Сны между нами

***

Виктор Виктор закрыл глаза и сделал глубокий вдох, заставляя себя сосредоточиться. Ему нужно было вспомнить каждую деталь комнаты, то, как она выглядела, когда он впервые проснулся там. Текстура обивки кресла, приглушенный свет, пробивающийся сквозь занавеску, слабый запах старой бумаги от книги, которую он держал в руках, — всё должно быть точным. Когда он снова открыл глаза, он оказался в кресле. Его алый шарф резко выделялся на приглушённо-сером фоне свитера, его яркость казалась почти неуместной в тусклом свете комнаты. Он медленно поднялся, оглядывая знакомое, но все же слегка изменившееся пространство. Камин остыл, и в комнате воцарились холод и мрак, уютное тепло казалось лишь далеким воспоминанием. За окном бушевала метель, скрывая всё за яростной белой стеной. Буря делала невозможным разглядеть что-либо за её пределами. Домашняя атмосфера хижины исчезла, уступив место зловещей тишине. Наверное, так было даже лучше. Это напоминало о реальном положении вещей и грозящей опасности. Виктор вновь и вновь повторял про себя, словно мантру: это сон. Просто сон. Он не мог позволить себе забыть. Собравшись с духом, он повернулся к коридору. Узкий проход тянулся перед ним, его тусклые стены нависали, словно давили на него. В самом конце, прямо перед той самой дверью, стоял двойник Джейса. Существо всё это время ждало его. Двойник наклонил голову, улыбаясь. — Ты, кажется, не понимаешь правил нашей маленькой игры, — сказал он, его голос был словно бархат, скрывающий лезвие. — Позволь мне объяснить. Ты мне нравишься, Виктор. Но я дал тебе так много, а ты, кажется, этого совершенно не ценишь. Виктор посмотрел на него с яростью. — Прочь с дороги, — бросил он, делая шаг вперёд. Существо усмехнулось, покачав головой с деланным разочарованием. — Ах, Виктор. Вижу, ты меня не слушаешь, — его взгляд потемнел, а улыбка превратилась в хищную ухмылку. — Когда ты меня огорчаешь, я забираю то, что был так добр подарить тебе. Например, вот это. Боль пронзила ногу Виктора — внезапная и мучительная. Он ахнул, пошатнувшись, когда колено подломилось под ним. Он почти забыл о своем увечье, и двигался свободно, словно так было всегда. Но теперь нога отказала, не выдерживая его вес. Виктор рухнул на пол, цепляясь за стены в поисках опоры. Отсутствие его верного спутника — трости — внезапно стало мучительно очевидным. Двойник приблизился, его голос был сладким, словно мед, в нем сквозила фальшивая жалость. — Я знаю, как это больно, Виктор. Поверь, я не хочу причинять тебе страдания. Считай это уроком. Дисциплинарной мерой, — он чуть наклонился, чтобы встретиться с горящим взглядом Виктора. — А теперь давай вернемся в комнату, хорошо? Там тебе сразу станет лучше. Я все исправлю. Твоя нога снова будет в порядке, обещаю. — Мне все равно, — прошипел Виктор, стиснув зубы от боли. Он заставил себя подняться, опираясь на стену. Шаг за шагом, с трудом переставляя ноги, он продвигался по коридору, несмотря на то, что тело отчаянно протестовало. Голос двойника превратился в нескончаемый поток яда. Он преследовал его, каждым своим словом целясь на его волю к сопротивлению. — Ты же понимаешь, что просто зря тратишь силы? Борешься за реальность, которая тебе даже не нужна. Зачем возвращаться туда, где ты никто? Просто сломанный человек, которому нет места в том мире. Виктор покачнулся, но стиснул зубы и двинулся дальше. Голос преследовал его, всё сильнее давя на сознание. — Твое место здесь, Виктор. Ты принадлежишь мне. Я вижу тебя — то, кем ты являешься — и принимаю полностью. Там, в реальном мире, ты просто обуза. Но здесь? Здесь ты совершенен. И