Горизонт Теней

Декабрь, 1995го. Гарри шел по темным коридорам Хогвартса. На часах было 4:10. Через пять минут, он должен был прибыть ко входу на стадион. В этот раз он проснулся сам, без помощи будильника, которым его наградил Грэйвс. Суть его была в том, чтобы не давать спать больше четырех часов в сутки, пуская во владельца разряд тока каждый раз, когда тот проваливался в сон. Выглядел он как маленький красный символ филина, будто выжженый на запястье Гарри. Не работал он лишь с полуночи до четырех утра. По словам Грейвса, четыре часа было минимальное необходимое количество сна, для нормального функционирования человека. Выйдя из замка, парень почуял как по телу прошелся декабрьский холод. Свежий воздух заполнил легкие, когда он вдохнул полной грудью. Из далека послышалось карканье ворона, сидевшего на крыльце. Хугин, ворон Беллы, как всегда, встречал его по утрам, вглядываясь в Гарри своим ярким фиалковым глазом, передавая все своей госпоже. Парень знал, что ворон напрямую связан с женщиной, которая видит все что видит черный посланник. Гарри начал разминаться по пути к стадиону, ведь его ждала двадцатимильная пробежка. Так было каждое утро, вот уже на протяжении четырех месяцев. В самый первый раз, Гарри еле смог пробежать лишь четверть пути, чуть не умерев от нехватки воздуха. Легкие горели огнем, а сердце билось со скоростью стада лошадей. Но сейчас для него это было легкая разминка, ведь Грейвс не только тренировал его физическую форму, но и магическую, благодаря которой парень мог пробежать огромное расстояние на максимальной скорости, при этом не сбив дыхание и почти не устав. Ведь магия заполняла нехватку сил, попутно устраняя микроповреждения, вызванные огромной нагрузкой. Каждый дюйм пути, его сопровождал Хугин, будто страж, посланный его любимой, — «С каких это пор она любимая?» – ловил себя на мысли Гарри. Теперь каждый раз, будто щелчок в голове, он думал о Беллатрикс как о своей любимой, напрочь забывая о Гермионе. С которой, кстати говоря, он так и не решил, как поступить. Ведь было очевидно, что будущего у них нет, но как ей сказать об этом, а главное когда? Ведь приближались рождественские каникулы, а на праздники, разбивать девушке сердце он не хотел. Гарри был далеко не самым хорошим человеком в мире, но козлом, разбившим сердце Гермионе перед праздниками, он становится тоже не хотел. Подойдя к стадиону, его уже ждал Грейвс, в этот раз с Лукрецией, одетые в маггловскую одежду: спортивные штаны и свободные футболки. Довольно часто Томсон менялась с Гастингсом, в зависимости, кто дежурил ночью. И если сперва женщина постоянно подбадривала парня и пыталась помочь, то Шон лишь плевался издевками и подколами, что невероятно бесило Гарри. Но от недавних пор все бежали, не обращая внимания на парня, ведь он не отставал и не жаловался. — Доброе утро, – приветствуя пару подошел Гарри, попутно продолжая разминаться. — Доброе утро, Гарри, – добрым голосом ответила женщина, в то время как Грейвс лишь махнул рукой, не отрываясь от разминки, — У тебя что-то на лице. Лукреция подошла ближе, облизав большой палец, она вытерла еле заметное пятнышко чернил с края рта парня, мило улыбаясь. — Аккуратно, – еле сдерживая смех, буркнул Грейвс идя на исходную, — Парень несовершеннолетний. — Пока что… – Лукреция последовала за Грейвсом, улыбаясь подморгнув парню. Гарри лишь заулыбался, немного опустив голову, глядя в след женщины. Конечно, он понимал, что это лишь безвредный флирт. Ведь каждый книзл в Хогвартсе знал, что мисс Томсон встречается с профессором Снейпом. Но подобное льстило Гарри, отрицать это было глупо. Внимание, даже в игривой форме от взрослой женщины еще и такой красивой как Лукреции, не могло не нравится. Да и еще, она чем-то была похожа на Беллатрикс: такие же длинные черные волосы, светлая почти белая кожа, лишь глаза были черные, а не фиалковые. Став на исходную вместе с остальными Гарри, ждал команды, как и каждое утрою. — Чары, – приказал Грейвс. Лукреция и Гарри взмахнули диагонально ладонями. Оранжевый свет озарил их тела, ставя на них Ускоряющие чары. Вот уже несколько дней, бегали они только под ними дабы дать еще большую нагрузку на тело. Встав в шахматном порядке, прижимая руку к земле, Грейвс рявкнул, — Начали! Все трое друг за другом рванули с места, оставляя позади лишь клубы пыли в направлении Запретного Леса. При приближении, к которому, от Грейвса начал исходить статичный ток, добавляя некий лазурный след в воздухе. Все обитатели леса, тут же прятались по своим норам, не издавая шума. Как Гарри понял, это был своего рода барьер, пугающий хищников, обитавших в глубинах темного места. Пробежка, представляла из себя некий курс с препятствиями, цель которого была тренировать не только физическую