Шкура лунного волка

      «Луна моя, если ты увидишь здесь пятна крови, не волнуйся. Это всё кашель.       Прошло совсем немного времени, но я уже соскучился. И потерял сон. Без тебя мне не сомкнуть глаз.       Я знаю, что тебе это неинтересно, поэтому напишу по делу: Джариш оказался жив, но он в плохом состоянии и скоро умрёт. Я веду переговоры с его сыном. Пока Джариш жив, у нас есть время. Его сын слишком молод, им можно управлять, так что скоро я смогу исполнить твою просьбу.       Напиши мне, как поживают мои сыновья.       Люблю тебя…»       Кайлин, прочитав письмо, закатил глаза. Как будто он действительно будет волноваться. Но новости его обрадовали. Если Аррен сможет повлиять на сына Джариша, то они избегут войны.       — «Люблю…» — омега мысленно перечитал последнюю строку и сморщился.       Любая омега была бы счастлива получить такое письмо, но почему-то Кайлину стало неприятно и грустно. «Люблю» — слишком громкое слово. Но он не удержался от того, чтобы не понюхать записку. Феромоны его альфы… Услышав их запах, омега даже почувствовал, как ему стало легче. Но тут он учуял феромоны, которые казались тяжелее других. В них чувствовался страх. Вдруг кто-то начал теребить его за подол шубки. Омега глянул вниз. Райан смотрел на него влажным глазами, вот-вот он был готов расплакаться.       — Что случилось? — спросил Кайлин положив руку на голову малышу.       — Палец… Хнык… Палец… — заплакал волчонок.       — Что? У тебя болит палец? — он спрятал записку в пояс и, наклонившись к сыну, осмотрел его руки. — Ничего не вижу.       — Палец…       — Скажи, где болит, я не понимаю.       Райан помотал головой.       — Не болит, — он спрятал свои руки за спину. — Нет!       Омега вздохнул и присел на корточки рядом.       — Райан, ты говоришь какими-то загадками. Объясни, что случилось.       Но маленький альфа лишь опустил глаза. Губы шевелились, будто он хотел что-то сказать, но тут же передумывал.       — Ты что-то увидел? Или тебе сказали?       Он снова замотал головой. Кайлин встал и задумался.       — Отеть… — вдруг подал голос малыш. — Палец.       — Что? Ох, ладно, — сдался он. — Твой папа ничего не понимает. Давай сходим к жрице. В последнее время ты меня удивляешь всё больше.       Они вошли в юрту жрицы и поздоровались. Пожилая волчица улыбнулась, увидев вождя и его сына.       — Ах, Райан, какой уже большой мальчик! — она притянула его к себе и пощупала пухленькие щеки.       — Растет он действительно очень быстро… И время пролетает незаметно, — сказал омега, спасая своего малыша от тисканья. — Вроде недавно был таким маленьким.       — Да-а, а помнишь, как в первый раз его увидел? — жрица хитро прищурилась. — Но я рада, что у тебя всё же проснулись материнские инстинкты. А ведь ты не верил, что сможешь полюбить волчонка.       — Мама как-то во сне сказала, что Райан — это моё сокровище. Теперь я могу понять, что она имела в виду… — он приобнял сына. — Но сейчас не об этом. Райан всё чаще начал говорить какие-то странные вещи. Я пытался понять, но он ничего не может объяснить.       — Странные вещи? Это какие? — лицо жрицы стало серьёзнее.       Кайлин рассказал о том, что только что произошло.       — Понятно, — задумчивая произнесла старушка.       — И что вам понятно?       — Слушай, Кайлин, твой сын особенный. Это не хорошо, но и не плохо. Просто его, так сказать, восприятие мира совсем другое. Ты же чувствуешь духов, хоть и немного, но чувствуешь. Я воспринимаю их немного больше твоего, а вот Райан… «Видит» намного больше моего. Не могу сказать, как глубоко он «видит», но я никогда такого не встречала, — она посмотрела на Кайлина. — Для духов не существует времени и тела. Возможно, общаясь с ними, он чувствует то, что пока неизвестно этому миру.       — Но духи могут его путать. Если увлечься общением с ними, то они смогут им завладеть. Я не могу быть спокоен, ведь он слишком маленький, чтобы сопротивляться им.       — Ты прав, но и слишком сильно беспокоиться не надо. Похоже, он хорошо справляется, — она улыбнулась малышу. — Я понимаю, что ты хочешь его уберечь, однако если мы будем сильно ограничивать его, то ни к чему хорошему это не приведёт. Просто наблюдай за Райаном. Он должен сам уметь с этим справляться.       Кайлин опустил глаза.       — Я понял. Но всё же… Может у вас есть хоть талисман посильнее?       — Ох… Есть такой. Подожди, — её брови нахмурились. — Что это у тебя в поясе?       — А? — омега неуверенно вытащил письмо. — Это от Аррена. Сегодня пришло.       — Можешь мне его дать? Я не буду читать.       Кайлин протянул его волчице и отчего-то напрягся. Жрица поднесла его к носу и вдохнула. На её лице мелькнул страх, который успел заметить вождь.       — Всё же от сюда… — буркнула она.       — Что случилось? — обеспокоено спросил он.       Но жрица не ответила и вдруг дала письмо Райану. Тот сначала крепко сжал его в руках, но через секунду бросил на пол и заплакал.       — А? Райан? Что такое? — не понимал омега, пытаясь немного успокоить малыша.       — Тихо, пусть проживет это. На пользу будет.       Кайлин опустил волчонка на пол, тот свернулся в клубок у его ног и тихо пускал слезы.       — Ты не почувствовал ничего странного от этого письма?       — Да, будто услышал страх или что-то подобное…       — Это запах смерти.       Вождь расширенными глазами взглянул на жрицу. В груди беспокойно заныло сердце.       — Успокойся, это не всегда значит смерть напрямую. Да и если бы он умер, ты бы обязательно это понял.       — Но явно не значит что-то хорошее… — омега прикусил губу. — Надо послать птицу обратно. Если я узнаю, что с ним что-то случилось, оторву голову!       — Можешь написать сейчас. Я отправлю его.       Утром Хачи проснулся от того, что услышал плач. Он привык быстро реагировать на этот звук и тут же очнулся. Однако дочек в юрте и не было. Тали повернулась к нему голой спиной и мелко подрагивала. На её шее красовалась метка. Пока что она выглядела жутко: будто кто-то не просто ее укусил, а хотел оторвать кусок плоти. Хачи немного напрягся. Похоже, он перестарался с силой укуса, хотя почему-то в сознании альфа плохо помнил ночь. Но не мог же он ей навредить? Тали провернула голову, почувствовав шевеление сзади, и быстренько стёрла застывшие на ещё по-детски пухлых щеках слезы.       — Тали, почему ты плачешь? Я был слишком груб?       Омега покраснела.       — Н-нет. Всё порядке.       — Но ты всё равно плачешь.       Хачи приобнял её и притянул к себе. Такая маленькая, нежная, тёплая… Альфа невольно поцеловал её в шею, отчего та вздрогнула.       — Если тебе больно, ты не должна об этом молчать.       — Всё не так. Мне просто стало немного грустно… — она посмотрела вверх, а стиснутое рукой альфы одеяло обнажило молодую грудь. — День назад я была ребёнком, а сейчас ты сделал меня взрослой. Вечер и эта ночь… Они прошли как в тумане. Проснувшись рядом с вами, я, наконец, осознала, что теперь вечно жена и вечно ваша.       — Понятно… Ты честная, мне это нравится, — он провёл пальцем по метке. — Но всё же, мне кажется, шея у тебя должна сильно болеть. Прости, укус получился слишком глубоким. Сходи сегодня к жрицам.       — Тут не буду скромничать. Она и в правду жутко болит. Но эта боль мне нравится.       Хачи удивлено взглянул на неё.       — Ладно… Нужно вставать.       Первым делом Кайлин направился в стаю и проконтролировал весь план сегодняшней работы, а после быстро побежал к Сохаю. Он обещал принести вытравляющее. Омега встретил его на улице в компании Зарана. Невольно он сморщил нос при виде этого альфы. Его слова до сих пор иногда мелькали в голове омеги и раздражали.       — Матхе! — обратил на него внимание Сохай.       Кайлин кивнул, здороваясь с ним.       — Доброе утро, матхе, — в голосе Зарана звучала обоюдная неприязнь. — Вы знаете новость о том, что Джариш жив?       — Да. Надеюсь, Аррен использует это разумно, — омега отвёл взгляд от Зарана и посмотрел на Сохая. — Ты сделал то, что я просил?       — Конечно, матхе. Для вас всё что угодно. Я вас найду, когда закончу.       Кайлин напоследок покосился на Зарана и, кивнув, ушёл. Он направился к себе в юрту, чтобы встретить Кадир и Райана. Сердце омеги постоянно ныло от тревожности. Ему казалось, что скоро что-то произойдёт, и сильно волновался за сына. Хотелось взять его на руки и не отпускать целыми днями. Такая привязанность к ребёнку даже пугала вождя. С каждым годом ему всё больше хотелось его тискать, целовать и, в общем, проводить время за кормлением или игрой. Кайлин не мог точно объяснить своё поведение, но и менять что-то не особо хотел. По-крайней мере, пока сын маленький и его можно спокойно ласкать и дергать за щеки. Уже позже, когда молодой альфа подрастёт, он должен будет учиться самостоятельной жизни, и такие нежности будут непозволительны для воспитания альфы.       Кайлину даже стало жалко, что у него не родился омега, их можно лелеять до тех пор, пока они не выйдут замуж. Тут волку пришла мимолетная мысль: а что если действительно родить второго ребенка? Но воспоминания о первой беременности и выкидышах быстро отмели эту мысль куда-то далеко. Да и разве он когда-то по-настоящему препятствовал зачатию волчат? Если бы его тело имело возможность, он бы давно обзавелся сворой детей. Особенно в купе с желанием Аррена завести большую семью и привязать омегу к себе. Ничего поделать с этим он не мог. Аррен всё просил его молиться Луне, но Кайлин самолично её видел и понимал, что даже она не всегда может влиять на внешний мир. Альфа очень хотел третьего ребёнка, и Кайлин иногда испытывал перед ним стыд из-за этого. Из четырех беременностей он смог уберечь только одного малыша. Аррен не пропускал ни одной возможности для сцепки. Каждый раз перед сном он повторял молитву о том, чтобы Луна подарила сына. Но сейчас омеге казалось, что его пыл немного остыл. И альфа даже отпустил его в другую деревню, зная, что они проведут столь драгоценные течку и гон отдельно. Неужели смирился? Ведь он мог запретить Кайлину уходить, и омега бы остался. Всё же альфа за годы немного смягчился.       Райан тут же полез обниматься, когда родитель вошел в юрту. Кайлин поднял его на руки и пару раз подбросил. Тот радостно засмеялся.       — У твоего папы есть немножко свободного времени. Пойдем, погуляем, — он поставил его на пол, и посмотрел на Кадир. — У меня для тебя есть подарок. Покажу после того, как вернусь.       