chudoku

— 1 —

      Аарон: сегодня без тренировки.       Это Кевину.       Аарон: скажи там на работе, что я заболел и не приду       А это Эндрю.       Потому что не было никаких сил взаимодействовать с внешним миром. Потому что Кевин попортил ему настроение вчерашним вечером, и теперь Аарон не хотел никого видеть. Удивительно, как этот придурок мог влиять на его состояние; Аарону это категорически не нравилось и даже начинало напрягать.       Он лежал на диване, креветкой завёрнутый в плед, глупо пялясь в телевизор, когда Ники подсел к нему в ноги.       — Мне не нравится твоё настроение, — заявил Ники будничным тоном.       — Мне насрать, — лениво отозвался Аарон.       Ники, конечно, всегда выбирал самый подходящий момент, чтобы к нему пристать.       Кузен помолчал пару секунд, после чего пересел перед ним на пол, заглядывая в лицо. Аарону хотелось пихнуть его в лицо, но руки были тепло спрятаны в пледе, поэтому он смирился.       — Ты поругался с Кевином.       — С фига ли ты это взял.       — Эндрю сказал.       Аарон презрительно уставился на него. Во-первых, какого чёрта эти двое обсуждают его; во-вторых, откуда Эндрю что-то вообще прознал? Неужели Кевин был настолько тупицей, что пошёл и нажаловался на Аарона.       — А ещё Эндрю сказал кое-что интересное про Кевина, — хитро улыбнулся Ники, явно намереваясь вызвать в нём любопытство.       Но Аарон был скептичен, хоть Эндрю и таскался какого-то чёрта с Кевином последнее время. Неудивительно, если он и правда вызнал что-то интересное.       Аарон даже не будет пытаться спрашивать, потому что, зная Ники, сейчас последует какое-то тупое условие для получение этого знания.       — Но я расскажу тебе, только если ты поедешь со мной на пикник.       А вот и тупое условие.       — Какой на хрен пикник, — закатил он глаза. — Я не для этого брал себе выходной.       — Давай, тебе точно будет интересно узнать.       — Нет, мне плевать, — Аарон плотнее укутался в плед и улёгся поудобнее, всем своим видом показывая, что он отсюда не встанет в ближайшем будущем.       — Ну пожалуйста, я хочу на пикник, — Ники стал его трясти, звуча ужасно уговаривающе, но, кажется, понимая, что это бесполезно.       — Я не вылезу из этого пледа. Отвали.       — Хочешь, я тебя прямо в нём отнесу в машину?       — Нет.       Ники задержал на нём обиженно-разочарованный взгляд и вздохнул.       — Вы с Эндрю пиздец какие скучные.       — А ты доёбистый.       — Фу, скучный, так ещё и злой.       — Вот и уйди от меня.       Ники пихнул его ладонью в лоб с дурацкой улыбкой и удобнее устроился на полу, скрестив ноги. Руки он занял бахромой пледа, наматывая на палец мягкие нити.       — Ладно, так уж и быть, я всё равно тебе скажу. Даже несмотря на то, какой ты засранец.       Аарон мысленно ухмыльнулся — он знал, что тот не умеет держать язык за зубами и всё равно не сможет не поделиться чем-то, что по его мнению интересно.       — Если что, я не выдаю ничьи секреты, Кевин разрешил Эндрю поделиться с тобой, — предупредил Ники и чуть замолчал, проверяя реакцию Аарона, которая была по-прежнему скучающей. — Так вот, у нашего Кевина, оказывается, есть отец. И он планирует побег к нему. Но пока это должно оставаться в тайне, иначе всё накроется.       Ну охуеть «тайна». Об этом наверняка уже знает Жан, с недавних пор Эндрю и Ники, а теперь ещё и Аарон. Многовато людей для сохранения тайны, хоть ни одному из них и не было выгодно, чтобы она доползла до Рико.       — Когда? — лишь уточнил он.       Новость была неоднозначной. Внутри неприятно зудело несогласием.       — После окончания школы.       Аарон промычал в знак, что услышал, и немного погрузился в собственные мысли. Он отогнал первую из них: почему Кевин выбрал сказать Эндрю, а не ему?       Но, что ж. Радовало, что Кевин не настолько слаб и глуп, чтобы, как послушная собачка, идти в уготовленный ему Тэцуджи Морияма университет.       И странно, что его отец позволяет ему жить с чужими людьми и не забирает к себе. Похоже, отношения с отцом у Кевина были не слишком ладными. И жил ли Кевин когда-нибудь с ним, может, в детстве? Аарон вдруг осознал, что никогда даже не спрашивал, как так вышло, что Кевин стал опекаемым Тэцуджи Морияма.       Он обязательно спросит об этом, когда они помирятся.       Хах, когда.       Аарон знал, что чересчур оптимистичный по поводу Кевина, но что-то подсказывало, что тот из тех людей, с кем он будет ещё множество раз ругаться, но мириться. Потому что ему не хотелось проёбывать эту странную дружбу. Он мог признаться хотя бы себе, что его привлекает их общение, в ходе которого ему любопытно узнавать что-то о Кевине, а тот искренне интересуется его жизнью по неведомой причине. И Аарону хотелось узнавать больше, хотелось понять его и докопаться до всех чёртовых секретов.       И даже жаль, что после окончания учёбы они, вероятно, разъедутся по разным городам и университетам.