и магическую выносливость, но и умение думать на ходу и преодолевать преграды наиболее эффективным способом за наименьшее количество времени не сбивая темп. В последнем помогала техника, которую недавно начали использовать французские авроры, для пересечения плотной застройки магического Парижа. Как рассказал ему Грейвс, ее разработал волшебник по имени Белль. После ее интеграции в тренировки тамошнего Аврората, число арестов убегающих преступников выросло втрое. На протяжении десяти миль, троица то и делала, что перепрыгивала упавшие деревья и дыры, оставленные огромными пауками. Оббегали плотные участи по отвисшем земляным породам или стенам домиков, оставшихся еще со времен живших в лесу браконьеров. Добежав до полянки в глубинах леса, они остановились. Вокруг были видны следы от проклятий. Будто тут был ожесточенный бой десятков волшебников. Это была их тренировочная поляна. Гарри, Грейвс и Лукреция встали в треугольник глядя друг на друга на небольшом расстоянии, с палочками наготове. Это была вторая часть пробежки: бой. Гарри глядел на женщину с улыбкой, видя ее аналогичный взгляд. Одновременно они повернулись в сторону Грейвса, — Опять? – два проклятья полетели в мужчину, который легко отбил одно и парировал второе, отправляя его в сторону женщины. Сделав, пирует, Александр взмыл в воздух создавая огромную огненную волную накрывающую все поляну. Лукреция отбила парированное проклятье, но времени увернутся не было, — Протего Этернум (1), – серебряный щит окутал женщину. Гарри отскочил на одно из дерев, горизонтально «прилипнув» к нему, видя, как Лукреция использовала высшие чары стоя абсолютно неподвижно. Ее глаза сверкнули, щит разогнал пламя, устремившись в Грейвса, который все еще левитировал в воздухе, сметая все на своем пути. Вслед за волной Гарри запустил цепочку проклятий из Режущих, Бомбард и Ледяных. Грейвс лишь хмыкнул. Взмахнув рукой, волна отправилась обратно сталкиваясь с проклятьями взорвавшись в огромное облако пыли, из которого вылетела дюжина проклятий в сторону Гарри. Парень еле успел среагировать, отскочив в сторону, видя, как дерево разлетается в щепки. Приземлившись рядом с женщиной, он создал огромную водяную волну, которая заморозилась, становясь стеной между дуэтом и Грейвсом. Через секунду она разбилась на тысячи мелких льдинок, устремившихся в сторону мужчины, который уже приземлился, крепко стоя на ногах. Трансфигурация парня заставляла желать лучшего, ибо большинство льдинок таяли, не долетая до цели. Лукреция не растерялась, пока льдинки закрывали обзор, она подняла из пыли и земли фалангу человекоподобных воинов. Они побежали вперед, не нарушая строй, за спин которых пара начала бросать одиночные проклятья, пытаясь попасть по Грейвсу попутно прячась за земляными воинами. Несколько секунд спустя обмена проклятьями, Грейвс материализовал пятидесятифутовое копье из чистой энергии запустив его в воинов. Со свистом оно пробило фалангу насквозь, врезавшись в Лукрецию, откинув ее назад в дерево. Воины рассыпались в прах, Гарри остался один на один с Грейвсом. Перспектива была так себе. — Мой черед, – улыбнулся Грейвс. Мужчина превратился в мираж, будто с разбитого зеркала. Передвигаясь с огромной скоростью в сторону парня, попутно бросая одиночные проклятья. Гарри лишь успевал парировать и отходить, не желая вступать с Грейвсом в рукопашный бой. Но выбора не осталось, когда блондин приблизился, вплотную схватив его за запястье вывернув в обратную сторону. Гарри вскрикнул от боли, но не растерялся, лишь ударив мужчину ногой в живот и вывернул запястья обратно, освободился от хватки. Гарри перекатился через спину Александра, хватая того за руку, использовав свою в качестве рычага, перебросил его в близстоящее дерево. Грейвс перевернулся в воздухе, оттолкнувшись горизонтально от дерева, на полной скорости сбивая Гарри неким подобием «копья», перебив тому дыхание и заставив выронить палочку. Пока парень не оклемался, мужчина моментально взмыл в воздух на несколько футов, согнув колено пытаясь приземлится на Гарри. Но рефлекс не подвел и Гарри силой оттолкнулся от деревяной ветки подальше в сторону Лукреции, попутно призвав палочку в руки и метая Бомбарду под ноги Грейвсу, подняв огромную стену из пыли. Пыль, дала Гарри те несколько секунд, нужных ему дабы пустить импульс Эннервате, на Лукрецию и получить преимущество. Пока женщина приходила в себя, Гарри направился в противоположную сторону разрывая дистанцию между собой и Томсон, при этом поливая Грейвса проклятьями дабы отвлечь. Гарри встал, укрепившись ногами в землю, направив палочку на Грейвса. Блеснула оранжевая искра, и с остролиста вырвался сильнейший огненный луч. Перегруженное Инферно сжигало все на своем пути. Парротиявая палочка Александра засияла бело-голубым цветом, из нее вырвалось сильнейший ледяной луч, перехватив на пол пути пламя. Два луча столкнулись ровно по центру, образовав огненно-ледяной шторм по периметру импровизированной арены. Всего несколько секунд, ведь Алекс заметил краем глаза как Лукреция подобравшись сбоку выкрикнула, — Куам Вентус!