Система "Спаси-себя-сам" для двойного агента

Потрепанные Драко и Гермиона с размаху плюхнулись на чистую больничную постель. Гермиона и без этого периодически вытворяла что-то из ряда вон, а вот поведение Малфоя изумляло. Драко Малфой растерял весь свой лоск. В волосах запутался прутик, рубашка была испачкана так, будто Драко прокатили по земле кубарем, серо-зеленый галстук висел удавкой. — Мы освободили Клювокрыла, — хрипло сказала Гермиона и закашлялась. Гарри подорвался, чтобы дать подруге стакан воды. — В общем, мы увели его в лес, — продолжил Драко. — Завели в чащу, думали, куда его пока деть. А потом… Внезапно налетели дементоры… Неба видно не было! Думали, там они нас и сожрут. — Пытались убежать, — подхватила Гермиона. — Сколько мы петляли? — По мне, так вечность, — Драко пожал плечами. — Клювокрылу, оказывается, крыло повредили, видимо, чтобы не улетел, не знаю. Он нас сам пытался отбить, но… — А потом нас спас странный человек в халате. Вроде это было кимоно? — Гермиона вопросительно посмотрела на Драко, тот пожал плечами. — Патронус в виде змеи. Мы подумали, что это профессор, испугались даже. Но это оказался целитель из Мунго. — Что он вообще там забыл? — задумчиво протянула Гермиона. Пока Драко и Гермиона сбивчиво рассказывали, ни Гарри, ни Рон не могли свести с них изумленных взглядов. — Я надеялся, что получится, — пробормотал Драко. — Не думал, что мы дементорам попадемся. — Но мы спасли Клювика, — Гермиона выдохнула и потянулась, а затем посмотрела на Невилла. — Как он? — Его лихорадит, — коротко отозвался Гарри. — Сегодня была последняя ночь полнолуния… — Гермиона задумчиво потянула себя за прядь волос. — По идее, его должно было сразу обратить, но профессор как-то заблокировал процесс. Теперь он может не очнуться до следующего полнолуния. Пока не обратится. — Что будет с профессором Люпином? — подал голос Рон. — Поцелуй дементора, — прошептала Гермиона. — Целитель, который спас нас, очень странный человек. Он бывает у нас в поместье, ужинает с мамой — вдруг снова заговорил Драко. — Он… Интереса ради помогает людям со сложными случаями. И он тут. — Думаешь, он сможет помочь Невиллу? — Думаю, что он захочет попытаться. Ликантропию еще никто не излечивал. Ему это может показаться интересным. И он близкий друг Лонгботтомов. — Тогда, может, и профессора Люпина… — Может, все не настолько плохо, как нам кажется? — с надеждой сказал Гарри и взъерошил волосы. *** И пока взбудораженные подростки пытались понять, что вообще произошло, напряжение в кабинете директора было настолько густым, что можно было черпать ложками. Директор прикрыл глаза, размышляя. Перед столом в кресле сидела леди Лонгботтом, а напротив неё только что прибывший Му Цинфан. Питер Петтигрю и Сириус Блэк были отправлены в Аврорат минутами ранее. Сириус даже не сопротивлялся и спокойно последовал за Кингсли, а вот Питера пришлось едва ли не волоком тащить. — Нам нужны будут ваши показания, профессор Снейп, — коротко сказал Бруствер напоследок. Шэнь Цзю был готов броситься с показаниями вслед за ними прямо сейчас, но приходилось оставаться на месте. Августа Лонгботтом была из тех железных леди, к которым даже время подступалось робко и спрашивая, можно ли оставить на суровом облике свой след. Поэтому все трое мужчин сейчас одинаково ощущали себя не в своей тарелке. Как сообщить этой женщине, что её внука не так давно чуть не загрыз оборотень и, вероятнее всего, заразил? Язык не поворачивался даже у Дамблдора. — Ну? — строго спросила леди Лонгботтом. — Для чего меня едва ли не выдернули из постели? — Невилл Лонгботтом был ранен оборотнем, — хладнокровно