— 2 —

      — …просто, блять, поразительно, как с такими успехами ты ещё и тренировки пропускаешь.       Аарон не сразу понял, что обращаются к нему, потому что стоял, пялясь себе под ноги. Но когда поднял взгляд, раздражённый Кевин возвышался прямо над ним.       Аарон задрал бровь в вопросе и уставился в чужие недовольные глаза, и Кевин, состроив вредно-отрешённое лицо, пошёл дальше.       Они были на тренировке, и Кевин включил режим придирчивого ублюдка, выстроив их в линию и говоря гадости абсолютно каждому. Уже досталось даже Жану.       Рико с самодовольной рожей стоял поодаль за Кевином, а Эндрю даже не удосужился прийти на этот сбор, присоединившись вместо этого к тренеру на скамейках. Чарли же предпочитал пока не вмешиваться, но если разборки, которые происходят далеко не впервые, затянутся или перерастут в конфликтные, он утихомирит Кевина. Аарон ждал этого момента, потому что Кевин сегодня был просто невыносимым.       Два часа жёстких тренировок с бесконечным ором на всех подряд, кроме, разумеется, Рико.       О, Рико был вне себя от довольства. Его обычную «работу» взял на себя Кевин.       Особенно гадкие и едкие комментарии пришлись на Каролин, чему Аарон был удивлён — раньше Кевин обращался с ней довольно любезно. Явных косяков за ней обычно замечено не было, девушка старалась изо всех сил. А Кевин ценит лишь тех, кто старается.       Причина, конечно, крылась в пятничном вечере. Аарон это знал, но не хотел принимать. Его начинало мутить, стоило только задуматься серьёзнее о причинах поведения Кевина.       Дальнейшая неделя прошла так, как и началась — Кевин вёл себя просто отвратительно, гонял их в разы больше обычного, как не делал даже перед играми. В четверг Эндрю впервые вмешался, отозвав Кевина в сторону на поговорить, и удивительным образом это подействовало — тот стал немного сдержаннее. По крайней мере, не стремился выбесить абсолютно каждого члена команды, за исключением всегда лояльно-нейтрального Жана и получающего удовольствие от происходящего Рико.       Ещё одним новым и вводящим в смятение моментом была Каролин. Все четыре дня она буднично вела себя так, будто они лучшие друзья с начальной школы. И, выловив его по окончании последней для них тренировки на неделе, она явно намекнула, что не против повторить то пятничное.       Аарон неоднозначно вроде как согласился, решив разобраться с этим позже. Виноватым перед Эми он ощущать себя пытался, но выходило слабо. В конце концов, он с самого начала ничего ей не обещал. Однако рассказывать подруге о Каролин он не планировал и надеялся, что этого не сделает Мая, которая была подругой Эми.       После пятничной индивидуальной тренировки, на которую притащился и Эндрю, чтобы бестолково просидеть все два часа на трибунах со скучающим лицом, Аарон сказал ему, что немного задержится и чтобы тот ждал в машине.       За эту неделю Кевин не сказал ему ни единого лишнего слова не по теме экси. Придирки, придирки, придирки. И ничего больше.       И Аарону всё это так осточертело, что он всё же решил разобраться. Ему категорически не нравилась эта натянутость между ними. Перманентная раздражённая подвешенность выводила из себя и знатно трепала нервы.       Более того, Аарон даже не получил каких-то конкретных обвинений. О, как же выводило из себя, что его вообще это волнует. Почему у него не получилось просто отстраниться и игнорировать? Чем этот вредный придурок был особенным?       Так или иначе, после того, как ему молча позволили вымыться первым, он не ушёл, а остался на лавочке дожидаться Кевина.       Нервно. Аарон не любил решать проблемы, которые не создавал.       Кевин вышел минут через десять, в своём привычном последушевом обличии, то есть совершенно нагим. Аарон оторвался от телефона, заметил короткий взгляд, которым его оглядели, и моментально пришёл в раздражение, когда Кевин просто прошёл мимо, продолжая вытирать волосы полотенцем.       Ещё минут пять Аарон, молча бесясь, наблюдал, как тот ходит туда-сюда, одеваясь, сушась феном, перекладывая вещи с места на место, пока в конце концов не закатил глаза, недовольно цокнув.       — Если хочешь что-то сказать — говори.       Прозвучало настолько прохладно, что Аарону захотелось стянуть с ноги ботинок и швырнуть ему в лицо. Сдержав порывы, он собрал в кучку все свои претензии.       — Ты ведёшь себя по-идиотски. Злишься с нихуя, ничего не объясняешь, а потом срываешься на всех из-за того, что твои мысли никто не читает. Это тупо.       — Злюсь с нихуя, — скривив губы в жестокой улыбке, медленно повторил Кевин. — Чудно.       Аарон устало вздохнул. Этот придурок, кажется, так и не собирается ничего объяснять.       Что ж, ладно. Аарон всё-таки позволил себе перестать отрицать очевидные звоночки, но напоследок всё равно решил копнуть один безопасный вариант.       Потому что прочие догадки спрашивать в лоб было страшно.       — Ты такой с того вечера. Точнее, как я вернулся с Каролин, — начал Аарон, ощущая, как его мутит от сказанного. Язык едва ворочался, а лицо начинало покалывать.       Глаза Кевина расширились, он замер с приоткрытым ртом и перестал укладывать в сумку вещи. Во взгляде читалась опаска. По напряжению можно было предположить, что он готов кинуться на Аарона, чтобы вовремя закрыть ему рот.       — Это типа… тебе нравится Каролин, и ты ревнуешь ко мне?       О, Аарон знал, как абсурдно прозвучал. Вероятность этого была крайне мала, и поэтому лицо всё же запылало, явно делая его красным.       Затаённое опасливое ожидание Кевина медленно сменилось снисходительной улыбкой. Взгляд потух, но выдох был явно облегчённым.       — Я похож на того, кому сдалась тупица Браун?       Значит, сдался я?       Аарон ощутил, как всё внутри волнительно кувыркнулось, и он невольно выдал нервную усмешку.       Зрительный контакт был как никогда тяжёлым, но он старался изо всех сил. Кевин стоял напротив, сложив на груди руки и теперь пялясь непроницаемо.       Аарон пытался заглушить дурацкое волнение и задать ещё один вопрос, но язык будто присох к нёбу, а губы приклеились друг к другу.       Это было нелепо. Если то, о чём он думает — правда, это будет самой странной глупостью в его жизни.       На пике волнительного беспокойства он просто тяжело сглотнул, опуская взгляд, затем подхватил сумку и выбежал за дверь. Так в его стиле — оставить все проблемы на другой раз, а не решать их здесь и сейчас. Да и как, собственно, тут разбираться?       Поведение Кевина было раздражающим и нелогичным, явно подкованным эмоциями и ревностью, и Аарон понятия не имел, как с этим иметь дело.

— 3 —

      Пятничный вечер без Жана и Кевина уже ощущался пустым, и Аарон недоумевал, как привязался к этим двоим настолько быстро, чтобы чувствовать без них скуку.       Живя с матерью, он в принципе не общался практически ни с кем, кроме как в интернете, но никогда не ощущал даже намёк на скуку и одиночество. Теперь же, когда его жизнь наполнилась разными людьми, без некоторых из них она стала казаться не такой насыщенной.       Дерьмо.       Эндрю никогда не отказывался сидеть с ним, даже если они собирались уткнуться в телефоны и не произнести ни слова за вечер. И поэтому в этот раз, когда Аарон запротестовал против идеи сидеть на баре и развлекать Ники, Эндрю просто пошёл за ним к их столику. Возможно, Аарон был немного благодарен за компанию, но ему бы явно было веселее, если бы Эндрю не был таким молчаливым.       — Давай так, — начал Аарон, когда закинулся пылью и в нём проснулась болтливость. — Я отвечаю на любой твой вопрос, а ты говоришь один факт про свои приёмные семьи. Что угодно, плохое или хорошее.       Он подумал, что обмен, как и с показыванием рук, должен сработать. Эндрю испытывающе поглядел на него долгие несколько секунд, после чего кивнул.       — Но я отказываюсь говорить на английском, — вдруг перешёл он на немецкий. — Твои проблемы, что ты так плохо учился.       — Что за нахрен? — нахмурился Аарон.       Он действительно не схватывал язык так быстро, как Эндрю, но старался как мог, потому что немецкий ему нравился. Но в самом деле, у него за спиной всего парочка месяцев изучения и вынужденная практика с Ники, когда у того было особое настроение докопать его на немецком. Эндрю же учил так быстро, что перевёлся на два уровня выше, самостоятельно закончив курс, рассчитанный на целый год. Чёртов монстр.       — Никакого английского, — повторил Эндрю.       — Ладно, — таки согласился Аарон.       — Мой вопрос: почему эти порезы появились на твоей руке?       Аарон опешил, так и не донеся стакан до рта. Блять? Что он за тупица и почему не продумал все опасные вопросы, прежде чем предлагать Эндрю подобное?       