(2) – из палочки вырвалось небольшое горизонтальное торнадо, будто сотканное из ветра и стальных ножей изрезая все к чему прикасалось. Но Грейвс лишь выставил вперед левую руку, полностью остановив ветер лезвий. Вследствие лишь вывернув палочку на девяносто градусов устремил огненно-ледяной шторм в вихрь, столкнув три стихии вместе. Прогремел сильнейший взрыв, пламя устремилось вверх, озарив небо ярко-алым цветом. Лукреция и Гарри свалились на землю от ударной волны, пока Грейвс даже не шелохнулся, лишь вглядываясь в огненные небеса. Спрятав палочку, Грейвс рявкнул, — Обратно! – резко повернувшись в сторону замка и рванув с места. Парень с женщиной мигом отряхнувшись рванули за ним. Дорога обратно оказалась сложнее, бой с Грейвсом вымотал Гарри, но не так сильно, как раньше. Конечно, темп снизился, добрались они до места горазда медленней. По прибытию, как обычно, Грейвс снова начал свой анализ огрехов. — Гарри уже лучше, – поворачиваясь к парню начал Александр, — Но ты все также полагаешься на грубую силу, пытаясь пересилить заведомо более опытного и сильного противника. Гарри лишь тяжело дышал с руками на поясе, кивая словам своего тренера. Позади стояла Лукреция дела смешные рожицы перекривляя Грейвса. — Лукреция, – уже обращаясь к женщине развернулся блондин, — Ты слишком полагаешься на трансфигурацию и призывы. Это не практично, да и открываешься слева. Когда-то это тебя убьет. Женщина лишь скривила улыбку глядя на своего командира, кивая словно попугай, дабы немного побесить его. На что Гарри лишь зашелся смехом. — Я вам тут клоун что ли? – раздраженно гаркнул Грейвс, — Такие огрехи, в бою, будут стоить вам жизнь. — Так точно, мой генерал, – с насмешкой отдавая мнимую честь Грейвсу, в унисон засмеялись парень с женщиной. — Пробежка окончена. Свободны, – Грейвс направился в сторону замка с еле заметной улыбкой на лице, пока парочка продолжала смеяться, — Цирк какой-то… — Увидимся на завтраке, — сказала Лукреция целуя Гарри в щеку. Гарри лишь кивнул с улыбкой провожая женщину. Вдруг с дали послышалось агрессивное карканье Хугина, — Да-да. Успокойся, – Гарри отмахнулся от ворона, который, как и его хозяйка, наверняка ревновал.

***

Картери стоял на холме недалеко от особняка Малфоев, вглядываясь в даль на силуэт черноволосой женщины – Беллатрикс. Вот уже на протяжении многих месяцев он наблюдал за ней по приказу начальства. На улице был поздний декабрь, холодный и снежный, но Картери стоял на холме лишь в легком черном костюме двойке, с расстегнутым воротником сорочки. Хоть женщина и находилась в футах трехсот от него, но своими сонными глазами он прекрасно видел, что она читает письмо. Каждое воскресенье, по утрам, она уходила из поместья дабы прочитать письмо, которое приносил странный одноглазый ворон. Каждый раз, когда Белла открывала письмо она будто менялась. Безумный взгляд сменялся добродушным, появлялась улыбка на лице, а кожа приобретала более розовый оттенок, — «Что в этой девочке такого? Она же просто смертная» – гадал про себя парень, когда позади послышались шаги. Еле слышные, словно хищника перед атакой. — Доброе утро мистер Долохов, – не отвлекаясь от женщины молвил Картери. Из кустов показался Антонин Долохов. Третий лейтенант Волдеморта. Маг русского происхождения, один из самых сильных и опасных пожирателей в армии Темного Лорда. — Хороший слух у тебя парень. Подойдя ближе, Долохов на секунду остановился, смотря на то, как Картери наблюдает за Беллатрикс, перекидывая взгляд с нее на сонные и безжизненные почти-серые, глаза парня. — Вижу ты и далее хвостиком бегаешь за Психованной, – с ехидной улыбкой прошептал Долохов, обходя парня со спины. — Вы очень наблюдательны мистер Долохов. Улыбка с лица Антонина исчезла. Его провокация не работала, точно так же, как и раньше, парень был абсолютно безэмоционален и вежлив, даже не обращая внимания на мужчину. — Знаешь, – продолжил Антонин, — Эта бешенная, убивала и за меньшее… — Мисс Блэк не сможет меня убить, – легкая улыбка появилась из уголка губ Картери, — Даже если сильно захочет. — А ты самоуверенный говнюк, – насмешливо возразил Долохов, игриво подпрыгивая на месте, — Не заблуждайся парень. Продержавшись против нее несколько минут, не тоже самое что победить, – Долохов снова бросил взгляд на черноволосую женщину в далеке, — Думай о ней что хочешь, но она невероятно опасный и умелый боец, с десятилетиями опыта. А ты просто сопляк, у