отрезал все пути к отступлению Шэнь Цзю. — Возможно, он заражен. — Что? — Августа приподнялась, но Му Цинфан проворно усадил её на место, аккуратно придерживая за плечи. — Леди, — мягко начал Цинфан, — я осмотрю вашего мальчика. Профессор Снейп объяснил мне, что именно он сделал. Вполне возможно, ситуацию получится исправить. — Я не дам экспериментировать над своим внуком! Альбус! Я выражала свое мнение по поводу назначения Люпина, но ты пропустил все мимо ушей! Какую Морганову мать, ты творишь?! Почему страдает мой внук?! — Леди Лонгботтом все же встала. Вся фигура женщины вызывала трепет. Шэнь Цзю сглотнул. Если леди Лонгботтом начнет бушевать, то от замка и камня на камне не останется. Дамблдор начал говорить тихо и спокойно, но Августа упорно отказывалась слушать, бросаясь на директора и давя аргументами. [Страшная женщина… Хост, я понимаю, что прозвучу странно, но…] Уведомление исчезло. Цзю напряженно следил за перепалкой. Директор сдавал позиции, а Му Цинфан не мог убедить старую подругу в том, что лечение поможет. «Уже второй раз за этот год я вижу, как взрослые борются за своих детей. Они идут против авторитета, против желаний своих же детей, только бы защитить их. Проклятие, как думаешь, что почувствует Лонгботтом, когда узнает, что Люпина приговорили к казни?» [Хост, помогите спасти Люпина. Пожалуйста… Он не заслуживает такой смерти!] «Ты о многом стала просить меня, не находишь?» [Пожалуйста…] — Леди Лонгботтом, — Цзю сделал шаг вперед. — Я полностью поддерживаю вас. Виновные должны быть наказаны. Спор оборвался, и было слышно только тихое тиканье золотистых часов. И неприличные звуки стонов и шлепков с пустой картины со старинной рамой, в которой изредка снизу появлялась ножка в чулке и старинной туфельке или макушка парика позапрошлого директора. Все знали, что убрать эту картину со стены никакими заклинаниями не получится, и когда директор Финеас Блэк устраивал свои свидания, делали вид, что ничего не происходит. — Но в таком случае я также должен понести наказание. Я не уследил за приемом лекарства. — Что ты несешь? — рявкнула леди Лонгботтом, и все трое мужчин вздрогнули. — Леди, — почтительно начал Цзю. — Если вы позволите, то мы сможем либо обратить болезнь Невилла в его скрытую силу, либо, при самом удачном раскладе, спасти от проклятия. Вы выслушаете? — Говорите, — после некоторого молчания сухо бросила женщина. Му Цинфан с подозрением глянул в сторону Цзю и начал объяснения. На словах получалось просто: один ритуал — и Невилл уже не безвольный оборотень, а могущественный вервольф. Разница ощутимая. — Это одно и то же, не дури мне голову! — резко оборвала леди Лонгботтом. — На самом деле, разница огромна, — мягко вступил в спор Шэнь Цзю. — Разрешите, леди, я объясню. — Дерзай, сопляк, — фыркнула та и махнула рукой. — Так повелось, что для большинства магов такие понятия как «Оборотень», «Волколак» и «Вервольф» слились в одно, — начал Цзю. — Вся проблема в табуированности темы. Оборотень и оборотень. Темная тварь, подлежащая уничтожению. Зачем разбираться? Однако это важно. Особенно тем, кто с этими тварями сталкивается. Сейчас оборотней стало до смешного мало. Одна стая Фенрира Сивого на весь Туманный Альбион. По миру также их по пальцам можно сосчитать. — И? Мне теперь жалеть этого паршивого пса, потому что он — редкий зверь? — Благородная леди с каждой минутой все меньше выбирала выражения. — Если вам будет угодно, — улыбнулся Цзю. — Но я сейчас не об этом. На самом деле Люпина сейчас правильнее называть оборотнем-ликантропом. — Какая разница? — Большая. Потому что «Оборотень» — всего лишь общее название для трех