Illegal Shot

Хенджин не мог найти себе места. Хотелось побыть одному, чтобы его никто и нигде не нашел. А еще хотелось повесится. Но за эту мысль, он себя отругал и отмел дурацкие идеи. Прибыв в Корт, из его глаз хлынули слезы. Что же он натворил? Как у него только рука поднялась на Феликса? Идиот. Дурак. Придурок! Он ругал и материл себя за содеянное. Хотелось избить себя. И у него даже получилось пару раз хлестко шлепнуть по собственным щекам. Но продолжить ему помешал инстинкт самосохранения и рефлекс защищающий от боли. Хенджин ненавидел себя. Ненавидел свою слепую ярость и дурацкое поведение. Подойдя к зеркалу, он вгляделся в омерзевшее, залитое слезами лицо. Вот кого надо было ненавидеть изначально. Парень зарыдал пуще прежнего. Зависть и гнев будто вытеснили все то хорошее, что он взращивал в себе с самого детства. Тихо завидовать и говорить гадости — одно. Поднимать руку — другое. Феликс не заслуживал такого. Тетка была права. Да все вокруг были правы! Феликс ничего плохого ему не сделал! Не нужно было его отталкивать, нужно было просто продолжать усиленно тренироваться вместе с ним и подавить в себе весь негатив. Тогда ничего этого бы не произошло. Теперь Феликс наверняка не захочет иметь с ним ничего общего. Да даже элементарно видеть его не захочет! Но парни обязательно будут его искать. Тогда он кинул телефон под подушку, переоделся и пулей вылетел из общежития. Ночевать ему было негде. К тетке он не пошел — там найдут. Поэтому для начала, Хен купил себе алкоголь и побрел на ту самую заброшенную спортивную площадку, на которой они с Феликсом пили в первый день знакомства. Хенджин до самой ночи не переставал рыдать, ненавидеть себя и поносить самыми отвратительными словами, которые только приходили на ум. Когда на улице начало холодать, а его тонкая кофта и спортивные штаны перестали спасать от ночного ветра, Хван поднялся и побрел туда, где есть хотя бы отопление и крыша. В Писибан. По приходу в интернет кафе, он оплатил себе место до самого утра. Его отвели за компьютер, находящийся в самом тихом уголке. Опустившись в удобное игровое кресло, парень даже не стал включать монитор, он откинулся на мягкий подголовник и провалился в поверхностный, беспокойный сон. По утру его разбудил крик какого-то парня, выигравшего очень потный поединок в игре. Хен кинул взгляд на время, стрелки настенных часов показывали «8:57». Он хмыкнул. Отмечая то, что ему удалось даже неплохо поспать, учитывая неудобное сидячее положение. У него еще оставался час до конца оплаты места. А до начала игры «Пылающих» против очередной университетской команды — два. Парни точно не захотят его видеть… После его внезапной пропажи перед таким важным матчем уж точно. Наконец включив компьютер, он зашел в интернет и стал проверять мессенджеры. Парни писали ему во всех соц сетях, так как общая беседа и основные диалоги находились только на телефонах, в созданных Чонином приложениях. Как он понял, они спамили ему до момента, пока не отошли ко сну. Кто-то писал угрозы, что если он не явится утром, то не сносить ему головы. Кто-то беспокойно узнавал, в порядке ли он. А Джисон записал слезное голосовое, где умолял вернуться домой. Хенджин не отвечал. Он пробегался отчужденными глазами по сообщениям. И тут его взгляд изменился с пустого на изумленный. В диалоге с этим человеком у них давно была тишина. А сейчас Хенджин смотрел на его имя и горящий рядом маячок с одним непрочитанным сообщением. Джин трясущейся рукой навел мышку на вкладку диалога и кликнул. Ли Феликс: Надеюсь ты придешь на игру, хотя бы посмотреть, поддержать. Ты нужен нам, Хенджин. Нам всем… С ресниц снова соскользнула слеза. Хенджин уперся локтями в стол и закрыл ладонями лицо. Его затрясло. «Ну почему ты такой, Феликс? Почему ты такой хороший? Я же тебя с грязью мешал… Ударил тебя… А ты пишешь, что я вам нужен. Что я нужен тебе?.. Ты серьезно, Енбок? Боже, я такое ничтожество. Я не достоин даже одного твоего взгляда, а ты…» Кто-то обернулся на разрыдавшегося в голос за компьютером парня, но постарался проигнорировать и не обращать внимания на чудака. Хенджин резко поднялся из-за стола, вышел из всех своих соц сетей и выключив компьютер, почти бегом направился на улицу.