которого есть немного таланта. Долохов снова пытался спровоцировать парня. Это была его любимая забава, провоцировать новеньких на открытый конфликт, а потом укладывать их лицом в грязь, дабы показать свое превосходство. Но с Лефоном, этот трюк не работал. Парень всегда был учтив и вежлив, не шел на конфликты предпочитая молчать. — При всем уважении, мистер Долохов, – голос был таким же, безэмоционален и тих, — Дело тут не в опыте или силе. В настоящем бою у мисс Блэк или у вас, не было бы, абсолютно никаких шансов. — Кстати, – насмешливо нагнулся Долохов, снова начиная ходить за спиной парня, — Я попытался немного разузнать о тебе. Картери не нравилось куда шел этот разговор, если Долохов узнал правду, то это может стать огромной проблемой. — Видишь ли, я навел справки, – мужчина встал между парнем и поляной, на которой прогуливалась Белла, — Имя у тебя необычное. Знавал я человека, по имени Давид Лефон, – на лице Антонина было уже больше любознательность, нежели насмешки, — У него был сын, по имени Картери. Парень сместил взгляд в сторону мужчины, немного нагнув голову, показывая свою заинтересованность, «проглотив наживку». — Заметил, как я сказал был? Сработало. Картери полностью перекинул свое внимание на Антонина, на лице которого появилась удовлетворенная улыбка. Парень понимал, что добром этот разговор не закончится. Для Долохова… — Странно то, что его убили около года назад, – Антонин начал расхаживать игривым шагом со стороны в сторону, — И тут появляешься ты, приблизительно в тоже время, когда умер сын моего друга во Франции. Под его личиной. — К чему вы клоните, мистер Долохов? – Антонин лишь развел руками с улыбкой на лице. — Я ни к чему не клоню парень. Мне глубоко плевать кто ты на самом деле. Хоть грязнокровный. Видит Мерлин, у нас их немало. — Вот как? – теперь уже Картери удивился. — Только не говори мне, что веришь во всю эту хрень. Даже сам Темный Лорд не верит в этот бред. Лефон лишь удивился, с какой легкостью, этот человек проговаривал подобные слова. Без страха и сомнений, будто ему абсолютно плевать на то, за что, так сказать, сражаются пожиратели. — Видишь ли, – Долохов сложил руки на груди, вглядываясь на полянку, которую покидала Белла, в направлении поместья, — Темный Лорд не такой отморозок, каким хочет казаться. Его конечная цель – власть. Этим они со стариком похожи: одинаковые цели, одинаковые методы, разные лозунги. Каждый, у которого есть хоть доля разума, идет за Волдемортом лишь по одной причине – власть. В ответ Картери лишь с улыбкой хмыкнул, понимая всю абсурдность происходящего. — И вы в их числе? — Конечно, – пожимая плечами ответил мужчина. — Тогда почему не пойти за Дамблдором, если цель и результаты всегда одни и те же? — А мне и тут нравится, – снова с насмешкой парировал Антонин, болтая головой со стороны в сторону, — Я лучше буду править в Аду, нежели служить на Небесах… Что-то было не так. Лицо Картери изменилось, на нем отчетливо проглядывались нотки гнева и чего-то еще. Чего-то совершенно чужого для восприятия Долохова. — Ты глупая, лысая обезьяна… Картери приподнял голову, его глаза засияли ярко-синим цветом, начался ураган, с ударами молнии где-то в далеке. Долохов было хотел вытащить палочку, но понял, что не может пошевелится, будто тысяча невидимых цепей сковали его тело. Он не мог даже звука издать. — Ты смеешь рассуждать о Небесах и Пекле? – голос парня был невероятно громким, словно тысяча человек говорили в унисон, — Ты? Ничтожная бактерия, живущая на куске грязи, в галактике, которая только-только вышла из пеленок, – Картери приблизился вплотную, словно незримая сила, нависшая над мужчиной, — Ты смеешь думать, что ты заслуживаешь служить Небесам или править Адом?! Первородный страх овладел Антонином, он никогда прежде так не боялся. Перед ним был кто угодно, но не человек. Небо затянуло тучами, в дали слышался гром, начался дождь, снег вокруг таял. — Что… ты… такое… На силу, хриплым голосом, захлебываясь кровью спросил Долохов, прежде чем рядом сними ударила молния, от света которой, мужчина увидел за спиной Картери, словно тень, крылья. Огромные, почти двадцатифутовые, ангельские крылья. Молния вновь ударила рядом и крылья исчезли. Картери вытянул руку схватив Долохова за лоб. Через секунду мужчина заорал от неимоверной боли, с его рта и глаз вырвался ослепительно яркий свет, выжигая изнутри. Безжизненное тело с выгоревшими глазами рухнуло. Ураган стих. Вокруг была лишь выжженная земля и черные, словно уголь деревья. Парень огляделся вокруг, внимательней рассмотрев недалекие заросли деревьев в футах ста неподалеку, понимая, что облажался. По-крупному. Щелкнув пальцами тело мертвого Антонина Долохова исчезло, а за ним и сам Картери под звук порханья крыльев.

