Новогодние ШиШки

За прошедшую неделю Слепонид выявил для себя умозаключения, о которых ранее имел подозрения, но только сейчас они подтвердились как факты. Игра в «Секретного Санту» — говно собачье. И проблема не только в неравноценности этих подарков, а в их полной бесполезности. В моменты их получения приходится отыгрывать удивление, радость и искреннюю благодарность лучше любого оскароносного актёра, а то и превзойти его. Тем не менее, Антон с удовольствием участвует в этой игре, дабы из раза в раз убеждаться, что это того не стоит. Никакие нововведения не спасают, а то и хуже делают. На сей раз все единогласно решили при желании не раскрывать своих получателей и себя, а дарить подарки анонимно. Цель у идеи была проста — полная анонимность не даёт никому держать обиду на определённого человека и делать ему мелкие пакости весь следующий год. С одной стороны, многие были только за. Не надо было больше тайно ненавидеть коллегу, но лицемерно улыбаться ему в лицо. Отчасти подобное поведение коллег стало причиной столь плохого отношения Антона к этой игре. Какая разница, какой подарок, главное ведь внимание. Слепонид так тоже считал, пока не принял участие, поддавшись азарту, но на то были свои причины. В этом году в игру затесался его единственный и неповторимый Секретов — его личный сектор «любовь». Слепонид не уставал каламбурить: как смешно вышло бы, будь Секретов его Секретным Сантой, а Слепонид — его. Однако жизнь не сказка, поэтому мечты и фантазии накрылись медным тазом. Ему попался коллега, которого он, если не ненавидит, то не терпит больше двух минут точно. Нет бы тот же «очаровательная помощница», которому не жалко подарить банку рассола прям из подвала дачи, свежие булочки с маком или маску для сна на крайний случай. Отдавая подарок — вернее, оставляя его на рабочем месте коллеги тайно — он пообещал себе, что это последний раз, когда этот старый лысый хрен получает что-то хорошее. Секретову досталась их новая стажёрка — милая девушка. По правилам, рассказывать друг другу о своих получателях запрещено, но Слепонид упорно выпытал у него эту маленькую тайну. В отличие от Антона, Арсений собирал свою коробку с подарками с удовольствием — подростковая книжка, безделушки и другие мелочи, которым будет рада их будущая коллега. Арсению также достался хороший подарок. Слава — их коллега — выбрал не скрываться и рассекретил себя, чуть ли не в первый день. Слепонид не ревнивый, нет, нет и нет, он пиздец ревнивый, но не позволяет столь гнусному чувству брать верх над собой. Правда подставные усы от злости при виде этой милой «парочки» чуть вздёрнулись вверх, но это естественная реакция. Вести себя как-то неподобающе из-за этой маленькой ситуации он не стал, но Секретов весь вечер смеялся с его очевидных неодобрительных взглядов в их сторону, а после долго и сладко доказывал, что никто, кроме Слепонида, ему не нужен. Было бы действительно смехотворно ругаться из-за такой мелочи, тем более подарки от него Арсений ценит больше, а это так, забавы ради. Кто-то скажет, что Антон реагирует чересчур эмоционально, но это они ещё не видели, с каким энтузиазмом он ведёт своё шоу. Да, Слепонид не любитель умалять свои эмоции, и этот контраст хорошо виден рядом с его возлюбленным, по спокойному лицу которого сложно определить, честен он с людьми или пиздит, как дышит. «Секретный Санта» разочаровал его не только тем, что отобрал возможность подарить что-то Арсению, помимо главного подарка на праздник, но и иной подлянкой. Если в первом случае он ещё понимал, что ничьей вины тут нет — звёзды отвернулись, теория вероятности послала к чёрту, удача в край ахуела, — то подарок, который вручили ему, он оправдать не может. А с виду такая прелесть! Все знают любовь Слепонида к накладным усам, которые, по его нескромному мнению, добавляют ему чарующий шарм. Вот и его секретный Санта об этом знал или знала, да вот только с клеем ошибся слегка, самую малость. Усы, которые ему подарили, Антон готов восхвалять на поколения вперёд. Волосы словно натуральные и только при тщательном и душном осмотре можно почувствовать синтетические волокна и несколько волосков из другого материала. Цвет не белый как снег в середине января — не седые, как у Леонида Аркадьевича, скорее серебристые — качественные. А их объёму позавидует чёрной завистью сам Эркюль Пуаро, будь он настоящий. Слепонид думал не долго, точнее, вообще не думал. Смазал обратную сторону каким-то клеем без марки и этикетки, который шёл вместе с усами и налепил себе над верхней губой. Первое чувство было лёгкое жжение, кожа нагрелась, зудила, было не больно, но покалывания ощутимы. Второе — мелкий дискомфорт, клей сильно чувствуется на