ты мой. Виктор молчал, не давая этим словам силы. Он сосредоточился на каждом шаге, стараясь не замечать боли, и постепенно приближался к двери. Двойник следовал за ним, не переставая говорить. — Ничего не выйдет. Даже если пройдешь через ту дверь, что дальше? Что там тебя ждет? Еще больше боли? Еще больше разочарования? Он едва держался на ногах, каждое движение отнимало силы. Дверь с тяжелой железной рамой возвышалась впереди, темная и пугающая. Нога пульсировала болью, но он не мог позволить себе остановиться. Он был слишком близко. Наконец Виктор добрался до двери и положил руку на холодный металл, мысли вихрем пронеслись в голове. В последний раз, когда он стоял здесь, дверь была заперта. В разуме промелькнула цепочка воспоминаний: непреодолимая преграда, любопытство, разочарование. Но сейчас у него было нечто, чего не было тогда — ясность рассудка. Он закрыл глаза, заставляя себя дышать ровно, и вспомнил голос Джейса: Ты можешь контролировать все это. Это все в твоем сознании. Все ключи от этого места принадлежат ему. Ключ. Раз он смог восстановить эту хижину в её первоначальной форме, он наверняка сможет создать и ключ от этой двери. Он сосредоточился, стараясь представить его как можно четче. Небольшой, но тяжелый, с замысловатыми выемками, точно подходящими замку. Он представлял его вес в своей ладони, холодный металл, прижатый к коже. И вдруг он почувствовал это. Неожиданную тяжесть в руке, гладкую и успокаивающую. Виктор открыл глаза, и вот он — блестящий железный ключ, лежащий у него на ладони. — Впечатляет, — прозвучал голос сзади. Виктор покрепче сжал ключ в руке и повернулся к двойнику, который лениво опирался о стену. В его тоне звучало что-то, похожее на сожаление, когда он продолжил: — Я действительно не хотел, чтобы всё дошло до этого, но похоже что тебе нужно преподать настоящий урок. В следующее мгновение алый шарф на его шее резко затянулся. Виктор вскрикнул от боли и начал задыхаться, потому что ткань стала сжиматься, превращаясь в тиски. Его руки рванулись к горлу, царапая шарф, но тот лишь сжался ещё сильнее. Паника захлестнула его, в глазах потемнело. Он осел на пол, привалившись спиной к двери. Двойник Джейса стоял, сложив руки, и наблюдал за ним со спокойным любопытством, как за особенно интересным экспериментом. Похоже, это конец. Быть задушенным шарфом в собственном сне — возможна ли смерть более нелепая? Во сне. Осознание ударило его, как разряд электричества. Он же не задыхался на самом деле. Его тело в реальном мире продолжало дышать без каких-либо проблем. Все происходящее существовало только внутри его сознания, и только он мог его контролировать — не шарф, не злобный двойник и кто-либо еще. Он прекратил бороться и вместо этого сосредоточился, отгоняя панику и восстанавливая спокойствие. Это мой мир. Я здесь устанавливаю правила. Шарф замер и чуть ослабил хватку. Виктор зажмурился, фокусируясь изо всех сил. Он представил шарф как просто кусок ткани, мягкий и безвредный. Постепенно он почувствовал, как тот полностью отпустил его шею, скользнул вниз и приземлился на пол. Когда он открыл глаза, перед его ногами лежал лишь кусок алой ткани. Не теряя больше ни секунды, Виктор наклонился, подобрал оброненный в процессе борьбы с шарфом ключ и вставил его в замочную скважину. Замок громко щелкнул, и дверь открылась. Воздух за дверью был тяжелым и густым, дышать в нем было практически невозможно. Виктор шагнул внутрь, щурясь в тусклом свете, и замер от увиденного. В центре комнаты висело нечто. Над полом парил огромный клубок извивающихся, странных форм. Это было невозможно описать — что-то словно жидкое, смесь