***

Утро в Хогвартсе оказалось, как и всегда, неинтересным и серым. Для Гарри таким было каждое утро. С тех самых пор как он начал тренироваться с Грейвсом. Все что преподавали в школе, было настолько унылым, что если бы не метка Филина, то он бы засыпал чуть ли не сразу по началу. В отношениях было тоже самое. Месяца общения с Беллатрикс, все больше и больше давали ему понять, насколько его ровесницы скучны и предсказуемы со своими мелкими проблемами и переживаниями. В большей картине, казавшиеся ему не более чем пылинкой в пустыне забот и настоящий загадок да проблем. Белла была загадкой. Открытой словно книга, но в тоже время будто написанна на неизвестном языке. Письма от женщины были тем единственным чего он и вправду ждал каждую неделю на вершине башни сов. Параллельно с этим Гарри вынашивал два плана. Один заключался в том, чтобы проникнуть в отдел тайн министерства и услышать лично, пророчество, слова которого от него пытались так тщательно скрыть. Второй: встреча с Беллатрикс. Оба представляли собой некий ребус, ибо нужно было правильное все сделать дабы не вызвать подозрений и не подставится под удар, а самое главное не подставить Беллу. Ведь если поймают его, то он сможет отбрехаться, но вот Беллатрикс. Если поймают ее, то ждало ее либо пожизненное на нижних уровнях Азкабана, либо неминуемая смерть от рук Тома. Парень не мог так рисковать, потому решил не спешить и хорошенько все продумать. На последнее, времени у него было тоже не так много, ведь он постоянно был либо на тренировках, либо на учебе. Практически живя по приказу, как и предупреждал его Грейвс. — Привет Луна, – Гарри отвлекся от своих мыслей, почувствовав рядом легкий ветерок, символизирующий появление загадочной мисс Лавгуд. — Привет Гарри, – как и раньше сонным голосом ответила светловолосая девушка, — Привет Гермиона. — Ох, так значит я тут распинаюсь об уикенде в Хогсмите, а ты даже не соизволишь ответить, – еще немного и с Гермионы дым бы пошел, — Но тут появляется Луна и ты весь во внимании. Без обид… Луна лишь улыбнулась своей сонной улыбкой, глядя в разозленные глаза Гермионы. Мысли она скрывать совсем не умела. — Насчет этого, – Гарри, будто под гипнозом ответил, — Не получится, у меня занятья с профессором Грейвсом. Глаза девушки потускнели. Ее разочарованию не было предела. Это был их последний уикенд в Хогвартсе перед Рождественскими каникулами. Ведь Гарри должен был ехать к Сириуса, а Гермиона с родителями во Францию к родственникам. — Очень жаль это слышать, – вмешалась Луна, — Мы с Драко тоже идем в Хогсмит, могли бы пойти все вместе. Гермиона лишь скривила раздраженную гримасу смотря на Гарри указывая рукой на Луну. — Мне пора. Луна лишь попрощалась с ребятами и прискакивая направилась к выходу из Большого Зала. На пути ей встретился Драко со своими «телохранителями». Девушка лишь мимолетно обняла его, поцеловав в щеку, направившись далее. Крэбб что-то шепнул Малфою на ухо, за что сразу получил локтем в живот. Луна Лавгуд и Драко Малфой, начали встречаться около месяца назад, когда вскрылось, что некоторые девочки из Рэйвенкло издевались над ней. В следующую ночь их нашли в одном из коридоров замка, с изувеченными лицами и змеиными укусами по всему телу. Все прекрасно понимали, кто это сделал, но прямых доказательств не было, а расследование Тонкс ничему не привело, хотя она и не особо старалась. — Хорошего дня, Гарри. Гермиона не дожидаясь ответа, встала из-за стола и направилась к выходу, что-то бормоча себе под нос. Странно было, что раньше Гарри чувствовал себя паршиво, разочаровав свою девушку, то сейчас ему было просто все равно, будто это был чужой человек, со своими проблемами на которые ему было абсолютно плевать. Да и были другие заботы помимо «истерик» девушки, которые требовали его внимания. — Привет Гарри, – невзначай садясь рядом поздоровался Гастингс. — Тебе чего? Гарри был, наверное, одним из немногих людей, которым не нравился Шон. Все в школе, особенно девочки, были без ума от Гастингса, и лишь Гарри понимал, что этот говнюк совсем не такое белый и пушистый каким хочет казаться. — Да вот заметил вашу ссору с Гермионой, – улыбался Шон наливая себе сок, — Ты совсем не дорожишь ею. — Ты меня уже бесить начинаешь, – говорили, что ментальные щиты помогают держать эмоции под контролем, но Гарри они редко помогали, — Какое тебе вообще дело, до моей личной жизни? — До твоей? Никакой. Но мне жаль ее. Она ведь хорошая девчонка, а ты так к ней относишься. Вот уже несколько месяцев, Гастингс не спускал глаз с парня, постоянно пытаясь что-то вынюхать о нем. Общаясь с его однокурсниками, в частности с Гермионой. Гарри было непонятно, толи он слишком усердно делает свою работу, толи просто решил достать его. — Слушай сюда, – сдерживать гнев было уже не в силу, — Держись подальше от меня и Гермионы. Мы сами разберемся, – Гарри поднялся, уперевшись руками о стол, — Или, видит Мерлин, я тебя на куски разорву. Не дожидаясь ответа, Гарри сорвался с места в направлении выхода, дабы не наделать глупостей и не прибить говнюка прямо в Большом зале. — Хам, – улыбаясь, буркнул Шон продолжая попивать сок.

