You, My Everything

Две недели спустя.

Примерно в полумиле от прославленной хижины, в которой обосновались Валентино и Вокс, находился магазин хозяйственных товаров, заполненный гаечными ключами, гвоздями и любыми инструментами, необходимыми для ручного труда, хотя Вокс лишь поверхностно разбирался в таких вещах. Каждый раз, когда он отправлялся в такое место, это было ради возни с электричеством, а не для строительства домов или ремонта водопровода. Несмотря на умения и интеллект, которыми обладал Вокс, он был крайне безнадежен в любой форме физического труда. Но Ад был полон сюрпризов, и Вокс обнаружил, что научился забивать гвоздь, не попадая по пальцу — это заняло всего несколько попыток, и много воплей и махания руками, чтобы облегчить боль. С Валентино, таким неохотным пачкаться (не в том смысле, хотя он бы больше предпочел это), основная часть работы легла на Вокса. И вот он стоял, рассматривая довольно скромный выбор отверток, висящих на одной из многих металлических полок. Честно говоря, ему очень хотелось бы найти электрическую отвертку, но недавно он обнаружил прискорбную нехватку чего-либо, требующего даже малейшего напряжения. Вопросы ни к чему не привели Телевизионного Демона, поскольку никто не хотел давать прямых ответов. На этом уровне бытия он сталкивался только с печальными попытками угодить многочисленным эгоистичным и абсолютно бесполезным продавцам, которые (плохо) управляли хаосом магазинов, захламлявших почти все близлежащие улицы. Да похуй. Он просто собирался купить набор обычных отверток. Вокс схватил набор, а также несколько других мелочей, необходимых для ремонта, и положил их на безлюдный прилавок. Он подождал минуту, а затем пять, прежде чем подумать о том, чтобы взять вещи и уйти, потому что если ты не будешь следить за магазином, то, возможно, и заслужишь, чтобы тебя обокрали. Он решил – да пошло оно все к чертям. Это Ад, и ни один незнакомец не оказал ему и капли доброты. Зачем же ему быть добрым в ответ? Потому что в глубине души, за слоем обид и грязи, он был добрый по натуре, и он ненавидел это. Он ждал. И ждал. И ждал- Прежде чем с силой бросить на стол оставшиеся у него деньги и выйти, неспешно унеся свои покупки. Если бы это был крупный бизнес – или, скорее, подозрительная компания – а не бедный, истощенный магазин, Вокс без колебаний бы пошел на кражу. Он все же должен был сохранить хотя бы какую-то принципиальность. Возвращение прошло без событий — благословение, если оно когда-либо было. Вокс неуклюже нес вещи в руках, проклиная свою забывчивость за то, что не взял с собой сумку. Бормоча себе под нос, он с трудом нащупал дверь, бдительно следя, чтобы ничего не выскользнуло. Затем, на мгновение отвлекшись, он поднял взгляд. Он уронил все. Помехи плотнели в воздухе, наполняя его тревожными тресками и хлопками. Аластор, при помощи своих щупалец, удерживал обе руки Валентино за запястья. Его глаза заменились на циферблаты, а его улыбка, как клялся Вокс, могла чуть не разорвать его лицо напополам. Вокс прорвался в пространство между Аластором и Валентино, оттолкнув Радио-Демона в сторону. Он заступился за Валентино, встав перед ним, в то время как вокруг его головы начали хаотично сверкать искры. — Что, — начал Вокс, гневно и с неожиданным фильтром в голосе, который он не знал что способен использовать. — Тут, блять, происходит?! Валентино, не нарушая своего высокомерного выражения лица, бросил Аластору проницательный взгляд. — Да, Радио-Демон. Почему бы тебе не рассказать дорогому Вокси, что ты здесь делаешь? Аластор отступил, его оленьи рога уменьшились до своего первоначального размера. Оставшаяся тьма отпустила Валентино, лишь чтобы окутать форму Аластора, когда он направил взгляд полный враждебности на Вокса. — Следи за языком в присутствии Рози, Вокс, — предупредил он, и резкость, с которой он произнес имя Вокса, пронзила сердце последнего. И вот так, он исчез без следа, безупречно уходя в тени. Самообладание Вокса иссякло, и если бы не неожиданно утешительное объятие Валентино вокруг его талии, он мог бы потерять равновесие. — Ммм, спасибо, что защитил меня, аморсито, — мурлыкал Валентино, осторожно прижимаясь губами к шее Вокса, чтобы проверить его реакцию. Вокс напрягся под губами Валентино, прежде чем восстановить силы и оттолкнуть его, протирая свою шею. — Не пойми неправильно, Вал. Между нами всегда и навсегда только деловые отношения, — проворчал Вокс, возвращаясь к входу и наклонившись, чтобы поднять упавшее. — Ты не хочешь лучше забыть об