***

— Смирись, отец. Он не придет. Сынмин выкуривал уже вторую сигарету вместе с остальными парнями, пока Чан нервно оглядывался по сторонам надеясь увидеть в прохожих Хенджина. Он прижимал к груди пакет с двумя формами. Одна принадлежала Хвану, вторая — запасная без вышитого прозвища. Из-за того, что все были не уверенны в присутствии Хенджина на игре, Чану пришлось искать ему «замену». Тренер вышел на бывшего владельца Корта и попросил его сына выйти за них на матче. Так как минимальное количество запасных — два человека. Естественно выпускать этого бездарного пацаненка на паркет никто не собирался. Им просто нужна была еще одна задница на банке. Общее состояние команды было хуже некуда. Капитан и тренер были нервными; Чанбин с самого утра был рассеянным; Сынмин подавленным; Феликс, как на иголках в купе с унынием; а Чонин лип к Феликсу, стараясь поддержать, хотя и сам находился в меланхоличном состоянии. Вишенкой на торте стал Джисон. Он так распереживался за Хенджина, что ему не помогли целых две таблетки, которые он выпил за завтраком. Его постоянно трясло. Подсознание подкидывало ему навязчивые мысли, от которых он не мог избавиться. Хан то плакал, думая, что Хенджин уже сдох где-то в подворотне, то подозревал парней в том, что они просто скрывают Хена от него. За утро Минхо четыре раза уводил его бриться. Первые два Джисон сбривал с себя несуществующую щетину, а последующие — с Минхо. Из-за чего они оба сейчас стояли с маленькими порезами на щеках. «Пылающие» лишились одного из разыгрывающих защитников. Хана на поле сегодня никто не выпустит. Он тоже будет сидеть на банке для количества. Если вообще будет в состоянии досидеть до конца игры. Феликс переживал не меньше. С одной стороны, его волновал только Хенджин, а не какая-то дурацкая игра. С другой, он чувствовал ответственность и вину перед парнями за вчерашний проеб. Но как тут собраться и настроить себя на победу, если вся команда жевала сопли? Восемь минус один равно ноль. Вот Феликс и чувствовал себя этим нулем, словно от него отодрали здоровый кусок плоти. Или даже хуже. Отняли большую часть сердца. Вскоре к курящим приблизился какой-то парень. На вид явно был американцем. Он внезапно появился из-за спины Чана и низко поклонился им. — З-здравствуйте. — Привет, Джейк… — разочарованно пробубнил Чан, а затем буквально ударил его в грудь пакетом с формой. — Твоя. На сегодня. — С-спасибо. Команда окинула высокого, мнущегося и сильно нервничающего парня недоверчивыми взглядами. — Нам пизда… — Протянул Сынмин. — Чему быть, того не миновать… Пошлите, парни, — тяжело вздохнул Минхо. Он бросил дотлевший до фильтра бычок на землю, придавил его носком кроссовка и первым двинулся ко входу арены. Переодевались в тишине. Минхо впервые не мог найти слов перед игрой. Когда все облачились в форму, капитан едва смог выдавить: — Давайте постараемся… Традиционного складывания рук и выкрика «Команда» не было. Никто не хотел менять изящную ладонь Хенджина на потную Джейка. И они имели ввиду отнюдь не в чужие конечности. Когда они доползли до Чана, он мрачно объявил: — Состав: Лино, Ббоки, Мо, Айен, Чанбин. Удачи пацаны. Чтобы больше не видеть их расстроенных лиц, он развернулся к ним спиной и тихо опустился на лавку. Рядом с ним сел нервный, теребящий пальцы Джисон и смущенный Джейк. — На сброс… — обвел глазами ребят Минхо. Он поджал губы. На прыжок за мячом