I'm your savior this New Year

Домой я добрался только с божьей помощью, если Бог сам по себе вообще существует и решил помочь ненастрадавшемуся мне. Хотя, придя в место, называемое другими "убежищем", я ощутил лишь прилив тревоги и раздражения от звука развивающегося стекла. Не снимая куртки, да и обуви, я быстро пробежался по лестнице, даже не задумываясь о наказании за это: родители всë равно не услышат. А затем зашëл в комнату Оли. Но к моему огромному удивлению, еë там не оказалось: по обыкновению я желал обнаружить еë на кровати, сжавшейся в комочек, ну и позже перенести к себе. В моей комнате слышно чуть тише. Теперь же девочки вообще не было на месте и я поспешно ретировался, накапливая тревогу. Если честно, я не готов был даже физически еë искать. Меня ещë на половине пути ужасно затошнило, а картина постоянно то прояснялась, то мутнела,где-то я даже помню отрывки рвоты. Сейчас всë было так же. Но и бросить это дело я не могу от любви и заботы о сестре. С трудом и растерянностью вздохнув, я решил сначала мельком заглянуть в комнату родителей:мало ли Оля решила напакостить или ещë чего, но как и ожидал, меня там ждала лишь пустота. Осталась лишь моя комната. Теперь я ощутил желание проникнуть незаметно, имея догадку о том, что сестрица и вовсе решила поиграть, дабы отвлечь от обстановки дома нас обоих. Поступь моя стала легче и аккуратнее, а верхней частью тела я старался не двигать, чтобы куртка шуршала меньше. Так я дошëл до собственной двери и распахнул еë. Взору моему представилась картина того, как Оля с маленькими своими ладошками на ушах склонилась над учебником и шëпотом его читает. На губах возникла улыбка, несмотря на осознание всей ситуации. Теперь я перестал осторожничать и подал признаки своего присутствия стуком по двери. Маленькая блондиночка тут же обернулась на меня, а в глазах я уловил каплю надежды. Ждать дальнейших действий или слов долго не пришлось:почти сразу Оля поднялась со стула и подбежала ко мне, захватывая в объятия. Думаю, это лучшая награда за весь этот тяжëлый день. Чуть постояв так, я потрепал еë макушку и шëпотом,скорее рефлекторно сказал, что сейчас сниму куртку и вернусь. Она лишь кивнула и теперь уже уселась ко мне на кровать. Вернулся я быстро, хоть и застыл внизу для того, чтобы вообще попытаться разобраться в ссоре, но сдался. Маленькая Петрова в это время осматривала мою комнату, но голубые глазки остановились на стене над столом. С настольгической улыбкой она смотрела на рисунки динозавров, трансформеров.. А потом с удивлением указала на портрет Ромы и застыла, будто бы пытаясь кого-то вспомнить. Я сглотнул. – Оль, это.. Одноклассник мой. Просто на уроке было скучно, вот я и решил его зарисовать. - я принялся тут же оправдываться, чтобы девочка не подумала ничего другого. Конечно, где-то глубоко я знал, что она даже не запомнила и тот факт, что ранее там был рисунок Полины и скорее всего не намекала ни на что.. Но мало-ли? Я не педик, а сестре лучше о таком не думать. – А разве раньше у тебя не висел портрет какой-то девочки? - сестра, будто пытаясь всë-таки дать мне шанс на еë принятие этого, начала опять изучать комнату в поисках того самого рисунка. Она не знает, что я выбросил его вместе со влюблëнностью. – Я отдал его ей, чтобы отыграть роль.. - я произнëс первую ложь, которая прошла мне в голову и сам сначала не осознал.. Но заметив огонëк интереса в глазах сестры, решил всë же продолжить нести эту пургу. – Вот как знаешь, в фильмах пристают всякие бандиты к девушкам, у нас тоже такое было. И чтобы мне было легче отогнать бандитов, я отдал ей этот рисунок, мол как доказательство наших отношений. - я смущëнно потëр шею от этой наглой и вообще не связанной между собою лжи. Мне просто нужно надеяться, что Оля не решит начать об этом болтать и что она не знает Полину лично. Пока я думал, на лице девочки опять засиял интерес, только теперь уже в примеси одобрения, удовлетворения и.. Восхищения. Мне было приятно, что