Пингвин

*** Лицо Виктора Фриза светилось голубоватым, кожа его словно была пропитана фосфором. Белые ресницы прикрывали извечную расторможенность взгляда. Правой рукой он поглаживал крио-пушку, что покоилась на его коленях; так обычно ласкают котят. - Что он тебе предложил? - Сотрудничество на моих условиях, - Зсасз ухмыльнулся. - В пределах разумного. - Мне тоже. И как думаешь, выгодно сотрудничать с Пингвином? - Все прошедшие годы было выгодно, - вперился взглядом в лицо напротив. - А ты? - Он щедро оставил на меня Фоксглав. А я хотел Научный центр. Зсасз по своему обыкновению оставался нечитаемым, но и его собеседник не фонтанировал эмоциями, лишь в голосе на мгновение скользнула обида. Оба пришли в Айсберг Лаундж, потому что получили от Освальда Кобблпота послание. Каждое содержало один и тот же текст. "Скоро вернусь, нужна помощь, цена за тобой (в пределах разумного)" К мужчинам подошёл официант. На столе образовалось ведёрко льда и два коктейля. - Что-нибудь ещё? - спросил он. Виктор заглянул в ведёрко, оценив щедрость, с которой ему насыпали холодных кубиков. - Нет, свободен, - он вернулся к Зсасзу. - Несмотря на то, что я бы с удовольствием остудил его пыл, Готэму нужен кто-то, кто это остановит. - Не хочешь отхватить кусок, как после Падения Мостов? - тот постучал пальцами по столу и, отхлебнув Кровавой Мэри, поморщился. В коктейле не было алкоголя, зато был перебор с табаско. Фриз поджал губы, показывая лицом всё сожаление, на которое был способен. - Это были не лучшие времена, - он снял шлем и положил его на стол рядом, а в рот забросил кусочек льда. - А ты? - Мне такое не надо. - Помнится, ты верно служил фамилии Фальконе. - София не надёжный босс. Девчонке нечего делать на троне. Мне не нравится. Заказов нет, убивать некого, люди справляются без меня, - он вздохнул. - И мне.. скучно. Фриз согласно покивал головой. В помещении было слишком жарко, лёд таял на глазах. Поэтому разом опрокинув шот камикадзе и закусив ещё тремя холодными кубиками, он напялил шлем обратно. - Моя цена для Освальда - Научный центр. А твоя? - То, что ты недооценил, пока был владельцем. - Фоксглав? - Да, люблю это место. У него есть определённый.. шарм. Буду там частым гостем, - он довольно оскалился. На лысине Зсасза играли огни стробоскопов, они же отражались от стеклянного шлема второго Виктора. Мужчины посидели ещё несколько минут, молча набирая сообщения в телефонах, а затем, не прощаясь, поднялись и ушли. Оставив счёт незакрытым. *** Улицы Готэма встречали ярко-зелёный автомобиль демонстративной разрухой и запустением. Повсюду рассыпались гильзы, да растеклись коричневатые пятна крови - детища постоянных перестрелок. Хаос, способный порадовать любого Валеска, царствовал во всей своей красе. Но радовался сегодня Эдвард - тишине раннего хмурого утра. Он понимал, пару часов спустя мир этого города снова наполнится войной. Не будь Освальда, он мог даже одобрить такой расклад. Пусть и горел бы, катился в самые глубины ада. После дней, проведённых в тихой деревне, возвращаться в его кутерьму и гниль было особенно неприятно. Но Пингвин не мог жить без города, а Эдвард Нигма не существовал без Пингвина, поэтому он готов был сделать всё, чтобы вернуть Королю его владения. Внимательный взгляд шнырял по улицам, пытаясь выцепить человека Софии или любой другой банды. Сегодня все пути вели в особняк Фальконе. Вскоре это ему удалось. Он остановил машину и вышел, поднимая руки. Двое мужчин стояли на углу дома, свесив автоматы на животы, которые тут же уткнулись в грудь Нигмы. - Я ищу Софию Фальконе, - прямо сказал Эд. - Какое совпадение, ты как раз то ей и нужен, - ответил Сэм, приветливо махая ему здоровой рукой. - Сам поедешь или помочь? - Предпочту своими ногами и не в багажнике, - улыбнулся Нигма. - А вот с этим будут проблемы, - раздался голос позади Эдварда и его в очередной раз вырубили ударом по голове. Пришедши в себя, Загадочник чуть не расхохотался, но проглотил веселье со стоном, болью отдавшимся в ушибленном затылке. Ситуация почти точь-в-точь повторяла ту, в которой он оказался двенадцать лет назад. Или тринадцать? В любом случае, это сейчас не имело значения. Он даже обернулся, тайно надеясь увидеть Освальда во льдине, но позади никого не было. А перед ним стояла конкретно потрёпанная жизнью София Фальконе. Она наклонилась к нему и процедила. - Те же яйца, только в профиль. Птенчик нашей птички-наседки, говори, где он, - интонация была обманчиво мирной. - Слишком быстро, - скуксился Эд. - Сегодня будет присутствовать тот милый дантист, с которым мне довелось познакомиться в прошлый раз? Он тоже играл свою роль, посматривая на Софию с любопытством. - Нет, теперь я предпочитаю вести переговоры собственноручно, - женщина повернулась к нему спиной. Позади неё стоял стол на колёсиках, прикрытый плотной тканью. Она откинула покрывало и взору представился целый арсенал вещей, способных сделать невыносимо больно. София, побренчав инструментами, вернулась к своему пленнику. В одной руке она держала стоматологический бур, а в другой коробочку с чем-то мелко позвякивающим внутри. - Вспомним прошлое, Загадочник? - кривая улыбка зажгла в безумных глазах огоньки. - Сверление зубов или иголки под ногти? Выбирай, пока я добрая. Ты же так просто не расскажешь, верно? У тебя фетиш на пытки. Эдвард задумчиво потёр пальцами подлокотники кресла, к которому был прикован. Мысленно он прикинул уровни боли от предложенных ему манипуляций, время, которое понадобится Освальду, чтобы собрать людей и прийти на помощь и то, как долго он сможет молчать под руками Фальконе. Результаты подсчётов оказались утешительными. - Пробовал иглоукалывание в прошлом, оно меня не разговорило. Может не тот доктор был? Но повторяться я не люблю, так что отложи, пожалуйста, бур. Фальконе