разных определений. Как слово «Посуда» для тарелки, кастрюли и ложки. Ликантроп — это человек, пораженный ликантропией. Отличительный знаком ликантропа является отсутствие контроля «внутреннего волка» и зависимость от фазы луны. Волколаку же, в свою очередь, все равно на фазу луны и он всегда находится в форме волка. Это человек, который не только поражен ликантропией, но проиграл битву за разум. И третье — Вервольф. Человек, подавивший зверя. Вервольф не зависит от фазы луны, он может обратиться по своему желанию и в обращенной форме полностью себя контролирует. Фенрир Сивый — оборотень-вервольф. Именно поэтому он крайне опасен. — Ты предлагаешь мне позволить моему внуку стать вервольфом? — Августа прищурилась. — Если у нас не получится вылечить его окончательно, да. Это позволит ему жить нормальной жизнью. И скрывать волка. Даст ему дополнительную силу. — И каковы шансы и риски? — Риск в том, что ритуал — это буквально выход человека на арену против его второй ипостаси. Если он победит, он обуздает волка. Если нет… — Станет волколаком, — перебила леди Лонгботтом и горько скривила губы. — И будут у меня безумные сын с невесткой и такой же безумный щенок. Замечательная перспектива. — Должен добавить, — прокашлялся Му Цинфан. — Мистер Лонгботтом еще даже не обратился. Его волк по сути ещё не рожден. Если мы уложимся до следующего полнолуния, то все пройдет успешно. Его вторая ипостась может быть крайне… изувеченной, так как ей не позволили даже сформироваться. Но мальчик сможет одолеть, можно сказать, зародыш. Вероятность успеха почти стопроцентная. Если бы он был взрослым ликантропом, провернуть это было бы сложнее. — Убедил, гаденыш, — едко выплюнула Августа и поднялась с кресла, глядя в глаза Шэнь Цзю. — По поводу Рем… — начал директор, но леди Лонгботтом прервала его: — Прикончите его, если Невилл не справится, а шкуру принесете в качестве извинений. Мне давно пора обновить коврик у камина. И Августа Лонгботтом покинула гостеприимный кабинет директора Хогвартса. Директор Блэк неожиданно появился в портрете своего задремавшего коллеги, жадно осушил стоящий перед ним кубок и показал присутствующим большой палец. Кажется, в этот раз ему повезло больше, чем в прошлый, когда во время собрания учителя слушали ломания жеманной девицы из подвала, оказавшейся в итоге мужчиной. Цзю тогда узнал портрет из своего подземелья с самого начала, но не вмешивался не в свое дело. — Категорично, — промямлил Му Цинфан и усмехнулся. — Напоминает мою старую подругу. — Думаю, она бы без разговоров спустила бы с Люпина шкуру, — проговорил Шэнь Цзю, вспоминая Леди пика Сяньшу. — Но что-то общее действительно есть. *** В больничном крыле снова стало тихо. Нужно было укладываться спать, но ни у кого не было сна ни в одном глазу. Тяжелая атмосфера угнетала. Невилл перестал даже ворочаться, только сипло и сорванно дышал. Гарри глубоко вдохнул, будто перед прыжком в пропасть. — Слушай, Малф… Нет, — Гарри помотал головой, — Драко. — Что? — Драко уже переместился на выделенную ему кровать. — У меня была карта, — начал Гарри и Рон подорвался, мгновенно скривившись от боли. — Ты расскажешь ему? — возмущение в голосе Уизли можно было черпать ложками, а Драко поджал губы. — Да, Рон. Он помог нам. И пытался спасти Невилла. К тому же карты все равно уже нет, — твердо сказал Гарри. — На этой карте был Хогвартс, и там отмечались все, кто находился в замке и на некоторых территориях. — Ты с помощью неё выбирался? — Драко подобрался. — Да. Её сжег профессор Снейп. Так вот. Все там отмечались именами, а профессор — другими значками. — Это иероглифы, — вставила Гермиона. — Да. Мы