Ангел Дьявола

17.07.2004 Удар. Боль разносится по спине, после резкого звука, когда плеть разрезает воздух. Она жжет. Кожа вокруг начинает гореть. Из ее груди вырывается громкий всхлип. Она шевелит руками, но те прикреплены к цепям, что свисают с потолка, не давая ей упасть. Они звенят, стоит ей выгнуться в спине. Удар. Хлыст задевает левое плечо, проходясь по касательной, и она подпрыгивает от резкой боли. Слезы затмевают зрение своим туманом. Голова давно уже не соображает. Боль притупляет сознание. Она всего лишь попросила на улицу. Всего лишь… Она знала, что может за это получить. Но не помнила, как больно это будет. Улица не для нее. Она тупая грязь, которая не достойна даже кровати, поэтому должна спать здесь. Так выплюнул Он, когда она открыла глаза от резкой боли в животе. Потому что он пнул ее, чтобы разбудить. Удар. Кажется, что из ее рта наконец вырывается крик, потому что спустя мгновение он оказывается перед ней. Черное пятно расплывается перед глазами, когда он с силой обхватывает ее рот и плюет в него, заставляя ее проглатывать. Кровь. Слезы. Сопли. Его слюну… Ее тело почти оседает на пол, когда он опускает цепи с потолка. Колени ударяются о бетонный пол. Она не успевает ничего сделать, как его член уже вторгается в ее глотку, доходя до конца. Накрывает ужасное желание вытошнить все наружу, но она знает, что не может. Не может ничего сделать. Он кончает прямо в рот, закрывая его рукой в перчатке, чтобы она проглотила, а потом гладит по головке. Почти успокаивает, пока она плачет и задыхается. — Хорошая игрушка. Ты только посмотри на себя. Мой прекрасный трофей, — последнюю фразу он добавляет тише. Будто она не должна этого услышать. Но она услышала. Вот только… Она все равно не вспомнит. Миа ворочается на кровати в своей спальне. Простыня под ней давно сбита, а одеяло лежит на полу большой кучей. Сквозь открытое окно проникает летний ночной воздух, насыщая комнату своей прохладой, но не охлаждает ее почти горящее тело на кровати. Капельки пота спускаются по лбу, а на подушке уже образовалось мокрое пятно. Глаза фанатично бегают под веками, ища спасения, но не могут. Невозможно. Ее дыхание слишком учащенное и прерывистое. А губы порой размыкаются, пропуская тихие всхлипы боли и мычания. Но никто не услышит. Никто не придет. Ее сознание, что пару часов еще было не во сне, а наблюдало за жизнью, знает это. Потому что они готовят, что-то типа диверсии в одном из концлагерей. Так она поняла это из того, что видела у Тео, который почти каждый день сидел на кухне со своими цветными диаграммами в воздухе. Валери рядом с ним. Это должно было уже случиться. Должно было. Наверное. Она не видела Валери со среды, а Драко ушел вечером, сказав, что его вызывают по работе. Она лежит на бетонном полу. Сил делать что-то еще просто нет. Ее руки лежат перед ней. В каких-то двадцати сантиметрах. Она пытается пошевелить кровавыми пальцами, но не может. Ржавые кольца, что обхватывают худые запястья и прицеплены к толстым цепям, отдают болезненным воспоминанием. Призывают боль. Запястья под ними кровоточат. Кожа в некоторых местах слезла, демонстрируя розоватое мясо. Она лежит поджав ноги под себя. По телу бьет озноб, проходясь горячим холодом. Пытается моргать, но каждый раз это мучительно медленно. Она даже не может плакать. Не может ничего. Просто лежать. Чувствовать, как разные жидкости вытекают из нее. Почти отовсюду. П-п-пожалуйста, хва-т-т-тит… Она молится в пустоту. Слишком хорошо зная, что никто ей не поможет. Никого нет. И никогда не будет. Ее веки в последний раз закрывают глаза и больше не поднимаются. Она уходит в бессознательный сон, содрогаясь от холода на бетонном полу в полном одиночестве. Дверь в гостевую спальню, которую использует Миа, тихо открывается. Дверная ручка непривычно встает