***

Белфаст. Старый город на северо-востоке Ирландии, озаряла солнечная погода, вот уже несколько недель к ряду. Хоть на улице и была минусовая температура, а улицы заметены снегом, холодно не было. Наоборот, в воздухе витала праздничная и теплая атмосфера грядущих праздников. Подобное было довольно редким явлениям. Теплый денек приносил радость людям и в особенности детишкам, резво игравшим под лучами солнца. Но вот уже через секунду, небо затянуло темными тучами, в дали послышались раскаты грома. Проливной дождь начал падать на улицы города, превращая снег в грязь. Детишки, как и взрослые начали прикрываться и убегать по домам, пытаясь понять, почему в декабре, пошел осенний дождь. Под звуки грома и удары молнии, в церковь Святого Патрика вошел молодой светловолосый юноша, в черном костюме и пальто. Его ярко-синие глаза осматривали помещение церкви, по правую сторону сидела молодая женщина, начитывая древнюю ирландскую молитву. Через мгновение, она обратила внимание на юношу с интересом, наблюдавшим за ней. — Неприлично подслушивать, – сказала она, томным и уставшим голосом. Юноша ничего не ответил, лишь прикоснулся двумя пальцами к ее виску. Послышался громкий хлопок и яркая, лазурная вспышка. Девушка рухнула на лавочку, а юноша пошел дальше. Подойдя ближе к алтарю, он всматривался на распятье, стоящее на нем, с толей горечи и разочарования. Будто, он предал того, кого этот символ олицетворял. — Кастиил… Юноша повернулся ко входу, у которого стоял лысый мужчина лет пятидесяти, с короткой сивой бородой, одетый во все белое с ярко-золотыми, светящимися глазами, — Малахия…, – ударила молния за окном, на мгновение за спиной мужчины показалась тень шести, пятидесятифутовых, крыльев. Кастиил пошел на встречу мужчине, остановившись ровно по центру церкви. — Потрудись объяснить, – заговорил Малахия своим грозным голосом, — Что произошло? — Ситуация вышла из-под контроля, – Кастиил отвел глаза в чувстве стыда, — Больше такого не повторится. — Это, по-твоему, вышла из-под контроля? Малахия был очень недоволен. Мало того что юный Престол выказал себя, так еще и даровал Милость, смертному который этого абсолютно не заслуживал. — Ты хоть осознаешь, степень своего проступка?! – мужчина уже перешел на глухой крик, от которого витражи рассыпались на мелкие осколки. — Угомонись, – возвращая свой взор к мужчине, — Ты ведь помнишь слова нашего Отца? – спросил Кастиил, поправляя черный галстук, — Попроси прощения. И прощения будет тебе даровано… Малахия толкнул Кастиила ладонью в грудь. Юноша пролетел несколько десятков футов, разгромив алтарь своим телом, врезавшись в стену позади. — Глупый мальчишка, – приводя свои эмоции в порядок, продолжил Малахия, — Не смей цитировать слова Отца нашего, не понимая их значения. — Что, во имя всего святого тут происходит? Это был пастырь, вошедший на шум. Малахия резко повернул к нему взор, как все здание заполнилось ярко-золотым светом, а пастырь рухнул на землю. — И этот же Серафим, мне лекцию читает, – подметил Кастиил, снова оказавшийся возле Малахии, — Как бы там ни было. Все идет свои чередом. — Очень надеюсь, что этот так юный Кастиил, – снова ударила молния, и снова крылья Серафима показались на мгновение, — Ведь ты знаешь каково наказание за непослушание. — Меня лишь одно интересует, – Кастиил всегда был самым любознательным из всех, это не нравилось другим Серафимам, но для Малахии юноша был тем, кого смертные, назвали бы сыном, — Почему, мне просто не даровать Рэддлу Милость? Ведь если те двое должны быть вместе, этого ничего не изменит, – любознательность и нетерпение брало над юношей верх, — А так мы только тратим время и подвергаем их судьбу