Система "Спаси-себя-сам" для двойного агента

— Ответьте мне на один вопрос, — философски начал Драко. — Зачем нам выращивать тварей, которые умеют только жечь, жалить и взрываться? Урок Хагрида был интересным, но как обычно крайне опасным. Драко Малфой задавался вопросами мироздания с лицом ученого мужа, отказываясь подходить к корзинам с соплохвастами и на пушечный выстрел. — Можно использовать как гранату на войне, — фыркнула Гермиона и закатала рукава. Пока её друзья с опаской косились на тварюшек, она, сдувая челку, взяла быка за рога. — Я вот думаю, — задумчиво протянул Рон, — я её будущему мужу завидую или сочувствую? — Сочувствуй, — хмыкнул Гарри. — Аргументируй. — Ему придется подружиться с нами, — Гарри скрестил руки на груди. — И если я и Невилл еще снисходительны, то вот вы с Драко его на косточки разберете. Драко словесно, ты физически. — Ему придется быть достойным, чтобы Гермиона хотя бы посмотрела на него, — хмыкнул Малфой. — Так что рассмотреть её выбор стоит. — Но у него все равно должно быть достаточно положительных качеств, — сказал Невилл, рассматривая воевавшую с соплохвостами подругу. — Предлагаю составить списки качеств, а потом объединить, — выдвинул идею Драко. — Хорошая мысль, — кивнул Гарри. — Поддерживаю, — согласился Рон. — Начнем сегодня, — заключил Невилл. — Ну и чего вы встали? — Гермиона выпрямилась и сурово глянула на парней. — А ну быстро по корзине себе взяли! Все четверо друзей умильно улыбнулись. Подругу они отдадут только в самые надежные руки. Если бы Гермиона знала о планах своих товарищей, сказала бы, что умереть ей старой девой. А если попытается выйти замуж тайно, то вдовой. *** Следующие пару дней прошли спокойно. Многие ученики обсуждали временного профессора зельеварения. Драко поделился своими впечатления о нем, как о декане. — Напрягающий он, — хмурился Драко, когда они стояли около класса. — Знаешь, смотрит — и будто видит насквозь. Знает что-то и молчит. — Ну, может он просто сам по себе такой. У профессора Снейпа тоже пугающий взгляд, — с сомнением протянула Гермиона. — Он вообще не появляется на завтраках, — поделился наблюдениями Невилл и передернул плечами. У него с зельеварением было очень плохо. И как отреагирует профессор на его провал, было неизвестно. — Я встану с тобой, — успокоила его Гермиона. — А я? — Рон аж воздухом подавился. — Вставай с Драко, — предложила Гермиона. — А я в одного. Понятно, — сказал Гарри с постным лицом. — Никому я не нужен, пока нет рядом журналистов. Остальные синхронно закатили глаза. Все уже привыкли, что иногда Гарри необходимо включить королеву драмы. Особенно в моменты, когда они делились на пары. — Если ты встанешь с Роном, вы подорвете кабинет, а если с Невиллом — все крыло, — хмыкнула Гермиона, вспоминая некоторый опыт. Рон и Гарри отвели взгляд. Дверь в кабинет внезапно отворилась, и все вздрогнули. Никаких приглашений не было, и стоящие близко к двери заглянули внутрь. За столом сидел временный профессор. Чернов спокойно писал, никак не реагируя на происходящее. Гриффиндорцы и слизеринцы переглянулись и медленно начали заходить. Профессор не обращал на учеников никакого внимания, продолжая заниматься своими делами. Как только все расселись, дверь сама собой захлопнулась, заставляя класс снова вздрогнуть, а профессор поднялся. — Здравствуйте. — Голос профессора был тих и спокоен. — Меня зовут Чернов Роман Олегович. Мои ученики обращаются ко мне по имени-отчеству, но вам незачем привыкать к этому, так как Северус Снейп скоро вернется, поэтому обращайтесь ко мне — профессор Чернов. Класс боялся даже шелохнуться. Чернов действительно ощущался опасным змеем, перед которым лучше не шевелиться. Профессор даже не поднял руки, не обернулся, но на доске стали выписываться буквы сами собой. Снейп тоже так делал, но обычно для этого ему было необходимо махнуть рукой в сторону доски. Складывалось впечатление, что для того, чтобы удушить кого-то, Чернову даже смотреть не надо. — Мы с вашим профессором решили, что теоретические уроки он проведет сам, а пока в его отсутствие