И теперь он не мог ни сказать правду, ни соврать.       — Потому что… — он думал над словами, собираясь вильнуть, чтобы дать непрямой ответ, требующий ещё одного вопроса, которого у Эндрю нет. Нечестно, да. — Это напоминание о том, чтобы я не подпускал тебя к Рико.       — Сделанное кем? — прищурившись, спросил Эндрю.       — Мной. Я тебе говорил, — будучи готовым к этому вопросу, легко и уверенно соврал Аарон. — И вообще-то это уже второй вопрос. Твоя очередь.       Эндрю явно что-то не нравилось в его лице, взгляд недоверчиво выискивал ложь, но Аарон держался стойко — ни одного лишнего отведения глаз в сторону и ни одного дрогнувшего мускула. Ноль выдающих эмоций. О, он мог собой гордиться.       — Что угодно, говоришь? — подцепляя новый шот, откинулся на спинку стула Эндрю. Он отправил его в рот, ни разу не поморщившись, после чего уставился Аарону прямо в глаза. — Я пытался убить своего приёмного брата. Никогда не спрашивай о причинах. Ты просил только факт.       Аарону пришлось выжать на максимум свою способность слушать на немецком. Он быстро проверил в словаре несколько слов, а когда смысл целиком сложился, он поднял на Эндрю ошарашенный взгляд.       — Вот дерьмо, — выдохнул Аарон, не сводя с него глаз. Он хотел бы сказать «пиздец, Эндрю, просто охуеть», но понятия не имел, как это будет на немецком.       Нет, то есть такое можно было представить, зная Эндрю, но Аарону всё равно стало не по себе. Да, его брат мог быть действительно жестоким, но никогда за ним не было замечено инициативной агрессии. Только защитная.       Он защищался.       Причина могла быть какой угодно, но о каждой из них Аарону было дурно думать, потому что даже на момент попадания в тюрьму Эндрю было всего четырнадцать.       — Не спрашивать о причинах, — напомнил ему Эндрю.       — А о последствиях? — спросил Аарон, параллельно выискивая недостающее слово в словаре. — Ты из-за этого попал в тюрьму?       — Не из-за этого. Но об этом тебе тоже не стоит знать больше.       — Ладно, — смирился Аарон, переходя обратно на английский. Он ценно воспринимал всю информацию о прошлом Эндрю, поэтому, хоть ему и хотелось знать больше, он был рад даже кусочкам.       И всё же, что, чёрт возьми, происходило с Эндрю в его паршивых приёмных семьях?       Через неопределённое количество коктейлей Аарон заметил, что Эндрю поглядывает в сторону бара, и разрешил ему свалить, потому что и сам скоро собирался уходить. Эндрю бросил напоследок, чтобы Аарон звонил «если что».       Он знал, что Аарон оставит ему машину и поплетётся домой пешком, потому что пьяные вождения были прерогативой Эндрю, никак не Аарона. И за этот кусок пути, который он пройдёт пешком, может произойти что угодно и кто угодно. В самые первые дни Эндрю не собирался выпускать его без присмотра куда-либо, но они быстро с этим разобрались путём злобных доказываний Аарона, что он семнадцать лет как-то выживал без него, шляясь там, где тому и не снилось, так что пусть отъебётся со своей непрошенной заботой. Эндрю упрямился, но в конце концов отстал и дал ему свободы.       С Эндрю его мысли плавно перетекли в струю рассуждений о Кевине; впрочем, они перетекали туда много раз за день вне зависимости от того, о чём он думал. Он пытался понять, где всё вроде как свернуло не туда. Если, конечно, он всё не вывернул через задницу и не напридумывал.       Повышенный интерес к его жизни, то касание к лицу у двери, «палюсь» на танцполе, слова ебучего Рико, дурацкая ревность к Каролин, которую Аарон поначалу жестоко отрицал… если подумать логически, всё просто становилось на свои места. Если Кевин действительно заинтересован в нём не только по-дружески, это проясняло причины его странного поведения.       Аарон не был слеп, просто искренне не хотел, чтобы это оказалось тем, чем вроде как являлось.       Боже, он ставил бесконечные придирчивые «если» в голове, просто надеясь, что где-то просчитался, надумал лишнего, а потом Кевин всё объяснит, и Аарон стыдливо посмеётся над своей излишней подозрительностью.       Однако оставалось непонятным, чем являлся тот разговор на балконе. Про какие проблемы он вообще говорил и что это могло означать? Пьяный бред или Аарон всё ещё чего-то не улавливал?       