света и тени, постоянно меняющаяся, без четких границ. Оно слегка светилось, пульсируя, словно живое, но его природа была для Виктора совершенно непостижима. За его спиной раздался крик двойника, звук, который не мог исходить от человеческих легких. Это был дикий, гортанный вопль, высокий и искаженный, как металл, скрежещущий о кость. Стены мира снов, казалось, задрожали от его силы. Виктор и сам вздрогнул, но не оглянулся. Он закрыл глаза, глубоко вздохнув. Его тело было слабо, но разум оставался острым как никогда. Если он мог менять этот мир, значит, у него было достаточно сил, чтобы покончить с этим кошмаром. Он представил огонь, яркий и всепоглощающий, не просто сжигающий, а уничтожающий без следа, способный стереть этого паразита из реальности. Когда он открыл глаза, на его открытой ладони плясала искра, маленькая, но живая, её свет отражался в стенах комнаты, напоминающих разбитые зеркала. Виктор сосредоточился на ней, заставляя разгореться сильнее. Он вложил в неё всю свою боль, ярость и решимость. Искра вспыхнула, превращаясь в яркое пламя, которое закручивалось вдоль его руки в безумных дугах, пожирая воздух. Оно не обжигало его — оно подчинялось ему. Но он не мог по-настоящему его контролировать, это была чистая, необузданная сила. Существо в центре комнаты дернулось и отшатнулось, издав высокий, скрежущий звук, резанувший по нервам. Звук оглушил его, но Виктор не дрогнул. Пламя в его руке вырвалось наружу, превратилось в огромную огненную волну и поглотило существо. Через несколько мгновений его тело развалилось, превращаясь в облако пепла. Но пламя не останавливалось. Оно охватило стены хижины и уничтожило их так быстро, словно их никогда и не существовало. Снег под ногами Виктора с шипением испарялся, земля трескалась и пузырилась, становясь ярко-красной. Он пошатнулся, когда мир начал распадаться — деревья превращались в черные скелеты, одно за другим, небо раскололось на расплавленные полосы света, а горизонт сворачивался в точку. И затем — тишина. Пустота. Всё исчезло, поглощённое огнём. Мир был уничтожен, и Виктор висел в бескрайней, бесконечной тьме. «Вот и всё», — подумал он, чувствуя странное спокойствие. Может, это и был конец, но по крайней мере он сделал всё, что мог. Благодаря Джейсу и его поддержке, он встретил неизвестность не в беспомощной панике, а как человек, который продолжал бороться до самого последнего момента. Виктор закрыл глаза и позволил себе упасть, его разум наконец обрел покой.

***

Джейс Джейс сидел, склонившись над консолью и не отрывая взгляда от скачущих данных. Он взволнованно фиксировал каждый всплеск и падание на графике. Увидев, как показания снова стали хаотичными, он почувствовал, как по спине пробежал холод. Только не это. Он снова теряет контроль. Он уже приготовился вмешаться, помочь Виктору справиться с одолевавшим его хаосом, как вдруг сигнал снова начал выравниваться, помехи утихали. Джейс судорожно выдохнул. Нет, погоди. Он справляется. И затем, без всякого предупреждения, сигнал полностью исчез. Экран потух, мягкий гул оборудования растворился в тишине. Джейс застыл. — Нет, — прошептал он. — Нет, нет, нет. Его пальцы метались по консоли, крутили ручки, нажимали кнопки, пробовали все возможные комбинации. Ничего. — Вернись, — бормотал он, склоняясь к машине, в голосе зазвучала мольба. — Виктор, прошу тебя. Только не это. Тишина. У Джейса перехватило дыхание, когда мысль, которую он так старался игнорировать, всплыла в его сознании: Это существо... оно победило. Оно забрало его. Он медленно повернул голову к Виктору, распростертому на диване, с электродами, всё ещё