мы повторим два зелья с прошлого курса и изучим новое. У вас урок. Приступайте. И Роман Олегович вернулся за стол, теряя весь интерес к сидящим за партами ученикам. Подростки недоуменно переглядывались и стали делиться на пары, как вдруг Чернов снова поднял голову и добавил: — Два первых занятия вы будете работать по одному. Мне нужно оценить знания каждого, а не коллективный разум. После урока, где Невилл, не изменяя себе, расплавил котел, ребята вышли слегка контуженными. Никто на уроке не смел перешептываться, а после того, как жижа, которая осталась от котла Невилла, испарилась, не успевая прожечь стол, все даже пошевелиться боялись. Чернов на это ничего не сказал. Даже головы не поднял от своих записей. А перед Невиллом появился новый котел. — Вам не кажется, что этот профессор Чернов кого-то напоминает? — задумчиво пробормотала Гермиона. Это чувство не отпускало всех четверых гриффиндорцев и одного слизеринца. Что-то неуловимо знакомое, что-то такое… — Он на Сириуса похож, — брякнул Рон, чем заслужил четыре скептических взгляда. — Рон, ты идиот? — поинтересовалась Гермиона. — Ну реально похож! — обиженно пробормотал Рон. *** Все четыре квиддичные команды собрались на поле. Несмотря на то, что сейчас тут находилось почти сорок человек, было тихо. Капитаны Рейвенкло и Хаффлпаффа стояли чуть впереди и тихо переговаривались между собой. Новые капитаны Слизерина и Гриффиндора выбраны еще не были, поэтому впервые львы со змеями чувствовали какое-то странное единение. Чья команда будет играть с гостями и защищать честь Хогвартса? Этот вопрос встал ребром. Слизерин остался без сильного охотника, Гриффиндор — без вратаря. Хотя последняя игра прошлого года ясно показала титанов школы и на что они способны. Если бы не кубок в этом году, воронам и барсукам пришлось бы несладко. — Если смотреть на результаты прошлого года, то… — чуть громче начал Седрик. — Нам нужно смешать команды, — выступил вперед Гарри, — Выбрать сильнейших игроков с каждого факультета. Если мы смешаем команды, всех посадим на Нимбусы-2001, а ловец будет на Молнии, то у нас уже будет хороший старт. — И, конечно, ловцом будешь ты? — ядовито отозвался один из Рейвекловцев, кривя губы. — Я думаю, — Гарри взлохматил волосы, — будет лучше, если Драко выйдет на поле в качестве ловца. С Молнией трудно справиться, но тут просто нужна будет привычка. Месяц-полтора практики, и он сможет с ней управится. Все шокировано воззрились на Гарри, а у Драко неэстетично отпала челюсть. — Сейчас самый надежный вратарь у Хаффлпаффа. Пройти его реально трудно, — Гарри посмотрел на Анджелину, Кэти и Алисию, те растеряно кивнули, подтверждая. — Фред и Джордж, тем временем, самые непредсказуемые, и в этом их преимущество, как загонщиков. — Спиннет и Джонсон играют вместе дольше и хорошо сработаны, — Седрик задумчиво оглядывал всю толпу, — Прости, Бэлл, но иногда видно, как ты от них отстаешь. Если к этой парочке добавить Девиса… — Сработанность пострадает, Кэти хоть и отстает, но она привыкла к игре Алисии и Анджелины, — Гарри покачал головой. — Рискнуть можно, — Седрик сурово сдвинул брови, — Это того стоит. Он хоть и медленнее, но попросту сильнее, сможет поддержать девчонок. К тому же мы должны быть готовы к грязной игре. Роджер сможет играть в одиночку, если остальных выбьют. — Я так понимаю, капитан у нас нашелся, — фыркнула Кэти и обратилась к товарищам по команде, — Есть возражения? — Да откуда же? — сделал страшные глаза Джордж. Гриффиндорцы покатились со смеху, а напряжение спало. — Поттер, — подал голос Драко, — Ты реально уступишь мне место и дашь метлу? — Это того стоит. Если думаешь, что не справишься, то не волнуйся. Я тебе помогу освоиться. — С чего это я не справлюсь?! — мгновенно ощетинился Драко. — Ну ты же у нас такой тонкий… — начал Фред, подкрадываясь к Драко с одной стороны. — … Изяяящный… — продолжил Джордж, вставая с другой стороны. — … Как тростиночка… — … тебя на Молнии унесет вдаль… — … Поди потом найди… — Фред, Джордж, прекратите, — деланно нахмурился Гарри, сдерживая смех. — Так