милостиво откинула пыточную машинку и нависла над пленником, пожирая его глазами. Во рту собиралась солёная слюна, она представляла, как сладко будет пытать кого-то вроде Загадочника. - Можешь просто сказать, где Пингвин и обойдёмся малой кровью, - решила дать надежду на призрачный шанс. - Я всё равно не знаю, где Освальд, - пожал плечами Эд. - И пришёл к тебе как раз потому, что сам искал его.. Ауч! Первая иголка вонзилась под ноготь указательного пальца правой руки. - Это больнее, чем я себе представлял, - он задрал подбородок и смотрел на Софию. Вторая иголка не заставила его кричать, но зубы заскрипели, а щёки надулись от напряжения. - Скажешь, что задумали? - София надавила подушечкой пальца на две иголки, загоняя их глубже и наслаждаясь шипением. - Я же сказал, что сам ищу его, - сквозь зубы простонал Эдвард. - В прошлый раз ты тоже много чего говорил, - она вставила третью иголку. Если всё и дальше пойдёт такими темпами, а психичка оказалась более нетерпеливой, чем в предыдущий раз, то Освальду следует поспешить, подумал Эд, прежде чем новый стон вырвался из его горла. София входила во вкус. *** Освальд пребывал в жутком волнении, но как обычно в такие моменты, он натянул маску Короля преступного мира и умело сдерживал дрожь, пронзающую всё тело. Эдвард Нигма был в руках Софии, Готэм был в руках Софии, его будущее было в тех же изляпанных жиром и кровью руках. Банды Фриза с наёмниками, порученными Зсасзу, разделились, окружая особняк Фальконе. Им было приказано действовать тихо, подойти как можно ближе, до последнего стараясь не выдать себя. Первые кордоны были удачно сняты, а на вторых, ближайших к особняку, поднялся дикий шум. Автоматные очереди застрекотали, снимая с деревьев листву и вырывая стоны из попавших под перекрёстный огонь. Освальд пробирался, прикрытый юрким Зсасзом и отстреливался от единичных противников, попадавшихся им по пути. Телефон затрезвонил резкой трелью. В динамике послышался голос второго Виктора. - Почти всё готово, остались только те, что забаррикадировались внутри. - Ну так прорывайтесь, убейте их всех! - прокричал в трубку Пингвин и был утянут Виктором за куст. - Эй, - возмутился он неожиданным перемещением в пространстве, но тут же осёкся. Зсасз лежал на земле, прикрывая рукой пулевое ранение. - Босс, поймал тут чутка, - он кривил лицо, но улыбался. Между пальцев просачивалась струйка крови. - Чёрт, - сказал Освальд, присаживаясь перед ним на колени. - Есть что-нибудь? Аптечка? - Киллеры аптечек не носят, можете взять повязку. Освальд сорвал нашейный платок, которым любил прикрывать от солнца лысую голову Виктор, и не обращая внимания на болезненное скрежетание зубов, затолкал её прямо в рану на животе. Затем вернул руку Зсасза на место. - Надо оттащить тебя к твоим, - с досадой сообщил он. Тот в ответ издал несколько хрипов, прикрывая глаза. - Я сам доползу. - Тихо, - шепнул на него Кобблпот. - Ты нужен мне живым. Где телефон? - В кармане брюк, - Освальд залез рукой и достал оттуда мобильник. Нажал на быстрый набор. - Слева от особняка, куст.. Такой, с розами. Угу, забирайте. Выживет, если поспешите, - быстро протараторил в динамик и бросил звонилку Виктору на живот. - Тебя заберут. Дальше я сам. Знаешь как попасть внутрь не повторив твой подвиг? - Тут, кхе.. - в уголке губ надулся алый пузырь. - Проход под землёй. Как раз рядом. Метров семь вперёд, прикрытый люк. Попадёте сразу в помещение за гостиной. Там надо осторожно, справа будет камин, его могли разжечь. Холодно, - улыбнулся Виктор, мечтательно уводя взгляд в небо. - Эй, не отрубайся! - похлопал его по щекам Освальд. - Почему раньше не сказал? Прошли бы тихо. - Так через катакомбы не весело, - ещё шире растянул губы мужчина. Рядом послышались шаги и тихий говор. - ..Мои идут. Пингвин бросил на него гневный взгляд и хотел даже пнуть ногой за то, что тот выбрал бросаться под пули, рискуя жизнью, вместо того, чтобы пойти более безопасным путём, но весь яд вложил в слова на выдохе. - Вот и веселись тут, - огрызнулся он и, пригибаясь, пополз в сторону, которую указал ему киллер. Через несколько метров, действительно, обнаружился люк. Тяжёлый, литой, но немного сдвинутый в сторону. Видимо, недавно кто-то им воспользовался или заранее отодвинул. Он налёг всем весом на литой кругляш. Крышка с громким скрипом отъехала в сторону и Освальд замер, ожидая знака, был он услышан или нет. Вниз вела лестница, на верхней ступеньке которой лежал фонарик. Всё-таки кто-то из людей Софии подготовился, ухмыльнулся он и полез в темноту, скрежеща зубами от мысли, что снова нужно ползти по грязи. Однако, отметил он про себя, они с Кармайном были чем-то похожи. Важная черта Королей Готэма - паранойя и предусмотрительность, без этого никак. Как и без людей в стане врага, так и без тайных подземных ходов. Такова жизнь Королей. *** Живой, подумал Освальд, застыв за дверью перед тем, как её распахнуть. В руке привычной тяжестью лежал пистолет. Изнутри раздался хлёсткий удар, хруст и сдавленный стон. Он расслышал хриплый смешок Нигмы, за ним последовал вопрос. - Где Освальд Кобблпот? Голос Софии был напряжённый, как тетива лука, мелко подрагивающая раздражением. - Здравствуй, София, - он с силой толкнул ладонью дверь, сразу же скользнув дулом по периметру комнаты, но в ней больше никого не было. На лицо вспорхнула тень озадаченности. - Люди ушли, - женщина мгновенно разгадала его замешательство. Она распрямилась, до этого нависая над Эдом, и посмотрела на гостя. - Здравствуй, Пингвин. Пистолет смотрел ей в грудь, и она подняла руки в воздух, показывая, что в них ничего нет. В глазах впервые за долгие годы сквозило не безумие, а вымученная усталость. Женщина мелко дышала, вверх-вниз поднималась грудная клетка под заляпанной пятнами блузой. - Мне нужна твоя помощь, - произнесла