Зайка

После этого разговора встреча пошла легче. Не идеально, не полностью расслабленно – но легче. Ку хотел довериться, желал приоткрыть своё сердце, и это было главное. Они уговорились встретиться с родителями снова, что тоже ощущалось победой над страхом и неуверенностью. По возвращении домой оба выдохнули так, словно давно задерживали дыхание в ожидании. Словно что-то сдвинулось, наконец, с места. С этого момента между ними двумя тоже всё пошло легче. Чонгук с Ку влились в собственный ритм, нашли тот ежедневный танец занятий, действий и что главное – взаимодействий, что позволил им комфортно обустроить быт и начать строить некоторые планы на будущее. Этому способствовало и то, что чем больше времени проходило, тем очевиднее становились происходящие в теле Ку изменения. Если изначально у них была лишь надежда, робкая и одновременно отдающая эйфорией, то позже стало очевидно: внутри Ку действительно потихоньку зарождалась новая жизнь. Когда на очередном визите Суён подтвердила их догадки, оба ощутили ничем не омрачённое счастье. Потому что эти малыши были желанными, были плодом их любви, не экспериментом, не результатом насилия, не подконтрольными другим гибридам довеском. Они росли внутри Ку, потому что тот захотел, и, глядя ему в глаза, Чонгук видел отражение этого счастья и любви, уготованной пока не пришедшим в мир крошкам. Когда они решились рассказать родителям Чонгука о своей связи и о том, что Ку носит малышей, те сперва не могли отойти от шока, а затем пришли в полный восторг. Ощутив, как Ку с облегчением выдыхает и широко улыбается, Чонгук сам отпустил лёгкое волнение, с которым шёл на эту встречу. Он не сомневался ни в их решении, ни в том, что родители поведут себя достойно, однако на сердце в любом случае стало радостнее от их одобрения, поддержки и искреннего счастья. С течением времени и увеличением срока они задумались о переезде. Дом Чонгука, хоть комфортный и привычный для них двоих, всё же не подходил для взращивания маленьких гибридов. К тому же Ку выразил желание находиться ближе к родителям Чонгука, которые решили отказаться от своих поездок в другие поселения на какое-то время. Чонгук не знал, что и думать, когда те ему об этом сообщили. – Но вы же это обожаете! – воскликнул он, глядя то на отца, то на мать в совершенном изумлении. – Вы в своей работе души не чаете – и собираетесь всё бросить? – Не бросить, а взять перерыв, – поправил отец, а мать кивнула: – Это непростое решение для нас, но мы найдём, чем себя занять, Гук-а. К тому же с рождением малышей и нам прибавится забот. Чонгук ощущал себя совершенно сбитым с толку. Конечно, это не означало, что к своим экспедициям и вылазкам они больше не вернутся, однако Чонгук не понаслышке знал, какими беспокойными становятся пантеры без дела, как непросто бывает удовлетворить их тягу к движению, охоте, насыщенной жизни. – То, через что проходит сейчас твой партнёр – очень особенный процесс, – мягко сказала мать, заглядывая ему в глаза. – Ты знаешь, как тщательно люди следят за нашим размножением, что чаще занимаются этим сами, в том числе из-за разного рода сложностей. И если они создали Ку таким, значит были уверены, что он справится. Но это в любом случае будет непросто, и мы хотим быть рядом. – Не забывай: мы уже проходили через воспитание одного маленького, но весьма грозного гибрида, – добавил отец, подмигивая, а затем они с матерью начали обсуждать «крошку Чонгука» и каким очаровашкой тот был, когда попал к ним. Чонгук обречённо закатил глаза, но на губах играла улыбка. Его родители вновь приняли верное решение, и внутри всё пело от тепла и любви к ним. Ку заслуживал это. Они оба заслуживали. * В конце концов новый дом – просторный и светлый, расположенный в районе рядом с тем домом, где вырос сам Чонгук, – оказался выбран. Переезд не занял много времени, а Ку с охотой занялся организацией празднования новоселья. Чонгук его поддержал: не было ничего, в чём бы он своей паре сейчас отказал. В итоге в убранной и уже обставленной гостиной собрались в дополнение к родителям Чонгука его близкие друзья, с которыми Ку постепенно выстраивал общение и