на место, будто больше никто ее не держит, а по комнате разносится легкий топот четырех лап. Артемида... Большая белая собака с голубыми глазами останавливается возле кровати, внимательно смотря на девушку. Она мотает своей мордой, стоит рядом появиться еще двум полуволкам. Полностью черная собака с темными глазами, которые начинают отсвечивать красным, превышает рост белой. Она подходит к сброшенному на пол одеялу и поднимает его, обхватывая мягкую ткань зубами, в своей пасти. Арес... Он запрыгивает на кровать, проминая матрас мощными лапами и осторожно подходит к свернувшейся в клубок девушке. Он отпускает одеяло поверх нее, накрывая, пока Мида запрыгивает на кровать с другой стороны и ложится за спиной девушки. Миа выдыхает, стоит Миде лечь позади нее, будто ощущая мягкое тепло, что та собой представляет. Третья собака с черной шерстью и белым подшерстком ведет себя не так уверенно, как Арес и Артемида. Но, стоит Аресу посмотреть на нее и слегка мотнуть головой, как та запрыгивает на кровать. Афина... Арес устраивается спереди, ложась мордой в ноги девушки. Кладет лапы вперед в сторону двери и внимательно следит за ней, оставаясь настороже. Поверх одной из его лап почти тут же кладется другая, что принадлежит Афине. Пока Мида спит за спиной девушки, Арес и Афина следят за дверью, не кладя свои морды на лапы, оберегая сон своей стаи.

***

Особняк Темного Лорда похож на шутку. Здание выполнено в готическом стиле, а его неотъемлемой частью является чертова часовня. Он знает название этого места как Епиский двор. Именно в этом замке жили Епископы в начале тринадцатого века на Острове Мэн. Блядь… Драко приземляется черным облаком прямо на аллею ведущую к главному входу в дом. Темный туман вокруг него рассеивается. Он будто выходит из него. Выходит из тьмы подобно Дьяволу, выходящему из Ада. Метка на левой руке наконец перестает так печь огнем и теперь лишь нагревает кожу вокруг. Вгоняет небольшие импульсы прямо под кожу. Драко подходит к массивным деревянным дверям с железными кнопками на ней. Он знает, зачем его вызвали. Сюда. Позавчера они совершили диверсию в одном из Концлагерей, где над пленниками проводились опыты, на территории Розье. Они должны были вытащить оттуда Чарли, которого схватили в Италии несколько лет назад. Они должны были. И вытащили. Из-за этого министерство объявило внутреннюю тревогу. А отряды Искателей работают без остановки на каждом пункте. Но это лишь внутренняя тревога. Бернард устроил собрание пару дней назад, заявляя об этом. И теперь… Либо они кого-то нашли, либо кто-то оказался виноватым. Двери перед ним со скрежетом открываются, пропуская в светлый холл с большими окнами по левой стороне. Все здесь сделано из разных пород цветного камня. Комната буквально утопает в цвете. Пиритс, его учитель, стоит у входа в главную гостиную прямо напротив входа. Он не носит маски в отличие от Драко, но его всегда можно узнать по белым почти бархатным перчаткам. Мужчина, которому на вид лет пятьдесят, хищно улыбается, завидев его. Тяжелые ботинки отбивают по камню, разнося звук шагов эхом по пустому помещению. — Долго же ты, мой мальчик, — с хищным оскалом произносит Пиритс, но Драко лишь одаривает его ледяным взглядом из-под маски. Он проходит мимо него. В сантиметре от того, чтобы задеть того плечом. Но Пиритс лишь посмеивается над ним своим ледяным смехом. Он никогда не вызывал у Драко ничего хорошего. Гостиная, куда он заходит, полностью состоит из серого камня. Пол, стены, потолок. Даже трон, на котором восседает Темный Лорд. Драко хмурится, когда видит лишь его и еще одного Пожирателя, которого не узнает под маской, что тот надевает. Пожиратель отходит от Темного Лорда и встает в паре метров от него на колени. — А, вот и наш Каратель, — произносит Темный Лорд, смотря на Драко