она медленно. - Я не справляюсь с ними. - Вижу, - криво усмехнулся Кобблпот. - Но я пришёл не помогать тебе, София. Она вздохнула и дёрнула головой, прогоняя прядь волос с щеки. Томно оглядела комнату, словно внутренне с чем-то смиряясь. Её тон звучал ровно, но не был уверенным. Будто она сама не верила в то, что говорила и делала это просто чтобы потянуть время перед неизбежным. - Ты не посмеешь, Пингвин. Я сделала тебя. Сделала, как мать, как Фиш Муни. Тебя создают женщины рядом с тобой. - Я всегда буду помнить твои уроки, София.. с благодарностью. Но так исторически сложилось, что женщины, сделавшие меня, к сожалению, долго не живут. Преступница поникла головой. Но через секунду вскинулась и произнесла: - Мне уже стреляли в голову, будь в этот раз более метким. Не хочу пролежать в коме ещё несколько лет, это плохо влияет на кожу лица. Лишённая страха, она прошла к своему креслу и уселась в него, сложив руки на коленях, принимая выжидающий вид. Волнение выдавала только мелкая дрожь, серёжки-висюльки в её ушах дробно позвенькивали, а челюсти судорожно сжимались. - Буду, - он осмотрел её, покусывая губы. И спустил курок. София Фальконе осела в кресле, из широко открытых глаз выскользнула накопившаяся за годы усталость. Во лбу чёрно-алой звездой загорелась круглая дырочка. Обивка спинки позади спрыснулась ярко-алым. Казалось, она и сейчас может сделать вдох, губы застыли серьёзным изгибом, кисти рук мягко упокоились на коленях. Бывшая Королева преступного мира была мертва. Минута прошла в молчании. Освальд приблизился к креслу, не обращая внимания ни на что, кроме убитой им женщины. Он поднял руку и погладил шрам на своей щеке, затем поцеловал её кисть, украшенную перстнем. Холодные льдинки глаз смотрели с тихой грустью. Так он смотрел на всех мёртвых женщин в своей жизни. Над этой он не проронил ни слезы. Волосы на его затылке топорщились чёрными острыми мазками, на них упал свет из окна, когда он повернул голову вбок. Свет высветил эти пики, белый завиток ушной раковины, горбатый нос и тонкую линию скулы, а над ней - округлость щеки. Освальд выглядел настоящим главой, таившим в себе нескончаемый запас власти и спокойствия, при этом оставаясь живым и чувствующим. Сила подчиняла, и Эдвард забыл о собственной боли, удерживая молчание так долго, как только мог. Он задержал дыхание, чтобы случайным вздохом не разрушить интимную атмосферу. Невероятный магнетизм, подумал Эд. Теперь он видел Пингвина очень взрослым и вместе с этим ребёнком, сидящим у коленей матери. Лицо его не дёрнуло и мускулом, а разноцветные глаза были устремлены на лицо Софии. Кобблпот резко поднялся, оборачиваясь на звук. В дверном проёме стоял один из наёмников Фальконе. Ошарашенными глазами он смотрел на картину, развернувшуюся перед ним. - Передай всем, что София мертва. Воевать больше не за что. Я - Пингвин, и этот город теперь мой. Империя моя. Любой, кто не согласен, может последовать за ней, я не против. Пусть каждый зарубит себе это на носу. Понял? - повелительный голос ударялся о стены кабинета и стенки черепа в голове Загадочника. - Понял, - мужчина покивал и испуганно шмыгнул за дверь, что-то наговаривая в рацию. - Эд, - Освальд наконец повернулся к нему, присаживаясь на корточки уже перед его креслом. Пальцы ловко орудовали ножом, перерезая спутывавшие верёвки. - Ты цел? От секундой назад полыхавшей в нём власти не осталось и следа. Взгляд снизу вверх был наполнен озабоченностью. Освальд - настоящий король масок, восхитился про себя Эдвард. Тело от этих мыслей выдало неуместную реакцию, рот наполнился слюной, пришлось её тихонько сглотнуть, чтобы позорно не капнуть себе на рубашку. Слюна отдавала болью и железом. Пингвин вдруг стал в его глазах аппетитным, а Эд почувствовал себя голодающим, которому показали кусок мяса, в который так мечтается вонзить зубы и, рыча, драть и рвать, жадно проглатывая. Резкие перемены в его поведении потрясли основы основ Эдварда Нигмы. - Эд? - он понял, что не ответил на вопрос и тяжело мотнул головой вниз. - Я в порядке, Освальд, - морщинки беспокойства на лице напротив немного разгладились. Он разглядывал ногти Эда, запёкшиеся бардовым, и тяжело наливающийся краской синяк на челюсти - звук этого удара он услышал перед тем, как открыть дверь. Кончиком пальца Освальд дотронулся до изуродованной ногтевой пластины, Нигма зашипел и уставился на него сумрачным взглядом. - Освальд, - снова сглотнул слюну. - Я прошу тебя об ещё одной услуге. Как только маска сурового завоевателя спала, Пингвин позволил себе вернуться в себя и ощутил глубокое переживание за Эдварда. Он слабо осознавал происходящее, чувствуя потерянность. Даже немного ругал себя за промедление из-за Зсасза. Чёрт, крутилось в голове навязчивое, я мог успеть прийти раньше, с досадой кусал он язык. - Освальд, - Эд ждал разрешения озвучить свою просьбу. - О какой услуге ты хочешь попросить? - взгляд снова стал деловым, ещё одна маленькая маска на случай важных переговоров. - Возьми меня прямо здесь. Оба сердца пропустили по удару. Кобблпот вдохнул через нос и посмотрел другу в глаза, ища там подвох или искру безумия. - Прямо сейчас, - с нажимом договорил Эд, припечатав диалог и сердце Пингвина окончательной точкой. Только тогда стало заметно, что на покатом лбу собрались капельки пота, а икры, стоящие на полу, подрагивали от напряжения. Пингвин на пробу провёл ладонью по бедру и услышал такой выдох, словно Эдвард сейчас сломается. Нужно снизить градус напряжения между нами, вспомнил Освальд их глупые отговорки прошлых лет. Он встал в полный рост, нависая сверху, аккуратно, чтобы не задеть синяк, подхватил его правой рукой за подбородок и поцеловал. *** Застывшие глаза Софии Фальконе безучастно таращились на то, что происходило в её обители. Эти стены десятки