опасности. — Ты еще многого не понимаешь, – вздохнул Серафим, глядя в ярко-синие глаза Кастиила, — Дабы сбылось предначертанное, их души должны пройти испытания. Такова воля Отца. — Зачем? – с горечью спросил юноша, — Зачем, им проходить через такую боль? Зачем, жертвовать столькими жизнями? Зачем, их так истязать? Малахая, понимая внутренний конфликт юного Престола, положил ему руку на плечо, пытаясь успокоить, — Пути Отца нашего, неисповедимы, — мужчина отпустил плечо и направился к выходу, — Продолжай свое задание. Следи за ней. Оберегай ее. Будь Картери Лефоном. А когда наступит время, сделай то, что должен, – Малахия исчез, лишь переступив порог церкви, под звук порхающих крыльев. Кастиил стоял в непонимании. Его внутренний конфликт не давал покоя. С одной стороны был приказ Отца, с другой чувства и переживания, усилившееся после прибытия в мир смертных. По его мнению, мало кто по истине заслуживал страданий. А зная через что должны пройти Гарри и Беллатрикс, лишь еще сильнее отдаляли его от долга, возложенного Небесной Армадой. Он лишь надеялся, что подобное не приведет его к Падению, как это было с его бесчисленными братьями и сестрами. Благо у него была та, которая всегда понимала его, та которая была самая человечная из всех селестиалов(3). Его младшая сестра. Кастиил решил поговорить с ней, прежде чем запускать следующую часть плана. Он было хотел уйти, но пастырь и девушка начали просыпаться, а второй раз использовать Забвение на смертных, было невероятно опасно. Кастиил лишь щелкнул пальцами. Витражи восстановились, как и алтарь с разбитой стеной. Пастырь Риверс, почесал затылок. Он не мог понять, что произошло. Ведь он вышел из-за шума, но теперь он стоял возле молитвенников и никого не видел, лишь молодую Кассандру МакБрайд, приходящую сюда вот уже несколько лет со дня в день. Она упала на колени и расплакалась. Пастырь подбежал к ней, в надежде помочь. — Миссис МакБрайд… Но девушка лишь остановила его. Слезы были не от боли или жалость. Это были слезы радости. Она радовалась. — Кассандра, что случилось? – с недоумением спросил пастырь, пытаясь поднять ее на ноги. — Я вижу… Удивлению Риверса не было предела. Кассандра была слепой с рождения, ни один врач не мог ей помочь. Даже в пансионате в Шотландии, в котором она прожила семь лет, и на который так возлагали надежды ее родители, не смогли ей помочь. Ее муж Майкл, потратил все свое состояние дабы помочь бедной девушке, но ее глаза всегда оставались белыми. Слепыми. Но теперь он видел серо-голубые зрачки, с удивлением осматривавшие окружение. Впервые в своей жизни, Кассандра могла видеть цвета жизни. — Воистину, – пастырь повернулся к алтарю, — Это чудо…

***

Для Кастиила, его младшая сестра была самым близким существом во вселенной. Он любил ее больше, чем других. Даже больше, чем Отца и старших братьев. Потому и за советом обратился лишь к ней. Однако разговор не дал тех результатов, на которые надеялся юноша. Лишь одно было ясно: судьбу смертных изменить нельзя, но можно изменить дорогу к этой судьбе. За месяцы, проведенные возле юной Беллатрикс Блэк, изменили восприятие Престола. Он стал более человечен, он видел и чувствовал через что проходит, и должна еще пройти фиалкоглазая женщина. Воистину, эмпатия была самым страшным из «проклятий» человеческих. Ему стало жаль Беллу. Жаль мальчишку Гарри. Все те жизни, которые будут загублены, все те страдания и боль через которые они пройдут, если он исполнит приказ Армады. Кастиил решил для себя. Даже если он нарушит прямой приказ. Даже если это приведет его к падению. Он изменит путь, который должны пройти эти две души. Ради их же блага. Ради блага всех тех чьи жизни оборвутся.