красными глазами. Драко должен признать, что чтобы тот не сделал это действительно лучше старого лица. Потому что он явно что-то сделал, раз его лицо теперь не похоже на змеиную морду. Он даже похож на человека. С черными как смоль волосами, что небольшой волной спадают на лоб. Его лицо заросло щетиной, в которой просвечивает седина. А черный костюм тройка облегает тело. Ничего в нем не напоминает прошлого. Ни-че-го. И это на самом деле пугает больше, чем его босые ноги, что ступали по полам Мэнора, пачкая все кровью. Потому что так. Так он действительно напоминает человека. А после смерти Поттера, кажется, он даже стал трезво мыслить. Драко кланяется ему, слегка нагибая голову вниз, и лишь затем подходит к трону, стуча ботинками по камню, краем глаза смотря на Пожирателя, что стоит на коленях. — Я надеюсь, ты знаешь, что делать. — Лорд машет рукой в сторону преклонившегося Пожирателя. — Да, Мой Лорд. Пиритс встает позади и чуть правее от Драко, смотря на него с другого конца с почти сумасшедшей гордой улыбкой. Интересно, а где его любимая тетушка, которая, как ему известно, проводит свое время где-то здесь. Но он не думает об этом, погружая сознание под толстый слой льда. Он почти чувствует, как лед покрывает оболочку глаз, концентрируясь на его жертве. Это просто. Даже легко. Ему буквально принесли все на блюдце с золотой каемочкой. Не нужно ни за кем бегать. Не нужно выслушивать одинаковые мольбы о пощаде. Нужно просто сделать. Драко достает палочку из нагрудной кобуры из-под своего плаща. Потому что это работа. Ему даже не нужно произносить слов. Лишь взмахнуть палочкой, посылая красный луч прямо в Пожирателя, который явно провинился. Темный Лорд, на удивление, почти перестал наказывать их сам. Они все склоняются к тому, что тот слаб. Но человека, который сейчас сидит за его плечом, нельзя назвать слабым. Блядь… Пожиратель не кричит. Ничего. Не произносит ни звука. Это нормально. Многие из них не произносят ничего. Некоторые предпочитают накладывать на самих себя Силенцио. Потому что крики раздражают. Он может видеть силу своего Круциатуса лишь в том, как Пожиратель сжимает руки в кулаках, и как те трясутся, а затем постепенно начинает и все тело. В комнате стоит гробовая тишина. Та, которую почти можно потрогать. Та, что сгущается, стоит сделать хоть одно лишнее движение. Драко убирает палочку, лишь на секунду разрывая заклятие, чтобы спустя мгновение бросить его с удвоенной силой, заставляя человека в конвульсии упасть на пол. Его спина отрывается от пола, поднимаясь. А тело дрожит. Когда, как ему кажется, человек доходит почти до критической точки. В тот момент, как из-под маски начинает вытекать кровь, говоря о внутреннем кровотечении в худшем случае. Холодный голос за спиной прерывает его легкие пытки. — Хватит! Достаточно, — уже мягче. — Пиритс! — Да, Ваше Величество, — сволочь почти кланяется, но Драко знает, что Темный Лорд лишь усмехается, смотря на это. Потому что эти двое знают друг друга почти с самого начала. Блядь. — Убери с моих глаз. И приведи следующих. У нас будет долгая ночь. Блядь… Драко наблюдает за тем, как Пиритс подходит к человеку, чтобы помочь, но тот… Тот встает почти самостоятельно. Почти откидывает Пиритса рукой и, не поворачиваясь, ковыляя и слегка пошатываясь, выходит из комнаты. — Ты, что, разучился применять Круцио за пару недель, а? — Драко прикрывает глаза, когда Темный Лорд спрашивает его, пока Пиритс ушел за следующим. — Нет, мой Лорд. — Так скажи мне, — слышно, как тот пододвигается на троне. — Как он встал и ушел отсюда после твоего Круцио? — Я не знаю, мой Лорд, — также безэмоционально отвечает Драко, смотря, как Пиритс заходит с новым человеком в маске. — Никто из них не должен ходить. Ты меня понял? — Да, мой Лорд. И никто из них после этого не выходит.