раз видели пытки и убийства, криминал и жестокость, но впервые здесь, прямо на полу, у подножия одного из кресел, сотворялся акт любви. Эдвард, секунду назад опрокинутый Освальдом, разложился на мягком ковре, испачканном следами крови и обуви. Почти как в фантазиях, крепко толкнули его в грудь кисти, облачённые в митенки и тот полетел вниз, дробясь вместе с пространством. Под затылком оказался заботливо свёрнутый пиджак, чтобы ушибленной голове не было слишком жёстко. Пингвин дрожащими пальцами разбирался с пуговицами на его рубашке, мягко оглаживая открывающиеся участки тела. Когда Эд протянул к нему кисти с изломанными ногтями, тот на него шикнул. - Лежи смирно, я сам, - голос подрагивал в такт пальцам. Словно сладость из обёртки, он разворачивал изящное тело, неспешно целуя и рассматривая подживающие синяки, изучая историю по старым и свежим отметкам. Большой палец проскользил по шраму под левым соском. Тонкая белая полосочка вздымалась над чистой кожей. - Однажды я упал с велосипеда и протаранил грудью забор, - сквозь улыбку шепнул Эд. Освальд улыбнулся в ответ. Он припал к этому шраму, распахивая полы рубашки и проследил губами ниже. Торс под ним подёргивался, был прохладным и покрывался мурашками, пока руки пытались справиться с застёжкой на брюках. Ремень брякнул, выскальзывая из шлеек. От обнажённого Эдварда пахло железом и чем-то очень сладким, но на вкус он был солёный, как слёзы. Мокрый рот беспорядочно впечатывался в мягкость живота, а редкие волоски под пупком щекотали язык. - Освальд, - Эд завозился, приподнимаясь на локтях. - Я хочу к тебе прикоснуться. Ладони нежно проскользили вверх - Кобблпот возвращался, услышав его зов. Он прижался к приоткрытым губам своими и сипло выдохнул, когда чужие пальцы проскользили по щекам, кончиками цепляясь за неровности кожи, затем ниже, по плечам, пытаясь расстегнуть рубашку. Эдвард тихонько зашипел от боли. Освальд мягко отстранил его и быстро расстегнулся сам, распахиваясь, как птица раскрывающая оба крыла. И тут же почувствовал, как его талию обвивают ноги, прижимая пахом к горячей твёрдости. Грудные клетки слиплись, нагреваясь и увлажняясь потом. Влажность стекала ниже, в область под пупок, где бельё уже было запятнано соками. - Ты медлишь, - прошептал Эд, наслаждающийся поцелуями в шею и тем, как растрёпанные пряди мажут по его щеке. Он немного наклонил голову, вдохнул смесь запахов деканаля и мужского шампуня, с нотками каких-то полевых трав. Освальд ничего не ответил, одной рукой он потянулся между их животами, неловко приспуская с Эдварда брюки. Затеялась маленькая возня. Нигма нетерпеливо взвивался, пытаясь прислониться всеми частями тела сразу. То приглаживал ладонями чёрные вихры, то прижимал к груди, словно пытаясь вплавить в себя. Он понимал, что мешает Освальду раздеваться и раздражался от этого. Тот в ответ терпеливо пыхтел, стараясь невербально успокоить неугомонно суетящегося под ним Загадочника. Он занимал его собой, обволакивал, превращая в раскалённую лаву под собственными ладонями. И кто ещё тут жадный, насмешливо пронёсся обрывок мысли в голове Нигмы. В его фантазиях всё было по-другому. Пингвин казался слишком нерешительным. Возможно, тот думает, что пара незначительных травм делают из Загадочника фарфоровую куклу? Преодолевая острое покалывание в кончиках пальцев, он приподнял Освальда за голову и проговорил прямо в губы. - Не смей возиться со мной, как с раненым, Освальд, - и осёкся, увидев сонное выражение на лице напротив. Пингвин медлил не потому, что боялся показаться грубым, он действовал, растягивая мгновение, чтобы случайным движением не развеять то, что казалось ему сном. Этого нельзя было так оставлять. Загадочник слегка тряхнул его и взбодрил укусом в губу. И ещё одним в щёку. И в шею. И снова заглянул в лицо. - Я просил взять меня, Освальд, - он произносил это чётко проговаривая каждую букву. - Возьми меня прямо здесь. Прямо сейчас. Глаза сморгнули сонливость. В них, как луна затмевает солнце, заползло хищное выражение. Эдвард поперхнулся воздухом. Вот как наверняка он выглядел, когда был расщеплён и его сменяла вторая личность. - Будешь моим должником, - прошептал Освальд, впиваясь пальцами в его скулы, целуя со всей страстью. Оторвавшись, он засунул собственные два пальца себе в рот и послюнил их, тут же опускаясь ниже так резко, что Эд почти поджался, но вовремя заставил себя расслабиться. Ощущая как первый палец входит, а сразу за ним, доставляя дискомфорт, проскальзывает второй, он тихонько замычал. - Ты просил не медлить, - прозвучало язвительно, но взгляд выдавал настороженность. - Продолжай. - По слюне? - Освальдом снова начало овладевать волнение. Пальцы, сжатые мышцами Эда внутри, задрожали. Нигма оглянулся вокруг в поисках хоть чего-то, указывающего на то, что могло бы заменить смазку, наткнулся на мёртвые глаза Софии. - У нас всего два выбора. Но кровь быстро сохнет, а акт будет чреват заражением, - он засмеялся увидев отвращение на лице Освальда. - Ладно, - тихо сказал тот. Он достал пальцы и смачно сплюнул себе в руку. Эд словно в замедленной съёмке смотрел, как по-хозяйски плевок летел на ладонь и растирался по ней тягучими ниточками. А затем в упругое кольцо ткнулись сразу три пальца, безжалостно проторяя себе дорогу. Он растягивался, неохотно поддаваясь, глядя на крючковатый нос, приоткрытый рот и острый взгляд, в котором живой зрачок был шире искусственного. Голова откинулась назад, пока тело силилось сдаться под натяжением. Натяжение проникло до третьих фаланг и качнулось обратно. Пингвин спустился к его ступням, лишая желанного контакта телами. Теперь Эд видел, как он ещё раз плюнул ему в промежность, уже не доставая пальцев. Сжатые мышцы стали уступчивее. Вторая рука стянула с него брюки до конца и отбросила в сторону. Открытый