точно, капитан! — Дело в другом, Драко. Сейчас встает вопрос о чести нашей школы. Мы можем соперничать между собой, но когда приходит кто-то извне, то нам лучше отложить соревнования и объединиться, чтобы отстоять школу. И как только чужаки уйдут, мы сможем и дальше воевать. Я трезво смотрю на себя и своих противников. Вот и всё. Драко смотрел с подозрением, но позицию Гарри понял. — Я же буду запасным ловцом, — продолжил Гарри. — А почему это ты? — Хаффлпаффцы были возмущены такой расстановкой. Седрик был не хуже, а возможно и лучше, чем Гарри. — Все просто, — Гарри сложил руки на груди. — Из четверых ловцов трое примерно на одном уровне. Минус один. Далее, если выбирать запасного между мной и Седриком, то лучше, если запасным буду я. Я уже спокойно управляюсь с Молнией и могу тренироваться на Нимбусе, Седрику же придется пересаживаться на Молнию и меняться с Драко. Ну и еще, — Гарри снова почесал затылок. — Я же точно не буду участвовать в турнире, а Седрик может подать заявку. Отбор кандидатов будет в октябре, мы потеряем время, если Седрик будет тренироваться, а потом его выберут чемпионом школы. — Разумно, — кивнул Седрик и положил руку на плечо Гарри. — Я буду помогать с тренировками и смотреть со стороны. Вне игры мне будет видно все слабости команд. — И можно будет смешивать команды, а не играть строго запасные против основных, — подал голос Драко. Все взгляды скрестились на нем, и он стушевался, но пояснил: — Ловцы просто друг против друга, так же, как и вратари просто против охотников. Но для охотников и загонщиков важна слаженность. Нужно чтобы игра не пострадала при любой замене. — Верно подмечено, Малфой, — кивнул Седрик. — Можно будет выстроить несколько тактик и просто заменять игроков, чтобы противники не смогли предсказать наши действия. Для этого нужно, чтобы все играли на одном уровне, и в случае чего могли перестроиться, — Седрик замолчал, а потом внезапно для самого себя сказал: — Гарри, будешь с нами разрабатывать тактики. С одной стороны делиться опытом с противником было глупо, а с другой… Разве интересно играть против слабого противника? Да и сейчас они были в одной лодке. Капитан Рейвенкло покачал головой. *** — Сегодня у нас будет исключительно теоретическое занятие, — начал Люпин, вставая перед учениками. Первое ЗоТИ за год началось внезапно. Все прошлые семестры были практическими, за что и любили профессора Люпина, и за что Цзю обвинял его в непрофессиональности. Ученики выли на уроках, когда Люпина подменял зельевар. Шэнь Цзю же пытался вбить в пустые головы, что размахивание палочкой не всегда способно спасти, и нужно включать голову. — Тема, сегодняшней лекции: «Непростительные заклинания», — начал профессор. — Всего существует три непростительных заклинания. Сможете назвать мне их? — Люпин дождался ответа и кивнул: — Да. Круцио — заклинание, которое приносит жертве исключительную боль. Империо — полностью подчиняет. И Авада Кедавра… думаю, не стоит пояснять. История создания этих проклятий весьма туманна. Обычно за каждым заклинанием стоит волшебник, который его изобрел, либо род, из которого заклинание просочилось в массы. Многие заклинания, артефакты и ритуалы, которые позже были признаны темными, пришли в мир из родов Блэк, Малфой и Поттер. Блэки всегда специализировались на боевых заклинаниях, также оттуда вышло большинство драконоборцев, которые оставили свои имена в истории. Малфои многие поколения занимались ритуалами, направленными на защиту рода. А Поттеры до последнего оставались лучшими артефакторами. Есть предположение, что заклинание Круциатус было изобретено именно кем-то из Блэков, но имени нет. И долгое время это было лишь слухами, к которым я советую вам относиться скептически, так как эти же слухи ходили о роде Кэрроу. Но имя Блэков громче, поэтому закрепилось. Заклинание Империо же приписывают темному волшебнику по имени Экрисдис. Это связано с тем, что его труп нашли на острове, где сейчас расположен Азкабан. Долгое время в водах рядом с Азкабаном пропадали моряки, и это связывают именно с Экрисдисом. Он