Но хорошо. Даже если задуматься, что он в самом деле, прям по-настоящему, в том самом смысле привлекает Кевина, то, вопреки ожиданиям, отвращения или отторжения это не вызывало. Аарон прикрыл глаза, прислушался к своим ощущениям, повертел эту мысль во все стороны и покачал головой — не-а, мерзко, как в случае с Ларри, не было.       Волнительно — да.       Нежелание, чтобы это оказалось правдой — да и ещё раз да.       Потому что своими гипотетическими непрошенными чувствами Кевин всё только портил. У них могла сложиться прекрасная интересная дружба. Тот даже заверял, что Аарон его совершенно не привлекает. Так что пошло не так? Что Аарон сделал не так?       Всё было гладко и весело, пока ревность не исказила поведение Кевина, сделав их общение затруднительным.       Лёд в коктейле подтаял, делая напиток водянистым и почти безвкусным. Аарон упрямо продолжал крутить бокал, катая остатки льда, отчего они сталкивались друг с другом и истончались.       Наконец он вздохнул, осушил содержимое бокала за раз и придвинул к себе телефон, лежащий до этого поодаль.       На первом месте у него всегда был диалог с Эми — они всё ещё часто переписывались. Он зашёл в сообщения с ней, там было одно непрочитанное: Эми просила выбрать наиболее удачное из двух фото, чтобы поместить его в приложение для знакомств. Аарон был рад, что она не зациклилась на нём, но также сказал ей, что приложения для знакомств — какой-то отстой и последний этап для совсем отчаявшихся, а она и так легко может себе кого-нибудь найти. Он выбрал второе фото, где на её лице была очаровательная улыбка, а зелёные глаза поблёскивали особенно ярко.       У Кевина тоже зелёные глаза, зачем-то подумал он.       Затем сфотографировал своё унылое лицо и отправил в чат с Эми с подписью «этот день полнейшее говно. надеюсь твой был лучше».       Он уже собирался отложить телефон и начать собираться домой, как взгляд зацепился за диалог с Кевином, который стоял в списке четвёртым. После Эми, Эндрю и Ники. Вот настолько редко ему кто-то писал.       В диалоге зависло его неотвеченное сообщение о том, что он не придёт на тренировку. Кевин, наверное, был в таком бешенстве, что даже не нашёлся с ответом.       Аарон занёс пальцы над всплывшей клавиатурой, стукая большими друг о друга и размышляя, стоит ли что-то писать. Покусывая губы и пялясь невидящим взглядом в экран, он думал, что скучает. Скучает по нормальному общению.       Аарон: эй       Не очень содержательно, но Аарон просто проверял, там ли он.       За минуту, в которую ответ не пришёл, Аарон успел всё же отхлебнуть оставшийся коктейль, пить который изначально не планировалось, нервно потрясти коленом, постучать по столу, тяжело вздохнуть и оглядеть всю округу. Этот закуток был самым тихим и безлюдным, но отсюда было неплохо видно танцпол.       Аарон прокрутил в голове те воспоминания, тот взгляд, и это только сильнее подстегнуло его уверенность в том, что Кевин от него что-то скрывает. И, кажется, говорить не планирует.       Но сможет ли Аарон делать вид, что ничего не замечает, если всё окажется правдой? Или между ними повиснет нелепая неловкость, настолько ощутимая, что однажды они сведут всё общение на нет? И как он, собственно, вообще узнает, верно ли его предположение, если Кевин не скажет лично?       Возможно, стоило подумать на трезвую голову. Быть может, в таком состоянии он просто что-то упускает.       Квн Дэй: ?       Аарон слегка улыбнулся и тут же стал печатать ответ. Он вообще не был уверен, что тот не пошлёт его нахуй, учитывая, как странно закончился их последний разговор.       Аарон: помнишь ты мне обещал что-нибудь если я буду с вами играть тот матч?       Квн Дэй: помню. вариант дать уйти из команды не принимается.       Аарон: ты так постоянно об этом печёшься. почему ты решил что я хочу уйти?       Квн Дэй: слишком много проблем, которые ты не ожидал.       Аарон: не поспоришь конечно, но нет. мне надо чтобы ты мне кое-что рассказал. лично, не тут       Минут на пять всё стихло. Сообщения приходить перестали, и Аарон постепенно терял терпение.       Квн Дэй: что-то касающееся тебя?       Аарон прыснул и закатил глаза. Как же он об этом беспокоится. У него даже в мыслях не было, что он натолкнёт Кевина на такие предположения.       Аарон: нет, не касающееся       И следом добавил поспешно.       Аарон: сможешь подъехать сейчас к сумеркам? как раз собираюсь сваливать       Квн Дэй: пятнадцать минут.       