я этого добился, пусть и через ложь. Может, когда Оля станет старше и осознает,каков мир в сути своей, мне будет легче ей объяснить все свои мерзкие поступки, но пока я не могу. Я не могу позволить себе или другим еë очернить. На этой вполне логичной ноте мы закончили разговор, решая не трогать тему очередной срачки родителей и моего самочувствия, которое она точно заметила. Я лëг спать от усталости и бессилия, а она вернулась ненадолго к учебникам:после посреди кошмара я почувствовал, как она легла ко мне и прижалась. Хотел бы я обнять еë в ответ, но оковы сна со злосчастными животными не выпускали меня ни на секунду, отчего мне только осталось надеется, что это скоро кончится. На утро легче не стало: проснулся я от обеспокоенных копошений Оли и матери. Как я вник уже по мере пробуждения,у меня поднялся жар за ночь и Оля до жути перепугалась, разбудила маму и вот что я имею: больничный на неделю с высокой температурой. По телу разлилась радость и свобода, ведь я и так думал, что мне очень не хочется в ближайшие дни идти в школу и видеть своих друзей, точнее, Пятифана. Я боялся и одновременно испытывал злость и.. Обиду? Хотя вся его реакция была вполне ожидаемой и, признаюсь, я много раз расчитывал именно на такой исход. Но удача встала и не только на мою сторону: так как родителям ввиду моего состояния нужно было поехать в город за лекарствами, коих у нас не было, а Олю с больным мной оставить нельзя, ей так же дали выходной и взяли с собой. Еë счастливое личико нужно было видеть. Но счастие за неë и себя продлилось недолго, ведь уже спустя несколько часов их отъезда состояние моë пришло опять к тошноте и необъяснимому недостатку кислорода, хотя окна были открыты нараспашку. Какое-то странное ощущение удушения глумилось надо мной, как глумилось желание покурить. Но это не оно, я точно отличаю.. И так прошëл весь день, вплоть до возвращения родителей. После лекарств мне стало чуть легче, но неописуемая ломка никуда не делась. Вспомнились слова Пятифана о том, что я наркоман и сердце очень больно кольнуло, как от самой жгучей правды. В голову впервые закрались сомнения насчëт таблеток: а точно ли это лекарство, пусть я даже и не знаю от чего? Но их пытался уничтожить здравый смысл, который к большому счастью, ещë остался у меня:стала бы родная мать просто так давать мне наркотики? Да и денег у нас на такую роскошь нет, какой бы взрыв популярности у них не был. На этом моменте рассуждений мне уже хотелось кричать проклятия в сторону Ромы, ибо мне же не хватает проблем с бошкой, нужно сюда же и прибавить таблетки. Да, я и до этого о них рассуждал, но не в ключе того, являются они отравой или спасительным лечением. Я уже знаю, что сам не разберусь, но к кому идти? Пытаться выйти на кого-то из местных, кто торгует наркотиками да показать? Они же могут любое средство за них принять, потом не факт, что верну себе упаковку целой, да и верну ли.. Попасть в город я тоже не могу, а к старшим обращаться толку мало. На ум всего на секунду опять пришëл Пятифан, но я тут же отверг эту догадку: чем же он сможет помочь? Разве отличится он от тех барыг? Но и на это есть свой аргумент:он устроил истерику от одного только вида таблеток. Может быть он что-то знает или хотя бы может направить? Как бы не было неприятно это осознавать, Рома опять стал моей единственной надеждой. И мне придëтся временно отложить обиду за нашу последнюю встречу, чтобы добиться своего. В таких раздумьях прошла, кажется, вся моя неделя больничного. И под еë конец я осознал, что так-то приближается новый год, и вроде как последняя неделя у нас свободного посещения, как из-за морозов, так и в виде подарка школьникам. Зная своих друзей, я даже не допустил мысли о том, что они явятся туда, поэтому сразу пошëл в гараж.