жил рядом с дементорами и явно сошел с ума. Но те его не убили, Экрисдис умер сам. Поэтому посчитали, что он управлял ими. Империус — действительно мощное заклинание, но может ли оно подчинить неразумную тварь? Доподлинно это неизвестно. Историками этот вариант появления второго непростительного опровергается, ведь будь Экрисдис создателем, как другие маги смогли узнать о заклинании? — Может, он создал его раньше, чем ушел на остров? — перебила Гермиона, а Ремус покачал головой: — Приверженцы этой теории утверждают, что он создал его именно для контроля над дементорами. — Тогда они сами себе противоречат. — Поэтому эту историю и считают легендой. Но есть только она. А вот третье непростительное приписывают Салазару Слизерину. Почему и от чего не понятно. Аргумент лишь один: Он был сильным темным волшебником. Верить или нет — решайте сами, потому что есть другое мнение насчет создателя третьего непростительного. Историки считают, что его создал Кадм Певерелл. На самом деле, мало важно, кто именно создал эти заклинания. Главный вопрос в том, почему именно они непростительные? — От них нет контрзаклятия, — четко ответила Гермиона. — Или оно еще не придумано? — хитро улыбнувшись, спросил Люпин. — А может, эти заклятия потеряны? Возможно, они требовали слишком больших магических затрат, поэтому непростительные запретили, а защитные от них — забыли? — Это нелогично, — Гермиона нахмурилась. — Если бы они были, о них бы встречались упоминания. — И даже так, все еще остается вариант, что мы просто еще не придумали контрзаклятий. Или не было продемонстрировано достаточно сильного Протего. Класс замолчал в раздумьях. Почему именно эти заклинания называют непростительными? — Подчинить человека себе можно с помощью зелий и артефактов, причинить невыносимую боль — любым бытовым заклинанием, а убить — отталкивающим, если оттолкнуть достаточно сильно или с высоты. Так почему только эти три? — Может, потому что они больше ни для чего не подходят? — неуверенно спросила Лаванда. — Хороший вариант. Но Авада отлично помогает избавляться от мух и прочих вредителей. Долго, но зато никаких токсичных зелий и лишних телодвижений с мухобойками. Нестандартно использовать можно любые заклятия, нужно только обладать достаточной гибкостью ума. Все дело в том, что эти заклинания идут из самой души мага. Чтобы применить Круциатус, нужно не просто хотеть причинить боль, ей нужно упиваться. Маг должен наслаждаться болью своей жертвы. Равнодушие не даст должного эффекта, а если маг испытывает жалость к жертве или слишком эмпатичен, то заклинание и вовсе можно скинуть без труда. На это способны далеко не все. И это хорошо. Ремус замолчал, давая ученикам переварить информацию. Ему нравилась реакция. Кто-то морщился, кто-то бледнел, у кого-то было лицо, будто его сейчас стошнит. Дождавшись, когда подростки справятся с чувствами, Люпин продолжил: — Империус. Полное подчинение. Здесь ситуация аналогичная в плане упивания, но только не болью, а властью над чужим разумом или телом. Либо и тем, и другим. Это заклинание также смогут использовать далеко не все. И причины те же. Равнодушие не даст должного эффекта. Если маг накладывает заклинание просто чтобы заставить жертву что-то сделать, то пострадавший вполне способен скинуть чары. Нужно только обладать достаточной волей. Но у этого заклинания есть и другая сторона. Каждый из нас имеет человека, которого хочется, скажем так, спрятать от других. Чтобы он принадлежал только нам. И когда это чувство переходит черту, то маг способен наложить настолько сильный Империус, что жертва никакими силами не сможет перебороть это. К сожалению, есть случаи, когда Империус использовался с целью репродуктивного и сексуального насилия. Маг или ведьма жертвами в таких случаях становились реже, чем магглы, ведь испытывай насильник хоть каплю любви к своей жертве, то заклятие не обладало бы такой силой, а со временем и вовсе выветривалось. И маги могли бы скинуть чары. А вот магглы никогда и ни при каких обстоятельствах избавиться от чар неспособны. Для них все