губах, словно засохшая карамель. Через минут пять все неприятные ощущения улетучились, и Антон смог оценить свой внешний вид. Ну мёд! Прямиком из Алтайского края, самый вкусный и сладкий. Антон играется с левым кончиком, закручивает его в петлю и тянет, чтобы был красивый завиток. Минусов он тут не наблюдает: всё сидит идеально, а что не сидит, само уложится. Хоть сейчас на красную ковровую дорожку и на обложку лучших модных журналов. Подвох вылез откуда не ждали, как прыщ перед выпускным на кончике носа. Лёгким движением Антон хотел оторвать усы и отложить их в коробку до лучших времён, но что-то пошло не так. Сколько бы сил он ни прилагал, ничего не выходило. Он чувствовал адскую боль каждый раз, когда тянул изо всех сил в попытках оторвать, но единственное, что он норовил содрать, так это верхнюю губу. Обмакивание в тёплой воде также не дало никаких результатов, отчего он злится ещё больше. Вот с хуя ему именно сейчас надо было их примерить, прям перед свиданием. Он попробовал всё: пытался аккуратно снять, капнув немного растворителя для клея, грел феном лицо, хоть помнит, что горячая вода не помогла, даже пробовал резко потянуть, но боль оказалась сильнее. Отчаяние и отвага в этой ситуации бессильны, посему он не видит смысла пробовать особо травмоопасные методы типа аккуратно содрать остриём ножа. Клей, рядом с которым сраный «Момент» всё равно что детский ПВА для бумажек, одержал победу в неравном бою. Антон вновь смотрит на своё отражение, но в этот раз вместо уверенного в себе молодого человека он видит измученного деда, который проиграл бой садовому шлангу. Из-за попыток отодрать усы водой вся рубашка мокрая, хоть он и старался быть максимально аккуратным. Мокрая она также от пота, который впитался и начал противно вонять. Стойкости клея мог бы позавидовать любой алмаз. Слепонид пару минут сидит в раздумьях: до свидания с Секретовым остался час и ему надо что-то придумать. Само собой, он по-быстрому принял душ и переоделся в чистое, но вопрос «растительности» на лице остаётся открытым, даже можно сказать — чётко видным. Арсений ни разу не против его образа для шоу. Язвительный и немного строптивый для всех, он ни разу не потешался над Слепонидом. Бывало шутил, но ни разу сказанные фразы не обижали, лишь вызывали смех. Такому поведению Секретова некоторые их коллеги до сих пор молча удивляются. Однако образ на то и образ, который нужен для шоу, но не для свидания, которое они планировали чуть ли не всю неделю, а может и больше. Он также уверен, что Секретов захочет сделать красивые фотографии на память, а теперь всё испорчено чёртовыми усами. Отменить не вариант, он не может настолько подвести. Арсений, небось, уже предвкушает их встречу и готовится, как на королевский бал. После долгих раздумий он приходит к самому оптимальному варианту. Не самому гениальному и успешному, но вполне действенному — он надеется, что всё получится. В гардеробе он находит длинный чёрный шарф, который подходит по цвету к его костюму, и белую одноразовую маску. Маленькой расчёской приводит усы в порядок, приглаживает торчащие волоски и заостряет кончики. Из-за попыток оторвать усы края кожи чуть покраснели, но благодаря густоте волос те не сильно заметны, особенно, если не сильно приглядываться. Антон примеряет маску, дабы убедиться, что она всё скрывает. Если чуть надавить, то ничего словно и нет. Некоторые места слегка выступают вперёд, но те так сразу не говорят о наличии усов под ней. На крайний случай у него есть шарф, который прикроет получше. Осталось убедительную легенду придумать и на один вечер взять на себя роль Секретова. От злости присутствие грёбанных усов отдаёт дискомфортом, хотя он привык ходить с ними чуть ли не по десять часов съёмочного дня. Слепонид отмечает у себя в голове позже найти гения, который ему это подарил и высказать ему весь свой праведный гнев — вариант «убийства» пока не самая лучшая опция, словесные пиздюли точно себя ждать не заставят. Договорились они в качестве новогоднего свидания пойти в кино. Фильмы они любят, хоть и вкусы разные: Слепонид скорее выберет мелодраму, наполненную клише, Секретов же какой-то триллер или детектив, где не отличить, кто хороший, а кто плохой. В целом, Антон согласен на всё, лишь бы не ужастики — кто вообще смотрит в канун нового года ужастики? Маску он решает пока не надевать. Секретова забирать будет на своём автомобиле, в котором тепло, люди по пути — его соседи, уже привыкли его видеть в таком амплуа, потому нет смысла потеть в ней несколько лишних минут, а потом дышать едкими парами из собственного рта, пускай и чистил он зубы с утра дважды. Как и ожидалось, по пути он встречает соседей — те кидают на него