всегда выходил Хенджин. — На сброс Ббоки. Ты прыгаешь выше всех. — Ладно… Напротив Феликса встал ахереть какой высокий центровой их соперников. Ли хмыкнул и попытался взять себя в руки. После того, как судья подбросил мяч ввысь, из-под его ног будто пропал трамплин, в который превращался пол во время всех его прыжков. Снаряд получила команда противников. — Нормально, Ббоки, не ссы, — крикнул ему Минхо, погнав на защиту. С началом игры ребята приободрились, но не оправились от всех утренних переживаний. Это очень сильно сказывалось на их игре. Мячи постоянно выскальзывали из рук и летели не по голевой траектории. Университетская команда вела. Всего на шесть очков, но вела. Феликс, находящийся на позиции атакующего защитника должен был бомбить их кольцо, но трех-очковые броски сегодня не залетали совсем. Становилось еще хуже морально, когда мяч крутился на дужке, а затем выскакивал, не принося ни одного очка. Парень пытался подбадривать себя всеми возможными способами, но, если его тело и находилось на матче, то мысли были где-то очень далеко, что совсем не играло ему на руку.

***

Хенджин не успел доехать с одного конца города на другой к началу состязания. Дурацкие общественные транспорты ехали со скоростью черепахи. Такими темпами он мог бы добежать быстрее. Влетев в холл баскетбольной арены, до его слуха донеслись одобрительные выкрики болельщиков и Хенджин замялся. Чтобы попасть на трибуны, нужно было подняться на второй этаж, а, чтобы выйти на паркет, остаться на первом. Закусив щеки изнутри, он двинулся к лестнице, пониже опуская козырек кепки и натягивая на голову капюшон кофты. Поднявшись на второй этаж, он осмотрел паркет. Он был пуст. Сейчас был перерыв между второй и третьей четвертью. На большом табло горел счет: «48-40». И он был отнюдь не в пользу «Пылающих». Облокотившись на перила, Хенджин схватился за голову. И зачем он вообще пришел? Ради чего? Парни не увидят его во время игры, так как все время их взгляд сконцентрирован на мяче. О какой поддержке может быть речь? Прозвучал свисток. Обе команды вышли на паркет. Точнее одна вышла. «Пылающие» буквально выползли. Сначала Хенджин подумал, что они устали, а затем понял, что они просто подавлены. Понял он это по тому, как Феликс плелся позади всех с понуренной головой. Хенджин зажмурил глаза, а затем положил ладони на козырек кепки. Это ведь из-за него. Он все испортил. Опять. Началась третья четверть. Мяч сбрасывала команда противников. Это означало, что вводное сбрасывание в начале игры парни проиграли. С каждой секундой Хенджину становилось все хуже и хуже. Он прикрывал лицо руками и мысленно повторял самому себе, будто обращаясь к парням: «Давайте, вы сильные. Вы справитесь». Но парни не слышали и не видели его. И уж тем более не справлялись. Соперники давили их своим небольшим преимуществом, от чего мандраж в их головах обретал контроль и над телом. Чему свидетельствовали подрагивающие руки и путающиеся при беге ноги. Хенджин не знал, но Чан в перерыве сказал ребятам, что им нужно подавить дух соперников. Лучшим решением было заработать очки и ошеломить. А удивлять умел Феликс. Он попросил его подобрать момент и сделать свой умопомрачительный данк. Поэтому сейчас Ли все время пытался уйти на прорыв. Но его постоянно опекали. Хен прожигал взглядом каждого из своих парней, когда в их руки попадал мяч. Он одобрительно вскрикивал и разочарованно