всем ветрам, насаженный на пальцы, Нигма чувствовал себя странно. Наполнено и одиноко. Хотелось вернуть обратно Освальда, снова прижать к себе. Его член необъяснимым образом стоял, медленно покачивая головкой из-за мерных толчков внизу. Освальд облизнулся глядя на этот естественный маятник и опасливо наклонил лицо. Приоткрыв губы, он пропустил кончик головки в рот, в ответ услышав бесформенный комок звуков. Эд впился пальцами в ковёр и тут же отдёрнул их, пронзённый болью. Рот на его члене был мягким, перетекающим напряжением в каждую мышцу, но внизу стало свободней и меньше щипало. Второй ладонью Освальд помогал себе, двигая по стволу. Томление спускалось волнами, заставляя Нигму снова ощутить потребность. - Освальд, - позвал он. Тот отстранил рот, ниточка слюны протянулась от него к головке, оседая каплей на нижней губе. Он слизнул её движением языка. - Я думал на вкус будет хуже, - тонкая улыбка и ладонь, медленно скользящая и снова давление, сжимающееся на самом кончике. Он немного втянул щёки. - Освальд! - Эд почти забился. Перед глазами запорхали мушки. - Возьми меня. До слёз в уголках век хотелось отдаться в руки Пингвина прямо на глазах у Софии Фальконе, мёртвой Софии Фальконе, которую не так давно он этими же руками убил. И попрощался с ней. Он вспомнил, как представлял себе секс с ним на груде монет, подобно Скруджу Макдаку, но сейчас решил, что секс на горе метафорических трупов врагов заводит не меньше. В промежности прибавилось влаги, пока юркие пальцы заталкивали слюну внутрь. Он открыл глаза и увидел как Освальд смазывает свой член, направляя его, нагибается над ним, удерживаясь второй рукой об пол, и понял. Сейчас. - Шшш, - выдохнул он сквозь зубы и зажмурился. Член прорывался внутрь медленно, он был ощутимо толще трёх пальцев. Внизу жгло, но мысль о том, кто проникает в него, заставила распахнуть глаза. Он увидел взгляд в нескольких сантиметрах от своего и подумал, что выражение боли на лице может сбить настрой мнительной птицы. Эд усилием воли расслабил себя, чтобы не выдать собственного дискомфорта. По велению магии член продолжал стоять, прижимаясь уже к животу Освальда и истекать, пока в паху наливалось тугим жаром. Оба замерли. Жизнь Освальда Кобблпота пульсировала внутри. Ненасытные губы сошлись в поцелуе, а Освальд толкнулся, раздвигая собой дорогу. И снова толкнулся. Из Эда вырвался хрип. От размеренных толчков его собственный член тёрся о живот, наращивая уровень возбуждения. Рука Пингвина удерживала его под талию, впиваясь ногтями в кожу, сохраняя скользкую от пота сцепку тел. - Освальд, - простонал Эд, забывая все слова, кроме имени, в котором нуждался. Вместо ответа он получил впечатляющий стимул и вскрикнул, окончательно раскрываясь. И двинул бёдрами навстречу. Освальд пропустил руку дальше под спину, заставляя прогнуться, затем втолкнулся сильнее, попадая в верную точку. Голова Эда дёрнулась и он, игнорируя боль, впился в его плечи, сдирая на спину остатки рубашки. - Сильнее, сильнее, Освальд, - сухо шептали губы. Рука втиснула его в тело над ним, а член прорвался до самого основания, притираясь лобком. Темп восходил вместе со скоростью дыхания и каждое проникновение пробивало, казалось, насквозь. Острые зубы вцепились в шею, оставляя на ней будущий синяк. Кобблпот молча вонзался в него, окончательно забирая обладание себе. Другую руку он поставил на локоть и ухватил Эда за волосы, притягивая лицом, кусая теперь в губы. Эдвард потерянно мычал и тонул, раскрывая ноги, тут же схлопывая их за спиной, сжимая Освальда своими коленями. Пингвин брал его со всей своей природной алчностью и корыстолюбием, заявляя полное право на него, как заявлял право на свою Империю. Эд понял, что выдержка ускользает и протянул руку между их животами, хватая себя за член. Освальд тихо рыкнув, остановился. Его глаза светились чёрными огнями, он молча вышел из него, толкнул на живот, приподнимая сзади за бёдра и снова плюнул прямо на распахнутое отверстие. И без раздумий вошёл, хватаясь за таз, прижимаясь грудью к спине, выдыхая во влажный от пота затылок. Снова по-животному вцепляясь зубами в шею. Движения потерялись в рваном ритме, а Эд почувствовал, как от того места, куда впиваются терзающие укусы, течёт слюна. Он крепко сдавливал головку в своей ладони, ловя подходящую перед глазами муть. Он больше представил, чем услышал побеждённый вскрик, да ощутил пальцы, ногтями остро вонзившиеся в мягкость бёдер. Впитывая горячую пульсацию, ринувшуюся потоком внутрь, он охнув, излился сам, вжимаясь лбом в грязный ковёр. *** Пингвин чувствовал себя ребёнком, одаренным судьбой на Рождество. Проезжая по улицам города, ещё не стёршим с себя следы недавних войн, он видел, как тот понемногу пробуждается. Двери продуктовых лавок кокетливо приоткрывались, в витринах появлялись чистые, не разбитые стёкла, на дороги выкатывали люди с детьми. Но всё-таки он чувствовал любовь к руинам, в которые превратился Готэм за несколько дней его отсутствия - они были тем, от чего можно оттолкнуться, снова проявить себя, даруя жителям процветание и спокойствие. Разруха кричала - без Пингвина вы все недееспособны, это особенно сладко оседало на дне груди. В особняке Ван Даля обстановка оставалась неизменно уютной. Он косолапо взлетел по лестнице, колотя тростью так, словно хотел пробить половицы, и ворвался в комнату Эда Нигмы. Тот сидел на подоконнике, разглядывая приусадебную лужайку. - Эд, - Кобблпот замер. Поза друга была напряжённой, а плечи опущены. - Освальд, - он повернул на него осунувшееся лицо. - Я должен уехать. - Куда? - сердце забилось в нервозном трепете. Опять хочет сбежать, передумал, понял, что это всё не для него. Эдвард устало протянул ему руку и сжал кисть в своих прохладных пальцах. - Я люблю тебя, Освальд, - будто прочитав его мысли, он