Создатели прозрачной смерти

      — Эдвард, будь любезен, веди себя прилично, не вертись, — немного раздражённо сказала Натали.       Вся семья собралась на трибуне на главной городской площади, чтобы, как обычно, выступить перед жителями страны с новогодним приветствием. Дети, красиво одетые в традиционные национальные наряды, должны были производить благоприятное впечатление. Только в этот раз Эдвард не радовал мать. Он внимательно всматривался в толпу, как будто искал кого-то взглядом, был рассеян, напряжён и никого не слушал. Даже не помахал рукой, как Аннабелла, и не улыбался.       — Да что с тобой такое? — тихо повторила мать. — Не привлекай внимание необычным поведением. Все скажут, что ты ведёшь себя не по правилам, а как плебей.       Эдвард ничего не ответил, только смерил мать равнодушным взглядом.       — Мама, — тут же вмешалась Аннабелла, чтобы отвлечь внимание Натали от брата, — а кто такой Артур?       Натали замерла, казалось, даже перестала дышать. Острый напряжённый взгляд обратился к дочери.       — С чего ты взяла? — она запнулась. — Почему спрашиваешь меня? Не знаю никакого Артура, — в хорошо поставленном, манерно-растянутом голосе едва слышалась паника.       Эдвард насторожился и тоже посмотрел на мать.       — А потому что услышала утром, как ты плакала, говоря, что сегодня Артуру исполнилось бы восемнадцать лет. Кто это? — в голосе Анни слышалось неприкрытое любопытство. Она с интересом посмотрела в глаза Натали.       — А это, — женщина слегка расслабилась. Из тона исчезло напряжение, — ты всё не так поняла, хотя не знаю, о чём ты подумала. У меня в юности был щенок, его звали Артур, — теперь в голосе звучала грусть.       — У тебя был щенок? — с любопытством спросил Эдвард. — А почему мы про него ничего не знали? Где он сейчас?       — Судя по всему, умер, собаки столько не живут, — жёстко сказала Аннабелла, — ой, прости, — воскликнула она, увидев, что глаза брата заблестели, — конечно, он жив, здоров, правда, мама?       — Даже не знаю, — прошептала Натали, — неизвестно, смог ли выжить. Ведь он был совсем крошечный, новорождённый. Вполне вероятно, что нет. Не было никого, чтобы за ним ухаживать, кормить.       — А зачем бросила? — удивился Эдвард. — Мы бы с сестрой хотели иметь щенка.       — Это было в другой стране, — глухо ответила женщина, — я не могла взять его с собой, такие обстоятельства. Вы не поймёте. Не до того было. И вообще, давайте сменим тему, не хочу вспоминать.       — Тем более, всё-таки сомневаюсь, что щенок дожил бы до восемнадцати лет, — тихо сказала Анни, так, чтобы Эдвард не расслышал.       Больше не говорили, так как должны были слушать Владимира вместе со всеми и в положенные моменты улыбаться жителям. Правитель острова подводил итоги уходящего года, приветствовал успехи, которых страна достигла благодаря жителям, напоминал о заветах предков и тем, что надо добиваться ещё больших успехов в наступающем году.       Слушатели радостно аплодировали и приветствовали пламенную речь. Все казались счастливыми, пребывали в приподнятом настроении. Тем более, что после выступления ожидались праздничные мероприятия как для детей, так и для взрослых. Концерты, спектакли, конкурсы, танцы, визит Деда Мороза, который должен был прилететь прямо на оленях на главную площадь. Конечно, на самом деле карета представляла собой летающую машину, к которой были крепко привязаны олени. Все маленькие жители страны должны были получить от него подарки. Поэтому все дети с нетерпением ожидали этот момент. В двенадцать часов главные часы площади начинали обратный отсчёт, а затем все поздравляли друг друга с новым тысячелетием и следовал фейерверк.       Эдвард в этот раз не выглядел счастливым, как раньше, как будто чего-то ожидал, но знал, что это невозможно. Родители не обращали на него внимания, только Аннабелла смотрела встревоженно.       Совершенно неожиданно, в самом конце выступления, во время последних пожеланий, где-то в конце набережной полыхнула вспышка. Следом небо разорвалось ярким фейерверком. Владимир прервался, люди удивлённо посмотрели в ту сторону.       — В чём дело? — удивлённо спросила Натали мужа. — Фейерверк должен быть в двенадцать, но не во время выступления.       — Не знаю, — растерянно ответил он, — что-то пошло не так.       Жители удивлённо перешёптывались.       Тут последовал следующий взрыв, и ко всеобщему удивлению, в небе появилось огненное сердце, а следующие искры образовали в нём надпись: «Дарин и Нина — любовь мамы с папой».       Последовали удивлённые возгласы в толпе. Лица представителей династии побледнели от ярости. Они сразу поняли, чьи это проделки. Стало ясно, что семью учёных ждёт серьёзный разговор о правилах поведения. Никто из них не заметил, что лицо Эдварда впервые за день озарилось радостной улыбкой. Пока Владимир и его дети собирались с мыслями, чтобы вернуться к прерванной речи, не заметили, что он спрыгнул с трибуны, доли секунды и он скрылся в толпе.

