в погоне за божественным

Доьирое

8:02

Свет телефона ослеплял, поэтому Ямагучи не глядя в экран напечатал сообщение и откинул его в сторону. На такую наглость гаджет ответил сползанием по свисающему одеялу и падением на пол. Парень разочарованно-раздраженно выдохнул и вылез из-под одеяла. На завтрак заварил себе кофе покрепче и заварил кашу в пакетике с какими-то ягодами. Приём пищи у Ямагучи был как у тибетского монаха. В полной тишине, полностью сосредоточенный на вкусе каши и пережевывая её 33 раза. Не все время конечно, раза после седьмого уже надоедает считать. Монахи верили, что так можно пропустить еду через себя. Допустим, им можно доверять. На рабочем месте он оказался за пару минут до начала своей смены. Не то чтобы приходить было так важно, ни один человек в здравом уме и светлой памяти не захочет заглянуть за покупками в магазин антиквариата без срочной причины в такую рань. — Мальчик мой! Как прошло? — неожиданно вынырнула из-за полок тётушка Унн, заставив Ямагучи схватить мини-приступ. Всё время забывает, что старушка тоже бывает в магазине. Она подошла ближе и потянула руки к его лицу, — выглядишь как огурчик, разве что уставший. — Тётушка Унн, ваши духи негативно сказываются на моём моральном состоянии, — Тадаши слегка улыбнулся. А потом вспомнил. Весь вчерашний вечер. Почему за всё утро его ни разу не посетила мысль о том, что случилось вчера? Ни разу он не подумал о Цукки с тех пор? Да не может быть! Мысли были забиты всем, чем угодно, но только не этим. За этот промежуток времени он успел обдумать покупку новой зубной пасты, что приготовить на вечер, насколько будет скучной смена. Брови резко нахмурились и Ямагучи ощутил неприятное чувство, будто что-то забыл вчера у Цуккишимы в кофейне. Цукки?