прикреплёнными к вискам. Его лицо было очень спокойным, даже умиротворенным. Джейс уронил устройство на стол и закрыл лицо руками. Он какое-то время сидел так, погрузившись в страшные мысли, пока не вздрогнул от нарушившего тишину звука. Сначала он думал, что слабое шипение прибора почудилось ему. Он замер, прислушиваясь. Шипение прозвучало снова. Джейс резко повернулся к дивану в тот момент, когда Виктор зашевелился. Его веки дрогнули и медленно открылись. Он моргнул, сонно проведя пальцами по виску, и наткнулся на электрод, прикрепленный к коже. Нахмурившись, он отлепил оба и огляделся. Их глаза встретились. Во взгляде Виктора читалась настороженность. — Это… реальность? Джейс открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Он только кивнул, его губы дрожали, его захлестнула смесь облегчения и неверия. Виктор продолжал хмуриться, с подозрением осматривая комнату. — Я помню, что уничтожил его… Но вдруг это очередной обман? Еще один сон?.. Джейс не дал ему продолжить. Все эмоции — страх, радость, гнев, чувство вины — все обрушилось на него разом. Он упал на колени рядом с диваном. Не раздумывая ни секунды, он обнял Виктора и спрятал лицо у него на груди. Он держал его крепко, почти отчаянно, его плечи дрожали, а по щекам вдруг потекли слезы. Виктор сначала застыл, явно не ожидая такого. Он напрягся, но Джейс не отпускал, цепляясь за него так, словно от этого зависела его жизнь. Но постепенно его мышцы расслабились. Виктор поднял одну руку и осторожно положил его на спину Джейса. Вторую он медленно протянул к его волосам и запустил пальцы в мягкие пряди. — Тише, тише. Я здесь. Все позади. Какое-то время Джейс молчал. Он только крепче вцепился в Виктора, пропитывая слезами его свитер. Наконец он сделал дрожащий, неровный вздох. Но когда он начал говорить, то уже не мог остановиться. — Я нашел твои записи. Я прочитал их, Виктор. Ты… — его голос сорвался. — Ты экспериментировал на себе, Виктор. На себе! Ты хоть понимаешь, насколько это безрассудно? О чем ты только думал?! Почему ты ничего мне не сказал? Пальцы Виктора, перебирающие его волос, замерли. Другая рука слегка вздрогнула на спине Джейса, но он молчал, позволяя ему продолжить. — И не просто какие-то там эксперименты, Виктор. Это же совершенно новая область. Ты дал этому существу доступ к своему разуму, к воспоминаниям, к мыслям — ко всему! Ты вообще понимаешь, как близко ты был к тому, чтобы... — его голос дрогнул, и он сжал Виктора ещё крепче. Грудь Виктора медленно поднималась и опускалась, его голос был спокойным, когда он, наконец, заговорил. — О, — сказал он задумчиво, — так ты думаешь, это связано с хекстеком? Интересная мысль... Я не думал об этом. Нужно будет изучить это. Никогда раньше не сталкивался с подобным существом. Джейс медленно поднял голову и с изумлением посмотрел на него сквозь застилающие глаза слезы. Виктор посмотрел в ответ с тихим любопытством, как будто это не он только что выбрался из смертельной ловушки. — Ты же не серьезно? — спросил он недоверчиво. Он пытался найти на лице Виктора хоть малейший намек на шутку, но, конечно, не нашел ничего. Виктор моргнул, чуть наклонив голову. — Почему? Джейс издал дрожащий смешок, немного откинулся назад и провел рукой по лицу. — Эта штука тебя едва не угробила, — пробормотал он, качая головой. — И первое, что ты хочешь сделать — это изучить ее? Виктор пожал плечами и слабо улыбнулся. — Я выжил. И собрал данные. Джейc долго смотрел на него, разрываясь между раздражением и невыразимым облегчением от того, что Виктор жив. Наконец, он сдался, тяжело вздохнув и снова покачав головой. — Просто невероятно, — пробормотал