывающийся живот.       — Ты был прав, Джин.       — Я, конечно, во всём всегда прав, но можно для статистики, в чём конкретно?       — Я… Знаешь… Я пришёл к кое-какому выводу, пока был в одиночестве. А ещё и после разговора с Тэхёном понял до конца. Ну, ты понимаешь о чём я, — вскинул брови Чонгук, не зная, как родить на свет то, что, оказывается, уже копошилось в его голове. Это безумно сложно, так что он понадеялся на ментальную связь с другом. Было легче, чтобы он сказал, а Чон только подтвердил.       — Нет. Удивишь?       — Тебе понравится.       — Гук, я. конечно, дико извиняюсь, но я обычно столько говорю, что помнить всё, что сказал, у меня не очень выходит. Так что давай, зайка, я в тебя верю, тужься, оно выходит, — сжал кулачки Джин в жесте поддержки.       — Убить тебя мало, бездушная скотина, — беззлобно закатил глаза Чонгук, кажется, действительно решившись, — Он мне нравится. Нет, наверное, я даже влюблён. Мне понадобилось столько времени, чтобы это понять и осознать. Как там это называется? Стадии принятия? Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Или как там это было?       — В твоём случае смирение, — улыбнулся друг.       Ну с самого начала же всё понял. Зачем было доводить, чтобы Чонгук сам это сказал? Это, вообще-то, было тяжело признать даже себе, не говоря уже о том, чтобы сказать вслух. Демон просто, а не лучший друг. Но ведь и Чонгук считался, как минимум, ведьмой. Наверное, поэтому и дружат.       — Нет, Джин, ты не понимаешь. У меня, у меня, — Чонгук чувствовал себя кипящим чайником, крышка у которого обещала убежать. Он нырнул лицом в ладони, прячась. Господи, как о таком поговорить? Да ещё и с кем? С Ким Сокджином, который будет троллить его этим всю оставшуюся жизнь, — Пиздец, - выдохнул Чон, так и не подобрав слов.       — Ему пиздец точно. Так, что насчёт латекса? Заказываю? — заключил Джин, прежде чем Чонгук успел осознать, что это и к чему.       — Заказывай. Кажется, меня уже ничего не спасёт.       — Не отчаивайся, ты всегда можешь быть сверху, — поддерживающе хлопнул по плечу Ким.       — Джин! — возмущённо завопил Чонгук, вот вообще не о сексе же речь. Хотя, и о нём тоже, но всё-таки, нет.