их перерисовали, — подумав, Гарри уточнил: — Гермиона перерисовала. Но мы так и не нашли, что это за ироглифы. — Иероглифы, — поправила Гермиона. — Могу точно сказать, что это не арабский и не индийский язык. Но я не была в Азии, а в Хогвартсе не нашлось словарей с нужными иероглифами. Я написала домой и попросила маму определить язык и купить словарь. — Хорошо, — Драко кивнул. — А от меня вы что хотите? — Боги, Малфой! — Гермиона даже встала и начала нарезать круги. — Ты же аристократ! Вас же там учат еще дома! Еще скажи, что не знаешь пару иностранных языков! — Я знаю французский, итальянский и немецкий! А в Азии я сам ни разу не был! — будто оправдываясь, заявил Драко. — Ты знаешь три языка? — в шоке спросил Рон. — Технически — четыре. Профессор Снейп знает еще китайский и пытался меня научить, но не пошло. Во всяком случае могу определить языковую принадлежность иероглифов, — пробубнил Драко. — Вот что значит — аристократ, — пробормотала шокированная Гермиона. — Лонгботтом тоже знает минимум еще один. В жизни не поверю, что бабка не затолкала в его голову французский, — Драко отвернулся, щеки запекло, румянец захватил бледную кожу вплоть до шеи. — Что там за иероглифы? — Ну… — Гермиона замялась. — Хорошо. Давай так. Иероглифы раздельные или это вязь? — Раздельные. Почти полноценные картинки, — четко ответила Гермиона. — Так. В картинках угадывается что-то знакомое? Типа птиц или глаз? — Нет. Это точно не египетские, — Гермиона мотнула головой, понимая направление мысли. — Египетские я видела. — Какие вообще ассоциации вызывает? — Очень резкие штрихи. Угловатая форма. — Значит, корейский отпадает, — Драко задумчиво прикусил губу и, когда Гермиона вопросительно уставилась на него, пояснил: — Их иероглифы с кружками. И на мордочки котов похожи. — Ты сказал, что профессор Снейп знает китайский, — медленно проговорила Гермиона. — Логично, что это был китайский, да, — Драко кивнул. — Когда будешь дома, скопируй и отправь мне тоже, что там написано, хорошо? — Рон, скажи, пожалуйста, ты хоть что-то понимаешь? — Гарри толкнул локтем друга. — Нихрена, — честно ответил Рон. — Я тоже, — поделился Гарри. — Но зачем профессор Снейп так замаскировался? Он же не знал о карте, — задала следующий вопрос Гермиона. — Может, дело в том, что эта карта не единственный обнаруживающий артефакт? — предположил Драко. — Но зачем? — Не знаю. Рон и Гарри продолжали молчать, не вмешиваясь в мыслительный процесс. Что-то им подсказывало, что если они выдвинут предположения, то будут оба любоваться синхронным закатыванием глаз. — Тебя тоже напрягает, что они быстро спелись? — прошептал Рон. — Есть такое, — так же шепотом ответил Гарри. — Не к добру это. — Слушайте, — повысил голос Рон. — А о чем вообще говорил тот… человек. — Ты о чем, Рон? — Гермиона удивленно моргала. — Ну… — Ты о тех грязных обвинениях? — Драко нахмурился. — Бред это все. — Но профессора не отрицали. — И? Люпин просто в шоке был от обвинений, а у декана чувство юмора… Альтернативное. Да и явно же, что декан и Блэк не переваривают друг друга. Вот тот, видимо, и решил пошутить, — пояснил Драко, укладываясь на кровать. — Я тоже так думаю, — кивнула Гермиона. — Даже если это и правда, то этот… человек не мог об этом знать. У профессора Снейпа довольно мощные чары на спальне. Драко хмыкнул в кулак, а Рон покосился на него. — Ты только представь, как Люпин к декану пристает в темном коридоре! У Гарри и Рона вытянулись лица, а Гермиона прыснула. Рон помотал головой, соглашаясь с тем, что это просто бред и своеобразное чувство юмора зельевара. Гарри тем временем пытался не выдать лицом