Серебряные души

— Итак, господа, — капитан Кацураги хмуро оглядела присутствующих. — Давайте не будем тратить время. Нам нужен план! Что мы имеем?       Акаги зарылась в свои записи, сложенные в виде кучи, и вытащила оттуда ноутбук.  — Итак, кодовое имя: Рамиил, сейчас он завис в секторе 0 и сохраняет эту позицию.  — Мэм, — подал голос Хьюга, стоявший слева от Мисато. — Вы позволите?  — А что у тебя?  — Смотрите, — сказал Хьюга. — Мы пытались определить паттерн его поведения.  — Разве он не атакует любую цель в зоне поражения?  — Не совсем, — подметил Шигеру. — Мы использовали надувной макет Евы 01. Даже после того, как он преодолел дистанцию в 500 метров, Ангел никак не реагировал на происходящее. Но стоило нам подать сигнал, чтобы сымитировать атаку, как Рамиил тут же отреагировал.  — Он что, обороняется?!  — Эм, — немного нерешительно начала Ибуки, сидевшая рядом с Рицко. — Не совсем, скорее он ощущает угрозу, направленную на него, и производит превентивные действия.  — Вот сучёныш, — машинально выругалась Кацураги. — И не нужно это стенографировать! — крикнула капитан сидящему прямо на ксероксе кучерявому мужчине в бежевой форме.  — Но у меня приказ.  — Лейтенант!       Вздохнув, он несколько раз ударил по клавише «Backspace».  — Так, о чём это мы? — в этот момент едва ощутимая вибрация разнеслась по комнате.       Акаги задрала голову и обеспокоенно изрекла:  — Похоже он достиг второй бронеплиты.  — Ах да, что с буром?       Доктор нажала несколько кнопок и сверилась со своими записями.  — Ну, тут всё просто: остановившись, Ангел изменил свою структуру, его нижний угол преобразовался в бур, диаметром семнадцать с половиной метров. Сейчас он продолжает углубляться, медленно преодолевая защиту Геофронта. MAGI единогласно утверждают, что при текущих темпах продвижения Ангел преодолеет защиту Геофронта в 0 часов 6 минут и 54 секунд следующего дня.       Мисато задумчиво пробубнила что-то не то на английском, не то на немецком, нервно потерев верёвочку крестика. — Что с А.Т. полем?  — О, это что-то невероятное. Напряженность и конфигурация такова, что фазовые сдвиги видны невооруженным взглядом, — доктор Акаги оживлённо разъяснила, пока не поняла, что цифры, которые она начала перечислять, мало кто понимает. — В общем, если мы попробуем пробить его классическими методами, то нам придётся применять устройства такой колоссальной мощности, что вместе с Ангелом будет уничтожена и штаб-квартира, включая терминальную догму. Да и нельзя отрицать возможность, что он собьёт заряд на подлёте.  — Черт, у него совершенные защита и оружие, настоящая летающая крепость, а у нас всего десять часов на его уничтожение! — раздраженно воскликнула Мисато. — Чем мы вообще располагаем для его уничтожения?  — Майя? — Акаги переадресовала вопрос своей помощнице.  — Ева-00 исправна, сейчас на нее монтируют снаряжение класса В, — немедленно ответила девушка, скосив на меня, сидевшую возле одного из улов стола. — Ева-01 получила повреждения. Ангел прожег нагрудные бронепластины до третьего слоя, их замена займёт как минимум 3 часа. Нам крайне повезло, что комплекс А10 оказался неповрежденным.  — Риц, что Синдзи? — задала Мисато вопрос.  — Плохо, но не так плохо, как могло бы быть, — грустно улыбнулась Акаги. — Есть несколько ожогов, хотя в большей степени повреждения ментальные, нервные импульсы на 0.8 выше нормы, но это допустимо.  — Он пришёл в себя? — Мисато открыто демонстрировала, что ей не нравились происходящие с нами неприятности. Быть может также сильно, как и мне.  — Не знаю, но, скорее всего, ещё нет. Это не лучший вариант — тревожить человека, пережившего минутную остановку сердца, но выбора у нас нет! — ответила Акаги.  — Можем поднять белый флаг, — с усмешкой предложил Макото.  — Неплохая мысль, — ухмыльнулась Мисато. — Но прежде я хочу попробовать ещё кое-что, — сказав это, капитан величаво поднялась, вызвав троекратный интерес присутствующих.  — Майя, — блондинка бесцеремонно указала пальцем в только что упомянутую персону. — Что ты там говорила про его оружие?  — Ну, это, — робко начала Майя. — В общем судя по характеру повреждений и тех данных, что мы имеем, это корпускулярное «орудие», — смутившись при разговоре, пояснила она. — А если АТ-поле Ангела всегда развернуто, как предполагает Мельхиор, оно способно пропускать элементарные частицы.  — Хм, а ты уверенна? — неиронично спросила глава научного отдела.  — Иначе Ангел не смог бы стрелять сквозь него.  — Хм… — лицо Мисато так и засветилось, глаза сузились, скулы заиграли. — Риц! За мной!  — Куда?!