оценивающий взгляд, но ни каплю не осуждающий. Мужчина в блестящем пиджаке хвалит его усы, а второй в огненных очках соглашается с ним. Самую малость, но это поднимает настроение Слепонида. Волнение никуда не уходит, но давит меньше. Он заводит автомобиль и, тихо помолившись, чтобы вечер прошёл удачно, выходит с парковки. До дома Секретова не так долго ехать: минут десять, с пробками — двадцать, но этот день благосклонен, не считая казуса с усами, посему добирается он довольно быстро. Они как-то вскользь затрагивали тему совместного проживания, но решили, пока не спешить и обсудить всё в более спокойное от забот время. Антон всеми руками за такой вариант: он любит частые, в последнее время особенно, ранние утра, когда рядом под боком лежит его любимый и тихо сопит в подушку. Не уложенные масками и гелем волнистые тёмные пряди отдают запахом дома, в который Слепонид обожает зарываться при лбом удобном случае. Чувствовать и ощущать родного человека каждый день — мечта. Подъехав к нужному дому, он сообщает о своём приезде Секретову и смиренно ждёт его. Тот еле дышит ровно, что-то спешно говорит, попутно одеваясь, и обещает спуститься через пять-десять минут. Зная Арсения и его пунктуальность, времени у него немного, потому он быстро укладывает усы под маску и поправляет её так, чтобы ничего не было видно. Каждую секунду он судорожно оборачивается в сторону подъезда: окна не затонированы, и его могут увидеть в любой момент, но к его счастью всё обошлось. Секретов радостный выходит к нему спустя пять минут и, завидев Слепонида, улыбается широко, но по мере приближения к автомобилю улыбка мельчает, вплоть до полного исчезновения. С ликом беспокойства он садится на переднее пассажирское сидение и спрашивает таким же голосом: — Ты заболел? — Да, — резко отвечает, отчего Арсений аж вздрагивает. — Подхватил тут на работе, вот и решил, что будет лучше, если я всё-таки надену маску. Слова Антона звучат неубедительно. Арсений щурит глаза, поправляет оправу очков, словно так лучше распознает ложь. Однако никаких обвинений в обмане не следует, только беспокойство. — У тебя есть температура? — Арсений подносит свою ладонь к его лбу, но Антон сторониться. — Нет-нет, совсем нет. Слепонид осознаёт, что чутка переигрывает. Даже больше, чем чутка. К его удивлению, Секретов не показывает, что недоволен его маленьким обманом или в принципе что-то подозревает. — Антон, если тебе плохо, то лучше остаться дома и фильм посмотреть, это не так важно, — Арсений даже не пристегнулся, готовый вот-вот выйти из автомобиля и потащить Слепонида за собой в уютный дом, но тот отнекивается. — Милый, всё хорошо, — слабо кашляет для убедительности, — я принял лекарства, выпил чай и чувствую себя прекрасно, не о чем беспокоиться. — Ты уверен? — в голосе различимы нотки недоверия, но Антон придерживается роли. — Уверен, милый, — отвечает бодро, — тебе не о чем беспокоиться. — Хорошо, — расслабляет плечи и откидывается на спинку сидения. — Но если почувствуешь себя плохо, то сразу же говоришь, а не дожидаешься стадии умирающего тюленя, идёт? — Обещаю! С вопросами и лёгким ненавязчивым допросом к нему больше не обращаются, что не может не радовать. Напряжённая ранее атмосфера разбавляется будничными разговорами о работе, погоде — в основном жалобы на мороз, новых знакомствах на корпоративах, которые дольше несколько часов не продлились, но оставили неизгладимые впечатления, и немного о фильме, который они посмотрят. Слепонид не мог не заметить новые очки Секретова от его Секретного Санты. Слава больно расщедрился на подарок. Опять же, и снова, и обратно, ревновать плохо, особенно по таким мелочам, посему Антон втаптывает гнусную желчь поглубже и любуется прекрасным профилем Арсения. В пробку они таки попали и потеряли в ней двадцать минут. Они не злились, как обычно, лишь беседовали, перекидывались шутками и слушали песни по радио, а в остальное время молчали. Периодически тишина перебивалась притворным кашлем Антона, но сильно перегибать палку он не стал. Напрасное волнение Арсения по поводу его здоровья не нужны. Одно в вечерних сеансах на низкосортные фильмы они обожают больше всего — полностью пустые кинотеатры. Народу в радость посмотреть на праздники что-то качественное и атмосферное, нежели то, что попадёт на обзор горе «кинокритикам». Они же считают, что искреннее счастье в таких мелочах: сидеть вместе и угорать с тупых действий главных героев, будучи уверенными, что на их месте поступили бы точно так же, а то и тупее. — Ты какой попкорн возьмёшь? — спрашивает у того Слепонид. — Я не хочу. Буду у тебя тырить несколько, а так возьму только колу среднюю. — Совсем ничего не хочешь? — переспрашивает у