собственных чувств, ведь ему не надо было ничего такого представлять. Давняя картинка вспыхнула в голове и отозвалась неприятным скребущим чувством в груди. Гермиона обеспокоенно покосилась на Гарри, но ничего не сказала. — А что за заклинание использовал профессор, чтобы обезвредить оборотня? — неловко перевела тему Гермиона. — Одно из заклинаний против дементоров, — ответил Гарри и, недолго подумав, уточнил: — Animae sordida. Оно обратно патронусу. Если для патронуса используются положительные эмоции, то для этого заклинания наоборот самые ужасные. — Но ведь это бесполезно, — Гермиона нахмурилась. — В чем смысл? — Профессор Снейп и сказал, что оно признано бесполезным. Да и тянет от него, — Гарри передернул плечами. — Думал, снова в обморок свалюсь. — В целом, я могу дома в библиотеке покопаться, — предложил Драко. — Ну вот все и пойдут на каникулы с домашним заданием по «Снейповедению», — хихикнула Гермиона. *** Шэнь Цзю осмотрел ограждение. Визжащая хижина стояла в глубине за колючим забором, и никто не осмеливался приблизиться к ней. Цзю мог бы попасть туда через лаз, но сейчас, ранним утром, его все равно могли заметить ученики, и ничем хорошим бы это не кончилось. А вот так, в открытую, если и заметят, то побоятся лезть в его дела, ведь ясно видно, куда он направляется. А зачем — никого не касается. За долгие годы работы в Хогвартсе все уяснили, что профессор зельеварения всегда занят чем-то мутным, но это всегда в интересах школы. Цзю приблизился к хижине, поднялся по скрипучим ступеням и открыл дверь. Несмазанные петли отозвались протяжным завыванием. Цзю поморщился. Прошел дальше, поднялся на второй этаж, где и нашел свою цель. Ремус Люпин, сидящий на полу в расстегнутой рубашке, которую ему притащили домовики по приказу директора, и откинувший голову на кровать, выглядел… жалко. Руки безвольно свисали вдоль тела, кисти лежали на полу вверх ладонями, глаза были закрыты, а ноги вытянуты. Он будто так спал. Цзю подошел ближе и присел на корточки. Он рассматривал измученное лицо и размышлял о том, почему за двенадцать лет пребывания в этом мире именно этот человек смог сблизиться с ним? Прошлое Северуса Снейпа? Но ведь не только с Люпином у хозяина этого тела было общее прошлое. Хотя если вспоминать Малфоя, то, в целом, было логично. Но Люциус Малфой сам по себе нравился Шэнь Цзю. Человек, для которого в приоритете был только он сам и его семья. На взгляд Цзю, вполне одобряемо. Пытаясь защитить всех и быть хорошим, остаешься в полном одиночестве. Дамблдор тому пример. А в это же время серые Малфои спокойно наслаждаются семейной жизнью. Благородный и добрый Юэ Циньюань всю свою жизнь провел одиноким и погиб так же, пока Ло Бинхэ творил бесчинства и собирал гарем. И кто после этого остался дураком? Шэнь Цзю решил для себя, что как только он вернет себе контроль над собственной жизнью, он исчезнет со страниц основной истории. Ему тут делать нечего. Он планировал спокойно путешествовать, узнавать мир. Вполне неплохая перспектива. Так почему этот человек заставил его сомневаться в собственном плане? Цзю убрал челку с его бледного лица и прислонил ко лбу бутылочку с восстанавливающим зельем. Холодное стекло привело Ремуса в чувство, и он открыл глаза. — Привет, — хрипло выдохнул Ремус. — Выпей, — спокойно отозвался Цзю. Пока Люпин пытался справиться слабыми руками с пробкой, Цзю все еще думал. Четыре года. Всего четыре года осталось пережить. Казалось бы, срок ничтожный, но что еще может произойти? Неизвестность пугала. А Люпин вполне себе крепкое подспорье. Его можно было использовать, но при условии, что более никому Ремус доверять