***

 — Так вы хотите атаковать неприятеля с максимально возможной дистанции? — невозмутимым тоном уточнил командующий Икари.  — Так точно! Можно попробовать пробить защиту ангела сфокусированным потоком позитронов, тем самым избавив нас от необходимости в её нейтрализации.  — А что говорят MAGI?  — Каспер и Мельхиор ответили положительно, Балтазар условно положительно.       Командующий не спеша оглядел сначала доктора, потом капитана и в конце меня.  — Не вижу причин отвергать ваш план. Можете приступать к… операции «Ясима».

***

      Троица встала у изголовья эскалатора.  — Глава оперативного отдела Кацураги, — с мрачной надеждой в голосе обратилась Акаги. — Ты же понимаешь, что эта операция — чистейшие безумие?  — Это почему? Мы можем завершить её всего за 9 часов и у неё наивысший шанс на успех.  — 1%!!!  — Но ведь не 0.  — Ты вообще смотрела на расчёты?! Чтобы преодолеть А.Т. поле, нам потребуется как минимум 180 Мегаватт (МВт) чистой энергии! Даже если ты возьмёшь откуда-то столько мощи, MC-20E просто не выдержит такого выплеска энергии, а другого позитронного орудия у нас нет, да и снаряжение класса С мы не разу не тестировали.  — Всё просто — я одолжу другую.       На мгновение в глазах доктора Акаги Рицко отразился неподдельный ужас.  — Нет.  — Да.  — Миса, ты — чокнутая.  — Но ведь за это ты меня и любишь.  — Эх…       Мисато широко улыбнулась, стремясь изобразить коварство. Она наклонила голову, и я попала в её поле зрение. Пару секунд и к ней пришло понимание.  — О, Рей, — Кацураги оживилась, прошуршав в карманах своей красной куртки, достала оттуда маленький блокнот в жёстком переплёте. — Чуть не забыла, — она протянула записную книжонку мне. — Расскажешь нашему маленькому герою про то, что мы задумали.       Я очень внимательно посмотрела на этот предмет. Приняв его, я кивнула головой и, развернувшись, тихо-тихо говорю:  — Сделаю.

***

      Холл госпитального корпуса NERV был погружён в какое-то кататоническое состояние, лишь несколько сотрудников толпились у лестничного пролёта. Дойдя до стойки администрации и увидев сидящую за ней медсестру, подхожу к ней и с заинтересованным видом заглядываю через плечо. Она перебирала какие-то бланки.  — Эм, вам что-то требуется? — несколько растерянно попыталась исполнить свои обязанности работница.  — Доктор Катаяма, — назвала я нужного человека.       Медсестра, хлопнув пару раз глазами, сверилась со своим бриджем.  — Н-нет, — похоже, она неправильно меня поняла.  — Где он?  — А… — она показала пальцем в сторону лестницы.       Кивок.  — Доктор, — обратилась я, увидев доктора, который о чем-то закончил говорить с санитаром.  — Хм, пилот Аянами, это вы? — нарочито вежливо обратил на меня внимание доктор. — Что вам угодно?  — Третье дитя, — отвечаю незамысловато.  — Пилот Икари? Его должны были перевести в палату. Я могу вас провести к нему, если вы соизволите проследовать за мной.  — Хорошо, — кивок, — именно так я и поступлю.  — Ну что ж, — он указал рукой на ступеньки, — пройдёмте.       Мы поднимались на второй этаж, когда этот на вид не молодой человек заговорил:  — В этот раз всё хуже некуда, хорошо, что доктор Акаги уведомила меня, чтобы я мог вас встретить.       Катаяма лишь вздохнул, покачав головой.       Мы остановились у одной из множества дверей.  — Так, это оставите там, — с этими словами мне был вручён ключик с биркой. — В верхнем ящике там обед, проследите чтобы…  — Ясно.