И через пятнадцать минут тот действительно подъехал, чтобы забрать его, несколько пьяного, замёрзшего и прыгающего на месте от холода.       Аарон с удовольствием забрался в тёплый салон, плотно захлопывая дверь. Покрасневшие ледяные пальцы еле гнулись, и он принялся на них дышать, поднеся ко рту. Одеваться по погоде для слабаков.       — Куда? — спросил Кевин, наблюдая за ним настороженным взглядом.       — Мне всё равно.       Кевин кивнул и стал выруливать на дорогу, круто выворачивая руль. Аарон украдкой поглядывал на него — на то, каким сосредоточенным и, возможно, даже напряжённым он был.       В машине было уютно и ненавязчиво пахло парфюмом Кевина. На передней панели у лобового стекла валялась парочка свежих спортивных журналов. Конечно же, по экси. Аарон стянул один, рассматривая обложку — на ней красовались различные заголовки про «Лисов», набирающих стремительные обороты.       Кинув журнал обратно, он скучающе вздохнул. В голове и теле была лёгкость и даже немного веселья, и перепившим он себя не ощущал. Идеальный баланс.       Склонив голову, он осторожно поглядел на лицо Кевина в профиль. Тот был то ли сконцентрирован на дороге, то ли на своих мыслях, но в любом случае выглядел серьёзным и в кои-то веки не раздражённым. Редкое явление.       На долю секунды в сознании пронеслась мысль, что, возможно, он этому парню нравится. И это будто окатило его ледяной водой. Внутри всё жалко трепыхнулось, а глаза непроизвольно распахнулись шире. Думать об этом в одиночку и рядом с Кевином почему-то оказалось совершенно разным.       Алкоголь вкупе с пылью в его крови позволили ему даже на мгновение оценить привлекательность Кевина. Не в том смысле, а просто в целом, сделал он для себя же ремарку.       — Всё рассмотрел? — подал голос тот, не поворачивая головы.       Чёрт, Аарон слишком очевидный. Он усмехнулся и отвернулся, глядя теперь перед собой. Он понятия не имел, куда они едут, и просто равнодушно наблюдал проносящиеся мимо городские пейзажи.       — Мне не нравится с тобой ругаться, — с лёгким пренебрежением заявил Аарон. — Реши эту проблему.       — Ничем не могу помочь, — отстранённо проговорил Кевин, сворачивая в какой-то тихий район. Он помолчал какое-то время, прежде чем добавить: — И странно, знаешь ли, что ты вообще решил со мной говорить.       — А с чего не должен, — с нарочитым непониманием отозвался Аарон.       Он ощутил на себе взгляд и повернул голову, натыкаясь на подозрительное и недоверчивое изучение. В итоге Кевин неоднозначно дёрнул плечом и вернулся к слежке за дорогой.       — Я даже не извинился, — в конце концов сформулировал он причину.       — Я уже понял, что ты не умеешь.       Может, за него и говорил выпитый алкоголь вприкуску с пылью, но Аарон чувствовал себя так, будто может с лёгкостью вывалить любые откровения. И ждал такой же открытости от Кевина.       — Да. Кое-что заставило меня ненавидеть извинения. Но я буду пытаться разграничивать.       — Кое-кто ты хотел сказать?       — Кое-кто, — согласился Кевин.       Аарон хотел добавить, что извиняться вообще-то можно и без слов, но решил оставить эту тему. У него было что-то более волнующее, чем неспособность Кевина признавать себя временами тупицей.       — Так вот, я хотел кое-что узнать, — начал Аарон и внимательно проследил за реакцией. Челюсти Кевина тут же напряглись, а руки крепче стиснули руль. — В команде сказали, что в прошлом году у тебя был нервный срыв. И ты две недели психовал на всё подряд. Что это было?       Кевин выдал нервную усмешку и покачал головой.       — Обсуждаешь меня с этими придурками?       — Да.       — Не советую, — холодновато сказал Кевин. — И я так понимаю, у меня нет варианта не рассказывать?       Аарон прикусил губу и задумался. Есть, вообще-то, но ему хотелось растратить свою «награду» именно на этот вопрос. Будет досадно, если придётся выбрать другой. Что-то ему подсказывало, что конкретно в этом крылось нечто интересное, что ему непременно стоит узнать.       — Смотря насколько сильно ты не хочешь говорить.       — Дело не в желании. Просто это может показаться странным. Для тебя.       — Ты и до этого говорил странные вещи. Одной больше, одной меньше.       