***

Картери ворвался в тренировочный зал, разбивая в труху все защитные чары, попутно уничтожив входные двери. В центре с удивлением стояла Беллатрикс с палочкой наготове, рядом с ней трое новых рекрутов, каждый из которым смотрел с недоумением на светловолосого юношу, одетого в черный костюм и пальто, которое уж слишком сильно отличалось от обычной одежды пожирателей. Без слов, парень лишь вытянул руку вперед. Зал заполнил ослепительный белый свет. Оклемавшись от яркой вспышки, женщина поняла, что находится где-то в лесу. Вокруг был лишь снег да деревья. Еще мгновение и до нее дошло, что не только пошевелится, но и слова сказать она не может. — «Попали мы милочка» – с ужасом бормотала Тварь, — «Кажется… Нам конец» — «Что такое?» – Белла никогда подобного не чувствовала, — «Что происходит?» Перед ее глазами возник Картери. Абсолютно другой. От прошлого безразличия и спокойствия не осталось и следа. Все это время, он лишь играл роль отведенную ему. Хоть для Беллы, и не было понятно какую и кем. — «Похоже ты была права милочка» — Умолкни нечисть. Голос парня был тихим, но прогремевшим словно гром в разуме женщины. От Твари не осталось и следа, будто что-то закрыло ее в глубинах подсознания, не давая молвить и слова. — Юная Белла, – снова тихие слова, но в тоже время громкие словно гром, — Пора тебе вспомнить, что заставили забыть, – Картери подходил ближе, его глаза горели синим светом, — Тебя предали. Тебя уничтожили. Украли то, что по праву твое, – юноша стоял вплотную, — Теперь, ты вспомнишь… — Кто… Ты… – Белла на силу вырвала слова из горла, использовав каждую частичку своей воли. — Имя мне Кастиил, Престол Господень. Он коснулся двумя пальцами веска женщины. Ее тело покрылось лазурными венами, а глаза загорелись тем же пламенем что и глаза селестиала. Тело наполнилось теплом, словно незримая сила, залечивая и умиротворяла. Дело было сделано. Последствия, были необратимы. Кастиил лишь щелкнул пальцами и Белла исчезла. Снова начался дождь, он чувствовал, как его Благодать пропадает. Он предал Армаду. Он предал своих братьев и сестер. Ради двух смертных. Но он не сожалел. Кастиил понимал, что сделал то, что должен был, даже такой ценой. Молния ударила рядом, он взглянул на тень, от того, что когда-то было крыльями Престола. Теперь на их месте были лишь выгоревшие останки, отдаленно напоминающие о его былом статусе. — Теперь я вас понимаю, – юноша взглянул куда-то в даль, — Теперь, пал и я…

***

Ночь опустилась на поместье Малфоев. Тишина воцарилась в пространстве. Лишь звук ветра слышался с улицы, да снег, отблескивающий под светом фонарей. В спальне на втором этаже, Беллатрикс достала черную шкатулку из потайного отдела гардеробной. Словно под гипнозом она поставила ее на кровать сев рядом, подложив одну ногу под вторую дабы было удобней. Хоть на улице и была минусовая температура, Белла сидела лишь в черной ночнушке, аккуратно убрав волосы с лица, она трепетно открыла замок. Как только коробочка открылась, заиграла звонкая мелодия, отдаленно напоминающая колыбельную. Глаза женщины наполнились слезами, а сердце теплом, — «Не смей!» – кричала ей Тварь, но женщина игнорировала голос своей попутчицы. Сегодня у нее не было власти. В шкатулке лежало лишь несколько вещичек. Более похожих на сокровища памяти, давно ушедших дней. Лишь взяв в руки маленький браслет, на Беллу нахлынули воспоминания, как она бережно, каждую ночь, плела его. Не используя магию, а лишь свои тонкие пальчики, вплетая каждую бусинку изумрудного цвета, на веревочку обвитую серебряными нитями. Лицо озарила горькая улыбка, понимая для кого именно был этот браслет. Возле браслета лежало кольцо. Точно такое же как носила сама Белла на указательном пальце. Отлитое из чисто серебра, с древними скандинавскими рунами высеченными на нем. Размер был уж совсем маленький, будто кольцо предназначалось для ребенка, а не для взрослого человека. Но лишь прикоснувшись, оно изменило размер, став шире и начав пульсировать, древние руны загорелись ярким-зеленым светом. И снова воспоминания вернулись к ней. У кольца уже был хозяин. Слушая сердце женщины, кольцо Леонарда Блэка, сделало выбор, как и она сама, пятнадцать лет назад. Главной вещью в хранилище памяти было колдофото. Беллатрикс, взяв его в руки, расплакалась. Слезы горечи и радости. Любви и предательства. Все эмоции захлестнули ее в одночасье. Больше она не могла сдерживаться и эмоции пересилили ее. Слезы потекли ручьем, а из уст вырвался крик полный отчаянья и боли. Надпись в уголке фото гласила: «Крещение Гарри». На живом изображении, стояли улыбаясь Лили и Джеймс Поттеры, с младенцем на руках. Возле мужчины стоял Сириус Блэк радостно смеясь, будучи гордым стать крестным маленькому Гарри. Возле Лили же стояла женщина. Высокая, с пышными черными волосами и фиалковыми глазами, в отличии от других она смотрела не в объектив, а на младенца. В ее глазах была доброта, нежность и горечь. Там стояла Беллатрикс.