вздыхал вместе с другими собравшимися болельщиками «Пылающих». К его сожалению, вздыхал он чаще. И вот началась очередная возня под кольцом «Пылающих». Под шумок Феликс выскользнул из толпы и побежал к противоположному кольцу. Сынмин наконец завладел мячом и отправил его вдогонку «15» номеру. Хенджин задержал дыхание и сжал в ладонях перекладину перил. Эта реакция была вызвана не завистью и даже не обидой, а предвкушением. После вчерашнего, к Феликсу будто вернулся светящийся ореол, который всегда сопровождал его в глазах Хенджина. «Он сможет. Он сможет. Давай, Енбок. Покажи им свой данк!»— кричало сердце, а мозг вторил ему, не сопротивляясь. Феликс был в четырех шагах от кольца. Пришло время быстро оборачиваться и ловить отправленный ему пас. Парень подскочил и вытянул руки вверх, навстречу мячу. Но под ногами так и не появился трамплин. Снаряд вскользь коснулся пальцев Феликса и отскочил за линию. А затем Ли приземлился. Он подвернул ногу и повалился на четвереньки, не веря глазам и ощущениям. Мяч же был так близко. Почему он не дотянулся? — Ббоки!— Послышалось с трибун. Один из многочисленных выкриков. Но такой встревоженный и родной… Феликс поднял голову и увидел его. Хенджин стоял среди болельщиков и привалился к перилам так, что почти свешивался вниз. — Хенджин… — одними губами прошептал парень, а затем на них появилась счастливая улыбка. Он все-таки пришел. Сердце Хвана пропустило удар и, кажется, остановилось. Феликс смотрел прямо ему в глаза и улыбался так, как раньше. Счастливо и искренне. Парни проследили за взглядом Феликса и тоже заметили Джина. Они тут же одобрительно взвыли. Их настрой резко начал набирать обороты. Чан подорвался с лавки и добежал до места, где прижимался к перилам один из его детей. Появившись перед Хенджином, он махнул рукой, привлекая к себе внимание, а затем швырнул ему на второй этаж пакет с формой, проорав: — Сюда, живо! Поймав сверток, Хенджин расплылся в улыбке. Он бодро кивнул тренеру и побежал к лестнице, переодеваясь прямо на ходу. Времени у него было в обрез, всего минута таймаута. Забежав на паркет, параллельно натягивая на себя шорты, он подлетел к собравшейся команде, не обращая внимания на неизвестного, мнущегося на лавке парня. На него тут же налетел Джисон с крепкими объятиями. — Ббоки, порядок? — Спросил Чан, хотя глядел на Хенджина глазами полными надежды. — Теперь — да, — ответил Феликс, также не веря смотря на обнимающихся. — Айен на банку, Джиннирет на паркет! Тренер проорал это в один момент с тем, как засвистел судья. Хен и Чонин дали друг другу пять и разошлись в разных направлениях. С прибытием Хенджина, игра резко изменила ход. В первые за долгое время их комбинации были четкими и слаженными. Феликс не переставал улыбаться и с радостью передавал пасы Хену, а тот в свою очередь делал тоже самое. Под ногами появился трамплин, а из лопаток, разрывая кожу, вырвались крылья. Феликс вновь мог парить. А причиной тому был находящийся рядом Хенджин, который собирал эти крылья по перышку. Трибуны взрывались. Болельщики были рады видеть успехи своих фаворитов, но еще больше им понравилось внезапное появление снайпера, который бомбил противников то голевыми передачами, то трех-очковыми. У Феликса все же получилось сделать данк. И пас ему тогда передал Хенджин. Он бросил мяч с горящими глазами, крича вслед: — У тебя получится! И у него получилось. Мощный прыжок, дребезжание кольца и мяч в корзине. А затем вопли. Сначала от команды, а затем и от болельщиков. Соперники были полностью разгромлены. Они уже перестали пытаться нагнать «Пылающих» и просто слабо оборонялись. Хотя слава этой команды бежала впереди них. Парни расслабленно доигрывали последнюю четверть, как Феликс увидел Хенджина во фланге. В груди волной поднялась вера. Он передал ему мяч над головами пацанов, так, чтобы было ближе к кольцу. — Давай!