3:23

сегодня

Доьирое

8:02

В переписке больше ничего не было. Он не ответил за ночь. И в сеть не заходил. Что-то определенно не так. Так, стоп. Ещё секунда и сейчас снова произойдёт вчерашний приступ паники. Всё в порядке, нужно просто найти этому объяснение, пока на ум не пришли все самые ужасные варианты, после которых ни в какие другие верить не захочется. Возможно, Цукки просто уснул на рабочем месте и его до сих пор никто не разбудил. Или он обиделся на что-то и теперь просто пытается проучить Тадаши… нет, он так никогда не делал, это было бы на него не похоже. Точно! Наверняка у него просто села зарядка на телефоне, а зарядку забыл в комнате в общежитии. Просто еще не успел вернуться домой. Мало ли, какие сложности могут возникнуть, когда у тебя нет телефона под рукой. Скоро объявится. Ямагучи выдохнул, вроде стало спокойнее, но чувство чего-то забытого и потерянного все равно не покидало, прилипло где-то к задворкам сознания. Черт с ним, сейчас нужно вернуться к реальность. К магазинчику, к старым безделушкам и подозрительно щуращейся тётушке Унн. — Знаю о чём вы думаете, — опередил вопросы парень и сразу двинулся к прилавку, — всё в порядке. Правда. Сегодня будут доставки? — У лжи короткие ноги, мальчик мой. — старушка склонила голову набок, а затем направилась к выходу из магазина, — будь бдителен. Доставок сегодня нет, но гость прибудет интересный. — Мне нужно быть… — Ямагучи оборвал фразу, потому что потерял объект, с которым вёлся диалог из вида. Парень пожал плечами, тётушка уже не первый раз так делала. Она точно ведьма, осталось только увидеть её магические трюки своими глазами и всё встанет на свои места. Интересным гостем также мог оказаться кто угодно, однажды таковым она назвала чёрного ворона. Он, будто обладающий собственным сознанием, постучал трижды в витрину и старушка тут же выбежала к нему, чтобы покормить. Во что, честно говоря, Ямагучи не особо поверил. Никто не носит корм для птиц в кожаных мешочках. В любом случае её дела — это её дела. А дело Тадаши сейчас продуктивно провести рабочую смену и не волноваться по мелочам. Что там по планам? Ах да, влажная уборка. Нужно аккуратно убрать с передних полок странные косточки, коробочки, чучела, фигурки и куклы вуду. Возможно, даже устроить водные процедуры и им. Парень спрятался в подсобном помещении, чтобы вынести все необходимое. Думать об уборке. Думать. об. уборке. Ни больше, ни меньше. Ямагучи аккуратно протирал полочки, стараясь не отвлекаться на дурные мысли о Цуккишиме. И вновь вспоминал тибетских монахов. «Пока моешь чашку — мой чашку» — гласили их убеждения. Пока протираешь ребро оленя, убитого в полнолуние кинжалом для жертвоприношения — протирай ребро оле… — Тадаши? — по-странному знакомый голос прозвучал прямо над головой. — Вот уж не ожидал! А я-то думал ты- — Сенс-.Кхм! Укай?! — Ямагучи поднял голову и застыл с открытым ртом, а затем помотал головой, — зачем вы здесь? В это совпадение тяжело было поверить. От удивления парень совсем забыл, что Укай просил не называть его сенсеем. Последний раз Тадаши называл его так больше года назад перед собственным выпуском. Перед ним стоял всё тот же тренер, со своими крашеными блондинистыми волосами, с серьгой в одном ухе и сигаретой за другим. Было видно, что он и сам не ожидал увидеть здесь старого знакомого, поэтому неловко стоял, сунув руки в карманы. Так тётушка Унн про него говорила? А откуда она узнала, что они знакомы? Это всё ей духи нашептали? Подождите, а что может в этой лавке такое быть, что понадобилось бы человеку из другого города? — Я…эм… выбираю подарок для, хм… — Укая явно застал врасплох этот вопрос, поэтому он сразу же был пойман на лжи, что было очевидно по лицу Ямагучи и тот сдался. — В общем, тётушка Унн сказала, что отложила для меня мой заказ. Слушай, ты действительно хочешь это знать? Ямагучи задумался.