Дома они не просидят: у обоих родители начнут обгладывать кости и выедать нервы, собственно как и у меня. Идти туда было страшно просто из-за того, что я не знаю, что им сказать, в частности Ромке. Я был уверен: Бяша уже знает обо всëм случившемся. Но и тут я прокололся. Бяша знал. Пятифан ничего не рассказал. Наверное, стоило принять это за плохой знак, ведь по сути не означает ли это немую угрозу расправы лично? Хер знает, что там у него в голове. Вдруг окажется, что у него в принципах всех наркош с землëй мешать из-за какой-нибудь травмы. Подходя к гаражу,уже за пару метров был слышен заливистый смех нашей овечки, а я же впервые за время нашего реального сближения вновь испугался, прямо как в первые встречи и прогулки. Живот закрутило странным ощущением, что так быть не должно, но я его отогнал. Подошëл вплотную, дëрнул ручку и услышал неприятный скрежет в тишине. Через образовавшуюся щель можно было спокойно разглядеть удивлëнных парней, да и пройти самому. Неловко помявшись, ожидая крики и брань, я всë же прошëл внутрь под радостную улыбку Бяши и недоумение Ромы. Первый сразу протянул мне руку для рукопожатия, Рома заторможенно, будто очнувшись ото сна, поднялся и как обычно приобнял, похлопывая по спине. Теперь уже было время для моего шока. Тысячи мыслей, как те голоса во сне, стали вспыхивать: играет роль, действительно рад видеть или забыл? Вроде не пил, забыть не мог. Но долго стоять в шоке и своих размышлениях я не смог: Бяша тут же налетел с расспросами. – Тоха, а ты чо здесь делаешь, на – слышно, как он еле скрывает насмешку в недосказаном "мамка выгнала? ". Но я на это лишь обрадовался, ведь это самое веское доказательство неосведомоëнности друга. – Да мои в школу отправили, мол прошлую неделю пропустил. Само собой я не пошëл. - чистая правда, сказать которую было сложнее, чем признаться в своей симпатии к Полине год или два назад. – Ой ну вообще, бунтарь, на - Бяша залился смехом, прекрасно понимая, что я уже давно таким помышляю после вступления в их компанию отбитых. Я лишь махнул рукой и уселся на пустующий теперь диван Бяши. Пятифан, до этого внимательно наблюдающий за цирковым представлением с привычным искривлением губ в оскале, начал шариться по своим карманам и сумке. Примерно через минуту на пол со звоном выпали три идентичных ключа. Глаза Игоря засверкали, а я лишь скептически их оглядел.  Губы раскрылись уже было в попытке задать вопрос, но Ромка молниеносно выставил ладонь вперëд и начал говорить сам. – В общем, пацаны, мы же команда, да? Вольтрон. - мы с Бяшей в унисон кивнули, лишь на секунду испуганно встретившись глазами. Обычно, начинай Рома подобное повествование как бы издалека, заканчивается это не самым приятным образом. Тональность его голоса поднимается, будто он оправдывается перед мамашей. – Ну и я решил, что гараж будем делить все вместе. Ну, будет как наш штаб, сечëте? - глаза Бяши заискрились так, будто он выиграл в лотерею миллион, не меньше. Я радостно выдохнул. Хотя позже осознал, что вряд-ли буду пользоваться такой привилегией. – Ну берите же быстрее. - Стоило только Ромке еле заметно махнуть рукой в сторону ключей, как я тут же прибрал к рукам самый левый. Средний стащил Бяша, ну а последний естественно остался Ромке. В душе несмотря на всю гадость состояния и последних раздумий теперь переливалось тепло. Радость от этой доверенности была такая, будто Пятифан не просто дал мне ключи от старого гаража, а протянул билеты в Диснейленд. Игорь, судя по его внешнему виду, испытывал что-то подобное, если не хлеще. Да, они с Ромой знакомы дольше и ,кажется, и так делили многое на пополам:как, например, полароид, но не просто делить, а иметь точную копию было в разы приятнее. Вспоминая, как давно я не праздновал Новый год по-настоящему, я чëтко обозначил, что это будет лучшим подарком. Хотя, наверное, Пятифан не закладывал такого смысла в своë действие. После этого всë прошло без происшествий. Наша неловкость хоть и проявлялась временами, как комариный зуд, но тут же утопала в звонком смехе от новой шутки. В конце концов прошло несколько часов и настало время расходиться. Бяша решил остаться в гараже под