Макалаурэ Феанарион "Lúmequentalёnya"

      Обучать родных братьев — дело, бесспорно, хорошее и полезное, но нелегкое и требующее от обучающего определенных способностей. Надо сказать, что музыкой и пением дисциплины, которые я пытался по мере сил преподавать младшим, далеко не исчерпывались. Приходилось изучать с ними основы правописания, грамматику, орфографию, бесконечно повторять выданные отцом задания по каллиграфии, математике, истории народа нолдор и Арды, обучать верховой езде, приемам рукопашного боя, рисованию. Благодаря этим занятиям я открыл и развил в себе педагогические таланты и вдобавок недюжинную терпеливость. А потому я даже благодарен Тьелко, Морьо, Курво и Амбаруссар за их детские проказы и выходки. Когда братья стали старше, я заметил, что им интересно заниматься со мной, постигая риторику, философию, литературу, основы стихосложения и, разумеется, музыку. Музыкой и пением со мной охотно занимались не только родные братья, но и кузены Финдекано и Артафиндэ. И если первый, обладая звучным, ярким голосом, был по натуре неспособен освоить какой-либо инструмент, кроме самой примитивной свирели и нескольких аккордов на лютне, то второй оказался поистине талантливым учеником. Он с легкостью постиг музыкальную науку. Помимо чарующего мелодичного и зычного голоса, у него обнаружились способности к сложению песен, а также игре на арфе, лире и других струнных инструментах. Артафиндэ настолько хорошо обучился всему (частично от меня, а частично от майар-музыкантов из Валмара), что вскоре смог составить достойную конкуренцию сочиненным мной песням и моей игре. Не раз во время праздников мы исполняли наши музыкальные сочинения дуэтом. Он пел, а я аккомпанировал ему на арфе. Во время этих музицирований мы неизменно собирали вокруг себя желающих слушать наше исполнение и тоже обучиться игре и пению из числа молодых ваниар и нолдор. В большей степени это были прекрасные девы, которых привлекала не только красота голоса кузена и моей музыки, но и гармония, создаваемая сочетанием внешнего облика и порывов души, выражаемых посредством нот и звуков. Что же до моих родных братьев, выдающимся музыкантом после моей школы никто из них так и не стал. Да я и не прикладывал к тому усилий. Отец, со свойственной ему решимостью в суждениях, сказал по этому поводу, что в семье нам более чем достаточно и одного Песнопевца и Менестреля. И я, внутренне гордясь собой, согласился с этим утверждением.