заканчивалось психиатрической больницей. — Это бесчеловечно, — прошептала Парвати. — Да. Совершенно бесчеловечно. Поэтому Империус является непростительным заклятием. И последнее, Авада Кедавра. Как вы уже могли догадаться, ситуация схожа. Можете предположить, какими качествами должен обладать человек и что должен испытывать к жертве? — Ремус осмотрел класс. Драко поднял руку. — Да, мистер Малфой. — Желание забрать жизнь, упивание властью над чужой судьбой. Маг должен получать удовольствие от того, что убивает. Чувства к жертве не важны, — спокойно ответил Драко. — Верно, — Ремус кивнул. — Магу, использующему это заклятие, может быть плевать на жертву, важен сам факт убийства. И чем чаще маг использует Аваду, тем сильнее она становится. Теперь понятно, почему они непростительные? Эти заклинания влияют на разум мага. Они способны свести с ума даже самого здравомыслящего человека, если он применит хоть одно из них. Обоюдоострый клинок. Ни одно другое заклинание, ни один ритуал не имеют такого эффекта на своего творца. Даже артефакты не способны так влиять, пока артефактор работает над ним. — Как тогда Пожирателям удавалось убедить, что они были под Империусом? — подал голос Невилл. — Они опирались на сумасшествие Волдеморта. На его желание власти над каждой душой, — пояснил Ремус. Ученикам было неуютно. Гарри чувствовал себя грязным, хотелось просто отмыться. Это был первый урок профессора Люпина, который не пришелся никому по душе. — Не унывайте, — улыбнулся Люпин. — На следующем уроке мы будем изучать клабберта. Мне удалось добыть несколько экземпляров. Ученики натянуто улыбнулись. Больше такого теоретического урока не хотелось никому. Выходя, Гермиона прошептала: — А если бы этот урок вел профессор Снейп? Услышавшие это вздрогнули. Если профессор Люпин подбирал слова и смягчал углы, где мог, то вот профессор Снейп таким не страдал. *** Сентябрь прошел в суете, все ждали гостей и представляли, какими те могут быть. Близнецы Уизли не бросали попыток выловить Дамблдора, чтобы выбить из него имя того самого судьи, который будет выбирать претендентов. И вот настал день приезда. В воздухе витало праздничное нетерпение. На уроках ученики не утруждали себя лишними нагрузками, все мысли были о предстоящем событии. Но на зельеварении было по-прежнему напряженно. Хоть урок и сократили на полчаса, четвертому курсу Гриффиндора и Слизерина это только испортило настроение. На контрольную варку сумеречного зелья оставалось меньше времени. Прозвенел последний звонок, Гарри вытер пот со лба, Рон разочарованно простонал, а Невилл смиренно опустил голову: сегодня он побил все рекорды, расплавив три котла подряд. Все поспешили по гостиным, скинуть сумки, чтобы налегке встретить гостей в холле. Деканы выстроили учеников, следя за порядком. Те, кто пониже, вставали впереди. Время шло. Кто-то стал предполагать, на чем приедут гости. — Может, на метлах? — Я слышал, что русские летают на вырванных с корнем деревьях. После этой фразы стоящие поблизости представили отряд высоких, мускулистых парней, которые вырывают себе средство передвижения. — Что за глупости? Метлы, прежде чем они смогут взлететь, заклинают, — пробубнила Гермиона. — А деревья что? Обладай они такими качествами изначально, то и метлы не нужно было заклинать. Гарри похлопал подругу по плечу. Все обшаривали взглядами небо, но ни малейшего признака летящего предмета не находили. Гарри стал замерзать, кутаясь плотнее в мантию. Вскоре директор, стоящий с преподавателями в последнем ряду, воскликнул: — Чует мое сердце, делегация Колдовстворца совсем рядом! — Где?! — тут же загомонила толпа. — Да вон там! — легко крикнул Дамблдор, указывая куда-то на горизонт. Все взгляды устремились в направление, куда показывал директор. — Это что? — в ужасе пропищал первокурсник. А ужаснуться было от чего. Нечто приближалось, с невероятной скоростью перепрыгивая горы и валуны, а потом побежало прямо по воде, становясь все больше. Толпа шарахнулась назад. — Это бегущий дом! — крикнул кто-то из толпы. И был прав. К Хогвартсу неумолимо, словно