***

Первый год старшей школы. Главное оружие Ямагучи — подача. Выматывающие тренировки, постоянное изучение литературы, просмотр видеороликов, оттачивание техники до идеала, вплоть до количества сантиметров, на которые нужно замахнуть руку, чтобы ударить под правильным углом. Шимада Макото. — Давай ещё одну! — Шимада передаёт Ямагучи мяч и тот, пытаясь отдышаться, отходит на место подачи. — не забывай про дыхание! Тадаши разбегается, подкидывает мяч, время в этот момент останавливается и, завороженный этим зрелищем, он подпрыгивает и ударяет что есть силы. Приземляется и оценивает ситуацию. Ой, перестарался. Шимада напротив неловко улыбается и чешет затылок. Ямагучи срывается и бежит за мячом. Нужно успеть отработать как можно больше подач, пока солнце совсем не село. Небо уже почти покрылось темнотой ночи, лишь небольшой фиолетовый островок на горизонте напоминал о недавнем закате. Парень обходит железную сетку забора и оказывается по другую сторону, хватает предмет своих поисков и бросается назад, но за поворотом его заставляет остановиться странное чувство тревоги. Становится слишком холодно и тихо, прямо как в тот вечер в кофейне у Цуккишимы, который случится ещё ой как нескоро. Ямагучи ищет взглядом Шимаду. И находит. На том же месте. Становится спокойнее, он стоит в телефоне и что-то печатает, а затем поднимает голову и прикладывает указательный палец к губам. Тадаши моментально нахмуривается и снова пытается не поддаваться тревоге, понимает, что что-то не так, но не может понять что от него требуется. Начинает двигаться в сторону Макото, но тут же останавливается. На своём плече он чувствует чью-то руку, увесистую, крепко сжимающую, не дающую двинуться дальше и его просто парализует. А дальше всё как в тумане. Нет, его никто не трогал, но по какой-то причине воспоминания об этих событиях максимально смазанные. Это были ученики старшей Некомы, кажется, там был Куроо? В темноте было тяжело узнавать чужие лица, которые ты видел от силы пару раз. Их фигуры казались гораздо больше, чем помнилось, может это от состояния аффекта. По сравнению с этими бугаями, парень казался сам себе маленьким беззащитным котёнком. На всём уличном пространстве находился лишь один фонарь, тускло освещающий лишь небольшой конус и мотыльки беспорядочно кружились вокруг него. Напоминало то, что сейчас чувствует Ямагучи. Хаос из крутящихся неугомонных мыслей, неизвестно откуда взявшихся и никуда не уходящих. Но голоса было слышно, и вполне различимо… однако запомнился лишь один. Вернее, только интонация. Требовательная и настойчивая. А затем появилась ещё и Шимады, на удивление спокойная и твёрдая. Время текло незаметно, очевидно происходили переговоры. И чем-то всё время пахло, странным животным запахом, будто только что прошел мимо клетки с дикими кошками в зоопарке. Активно работали все возможные чувства, кроме восприятия речи. В какой-то момент появился Укай. Запыхавшийся, будто бежал марафон, но по виду грозный и настроенный серьёзно. Самое главное ощущение, которое испытывал Ямагучи — это ощущение того, что его здесь быть не должно. И он не должен это слышать или видеть, и вообще знать об этом. — Уходите, — махнул рукой Кейшин, — вы им не нужны. И Тадаши чувствует, как его хватает под локоть Шимада и уводит прочь. Всё это время он сжимал мяч что есть силы. Видимо, между бей или беги его тактика — замереть. В тот вечер он узнал о существовании монстров, да и не только. Оказалось, половина команды Некомы — оборотни, хорошо приспособившиеся к жизни среди людей, а Укай вообще следит за тем, чтобы люди спокойно жили, проще говоря, охотник на нечисть. Звучит странно и глупо. Ну какой дурак в такое поверит? — А на нас они вышли, потому что Кейшин хорошо скрывается, не придумали ничего лучше, чем сделать нас приманкой для него. — пояснял Макото, — звучит как сказка, знаю… но в этом мире гораздо больше странностей, чем ты думаешь. И все они среди нас. — Зачем им нужен сенсей? — только и смог спросить Ямагучи. — Какое-то время назад он устранил кого-то из их стаи, кого-то, кто не сдержал своё животное нутро, затем скрылся от остальных, — Шимада сочувственно улыбнулся, — и теперь объявился как тренер Карасуно. Представляешь их лица в этот момент? Надеюсь у Укая получится заключить мирный договор. Почему Шимада сочувственно улыбался? А потому что теперь придётся нести на себе груз знания. Груз тайны. Груз ответственности. Ямагучи всё ещё был уверен в том, что он не должен был это знать. По крайней мере, именно он не должен был знать. Теперь жить стало просто страшно. Тадаши пришлось предпринять по крайней мере попыток пять, чтобы до конца осознать, что все эти сказки, мифы, небылицы и потомственные истории не выдумка. И всё это среди нас. После этого дня он