сближался, несмотря на всё случившееся. По приглашению приехал даже хороший друг Ку из поселения кроликов, который всегда старался по мере своих сил ему помочь. Он неожиданно быстро освоился среди хищников и теперь периодически кидал заинтересованные взгляды в сторону Намджуна, который, смутившись, отошёл к Юнги. Стоявший слегка в стороне от всех, тот жевал нанизанные на шпажку кусочки фруктов. – Кот-вегетарианец – это сильно, – выдал Намджун, прислоняясь к стене рядом, словно бы невзначай. Внутри же смущение мешалось с желанием снова взглянуть в сторону кролика, который окинул его весьма недвусмысленным взглядом ранее и вроде бы даже подмигнул. Намджун надеялся, что в мягком приглушённом свете не будет заметно, как пылает его лицо. Юнги отозвался кратким «хм-м», которое могло служить как согласием, так и знаком, что Намджуна раскрыли и его попытки казаться беспечным никого не обманывают. Намджун нервно покрутил в руках стаканчик, из которого не успел сделать и глотка. Он подхватил его со стола, чтобы чем-то занять руки и вот, теперь руки были заняты. Можно было бы сделать так же с собственными мыслями, было бы здорово. Он до сих пор ощущал на себе прожигающий уверенный взгляд. А ведь Намджун совершенно пропустил момент, когда кролика представляли гостям, и теперь ни малейшего понятия не имел даже о его имени. Какой стыд! И как теперь к нему подойти? – Как тебе вечеринка? – поинтересовался Юнги, видимо решив сжалиться над Намджуном, который чуть не вылил на себя содержимое стаканчика в попытке успокоить нервное перебирание собственных рук. Тот благодарно выдохнул, наконец отвлекаясь, чтобы, как и Юнги, оглядеть гостиную с собравшимися в ней гибридами. Все они явно хорошо проводили время, говорили, ели, пили и смеялись, и уютный шум их голосов сливался в приятный чувствительному уху фон. Так звучат те, кто чувствуют себя свободно и весело в компании таких же, как они сами. – Чудесная, – выдал Намджун без раздумий. – Ребята хорошо постарались. Он нашёл взглядом переговаривающихся, улыбающихся чему-то Чонгука и Ку. Рука Ку покоилась на прилично выросшем животе, который неизменно притягивал взгляд любого, кто встречал кролика. Слишком редкими были настоящие беременности в обществе гибридов, да к тому же шею Ку украшала метка, а рядом чаще всего находился идентичный хищный гибрид, готовый на любой чужой взгляд ответить собственным. Так что любопытных незнакомцев осаживали быстро – знакомцам же смотреть разрешалось. – Необычная они парочка, да? – сказал Намджун, и Юнги хмыкнул: – И не говори. Я, конечно, ожидал, что Чонгук найдёт партнёра себе под стать, но такого даже я не мог предвидеть. – Как думаешь, какие у них будут малыши? – спросил Намджун с искренним интересом. Он просто обожал крошечных гибридов, очень ждал прихода сразу нескольких и так надеялся, что ему будет позволено стать частью их жизни. – Кто знает, – пожал плечами Юнги, а повернувшись к нему, Намджун обнаружил в глазах друга непонятную грусть. – Ты переживаешь за них? – Немного. Всё же у них была не самая простая история. Намджун кивнул, а потом подумал и спросил: – Ты думаешь, у них всё будет хорошо? Он вновь окинул кратким взглядом двух идентичных и одновременно непохожих гибридов: Чонгук, положив руку Ку на талию, что-то мурлыкал ему на ухо, а тот с готовностью подавался под прикосновение и улыбался нежной, не предназначенной никому, кроме своей пары, улыбкой. Они выглядели, как идеально сложившиеся кусочки паззла, и даже живот Ку словно был ещё одной, заключительной частью их истории. – Да. У них всё будет хорошо, – кивнул Юнги, легко улыбнувшись, после чего вновь повернулся к Намджуну: – А тебе, кажется, пора. Он кивнул в сторону совсем другого кролика, который, как оказалось, смотрел на них в ответ. Точнее, он смотрел на Намджуна. – Вперёд, герой-любовник, – провозгласил Юнги. Намджун шикнул на него, надеясь, что их не услышали, и забормотал: – Послушай, я пропустил – я даже не знаю, как его зовут, Юнги, пожалуйста! Его друг был неумолим. Он взял Намджуна за плечи, отлепил от стены, а затем слегка подтолкнул вперёд, не оставляя ему выбора. – Заодно и узнаешь.