собрался брать замок на таран, приближался домик. Он был в один этаж, с двускатной крышей, сложенный из бревен. У домика было два окна, одна дверь и… курьи лапы! Избушка оттолкнулась в последний раз от воды и высоко подпрыгнула. Короткий полет закончился фантастическим приземлением, которое вызвало сильный ветер. Первокурсники похватались друг за друга и за старших, боясь разлететься словно листы бумаги. Избушка выпрямилась, и все поняли, насколько она была огромна. На коньке сидела изящная двухголовая ящерица, сверкая зелеными глазами. На полотенце было древо — герб школы. Чердачное окно, наличники и лицевые доски были расписаны витиеватыми узорами лоз с сидящими на них ящерицами. Возвышаясь над двором, избушка важно осмотрелась, явно убеждаясь в том, что прибыла в нужное место. Дамблдор вышел вперед, и она чуть склонилась, будто кивнула директору. Еще мгновение потоптавшись, избушка села на свой фундамент, подгибая лапы. В воздух поднялись клубы пыли. Дверь отворилась, и первой вышла женщина в строгом костюме. На ее плечах была незапахнутая мантия с гербом школы на груди. Вместо галстука была массивная брошь в виде веточки ивы. Высокая, сухая и моложавая женщина с блондинистыми кудрявыми волосами напомнила Гарри о тете Петунии. Следом за ней из-за двери показались ученики. Все разного роста и казалось даже разного возраста. Гарри с удивлением заметил девочку, которой на вид невозможно было дать даже тринадцати лет. Дамблдор зааплодировал, ученики Хогвартса вторили ему. — Дорогая Светлана Петровна! Добро пожаловать в Хогвартс. — Дамблдор, — строго ответила Светлана. — Надеюсь, вы пребываете в добром здравии. — Спасибо, я в превосходной форме, — добродушно улыбнулся директор. — Как поживает Хозяйка медной горы? — Превосходно. Она в восторге от вашего профессора, — кивнула Светлана, отвечая такой же добродушной улыбкой, от которой все её лицо будто враз преобразилось. Она перестала напоминать тетю Петунью и стала скорее походить на Макгонагалл. — Это мои ученики, — Светлана сделала шаг в сторону, открывая вид на выстроившихся в шеренгу молодых людей. Она явно гордилась ими, а смягчившийся взгляд только подтверждал это. Русские выстроились в линейку по росту и полу. Сначала стояли парни, затем девушки, и так получилось, что самый низкий парень стоял плечом к плечу с самой высокой девушкой. Дети дружно отдали честь. Все парни были одеты в брюки, пиджаки и белые рубашки, у каждого на груди пиджака — напротив сердца — была эмблема школы. Девушки были в черных платьях и белых фартуках. Эмблема школы располагалась по центру фартука, вышитая изумрудной нитью. И у всех были красные галстуки повязанные на шею. Если присмотреться, то можно было заметить на углах галстуков вышитые разных цветов нитями веточки деревьев. Гермиона ощутила себя бараном в стаде от такой строгости и порядка, которые продемонстрировали гости. Они не дрожали от холода, не переглядывались, а смотрели строго вперед. То ли в Колдовстворце царил такой порядок, то ли эти ученики были вымуштрованы лично этой строгой леди, которая теперь с гордостью демонстрировала плоды своих педагогических талантов. — Делегация из Китая уже прибыла? — Ждем с минуты на минуту. Подождете с нами или в сразу в замок? — Думаю, мы сможем подождать. Только дам команду избушке отойти. Куда лучше её отправить? — Светлана осмотрелась. Из-за транспортного средства во дворе стало значительно теснее, чем было. — Думаю, поляна около Запретного леса идеально подойдет для этого, — предложил Дамблдор. — Хорошо, — Светлана развернулась и громко свистнула. Избушка от свиста встрепенулась, выпрямляя свои куриные лапы. Снова поднялся ветер, но русские гости даже не шелохнулись. Галстуки затрепетали, юбки девушек взметнулись вверх, обнажая ноги учениц, затянутые одинаковыми черными колготками. Но даже это не заставило девушек нарушить рядок. Они только сжали в ладонях разбушевавшиеся подолы, не позволяя подняться выше положенного. Избушка крутанулась на месте и задорно ускакала. — За ней может кто-то присмотреть, когда мы будем