не будет. Что именно Шэнь Цзю он будет ставить приоритетом. Как привязать настолько прочными путами? Что сказать? — За порогом нас ждут дементоры? — спросил Люпин, как только победил бутылек и выпил зелье. — Даже не так обидно, что именно ты ведешь меня к ним. — Эти малыши крайне очаровательны, но все же свои страстные поцелуи они не готовы подарить тебе, — усмехается Цзю. — Не понимаю. — Ты помнишь, что произошло? — вздохнул Цзю и поднялся. — Смутно. Я как минимум ранил одного из учеников. — Ты укусил Лонгботтома. Цзю усмехнулся в ответ на ужас в чужих глазах, но томить Ремуса не стал. С того станется самому к дементору полезть. Или устроить самосуд над собой прямо сию секунду. — Целитель Му знает, как помочь Лонгботтому. Ремус сглотнул. Его стало потряхивать. Он не просто напал на ученика, он его… Ремус протянул руку. — Помоги, — тихий, едва слышный шепот. Цзю задумался лишь на минуту. Помочь встать или же… Шэнь Цзю решил, отчего бы не попытаться. У него есть то, что заставит Люпина слепо следовать именно за ним, даже если придется идти против Дамблдора. И Цзю протянул руку, но вместо того, чтобы встать, Ремус дернул его на себя, заставляя упасть. Цзю больно врезался коленями в бедра Ремуса, но тот только выдохнул и прижал его к себе. Цзю растерянно замер, не зная куда девать руки. Можно было врезать Люпину хорошенько, чтобы мозг на место встал. А можно было пойти на поводу. Цзю медленно опустил ладони на чужие плечи и раздвинул ноги, чтобы встать на пол коленями по обе стороны от бедер Люпина. Ремус крепче прижал Цзю к себе, вдохнул и ощутил привычный запах кориандра. Почти родной. Ремус провел рукой по спине, на что Цзю хмыкнул. — Если ты собрался приставать ко мне здесь, то вынужден тебя разочаровать. — Неужели Невиллу действительно можно помочь? — глухо спросил Ремус. — Да. Лекарство есть. Ингредиенты найти сложно, но возможно. Самая большая проблема в самом ритуале. Мальчик может сломаться, — Цзю задумался и все-таки запустил ладонь в волосы Люпина. «Мягкие», — отрешенно подметил Цзю. — Что-то из темной магии? — По меркам Великобритании — темнейшей. Где-то на уровне раскалывания души. — Либо это… Либо страдания до конца жизни… — Шанс на успех высок. Намного выше, чем у тебя, если ты решишься пройти через это. Ремус сжал объятия сильнее. Ему сейчас предлагают… Вылечиться? — Что для этого требуется? — Если упустить детали, то человеческое жертвоприношение. Ремус ощутил, как воздух застревает в легких. Жертвоприношение. Ради него нужно будет забрать чью-то жизнь. Он уже испортил жизнь ребенку, практически отнял её. А теперь ему нужно будет забрать еще чью-то. Просто ради себя. — Сможешь для своего блага убить? Ремус молчал. Мысли панически метались в голове. Одна цепляла другую, обе сбивались, третья перекрывала две предыдущие, следом еще пара и так по кругу. — Почему раз за разом ты призываешь меня отвернуться от своих принципов? — Считаю их идиотскими? — предположил Цзю, смотря в окно. — Почему? Цзю неопределенно пожал плечами и сказал совершенно о другом: — Ты спрашивал, смогу ли я повернуться к тебе спиной. Если я отвечу «Да», ты предашь Дамблдора? Встанешь на мою сторону? — И что мне за это будет? — Ремус не осознавал, что говорит. Он только понимал, что его мир медленно покачнулся и стал переворачиваться. — Кажется, я научил тебя плохому, — усмехнулся Цзю и потянул Ремуса за волосы на затылке, заставляя поднять лицо и посмотреть себе в глаза. — Ты подставишь мне спину? — сипло спросил Ремус, будто загипнотизированный чужими черными глазами. — Да. Ты предашь Дамблдора ради меня? — Да. Шэнь Цзю гладил Люпина по голове будто