Кевин задумчиво вилял по жилому кварталу несколько минут, пока не выехал к какому-то крохотному парку. Он заглушил двигатель на обочине.       Когда Кевин молча вышел наружу, Аарону ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Улица встретила его яростными порывами ветра, и он, страдальчески постанывая, пытался теплее обнять себя, пока шёл за Кевином по парку.       Тот опустился на одну из скамеек. Аарон поморщился, когда его задница, уютно просидевшая на мягком и с подогревом сиденье авто продолжительное время, вдруг вынуждена была столкнуться с ледяной и жёсткой скамьёй.       Он выдохнул клуб пара, как доказательство самому себе, что на улице вот настолько холодно.       — Обязательно было тащиться на холод? — проворчал он, натягивая рукава худи на замерзающие пальцы. Наверное, это было его секретным хобби — одеваться не по погоде, а потом злиться на кусучий холод.       — На свежем воздухе проще, — ответил Кевин.       И Аарон с завистью оглядел его — одет в чёрный крупно вязаный свитер и тепло выглядящую кожаную куртку.       — Он сказал «свежий воздух» на этот пиздец, — продолжил ворчать Аарон, обнимая себя руками так, как совсем недавно на балконе делал Кевин. — Оделся в сто одежд, и, конечно, ему холод не холод, а всего лишь свежий воздух.       Кевин слегка улыбнулся, впервые за этот день.       — Хочешь куртку?       — Если ты думаешь, что я настолько глуп или благороден, чтобы отказаться, то спешу разочаровать. Давай сюда.       Улыбка Кевина стала чуть шире, пока он стягивал с себя куртку и протягивал ему. Чему он радуется? Аарон был уверен, что через минуту Кевин пожалеет о своём решении.       Стойко игнорируя разницу размеров, Аарон позволил себе утонуть в чужой вещице. Она была нагретой и пахла как и салон авто — парфюмом Кевина. У Аарона было чувствительное обоняние, и обычно он запоминал и безошибочно определял запахи не то что людей, с которыми был в близком контакте не раз, но и каких-то знакомых. Зачем ему эта глупая собачья особенность.       Стало значительно теплее. По крайней мере, его перестало трясти.       Он сунул руки в карманы, успевая следить за реакцией Кевина, но тот лишь спокойно наблюдал за его действиями, так что Аарон продолжил. В одном из карманов был телефон, что его совсем не интересовало, а во втором вроде как зажигалка. Аарон вынул её, осмотрел и щёлкнул кнопкой. Вырвался яркий и высокий огонёк, подсветивший пространство между ними. Зажигалка была красивой, с какой-то гравировкой сбоку.       — Подарок Жана на пятнадцатилетие. Мы тогда ещё баловались сигаретами.       Аарон кивнул, закрыл крышку и сунул зажигалку обратно в карман, затем забрался на скамью с ногами, прижимая колени к груди. Максимальное согревание. Он повернулся к Кевину, чтобы лучше видеть лицо.       — Не рассчитывай, что там что-то интересное, — начал Кевин уклончиво. Но Аарон обратил на него всё внимание, на какое только был в состоянии. — И да, коротко или длинно?       — Длинно. Я трачу свою награду на этот вопрос не ради двух слов.       — Как хочешь, — кивнул Кевин и отвёл взгляд. — М-м, ладно. В прошлом году я впервые попробовал отношения с парнем, его звали Майк, и он был капитаном футболистов. Никаких больших чувств, просто любопытство с обеих сторон.       Он замолчал, чуть хмурясь.       — Я потерял бдительность примерно через пару месяцев отношений, и по моей вине Рико застукал нас. Если интересно: увидел меня с членом Майка во рту. Дверь была закрыта, но у Рико есть ключ.       Аарон ощущал, насколько сложно ему говорить. Кевин совсем не смотрел на него, пялясь вместо этого в небо, пока лежал на спинке скамьи.       — Насколько всё было плохо? — затаившись, спросил Аарон негромко.       — Ну, по крайней мере, никто не умер, — сдавленно усмехнулся Кевин. — Майк пролежал в больнице неделю и больше не вернулся в нашу школу. Я отделался десятком синяков и… да, синяков, — он задумчиво остановился на пару секунд. — Но когда он избил Жана и сказал, что он плохо следит за «этой грязной шлюхой», я сорвался. Рико впервые потерял надо мной контроль, и я видел, что ему страшно. Но именно тогда он и придумал, как меня подавить, — он замолчал и натянуто улыбнулся, поворачиваясь к Аарону. — Звучит жалко, не правда ли? А я не люблю быть жалким, поэтому сделай вид, что не слышал этого.       Аарон помолчал, переваривая полученную информацию. Внешне он выглядел спокойно, но внутри всё бушевало от негодования.       — Какой же он чокнутый уёбок, — поморщился Аарон. — Не представляю, как ты терпишь его рядом.       — Он бывает нормальным.       — С трудом верится.       — Правда. И да, спасибо за адекватную реакцию.       Аарон скользнул по нему взглядом и прищурился. А какую реакцию он ожидал?       — Раз уж у нас вечер откровений, — Кевин коротко глянул ему в глаза и прикусил губу. — Я не хотел говорить, потому что всё ещё опасаюсь увидеть твоё осуждение на всё, что связано с… гейским.       Аарон цокнул, с силой пихая его в плечо.       — Перестань, блять. Ещё раз скажешь что-то про мою несуществующую гомофобию, и я тебе въебу.       Аарон в самом деле понятия не имел, какого чёрта его записали в гомофобы. Он ведь даже поводов не давал?       — И тем не менее тогда ты поверил Рико и стал меня избегать.       «Как будто безосновательно» хотел бы сказать он своим развязанным на этот вечер языком, но вовремя его прикусил.       — В этом нет ничего гомофобного, — фыркнул Аарон, внутри, однако, ощущая горячий всплеск волнения. — Я просто не самоубийца.       — Ладно, — Кевин чуть скривил губы и понизил голос. — Наверное, просто не хочу, чтобы тебе было дискомфортно.       — Мне комфортно. Успокойся уже.       Кевин оценил его взглядом и кивнул. На какое-то время повисло молчание, в которое Аарон поджигал зажигалку и водил пальцем по огню. После чего, задумчиво пялясь на яркий огонёк, спросил:       — Ты скажешь мне когда-нибудь, к чему устраивал все эти драмы в последнее время?       Так он скорее завуалировал «ты скажешь мне когда-нибудь, что я вроде как тебе нравлюсь?», но даже для себя не хотел признавать, что подразумевал именно это.       — Нет, — прыснул Кевин тут же, даже не думая над ответом. — Я вложил много сил и нервов в твоё обучение и не хочу, чтобы ты так тупо свалил из команды.       Аарон защёлкнул колпачок зажигалки и с интересом глянул на Кевина.       — Ты постоянно говоришь об этом. И с фига ли ты взял, что я обязательно свалю?       — Потому что испугаешься.       Ни разу не палится, да, подумал Аарон.       — А если пообещаю, что никуда не денусь?       — Всё равно нет, — уверенно сказал Кевин, ровным взглядом смотря ему в лицо. — Опасно и бессмысленно.       Аарон закатил глаза и отвернулся. Он явно не ощущал себя трезвым, в голове всё плыло, но мысли лились в слова куда проще обычного. Он почти был готов спалиться, что подозревает Кевина в чувствах к нему, но в последний момент убедил себя заткнуться.       Сложно было определить, за какую пьяную глупость он будет себя корить, протрезвев, но это с большей вероятностью стало бы тем самым.       Более того, он не нашёл аргумента, зачем ему вообще знать правду. Спокойнее от этого ему явно не станет, а неловкость между ними возрастёт во много раз вне зависимости от ответа Кевина.       — Дай руку, — попросил он.       Кевин, чуть замявшись, протянул. Аарон, прикоснувшись к коже, обнаружил её достаточно тёплой. Как, чёрт возьми, он это делает?       Отодвинув рукав его кофты, положил пальцы на запястье и поднял взгляд на лицо.       В голове стучала мысль, что всё это выглядит невероятно странно со стороны — застань его кто-нибудь за такими касаниями другого парня, он бы, не задумываясь, решил, что Аарон делает что-то гейское. Но почему тогда внутри было так спокойно и совершенно не неловко?       — У тебя тахикардия? — спросил Аарон, продолжая прижимать два пальца к запястью.       — Нет, — с небольшой вопросительной интонацией ответил Кевин.       Пульсация под его пальцами лишь усилилась, и Аарон внимательно наблюдал за выражением лица Кевина. Тот, похоже, пытался изображать холодность и бесстрастность, однако участившееся сердцебиение…       Аарон опустил взгляд на запястье Кевина, после чего неоднозначно хмыкнул и отпустил его руку.       Сколько же раз он клялся себе не делать никаких выводов в пьяном состоянии, но.       Кажется, изначально он взял его руку, чтобы глупым методом проверить, не было ли всплесков адреналина от нахождения рядом с ним, от его касаний, и в целом это могло быть чем угодно, однако ему всё равно казалось, что учащение пульса связано именно с ним.       И чёрт бы побрал этого Кевина Дэя, который заставлял его размышлять и анализировать так много, как никогда в жизни.