он себе под нос. Он не мог оторвать взгляда от лица Виктора. Это не было логично, совершенно точно не вовремя, и всё же в тот момент он понял одну вещь с абсолютной ясностью: он хотел поцеловать Виктора больше всего на свете. Он почти потерял его, и это потрясло что-то внутри, проявляя чувства, которые он до этого не совсем понимал. Но прежде чем что-либо предпринять, ему нужно было прояснить кое-что. — Мел поцеловала меня вчера на вечеринке, — выпалил он. Рука, которой Виктор продолжал нежно гладить его волосы, замерла, вторая застыла на спине. — Как замечательно, — произнес он голосом, лишенных всяких эмоций. — Вы с Мел идеально подходите друг другу. — Чёрт возьми, Виктор, дай мне сначала закончить. Глаза Виктора вернулись к нему, но выражение лица оставалось настороженным. Джейc немного приподнялся и нервно пригладил волосы. — Слушай, когда она поцеловала меня... я не мог думать ни о чём, кроме тебя. — Он сделал дрожащий вдох. — Это нечестно. Ни по отношению к ней, ни к тебе. Я не мог перестать думать о тебе, Виктор. О том, как я хотел… — Он запнулся, чувствуя, что краснеет. — Это было неправильно. Фантазировать о своём лучшем друге, когда… Он замолчал и с опаской посмотрел на Виктора, который все еще не двигался. Джейc сглотнул и заставил себя продолжать, хотя его голос теперь звучал совсем тихо. — Я ничего от тебя не жду, Виктор. Я знаю, что ты не видишь во мне… того же. Я всегда был всего лишь… всего лишь твоим болтливым другом, который вечно все усложняет. — Он горько усмехнулся. — Но я не могу больше притворяться, что то, что я чувствую — это только дружба. Это не так. Я просто... хочу, чтобы ты знал. Пусть это и ничего не изменит. Джейc замер, не зная, чего ожидать — может, осторожного отказа, или неловких извинений. Но вместо этого Виктор медленно придвинулся ближе, пристально смотря в его глаза. Джейc едва успел осознать происходящее, как губы Виктора коснулись его. Осторожно, почти мимолетно, но этого хватило, чтобы внутри всё перевернулось. Его сердце забилось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Затем Виктор снова поцеловал его, на этот раз увереннее. Руки Джейса сами собой скользнули на плечи Виктора, притягивая его ближе. Поцелуй стал глубже, медленным и поглощающим, словно Виктор запоминал каждую деталь, словно каждое мгновение имело значение. Джейc утонул в ощущениях: только Виктор — его тепло, его осторожные прикосновения, исходящее от него желание. Это было совсем не похоже на поцелуй с Мел. Никакого сравнения. Это не был поцелуй из любопытства — это было что-то настоящее, что-то необузданное, и Джейс больше не мог думать ни о чем другом. Когда они наконец оторвались друг от друга, Виктор не стал отодвигаться, их лбы почти соприкасались. Он молчал, его дыхание было неровным, но в его глазах появилось что-то мягкое, чего Джейс никогда раньше не видел. Джейс с трудом сглотнул, пытаясь найти слова, но теперь они казались ненужными. Он искал ответ в лице Виктора, ответ, на который не смел надеяться. Виктор встретил его взгляд и просто улыбнулся — едва заметно, но со смыслом. И Джейс его понял. Тишина не нуждалась в заполнении. Всё уже было сказано без слов. Джейс позволил себе расслабиться, снова спрятав лицо на груди Виктора. Они полулежали на диване в тишине, и их пальцы соприкасались. Впервые за несколько недель он ощутил настоящий, глубокий покой. Будущее было неопределённым. Им потребуется время, чтобы понять, что всё это значит. Но сейчас Джейсу было достаточно просто быть рядом с Виктором в этом хрупком, идеальном моменте. Снаружи бушевала метель, но внутри хижины всё было спокойно.