Сердце ворона

      

Глава 10

      Не в характере Гермионы было идти мириться первой, тем более, после такого случая. Все последующие столкновения со Снеггом сопровождались её плохо скрытой враждебностью. На его уроках она больше не тянула руку, как бы хорошо ни знала ответ, а он не делал ей замечаний. В коридорах она бросала на преподавателя испепеляющий взгляд и иногда сухо здоровалась.       Снегг же ловил себя на том, что пристально смотрит на неё на уроке. Или за столом во время обеда. Он так сильно сожалел о сказанном и сделанном, что это не давало ему покоя. А вечера, которые он когда-то давно так не хотел тратить на обучение юной волшебницы, теперь стали такими холодными и одинокими.       Хотя Гермиона никогда бы не призналась в этом, она тоже скучала по этим вечерам. Когда она знала, что в Хогвартсе есть человек, с которым она может обсудить зелья и растения, и ему не просто будет понятно, что она говорит, но и интересно. Несколько раз она пробовала пообщаться с Полумной поближе, ведь она с Когтеврана. Но общая странность Полумны никак не могла вписаться в рациональный ум Гермионы, и девушки так и не смогли стать подругами.       Так прошло немногим меньше месяца.       На одном из уроков Зельеварения снова была лекция. Гермиона старательно всё записывала. Она бегло поглядывала на доску, стараясь ничего не упустить. И вдруг их глаза встретились. Она смотрела прямо в чёрные глаза Снегга. В глубине души что-то бушевало, но её неугасающий гнев был сильнее. Она с силой разорвала цепь и продолжила писать.       Малфой сзади о чём-то шептался с Крэбом и Гойлом, и вскоре в голову Гермионы полетел комок бумаги. Она резко обернулась, но мальчишки лишь загоготали.       — Мистер Малфой, если вы хотите дополнить мою лекцию вашими нелепыми иллюстрациями, я бы рекомендовал вам превратить себя в мандрагору. Её вопль примерно так же неприятен, как ваш глупый гогот. — раздался суровый низкий голос.       Малфой с друзьями притихли от такой неожиданности и стали тише воды ниже травы. Гермиона же не могла про себя не отметить этот жест.              После окончания урока, все стали шумно собираться. Когда шума было достаточно много, Снегг как бы небрежно произнёс:       — Мисс Грейнджер, останьтесь.       Гермиона сделала вид, что не рада такому раскладу, хотя она почувствовала некоторый трепет, который тоже попыталась скрыть.       Девушка сделала жест друзьям, что останется. И когда класс почти удалился, в дверях застряли только Малфой и его остолопы-друзья. Они увидели Гермиону, и уже начали было подтрунивать, что стоит остаться и послушать, как Снегг молча поднял палочку и взмахнул ею в воздухе. Парней вытолкнуло из кабинета, а дверь за ними закрылась. Девушка постаралась сдержать смешок, который вызвало это забавное зрелище.       Снегг явно чувствовал себя неуютно. Он посмотрел на Гермиону, но наткнувшись на её умные и проницательные карие глаза, он отвёл взгляд в сторону.       — Мисс Грейнджер, я хотел с вами поговорить. — начал было он.       — Хорошо. — сухо ответила девушка.       — Я… Я хотел извиниться перед вами. — он впервые за долгие годы чувствовал себя так, чувствовал стыд и какую-то нежность, которые и мешали друг другу, и одновременно дополняли, — Я был неправ, обвинив вас в поступках мистера Поттера, и всё то, что я сказал… Я не должен был. Никто не должен с вами так разговаривать. Это низко и недостойно.       — Гарри рассказ мне, что произошло. — сказала Гермиона, — Но он не выдал того, что увидел, даже мне.       Он помолчал, глядя на неё. Он чувствовал какое-то непосильное бессилие, желание вернуться назад и всё сделать, как надо. Она ведь не примет его извинений. Да и с чего бы?       — Мисс Грейнджер, у меня никого нет, кроме Дамбулдора и… вас. — нерешительно произнёс он.       Гермиона почувствовала, как её обдало каким-то странным чувством. Взгляд её изменился, злость практически сразу испарилась в ней. Она не могла поверить услышанному, таким оно было личным, таким искренним, что было сложно представить подобные слова от Северуса Снегга.       Он сделал шаг вниз с подиума, на котором стоял его учительский стол, и подошёл к девушке. Лицо его, казалось, по-прежнему непроницаемо, а губы выражают сарказм и суровость, но было там что-то ещё. Что-то в его чёрных глазах, что не удалось спрятать. Снегг протянул руку ладонью вверх.       — Вы простите меня? — спросил он, глядя ей в глаза.       Она посмотрела на руку, а потом на него.       — Да. — с облегчением выдохнула она.       И вложила свою руку в его ладонь. Он слегка сжал её тонкую кисть в своей. Какое же облегчение он испытал. Казалось, что на груди его лежал огромный валун, и вдруг его убрали, и он вновь может дышать. Но всё это выразилось лишь в его сдержанной прозрачной улыбке, в которой не было больше напускного высокомерия.       — И раз уж вам всё ещё нужно сдать КОТ, мне придётся вновь тратить на вас свои вечера. — сказал он, отпустив её руку.       Гермиона улыбнулась своей тёплой искренней улыбкой.       — Полагаю, что придётся. — сказала она.       — Вот незадача. — серьёзно сказал он, — Приходите завтра.       — Приду!       И она выбежала из кабинета, порхая как бабочка.