него, чтобы наверняка. — Точно, шум еды мешает слушать диалоги, — и добавляет веселее: — А вдруг я пропущу какой-то смешной момент, который станет шуткой месяца. Такое надо запечатлеть в памяти и сделать локальным мемом. При желании Арсений действительно мог стать кинокритиком и обозревать фильмы, получше любых судей на фестивалях. Добрую часть фильмов, которые они вместе смотрят, так и проводят: Секретов шутит, Антон подливает слегка масла в огонь, в итоге вечер просмотра кино плавно перетекает в прожарку и стендап-концерт. Свою ошибку Антон осознаёт только после покупки среднего карамельного попкорна и холодного чая, — чтобы съесть всё, придётся снять маску. Времени придумать что-то не так много, так ещё и с учётом того, что они решили пропустить всю рекламу и прийти на самое начало. Ряды у них по билетам посередине, но когда зал пустой, все места в их распоряжении. Кроме того, что на втором ряду, там сидит какой-то одинокий мужчина. С начала фильма прошло около пяти минут, но особо сюжет — его тут нет — они не пропустили. Секретов почти сразу принимается пить свою газировку. Часто в моменты бессмысленных диалогов, коих в фильме полно. Редко тырит, как и был предупреждён Слепонид, попкорн и медленно жуёт, дабы не заглушить звуки. — Ты почему не ешь? — вот и настал момент того самого вопроса. — Поем, — держит паузу, — позже. — Тогда я возьму немного, — Секретов с удовольствием хомячит ещё несколько зёрен попкорна и отвлекается на происходящее на экране, тем более драка началась. Слепонид быстро закидывает в рот несколько зёрен и медленно жуёт, чтобы Арсений только увидел и услышал. Усы под маской щекочут верхнюю губу. Терпеть получается без особого труда, достаточно почесать мельком незаметно, что он успешно делает. Иногда, посреди фильма, Арсений спрашивал о его самочувствии и нужно ли им уже пойти домой. Антон, не снимая актёрский лик, уверял, что всё хорошо и ему становится лучше. Оставшийся попкорн съедается за пять минут резко разыгравшимся аппетитом Антона. — Спорим, она скажет, что не любила его никогда, — несколько секунд ступора и до него доходит. Арсений любит предсказывать сюжетные ходы, а в подобных фильмах их кот наплакал, потому стараться особо не надо. Опять не шибко умная и верная главная героиня, муж с эмоциональным диапазонам сгоревшей спички и горе любовник, который нашёл смысл жизни в недоступной ему любви. Ещё бы переместить их в отдалённую деревушку и будет всё по канонам. Весь сумбур разбавлен новогодней тематикой, где все конфликты по типу измен, лжи, преследования, шантажа и насилия будет решать чудом и верой в волшебство — классика. — Потом ещё обнаружат любовницу главного героя, — добавляет Слепонид, смеясь, — и скажут, что эта его первая любовь со школьной скамьи. — Которая растит от него ребёнка, — смеётся Секретов ехидно. — Который окажется не его, а любовника главной героини, — они позволяют себе смеяться чуть громче прежнего. — После всех спасёт гадалка, — побивают шутку за шуткой. Сидящий на переднем ряду зритель увлечён игрой на телефоне, что даже не замечает присутствия других людей. Или сам старательно игнорирует. В любом случае, они благодарны ему за безразличие в сторону их хохота из-за тупости главных героев. На половине фильма третий неизвестный зритель покидает кинозал с матерным бурчанием под нос. Слепонид и Секретов лишь проводят его взглядами, а первый даже машет на прощание, словно успел привязаться к нему за час совместного просмотра. — Выходит, теперь мы одни? — задаёт очевидный вопрос Арсений. — Почему же? — внезапно отвечает Антон не так, как планировалось. — С нами ещё наши главные герои, так сказать, три участника. — Какой ты забавный сегодня, — Арсений не унимает свой игривый тон. Он передвигается ближе к Слепониду, внутри которого истерично гудит сигнализация. Секретов хочет романтики и винить его с этом никто не смеет. Антон не против, но мозг подкидывает пугающие картины, где его внешнему виду будут не очень рады, а то и совсем разочарованы. Антон отстраняется, но Арсения не отталкивает. Тот смотрит на него глазами-невдуплёнышами: что-то между — «чем я заслужил такое отношение?» и «ты часом не охренел меня отталкивать?». Секретов обратно садится на своё место, но глаз со Слепонида не сводит, требуя если не объяснений, то хотя бы убедительной отмазки — банальную версию он уже знает. По глазам Арсения, которые так и кричали «Ты кого хочешь наебать? Короля обмана? Человека, который ведёт шоу про обман?», Антон быстро понял, что тянуть кота за яйца это больно и бесполезно. Потому, не сказав ни слово, снял с себя маску, под аккомпанемент драматичной музыки из фильма. Иронично, что одновременно скрылись обе лжи. Пару