Принц и нищий

      Аарон обожал прогулки по городу. Узнай отец, что Кевин тайком увозит принца из замка, Кевина ждала бы казнь через мапупу. Мапупа — одно из выдуманных королём слов, значение которого знают лишь придворные. Казнь через мапупу — самая страшная пытка, которую только можно выдумать человеку в здравом уме… Поэтому Аарону нужно было осторожничать и скрываться — для этого Кевин и притаскивал ему неброскую одежду.       Косой переулок, про который говорил Дэй, вёл от границы города к главной площади, посреди которой располагался фонтан со львом — символом правящей династии Миньярдов. Аарон понял, почему Кевину так хотелось показать эту улочку, как только ноздрей коснулся нежный аромат цветов.       Дома на Косом переулке сплошь были из известняка — беловато-жёлтенькие, шершавые и миленькие. Они высились на два и три этажа, а каменными крышами, ладно сложенными из прямоугольных плоских камней, казалось, склонялись друг другу, как наклоняются люди, чтобы соприкоснуться лбами. По обеим сторонам переулка почти у каждого дома были клумбы с розами, и розовые кусты обильно разрослись на плодородной почве и скрыли стены некоторых домов своими крепкими колючими стеблями.       Пепел и Яблоко покорно шли по бокам от Гордона, вёдшего их под уздцы. Лошади жадно тянули воздух, напоённый ароматом роз, мохнатыми носами и глядели по сторонам. Фыркая, они то и дело задевали друг друга бёдрами, будто толкались, подначивая один другого. Пепел вытянул шею и положил голову Гордону на плечо, прося угощение, и Брайан вынул из кармана кусочек сахара. Яблоко раздулась, глубоко вбирая воздух и громко зафыркала, привлекая внимание Гордона — ей хотелось щипнуть лепестки и попробовать их на вкус. Брайан сорвал распустившуюся чайную розу и протянул её лошади. Та осторожно взяла её зубами и пожевала. Нет, невкусно. Яблоко выплюнула цветок и ещё долго клацала челюстями, пытаясь прогнать с языка неприятный привкус.       Аарон и Кевин шли впереди. Принц вертел головой подобно любопытному цыплёнку, а Кевин любовно глядел на него, смущенно прикусив губу. Аарон нежными касаниями дотрагивался до бутонов и распустившихся цветов, прятался лицом в крупных цветках и счастливо наполнял грудь сладким ароматом. Когда он в очередной раз выдохнул, отстраняясь от цветков, Кевин нежной лаской заправил ему за ухо светлую прядку волос и протянул принцу алую розу, со стебля которой маленьким ножиком заботливо срезал шипы, чтобы Аарон не поколол пальцы.       Благодарно улыбнувшись, Аарон обнял тонкими пальчиками указательный и большой палец Кевина, держащие цветок, и легко и игриво погладил его кожу, вызывая у Дэя улыбку. — Спасибо, майор. — произнёс Аарон и, не теряя с Кевином зрительного контакта, нежно улыбнулся и, поднеся алую розу к лицу, мягко поцеловал благоухающий лепесток, надеясь, что Кевин примет этот поцелуй на свой счёт.       Потом Аарон развернулся и направился вниз по переулку — к городской площади, а у Кевина от смущения и удовольствия алым вспыхнули уши.

***

      Косой переулок вывел их к Главной площади.       Брызги воды искрились и обливали тонкую фигурку молодого человека, величественно, но мягко ступавшего по широкому гранитному бортику. Он активно жестикулировал, говорил громко, но во всём, что он делал, была грация, красота, даже некоторая интимность.       Аарон замер, прижавшись щекой к стене дома и подглядывая. Он любовался парнем в светлой рубахе с мокрыми пятнышками от впитавшейся влаги. Кевин стоял чуть впереди принца, защищая его грудь, Брайан — сразу за спиной. Яблоко обнюхивала светлые волосы Брайана и фыркала, недовольная, что это — несъедобно, и шкрябала копытом сложенную из булыжника дорогу, — будто сетовала на несправедливую судьбу. Пепел лежал головой на плече Гордона, взирал на людей круглыми глазами и послушно ждал, когда хозяин тронется с места.       Всё было замечательно. Люди, столпившиеся у фонтана, чтобы поглядеть на молодого человека в белой рубахе, веселились и заливисто хохотали. Один за другим они подходили к белому носовому платочку, расстеленному на бортике фонтана и промокшему от воды, и бросали на него монетки. Молодой человек продолжал двигаться и говорить, но из-за шума фонтана Аарон не слышал его голос, однако движения — несомненно, утрированно манерные, — были хорошо ему знакомы…       Аарон улыбнулся краешком губ. Тронув Кевина за локоть, он сказал: — Я хочу подойти поближе.       Кевин возразил: — Вас могут узнать.       Аарон качнул головой и натянул капюшон плаща до самых глаз, и Кевину пришлось исполнить желание принца и продвинуться от дома ближе к толпе.       Когда Аарон занял удобную для наблюдения позицию, молодой человек, оказавшийся светловолосым и слегка загорелым, заканчивал своё выступление. — Как меня зовут? — спросил он у толпы, и все, как один, громко отозвались: — Наш нищий Принц!       У Аарона оборвалось сердце. Кевин, словно заколдованный, медленно оглянулся на принца с ужасом на лице. Брайан протянул было руку, чтобы схватить Аарона за плечо и дёрнуть к себе, защищая, но ничего делать не пришлось. Выступавший парнишка грациозно присел в шуточном реверансе. Толпа громыхнула аплодисментами и плавно разбрелась по своим делам. Парень спрыгнул с бортика фонтана и завязал платок с монетами как мешочек, спрятал его в карман, покосился на солнце, прищурив один глаз, и зачерпнув из фонтана холодной воды, плеснул себе на загривок, отдуваясь от налипших на лоб светлых прядок чёлки.       Аарон вцепился пальцами в предплечье майора Дэя, и тот мгновенно накрыл их ладонью, сжимая в ответ. Рука Брайана нашла-таки плечо принца и сильно сжала, а вторая указала вперёд, но Аарон уже и без него смотрел туда.       На свою точную копию.