узнал, что маленький гигант тоже был перевёртышем, нетрудно догадаться, что его животной формой был ворон. А ещё кто-то из Шираторизавы продал душу демону перекрёстка, чтобы оказаться в основном составе. Ямагучи ставил всё на то, что это был Гошики. По словам Укая среди всего этого затесался даже ангел, но у него всё никак не получалось его выследить, чтобы хотя бы идентифицировать. Ангельское присутствие чувствовалось с тех пор, как он попал в Карасуно, но черт возьми, как же хорошо он скрывался среди людей! Насколько бы это всё не казалось абсурдным, но это оказалось правдой. Через время Ямагучи даже оказался в подмастерьях у Укая, который стал для него сенсеем уже дважды. Он обучался мало-мальским заклинаниям и простейшим чарам по типу поиска или создания иллюзии, через время он уже сам взялся за книжки и латынь, однажды даже смог самостоятельно изгнать демона, но это уже совсем другая история. Кейшин гордился своим учеником, хотя и не планировал брать на себя ответственность за обучение столь юного и робкого парнишки. Тадаши сам напросился, проявил настойчивость. Он набил татуировку со скрывающими рунами, прямо как у Укая, на рёбрах. Прятать он её не стал, потому что рано или поздно кто-нибудь да заметил бы. Некоторое время окружающие недоумевали, но со временем все равно смирились. В понимании Ямагучи то, что он узнал произошло не просто так, на то был план высших сил, поэтому он объявил своим моральным долгом не допускать нарушения равновесия между миром людей и монстрами, демонами, ангелами, всеми магическими и немагическими созданиями. Ноша оказалась непосильной. Ямагучи не спал ночами, мониторя все новостные сводки, изучая новый материал и вскоре у него начались жуткие кошмары, где его и его близких разрывали на части, после них сразу упала успеваемость в школе и волейбольном клубе, затем начались приступы паники, с которыми у него до сих пор проблемы. Близкие начали волноваться, Цуккишима в том числе. Ох, Тадаши раз десять собирался рассказать Кею о своих проблемах, поделиться с ним тем, что творится на душе после убийства очередного вампира, но понимал, что тем самым обречёт того. Обречёт на свои знания, на свою ношу и кто знает как он отреагирует. Да и не факт, что вообще поверит. Ямагучи понимал, что если продолжит в том же духе, то вскоре сойдет с ума, да и Укай начал скрывать от него свои расследования и походы на так называемую охоту. Всё потому что разговоры не работали. Тадаши слишком увлёкся идеей помочь всем и чуть не погубил себя. В конце концов, сам или с помощью сенсея, он пришел к выводу, что так больше нельзя. Если он не прекратит заниматься этим прямо сейчас, то не закончит уже никогда. Выбор остаться вариться в этом всём отрезает все пути к дальнейшей нормальной судьбе. С таким образом жизни не завести семью и детей, не получится наслаждаться отдыхом на природе по выходным и не получится поддерживать связь со своими близкими. Он не был готов отказаться от своей прежней жизни. Не был готов отказаться от родителей. И от Цукки. Решение было принято к тому моменту, когда они выпускались из школы. Идеальный момент, чтобы оставить позади всё, что ты знал об этом месте, потому что каждый закуток напоминал о том, что здесь было. И о том, что не всё так просто как кажется. Ямагучи поехал за Цуккишимой. Конечно, уже ничего не будет прежним. Тадаши никогда не перестанет искать подвох в каждом новом человеке и не перестанет осматривать комнаты на наличие потенциальных ловушек. Но с такой проблемой не получится пойти к психологу. Или психотерапевту. Как только они услышат о вервольфах, демонах, чарах и заклинаниях, то не будет пути назад из психоневрологического диспансера. В другом городе легче, именно так себе говорит Ямагучи. И вот он там, где он есть.

***

— Нет. — твердо ответил парень, положив на место ребро несчастного животного, — я не хочу ничего знать. Укай сдержанно улыбнулся и проследил взглядом за Ямагучи, который нырнул под прилавок, а затем вытащил оттуда небольшую коробочку. Он открыл её и достал бумажку с изящным женским почерком, гласящую: Укай Кейшин. Строго в руки. И правда. Под запиской находились не то карманные часы, не то медальон с резными рунами. Они выглядели знакомо и как только Ямагучи осознал, что начинает их понимать, тут же захлопнул крышку коробки. — Ваш заказ, — дежурно проговорил Ямагучи, — приходите снова! Укай забрал коробочку, тут же спрятав её во внутренний карман куртки и, коротко кивнув, удалился. Тадаши молча смотрел на его уходящую широкую спину, а на душе скребли кошки. Прошла жизнь даёт знать о себе даже здесь. Ну какой чёрт дернул его приехать так далеко, неужели там случилось что-то? Нельзя. Н-е-л-ь-з-я думать об этом, никогда нельзя знать наверняка. Надо рассказать Цукки! …Чёрт.