Сердце ворона

      

Глава 4

      Рон остался со своей семьёй, когда Гарри и Гермиона пошли в кабинет директора Хогвартса. Гермиона никогда здесь не была и с любопытством осматривала стены, пока Гарри доставал омут памяти из его неуютного уголка, похожего на умывальник. И тут глаз девушки за что-то зацепился.       На столе директора стоял Луноцвет. Тот самый. И он всё ещё излучал свет. Она смотрела на него и перед глазами всплыл тот день, когда она его подарила. В носу защипала, и она почувствовала, как слёзы снова готовы начать литься рекой.       — Гермиона. — шепнул Гарри бережно.       Она посмотрела на него. Перед ним в воздухе видела неглубокая широка чёрная чаша с жидкостью. В неё он вылил слёзы, которые будто превратились в чернила, коснувшись жидкости.       — Просто ныряй туда, ты не задохнёшься. — сказал он, — Готова?       — Да. — ответила она тихо.       И они нырнули.       Они увидели маленьких Лили и Петунью Эванс. И странного черноволосого мальчика. Увидели, как их распределяет шляпа, как Лили знакомиться с маленьким Джеймсом.       Потом как этот мальчик вырос и умоляет Дамбудлора, как он плачет, обнимая свою убитую возлюбленную. И как запускает патронуса-Лань, которую Гарри встретил в лесу. И как Дамбулдор сам просил Снегга убить его.       — Лили. — проговорил Дамбулдор, глядя на Снегга, — После стольких лет?       — Всегда. — ответил Снегг.       — Я хотел спросить ещё вот о чём, мой друг. — продолжил Дамбулдор, как бы невзначай, — Вернее о ком. О мисс Грейнджер.       — Мисс Грейнджер? — спросил Северус осторожно, — Она мой друг.       Они увидели, как они рассуждают о зельях, как Гермиона подарила ему Луноцвет, как он извинился перед ней после ссоры, как она вкрадчиво разговаривала с ним, как они смеялись на полу, когда она неуклюже упала, и как Снегг защитил её от Малфоя, перешедшего все границы.       — Думаю, мисс Грейнджер очень хорошо на вас влияет. — сказал Дамбулдор в своей добродушно-игривой манере, — Похоже, что она заставляет вас прибегать к тем качествам вашей души, которые вам крайне непривычны. К вашей светлой стороне, Северус, неправда ли?       — Она… да. — Снегг слегка улыбнулся, — Она слушает меня, она видит меня и она… чувствует меня.       — Вы готовы поставить вашу дружбу под удар, Северус? — продолжал директор.       — Мне больше ничего не остаётся. Она не должна ничего знать. Она справится, переживёт… — проговорил он уже тише.       — А вы? — спросил Дамбулдор, — Вы переживёте?       — Я… — Снегг поклялся всегда быть честным с Дамбулдором, — Я знал, что вы однажды попросите меня о многом. Я знал, что потеряю всё, но только не её… Только не её.       — Я думаю, у вас есть ещё один секрет, Северус. — после небольшой паузы продолжил директор.       Они увидели, как Гермиона и Снегг танцуют на приёме Слизнорта. Они увидели, как он дарит Гермионе книгу, и она обнимает его. И как она дарит ему медальон, как он сжимает его в главном зале, чтобы взглянуть в её карие глаза. И как он идёт на её зов. И как она приходит к нему тогда, в день убийства Дамбулдора. И как они целуются, стоя в полумраке…       — Маленький прекрасный секрет. — говорил Дамбулдор Снеггу, — Секрет, который многие бы осудили. — Снегг резко поднял на собеседника глаза, — Но я не из них, я вас знаю. И кого бы вы из себя не изображали, вы очень искренний человек.       Дамбудлор подошёл к Снегг и положил ему на плечо руку.       — Я никогда не попрошу вас о том, что навредит ей, мой друг.       — Но вы уже.       Образы превратились в чернила. И друзья вынырнули из омута памяти.              Они сели на ступени, ведущие к столу директора. Оба полные эмоций и не в состоянии их выразить. Слишком много надо было принять и осознать. Слишком много такого, из-за чего мир переворачивается. Вокруг них была такая давящая тишина, но им не казалось, что было тихо. Мысли и чувства буквально кричали в их головах.       — Гермиона… — первым нарушил молчание Гарри, — Он… он любил…       — Лили. — закончила она за него, — Мне следовало догадаться ещё…       — …тебя.       Она замолчала и посмотрела на него. Гарри никогда бы не хотел видеть на её лице то, что увидел.       — Он… — хотел что-то сказать, Гарри.       Но слёзы, которые уже капали с её подбородка ей на джинсы, остановили его. Идиот. А он пытался с ней спорить.       — Вот почему ты…       Гермиона кивнула.       — Как ты можешь вообще думать об этом, Гарри?! — она практически крикнула на него, — Ты… ты должен умереть.       И она снова заплакала. Она старалась сдержаться, но не могла, ей хотелось кричать, кричать изо всех сил. Как так можно, почему?! Сначала он, а теперь Гарри!       Гарри уложил подругу к себе на плечо. Его бросало в холод от этой мысли, но он знал это. Он чувствовал, и иногда, когда крестражи уничтожались один за другим, он ловил на себе взгляд Гермионы. Этот взгляд, который сводит линии воедино и превращает образы в единую картину. Она тоже знала.       — Это несправедливо. — сказала Гермиона.       — Да, несправедливо. — согласился Гарри, — Мне жаль, что мы ничего не можем сделать.       Гермиона в этот момент подняла голову. Так резко и неожиданно, что Гарри вздрогнул. Он увидел это лицо, которое видел миллион раз, когда её посещала безумная, но блестящая идея.       — Или можем? — спросила она.       — Что ты хочешь этим сказать?       — А если мы ещё можем его спасти? — оживилась она.       — Гермиона! Он умер! — прямо сказал Гарри, — Не думаю, что тебя устроит некромантия. Кроме того, у нас нет времени.       — Времени… — она замолчала на несколько мгновений, — Ты ошибаешься Гарри, только время у нас как раз и есть.       — Что ты такое говоришь?       — Маховик времени! Гарри!       — Но… Но подожди, разве это не противоречит каким-нибудь правилам? Я уверен, что да. — возражал он.       — Ты прав, ну, и что?       — А что если, спася его, нам придётся спасать и других? Ты об этом не подумала? Это похоже уже на какой-то серьёзный, не знаю, временной «катаклизм»?!       — Нам не придётся. И поэтому никто не должен знать.       — Но… — он смотрел в её глаза, полные надежды, — Я не знаю, Гермиона, это звучит неправильно.       — Гарри, я понимаю, но… — она запнулась на секунду, стараясь снова не расплакаться только от одной мысли, — Тебе не кажется, что после всего через что он прошёл, он заслужил второй шанс? Прожить эту жизнь не только в боли и изгнании.       Гарри посмотрел в её искренние глаза. Если Гермиона готова была зайти так далеко, если она была готова нарушить вселенские правила магии и просила его помочь, то это значило две вещи: она в отчаянии, но она прекрасно знает, что делает.       — Хорошо.