стремился их опровергнуть. - Народ тебя тоже любит, а я в розыске по делу о Джеймсе Гордоне. - Мы во всём разберёмся, - начал Кобблпот, но был прерван. - Послушай меня внимательно, - он со всей серьёзностью смотрел в его глаза. - Сейчас тебе нужно отрицать любые связи со мной. Ты освободил город от сумасшедшей Фальконе, объединил банды и прекратил войну. Осталось только с мелочью разобраться.., - он хмыкнул, потупив взгляд. - Айви и Харли, - улыбнулся Освальд. - Я найду, чем их развлечь, чтобы они перестали крушить всё вокруг, но.. - не терпелось вернуться к главному. - Почему ты хочешь уехать? - В любую минуту сюда нагрянет Буллок, он уже натравил на меня ищеек. Если тебя увидят со мной, то всему, над чем мы работали, придёт конец. Понимаешь? Освальд покачал головой, крепче сжимая руку в своей. Он несколько минут подумал и озарился идеей, припомнив недавние события. - Я найду адвоката. Дело будет передано в суд, мы оба это знаем, но тебе не обязательно уезжать. Не только семейство Фальконе обладает проницательностью и паранойей. - Что ты имеешь в виду? - Помнишь, как я ругался, когда мы шли по катакомбам? - Ага, чуть лицо мне не оттяпал, - улыбнулся Эд. Освальд отзеркалил улыбку. - Так вот, в дом Софии я тоже проник по подземному ходу. И как ты думаешь.. - Освальд, - карие глаза блеснули пониманием. - Ты говоришь о том, что здесь тоже.. - Ну, конечно, Эдди. Даже больше. Это не я строил подземный лабиринт, а мой отец. Или даже его дед, я не помню, - он почесал подбородок в задумчивости. - Если нагрянет полиция, ты сможешь добраться до подножия Мостов или затаиться в туннеле на время, пока они рыщут по дому. Только нужно проверить, не завалило ли там всё за последние годы. - Твои гены меня просто поражают, - засветился Эд. - Мы что-нибудь придумаем, Эдди, - нежно проворковал Освальд, хватая его за обе щёки и целуя в кончик носа. Он любовался как легонько порозовели скулы Эдварда от этих прикосновений. - А пока Буллок добывает ордер, мы успеем расслабиться в уютной обстановке. Эдвард Нигма млел и таял в руках Пингвина. В жизни, где кто-то о нём заботится и можно немного расслабиться, чтобы потом с новыми силами ответить взаимностью своему внимательному покровителю. - Да, трахаться на глазах у мёртвой Королевы Готэма было весело, но в этот раз я предпочту кровать.. и смазку, - заглянул он Освальду в глаза. - Не называй её так, - ревниво шикнул на него Освальд. - Она просто София Фальконе, а я у Готэма всегда был один. *** Айви стояла, скрестив стройные руки на груди. Харли прижималась к ней сбоку, щекоча пальцами внешнюю сторону округлого бедра сквозь неизменно зелёное, обтягивающее платье. - И что ты готов предложить нам, Пингвин? - Я не предлагаю, я прошу, - Освальд подложил ладонь под щёку. - И готов быть благодарным просителем. Харли фыркнула, глядя на него, и решила передать инициативу подруге. Обе молча ожидали, что им дальше будет предложено. Игра в гляделки продолжалась, пока Освальд не решил, что достаточно. Он отодвинул ящик стола, с интересом заглянув внутрь: пистолет и чековая книжка, что же выбрать. Наглости у этих девчонок было не занимать, но они не представляли опасности, а в их вражде не было нужды. Он вздохнул, достав чистый бланк. - Вы так хорошо смотритесь вместе, глаз радуется, - он решил подмаслить ситуацию. - Айви, - перевёл взгляд на неё. Девушка сконфузилась. - Когда-то ты сильно помогла мне и помогала ещё много раз. Я прошу вас ненадолго прекратить свои выходки и уехать. Может быть что-то вроде оплаченного мной медового месяца? Любые пожелания, в любой точке планеты. У Харли Квин загорелись глаза, Пингвин понял, что надавил куда нужно. - Айвушечка, - она состроила умоляющий взгляд. - Деревья никуда не убегут, поехали в медовый месяц? Айви с улыбкой потрепала её по щеке. - Конечно, любовь моя, - она посмотрела на Освальда, который уже не скрывал довольного прищура. - Только никакой вырубки деревьев. Как вернусь, всё пересчитаю. - Мне просто нужно, чтобы в городе какое-то время было тихо. Закрепить результат моего возвращения. - Три медовых месяца. Мы можем ему доверять, он ведь знает, что лучше тебя не злить, - ребячливо пригрозила ему пальцем Харли. - И всё включено, - поддакнула ей Айви. - Вот вам на первое время. Что-то понадобится, позвоните, вышлю ещё, - Пингвин нарисовал сумму и поставил подпись. - Обналичить можете в бухгалтерии на первом этаже. Когда девушки выпорхнули из кабинета, он самодовольно похмыкал. Всё снова вставало на свои места, но работы предстояло немало. На повестке маячили два важных вопроса: восстановить город и придумать, что делать с Нигмой, чтобы отмазать его перед законом. С народом всё будет проще, ещё свежа память о том, как он "спас самолёт от террористической атаки". - Собери всех, - бросил он в телефонную трубку. - На инаугурацию, - услышав вопросительный бубнёж, продолжил. - Называй, как хочешь, но я хочу видеть людей в зале через два часа. После срочного собрания главарей банд, в зале осталось два трупа и была произведена небольшая рокировка. Кое-какие банды увеличились в размерах, получив достаточно веские аргументы, чтобы принять точку зрения Освальда Кобблпота на новую политику их взаимоотношений. Пингвин был удовлетворён. Он получил единогласное "да" ото всех в своём новом положении. Власть легко вернулась в его руки. Те, кто не согласился - покинули грешный город Готэм в чёрных мешках. Он не был оптимистом и понимал, что дело не ограничится двумя несогласными, но достигнутое было довольно хорошим началом. *** - Вот здесь. Я точно помню этот куст, - Харви Буллок суетился, ища глазами тот самый лифт, из которого некоторое время назад появился Нигма. Почему-то вокруг не было ничего напоминающего вход в подземный бункер. Они совершенно точно находились на той точке