Волчица невольно напрягалась. Кайлин и Райан вышли из юрты и сразу направились к лесу. Омега поставил сына на ноги и тут же перевоплотился в волчий облик. Потянув лапы, он взглянул на ребенка и кивнул. Райан не заставил ждать и тоже обратился, точно также потянув маленькие лапки. Волчонок радостно забегал вокруг папы. Кайлин чуть рыкнул на него, чтобы успокоить, и попытался взять за шкирку, но малыш оказался слишком тяжелым для этого и болезненно вскрикнул от натяжения в шее. Тогда омега просто отпустил его на землю и пнул мордой вперёд. Обиженный сын тявкнул, задрав хвост. Они направились в лес. На покрытой снегом земле оставались следы мягких лап. Шубка вождя сливалась с пейзажем. Он проворно и легко прыгал по сугробам. Но Райан ещё не овладел такой техникой ходьбы и постоянно проваливался под снег, жалобно мяукая.       Кайлин не обращал на крики сына внимания и лишь останавливался, ожидая, когда волчонок сам сможет выбраться. Как бы не болело материнское сердце, слыша крики сына, омега понимал, что в природе есть правило: только сильный сможет выжить. А значит, маленький ребёнок уже должен пытаться справиться с трудностями один. Также омегу воспитывал и отец. Несмотря на всю его любовь к детям, он тоже знал эту истину. Однажды маленький Кайлин не поспел за вождём и остался в лесу один. Но отец лишь махнул хвостом и просто стал ждать, пока его маленький сын-омега сможет найти дорогу. И никто даже не бросился его сразу искать. Поэтому Кайлин не пытался всё время помогать волчонку. Несмотря на возраст, он обязательно со всем справится, если не хочет остаться без родителя в лесу. А для ребёнка нет большего страха, чем потерять мать. Плача и скуля, Райан выбрался из снежной ловушки и поспешил за папой.       — Стой… — шепнул его омега.       Он прижался к земле, всматриваясь в один из сугробов. Волчонок внимательно посмотрел и обнюхал воздух: вдалеке показался ушастый заяц. Кайлин специально показывал сыну, как он охотится, чтобы тот повторял. Сейчас для малыша это было игрой, но потом эти знания ему обязательно пригодятся.       Сделав несколько лёгких прыжков, омега схватил зайца своей зубастой пастью. Волчонок прибежал и с детским полурыком-полуписком прыгнул на ещё дергающееся животное и укусил. Кайлин тут же разжал челюсть и стал наблюдать, как волчонок боролся с брыкающимся зайцем. Вскоре он замер. Райан гордо вытянул шею, посмотрев на папу. Но он было уже открыл маленькую пасть, чтобы начать есть свою добычу, как вдруг омега рыкнул на него, отгоняя от мяса. Первый кусок всегда за старшим, за вождём. Волчонок ещё не научился терпению… Кайлин сделал несколько формальных укусов и, облизнув красную от крови морду, отступил, давая сыну знак, что тот может отведать добычу.       Вернувшись, Кайлин передал волчонка Махитре и направился к своей юрте. Кадир испуганно сидела у огня, а рядом с ней стоял Сохай.       — Ты принёс? — осторожно спросил омега, глядя на альфу.       Он молча кивнул и достал маленький флакончик.       Вождь повернулся к волчице:       — Ты можешь сделать это добровольно.       — Ч-что это? — пропищала она.       — То, что избавит тебя от плода.       — Нет! — омега закрыла руками живот. — Я не хочу так!       — У тебя есть шанс избавиться от него и забыть всё, как страшный сон… У меня такой возможности не было, — он приблизился к ней. — Я обещаю, что найду тебе хорошего мужа. Не губи себя.       Но Кадир лишь помахала головой.       — Я вам всё сказала! Это мой ребёнок!       Поскрипев зубами, Кайлин нахмурился и, подойдя к Сохаю, забрал у него флакон. Но альфа не отпускал его.       — Она очень упрямая. А я сомневаюсь, что ты это хочешь сделать. Тем более я под твоим присмотром.       — Быстро.       Омега обратно направился к волчице и схватил её за волосы, откидывая голову назад. Кадир закричала от боли, но тут же сообразила и закрыла рот.       — Не сопротивляйся, — Кайлин откупорил отвар и приложил к её губам. — Открой!       Волчица дёргалась и мотала головой, а по щекам потекли слезы.       — Кадир! Прекрати!       Омега чувствовал, как приливал гнев. Но почему-то он не мог применить большей силы к волчице. Вздохнув, он отпустил её. Кадир, потеряв равновесие, упала на пол.       — Матхе, может, не стоит? — вдруг подал голос Сохай. — Если ей так хочется, то пусть вынашивает.       Кайлин грубо взял её за руку и вложил туда флакон.       — Слушай внимательно, — он говорил тихо. — Держи это при себе. У тебя ещё есть время. Однако я больше помогать тебе не буду… Если так хочешь этого ребёнка, то будешь справляться одна. И сама будешь его защищать.       — Х-хорошо… — плача, мямлила она.       — Ничего хорошего. Ты ещё вспомнишь этот день, когда тебя и твоё милое дитя закидают камнями! — он встал и, не смотря на омегу, вышел из юрты.       — Не слишком ли вы жестоки с омегой? — Сохай догнал его.       — Я жесток? — усмехнулся Кайлин. — Наши предки настолько не любили чужаков, что перебрались на крайний север. Думаешь, стая будет к ней мягче? Я лишь пытаюсь ей помочь… Не хочу, чтобы она терпела тоже, что и я…       Голос невольно дрогнул, но вождь тут же смахнул наваждение и перевёл тему:       — Ты всё хотел что-то от меня. Может, расскажешь? Мне надо как-то оплатить тебе за помощь.       — Матхэ, я ведь помогаю вам не из-за того, что хочу что-то от вас.       Кайлин взял его руку.       — Спасибо.       Следующие пару дней прошли как обычно. Кадир стала избегать вождя и старалась не попадаться ему на глаза. Но Кайлин уже не обращал на неё никакого внимания и лишь ждал, когда стая обо всем прознает сама.       Вечером Кайлин был у Хачи. Однако альфа вскоре ушёл и оставил омег.       — У вас всё хорошо? — осторожно спросил вождь, наблюдая, как Тали разводила что-то странное в маленьких чашках.       Волчица подняла на неё голову, улыбнувшись.       — Прекрасно. Никогда себя так свободно не чувствовала.       — Свободно…? — усомнился Кайлин.       — Именно, — она снова приступила к размешиванию непонятных веществ. — Почему вы так удивились?       — Брак противоречит свободе.       — А? Что вы такое говорите? Возможно, с каким-нибудь ублюдком, например, как ваш муж, это действительно так. Но брак с любимым совсем другой. Мне не жалко потерпеть боль от метки, если меня будут любит и защищать.       — И ты любишь Хачи? Так быстро вспыхнула любовь?       — Отчего его не любить? Он хороший муж, — она немного надула щеки. — С тремя детками и со всеми домашними делами, конечно, нелегко, но привыкнуть можно.       Она так легко это говорила, что Кайлину стало не по себе. Омежка была ещё такой юной, но размышляла совсем как взрослая.       — Думаю, Хачи в тебе не ошибся. Ты должна стараться ради него. И обязательно роди ему альфу.       — Я рожу много альф! — гордо произнесла она.       — А что это? — спросил Кайлин, взглянув на чаши.       — Оу… — она вдруг покраснела. — Ну, Хачи мне разрешил… Это красители. Хочу кое-что сделать.       Волчица отвела глаза, смущенно прикусив губу. Теперь вождь увидел ребёнка.       — Покажешь потом?       — Если выйдет красиво, то да… Ох, вождь, мне кажется, у вас началась течка. Феромоны сильнее стали.       Тут Кайлин и в правду ощутил лёгкое покалывание и жар в животе. Как он мог про неё забыть?       — Можете оставить Райана здесь.       Омега поцеловал ребенка в щеку, попрощался и быстро вышел.       Жар быстро охватывал его тело. Вернувшись в юрту, он выдохнул и стал снимать с себя верхнюю одежду. Избавившись от неё, он лёг на постель и слушал, как учащался пульс.       