***

Валери сидит за барной стойкой, когда Миа проходит внутрь сопровождаемая двумя собаками. Афина и Мида идут позади. Валери не поднимает взгляд, стоит ей пройти внутрь и подойти к острову. Она выглядит уставшей. Погруженной в себе. Миа ничего не говорит, пару добрых секунд рассматривая девушку напротив, что медленно ест шоколадное мороженое из коричневой круглой упаковки с надписью Jude’s. Небольшое табло на духовке показывает время. Красные цифры выделяются на черном фоне, показывая чуть больше шести утра. Видимо никто из них не смог нормально спать. А может никто и не спал. Сегодня ей было не до сна. Дрожь проходит по телу, стоит ей вспомнить ночное воспоминание, что превратило сон в кошмар. Миа ставит чайник на плиту и поворачивается, опираясь спиной о столешницу. Так удобнее всего. Всегда. Она чуть поворачивает голову, слыша хлюпающий звук. Мида лакает воду из одной из мисок, что стоят с дальней стороны острова. Афина просто лежит рядом, открыв пасть и высунув свой розовый язык. Миа ждет, пока чайник не вскипит, оставаясь тихой. Не произносит ни слова и старается не шевелиться. Молчание Валери странно давит на грудь и плечи. — Сделай и мне, пожалуйста, — хриплый уставший голос отдает в спину, и Миа резко выпрямляется, поворачивает голову достаточно, чтобы увидеть Валери. Теперь она смотрит на нее. И Миа понимает, почему она не делала этого раньше. Ее глаза похожи на два красных пятна, а под ними лежат черные круги. Болотный цвет радужек больше похож на совершенно черный. Будто зрачки слишком расширены. Она сглатывает. Нервно улыбается, но старается сделать улыбку мягкой. Выходит плохо. Она опять разворачивается, доставая дополнительную кружку с полки над ней и беря еще один пакетик простого черного Эрл Грея. Миа делает им чай. Это то, что она действительно любит делать и пить сама. То, что не требует сильных затрат и проблем. Просто кипяченая вода и заварка. Все. Она любит сделать себе чай, а потом пойти наверх и читать. Или сидеть в гостиной и смотреть фильм по проектору, потому что Валери показала, как тот работает. Или сидеть вечером на уличном диванчике и пить чай, смотря на заход и то, как Джеймс рисует в своем альбоме. Чай давно стал чем-то большим, чем просто чай. Может это связано с ее английскими корнями. Кто знает. Но чай стал неотъемлемой частью ее жизни. Миа протягивает кружку через всю столешницу, не задевая ее, и ставит, как можно ближе к Вал. — Спасибо, — она посылает ей почти вымученную улыбку и, вытянув руку, подтягивает кружку к себе. И лишь тогда Миа замечает, как ее руки слегка трясутся. Почти незаметный тремор. Но она видит, как вода в кружке начинает плескаться, почти переливаясь за край. Но она не спрашивает, что произошло. Ответ узнать слишком страшно. Что-то внутри не дает ей задать этот вопрос. Но, она почти уверена, что Валери и так знает о количестве вопросов в ее голове, просто предпочитает на них не отвечать. А она продолжает есть свое мороженое как ни в чем не бывало, но теперь еще и периодически подносит кружку к губам, запивая холод горячим чаем, почти обжигая все внутри. Миа достает какие-то печеньки с полки и кладет пару штучек на блюдце, чувствуя, что особого голода нет, но чего-то хочется. Она оставляет Валери одну, понимая, что ей именно это и нужно. Миа забирает свою кружку, что слегка обжигает пальцы, и свое блюдце с пятью печеньками в виде сердечек, а внутри у них настоящее красное сердце. Она идет наверх и устраивается поудобнее в мини библиотеке. Ставит кружку и блюдце на небольшой деревянный столик, что окрашен в черный. Ей приходится прикрыть шторы на широком окне, потому что солнце проникает прямо сквозь него, прогревая все и падая тяжелыми лучами на лицо. В