координат, которую он собственноручно отметил в день инцидента. - Мистер Буллок, вы вызвали нас, чтобы мы сняли невероятный репортаж, и где же он? Капитан безысходно снял шляпу, ветер остудил пылающую голову и взъерошил волосы. - Я ничего не понимаю.., - ему пришла в голову идея. - Вы можете спросить у Бэтмена! - Взять интервью у неуловимого мстителя, который не появлялся в городе больше двух недель? - голос журналистки звучал насмешливо. - Звучит просто прекрасно, если у вас есть его номер. - Но.. - Буллок, ты привёл сюда следственный комитет и толпу журналистов, - подошёл немолодой мужчина, вперяясь в него цепким взглядом. - Где обещанная сенсация и раскрытое дело? - Господин Кинг, я правда был здесь, своими руками ударил Нигму, а потом он сбежал. - Превышение должностных полномочий, - скривился глава федеральных расследований. - Как вы оказались на месте раньше остальной полиции? - Бэтмобиль развивает огромную скорость. - Езда с нарушением правил дорожного движения. - Чёрт, не я был за рулём! Машину вёл Бэтмен! - Харви вышел из себя. Он был раздражён и растерян. Даже Ли Томпкинс не смогла поддержать его в деле против Эдварда Нигмы. Женщина посоветовала ему отойти в сторону и не трогать того, кто уютно прятался под крылом Кобблпота. - Попомни мои слова, Харви, - сказала она ему. - Это гиблое дело. Джим боролся против них, а теперь.. сам видишь. - Именно поэтому я не могу оставить дело незакрытым! Они лишили нас Джима. Женщина только вздохнула, потрепала его по плечу и ушла. Дурной разговор, не предвещающий ничего хорошего, вот что это было. Теперь он чувствовал себя круглым идиотом. Харви точно стоял на том самом месте, где должен был находиться Лабиринт Загадок, в котором был заперт больше недели его друг, сведённый с ума Загадочником. И до этого здесь же сошла с ума журналистка Валери Вэйл. Вокруг собралась прорва народу, которая могла бы зафиксировать факт места преступления, но фиксировать было нечего. Какая ирония. Больше у него ничего не было - только желание провозгласить Загадочника террористом. Каким-то мистическим образом записей трансляции с Джимом Гордоном не сохранилось, свидетели молчали в тряпочку, даже, если покрутить перед ними пачкой купюр, и теперь, кроме слов, подозрений и Джима Гордона в неадекватном состоянии психики, никаких доказательств. Этого было меньше, чем слишком мало. - Мы зря поверили тебе, Буллок, - мистер Кинг разочарованно моргнул. - Ты потерял наше время. Харви оглядывал его и журналистку, оба смотрели с сожалением, сомнением, даже какой-то жалостью. Его переполнял гнев. - Да точно говорю! Вы верите преступнику или капитану полиции? - Мы верим фактам, - пожала плечами женщина и ушла к съёмочной команде. - Ребята, собираемся в город, у нас есть повод поинтересней, отснимем ограбление пончиковой. - Тебе нужно в отпуск, - глава федерального розыска покачал головой. - Ты не справляешься. - Даю вам слово, чуть больше времени и я предоставлю доказательства! - Буллок.. - Мистер Кинг, Нигма должен оказаться за решёткой! Да блять! - Буллок! - на грозный окрик тот осунулся, скрючившись в размерах. - Уходи в отпуск, два месяца я тебе оплачу. Когда вернёшься, поговорим о том, насколько ты готов исполнять полномочия капитана и временно исполняющего заместителя комиссара. Возможно тебе комфортней на роли детектива. - Понял, - Харви опустил руки. - Я всё понял. - Ну и умница, - он отвернулся и ушёл к своей машине. - Сворачиваемся! После отъезда съёмочной группы и комитета, Харви Буллок ещё раз прошерстил опустевшее место преступления, но совершенно ничего не нашёл. Точка на телефоне - единственная улика, издевательски маячила красным флажком. Рождались сомнения, что может быть он правда ошибся и всё было сном. Лучше бы было сном, подумал Харви, забираясь в свою машину. *** "..Суд присяжных постановил оправдать Эдварда Нигму по обвинению в совершении похищения и удержании в заложниках, в связи с отсутствием состава данного преступления. Признать за оправданным право на освобождение из зала суда немедленно" Присутствующие поднялись со своих мест громко рукоплеща. Загадочник светился детской непосредственностью и чистейшей непорочностью, когда выходил из зала. Он раскланивался головой, пожимал руки присяжным, которые жаждали до него дотронуться или сказать пару слов о том, как им жаль, что такого честного гражданина обвинили в ужасном преступлении. Бесспорно, всем хотелось справедливости по делу Джеймса Гордона. Поймать человека, который довёл его до сумасшествия было необходимо, но Эдвард Нигма стал звездой вечерних телешоу и показательным примером несовершенства судебной системы Готэма. - Куда делся лабиринт, паршивец? - на выходе из здания его поймал Харви Буллок. Он схватил мужчину за лацканы зелёного пиджака и притиснул к стене. Тот скривился, изо рта капитана несло перегаром. - Не понимаю о чём ты, Харви, - промычал Эд. - Всё ты понимаешь. - Доказательства? - Зуб даю, я найду всё до последней крошки. И упеку тебя за решётку пожизненно, - прошипел Буллок, выдавливая жалкое подобие улыбки. Нигма лихо усмехнулся, он вспомнил одну деталь. - Ты не думаешь, что капитан в отпуске.. Не может вот так нападать на людей на улице? Где твоя офицерская честь, Харви? - Не тебе говорить о чести.. Эд быстро наклонился к самому его уху, игнорируя пальцы, всё ещё крепко стискивавшие пиджак. Ему не терпелось поиграться, обнуляя достижения бывшего коллеги. - Может быть Джимбо расскажет тебе что-нибудь о чести, м? Руки, удерживающие его на месте, задрожали и разжались. Харви хлопал глазами, глядя в лицо, отражающее ядовитую насмешку. Он почувствовал себя, как муха под лупой у учёного. Тот тонким пинцетом отрывал ему крылышко за крылышком, выдёргивал лапки и наблюдал, как долго насекомое будет шевелиться, пока не погибнет. Изучал, сколько