отсутствовать? — взволнованно спросила Светлана. — Она самая послушная из тех, что могут преодолеть такое расстояние, но все равно может убежать в лес порезвиться. Молода еще совсем. — Конечно, Светлана Петровна, не переживайте, — Дамблдор указал, куда русские могли встать. — Равняйсь! - Дети синхронно повернули головы в сторону того, кто стоял в начале шеренги. — Смирно! Никто кроме русских не понял эти слова, а гости, чуть ли не маршируя, встали, куда требовалось, двумя рядами. Парни оказались за спинами девушек, соответствуя росту. — Они их там дрессируют, что ли? — прошептал изумленный Рон. Два десятка молодых людей, а вели себя будто рота солдат. — Словно роботы, — буркнула Гермиона, ежась от холода. А смотря на русских, которым ледяной ветер был как сквозняк из форточки в июле, становилось немного стыдно. А ведь они были просто в школьной форме даже без мантий или курток. Холод тем временем пробирал до костей. Все стали высматривать китайскую делегацию не только в небе, но и за горизонтом. Кто-то косился даже на воду, мало ли, откуда вынырнут. Вдруг кто-то закричал: «Смотрите в небо!» Все задрали головы, и раздался дружный вдох. Нечто огромное, в разы больше сотни метел, летело по темнеющему небу, быстро увеличиваясь в размерах. — Змея! — пискнул насмерть перепуганный первокурсник. — Да быть не может! — ответили ему из толпы. Но на самом деле он был близок к истине. Длинное тело, покрытое синей чешуей, почти сливалось с небом, и прибытие гостей все увидели, только когда оно стало достаточно большим, а редкие огни отразились антрацитовым сиянием. За собой зверь тянул величественную карету. — Китайский дракон, — прохрипела Гермиона, делая несколько шагов назад и налетая на Невилла, который придержал её за плечи, помогая удержаться на ногах. Первые три ряда учеников подались вперед. Заходя на посадку, дракон, извиваясь кольцами, снижался с бешеной скоростью, и, наконец, с оглушительным громом, от которого многие подпрыгнули, его лапы коснулись земли, разрывая её острыми когтями. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; дракон таращил свои золотые глаза, пока шел ко двору. Все замерли в страхе и восхищении. Дракон остановился, открылась дверца, украшенная облаками, и с облучка прыгнул парень. Он достал из-за пазухи пару листков и широким жестом кинул их к порогу кареты. Ступени соткались буквально из воздуха. Из кареты вышел молодой человек в черно-красных одеждах. Ветер растрепал его волосы, завязанные в расхлябанный хвост на макушке, и подол длинного халата. Парень приложил ладонь к лицу, будто ему могло помешать солнце, а затем спрыгнул так же, как и первый. Все замерли, когда этот человек в черно-красных одеждах подошел к Дамблдору и церемонно поклонился, приветствуя директора, который ответил тем же. Из кареты потянулись ученики. Все они были в однотипной форме, только отличались цвета верхнего ханьфу: фиолетовые, желтые, темно-зеленые и голубые. И этот, подошедший к директору, не соответствовал никому другому. Ученики выстроились в несколько колонн, а последним вышел молодой мужчина, посмотрев на которого можно было заработать усталость — настолько сонно он выглядел. — Директор Дамблдор, — поприветствовал китаец в черно-красном, разогнувшись. — Господин Вэй, добро пожаловать в Хогвартс, надеюсь, дорога была легка. — Мы угодили в грозу, но небеса сжалились над нами, — отмахнулся Вэй Ин. — Что же, раз все прибыли, то нам нужно поскорее спрятаться от ветра в теплом Замке, — оповестил всех Дамблдор. — Нам нужно, чтобы кто-то присмотрел за Баобэем, — встрял Вэй Ин, указывая на дракона. — Не переживайте, наш лесничий Хагрид позаботится о нем, — успокоил его Дамблдор. — Прошу, дорогие гости, проходите. Толпа учеников Хогвартса разделилась надвое, очищая гостям путь внутрь. Китайцы прошли в замок сложным строем, тогда все и смогли понять, что висящие на их поясах палки — это не посохи, а мечи в ножнах. Следом зашли русские, строем, по парам, как и стояли, когда ждали учеников из Китайской школы магии. Последними зашли и сами хозяева замка.