Несколько Гиней

Пираты, если у них после очередной пьянки не снесёт память, навсегда запомнят свою обиду. — Двадцать Гиней. Всего лишь двадцать Гиней в твоём кармане, Джон Сильвер! Хо-хо, а ты перестал, по всей видимости, быть таким бережливым, как раньше. — Со злобной улыбкой выявил капитан корабля, по которому они сейчас рассекали Северное море. Был тысяча семьсот семидесятый год. Прошло пять лет спустя событий на острове сокровищ. Стоит рассказать, как плачевно сложилась судьба Сильвера:Он решил вернуться в свой трактир, что бы там застать супругу, которая покончила сама с собой. Собрав самые нужные вещи и прикупив ещё некоторых, он решил отправится во Францию. Тогда только установился между этими двумя странами мир, хотя не стоит забывать, что издавна Французы и Англичане ненавидели друг друга. Но Джон не задумывался об этом даже на корабле, сменив имя на "Тома". Здесь он проявил себя как как аккуратный и очень тихий человек. Тот говорил мало и больше слушал. На корабле оказалось много французов, благодаря которым он постепенно стал избавляться от своего английского акцента. В одних из таких обычных солнечных дней корабль захватили пираты. Сильвер не высказывал особого удивления. Но был ошеломлён, когда перед ним в роли капитана корабля появился один из тех пиратов, которого они оставили пять лет назад на острове сокровищ. А капитан же в свою очередь неизменно радовался, что человек, вдвойне предатель, столь гнусный человек–в его руках! А Сильвер беззаботно оглядывался по сторонам, хотя сердце его начинало сильно стучать, не предвещая ничего хорошего. — Слишком маленькое у тебя судно. — О, но за то ты по сравнению с ним ничтожен, Джон Сильвер! И эта лодка смогла схватить весь корабль. Значит, она не так хорошо, учитывая, что я работаю на ней всего лишь пять лет, не правда ли? Но хватит болтать с тобой, Джон! Не припомнишь ли ты наших старых друзей? А ты помнишь, а как же! Вот доказательство тому! — В руке Харри появился свёрток. Джон сильно щурился, пытаясь получше рассмотреть свёрток. — Не мучайся, Сильвер, я разгадаю эту загадку за тебя. Это то самое письмо, которое ты хотел отправить некому Джимму Хокинсу. Подумав немного, я вспомнил этого мальчишку. Я и подумать не мог, Джон, что в тебе есть хоть капля совести. Как жаль, что именно мне придётся разорвать столь благородное творение. Сильвер быстро совладал с собой. Капитан был ещё самым умным среди той кучки идиотов, которую смог себе найти. А что же до письма, то там не было ничего столь драгоценного. Джону не хотелось нести кару за свои преступления. Он никогда не считал себя виноватым. Но осознание стыда так неожиданно пришло к нему, что Сильвер не мог спать ночами. И испытывал он стыд перед каким-то жалким и противно честным мальчишкой. Не в силах больше того опять этого, в одну из тёмных и холодных ночей Сильвер закутался в накидку и взял в руки перо. Письмо доставилось бы получателю не скоро. Должно быть, пришлось бы прождать пол года. Ну, а Сильвер теперь уж никогда этого не узнает. Ну и пускай! Он страшится только виселицы, пока не вспоминает, что вместе с ней приходит и покой. — Но... Услышав это "но" Джон сразу же взбодрился. — Я уже хорошенько отложил в своей памяти его адрес и имя. Что же, получатель получит письмо. Правда не от руки отправителя. Я слыхал, что ты умеешь писать, и вот это письмо. — Он снова потряс свёрток. — Было подписано от твоей руки. — Подлец! — Обессиленно вскричал Сильвер, осознав, что задумал Харри. — Подлецом был ты, когда предал свою команду. — Моя команда? — Странно рассмеялся Джон. — Моя команда была готова разорвать меня на куски! — Да, потому что ты не выполнил своего общение! Но достаточно болтать, Джон Сильвер! — Харри, ну, ты же не глупый человек. — Начал более нежно говорить Джон, хотя и сквозь зубы. — Может, ты... — Замолчи, Джон! Сейчас тебя наконец-то заберут с моих глаз, и бросят в самый тёмный угол. А я возьму вот это перо... Да-да, вот это перо, и напишу более подобающий текст. — Харри, скажу тебе хорошую вещь. У меня в жизни не осталось ничего ценного. Мне и не особо то важна судьба этого мальчика. У меня нет команды, друзей. Я искренне испытывал, по крайне мере, симпатию к моей жене. Но увы, она уже мертва, так и не оставив мне дитя, которое я, возможно, и любил всей душой. Но Джон не получил ответа. Под руку его проводил Нигер, которому, однако, была доверена шпага. Неаккуратно кинув Сильвера на пол и связав ему руки и ноги, нигер забрал у него и костыль. Хотя он, в любом случае, уже и не понадобится. Лицо чернокожего было холодным, проницательным. Поняв, что не получит ни какой поддержки от такого же пленника, он цокнул языком и стал проклинать и без того проклятого другими людьми нигера. Но тут в руках у того в темноте блеснул нож. Сильвер взмолился взглядом, что бы его уже наконец закололи. — Э, нет. — Протянул чернокожий, пряча нож за пояс Джона. — С этим давай сам. И посмешил оставить Сильвера с надеждой.