этом? — мягко спросил Валентино. Розовый дым заполнил его чувства, затрудняя видимость на экране. Он смахнул его свободной рукой, положив корпус от отвертки на столешницу. Было бы здорово избавиться от всего этого разбитого сердца, от болезненных кусочков, которые Вокс еще не собрал. Он не был уверен, что когда-либо сможет это сделать. Как я могу любить кого-то настолько недостойного? Возможно, ему стоит – забыть, вот что. Но это было бы бесполезно. Воспоминания неизбежно всплывали бы, преследуя его каждый бодрствующий час. Дым и зеркала Валентино приносили лишь временное облегчение, и Вокс отказывался так сильно полагаться на него, чтобы не стать зависимым. — Сейчас нет, — решительно сказал Вокс, и после небольшой паузы добавил. — Может, позже. Валентино пожал плечами. — Как скажешь, — ответил он. Вокс открыл коробку и осмотрел отвертки. Он решил, что мог бы использовать более мелкие для электрических приборов. — Так что за хуйня раньше произошла? Почему Аластор был здесь и выглядел так, будто был готов разорвать тебя на части? — Я знаю об этом столько же, сколько и ты, — сказав Валентино, вынимая сигарету и поднося ее Воксу, в ожидании. После того, как Вокс зажег ее кончиком своего указательного когтя, Валентино продолжил. — Наверное, его бесит, что именно я остался рядом и помогал тебе, в то время как он был занят дрочкой на свою одержимую тягу к власти. Взгляд Вокса ожесточился, когда он выбрал более крупную плоскую отвертку, щелкнув языком. — Ага, ну может, ему стоило об этом подумать, прежде чем чуть меня не задушить. — Разврат, — задумчиво произнес Валентино с ухмылкой. Вокс бросил на него взгляд, прежде чем снять свое пальто и завернуть рукава. Он мельком подумал о том, чтобы попросить Валентино хотя бы немного приложить усилий, но в конечном итоге отказался от этого. Он слишком хорошо знал, каким был бы ответ. Валентино вернулся к своему журналу – что-то устаревшее, но здесь внизу выбор лёгкого чтения был ограниченный. Конечно, здесь были романы (большинство грубые, некоторые копии из жизни), но Вокс не считал Валентино большим ценителем прозы. Он задумался, понравятся ли комиксы мотыльку, ведь в молодости Вокс сам обожал их. Черт, ему бы и сейчас они пришлись бы по душе, если бы нашлись какие-то достойные варианты. Вокс оглядел магазин. Десятилетия кислотного дождя разъели крышу, оставив множество полостей, которые нужно было бы заделать. Ему придется заново покрыть черепицей всю эту гребанную крышу, и это было то, чего он совсем не ждал с нетерпением. Облезлые стены, когда-то окрашенные в кричащий оранжевый цвет, теперь поблекли от времени, умоляя о свежем слое краски – и, по мнению Вокса, в совершенно другой цвет. Осколки стекла из разбитых окон усеяли изношенные половицы, а любая потенциально полезная мебель, должно быть, была украдена давно, оставив только тени своих отпечатков на пыльном полу. Но у Вокса была своя идея. Из этого руин он построит империю. Это было лишь началом его будущего правления. Он планировал скупать у магазинов их заброшенные устройства, от холодильников до телевизоров и от телефонов до пылесосов. Как только они окажутся в его распоряжении, с небольшим всплеском энергии и его собственными умелыми инновационными навыками, он приведет их в идеальное рабочее состояние и продаст с хорошей прибылью. С очень хорошей прибылью. Без реальных конкурентов на горизонте Вокс мог назначать за свои товары астрономические цены. Деньги потекут быстрее молнии, и с деньгами придут уважение, достоинство... И сила. Все это, чего ему так не хватало в настоящее время. Вторая половина бизнеса будет заполнена видео и фильмами – большинство из которых будут производиться Валентино. Хотя основное внимание Вокса было сосредоточено на ремонте электроники, у него были и другие, более возвышенные мечты, которые он тайно прятал. Актерство. Фильмы, телешоу, бродвейские постановки – назовите что угодно, и он бы хотел сняться в этом. Одно дело – режиссировать или производить эти формы медиа, совершенно другое – быть в них. В жизни он вел несколько шоу, но ни одно из них не доставляло ему такой же радости, как когда он играл в школьных постановках. Он мог забыть о всех своих заботах, отодвинуть их на задний план и вжиться в роль отдельного персонажа. Быть на сцене было для него настолько глубоко удовлетворяющим, завоевывать внимание восхищенной аудитории. Чтобы быть поддержаным. Нет. Чтобы быть любимым. Но пока что у него была новая жизнь, которую ему предстояло строить кирпич за кирпичем.