секунд тишины, которая разбавляется только голосами персонажей фильма, и Арсений заливается тихим смехом. Он не хохочет на весь кинозал и не ржёт, как скакун, но подавленные ладонью смешки не перестают литься, отчего из уголка глаз выступает слеза. — Ты из-за усов себе что-то там надумал? — спрашивает, успокоившись. Слепонид скрещивает руки на груди, пока Арсений до конца не унимает свой смех. У него вообще-то тут серьёзная проблема! Нет, он рад, что реакция весьма положительная, но, скорее всего, скоро она сменится удручением. — Если честно, не очень смешно, — мягко-строго поясняет Слепонид. Вот тут Арсений стопорится. Правый уголок губ ещё сохраняет улыбку, но теперь она больше походит на ухмылку, а позже и вовсе исчезает. Антон не зол — расстроен. А ведь действительно: своих усов Слепонид не стесняется, тогда с чего бы? — Антон, я не смеюсь над твоими усами, ты же знаешь, — начинает мягко, — можешь, пожалуйста, объяснить, что именно случилось? На формулирование мысли уходит несколько секунд, за которые он понимает, как раздул из мухи слона. Вот что значит недосып и его последствия. — Я надел усы, — говорит в театральной манере, — чудесный подарок от моего Секретного Санты и теперь они, сука, не отклеиваются, блять! В доказательство своих слов он тянет за уголок усов и прилагает все усилия, чтобы расшевелить растительность на лице, но тщетно. — Так, стой, губу себе оторвёшь, — останавливает его Секретов и приглаживает кончик усов. — Я просто думал примерю, посмотрю, полюбуюсь, усы ведь реально качественные, — активно жестикулирует по мере рассказа, — долюбовался вот, — указывает на себя, вернее на усы, — не отклеиваются. Они, чёрт возьми, держатся крепче, чем мой знакомый креативный за свои последние волосы. — Но почему ты от меня скрывал-то? — Я, — осекается, думает и продолжает спокойнее: — Ты так долго это свидание планировал, готовился, ещё места изучал, куда мы сходить можем вместе. Уверен, что ещё и фотографии красивые сделать хотел, но… теперь твои красивые атмосферные фотки будут с усатым дедом. Крупицами содержательного, но Секретов понял, к чему ведёт Слепонид. Почти весь месяц из-за праздничной суеты не только дома, но и на работе увидеться и провести вместе время было практически роскошью. Съёмка новогодних выпусков, участие в других телепередачах и мелкие заботы не оставляли сил друг на друга. Отсутствие свободных окошек в графиках только усугубляли их положение, отчего обоим хотелось отпуска больше, чем денег или выигранного а-а-а-автомобиля. О втором больше грезит Слепонид, но не суть. — Мы настолько погрязли в работе и… и хотелось просто расслабиться и выйти из бесконечного образа ведущего, а тут опять, — драмы в его словах больше, чем в низкосортном фильме, который подошёл в концу. Секретов двигается ближе, насколько позволяет перегородка в виде подлокотника с подставкой под бутылку. Сейчас вместо солидного ведущего шоу «Слеполе чудес» Антона Слепонида перед ним сидит его грустный парень, который успел накрутить себя из-за мелочи лучше любого барабана. — И ты только из-за этого так себя накрутил? — он кивает. — Ты сам попросил отнестись серьёзно, а я тут усы себе на лицо налепил и снова пришёл в образе весёлого деда. — Но усы это не образ, — Слепонид хмурит лоб, ничего не понимая. — Я имею в виду образ, но только это и есть оно. Твоя доброта, искренность и эмоциональность не образ, а ты сам. Самый живой и настоящий, которого люди видят на сцене и на экранах, — он немного молчит, чтобы Антон переварил всё сказанное, а потом продолжает. — Единственное, что тебя отличает от образа ведущего, это твоя открытость со мной и особый вид любви. — Правда? — Я тебя хоть раз обманывал? — Нет, — отвечает уверенно и тянется к Арсению за поцелуем, которому чутка помешали усы, — никогда! — Но ты про болезнь напиздел, — говорит с нотами осуждения. — Учился у лучших, — язвит в ответ, поправляя свои усы показательно. — А теперь тебе нравятся эти усы? — подмечает изменения в настроении Слепонида. — К усам ноль претензий, а вот к клею дохренище и даже больше. Мало того, что теперь я всегда буду с ними ходить хрен знает сколько времени, так ещё и виновника не узнаю. Он или она, видите ли, анонимность свою сохранить решил, — довольно грозно цедит. — Сука, я точно… ну ты понял, что я сделаю. — Накажешь? — Антон кривится — ох, не те ассоциации у них теперь с этим словом. — Можно и так сказать. На лице Секретова расцветает широкая ухмылка. Ничего хорошего она не предвещает, но Слепонид озадачен вдвойне, ведь такового повода сейчас нет. Не в кинозале же! — А что, если я скажу, что помогал с выбором этого подарка для тебя? — Да ладно! — удивляется, выпучив глаза. Спектр