такие моменты она мечтает о дожде. О том, что тот смывает всю боль и тяжесть, унося подальше. Она мечтает о воздухе полного свободы и свежести. О начале чего-то нового. Миа забирает плед из спальни, чтобы было удобнее, и кладет тот на темно-синее кресло, лишь для того, чтобы пойти и взять новую книгу, которую она нашла вчера. Это продолжение Храма Ветров Дух Огня. На черной обложке нарисован человек у фонтана. Пастельные краски слишком выделяются на черном фоне. Миа безумно не нравятся эти обложки. Слишком выделяющиеся ярко-желтые буквы с именем автора и названием книги. Ей нравится что-то простое и почти изысканное. А это похоже на полное безобразие, и ее внутренняя душа негодует каждый раз, стоит ей увидеть обложку. Но нельзя судить книгу по обложке, также, как и человека по внешности. Хотя… люди все равно это делают. Судят по обложке. Хорошо, что она уже знает, что внутри. Знает, чего ожидать и что ей точно понравится. Миа устраивается в кресле, подгибая под себя ноги в носках светло-лавандового цвета. Она кладет плед поверх ног, прикрывая их. Потому что так комфортнее, чем смотреть на еще выпирающие коленные чашечки под светлой кожей. Она предпочла носить штаны, но сейчас для них слишком жарко. Температура воздуха уже пару недель не опускалась ниже двадцати градусов Цельсия. Миа делает глоток чая, прежде чем открыть новую историю книги. Будь осторожен, когда день встречается с ночью. Опасайся перекрестков, где прячутся они. Они таятся в треске костра и легко перемещаются в искрах. Опасайся теней среди камней, под разными предметами, в норах, пещерах и шахтах. Остерегайся трещин, углов и водной глади — эти волшебные существа скользят по кромке, там где что-то встречается с нечто. Некоторые из них обладают жуткой леденящей красотой. Другие весьма причудливы. Они часто стараются привлечь к себе внимание. Старайся не потревожить их, поскольку они, как выяснилось, способны принести великое зло и чрезвычайно опасны. Они охотники, не знающие устали, похитители магии, бездушные и бесчувственные. Запомни хорошенько мои слова: опасайся шимов, и в случае острой необходимости на голой земле трижды нарисуй песком, солью и кровью Черную Благодать. Миа прикусывает нижнюю губу, читая первую страницу книги, что является предисловием перед началом новой главы. Аккуратно перелистывает желтоватый лист после прочтения и лишь затем начинает свое погружение в мир магии и волшебства. В книгу…

***

Проходит, наверное, несколько часов, когда дверь в дом наконец открывается, отрывая Миа от прочтения очередной главы, почти вырывая своим хлопком от строчек. Она знает, что это он еще до того, как подбегает к белым перилам и переваливается через них, смотря вниз. Драко проходит прямо под ней в направлении малой гостиной. Не теряя времени, она тут же сбегает по лестницам вниз и забегает в комнату. Сердце бешено стучит. Бьется внутри, наполняясь почти детским трепетом. На нем черная водолазка, что обволакивает тело. Черные штаны и ботинки. Драко стоит к ней спиной, смотря в одно из окон, и держит в одной руке стакан с янтарной жидкостью, пока в другой держит открытую бутылку. Она лишь на секунду замирает в проходе, принимая в себя каждую деталь. Его широкие плечи, что необычно напряжены. Как он, при ее подходе, слегка нагибает голову и ведет ей, осознавая ее присутствие. Десять быстрых шагов. Десять быстрых шагов, чтобы пересечь комнату и оказаться прямо за его спиной. Еще десять миллисекунд, чтобы набраться смелости и обвить тонкими руками его тело, чувствуя напряженные мышцы. Она прикладывается щекой к сильной спине, крепче сжимая руки, едва обхватывая его мощное тело. Она слышит его громкий выдох, а затем тихий вздох. И это лучше