можно забрать, оставив подобие жизни. Рука сама собой потянулась к кобуре. Эд смаковал момент, когда дуло прижалось к коже шеи. В уголках губ Харви скопилась пенка из слюны, а рот изогнулся в мрачном оскале. - Сейчас ты отведёшь меня к своему Лабиринту и скажешь всем, что это сделал ты, - слова цедились, пока оружие прижигало холодом нижнюю челюсть, а вторая рука уже звенела наручниками. - Эй! - кто-то окликнул их сзади. Буллок обернулся и увидел главу федерального розыска, вышедшего из здания суда. Несколько репортёров стайкой кружили вокруг, пытаясь поймать любопытный кадр с бывшим подозреваемым. - Чем ты занят? - Мистер Кинг, - Харви застыл. Мужчина подошёл к нему и отобрал пистолет. - Это что такое? - он убедился, что курок был взведён. - Объяснишь, Буллок, почему ты ходишь по городу с оружием? - Мистер Кинг.. - Это я забираю. Сегодня тебе запишут выговор, а завтра в девять в моём кабинете. Повторное превышение должностных полномочий пахнет дурно, Буллок, - он смотрел угрожающе. Капитан под этим взглядом опустил голову, разглядывая собственное пузо. - Ты ещё и пьян. Дискредитируешь честь офицера полиции. Свободен. - Мистер Кинг! - Я сказал, свободен! - толчок в плечо, и Харви развернулся, надтреснутый произошедшим провалом. Как в дурном сне он, еле перебирая ногами, поплёлся к собственному автомобилю. Справедливость, честь, этика, всё, что в нём за прошедшие годы пытался насадить Джим Гордон, оказались пустышкой. Может быть стоит насовсем покинуть город, подумал Харви, проворачивая ключ зажигания. Здесь у него никого и ничего больше не было. - Примите мои извинения, мистер Нигма, - глава федерального розыска протянул ему руку. - Я всё понимаю, работа, нервы, по-настоящему тяжёлые дни, - улыбнулся Эд, тряся протянутую ладонь. Внутри себя он гомерически хохотал, ненасытное желание подавлять и юлить тешилось об идиотов у власти и ниже. - И всё-таки, вот вам моё слово, на место комиссара уже найден другой человек. К должности капитана Харви Буллок не вернётся, это между нами, - заговорщически подмигнул мужчина. - Прискорбно, в мои времена Харви был эффективным сотрудником, - Нигма скорчил опечаленное выражение. - Может быть подумаете насчёт него? - Это уже не вам решать, мистер Нигма. Всего доброго. - Верно, ваша работа - не моя работа. Приятного дня. *** - Расскажешь, куда делся Лабиринт Загадок? Освальд, одетый только белые кожаные перчатки, трепал распустившиеся кудри, пока голова Загадочника покоилась у него на груди. Запах сладкой лаванды от ароматических свеч струился под потолок, расслабляя внимание. - Лабиринт на месте и ждёт новых игроков, - сладко зевнул Эд, ластясь под поглаживающую ладонь. Трепетало свежее видение о том, где недавно побывали пальцы в этих перчатках, рождая новый прилив энергии, не съедаемый усталостью. Неутомимая жадность, с которой протекала ночная жизнь Пингвина, пожирала все дневные проблемы, напитывая силами к новым свершениям. Пингвин коротко выдохнул и замолчал, прикидывая, как Эд мог всё провернуть. Задумчивое пыхтение рассмешило Нигму, поэтому он решил раскрыть карты. - Ты ведь знаешь, что метки на картах электронных носителей можно подменить? В ответ послышался короткий смешок. - Я никогда не сомневался в том, что ты мастер маскировки, но думал, прикроешь вход чем-то вроде кустов, - рука белой тенью очертила в воздухе круг. - А ещё я мастер переодеваний, - хмыкнул Нигма. - О, - рот Кобблпота приоткрылся, а лицо засветилось идеей. Эд заинтересованно обернулся и опёрся о локти, заглядывая в его глаза. Предприимчивый мозг преступника изобрёл очередное изощрённое ночное преступление против морали. - Что "о"? - нетерпеливый вопрос спустя пару секунд томительного ожидания. Эдварду не терпелось разгадать, что там ещё смог придумать Освальд. - Как насчёт секса в костюме польской бабушки? Пингвин надел свою самую непробиваемую маску серьёзности и произнёс это так, будто они обсуждали жизненно важное решение. Эдвард завис, переваривая услышанное. - У тебя настолько хорошая память, Освальд? - Помню всё, как вчера, - он прыснул и потянулся к нему с поцелуем. Перчатки, наконец, слетели с рук, открывая возможность пройтись губами по каждой фаланге, лизнуть выступающие костяшки, прикусить кончики пальцев. Чем Эд не преминул воспользоваться. Ласкаемый тихими стонами, он прижимался своим ртом ко всему, куда мог дотянуться. Зализывал языком щербинки их общей истории, пальцами обводил каждый шрам и ощущал горячие прикосновения на себе, неосознанно приникая к ним навстречу. Поедал жадно, как изголодавшийся, томимый жаждой объятий. И вспоминал слова, произнесённые когда-то на Пирсе. - Я доверяю тебе, Эд, доверие в этом городе самая ценная вещь. Кто угодно увидь Освальда Кобблпота в таком виде, нагим, растрёпанным и ломающимся под тяжестью в паху, тут же был бы убит. Но Эду можно. Потому что Эд - его произведение искусства, а он знает своё творение до мельчайшей трещинки. Освальд своими руками создавал эти трещинки. Пока изделие было мягким и его можно было лепить, как из пластилина. Потом пластилин застыл, а творение стало по твёрдости равным своему создателю. Теперь, когда между ними не осталось секретов, можно было временно отказаться от убийств и веса преступной ответственности, стать нормальными, обычными людьми. То, к чему бывший судмед когда-то стремился, теперь он мог получать в идеально рассчитанной дозировке. Завтра утром они снова заткнут за пояс пистолеты. Освальд возьмёт трость со стилетом в рукояти, Эдвард бутылочки с ядами, и они пойдут дальше жить свою криминальную жизнь. Но не сейчас. Сейчас они просто люди, которые позволяют любить и открываться, плотно притираясь друг к другу. Широко прижимаясь открытыми ртами, вжимаясь и всхлипывая. Принимая в себе в полной мере слабость, которая стала силой.