предлогом, что мать если его увидит, сразу выкинет на улицу, так что легче даже время не тратить. Пятифан же всë же собрался уходить. Я долго думал, стоит ли пойти с ним, хотя бы ради нашего разговора о последнем происшествии или лучше забить. Провалился в раздумья до самого момента, как услышал скрип ржавого металла. Подскочил и выкрикнул Ромке в догонку короткое "Постой", параллельно проверяя карманы на наличие ключа от гаража. Для удобства Бяши расправил своë кресло до состояния лежака и, пожав смазанно руку, вылетел из железной коробки. Пятифан снаружи потирал руки, поднесëнные к его губам. Услышав меня, молча дождался, пока дойду до его уровня и зашагал к выходу на основную дорогу из двора частного дома. Снег под ботинками хрустел, а ещё через пару минут я тоже принялся дышать на свои руки, лишь бы не получить обморожение. Даже на минут так 10 забыл вовсе о теме, которую стоило поднять, а как вспомнил, ощутил тошноту. Ужасно тревожно, ещё и чувство того, что момент неверный, начало проедать мои мозги. В конце концов, пнув какую-то ледышку под ноги спутника, я собрался с силами заговорить. – Ром, что ты знаешь о наркотиках? Ну, в нашей деревне хотя бы. - начал я относительно издалека. Наверное, странно бы было сходу спрашивать его, пугая фразой из разряда "Слушай, а ты хочешь попробовать мои таблетки и оаределить наркотики это или нет?". В это же время я повернул наконец голову в сторону "жертвы", коей Пятифана было очень сложно назвать. Он поначалу сжал губы, затем выдохнул последний раз в руки и засунул их в карманы. – Ну, знаю, что у нас всего один или два барыги на всë захолустье. И знаю, что в аптеках тоже продают всякую дрянь, которая пойдут за наркоту. - кажется, последнее предложение ему говорить не хочется, но он перебарывает самого себе. Я наконец начинаю приближаться к причине его беспокойства и готовлюсь, что он добавит ещë что-то, но этого не происходит. Ни через минуту, ни через пять. Дальше я уже не выдерживаю. – Ты действительно считаешь, что я нарик? - главный вопрос, который крутится в моей белоснежной голове с самой нашей крайней встречи. Вопрос, который, не будь кошмаров со зверями, звучал бы голосами моих близких во снах и наяву. Со стороны доносится вздох. Настолько страдальческий и недовольный, что я подсознательно начинаю жалеть о наличии у себя голоса и мозга в целом. – Нет. Ну, пока нет. - он хмыкает, даже сейчас пытаясь отшутиться. – Но первая мысль при виде твоих таблеточек у меня была именно такая. - Пятифан поворачивается, мы встречаемся глазами, а после я отвожу взгляд, пристыженный самим собой же. – Знаю, что это ничего не изменит, но я правда не знаю, что это за таблетки. - кажется, справа от меня раздаëтся цоканье, будто я говорю самую элементарную вещь по типу "Меня зовут Антон Петров", но не прерываюсь. – И, как бы это не звучало, я хочу, чтобы ты мне помог. - я умолкаю, начиная покусывать губы от нервов. Почти уверен, что ответ будет нет, либо же очень долгая лекция, после которой меня всë равно пошлют. Но вместо этого мой друг или же просто приятель припадает на меня, обнимая за плечо. – Тошик, да вообще без проблем. Не Луну же с неба просишь, значит выполним. - голос спутника наконец приобретает окончательный радостный оттенок, а я же тупо начинаю смеяться то-ли от перепада собственного настроения, то-ли от лëгкости Ромкиного обещанья. Мне хочется ему верить, даже если ранее он ранил и стал причиной половины нынешних проблем. В любом случае, он ведь не знает, что натворил. После мы расходимся у поворота в заснеженный лес. Ромка остаëтся в пределах островка жизни в нашей деревни, кажется собрался в очередной раз проведать Полинку, от которой никак не может отлипнуть, я же иду домой. Мне легче, в разы легче. До момента, как в чаще мелькает что-то ярко рыжее, напоминающее лису. Не просто лесного зверя, а ту самую лесу, что мешает мне спать по ночам своим чрезмерно приторным голоском, перерастающим в ужасное рявканье монстров.