***

      Войдя в палату, я, повернув голову, ненамеренно дала отблеск, который золотистым пятнышком рванул через всю комнату. Помещение было окрашено в тускло-оранжевые тона предзакатного вечера, создававшем картину двойственности, это в миллионный раз вызвало у меня краткий всплеск беспорядочных, назойливых мыслей. Достав поднос с едой, ставлю его на прикроватную тумбочку и, оставив ключ в замке, присаживаюсь на стул рядом с койкой. Поначалу стараюсь сидеть смотря прямо, но отчего-то мне жутко неудобно, наконец, сдаюсь. Стянув себя куртку, переставляю стул так, чтобы сесть на нём задом наперёд. Положив руки на спинку стула, кладу сверху на них свою голову смотря на лежащего передо мной пилота. Лёжа в бессознательном состоянии, его тело выглядело неестественно неактивно, лишь грудь под тонким, как простыня одеялом почти незаметно поднималась и опускалась, показывая, что он действительно жив, пусть и без сознания. Можно было подумать, что он в обмороке, но его лицо… На нём отпечатано выражение, которое никак не опишешь, сочетание из грусти, страха, горечи, искренней злости и непонимания высочайшей истинности. «Наверное, ему снится кошмар», — думается мне. Мне становится плохо, причём на каком-то сугубо иррациональном, субъективном, я бы, наверное, сказала, животном уровне. Он нездорово бледен. В какой-то момент его губы начинают едва-едва шевелится — он шепчет. Склоняюсь над ним, но разобрать ничего не получается. А ведь только этим утром я разговаривала с сыном Командующего и вот он, побывав при смерти, лежит только затем, чтобы все повторилось.       Наверное, ему тяжелее чем мне, ведь он скорее всего всё ещё Икари Синдзи. Я же… Подумав над тем, что я сейчас собираюсь сделать, мысленно содрогаюсь. Понимая с точностью до самой последней мелочи, что нужно сейчас совершить, я все же медлю. Хоть для меня успела стать абсурдной и нелепой моя прошлая жизнь со всем тем, что там было, но говоря «Я» я хоть в какой-то степени продолжала подразумевать Юлию Якуб, но не Рей Аянами. И теперь… неужели мне стоит это делать? Ведь даже отказавшись от этой фамилии, забыть её у меня уже не получиться никогда. Вновь и вновь нестерпимой агонией это будет возвращается ко мне. Моя фамилия станет осколком, который будет где-то у меня внутри, так что его уже никогда не вытащишь. И всё же…