***

Спустя год

VOXTEK

ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОТКРЫТИЕ

– Доверьтесь нам –

в вашем развлечении

— Приходите и возьмите себе совершенно новый телефон только в VoxTek! Прямо за углом, — объявил Вокс, проходя по улице и раздавая листовки. Или, вернее, пытаясь раздавать листовки. Ни один из прохожих не принял хлипкую попытку рекламы, либо решив проигнорировать её, либо даже доходя до насилия, выкрикивая яростные угрозы Телевизионному Демону. Всё это заставило Вокса чуть не сжаться в себе. Но он был решителен, упрям и непоколебим. И так Вокс упорно продолжал. — Мэм, не хотите ли вы- — Отъебись. — Сэр, может быть, вас заинтересует- — Съешь говна собачего. — А, сэр- — Не интересует, чудила. Голова Вокса начала пульсировать, и что-то тяжелее уселось за его левым глазным нервом, тянув его почти за орбиту. Он рванулся вперёд, схватил последнего грешника за плечи и развернул его так, чтобы они стояли лицом к лицу. — Да СЛУШАЙ меня нахуй! — зарычал Вокс. Вокс почувствовал головокружение, проникающее через его схемы. Это ощущение было словно что-то щекотало в задней части его сознания, будто щипало провода. Ему показалось, что его голова могла вот-вот вспыхнуть электрическим пламенем. Грешник в ответ уставился огромными тарелками глаз, и Вокс поклялся, что видел в них вихри, которых раньше не было. — Да, сэр, — сказал грешник, словно находясь в трансе. Вокс ослабил хватку, и опустил плечи, на его лице отразилось смятение. — Эм... Верно, ну, — запинался Вокс, не ожидая, что это сработает. На самом деле, он предполагал, что грешник перед ним изобьет его только за то, что он осмелился его тронуть, не говоря уже о том, что крикнул на него. Но... это тоже сработало неплохо. Он протянул листовку, которую грешник принял не моргнувши, казалось, что он находился в полном оцепенении, словно у него в голове пустота. Это было немного тревожно. Да, нет, неважно. Это было очень тревожно. — Прочтите это и загляните. У нас наверняка найдется что-то по вашему вкусу, — буркнул Вокс, внезапно утратив энтузиазм по поводу всей этой затеи. — Да, сэр. Вокс нахмурил брови, махнул рукой перед лицом грешника с хмурой миной. Когда его взгляд не отвлекся, будто он был в другом месте, полностью отрешенный, Вокс отступил на шаг назад. — Ага, ладно. Тогда я просто, — тихо пробормотал Вокс, указывая большой палец за плечо. — Ухожу — и с этим он быстро удалился, потому что все это было пиздец странно. Двери открылись, и перед Воксом открылся вид на очень скучающего Валентино в очень пустом магазине. Он бездельничал, закинув ноги на прилавок, с сигаретой, свисающей изо рта, и листал еще один журнал – на этот раз довольно порнографического издания. Он повернул страницу и издал низкий свисток. — Нет клиентов? — спросил Вокс, убирая оставшуюся стопку листовок с стола рядом с туфлями Валентино. Он стукнул кончиком своего когтя по лодыжке Валентино, мягко отталкивая его ноги с поверхности. — Неа, — вздохнул Валентино, затянулся и отбросил журнал в сторону, лениво указывая в стопку брошенных бумаг. — Что случилось с раздачей листовок? — Все покатилось в жопу. Все тут ублюдки. Не удивительно. Валентино безразлично промычал. Стены были свежевыкрашены в интенсивный королевский синий цвет, который давал отдых от резких красных и оранжевых оттенков Ада. На одной стороне магазина располагались стеллажи с лавандовыми полками, на которых лежали множество DVD и VHS-кассет. Большинство из них были практически одинаковыми, поскольку за один год невозможно было бы снять больше, чем несколько фильмов, несмотря на то, что Валентино, должно быть, сильно загружал своих подрядчиков. Стеллажные конструкции предлагали множество разнообразных гаджетов на выбор, которые Вокс починил. Одним щелчком он зарядил их всех достаточно, чтобы те работали несколько недель. Он всегда мог предложить клиентам перезарядку за солидную плату. Прогноз технологической зависимости позволял Воксу извлечь из этого выгоду. Для грешника, который на протяжении долгого времени был лишен подобных высокотехнологичных благ, было лишь делом времени, когда он будет ползать к Воксу на коленях, умоляя о спасении от унылого, освещенного свечами образа