эмоций у обоих шире, чем секторы на барабане. Секунду назад Секретов расставил в голове неприличный сценарий, к которому они шли не один день, а теперь тушуется и стыдится своей идеи. Да, дарил не он, но идея и ссылка на подарок его, как понял Антон. — Ты сильно злишься? — Обманывать не стану, злюсь, — голос хрипит, но это от карамельного попкорна. — Но не на тебя, — продолжает спокойно, даже ласково, — а на чёртовых производителей этого клея. Сука, что они им хотели склеить? Сломанные мечты и надежды? — Ты пробовал солёной водой снять? — интересуется Секретов. — Нет, думаешь поможет? — На сайте, если не обманывают, было написано, что поможет, если дать так постоять несколько часов, а потом смыть солёной водой, — взгляд Антон смягчается. На место угрюмой физиономии приходит улыбка. Уставшая, но мягкая и самая искренняя. Надо же было сделать драму из ничего. — И мои усы наше свидание не портят? — уточняет у Арсения. — Ничуть, — играется с правым кончиком, — мне они очень нравятся, — молчит немного и добавляет, — я даже не против, чтобы ты себе такие отрастил, но ты меня любой устраиваешь. — Да? — Нет, — обманул? — Нет, не так выразился, я тебя любого люблю. Не долго думая, Секретов притягивает к себе Слепонида для поцелуя. Усы щекочут губы и нос, но Арсений привык и ничего не имеет против. Кто-то говорил ему, что целоваться с мужчиной, у которого усы, всё равно что со щёткой, но он готов поспорить. Это приятно, если знать и другие применения. — Так ты знаешь, кто мой секретный Санта? — говорит в перерывах на вдохи между поцелуями. — Знаю. — Скажешь? — Арсений отвечает краткое «нет», что не сильно устраивает Антона. — Анонимность на то и анонимность, милый, это тайна, — поцелуи со стороны Антона слабеют — занят возмущением. — А я могу как-то получить его — ответ, — у обоих в головах одновременно что-то щёлкает, но исполнять это в кинозале опасно и не удобно. Внезапно включается свет, двери распахиваются, и на них внимательно смотрит уборщик. Антон пугается первым, Секретов же прожигает стоящего перед ними мужчину гневным взглядом, хоть головой понимает, что ничего плохого он им не делал; человек просто выполняет свою работу. — Если вы под фильм хотели трахаться, то он уже закончился, — сообщает им обыденным голосом уборщик; видать, не впервой такое наблюдать. — Какой пиздец, — ругается Антон, впопыхах собираясь. Секретов с чего-то смеётся, что вызывает у первого немой вопрос. — Сектор «Вуайеризм» на барабане! — Ой, сука, выходи давай. С шутки Антон смеётся — их неубиваемая классика. По дороге к автомобилю Секретову припоминают все его пункты из списка, которые он хотел выполнить на свидании, но тот решил, что проведи они так до поздней ночи за выполнением всех шагов, то на самое горячее времени и сил не останется. Да и Слепониду не терпится узнать, кто его подлый Секретный Санта.

***

Когда дело касается любовного долга, для Слепонида нет преград в виде каких-то глупых правил дорожного движения. Нет, он не лихач и не смертник; с такой мотивацией всего навсего приобретает ранее неизвестные навыки профессионального гонщика. Секретов не признается вслух, но фантазии о сексе на капоте его автомобиля нередко проскакивают в его голове. Арсений любитель опробовать различные поверхности. Столы — офисный, декорация для шоу, письменный в библиотеке; один раз рояль; подоконник в квартирах обоих и даже попытка уговорить Слепонида на трах на барабане «Слеполя чудес». Картина сексуальная, никто не спорит, но осквернить такую достопримечательность у него не поднимается не только рука, но и всё остальное. Дразнился Секретов ещё в автомобиле: то застонет «случайно», то руку на колено Антону положит, то умудрится изогнуться в тесном салоне феерично. Слепонид героически всё терпит, хоть тело и показывает, что им срочно надо заняться всеми прелюдиями прямо тут и сейчас. Он понимает, что на улице холодно, чтобы сделать это на капоте, а салон недостаточно просторен для их любимых поз. Сдерживать себя они не видят смысла, когда добираются до лифта. Есть риск быть пойманными соседями, но влюблённая парочка всяко лучше бухого бомжа, который пользуется кабинкой как писуаром, а то и уборной. Тем более, когда за поцелуи людей осуждали? К бабке из квартиры на третьем этаже это не относится; она всё, что не приколочено, осудит. Два разгорячённых тела вваливаются в квартиру в полной темноте. Оторваться друг от друга не судьба, потому свет им удаётся включить только с пятой попытки, когда с обоих слетает верхняя одежда и ботинки. Трахаться в коридоре не самый лучший вариант: неудобно, пол холодный, всем всё хорошо слышно, поэтому они плавно перемещаются в спальню. — Всё ещё не хочешь