всяких слов. Лучше всякого понимания, что у них все получилось. Она не знает, куда он убирает бутылку и стакан, но его руки ложатся поверх ее. Крепкие и длинные пальцы проходят по ее коже, посылая небольшие мурашки и тепло. Он ее личный источник тепла. Ее огонь. Лед, что топится изнутри. Но она даже не знает, что этим огнем является сама, хотя с виду больше похожа на лед. Это их противоречие. Ее холод каждый раз перекрывается его огнем и наоборот. Там, где у одного льды Арктики и другого солнечные пустыни. Там, где у одного костры ада у другого холода атмосферы. При нем наступает спокойствие. Будто что-то, о чем она не знала, внутри нее успокаивается. Это похоже на постоянное жужжание внутри или пустоту, что перестает быть таковым рядом ним. Это похоже на магию. Полным спокойствием внутри, что разливается по венам. — Все хорошо? — его голос уставший и едва тихий. Она поджимает губы, слегка качает головой и мычит. Потому что нет. Не все хорошо. — Кошмары? — он знает. — Мгм. Драко вздыхает, пока она вдыхает его теплый лесной запах. Он окутывает. Почти усыпляет. Он отцепляет ее руки, заставляя сделать небольшой шаг назад. Драко поворачивается, теперь смотря на нее. И она заглядывает в его глаза. В серые уставшие глаза. — Иди сюда, — он нагибается, почти подхватывая ее за задницу, вынуждая немного подпрыгнуть. Она тут же обхватывает его тело руками и ногами, утыкаясь носом в шею. Драко несет ее так наверх. В свою комнату. Пока она почти прилипла к его телу как маленькая коала. Он кладет ее на кровать, и она сразу залезает под легкое одеяло. Драко ведет рукой, закрывая жалюзи. Те с небольшим скрипом закрываются. — Подожди меня десять минут, и я приду, — говорит он и целует в лоб, проводя рукой по волосам, прежде чем скрыться в ванной. Она слышит шум воды за дверью. Драко выходит, как и обещал через десять минут. На нем уже темные спортивные штаны. Он завязывает бантик на талии, затягивая их, выходя из ванной, и подходит к кровати, почти сразу забираясь к ней. Миа мягко и нетерпеливо улыбается, и Драко отводит руку, позволяя ей лечь на его грудь. Она устраивается поудобнее головой на его груди и кладет рядом правую ладонь, чувствуя удары его сердца. — Спи, котенок, — нежно говорит он куда-то в макушку. — У нас есть время до ужина. Я поставил будильник. Пяти часов должно хватить. Она тихо кивает, прижимаясь еще ближе, пока его рука обхватывает ее талию, делая то же самое. Ближе. Чтобы по-настоящему. Чтобы поверить в то, что все это реально. — Все хорошо? — теперь это она, что задает этот вопрос. Ее голос тихий и мягкий. — Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоится. — Но все получилось? — Получилось, — на выдохе. — А теперь спи. — Хорошо, — мягко говорит она. Миа закрывает глаза, чувствуя, как его дыхание становится более размеренным. — Знаешь, — спустя время произносит она, не надеясь, что Драко еще не спит, но он вопросительно мычит, заставляя ее вздернуть голову слегка наверх. Он смотрит на нее из-под светлых длинных ресниц. Миа облизывает губы, начиная машинально поглаживать кожу на его груди большим пальцем. — Афина, Арес и Мида спали сегодня со мной. — Да? — он приподнимает брови в удивлении. — Все трое? — Мгм. Мне кажется… Кажется, что они знали, что у меня кошмар, и хотели защитить. Драко пару минут размышляет над этим. Она отчётливо видит, как его брови ходят, а губы слегка приоткрываются. — Скорее всего ты права. В конце концов они защитники своей стаи. А ты теперь часть нас. — Да, — едва слышно. — Но сейчас у тебя есть я, так что спи, котенок. Хорошо? — Хорошо. И она спит. Закрывает глаза и спит. Вот так просто. Потому что, когда кому-то доверяешь, то все вмиг становится простым и понятным.