Аянами Рей

      Было заметно невооружённым взглядом, что приходить в сознание для этого человека было болезненно. Тяжело дыша, он беспорядочно озирается по сторонам пока не останавливается на мне, излучая кристальное удивление.  — А-а-а-я… — хватая ртом воздух, пытался сказать юноша.       Наконец он отдышался и, кривясь, сел. Судорожно озираясь, Третье дитя выглядел готовым потерять сознание. Через несколько секунд, снова посмотрев на меня, он отворачиваться, сделав огорчённое лицо. Наблюдая за всем этим, я ни как ему не мешала.  — Чт-о случи-лось? — спросили у меня, поднимая глаза, — Аянами?  — Ангел… — это не было ответом, адресованным ему, просто что-то сказать всё-таки стоило.  — Мммм… — стонет, похоже вспомнил произошедшие.       Отвернувшись, он лежит в позе эмбриона. Молча наблюдаю за ним. Он тихо дышит, похоже с его лёгкими что-то не так, дыхание какое-то шершавое.  — Зачем вы здесь? — моя привычка всем «выкать» дала свои плоды.  — Во-первых, — указываю на поднос едой.  — Мне не хочется есть.  — Доктор сказал, — пояснила.       Он промолчал.  — Во-вторых, — наклонив голову роюсь по карманам своей куртки, — подполковник Кацураги сказала проинформировать вас о расписании операции «Ясима».       Икари посмотрел на меня, затем сел, отводя отрешённый взгляд.  — Даже после всего… я должен снова лезть туда… После всего того, что случилось, я снова должен пилотировать Еву. — он мелко задрожал.       И на какой ответ он рассчитывает?  — Должен кому?  — А?  — «я снова должен пилотировать Еву», — процитировала я его. — Мне кажется, что эту мысль имеет смысл довести до конца.       Он посмотрел крайне растерянно на меня. Я продемонстрировала переданную мне записную книжку.  — Мне прочитать? — молчание, он медленно выдыхает. — Если нужно время, то у нас где-то 50 минут, — медленно моргнула. — Операция начнётся в полночь.       Мой негромкий голос его не успокаивал.  — Третье дитя?  — Что?  — Вы будете пилотировать Еву 01? — спросила я напрямую, он нахмурится.       Я отклонила голову назад и влево. Отблеск пробежал по стене. Чёлка упала поверх линз.  — Просто ответьте, — предлагаю. — Или я вас нервирую, мешая сосредоточится. Или же причина в другом, а может это что-то что я, как вам кажется, не пойму? — на последний вопрос юноша отреагировал: мышцы на его лице дёрнулись, губы подвернулись. Угадала?  — Чтобы это ни было, не буду вас в этом винить, — хотя это была лишь констатация факта было похоже, что мне удалось завладеть его вниманием.       Мысленно подумав, что наше размеренное общение отняло у меня не менее 20 минут, я встала, подхватила свои вещи и сказала:  — Моё время на исходе. Не говорю прощайте, но до свиданья.

***

      Четверо людей стояли на вершине конструкции, её основой являлась гора, вокруг неё по восходящей спирали были обвиты огромное множество трансформаторов, охлаждающих установок и громадных кабелей, некоторые из них достигали до полуметра в толщину. Всё это искрило, шипело и гудело без остановки, тут и там вздымались снопы искр. Ночь уже наступила, а потому любая вспышка окрашивало всё вокруг в свой цвет.       Мисато и Акаги почти синхронно развернулись, встав к нам спиной. Через пару секунд зажглись прожектора, высветившие из ночной тьмы угрожавшего вида механизм. Первое что мне удалось понять, что у этого чего-то есть ствол, и он как минимум 70 метров в длину.  — Итак ребята, Синдзи, Рей, вы готовы? — бросив взгляд на наручные часы, спросила Кацураги.  — Наверное, — тихо ответила я.  — Я… — Дитя осёкся.       Рука Мисато соединилось с её лицом.  — Ближе к делу, — предложила Рицко. — Согласно расчетам MAGI, чтобы пробить А.Т. поля Ангела необходимо колоссальное воздействие, при этом удар нужно нанести с расстояния, превышающего расстояние реакции Ангела на угрозы.       Мы ещё раз посмотрели наверх, исполинская конструкция была установлена через несколько опор на нескольких гусеничных транспортах, образовывающих лафет. К оружию тянулись те самые толстые кабели, лежавшие тут повсюду. Удалось найти взглядом рукоятку.  — Нам пришлось… ну в общем это единственное, — Мисато указала рукой наверх, — что способно вынести такую нагрузку.  — Проблема в том, что данная тяжёлая позитронная винтовка на практике не испытывалась, тем более на такой мощности, не учитывая наспех уставленное оборудование для использования Евой.       Мисато обернулась к нам. На её лице выступила убийственная серьёзность.  — От первого выстрела она может и не расплавится, но вот дальше…  — Можешь не продолжать, — поняла я.       Акаги тоже перевела взгляд на меня и подростка.  — Синдзи, стрелять будешь ты!  — Я?  — Да, и учти: направленный поток позитронов подвержен силе притяжения, магнитному полю земли и эффекту Кориолиса. Нам придется все это учитывать.  — Н-но как я это сделаю? — в искреннем смятении спросил юноша.  — Нам удалось заставить МАGI взаимодействовать с баллистическими вычислителями и прицельным приспособлениями, входящими снаряжения класса G. Так что в твоём распоряжении самый мощный баллистический калькулятор в истории, — сказала доктор. — Другими словами наведи оружие по инструкции и выстрели по команде.  — Будто это так просто, — угнетённым тоном проговорил он.  — Синдзи, — Мисато начала раздраженно начала, но была остановлена.       Подняв руку и дождавшись реакции, я тут же спросила:  — У нас есть проблема.  — Точно, — Акаги быстрее всех поняла меня. — Перезарядка орудия займет двадцать секунд, а это более чем достаточно чтобы враг ответил. Поэтому, нужно постараться поразить ядро с первой попытки и мы будем исходить из этого, но если что… Рей, ты слышала о многоразовых космических кораблях?  — «Space Shuttle»?  — Помнишь, как они возвращались с орбиты?  — О чём это вы и вообще к чему это? — Кацураги потеряла терпение.  — Днище Челноков покрыто керамическими мозаиками они смогут оказать экранирующий эффект сдержав тепловое воздействие от корпускулярного удара Ангела.  — Вы срезали днище у «Шатла»?  — Будь у нас больше времени можно было бы запросить производство керамической пластины, — Рицко сказала это с жёсткой интонацией и вкрадчивым тоном. — Но у нас с этим проблемы.       Мисато отступила на шаг, взъерошив себе волосы на затылке.  — Ну, что же, думаю все всё поняли, — утверждающим тоном сказала Капитан. — Не будем терять времени. Вперёд!