говорить? — молчит, не сознаётся, хочет, чтобы из него выпытали ответ, и Антон знает, как именно. Слепонид толкает Секретова на кровать. Она достаточно мягкая, чтобы не возникло травм, а приземление было нежным. Они не упускают шанс лишний раз полюбоваться друг другом. Арсений красив всегда, но в костюмах, в которых он появляется специально для Слепонида, вдвойне. Вместо привычных серых оттенков на нём чёрные джинсы, что облегают стройные ноги второй кожей, не скрывая их красоту. Белая водолазка либо ему мала, либо тоже нарочно так подобрана, дабы был виден каждый изгиб мышц. Дополняет извечный образ жилетка — чёрная с золотыми пуговицами, которая подчёркивает талию. Надень Секретов её на голый верх, то Антон ещё в кинозале забил бы на правила морали и закон. Антон всегда элегантен. Высокий рост, широкие плечи, стройная крепкая фигура, которую подчёркивает чёрный костюм тройка и такого же цвета бабочка. Удивительно, но накладные усы ни разу не портят его внешний вид. Арсений знает, что скоро со Слепонида слетит пиджак, за ним рубашка и штаны, но так хочется, чтобы он оставил всё как есть. Желание сильнее, потому Секретов подаёт голос последний раз перед тем, как снова замолчать. — Костюм не снимай, — вышло слегка жалобно, но мазохистская улыбка не выдаёт этого. Поразительно, каким весёлым и милым человек может быть Слепонид в глазах миллионов людей и одновременно столь давящим своей властью и получающий удовольствие от чужих вскриков на грани сорванного голоса. Арсений уверен, что скоро они к этому придут. — Скажешь, кто Санта? — Секретов олицетворяет свою фамилию и молчит, как рыбка в аквариуме. Он отходит от него подальше — к спинке кровати, и соединяет вместе колени, чтобы нельзя было встать между ног. Антон это принимает как вызов, много раз подобное вытворяли с ним. Одной рукой он снимает с себя галстук-бабочку, а затем откидывает в сторону. — Значит, ответ из тебя мы будем доставать другим путём. Всё же трудно устоять перед таким Слепонидом. Он залезает на кровать, притягивает к себе Секретова, который не оказывает и толики сопротивления, и снимает с него одежду. Хотелось бы сказать, что какой-то элемент можно оставить в угоду эстетике, но каждая ткань это преграда для изголодавшегося Антона. Снять узкие джинсы трудно, но за то время, что они вместе, он наловчился. Ноги на свободе, а что неожиданно, так это бельё на Секретове. Он не извращенец с тягой к публичному обнажению, он просто извращенец, который любит удобство. А почти большая часть белья, которое он носит, так или иначе приносит дискомфорт. Жилетка тоже не долго держалась, как и очки. Подарок хороший, поэтому Антон аккуратно откладывает их в сторону на прикроватную тумбочку. Белую водолазку он также осторожно, стараясь не запачкать, бросает рядом с очками. Голый, Секретов даже не пытается прикрыться, что очень на руку Антону. Он становится между его длинных ног и льнёт к нему с поцелуем. От нежности тут даже слова нет: языки переплетаются, зубы кусают то одну губу, то вторую. Ощущение, что они сражаются за главенство, которое одерживает Слепонид и его щекочущие кожу усы. Отстранившись, он вынимает из петель ремень и связывает руки Секретова. Конструкция кровати, увы, не позволяет привязать их к изголовью, поэтому довольствоваться им тем, что есть. — Всё ещё отказываемся говорить? — заводит его руки над его головой и спрашивает. В ответ снова молчание и сбитое дыхание. Антон решение Арсения принимает. Наклоняется, чтобы оставить ещё один поцелуй на губах и встаёт с кровати. Прикроватная тумбочка — банальное место для хранения смазки и презервативов, но следует логичный вопрос — а где ещё хранить? Предметы приземляются рядом с Арсением, а Антон снова становится между его ног. Под поясницу он подкладывает подушку, проверяет, удобно ли, и притягивает Секретова ближе к себе. Грудь вздымается в нетерпении и предвкушении. Он знает, что каждое свое действие, прикосновение и жест Антон будет растягивать в бесконечность. Обычно он этому рад, но голод требует быстрой эйфории и лёгких радостей в виде здорового совместного сна, утреннего секса и ленивого минета. — Молчишь? — Слепонид кусает его за твёрдый сосок и тянет. Арсений не молчит — он стонет. Таким звукам Антон не против, очень даже за, но хотелось бы услышать что-то более связное. Второй укус посильнее и снова стон. Каждый раз отдаёт мелкими импульсами возбуждения, но Слепонид держит себя в руках, вернее в брюках. Усы щекочут кожу груди, дразнят края ореолов, проходятся по следам от зубом, словно маленькая щёточка. Губы опускаются ниже, не отрываясь от кожи: ряд рёбер, что выпирают так, что сосчитать можно, подтянутый живот и ямка пупка, по которой Слепонид