жизни, предлагаемого Адом. До этого момента единственного образа жизни, предлагаемого Адом. Но все это должно было измениться. Воксу нужен был лишь один клиент. Тогда он бы был уверен, что весть распространится, и они будут переполнены клиентами, не зная, что с ними делать. Этого было достаточно. Только одного. Ну же... Секунды превратились в минуты, затем минуты – в часы, и прежде чем Вокс осознал, наступила ночь. Или что-то, что Ад счел бы ночью в любом случае. Яркое, алое небо сменилось глубоким оттенком бургундского, мрачным и зловещим, поглощая улицы в каскаде зловещей темноты, без единого фонаря, чтобы предложить убежище. Именно поэтому Вокс установил освещение на вывеске своего магазина. Это был единственный объект на этой улице, нет, во всем Аду, который был освещен подобным образом. При звоне колокольчика над дверью, как Валентино, так и Вокс с изумлением обернулись, глядя на одинокого грешника, зашедшего внутрь. Вокс сразу же узнал в нем того безумца, с которым встречался ранее. Хотя его взгляд уже не был таким пустым, он все еще выглядел озадаченным, словно не был уверен, зачем пришел сюда. — Добро пожаловать! — внезапно воскликнул Вокс, поспешив к нему. — Что, эм... Чем я могу вам помочь? — все эти заготовленные фразы, которые он выучил на этот момент, похоже, вылетели у него из головы. — А, — тихо пробормотал грешник, рассматривая разнообразные товары на продажу. Ничто особо не привлекало его внимание, но нельзя было сказать, что он не был заинтригован мерцающими экранами телевизоров на витрине, демонстрирующими, что все работает исправно. Его взгляд остановился на чем-то, стоявшем за прилавком. Радио. — Сколько за это? — спросил грешник. — И оно работает? Вокс проследил за его взглядом, прежде чем его губы сжались в хмуром выражении. Он нашел этот винтажный предмет в одном из более старомодных магазинов. Несколько раз он слышал, как через потрепанный динамик доносится хриплый голос Аластора, пока возился с его ремонтом. Несмотря на боль, которую вызывало в нем слышать голос его (бывшего?) парня, было также утешительно слушать, как тот говорит без яда в голосе. Он скучал по нему. — Это не продается, — ответил Вокс. — Могу я предложить вам что-нибудь еще? — Не будь таким жадным, Воксси, — мягко упрекнул Валентино с улыбкой. — Как насчет 690 долларов? — Что? — Вокс свирепо взглянул на Валентино. —Вал, нет- — Договорились! Грешник шлепнул на прилавок несколько купюр, и Валентино взял в руки радио. Вокс рванул, чтобы встать на пути, раскинув руки. — Вал, не надо, — зарычал Вокс. — Сладкий мой, ты никогда не сможешь забыть его таким образом. Если ты действительно хочешь о нем забыть – это лучший способ. К тому же, эта штука приносит несчастье, — Валентино бросил взгляд на радио, скривившись. Вокс открыл рот, чтобы возразить, но тут же захлопнул его, отступая в сторону, пока Валентино с легкостью проходил мимо него. Он с печалью наблюдал, как Валентино передает радио какому-то незнакомцу, который, вероятно, не заслуживал слушать сладость голоса Аластора. Когда грешник ушел, Вокс посмотрел на Валентино с плотно сжатыми губами. — Надеюсь, ты понимаешь, что я все равно заберу его обратно, даже если для этого мне придется применить силу. — Тогда мы просто снова его продадим, и если мы будем ходить по кругу, это может окончательно подорвать ту малую репутацию, что у нас есть, — когда Вокс поник, Валентино подошел к нему и начал массировать его плечи. — Милый, каждый пенни имеет значение, когда мы пытаемся запустить наш бизнес. Ты понимаешь, да? Вокс надулся. — Но это было мое радио. — Я знаю. Мне жаль, — прошептал Валентино, и, черт возьми, его голос звучал так нежно. — Мы найдем тебе что-то лучшее, не связанное с ним. Хорошо? Когда Вокс медленно и неуверенно кивнул, Валентино бережно обнял его. Это ощущалось... неправильно. Они были несовместимы, как масло и вода. Но Воксу это было нужно, и он неохотно обвил руками тонкую талию Валентино. Медовый тон Аластора должен был жить лишь в воспоминаниях Вокса, вместе с каждым отголоском прошлого, чтобы Вокс не упустил из виду, кем Аластор был когда-то. Кем, Вокс отчаянно надеялся, Аластор все еще является, где-то глубоко внутри.