— Проорал он, сжимая ладони в кулачки. Хенджин ярко улыбнулся и с разбегу оттолкнулся от пола. На лету он поймал переданный ему пас и положил в корзину, оставшись висеть на кольце. — Еба-а-ать!!! — Послышался вой Джисона с банки. — Джиннире-е-ет! — Взревел Чанбин. Хенджин сделал этот данк за несколько секунд до прогремевшей сирены, означавшей конец игры. Болельщики орали и насиловали свои ладони аплодисментами. А Хен все продолжал висеть на дужке кольца, не веря холодному металлу под пальцами. Стоило ему спрыгнуть на паркет, как его снес ураган из парней. «Пылающие» вместе с Чаном бросились на него, сбивая с ног. Он больно приложился локтем о паркет, задевая нерв, но было все равно. Хенджин наконец-то пролил дождь на свой сухой чернозем в груди и из этой земли стали быстро проклевываться цветы. Они смеялись все вместе. Материли и благодарили Хенджина, сначала за то, что пропал, а потом за то, что пришел. Он чувствовал пальцы в своих волосах, щекотку под ребрами и тяжесть нескольких тел на себе. Как же приятно… Как же ему все-таки этого не хватало. А самыми горячими были прикосновения маленьких ладошек, находившихся где-то возле предплечий. Хенджин готов был замурчать и сознаться во всех грехах мира, лишь бы эти ладошки его больше никогда не отпускали.

***

— Ебать, пацаны! — Влетел в автобус Енджун. — Числа ахуенные! Поздравляю с очередной победой и отличным заработком! — Енджун-а-а-а, — пропел довольный Чанбин, притягивая его к себе под мышку и начиная тереть его красную макушку кулачком. Парни рассмеялись из-за поросячьего визга букмейкера. У каждого в груди растекалось тепло. Они и не заметили, что его давно не было. Неужели все потому что семья наконец объединилась? Беспокойство, витавшее в воздухе так долго, наконец начало рассеиваться, чему все были несказанно рады. Феликс не помнил, как он оказался в автобусе. Не понял, как сел рядом с Хенджином, а тот, не говоря ни слова, закинул руку на его плечи. По спине бежали мурашки, а кожа плеч под футболкой просто пылала. Они все еще не поговорили, но этот простой жест, растопил все остатки льда. Феликс таял и млел от смеха, звучащего у самого уха. Такого раскатистого и заразительного. От чувства облегчения после затяжного напряжения. И просто от своих чувств, которые прорвали ящик Пандоры и теперь растекались по всему телу, смешиваясь с вязкой гуашью. Как же хорошо… Высадив Енджуна по дороге к Корту, Чан блеснул загадочным взглядом в зеркале заднего вида. — Ты чего так пялишь, отец? — Хихикнул Сынмин. — Да так. Нарадоваться не могу. — Да мы и сами, — кивнул Минхо. — На грани вылета из турнира ведь были. — Помотали вы мне нервы, суки, — хохотнул Чан, а затем снова загадочно улыбнулся. — Но бонус свой заслужили, как и небольшой отдых. — Колись уже, — попросил наконец расслабившийся Джисон. — Ну, как приедем домой, можете не раздеваться и сразу собирать шмотки. — Че? — Мы едем на горячие источники, парни.