ведёт кончиком носа. Ещё один всхлип — он знает все эрогенные зоны своего парня. — А теперь хочешь говорить? «Мастер игры в молчанку», — думает Антон, раскрывая упаковку презерватива. Смазанный латекс одевается на указательный палец. Ноги Арсения раскрываются шире чужой рукой. Под ладонью он чувствует лёгкую дрожь, поэтому перед началом кидает на него взгляд и получает разрешение на действия. Секретов готовился долго и тщательно, но излишняя подготовка не помешает. Края ануса до сих пор красные, хоть и прошло несколько часов. Мягкие, поддаются, если чуть надавить совсем осторожно. Слепонид льёт смазку на презерватив и на вход, распределяет и нагревает, когда слышит, как Арсений шипит от холода. Первый палец проникает довольно легко. Плавно двигается внутри без препятствий, встречая только рефлекторное сжатие. Антон наращивает темп, дабы добавить второй: с ним пришлось малость повозиться, но особых хлопот не было. Как и планировалось, стоило Арсению застонать при толчках в простату, Слепонид начал дразниться. Движения замедлились, глубина уменьшилась, а пальцы раздвигаются в манере ножниц, не доставляя требуемого удовольствия. Антон получает садистское удовольствие, видя, как Секретов со связанными руками и беспомощный пытается самостоятельно насадиться на его пальцы. Сказать что-либо он не может — сам затеял эту игру, потому горько глотает жестокое отношение Антона. У того тоже не стальные нервы: стояк забрал всю кровь из мозга и думать трезво с каждой минутой становится испытанием. Ему невтерпёж, но Арсению хуже, потому он вскрикивает, когда третий палец проникает в его нутро: — Трахни меня и я скажу! — А может на каждый палец у тебя внутри будешь говорить мне букву? А я сам потом догадаюсь? — Слепонид издевается и не скрывает. — Чтоб тебя, бля-ять… Антон, по просьбе-мольбе Секретова, выполняет желаемое. Пальцы заменяются колом стоящим членом. Оба вдыхают облегчённо и стонут, хотя Арсений скорее кричит. Он не задаётся вопросом, когда Слепонид успел надеть презерватив, смазать его, ему сейчас важнее, чтобы он не сбивался с темпа и глубоко толкался. Ладонь Антона накрывает член Секретова, отчего тот изгибается дугой, но чужие сильные руки держат его на месте. Связанные руки мешают взору, приходится переставлять их то вправо, то влево. А может это к лучшему? Он и так на грани, а тут ещё видеть в хорошем качестве, как в его тело грубо вбивается Антон. — Я жду ответ! Вместо внятного ответа он получает стоны, всхлипы, вскрики и ругательства — фирменный вкусный коктейль для ушей Слепонида. Каждый толчок заставляет кровать биться о стену, что вызовет скоро бурное обсуждение в чате жильцов. Антон не щадит ни себя, ни Арсения, что так нарывался на секс, которого их лишали целый месяц. Маленькую просьбу не снимать костюм Слепонид выполнил, отчего сейчас обливается ручьём пота. К счастью, они оба не в самом презентабельном виде, поэтому волноваться не о чём. Оба чувствуют, как финал близок: ноги дрожат, поясница готова сломаться, а голова кругом. Антон ставит руки по обе стороны от Арсения и вбивается в его нутро резкими глубокими толчками. Стоны давно перешли на крики, от которых горло саднит, связанные руки обхватили шею Слепонида, а губы снова прильнули в поцелуе, который ненадолго отвлекает от урагана бурных ощущений. На последних толчках первым сдаётся Арсений, кончив себе на живот, а через несколько секунд его догнал Антон, излившись в презерватив. Минута, чтобы перевести дыхание, и Секретов выдаёт: — Я твой Секретный Санта. — Чего? — ошарашенно спрашивает Слепонид, свисая на локтях над ним, — Ты солгал, когда… погоди, а как же та девушка? Я запутался. — Она была нужна, чтобы отвести подозрения. Думал будет прикольный сюрприз, а тут во как вышло, — по ходу объяснений он тянется к усам Антона, когда те внезапно спадают ему на лицо — оторвались наконец-таки. Ни у одного не получается сдержать смех. Слепонид буквально ложится на Арсения, а из-за хохота каждое движение воспринимается, как маленький ощутимый чувствительным после оргазма телом толчок. — Антон, стой, выйди из меня, — просит сквозь смех Арсений. Слепонид вальяжно поднимает упавшие усы и клеит остатками клея, который отпал из-за пота, себе над губой и недобро смотрит на Секретова. В зелёных глазах нет злости или гнева, в них игривость, вожделение и желание ещё немного продлить удовольствие. Антон в противовес своим грязным мыслям нежно целует его, но скрыть этим истинные намерения не выходит. Арсений ничуть не напуган, лишь заинтересован, словно перед ним очередная коробка с неизвестным содержимым. — Милый мой, — возвращает себе голос саркастичного ведущего, — я же говорил, что накажу своего Секретного Санту.