дворового пса, которого смог приручить. Осталось посадить на цепь дикого волка, и он получит того, кто нырнет в пекло вместо него, когда понадобится. Альбус Дамблдор дал Ремусу шанс на нормальную учебу, дал работу, когда нужда схватила за горло, выкроил место в своей игре. Шэнь Цзю даст Ремусу свободу и научит жить только ради себя. Альбус Дамблдор построил клетку, в которую можно спрятать волка, а Шэнь Цзю подарит поводок и намордник, чтобы волка можно было безопасно выгуливать. Цзю был доволен. Он перебирал пальцами волосы Ремуса, пока тот снова уткнулся ему в грудь. [Хост, а вы ведь так упорно хотели избежать контактов с Ремусом Люпином. Что изменилось?] «Что ты имеешь в виду?» [Вы ведь чувствовали между ними сходство. Или я ошиблась?] «Ты права. Но я заметил главную разницу». Система не ответила, но Шэнь Цзю чувствовал её нетерпение и продолжил: «Мне плевать на Люпина. Он всего лишь полезный инструмент». […] [Это мерзко, хост] «Ты удивлена?» [Не знаю. Просто констатирую факт. Это мерзко] «Я думал, ты догадываешься». [Я не лезу в ваши мысли] «Ты думала, я стал лучше?» [Я думала, что вы смогли найти кого-то, кто сможет до вас достучаться] «Ты ошиблась». Шэнь Цзю не обманывался. Он ничего не чувствовал к человеку, что прижимал его к себе будто что-то драгоценное. Все его действия — голый расчет и не более. Все же, между Юэ Циньюанем и Ремусом Люпином была огромная разница и Шэнь Цзю не отрицал её. В этот раз именно Шэнь Цзю оказался в выгодном положении и протянул руку помощи, чтобы помочь нуждающемуся. Ситуация стала ровно противоположной той, что была в его прошлой жизни. — Зачем ты сжег карту? — Вопрос Ремуса застал Цзю врасплох. — Я объяснил. — Нет. Дело не в этом, — Люпин выдохнул и потянул Цзю ниже, заставляя сесть. — Ты что-то увидел там. И явно не Питера. — Ты мелешь чепуху, — Цзю поморщился. — Как вы остановили меня? — перевел тему Люпин. — Блэк тебя сбил. — Странно… Когда я очнулся, у меня было чувство, будто по мне дементоры потоптались, — задумчиво протянул Ремус. Цзю сжал челюсть и напрягся. — Весь год я наблюдал. Ты не просто изменился. Ты стал другим. Ремус сжал руки на боках Цзю сильнее, удерживая, и продолжил: — Северус Снейп, которого я знал, не стал бы подпускать к себе ближе, не стал бы выслушивать Сириуса, а просто оглушил бы его, даже если бы знал о Питере. Он бы молча притащил всех к Дамблдору. И он бы не появился здесь, чтобы помочь мне. Он бы не стал помогать мне. Цзю молчал, выжидая, к каким выводам придет Люпин. — Ты явно не просто так перетянул меня на свою сторону. Я не буду спрашивать, через что ты прошел, что сделало тебя таким, и зачем все это тебе. Но знать бы это я хотел. Имей в виду. — И Ремус отпустил Цзю, который мгновенно поднялся. Шэнь Цзю испытал что-то похожее на восхищение, перемешанное с раздражением. Пока Цзю изучал Люпина, сам Ремус тоже не терял время. Он чувствовал чужака. — Прошло много времени. — Дело не во времени. Ощущение, будто ты прожил жизнь хуже, чем та, в которой ты служил Пожирателем. Не вяжется с твоими путешествиями и преподаванием в Хогвартсе. — Ремус склонил голову к плечу. — Пока я жил среди магглов, я любил читать фантастику и фэнтези. Как магглы видят мир «меча и магии». Это интересно. Но мне была по душе больше хронофантастика. Путешествие во времени не с помощью маховиков на пару часов или дней, а с помощью целых сложных машин. — Есть маховики, отправляющие на года в прошлое. — Да, — Ремус задумчиво скользил взглядом по фигуре Цзю. — Не важно, с помощью чего. Важно само путешествие. И Ремус по-доброму усмехнулся, поднимаясь. За дверями хижины их уже ждали проблемы.