Через час течка усилилась, вгоняя его в бессознательное состояние. Омега пищал от боли в животе, скрутившись, и ощущал, как между ног неприятно намокло от смазки. Щеки стали ярко-красные, легкая испарина покрыла лоб. Он метался на постели из стороны в сторону, словно капризный ребенок, который не хотел спать.       — Будь проклята омежья сущность… — ругался Кайлин. — Ха-а-а… И где этот ублюдок шастает?       Он ждал. Но никто не приходил. Омега начал злиться.       — «Я сейчас умру, где этот чертов альфа?!» — думал он, сжимая руки от нетерпения.       «Где он?» — повторяла внутренняя омега.       «Где же мой альфа?»       «Он меня бросил!»       «Бросил!»       — «Он правда не придет…?» — Кайлин закрыл руками лицо.       Желание растекалось по телу неприятно и больно. Омега ворочался, пока помутневшее сознание не вспомнило про подарок от мужа. Он тяжело встал и начал рыться в корзинах с одеждой. Сразу, будто Кайлин точно знал, где он лежит, взял один из халатов Аррена, тот самый, который альфа вручил перед тем, как он ушел. Омега приложил ткань к носу. На нём ещё остались его феромоны… Сразу стало легче. Но ненадолго. Он жадно вдыхал запах своего альфы, вытаскивая всё больше одежды и бросая её на пол. Наплевав на шкуры, омега опустился прямо на эту кучу и закрыл глаза, погружаясь во тьму.       Проснулся от прикосновения чего-то холодного к его лицу. Открыв глаза, он увидел перед собой жрицу.       — Кайлин, как ты себя чувствуешь? — мягко спросила она.       Омега долго молчал, смотря в пустоту, а потом спросил:       — Где Аррен?       — Как же, — улыбнулась волчица. — Он у границы, далековато.       — Далеко…? — Кайлин снова выдержал паузу. — Значит он не придёт?       — Нет, не придёт, — вздохнула жрица и вдруг перевела тему. — У тебя довольно… Милое гнездо. Достаточно ленивое, но в этом что-то есть.       Кайлин до сих лежал на куче одежды, хотя постель была в пару шагов от него. Однако омега здесь чувствовал себя намного лучше.       — Хочешь воды?       Он кивнул. Старушка повернулась и взяла с пола заготовленную чашу с водой, однако повернувшись охнула в удивлении. По щекам омеги потекли тонкие слезы.       — Он бросил меня… — он закрыл рукой лицо. Жрица поставила чашу обратно и подсела к нему ближе. Её костлявая рука нежно прикоснулась к его голове и стала поглаживать по мягким волосам.       — Кайлин, ты же сам знаешь, что это не так. Он скоро вернётся, — она пыталась его успокоить.       — Не поминаю, что с мной.       — Это нормально. Вы так долго проводили течку вместе, так что сейчас твой организм немного в замешательстве. Поплачь, так будет легче.       Вождь отвернулся, закрывшись носом в одежды.       «Где он? — все кричала внутренняя омега. — Где он? Где он… Где…»       Сейчас Кайлин бы отдал всё, лишь бы вновь ощутить его вес на себе, лишь бы заполнить себя им, вцепиться в широкие плечи и не отпускать всю ночь.

***

      «Твои дети в норме. Я тоже. Как твое самочувствие? Не забывай, что ты не имеешь права вернуться, не заключив мира с бурыми волками…»       Прочитав письмо, Аррен сначала засмеялся, но потом спина его осунулась, а брови нахмурились. Текст был таким сухим, будто его омега по нему совсем не соскучился. Наверняка так и есть. Невольно это обидело альфу и даже расстроило. С другой стороны омега хотя бы поинтересовался его здоровьем! Аррен усмехнулся и приложил записку к носу. Его сладкие, сводящие с ума феромоны… Хотелось прямо сейчас всё бросить и побежать к нему. Тем более он чувствовал, как подступал гон. Альфа безумно желал увидеть Кайлина. Зарыться носом в его шею, вдохнуть феромонов и поцеловать, оставляя пятна на белоснежной коже.