***

      Я направляла свой взгляд на по идее чёрную, а в моём случае слегка янтарную гладь озера где-то далеко внизу. Мою голову не обуревали гнетущее мысли, мне не было дискомфортно.       Юноша сидел на металле, прижав ноги вплотную к телу, меланхоличным взглядом смотря в холодящую ночь.       Октаэдрическая громадина Рамиила медленно, почти медитативно, вращалась вокруг своей оси, сверкая своими зеркально-синими гранями. Я чуть поежилась, поднимая голову вверх. Небо было чистой чёрной бездной, с едва видимыми огоньками звёзд. Странная ночь… Грядущая опасность ощущалась твёрдо, принося холодную уверенность, плавно перетекавшую в даровавшее свободу осознание.  — Ведь мы можем умереть сегодня, — в его голосе смешались горестная усталость и лёгкая раздражённость. — Как, как вы можете быть такой спокойной? Особенно учитывая такую опасную задачу, выпавшую вам. Я немного удивленно взглянула ему в глаза, спросив:  — Вы боитесь смерти?  — Разумеется, — пожал он плечами. — Что за вопрос?  — Это неочевидно. —.?  — Да ладно, — моё лицо осеняет лёгкая оттенённая печалью улыбка. — Не мне давать вам советы, но не нужно вести себя так, будто вы были бессмертны, а потом раз и обретается смертность, ну это же не так. Наша смертность — это не что-то, что сваливается на нас внезапно, она была с нами с момента рождения. Всё, что мы испытываем в любой из моментов нашей жизни, имело место только в свете нашей смертности. Смерть — наш вечный спутник. Можно относится к ней как к всаднику апокалипсиса, а можно как к старому другу.       Лицо подростка переменилось, грусть, бессильная злоба, потерянность, страх, всё переплелось в его взгляде, в его губах в его глазах.       Я становлюсь, вытягиваясь в полный рост на фоне лунного диска, подставив лицо ночному ветру.  — Даже если у меня нет ничего, кроме смерти, — говорю очень спокойно, — в своём «я» я стала столь одинока и так разучилась ожидать чего-либо от жизни, что могу без боязни смотреть ей навстречу. Ведь всё, что пронесло меня сквозь эти годы, еще живет в моих руках и глазах. Преодолею я то, что грядёт? Я не знаю. Но пока я жива, жизнь проложит себе путь, хочет ли того или не хочет это нечто, волочащее своё бытие во мне и называемое «я».       Несколько секунд мне смотрели вслед, словно бы мои речи запустили сложную цепочку размышлений.