***

      — Надеюсь, им понравился наш фейерверк, — радостно смеясь, говорила Даша, — а то думали, что они со своими выступлениями тут главные, правда, папочка?       — Конечно, дорогая, — так же радостно ответил отец. Он схватил дочь на руки и подбросил её в воздух, поймал и крепко обнял, — люблю тебя, малышка.       Девочка радостно смеялась и визжала, прижимаясь к отцу.       — И я люблю тебя, папочка.       Катя смеялась, глядя на них. Нина задумчиво кружилась на одной ножке, наблюдая за движениями своего платья, как будто представляла себя на сцене. Сейчас они напоминали самую обычную семью, веселящуюся на празднике.       — Дорогой, а ты уверен, что это надо было делать? — слегка встревоженно спросила Катя через некоторое время. — Не будет ли у нас проблем с владельцами острова? Ты же прервал выступление, отвлёк от них внимание.       — Пусть только попробуют возмутиться, — беспечно ответил Андрей, — тогда покажем им, кто мы на самом деле. Надоело прятаться.       Они медленно шли по набережной в сторону площади, чтобы присоединиться к толпе празднующих.       — А я не хочу никому ничего доказывать, — возразила Катя, — хватило этого в Модерне, когда вы мерились силами с Санчесом.       — Дорогая, твоё утверждение не соответствует истине, — перебил её Андрей, — я вовсе не мерился силами с Санчесом. Просто разминался. Как ты понимаешь, это ничтожество не стоит моего мизинца. Если бы я действительно захотел уничтожить его, то от него не осталось бы и горстки пепла. Но это не входило в мои планы, ведь ликвидация президента Модерны привлекла бы к нам внимание и вызвала бы резонанс в обществе. Кроме того, этот недостойный трус не находится в одиночестве, всегда под охраной, не хотелось бы уничтожить ни в чём не повинных людей, да и вообще, сейчас не место и не время высказывать все соображения, не позволяющие мне избавиться от Санчеса. Или ты думала, для меня убить человека — самое обычное дело?       Катя смутилась и покраснела.       — Нет, я так не думаю, — ответила она, — но ты слишком негативно настроен по отношению к этой несчастной династии. Постоянно дразнишь их, как будто пытаешься спровоцировать, чтобы был повод захватить страну. Я не права?       — Милая, у меня нет планов по захвату Виктории, — немного резко ответил Андрей, — по крайней мере, сейчас. Да, я во многом недоволен этим режимом, потому что ненавижу миллионеров и политиков, но это не значит, что хочу их уничтожить. Для меня оптимально, чтобы они не вмешивались в нашу жизнь, не интересовались нашими делами, позволяли жить, как хотим.       Они как раз дошли до площади, где уже собралась огромная толпа. Создавалось впечатление, что здесь присутствовало всё население страны.       — Мама, мы хотим подойти к Деду Морозу, — сказала Даша, — сфотографироваться и получить подарок.       Катя с лёгкой тревогой посмотрела на очередь, тянущуюся к карете с оленями. Она казалась бесконечной. Там присутствовали не только дети с родителями, но и подростки, и молодёжь. Видимо, многим хотелось сфотографироваться и получить подарки. Но многие молодые люди выглядели пьяными. Кто-то даже ругался и толкался, пытаясь пролезть вперёд.       — Это не лучшая идея, — напряжённо сказала Катя, — вы можете потеряться, видите, сколько людей. Лучше держаться всем вместе, не отходите от меня.       — Ну, пожалуйста, — заныли девочки в один голос.       — Может быть, позже, — уклончиво ответила мать, — если увидим, что людей стало меньше. Когда-нибудь они должны пройти.       Девочки недовольно посмотрели друг на друга.       В этот момент из динамиков заиграла новогодняя музыка. Огромные часы на башне начали обратный отсчёт. Внимание людей обратилось туда.       — Девочки, не отходите, — ещё более напряжённо сказала Катя, — нам нельзя теряться в толпе, — они стояли чуть ближе к краю площади, немного в стороне, поэтому на них не особенно напирали. Зато совсем рядом было не протолкнуться.       Девочки с интересом следили за часами, испытывая радостное предвкушение, что сейчас должно произойти что-то волшебное. Они замерли, затаив дыхание.       — Двенадцать, одиннадцать, — повторяли они вместе со всеми.       — Спасибо тебе за всё, любимая, — Андрей обнял жену.       — Десять, девять, восемь... — доносилось со всех сторон.       — И тебе спасибо, любимый, — ответила ему жена.       — Семь, шесть... — повторяли сотни голосов вокруг.       — Ты спасла меня оттого, кем я мог стать. Вернула к жизни. Не знаю, что могло бы произойти, если бы не ты.       — Да, я укротительница Высшего разума, — смеясь, произнесла Катя, — только я могу заставить тебя делать то, что хочу. И ты слушаешься одну меня.       — Пять, четыре, три... — считали девочки вместе со всеми.       Сердце Даши замерло от счастливого предчувствия. Вот сейчас, через несколько секунд, произойдёт чудо. Она сама ещё не знает, какое именно, но обязательно что-то случится. Дыхание сбивается от волнения и восторга. Радостное возбуждение заполняет целиком, хочется летать от близкого ощущения счастья. Рука сжимает руку сестры.       — Катя, я люблю тебя. Ты смысл моей жизни, — влюблённые сливаются в страстном поцелуе, на миг забывая обо всём на свете, даже о том, что надо контролировать девочек.       — Два, один, ноль... — мир взрывается восторженными криками. — С Новым годом, с новым тысячелетием! Да здравствует двухтысячный год! Ура!       Небо взрывается огненными брызгами фейерверка.       Все кричат, радуются, поздравляют друг друга, обнимаются и целуются, пьют шампанское или кока-колу.       Даша и Нина радостно визжат вместе со всеми, пока родители целуются, забыв обо всём на свете. А Даша внезапно понимает, что вот именно сейчас, самый радостный момент, когда одно тысячелетие сменилось другим, и все такие счастливые, и вокруг весело. Сердце пускается галопом. Крутанувшись на одной ножке, она выпустила руку Нины. И в следующую секунду потеряла сестру из виду, так же как и родителей. Девочка не успела удивиться такой перемене, как поняла, что оказывается её кто-то взял за руку и сейчас увлекает куда-то в сторону, подальше от семьи и от людей на площади. Девочка попыталась сопротивляться, но не смогла. Её крепко держали. Она не поняла, где оказалась. Вроде бы площадь рядом. За стеной, которая оказалась какой-то башней.       Даша выдохнула, решив не бояться. Только как позвать на помощь, в таком шуме даже если кричать, никто не услышит. Но она была в панике. Скорее всего, её похитил страшный дядька Санчес, про которого говорят родители, думая, что она не слышит. Насколько Даша понимала, он ест маленьких детей. А значит, и её украли, чтобы съесть. Сердце заколотилось от страха, она закричала, понимая, что никто не услышит.